Текст книги "Отмеченный Судьбой"
Автор книги: Екатерина Беспалова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Екатерина Беспалова
Отмеченный Судьбой
ПРОЛОГ: «СЧАСТЛИВОГО ПУТИ!»
Июнь, 1997
Она не видела, куда бежит. Её светло-русые волосы, всегда аккуратно спадавшие завитыми прядями на плечи, разметались в стороны. Голубые глаза застилали слёзы, тело била дрожь, а дыхание срывалось от подступающей истерики. В голове пульсировала лишь одна мысль: всё не должно было так случиться! Кто бы ни распоряжался её Судьбой, у него явно были проблемы с юмором. Или же этот "кто-то" просто ненавидел людей…
Ещё пара сотен метров до Сквера Комсомола, а там можно будет прийти в себя. Хотя какой там? Чёртова совесть! Сейчас она была совсем не уместна! Вытерев мокрые щёки, девушка свернула за угол супермаркета. Мгновение – и она столкнулась с чьей-то крепкой фигурой.
– Смотри, куда прёшь! – выругался парень.
– Простите…
С дрожащих губ слетело лишь одно слово, а дальше сработали инстинкты. Хрупкое тело прижалось к широкой груди в поисках поддержки. Неважно, что он сочтёт её сумасшедшей. Было настолько плохо, что даже посторонние домыслы о вменяемости не имели значения.
Незнакомец смотрел на неё сверху вниз, пытаясь сообразить, что происходит. Однако никто не спешил с ответами, а его собственный мозг не мог подкинуть ни одного варианта, так как всё ещё не избавился от хмельного дурмана. Прошлый вечер удался на славу! Даже возразить нечего. Это ж надо было так надраться!
Парень тут же прогнал прочь эти мысли. Он попытался отстранить от себя рыдавшую девушку, но та вцепилась в него словно клещами и не желала отпускать. Дрожь сотрясала её тело, а с губ срывались частые всхлипы. Напрашивалось лишь одно… Однако погони не было, значит, мог просто ошибиться.
– Что случилось? Кто тебя обидел?
Вразумительного и внятного ответа не поступило. Чёрт! Они так и стояли, прижавшись друг к другу, пока она наконец не стала успокаиваться. Воспользовавшись моментом, парень аккуратно отодвинул её от себя:
– Что с тобой слу… Соколовская?!
Ей потребовалась доля секунды, чтобы понять, кто перед ней стоял. Мокрые глаза широко распахнулись. Чувство вины? Его уже не осталось. Отвращение, ненависть, злость – что угодно, но только не вина или жалость. Туда ему и дорога!
Вырвавшись, она начала отступать назад, но споткнулась и упала на землю. Едва он сделал шаг ей навстречу, чтобы оказать помощь, как раздался громкий крик:
– Не подходи ко мне!
Она подскочила на ноги и бросилась бежать, успев бросить напоследок:
– Чтоб ты никогда не вернулся оттуда, слышишь? Никогда!
ЧАСТЬ I. «ЧЕЧНЯ. ЧИСТЫЙ ЛИСТ»
«В каждом человеке есть искра добра, которую не тушит пепел заблуждения, как бы он ни был густ. В каждом человеке остаётся частица любви и истины, как бы он ни погряз в злодеяниях, насколько бы ни ушёл с прямой дороги…»
Рейхани Амин
Глава 1.1. Младший сержант
Май, 1998
Пришла весна. Май окончательно прогнал апрельскую прохладу, позволив теплу вступить в свои законные права. Погода стояла на удивление жаркая даже для отдельных горных районов. Температура ни на градус не понижалась, находясь почти всё время на максимальной отметке. Для горного жителя, казалось бы, вполне нормальное явление, но вот для солдата-десантника, проходящего срочную службу, – просто мучение: Преисподняя на грешной Земле.
Некоторые надписи в районных центрах, сделанные на покосившихся от обстрелов домах, выживших после бомбёжек, так и гласили: «Добро пожаловать в Ад». Кто писал – русские или чеченцы – не имело значения, главное, что суть отображали верно. И если в городах ещё можно было скрыться от палящего адового солнца, то бойцам, переброшенным в военно-полевые лагеря, оставалось лишь молиться и надеяться на свою выносливость.
Как любил повторять капитан Терехов, «десант всегда считался элитой, и ему не пристало жаловаться на погодные условия, когда над головами свистят пули. Первична лишь цель, а обстановка – то, к чему всегда можно приспособиться, используя сильные стороны своего характера». Однако жара стала тем фактором, который сводил с ума не только солдат, но и самих офицеров. Сущее пекло и тысяча чертей в подарок! Мозг, казалось, плавился, мешая сосредоточиться. Эмоции со знаком "минус" зашкаливали, так же, как и температура со знаком "плюс" росла вверх. Прямая пропорциональность, мать её!
В это жаркое утро группа из пятнадцати бойцов во главе с капитаном Максимом Тереховым совершала переход из одного горного селения в другое, патрулируя окрестности. Они шли почти час – без отдыха, под нещадно палящими лучами солнца. Дорога, вдоль которой с одной стороны тянулась отвесная горная стена, а с другой – крутой обрыв, не внушала доверия.
Офицер чувствовал опасность, но рации молчали, что с каждой минутой увеличивало количество сомнений чуть ли не вдвое.
– Я же русским языком сказал: выходить на связь каждые пятнадцать минут. Они уже больше получаса молчат!
Мужчина ходил с места на место, нервно осматриваясь по сторонам. Пот ручьём тёк по загорелому лицу, а на скулах гуляли желваки.
– Товарищ капитан, Вы зря беспокоитесь, – попытался внести ясность один из рядовых. – Младший сержант хорошо знает, что делать.
– Своими аналитико-прогностическими способностями, рядовой Филин, надо было блистать в университете, – сжав руку в кулак, раздражённо произнёс Терехов. – То, что Вы думаете, меня совершенно не волнует, это во-первых. И раз уж на то пошло, во-вторых, Ваш горячо любимый младший сержант – не Бог. Я не намерен ставить под угрозу целую группу из-за одного героя, страдающего синдромом Рэмбо.
Филин виновато потупился, поняв, что сморозил глупость. Офицер отошёл от солдата и устремил свой взгляд на дорогу: туда, куда ушла разведгруппа под командованием Шторма. И ведь рядовой был прав: Шторм знал, что делать. Терехов с силой сжал челюсти. Этому герою с таким необычным синдромом непослушание в очередной раз сойдёт с рук, а у него прибавится пара седых волосин. Подумаешь, мелочь какая! Несносный мальчишка!
Младший сержант Александр Шторм считался одним из лучших солдат в роте. Кроме того, высокий рост и крепкое сложение выделяли его из общей массы, заставляя, даже нехотя, обращать внимание. Физическая подготовка вкупе с ежедневными нагрузками закалили парня, отбросив всё ненужное и оставив то, что делало из него настоящего мужчину, несмотря на возраст.
В свои двадцать Шторм выглядел достаточно взросло. Возможно, виной тому послужили военные действия, в которых успел побывать, либо же врождённые качества сыграли свою роль – как бы там ни было, но парень открыто смотрел опасности в глаза, не боясь рискнуть жизнью во благо Родины. Бунтарь от рождения, он словно нарочно обходил стороной приказы. Недостаток – да, но, к счастью, легко компенсируемый личными качествами.
– Глаз-1, я – Змей-5, ответьте. Приём… Глаз-1, я – Змей-5.
– Змей-5, я – Глаз-1, как… – но радист не успел закончить фразу, потому что Терехов выхватил рацию из рук и закричал:
– Рядовой Кочетов, я хочу услышать Вашего командира! Живо!!!
Наступила тишина, однако молчание длилось недолго.
– Товарищ капитан, младший сержант….
– Ты что о себе возомнил? Думаешь, ты – великий полководец?!
– Я…
– Молчать! – офицер едва сдерживал порывы дикой ярости. – Я что сказал? Выходить на связь каждые пятнадцать минут! Где ты был последние три четверти часа? Я что, должен целый день орать в эту чёртову рацию, чтобы ты соизволил мне ответить?
– Товарищ капитан, я не мог выйти на связь раньше, – послышался всё такой же ровный голос с другой стороны.
– Ты не один, Шторм! С тобой люди! Я не собираюсь рисковать солдатами из-за прихотей одного сержантишки, который до сих пор считает себя супергероем! Ты меня понял? Готовься к рапорту у полковника! Ещё раз…
Но закончить начатое капитан не успел, потому что связь оборвалась, и кроме монотонного похрюкивания, в рации ничего не было слышно. Лицо Терехова пылало от гнева, однако он явно испытывал облегчение, о чём свидетельствовала едва уловимая улыбка в уголках губ.
– Как же я устал от него, – прошептал мужчина. – А ведь это ещё только самое начало.
Он передал рацию радисту и приказал двигаться дальше. Колонна уставших солдат покорно продолжила путь, надеясь поскорее добраться до лагеря.
Шторм нарочно прервал разговор, чтобы не слышать надрывных криков командира. Отговорки с плохим сигналом наверняка уже больше не по действуют – да ну и пусть! Они и так потеряли много времени и сбились с графика. Безопасность дороги стояла на первом месте.
Когда крики в рации сменились глухим шипением, Александр улыбнулся и отдал рацию рядовому Кочетову:
– Больше вообще не выйду с ним на связь, пусть помучается.
Подростковый максимализм на лицо. Он покачал головой: взрослый мужик, а всё туда же. Грёбаный характер! Бросив быстрый взгляд на своё окровавленное плечо, младший сержант обратился к сидевшему на земле солдату:
– Как ты, Кирилл?
– Уже лучше, – улыбнулся тот, тяжело дыша и зажимая рукой правое колено. – Не бандитская пуля, так что жить буду.
– Идти сможешь? – Александр опустился рядом и ощупал повреждённую ногу.
– Думаю, да, – сморщился Чудов, когда коленную чашечку свело болью. – Твоё-то плечо как?
– Нормально, – кивнув, ответил Шторм. – Правда, бывали времена и получше, но я не жалуюсь. Будет, что в старости внукам рассказать. – С этими словами он хлопнул друга по плечу и встал на ноги. – За дело, пацаны. "Хвост" начал движение, скоро они будут здесь.
– Чувствую себя штрафником, – отбросив последний камень в сторону, Кочетов выпрямился во весь рост и широко улыбнулся. – Ей-богу, по-другому не скажешь.
– Сплюнь, придурок! – толкнул его в бок Александр. – Мысль материальна, знаешь? Хотя мне об этом всё же стоит задуматься, особенно после разговора с Тереховым.
Осмотревшись по сторонам и оценив результат проделанной работы, он громко отдал приказ двигаться вперёд, мысленно готовясь к тому, что его ожидало в кабинете полковника в связи с очередным нарушением приказа.
За восемь месяцев службы в Чечне под командованием капитана Терехова Шторм хорошо усвоил, где находилась грань между дозволенным непослушанием, которое можно было прикрыть случайным стечением обстоятельств, и прямым невыполнением приказа. Сообразительности ему не занимать, однако факт не выхода на связь во время патрулирования стратегически важной местности добавлял дополнительные осложнения. Чёрт! Уголок губы подёрнулся ухмылке.
Александр знал о своих сильных сторонах и надеялся, что в этот раз тоже пронесёт, хотя изрядная доля беспокойства всё же присутствовала: а вдруг нет? Не может же постоянно везти. Или дело не в везении?.. Конечно, нет! Осознание, что наконец-то был полезен, грела душу и смягчала осадок от возможных последствий. Скажи ему кто-то год назад, что будет чувствовать себя на передовой как рыба в воде, ни за что бы не поверил! Зато теперь…
Шторм крепко сжал автомат. Глаза приобрели орлиный прищур, инстинкты обострились. От виска к подбородку медленно покатилась капля пота. Рапорт рапортом, но до встречи с Денисовым ещё предстояло дожить, а в этих чёртовых горах нельзя быть уверенным ни в чём. На лице появилась улыбка. Глубокий вдох – и она тут же сменилась серьёзным, сосредоточенным выражением. К чёрту Смерть! Костлявая наверняка поставила его в самый конец списка, если до сих пор получалось выжить.
Отогнав ненужные мысли прочь, Шторм вскинул автомат и, сканируя местность глазами, приготовился двигаться дальше.
Глава 1.2. Райская жизнь
Два года назад: июнь 1996, Москва
– Слушай, какого чёрта ты там копаешься? – спросил Стас, хмуро глядя на своё безупречное отражение в зеркале.
Тёмно-синие классические брюки сидели идеально, подчёркивая крепкие ноги и узкие бёдра. Белоснежная рубашка оттеняла тёмный цвет костюма, прекрасно гармонируя с загорелой кожей и русыми волосами своего обладателя. Кожаный ремень и пиджак в правой руке логически завершали образ успешного богатого мачо, готового вступить во взрослую жизнь.
Стас провёл рукой по аккуратно уложенным волосам и через открытую дверь бросил недовольный взгляд на комнату брата. Через десять минут им нужно выходить, а этого чёртова капуши нигде не видно и не слышно.
– Сань!
Ответом ему стала тишина. Поправив ворот рубашки, Стас громко крикнул:
– Шторм, твою мать!
– Да что ж ты так орёшь?
Довольный баритон раздался совсем рядом, а ещё через мгновение Александр сам появился в дверном проёме, улыбаясь от уха до уха.
– Я собрался ещё полчаса назад, спустился вниз и ждал тебя там.
Бровь Стаса изогнулась в удивлении:
– Чё ты заливаешь? Дверь была постоянно открыта, я бы не пропустил тебя.
– Тогда как ты объяснишь моё появление? Не по трубе же я спустился вниз. Это с пятнадцатого-то этажа!
Лукавая улыбка не сходила с лица парня. Его внешний вид, отличавшийся от брата лишь цветом костюма – классический чёрный – говорил, что он уже был на низком старте, только дай команду. Посмотрев на дорогие часы, Шторм развёл руки в стороны:
– Пора, Стасян. Время великих открытий и завоеваний! Взрослая жизнь, ответственность и прочая бла-бла-бла, которую нам сегодня в последний раз будут втирать учителя.
Стас отошёл от зеркала и закинул руку брату на плечо:
– Ты же знаешь: без этого никак.
Вместе они вышли из комнаты и направились вниз, в гостиную.
– Я готов героически терпеть всю эту ерунду только по одной причине, – Александр выдержал драматичную паузу. – Потому что в конце вечера меня ожидает бурная ночка в объятьях какой-нибудь красавицы из параллельного класса.
По дому разнёсся весёлый смех ребят.
– Говори прямо, – ударил его по спине Стас, пропуская вперёд на лестницу, – ночка в объятьях Кругловой, верно?
Шторм загадочно подмигнул, оставив вопрос без ответа:
– Иди, я догоню.
Спустившись вниз, он сменил траекторию и, вместо того чтобы следовать за братом, отправился к камину, где на полке лежал его пиджак. Забрав предмет одежды, парень пошёл к выходу из квартиры, попутно напевая какой-то весёлый мотив.
Выпускной… Они ждали этого дня долгих два года. Школьные стены наконец-то останутся в прошлом. Прощай, скучная серая рутина! Да здравствует студенчество! Самостоятельная жизнь, полная свобода от сессии до сессии, вечеринки и никаких проблем – не жизнь, а сказка!
И самое главное – новый уровень отношений с Кругловой. При мысли о девушке губы растянулись в томной улыбке. Импульсы от предвкушения предстоящей встречи дошли до нужной части тела, и он с шумом втянул носом воздух. Чёрт бы побрал эту дрянную девчонку! Она заводила его даже на расстоянии.
– И ты уже даже знаешь, куда будешь поступать? – раздался голос Стаса с лестничной клетки.
Шторм улыбнулся – брат кадрил соседку. Сдалась она ему, эта простушка: ни внешности, ни задора, ни изюминки. Однако влезть в разговор двух влюбленных счёл своим долгом:
– Конечно, она знает, – толкнул он Стаса в спину, чтобы тот уступил дорогу. – В отличие от нас с тобой, у Соколовской всё расписано на пятилетку вперёд. – Захлопнув входную дверь, Александр достал ключи и посмотрел на девушку: – Я прав, Кать?
Едва только их взгляды встретились, он замер. Восхищения Стаса в этот раз оказались неголословны. Она стояла в обтягивающем бордовом платье до колена, эффектно подчёркивающим каждый изгиб тела. Короткий рукав и дугообразный вырез декольте открывали достаточно, но не так много, чтобы можно было назвать это вызывающим. Чёрные туфли на высоком каблуке делали её выше, подчёркивая элегантность и грацию. Не знай он, кто она такая, точно бы клюнул на шикарную «обёртку».
– Классно выглядишь! – стрельнув бровями, произнёс Александр и заставил себя отвернуться к двери. – Знал бы, что ты – такая красотка, уже давно бы затащил…
– Давай шевели руками, а не языком, Казанова! – перебил словесную тираду Стас, догадавшись, что собирался сказать бесцеремонный братец.
Катя улыбнулась, поправив завитый локон, щекотавший щёку. Эти двое в своём репертуаре: один шутит, а другой следит за тем, чтобы шутки не выходили за рамки приличий. И угораздило же иметь таких соседей!
Не скрывая восхищения, она любовалась парнями. Они всегда привлекали внимание, а сегодня и вовсе заставили забыть обо всём на свете. Высокие, статные и красивые… Воображение само нарисовало картинку, и Соколовская поспешила опустить глаза, притворившись, что что-то ищет в сумочке. Они не должны видеть её возбуждённый блеск в глазах. Пальцы предательски дрожали и не желали слушаться. Да чтоб их!
Попытавшись успокоиться и выровнять сбившееся дыхание, Катя наконец осмелилась посмотреть на ребят.
Её нервозность была видна невооружённым глазом. Уголок губы Стаса едва заметно подёрнулся.
– Ты в школу? – спросил он, нарушив неловкую паузу.
– Да, но я никак не могу дозвониться до Ани. Они с Никитой обещали забрать меня.
– Похоже, выпускной у его маленького приятеля начался раньше, – усмехнулся Шторм, за что получил знатный подзатыльник от брата.
– Слушай, кончай паясничать!
Александр поднял руки в знак капитуляции и образно закрыл рот на замок, направившись к лифту.
– А поехали с нами? – обратился к Соколовской Стас. – Отец уже ждёт внизу.
– Да, поехали, Соколовская, – широко улыбнулся Шторм, обернувшись к паре. – Подари ему шанс коснуться твоего прекрасного тела хотя бы через ткань этого чертовски красивого платья!
Состроив недовольную гримасу, Стас раздражённо произнёс:
– Придурок.
– Я лишь озвучил то, что написано у тебя на лице, – поспешил оправдаться Александр. – И у неё, кстати, тоже.
Больше не говоря ни слова, он нажал на кнопку и стал ждать лифт, копаясь в телефоне. Катя не сводила с него глаз. Сегодня он находился в приподнятом настроении и снова ничего не видящим дальше своего носа. Отогнав прочь подкравшуюся обиду, она повернулась к Стасу. На его лице сияла довольная улыбка. Ну чем не кавалер Её Величества? Только нагрудного знака не хватает. Всегда такой внимательный, заботливый, учтивый…
Катя тепло улыбнулась:
– Я буду очень благодарна, если вы захватите и меня с собой. Как бы не хотелось признавать, но, похоже, твой брат прав.
– Шторм никогда не ошибается, в отличие от Ерёменко, – снова вставил свои пять копеек Александр.
– Да без проблем, Катрин! – кивнул Стас, пропустив мимо ушей болтовню непутёвого родственника, и галантно подставил свой локоть, позволив опереться на него.
Самая красивая девушка в классе, самая красивая девушка в школе – его соседка и дама сердца. Но, к сожалению, он не был героем её романа, что неимоверно злило. Возможно, хотя бы сегодня она разглядит в нём кого-то большего, чем просто друга. Стас бросил быстрый взгляд на Катину руку, лежавшую на его руке, и улыбнулся.
Отказом девушка не отвечала, всегда принимала ухаживания, а значит, всё-таки была надежда, что выпускной вечер, хорошее настроение и неотразимый образ сыграют в его пользу. Собственные мысли действовали успокаивающе. Отбросив сомнения, Стас решил довериться Судьбе, у которой, как всегда, имелись свои собственные планы на этот счёт…
Глава 1.3. Отголоски прошлого
– Почему Вы не вышли на связь сразу же после случившегося?
Мужчина в возрасте сорока пяти лет не сводил пристального взгляда со своего подчинённого. Морщины и редкие проблески седины в волосах выдавали его возраст, однако ни усталость, маячившая время от времени в глазах, ни мрачное выражение лица не могли заставить офицера выглядеть старше своих лет. В свете всех происходивших событий, полковник казался угрюмым и чрезмерно серьёзным, однако те, кто хорошо его знали, не сомневались: за грозным обликом скрывался не лишённый чувства юмора человек со своими достоинствами и недостатками.
Возможно, из-за потери сына несколько лет назад или же из-за самой обстановки, в которой они все находились, Денисов старался не повышать голоса на солдат и предпочитал сначала разобраться во всём, и лишь потом выносил приказ о наказании того или иного служащего лица. Психика и так оставляла желать лучшего, а становиться причиной суицида – перспектива непривлекательная.
Полковник тяжело дышал, ощущая, как горячий воздух давит на лёгкие. Жара, будь она не ладна! В полевой палатке, где находился он, капитан Терехов и младший сержант Шторм было душно. Уже полчаса офицеры пытались выяснить обстоятельства, при которых пострадали солдаты, патрулируя горную местность, связывавшую южное горное селение со штабом. Но паршивец упорно молчал, словно намеренно скрывая детали.
– Я не хотел подвергать панике главный отряд, – как будто прочитав мысли офицера, ответил Александр.
Волновался ли он? Скорее, нет, чем да. За последние несколько месяцев рапорты вошли в привычку, ведь изменять принципам никогда не входило в его правила: неважно, признавал свои ошибки или нет. Он поступал так, как велел разум: разум и проснувшаяся не так давно совесть. Внеочередные наряды поначалу бесили, но, скрипя зубами, всё же приходилось мириться с «несправедливым» наказанием, а потом произошла «беседа» со старослужащими…
– Подвергать панике? – раздался эхом вопрос Денисова, вернувший парня из мрачных воспоминаний. – Я что-то не припомню случая, чтобы капитан Терехов хоть когда-нибудь начинал паниковать.
– Ничего серьёзного не произошло, товарищ полковник, – продолжал стоять на своём Александр. – Мы просто не сразу заметили ловушки.
Шторм замолчал. Офицеры так же не говорили ни слова.
– Продолжайте, – устало нарушил тишину Денисов.
– Пока обезвреживали растяжки, время первого выхода на связь прошло. Рядовой Кочетов пытался связаться с капитаном Тереховым, следуя инструкциям, но я не позволил этого сделать, так как произошёл обвал камней с отвесной стены. Вы знаете, что камни редко срываются с обрыва самостоятельно. Заняв позиции, мы приготовились отразить удар, но всё было тихо. Никаких лишних движений по периметру в поле зрения. Стечение обстоятельств, только и всего. Остальное Вам известно из рапорта товарища капитана.
Шторм посмотрел на полковника, который, слушая доклад, крутил в руках пачку сигарет.
– И Вы считаете, товарищ младший сержант, что ничего серьёзного не произошло? – обратился наконец Денисов к парню. – Вы не связались с главным отрядом и тем самым поставили под угрозу жизни Ваших товарищей, поскольку с местом, где стояли растяжки, могли оказаться вооружённые боевики.
Уголок губы Александра едва заметно дёрнулся. Офицер явно тянул время. Для чего? Пытался найти в услышанном хоть какую-то зацепку, чтобы наказать? Но её не было! Денисов знал это так же хорошо, как и сам Шторм. Да и если хотел наказать, уже бы давно отправил с глаз долой. Причина крылась в чём-то ещё…
– Товарищ полковник, никого, кроме моей группы и группы капитана Терехова, вокруг не было, – размеренно, но достаточно чётко ответил младший сержант. – Опасность отсутствовала, а поднимать шум из-за растяжек, которые мы с успехом обезвредили, глупо.
В палатке снова стало тихо. «Уступи!» – шепнул голос внутри. – «Спорить всё равно бесполезно, ты знаешь».
– Если Вы считаете по-другому, я готов понести любое наказание за то, что ослушался приказа товарища капитана, – пожав плечами, тихо добавил Шторм.
– Готов он… – Денисов замолчал, о чём-то раздумывая. – Вас бы в звании понизить, товарищ младший сержант, да боюсь, что к концу службы нам придётся создать новую Табель о рангах, включающую звания на десяток порядков ниже рядового. – Губы изогнулись в улыбке, а затем лицо опять приняло серьёзное выражение. – Учитывая обстоятельства и детали, о которых доложили Вы и Ваши люди, считаю, что другого выбора у Вас не было.
Александр с облегчением выдохнул – пронесло! Интересно, кому молиться в это раз?
– Но учтите на будущее: что бы ни произошло, разведгруппа всегда должна выходить на связь в заранее обговорённое время. Всегда! Вы – хороший солдат, Шторм. Мне не хочется терять такого человека, но если нарушение приказов продолжит иметь место, ни я, ни тем более товарищ капитан, не сможем Вам помочь. Обдумайте это на досуге.
Ещё мгновение они молча смотрели друг на друга, словно безмолвно общаясь, а затем тишину в палатке нарушил голос полковника:
– Можете возвращаться в лагерь.
Александр отдал честь и направился к выходу.
– И ещё, Шторм…
– Да, товарищ полковник? – замер в дверях он.
На губах Денисова появилась тёплая отеческая улыбка:
– На твоём месте я бы поступил точно так же.
Младший сержант улыбнулся в ответ и, кивнув, вышел на воздух. По пути к солдатским палаткам, он то и дело возвращался к разговору с полковником. Александр был рад, что находился на хорошем счету. "По-другому и быть не может," – так бы когда-то сказал Стас. Ещё бы! Привлекать внимание – это то, в чём прекрасно преуспел, будучи на гражданке.
Вечеринки, девушки, пьяные дебоши в клубах…
Заносчивый, полный спеси и гонора Александр Шторм.
Студент МГИУ Правительства Москвы (Московский государственный институт управления Правительства Москвы), отчисленный за неуспеваемость и прогулы…
Жалкий мажор…
Форменный неудачник…
Монстр!
Вспомнив о прошлом, Шторм крепко зажмурился, надеясь, что это поможет прогнать мысли прочь. Но он ошибся. Так и надо! Уничтожить жалкие остатки своего эго, чтобы оно не могло больше воспрянуть вновь. Александр не любил возвращаться назад, однако это казалось неизбежным: обрывки воспоминаний сами всплывали в голове или приходили во снах, контролировать которые не получалось. Первые уроки были жестокими, но достаточно действенными.
Попав в учебку, он испытал на себе, каково это – быть униженным другими и находиться внизу пищевой пирамиды, а не на её верхушке. Боль и гематомы стали самым меньшим, чем могла наказать его Судьба. Райская жизнь закончилась в одночасье, сразу как только попал в воинскую часть, однако не это стало жутким кошмаром. Остаться одному – вот что испугало его в первые дни службы. Одиночество и осознание того, каким моральным уродом он был.
Раскаяние давило, словно тяжёлый груз, прижимая к земле. Наличие совести, о которой Александр никогда раньше не задумывался, также выступало против, снова и снова напоминая о гражданской жизни.
– Да пошёл ты!
Голос одного из часовых рассеял образы в голове. Неужели уже добрался до палаток? Оказавшись в лагере, Шторм отметил, что сегодня никто не маячил и не суетился. Да и куда там! После дневной пешей прогулки хотелось одного: просто добраться до кровати и уснуть. Завтрашний день тоже ничего хорошего не предвещал, а потому набраться сил стало главной задачей, стоявшей в приоритете.
Когда вошёл в палатку, Александр увидел, что его возвращения ожидали.
– Ну что там, Сань? – первым начал Кирилл Чудов, тот самый, который вместе с ним пострадал в дневной операции.
– Что «что», – устало улыбнулся младший сержант. – Два наряда вне очереди сегодня, три завтра и каждый день по нарастающей.
– Да ладно! – не поверил рядовой Филин.
– А, ну и понижение в звании до рядового, – как бы между прочим добавил Александр.
– Чё сочиняешь!
– Ты слишком весёлый для такого наказания, – вынес вердикт Кирилл и бросил другу яблоко.
– Да всё нормально, пацаны, – наконец серьёзно ответил младший сержант. – Я рассказал, как всё было, и Денисов отпустил меня на четыре стороны.
– Нас просто Терехов сбил с толку, – облегчённо выдохнул рядовой Орлов. – Он тут такой крик поднял, пол-лагеря поставил на уши.
– По-моему, кроме криков, у него ничего хорошо не получается в последнее время, – заметил Чудов.
– Капитан – нормальный мужик, – вступился Александр за Терехова. – Его тоже понять можно. Он все свои боевые заслуги вспомнил, пока ждал, когда мы выйдем на связь. В случае чего, спросят ведь с него, а не с нас.
С этими словами Шторм направился к своей кровати и, не раздеваясь, лёг.
– Слушай, Сань, а чем ты занимался до армии? – спросил вдруг Филин. – Мы служим почти год, а ты так ничего о себе и не рассказал.
Александр закрыл глаза. Он догадывался, что рано или поздно его кто-нибудь об этом спросит. Чёрт бы побрал человеческое любопытство!
– Ничем особенным, чем можно похвастаться.
– Да ладно тебе! – подхватил дружеский допрос Чудов. – У тебя девушка была? Давай колись!
– Кирь, мы не говорим на эту тему! – Шторм серьёзно посмотрел на друга. – Если я сказал: ничего особенного – значит, так оно и есть.
После этих слов он снова закрыл глаза, дав понять, что разговор окончен. Кирилл лишь пожал плечами, но больше вопросов задавать не стал, переключившись на друзей. Под гул голосов Александр снова стал тонуть в пучине воспоминаний. Пока он не разберётся во всём, его прошлое для всех останется тайной. Важно лишь одно – прежний Шторм умер, туда ему и дорога!
Перед глазами снова нарисовался образ, который преследовал его с того самого дня, когда они встретились у супермаркета. Лицо на мгновение посветлело, а на губах появилась улыбка. Он почувствовал, как по телу стало расползаться тепло, словно та, о ком грезил, находилась рядом. Совсем как тогда, год назад. Бред какой-то! Но видения не торопились уходить.
Они обволакивали сознание, словно паутина, не позволяя вырваться наружу, с каждой секундой становясь всё мрачнее и мрачнее, заводя в тупик. Изо дня в день, от ночи к ночи Соколовская не покидала его изъеденное, словно червотоком, сознание.
Она боялась его… Она сыпала на него проклятья… Она пожелала ему смерти… И это самое малое, что стоило делать. Заслужил. Он заслужил всё это сполна, именно поэтому Чечня явилась искуплением. Чёртова Ирония Судьбы! Однако, как ни крути, но только тут получилось стать человеком.
Александр открыл глаза, уставившись в нависший над ним второй ярус кровати. Нет… Чечня – не наказание. Чечня – это спасение. Шанс начать жизнь с чистого листа, если кто-то свыше сочтёт его достойным.
Глава1.4. Лучший друг
Два года назад, 1996 год, Москва
Вадим Петрович ожидал сыновей в машине перед домом. Когда запищала входная дверь, и из подъезда показались два высоких парня в обществе обворожительной девушки, на губах мужчины появилась тёплая улыбка. Одиннадцатый класс… Уже такие взрослые, а казалось, только недавно были мальчишками.
Ерёменко покачал головой. Как быстро бежало время. Он наблюдал за беседой Стаса и Кати. Хороший вкус, не поспорить. Выбирать хороших девушек сын умел, а вот удержать их рядом с собой… Этому ещё предстояло научиться. Екатерину Соколовскую и впрямь было не узнать. Если бы Вадим Петрович не знал, что она жила в этом доме, спутал бы её с какой-нибудь знаменитостью: расцвела незаметно и быстро, как первый весенний цветок.
Стас стал первым из двоих сыновей, кто заметил это и решил не упускать случая приударить за девушкой. Ерёменко одобрительно кивнул. Хорошо, что Александр учился в параллельном классе, иначе соперничества не избежали бы. Вадим Петрович побледнел и посмотрел на племянника. Шторм шёл впереди пары: задумчивый, сосредоточенный и серьёзный.
