Текст книги "Двуединый (СИ)"

Автор книги: Екатерина Бакулина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Глава 8. Довериться, не понимая

Косичку Линар расплел прямо перед Нидмаром. Послушно, словно ему все равно.

Значит, из нашей затеи ничего не выйдет? Я смотрела на Линара, он смотрел в пол и в сторону. А вот тот, второй, что тихо сидел в стороне, вдруг подмигнул мне, быстро улыбнувшись. Лорд Нидмар не мог видеть этого, но я видела. Рето. Второй – это Рето, надо придумать что-то еще.

Значит, все идет по плану?

У него ведь есть план?

– Доверься мне, – шепнул Линар на ухо, когда мы остались одни. – Ничего не бойся. Если сможешь, то подыграй. Только сейчас ничего не говори.

За нами следят.

Мы же постоянно, скорее всего, как за стеклом, у всех на виду. И лучше не давать лишний раз повод сомневаться…

В теплых объятьях Линара так хотелось расслабиться, ни о чем не думать.

Ночью мы вернулись на кровать, принесли назад матрас. Невозможно прятаться все время.

Вдвоем. Линар на кровати со мной, а второй, Рето, взял подушку и одеяло и утащил куда-то в угол, к окну. Лег там, завернувшись в одеяло, свернувшись клубком.

– А ничего, что он там один, а мы тут? – осторожно спросила я. Понимала, что глупость, что так и надо, что и там, и со мной – один человек.

Линар покачал головой.

– Что бы ни случилось, не бойся, – шепотом сказал он.

Вот молодец, я боюсь уже заранее. Понять бы, что может случиться. И я не могу даже спросить, не могу сказать вслух, чтобы эту игру не раскрыли. Я не вынесу.

– Поцелуй меня, – попросил Линар.

Он ведь понимает, что делает? А тот второй? Или я чего-то о нем не знаю? Он говорил про судороги…

Обнимает меня. Его руки уже стягивают с меня одежду, его поцелуи не позволяют мне отвлечься ни на мгновение. И все же, не отпускает чувство, словно что-то не так. Словно это игра, и он не столько со мной, сколько делает это для кого-то еще. Так сосредоточенно.

– Что-то не так? – шепотом спрашиваю я.

– Прости, – так же шепотом отвечает он. – Не спрашивай сейчас, ладно. И не пугайся.

И вроде бы все хорошо.

Он обнимает так нежно…

Но я не могу расслабиться все равно. Не по себе.

И в какой-то момент неуловимо меняется дыхание. И дело не в страсти. Так, словно ему не хватает воздуха. Сначала едва заметно. Движения чуть более резкие.

Он замирает, все еще прижимая меня к постели, вжимаясь в меня… и так медленно подается вперед, до упора, и назад снова… до дрожи в руках. Нет, это даже приятно, если только не думать… но не думать не выходит.

– Поцелуй меня, – спросит он. – Обними крепко, пожалуйста.

Словно ему страшно самому.

«Доверься».

Я обнимаю.

Со мной никогда еще не было так. Словно это последний раз, словно можно умереть. Отпустить нельзя.

Он начинает двигаться все быстрее и быстрее, и так, что дыхание не хватает уже мне, и не хватает сил думать о чем-то постороннем. Мои хриплые стоны и его яростное рычание сквозь сжатые зубы. Словно еще чуть-чуть, вот-вот и… до темноты в глазах. Его мышцы напрягаются до предела, у него мокрая спина…

А потом… я не понимаю сразу, что именно происходит. В тот момент, когда меня окончательно выгибает в финале, и прямо искры из глаз, я чувствую, как он дергается тоже. Только ненормально дергается, не так, как это должно быть. Ему больно.

Но это я могу осознать не сразу, а лишь чуть отдышавшись, придя в себя.

Мне все еще хорошо, и такая блаженная расслабленность наваливается, и так хочется привычно прижаться к нему и обнять, улыбнуться и увидеть, как он улыбается в ответ.

Но я понимаю, что он лежит рядом со мной, сжавшись, обхватив колени руками, пытается хоть как-то дышать и дышать не может. Глаза почти стеклянные, лоб весь мокрый от пота… и стук.

– Линар! – я пытаюсь позвать, толкнуть его, но он не слышит.

В дальнем углу комнаты в страшных судорогах бьется его второе тело.

Я понимаю, что не могу дышать тоже. Паника. Что делать – я не могу понять даже примерно.

– Линар!!! – испуганно вскрикиваю я. Не понимаю, какому из них больше нужна моя помощь.

Вскакиваю, бегу к тому второму.

У него прямо пена изо рта, и нужно, наверно, подержать, перевернуть на бок, чтобы не захлебнулся, не давать биться о пол головой. Что будет, если он умрет?! Так ведь не может случиться!

– Рето! – я пытаюсь ухватить его, удержать, но он намного крупнее меня, тяжелый, сильный.

Да он сдурел?! Вытворять такое! Он же знал!

Я обхватываю, пытаюсь держать его голову, глажу по волосам. Да мать твою! Как ты мог так со мной?! Придурок!

Всхлипываю громко.

Это длится бесконечно, но, кажется, судороги начинают чуть затихать.

Они же следят за нами? И никто не придет на помощь?

Я готова орать и звать, кого угодно… Плевать! Но дыхания не хватает самой.

– Помогите! – всхлипываю я.

– Не надо! – хрипло и глухо говорит Линар с кровати, я почти не могу узнать его голос. – Алиса, не кричи. Все хорошо. Сейчас пройдет…

Он говорит со мной, значит, может дышать снова.

У меня слезы из глаз.

Сижу, обнимаю того, что на полу… слезы, сопли, я размазываю по лицу.

Не могу так.

Потом вижу, как Линар на кровати пытается приподняться, но встать у него пока нет сил. Он сползает и ползет ко мне на четвереньках. И, когда доползает, ложится рядом, на спину, раскинув руки, глядя в потолок. Дышит часто.

– Прости, – говорит он, облизывает сухие губы. – Так было нужно. Приступ зафиксируют там… Не бойся. Со мной такое не в первый раз. Прости…

– Придурок! – всхлипываю я. Как так можно!

Он совершенно по-дурацки улыбается, словно ему приятно, что я волнуюсь. Убить бы за это!

Рето у меня коленях, затихает и начинает дышать ровнее.

* * *

Будет непросто – сказал Линар.

Несколько дней я почти шарахалась от него, вздрагивала при любой попытке обнять. Мне все казалось – сейчас все это снова.

– Не бойся, – сказал он. – Выглядит страшно и да, приятного мало, когда вот так не можешь дышать. Но не опасно. Умереть почти невозможно. Если хотя бы одна часть тебя крепко держится за жизнь, то она и второй части не даст соскользнуть.

– Зачем? – это ужасно, я не могла понять.

– Для советников, – тихо сказал Линар. – Это даст возможность отыграть пару ходов. К тому же, за истерикой легко спрятать расчет. Пока все будут обсуждать мои припадки, я успею сделать кое-что нужное.

Он улыбался.

Его глаза изменились. Теперь я видела – ему не все равно, он готов драться.

Через пару дней Линар заплел косичку снова, и никто больше не пытался остановить его. Нам что-то удалось? Или это только начало и пока ничего не значит?

Линар, который с косичкой, почти все время был со мной, старался не оставлять надолго. Второй, тот, что Рето, почти все время был где-то там. Рето почти не разговаривал со мной, даже не подходил близко. Он спал отдельно, на диванчике в углу. И, признаться, иногда меня мучила совесть, мне казалось, он должен быть с нами, ему там одиноко… Казалось, это из-за меня, потому что я не могу быть с двумя одновременно, и вот, один из них должен страдать.

Все это не так, конечно.

Не так, как со мной.

Я понимала, что где-то там, дома, я хожу на работу, занимаюсь привычными вещами. И все, что происходит со мной здесь – никак не влияет на ту, настоящую, меня.

А вот Линар…

Поздно вечером мы лежали на травке в дворцовом саду, смотрели на звезды. Рето тоже был здесь с нами, в нескольких шагах, сосредоточенно выполнял упражнения с боевым шестом. Это было похоже на танец – связки ударов и блоков, разворот, прыжок, еще разворот, и шест красиво летает в руках, прокручиваясь кругами и восьмерками, очень технично. Такие вещи требуют концентрации и отличной физической подготовки, правильного дыхания…

Дыхание…

Линар, спокойно лежащий рядом со мной, обнимающий меня, дышал с ним в такт.

Нет, спокойнее и ровнее, конечно, но я отчетливо чувствовала выдохи на ударах и легкую задержку, когда Рето замирал. Тише, но синхронно. Линар даже не смотрел на него, ему и не нужно было смотреть. Он и так знал. Они оба – один человек.

Он лежал со мной, я обнимала его, прижавшись щекой к груди. Чувствовала, как быстро стучит сердце. Куда быстрее, чем обычно у человека, лежащего на траве.

– У тебя сердце так колотится, – сказала я. Чуть удивительно это было.

– Да, – сказал он. – Чисто физически оба тела часто реагируют как одно. Смотри.

И вдруг с размаху заехал шестом себе по руке, по предплечью. Чуть стиснул зубы.

Да, я понимала, что не только тот Рето, что тренируется с шестом, но и тот, который со мной, почувствует боль. Но не ожидала увидеть синяк, возникающий сам собой.

Линар вытянул руку предо мной, показывая.

– Но откуда? На том же месте, да?

– Да. Всего лишь лопнувшие сосуды, – сказал Линар. – Порез, конечно, не возникнет из ниоткуда, но кровоподтек или воспаление кожи в месте ожога будет. Инсульт может случиться. Но в этом есть и другая сторона. Заживает все гораздо быстрее и боль тоже приглушается, потому что делится надвое. Если у одного тела повреждена рука, то можно попытаться переключиться на восприятие другого тела.

Я осторожно потрогала, погладила его руку.

Да, я понимала, но все совсем иначе, когда видишь своими глазами.

 – А знаешь, я нашел интересную старую запись с Императором Ниаром, – сказал Линар, задумчиво глядя на звезды. – Я видел ее раньше, но как-то не обращал внимание. Встреча в Такане, два Императора за одним столом. Понимаешь… два. Они говорят друг с другом. И это не игра на публику, там есть кадры, когда после очередного вопроса один Ниар чуть наклоняется к другому и что-то быстро шепотом говорит на ухо, второй кивает и улыбается. Понимаешь… мне никогда не приходило в голову, говорить что-то на ухо самому себе. Я и так знаю все слова и ответы. Это выглядит странно. Хотя тогда, как я понимаю, никого не удивляло.

Он держал меня за руку и тихонько поглаживал пальцы.

– Ты хочешь сказать, это были разные люди?

– Я не знаю, – сказал Линар. – То, как это выглядит со стороны, не всегда соответствует тому, чем является на самом деле. То, как это было с императором Ниаром, не значит, что так же может быть со мной.

Он пытался найти выход.

– Ты говорил, этот Ниар жил в двух разных мирах.

– Да… Так же как и ты. Возможно, дело именно в этом, на расстоянии связь ослабевает. Но ослабевает только и без того слабая связь. Я не могу разбежаться по двум разным мирам. Даже просто надолго разделить обе части себя – не могу. У меня начинаются приступы, как были у тебя, с головокружением и тошнотой, и ничего невозможно с этим сделать. Обе части меня должны находиться рядом, хотя бы часть времени. Тогда немного проще. В изоляции начинается ломка.

– Так, может быть, ломку можно пережить? Переждать? А потом будет легче? – сказала я.

– Может быть, – сказал он, поднял мою руку, положил себе на грудь. Я даже вздрогнула, мне вдруг показалось, словно собирался попробовать.

– Ты хочешь…

Он качнул головой.

– Это только слова, Алиса. У меня нет возможности по собственному желанию отправиться в другой мир. К тому же, тебе, наверно, тоже стоит знать… уже не раз поднимался вопрос о том, что я уже и без того достаточно долго существую в двух телах, так что пора бы разделить на три.

– Нет!

Я даже дернулась, села, заглядывая ему в глаза. Он ведь не смеется надо мной, говорит серьезно.

– Так происходит со всеми императорами, – сказал он, все так же лежа на траве, чуть запрокинув голову к звездам.

– И нельзя отказаться?

– Нет, – сказал он, – нельзя. Ты не веришь, что я справлюсь?

Какая-то горькая ирония.

– Справишься? Зачем? Я не понимаю, зачем вообще это делать?!

– Потому что я не человек, а символ Империи, Алиса. Не важно, что я думаю. Важно, что думают люди, глядя на меня. Империя обширна и…

Он вдруг замялся. Нахмурился, вглядываясь в небо над головой.

– Так, может быть, изначально смысл именно в этом? – шепотом сказала я. – Быть разу во всех уголках?

Глава 9. Получить права

Вопросы. Сотни вопросов, от которых голова идет кругом.

От простых, которые, кажется, ничего не значат, до таких, над которыми приходится ломать голову. Таких, которые заставляют нырнуть в себя, попытаться мысленно вернуться в свой мир.

Это было мучительно.

Они копались в моей жизни, перебирая все по косточкам. Они копались во мне. Снова анализы, замеры, куча каких-то ниточек тянется ко мне, измеряя что-то когда я думаю о доме, когда думаю о будущем, когда думаю о Линаре, решаю математические задачки, когда отвечаю на неоднозначные этические вопросы. Моя реакция на все, психологическая, физическая…

Сначала я отвечаю с готовностью, потом меня начинает нервно трясти. Потом, пожалуй, становится все равно. Они спрашивают, я отвечаю. Лишь бы только скорее закончилось.

Скорей бы…

А потом меня берут за руку, мажут липкой жижей у запястья, и буквально впечатывают под кожу какую-то штуку.

– Час-полтора лучше не трогать, – говорят мне, – не тереть, не чесать. Потом уже можно пользоваться как обычно. Окончательно приживется в течение суток, не будет ощущаться. Вот и все.

– Что это? – не сразу поняла я.

– Ваш личный идентификатор. Вы успешно прошли тесты на первую ступень.

Ну вот, меня, по крайней мере, признали живым человеком.

* * *

Мишка мило беседовал с какой-то девицей у окна.

Столько вопросов о доме, что меня все же утащило туда немного, да и эмоциональные моменты я всегда воспринимала остро. Не могла об этом не думать.

День рождение у нашего общего друга, Костика, мы оба с Мишкой знаем его еще со школы… так что встретились снова. Слишком много общего у нас.

Я пришла одна, а Мишка… вот с этой девицей? Она так улыбается ему. Мишка всегда был обаятельный и общительный парень, для него завести новую девицу, думаю, не сложно.

Очень правильная такая, девочка-девочка. Блондинистые кудри ниже плеч, заботливо уложенные, розовая маечка со стразами, бежевая юбка, при всем при этом, она не выглядит куклой Барби, а очень естественно и органично, все это ей идет. И искренняя улыбка идет тоже. Миленькая.

Что ж, такая наверняка понравится Мишкиной маме.

А я вчера покрасилась в зеленый. Я художник, имею право. Старые джинсы и футболка на которой котик с ружьем. Ни разу не женственно, зато как раз в моем духе.

Костик ускакал на кухню, за бокалом для меня, я осталась стоять.

А Мишка что-то показывал девице… на руке, на плече, закатав рукав… она восхищалась. Бог ты мой! Да у него татуировка там! Никогда не могла представить, что Мишка может решиться на такое. Это я все собиралась… и тоже решиться не могла, но у меня уже был готов эскиз, я думала, что вот-вот пойду. Кельтский орнамент и ворон.

И вот этот самый ворон сейчас у Мишки на плече.

Он спер мой эскиз.

Это ведь настоящее? Не временная картинка какая-нибудь?

– Ты спер моего ворона, – сказала я.

Мишка смущенно улыбнулся.

– Прости, – сказал он без капли раскаянья. – Не смог устоять. Неплохо получилось, как думаешь?

И как мне теперь делать себе такого же? Я ведь рисовала для себя! Вот свинья.

– Тебя мама не убьет за такое? – спросила я.

Он заулыбался шире.

– Ничего, выживу, я большой мальчик.

– Привет, а ты Алиса? – девица тоже улыбалась мне. – Костик о тебе говорил. Вы с ним учились, да? Ты здорово рисуешь! Он работы твои показывал.

– Спасибо, – сказала я.

Костик?

– Держи бокал, – Костик подошел сзади, сунул бокал мне в руки. – Уже познакомились? Это Марина, будущий юрист и просто невероятная девушка! Мечта!

Он слегка приобнял девицу за талию, та чмокнула его в щеку.

– Ага, с ног сбивает, не устоять! – весело засмеялась.

Она каталась на роликах в парке, но не рассчитала, еще плохо умеет, и врезалась в Костика. Так и познакомились.

Не Мишка, Костик. Она с ним.

А Мишка… он молчал почти весь вечер. Если к нему обращались, он разговаривал, конечно, он тот еще болтун. Но сам не обращался ни к кому, сидел и молчал. И это его молчание, и мой ворон на его руке – как-то задевали до боли.

* * *

– Ты не имеете права делать такие вещи!

Лорд Нидмар лично явился наорать на императора.

Если даже почти незаметная косичка его так выводила из себя, то сейчас лорд просто зеленел от злости.

Линар отрезал волосы.

Один из них, Рето, остался с роскошными длинными волосами, второй, Линар, взял и срезал все едва ли не под ноль. Различить их теперь не составляло никакого труда.

– Имею право, – Линар спокойно смотрел на Нидмара. – Не вижу причин, которые могут мне помешать. И в этом нет ничего, что противоречит традициям. Вот…

Он развернул старую запись с императором Ниаром, очевидно одну из самых поздних. Два Ниара на какой-то встрече. Здесь точно два. Настолько разные, что даже братьями их с первого взгляда назвать сложно. Одного роста, да, но даже телосложением отличаются. Один худой, длинноволосый, чистое ухоженное лицо. Второй мускулистый, черный от загара, бритый налысо, зато с бородой. Они даже двигаются по-разному.

– Где ты это взял?! – зашипел Нидмар.

– У меня свои источники, – Линар пожал плечами. – При желании можно найти все, что угодно. Нужно только знать, что искать.

– Не все то, что делал Ниар, позволено тебе! Ты ничего не понимаешь! У тебя нет на это права.

– Есть. Я попытаюсь разобраться, – сказал Линар.

– Это из-за нее? – Нидмар злобно ткнул в меня пальцем? – Это из-за девки ты творишь? Император должен быть одним человеком! Един! В двух лицах, в трех, но един!

Линар поджал губы, покачал головой. Он не согласен.

– Из-за нее?! – Нидмар хотел знать.

– Не трогай ее, – сказал Линар холодно. – Иначе нашего договора не будет.

Глава 10. Договор

Он нервничал с утра. Я видела: что-то не так, но он отказывался говорить.

Что-то должно произойти.

Прежде чем уйти, он долго стоял передо мной, молча, поджав губы.

– Что? Скажи мне! – попыталась я.

Он покачал головой.

– Тебе, наверно, будет тяжело со мной, Алиса… Но мы справимся, поверь мне. Я, кажется, знаю, как быть.

Попытался улыбнуться, только улыбка вышло слегка натужной.

Они ушли оба, не было целый день.

Когда он вернулся…

У него было серое лицо. У них обоих. Пустые глаза.

Я никогда не видела его таким. Даже в самый первый раз в нем было куда больше жизни, не говоря уже про все, что потом.

Отстраненность и невероятная погруженность в себя. Словно он не здесь.

Они пришли вместе, тихо упали на кровать. Оба. Один с одной стороны кровати, другой – с другой. Словно стараясь быть дальше друг от друга, и, вместе с тем, не в силах разойтись совсем. Совершенно одинаковое выражение муки на лице. Им было плохо. Ему. Я смотрела на него и понимала, что мелкие движения происходят синхронно, одинаково и одновременно морщатся, сжимают зубы, одинаково сжимают пальцы. И дыхание совершенно одинаково.

– Что случилось? – я присела рядом.

Вдруг поняла, что не могу определить, кто из них Рето, а кто Линар.

То есть, у одного волосы короче, но они пострижены совсем не так, как было, аккуратнее, ровнее. И чуть длиннее вместе с тем. Длиннее, чем утром. Как это возможно?

– Все хорошо, это скоро пройдет, – сказал он, не открывая глаз. Вслух произнес один, но губы шевельнулись у обоих. – Не волнуйся. Так всегда бывает…

Всегда?

Что-то случилось.

– Что?

Он качнул головой. И приоткрыл глаза, глядя на меня. Потянулся ко мне.

– Полежи со мной, – попросил тихо.

Я легла. Между ними, как и сидела.

Я гладила его лицо, его волосы, его плечи. Он потянулся ко мне в ответ.

Провел пальцами по моей шее, погладил щеку, коснулся моих губ. Так неторопливо, почти задумчиво, словно пробуя.

– Линар… что с тобой? – еще раз попыталась я.

– Я не могу сказать сейчас, – он изо всех сил попытался улыбнуться, но не вышло. – Не спрашивай. Я справлюсь, все будет хорошо.

Он коснулся моих губ губами.

Я была нужна ему. Я видела, что-то тянуло и разрывало его изнутри, он честно пытался справиться.

Его руки были холодными, и губы тоже. Мне показалось даже, он слегка дрожит, ему холодно. Или это нервная дрожь?

Обняла его, прижимаясь, пододвинувшись ближе. Он тихо застонал, и в этом были сразу и боль и наслаждение. Я нужна ему. Он хотел быть со мной…

Капельки пота проступили на его лбу. Я осторожно провела пальцем, стирая, он зажмурился. И как-то рывком подался ко мне, обнял, прижался, его пальцы скользнули по моему бедру… Он уже был готов перевернуть меня на спину, под себя…

И вдруг такая дрожь в пальцах. Болезненная.

– Сейчас… – шепнул он мне на ухо. – Прости.

Он тяжело дышал.

Я не понимала и все это пугало меня. Ему было очень тяжело, и я не знала, что делать и как помочь.

Обернулась. Второй Линар лежал, поджав к груди колени, обхватив руками… его трясло. Я протянула руку, погладила его по волосам. Он открыл глаза. Вопрос в глазах.

– Тебе плохо, да? – тихо сказала я.

Он моргнул.

Я нужна им обоим, я видела это. Ему сейчас и так нелегко, он не может разделить себя, быть со мной и не со мной сразу.

Это было странно… но я чуть пододвинулась, потерлась ногой о его ногу.

Я касалась сразу одного и другого.

– Ты ведь не против, да? – шепотом сказал он.

Я качнула головой. Не против. Не думаю, что буду готова к такому постоянно, но сейчас это казалось мне удивительно естественно. Он действительно был один. Просто у него четыре руки, четыре ноги, две головы… но он один. Он смотрел на меня одинаково, одинаково двигался, дышал, оба его сердца стучали совершенно в такт. И хотел одного, не мог разорваться…

– Иди ко мне, – шепотом сказала я. – Оба идите…

Я улыбнулась. Звучало немного глупо, но уж как есть.

Он судорожно сглотнул, и несколько мгновений колебался, словно у него были другие планы. Потом порывисто обнял меня… с двух сторон. И несколько минут мы лежали так, неподвижно. Это было удивительно. Я чувствовала одновременно, как он расслабился, немного выдохнул и, наконец, может вздохнуть спокойно, как по телу тихо разливается покой и тепло… и, вместе с тем, растет возбуждение, он хочет не просто обнимать меня, хочет большего. Чуть-чуть трется о меня бедрами, касается губами шеи за ухом…

Я стаскиваю одежду с него, он с меня. И нетерпение растет во мне самой.

Он удивительно нежен, его нежности хватит на двоих.

Я лежу на кровати между ними, один горячо, с упоением целует меня, поглаживая мою грудь, второй сзади заводит руку между моих ног, ладонью к животу, подтягивает поближе к себе, вместе с тем заставляя согнуть ноги… Они оба со мной, оба для меня…

На этот раз они берут меня не вместе, а по очереди, меняясь и поворачивая меня, поочередно лаская, целуя. Без суеты, не пытаясь отнимать друг у друга. Словно один, просто – вот так, словно у него есть лишние руки. И я сбиваюсь, перестаю понимать кто из них кто, и имеет ли это хоть какое-то значение. Они двигаются одинаково, одинаково обнимают. И я почти перестаю понимать, что происходит со мной, так что кружится голова. Быстро и невероятно безумно.

Только в какой-то момент мое сознание ухватило одну деталь – они стараются не касаться друг друга, только меня. Не касаются. А если вдруг мимолетное касание происходит, то оба вздрагивают, словно от легкого удара током.

Я понимаю, что так было всегда, они не касались и даже старались не смотреть друг на друга, по крайней мере, прямо в лицо. Но сейчас это ощущается особенно остро. Словно они поделили меня на части. Я не против, наверно, так и должно быть… но это странно.

Хорошо, но странно.

И все же, что-то не так.

Я еще не понимаю что, но что-то происходит, Линар начинает дышать чаще, не так… и вдруг вздрагивает, вытягивается, словно тело пронзает боль. Только что все было хорошо, но… Глубокий вдох, выдох… Линар, который передо мной, отпускает меня и медленно перекатывается на спину. Тот, который за моей спиной – отпускает тоже, только коснувшись губами спины у лопатки.

Я пугаюсь – вдруг опять судороги. Но нет, он дышит спокойно и ровно.

– Прости… – говорит он как-то устало и отрешенно. Совсем глухо.

– Линар! – я подскакиваю, сажусь, хотя голова еще слегка идет кругом.

Что-то не так? Ему плохо? Не мог же ему просто наскучить процесс вот так на середине? Капли пота на его плечах. И совершенно спокойное лицо, только самая чуть разочарования в глубине глаз. Но он глаза закрывает. Они оба.

– Алиса, прости… это… так вышло… надо немного поспать… Все хорошо… прости…

* * *

Я проснулась от чьего-то присутствия. Не от звука, просто от того, что кто-то на меня смотрит. Чужой.

Вздрогнула, открыла глаза.

Прямо у нашей кровати стоял высокий сухощавый старик. На его лице застыло надменное презрение, едва ли не брезгливость. Он тоже лорд-советник?

Я дернулась, пихнула Линара в бок.

Мы так и спали втроем, совершенно голые, и даже одеяло валялось где-то на полу, здесь тепло. Все втроем обнявшись.

Линар что-то сонно фыркнул, но даже не проснулся.

– Император! – произнес старик, сухо, без всякого выражения, но очень настойчиво.

И от этого звука Линар вздрогнул. Разом сел, открыв глаза.

– Нам нужно поговорить, – велел старик.

Линар шмыгнул носом, сонно потер глаза.

– Что вам нужно, лорд Геллато?

Лорд хотел поговорить. Вернее, как и Нидмар недавно, наорать и надавить на Линара. Впрочем, проявлял эмоции он весьма сдержанно, но так жестко, что даже мне хотелось тихо забиться в угол.

 Линар вылез из кровати и даже не подумал одеться, встал перед лордом. Так естественно, что я бы даже никогда не подумала, что подобное может быть неприемлемо, мало ли, какие тут у них взгляды на обнаженное тело.

Если бы не перекошенное лицо Геллато.

– Вы не хотите одеться, Ваше Величество?

– Не хочу, – сказал Линар. – Вы вытащили меня из постели. И как только вы свои проблемы решите, я вернусь обратно.

В этом было что-то от подросткового бунта, но Линара я могла понять.

– Вы не находите, что это не вполне уместно?

– Тогда отложим? Я очень устал.

Лорд зеленел на глазах.

Я уже была готова, что он сейчас заорет: «Что ты себе позволяешь, щенок?!» как лорд Нидмар, но у Геллато с императором, очевидно, более официальные отношения. Нагота не столько смущала лорда, сколько выводила из себя. Не приличия, а протест.

В это время второй Линар, который остался со мной в постели, подобрал одеяло и натянул на нас. Мои чувства он был готов поберечь, лежать голой перед лордом мне было неловко.

Самое интересное, мне показалось – он доволен.

Все по плану?

– Я должен знать, что произошло вчера! – потребовал Геллато.

– Вам лучше спросить у лорда Нидмара, у него больше информации.

– Я спрашиваю у вас!

– Боюсь, я не могу ничего сказать, – Линар пожал плечами. – У меня еще нет права голоса, а лорд Нидмар мой наставник. И он запретил мне.

Линар, который рядом, взял меня за руку.

– К счастью для нас, – шепотом мне на ухо сказал он, – советники не один человек, а разные, со своими амбициями. Если передерутся между собой, им будет не до нас.

Он улыбался.

– Лорд Нидмар не имеет права предпринимать шаги втайне от Совета! – лорд Геллато был в ярости, хоть и говорил спокойно и тихо. Но такую ярость невозможно скрыть.

– Лорд Нидмар обещал кое в чем помочь мне. В личных делах. И взамен я должен кое-что сделать для него.

– Что именно?

– Я не могу сказать, – Линар обернулся ко мне, один быстрый взгляд. – Если я нарушу договор, то может пострадать человек, который мне дорог.

Линар, который рядом, обнимал меня, словно пытаясь защитить.

Из-за меня? Или я всего лишь предлог?

– Никто не пострадает, Ваше Величество, – уверенно говорит лорд Геллато. – Я позабочусь об этом, если вы доверитесь мне.

Линар колеблется. Или только делает вид…

– Я уверен, лорд Геллато, что вы сможете узнать все у лорда Нидмара лично. Он не сможет вам отказать. Мне тяжело даже думать о таких вещах.

Геллато бросает на меня полный ненависти взгляд, понимает, что все это из-за меня. Своим пониманием я внесла смуту.

И что делать мне?

Я лишь фигурка на шахматной доске. И даже если не пешка, даже если королева – игрок не я. Я не понимаю всей игры, могу лишь исполнить свою роль.

Но я попытаюсь подыграть.

Линар не мог объяснить прямо, боялся, что кто-то может услышать, разгадать план раньше, чем все закончится. Но план у него был. Почти самоубийственный, потому что я видела – ему приходится идти на уступки и компромиссы, чтобы договориться с каждым из них. Чтобы каждый из них верил – Император полностью в их власти и все под контролем. И во всем этом важно не потерять себя.

Каждый из советников стремится к власти. Нужно лишь выбрать самых амбициозных, столкнуть их лбами, заставить подумать, что каждый ход Линара продиктован давлением другой стороны. Убедить, что каждый их них ведет свою игру, пусть к ней и будет приковано внимание.

А самому, за их спинами, договориться с третьим.

Линар сказал, что в присутствии лордов-советников не ведется записи, никто чужой не подслушает их разговоров. А значит, именно здесь и сейчас у него есть возможность что-то мне объяснить. Наедине – лучше даже не поднимать эту тему. Если есть вопросы, Алиса, спрашивай сейчас.

Но даже сейчас он не может объяснить всего.

Мне стоит только довериться.