Текст книги "Ведьма терновых пустошей (СИ)"

Автор книги: Екатерина Бакулина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Глава 2

1

Я думала, в тумане к нам будут приходить чудовища, но к нам приходили сны. Такие яркие, такие реальные, что я не всегда могла различить, где сон, а где явь.

Я боялась потеряться в этих снах. Боялась потерять Ивара. Держалась за него, как только могла.

Казалось, из тумана за нами следят. Тени... чьи-то глаза... я не видела, но скорее чувствовала чужое присутствие.

Зато боль отступила, даже рана на плече затянулась, оставив лишь тонкий розовый рубец. Ивар отдал мне своей силы... но ведь и я тоже поделилась с ним. Я видела, что ему тоже намного лучше, силы вернулись, он почти перестал хромать, лицу вернулся здоровый цвет. Вот только в глазах осталась все так же пустота и тьма.

И все же, мы оба получили больше, чем отдали. Удивительно.

Мы почти не разговаривали. Шли, взявшись за руки. Я очень надеялась, что Ивар понимает, куда идет, сама я давно потеряла даже направление.

В тумане я переставала различать ночь и день, не могла сказать даже – сколько мы прошли.

Сны... или миражи, являлись прямо на ходу, не нужно даже закрывать глаза. Я пугалась сначала. Мне казалось, я проваливаюсь в свой мир. Но это была не настоящая жизнь, это были картины прошлого. Воспоминания.

Я видела свое детство, подружек, с которыми играла во дворе, родительский дом, толстого серого Барсика на диване. Я видела, как я сдавала экзамены в институт, как мы сидели с девчонками у старого фонтана и дрожали – поступим или нет. Видела Андрюшку – свою первую любовь, парня из параллельной группы. Как мы ходили в кино и как подрабатывали в каникулы в летнем кафе. Наши чувства и наша жизнь тогда были легкие и ни к чему не обязывающие. Мы обнимались в метро и на скамеечках парков... Потом все как-то само собой закончилось, и никому не было жаль... разве что немного, от того, что какая-то часть жизни закончилась и мы повзрослели.

Видела Мишку, как мы гуляли ночами по городу, как купались в море... с ним тоже все было легко. Нам было весело и очень удобно вместе. Но я сбежала и от него тоже.

Я видела Мишку. Он подходил ко мне, совсем близко, заглядывая в глаза. Красивый, высокий, загорелый, с ослепительной белозубой улыбкой... он протягивал мне руку.

– Пойдем домой, Анюта, – говорил он. – Ты устала. Пойдем со мной. Мы же собирались пожениться. Я скучаю без тебя.

Я качала головой, прятала руки. Очень боялась, что он схватит меня, утащит... Но он только шел за мной.

– Зачем ты здесь, Анюта? Разве тебе здесь хорошо? Разве ты счастлива? А как же твоя работа? Твой дом? Как же ремонт на кухне?

К черту ремонт.

– Я скучаю по тебе, – его глаза становились такие грустные. – Зачем же ты так со мной? Я все еще люблю тебя. Мы могли бы быть счастливы...

Его руки... Я почти готова протянуть, дотронуться.

Ивар резко дернул меня к себе и в сторону, подальше от Мишки.

– Если хочешь уходить, – шепнул он, – уходи. Но не так. Пойдешь сейчас – умрешь.

– Я не хочу уходить.

Это все не настоящее, я и сама понимаю. Это миражи. Нельзя поддаваться им, иначе в тумане можно потеряться вовсе и никогда уже не вернуться назад.

Призрачный Мишка еще долго шел за нами, я старалась не оглядываться.

А потом... чужие сны.

Я видела небольшой, только отстроенный дом, даже во сне пахнущий сосновой смолой. Худенький белобрысый парень устилал крышу соломой, уже почти все было готово. Сначала мне показалось, он совсем мальчишка, потом, присмотревшись, поняла, что старше, но все равно, наверно, чуть за двадцать. Это его дом, он хозяин.

И не узнать... Сколько лет прошло?

Две девочки играли у крыльца. Одна, та, что постарше, лет шести, плела причудливые фигурки из травинок. Другая, совсем еще маленькая, нетерпеливо прыгала вокруг, заглядывая то с одной стороны, то с другой. В этот раз выходила птичка.

– Папа, папа! Смот-йи! – весело кричала маленькая, когда птичка, наконец, попала к ней в руки. – Ют мне тичку спе-я! Вот какая!

Льют. Та, что постарше – Льют, соседка.

Парень легко соскочил с крыши, ничуть не смущаясь высоты, подхватил малышку на руки.

– Папа, йе-тать! Тичка йе-тать хочет!

Он засмеялся, подкинул дочку высоко, к самым небесам... потом они летали по двору, хохоча и размахивая руками, все втроем... даже вчетвером, вместе с птичкой. То друг за другом, то Ивар подхватывал девчонок – и по одной, и обеих сразу, кружил их, подкидывал.

– Йе-тать! Йе-тать! – кричала маленькая. – Я тичка! Папа, быст-йе!

Он бегал с ней по двору, а она, раскинув руки, воображала, что летит...

– И я тоже! Дядя Ивар, и я!

И еще, в дверях дома, в тени, я видела женский силуэт. Я почти не различала ее лица... тонкие руки, волосы собраны в косу и уложены вокруг головы, красивая... Она стояла, сложив руки на едва округлившимся животе. И, мне кажется, тоже улыбалась.

Ивар отвернулся. Этот, настоящий Ивар, который рядом со мной.

Туман вокруг.

Ивар шел не разговаривая, глядя перед собой. Все еще держа меня за руку. Я чувствовала его широкую теплую ладонь.

Он потерял все. Это я сбежала из дома сама. Сбежала дважды. А он потерял свой дом, и уже ничего не вернуть.

– Ивар... – начала было я, но поняла, что не могу сейчас об этом.

– Да? – отозвался он.

Я пыталась хоть что-то придумать...

Правда ли – эти сны? Было ли это? Или только могло бы быть?

– У тебя раньше волосы светлее были, да?

Глупый вопрос. Наверно, самый глупый из всех возможных.

Ивар хмыкнул, провел ладонью по затылку.

– Они и сейчас растут светлее бороды. Только меньше стало с возрастом.

– А как давно это было?

Это ведь было, да? На самом деле?

Ивар тихо вздохнул.

– Чуть больше десяти лет назад, – говорить не легко, но и от молчания он тоже устал. – Я тогда вернулся из своего первого похода, дом отстроил. Наверно, это было самое счастливое время в моей жизни.

– А потом?

– Потом... Потом все пошло как-то... Дом осенью сгорел. И амбар, все что с поля собрали – сгорело тоже. Хорошо, добрые люди помогли... вот, как раз, отец Льют нас приютил на зиму. Я в город на заработки ушел, денег не было... Аика родила сына, но он и месяца не прожил... а меня тогда даже рядом не было, я его не видел совсем. Я вообще слишком мало времени проводил дома... Надо было остаться с ними, и тогда, может быть, смог бы их защитить. Драться – это единственное, что я умею.

Он чуть сильнее, скорее неосознанно, сжал мою руку.

Наверно, стоило сказать что-то вроде: "ничего, теперь все будет хорошо".

– А я умею только дома проектировать, в АвтоКаде. И еще рисовать, – сказала я. – Как ты думаешь, у меня в вашем мире есть шанс? Я даже готовить не умею.

Он повернулся ко мне. Впервые, за долгое время я увидела его улыбку.

– С домами, пожалуй, будет не просто.

– Вот и я думаю. Придется научиться чему-то еще.

– Зачем тебе это, Аня? Не проще ли вернуться домой?

– Не проще, – сказала я.

Если вернусь, потеряю что-то очень важное. Я не могу отказаться, не могу бросить. Моя жизнь уже никогда не будет прежней.

Мы шли сквозь туман, взявшись за руки. Не знаю, сколько времени, я уже давно потеряла счет часам и дням. Я почти не чувствовала усталости. Но зато страшно хотелось пить, и есть тоже, но не было ничего.

И еще, чем дальше, тем явственнее я чувствовала чужое присутствие рядом. Смутные тени, смутные шорохи. Я не видела и не могла понять что там. Но что-то было.

Прижималась к Ивару, стараясь держаться как можно ближе.

– Не бойся, – тихо говорил он. – Это только тени и сны.

Мне казалось, я видела огромных веллоков, выслеживающих нас. Они рычали, припадая к земле, словно готовясь к прыжку. Но так и не прыгали.

Колотилось сердце и руки леденели от страха.

– Может быть, нам пора возвращаться? – спрашивала я. – В поля. К реке. Вдруг мы заблудимся.

– Там опасней, чем здесь, – говорил Ивар. – Не бойся.

Я видела тени, людей... я даже видела огромных дорнов, скачущих за нами, обнажив мечи, сверкая наконечниками арбалетных стрел.

– Стоять! – кричали они. – Остановитесь! Или умрете!

– Не оборачивайся, – говорил Ивар. И упрямо вел меня дальше. – Если боишься, смотри только под ноги.

– Предатель! – лорд Олтар вышел из тумана, преградив нам дорогу. – Ты поклялся служить мне, ловчий. Поклялся отдать за меня свою жизнь. И где ты теперь?

Ивар молча пытался обойти его, скрипя зубами, но призрачный лорд все равно оказывался перед нами.

– Закрой глаза, – сказал мне Ивар. – крепко зажмурься и не открывай, пока не скажу.

Он вел меня вперед. Кажется, даже сквозь лорда. Не обращая внимание ни на что.

Я открыла глаза, когда он запнулся.

Дерево перед нами. Высокое дерево и маленькая Льют с почерневшим, высохшим, сморщенным лицом, длинные белые волосы треплет ветер. А под деревом еще одна Льют – девочка, старательно плетет птичку из травинок. Потом поднимает на нас огромные голубые глаза.

– Дядя Ивар, – просит она, – возьми меня с собой, мне страшно. Они убили Каю, они и меня убьют. Дядя Ивар...

Ивар отворачивается. Я чувствую, как напряженно дрожит его рука.

– Это сон, – тихо сказала я. – Это только сон.

Это сон. Но ведь Льют умерла. На самом деле. Я даже видела, как это было. Наверняка, и Ивар видел тоже. И не здесь, не в тумане, а своими глазами. Но только сделать ничего не мог.

И здесь, в его снах, видела я. Все, что лорд сделал с ней. Как она билась и кричала в его руках. Он выпил всю ее жизнь, не оставив почти ничего. Когда ее вешали, она была еще жива.

Да, Льют хотела убить меня, она меня ненавидела, но все же...

Так нельзя.

Мы шли вперед.

Удивительно, но меня чуть не сломала другая встреча, совсем безобидная.

Олег, тот что с работы, подбежал ко мне.

– Аня, где ты ходишь? – возмутился он. – Там Пашка тебя уже обыскался. У нас два новых проекта, без тебя не можем начать. Идем скорее!

И я чуть не рванула за ним следом.

Когда перед нами вдруг появились обгорелые остовы домов, Ивар вдруг резко свернул в сторону.

– Хватит, – глухо сказал он. – Пошли отсюда.

Его дом. Все, что осталось. Наверно, видеть снова – выше его сил.

Когда мы вышли на пустоши из тумана, когда на нас выскочил огромный веллок, мне кажется, Ивар даже был рад. Рад выхватить меч, вкладывая в этот короткий рывок всю злость и всю силу, все накопившееся отчаянье. Убить. Разрубить едва ли не пополам.

Драться и убивать веллоков – это действительно то, что хорошо у него выходит.

Мне даже показалось, Ивар улыбался, стоя над поверженной тушей.

Через пустоши мы шли всю ночь и весь день, почти не останавливаясь. У меня болели ноги и кружилась голова. Есть хотелось. Малина и еще какие-то ягоды... Я бы с удовольствием съела жаренного мяса, даже веллока этого, но Ивар отказался разводить костер. Огонь видно издалека. Кто знает...

К ночи мы вышли к реке и наконец-то напились вдоволь. И еще, Ивар наловил острогой рыбу. Сырая рыба, пожалуй, лучше чем сырое мясо, а, может, просто голод взял свое. Никогда не думала, что дойдет до такого.

Мы так и пойдем по этой стороне, переходить сейчас – опасно. Главное – уйти.

– Глава 22

Не оглядываться.

Идти вперед и не оглядываться, не останавливаться. Порой мне казалось – я не выдержу, не сделаю больше и шага, просто не смогу, упаду. Кружилась голова. Но Ивар держал меня за руку, вел меня, и приходилось идти.

– Нам долго еще идти? – спросила я.

– Долго. Мы только по реке еще будем идти три дня, раньше переходить не стоит, иначе лорд может почуять тебя.

От таких слов пробирала дрожь. Нежели, он все еще идет за нами, как охотник по следу?

– Они ищут меня, – сказал Ивар, – но если ты окажешься рядом, тебя поймают тоже. Лучше не рисковать.

– А если мы уйдем далеко, то лорд не сможет нас найти?

– Сможет. Но чем мы дальше, тем больше шансов.

Мне было страшно. Казалось – что толку убегать? Мы лишь перейдем реку и попадем к ним в руки. Но и тут оставаться нельзя.

Еще трижды мы видели веллоков. Двоих Ивар убил легко, но один чуть не убил его самого, только каким-то чудом Ивару удалось избежать когтей.

Мы шли ночью, а отдыхали днем, когда и веллоки спали тоже, чтобы не дать хищникам застать нас врасплох. И все равно Ивар почти не спал, днем и ночью держа ладонь на рукояти меча. Не знаю, как ему это удавалось, без нормального отдыха. Он лежал или полусидел, прислонившись спиной к какому-нибудь дереву, а я засыпала, прижавшись к нему, положив голову ему на грудь. Он закрывал глаза... Но стоило пошевелиться, стоило услышать какой-то звук, и я видела его совершенно ясный внимательный взгляд.

Он был так близко, я чувствовала, как бьется его сердце, чувствовала его дыхание... Сначала мне казалось, вот мы убежим, и все будет хорошо, мы будем счастливы вместе, совсем как тогда, у реки или в маленьком домике, где я прожила две недели. Даже креветки вспоминались с ностальгией и почти умилением.

Мне было так хорошо с ним рядом, но...

Несколько раз, я пыталась его поцеловать.

Он мягко улыбался мне и так же мягко отстранялся, лишь изредка отвечая легким, почти братским поцелуем в щеку, иногда в уголок губ. Одно прикосновение, и все.

– Почему? – спрашивала я.

– Не сейчас, – говорил он.

А еще говорил, что не может сейчас позволить себе отвлечься, ни на минуту. Не может позволить застать нас врасплох.

Да, я все понимала. Но все же...

Да, веллоки кругом. И не только веллоков Ивар опасался, но и охотников. Охотников даже больше. Вряд ли лорд оставил попытки найти нас, он не из тех, кто привык упускать свое. Если подойдут слишком близко – нам не убежать. Я понимала, как Ивару нелегко.

Но так ли много мне надо? Не бурная ночь, не безумные страсти, когда мир теряет всякий смысл... нет, лишь немного... нежности. Лишь почувствовать, что я все еще нужна ему. После всего, что с нами случилось...

Второй день не переставая шел дождь. То чуть утихая, превращаясь в сплошную холодную морось, то поливая, словно из ведра. Я промокла насквозь, под ногами хлюпало и из носа непрерывно текло.

Я пыталась не жаловаться. Честно пыталась. Но все равно казалась сама себе маленьким ребенком, который непрестанно ноет – скоро ли мы придем. Наверно, еще немного, и Ивар начнет орать на меня... его силы тоже на исходе.

– Расскажи мне о Кьеринге? – просила я, чтобы хоть немного отвлечься.

Ивар рассказывал, что мог. Он сам там никогда не был... он рассказывал, но лучше мне от этого не становилось.

Я почти не слушала... Не в Кьеринге дело.

Что я делаю здесь?

– Ивар...

Все еще держа его за руку, я остановилась, потянула, заставляя остановиться и его тоже. Заставляя развернуться к себе.

Он смотрел на меня напряженно и хмуро, словно не ожидая ничего хорошего.

"Он очень устал", – говорила я себе. Сколько дней нормально не спал, а тут еще я со своими дурацкими вопросами.

И все же.

– Ты все еще любишь меня?

Он чуть снисходительно фыркнул, и тут же нахмурился, куда больше обычного.

– Да, люблю, – твердо и даже сурово сказал он. – Ты сомневаешься?

– Сомневаюсь, – честно сказала я.

– Тогда зачем, по-твоему, я здесь? Мне было бы куда проще бежать одному.

Я пожала плечами.

– Ответственность. Всего лишь ответственность. Тебе кажется, что ты что-то должен мне. Должен позаботиться. Не бросать...

– Это не так?

– Не так, – сказала я. – Я сама могу о себе позаботиться. Мне не нужна помощь.

– Отлично, – сказал он.

Мне даже показалось, сейчас он повернется ко мне спиной. Или даже уйдет.

– Ты собиралась вернуться домой, – сказал он снова. – Ты помнишь? Раньше ты говорила, что это не для тебя, что ты все равно уйдешь. Это не твой мир, не твоя жизнь.

– Я передумала.

– Почему?

– Я так решила.

– А потом ты передумаешь снова?

Меня вдруг разобрала злость.

– Может и передумаю! Какое тебе дело?

– Какое мне дело? – лед в его голосе, даже страшно. – Тогда какое тебе дело до того, зачем я здесь с тобой? Какое дело до того, что я чувствую? Мне просто захотелось. А потом, может, захочется уйти, и я уйду. Куда глаза глядят. Провались оно...

Глава в глаза. Мы с ним почти одного роста, он стоял совсем близко, все еще держа меня за руку. И совсем близко его лицо. Усталость, и какая-то отчаянная злость в прищуренных глазах... злость...

"Вот и убирайся!" – хотела было ответить я. Обидно.

– Ты ждешь от меня признаний в любви? – тихо сказала я. – Ждешь, что я скажу, что никто и никогда мне больше не будет нужен? Что останусь с тобой навсегда-навсегда?

Глава в глаза.

– А разве сама ты не этого от меня ждешь? Разве не за этим ты начала разговор? Хочешь услышать, что я тебя люблю? Так? – он начал очень твердо, но под конец голос неожиданно дрогнул. Он отвернулся. Зажмурился. Как мальчишка...

– Этого, – шепнула я. Стало стыдно. Даже страшно. Надо было сказать что-то еще, но все слова застряли, ничего не выходило. Я как рыба открывала и закрывала рот. Глупая рыба.

– Я люблю тебя, – глухо сказал он. – Люблю, с той самой первой встречи. Очень сильно, больше жизни. Но постоянно, каждое мгновенье я боюсь поверить, что ты можешь остаться со мной. Ты уйдешь, рано или поздно. Тебе надоест такая жизнь, ты вернешься домой. Я поверю, а ты уйдешь... и начинаю чувствовать себя идиотом. Ты не представляешь, что значит постоянно видеть тебя рядом и постоянно помнить, что ты скоро уйдешь.

– Я не уйду...

Мотнула головой, шмыгнула носом. И это все, на что хватило сил. И еще – обнять его.

Шагнула вперед и обняла его так крепко, как только могла. И он обнял меня в ответ.

– Я не уйду, Ивар. Я хотела уйти, но не смогла. Я не могу уйти от тебя. Я...

Я зарыдала.

Мы так и стояли. Слезы текли по моему лицу вместе с дождем. Ивар обнимал меня. Я прижималась щекой к его шее, закрыв глаза... потом он целовал меня, а я... я плакала. Не знаю, что на меня нашло. Словно прорвало, словно все невыплаканные слезы вдруг хлынули наружу.

* * *

Я видела, как ему страшно. Действительно страшно.

С тех пор, как мы перешли реку, напряжение только усилилось. Я думала – теперь будет проще, но нет.

Мы шли через какие-то дикие каменистые холмы. Ночами было так холодно, что ныли кости, и даже рядом с Иваром, под его плащем, я не могла согреться. А ведь мы идем на север, скоро осень...

На второй день мы вышли к деревне.

Мне вначале так показалось.

Деревня была пустой. Ее бросили давно, может быть лет пять назад, Ивар сказал, что скорее всего во время последней войны. Или после нее, в голодную зиму.

Несколько сгоревших остовов домов, но и несколько целых. Поначалу, было немного не по себе, но зато впервые за долгое время я могла спать в доме, закутавшись в теплые одеяла.

Еще бы горячей еды, и было бы совсем хорошо. Но огня мы не разжигали.

Зато нашли мне более подходящую одежду, такую, чтобы не привлекать внимание. Костяной гребешок, чтобы причесать волосы.

Денег у нас было немного, Ивар успел захватить с собой только то, что было под рукой – десяток серебряных монет и горстка медяков. Этого хватит, чтобы купить немного еды и несколько дней переночевать под крышей в тепле, но о том, чтобы купить дом – нечего и мечтать. Не страшно. Главное – добраться.

Я так устала вздрагивать от каждого шороха.

За все время мы почти не встречали людей.

И впервые, утром, услышав топот копыт, я готова была в землю зарыться, лишь бы меня не увидели. Но голые поля кругом, негде спрятаться.

– Спокойно, – сказал Ивар. – Вряд ли они что-то знают о нас. Не дергайся и не смотри им в глаза. Не останавливайся.

Его меч был аккуратно замотан в тряпку и спрятан в заплечном мешке, только нож у пояса.

Очень боялась, что это дорны, вдруг они могут как-то почуять, что я из другого мира. Но оказалось – просто люди. Пятеро вооруженных людей, не слишком-то похожих на рыцарей. Но на одном даже помятый стальной панцирь. Разбойники?

Они поравнялись с нами.

– Эй! – окликнул тот, что в панцире, высокий, тощий, с косматой рыжей бородой. – Кто вы такие?

Ивар поклонился ему.

– Я плотник из Заячьих Топей, милорд. Ищу работу, но пока не очень успешно, времена неспокойные. Вот, думаю, может на севере нам повезет.

– А баба? Жена?

– Да, милорд.

Меня слегка трясло, я изо всех сил разглядывала землю под ногами, боясь выдать себя.

– Далеко тебя занесло, плотник. Сдается мне, не заработок ты ищешь.

Ивар спокойно пожал плечами.

– Скоро война, милорд. Хотелось бы найти место поспокойнее.

– Тогда бы тебе стоило идти на юг, к Алатае.

– У меня брат в Кьеринге, милорд. Он ушел туда давно, звал с собой и обещал помочь, если настанет нужда. Так что я иду к брату.

Бородатый ухмыльнулся, видно было, что он не очень-то верил словам Ивара, а, может быть, видел в них что-то свое.

– В Кьеринг, значит? А оружие ты хорошо умеешь держать в руках? Меч или лук?

– Топор, – сказал Ивар. – Вот только рубить я привык дерево, а не головы.

Бородатый засмеялся.

– Хорошо, – сказал он. – Время сейчас неспокойное, ты прав. И нам всегда нужны люди, хорошо владеющие топором. Если надумаешь, там дальше по дороге таверна, спроси Красного Ховара, тебе расскажут.

– Я запомню, милорд.

– Я не милорд. Но о своих людях привык заботиться. Запомни.

Ивар кивнул.

– Кто это? – осторожно спросила я, когда они скрылись вдали. – Разбойники?

– Вроде того, – сказал Ивар. – Думаю, они считают себя ополчением. Но в итоге – те же разбойники.

На севере назревала война. Какой-то Регнар, говорят, осадил Белый Зубец у побережья, перерезал дорнов и объявил себя лордом. Кьеринг и вольные города поддержали его. Говорят еще, этот Регнар наследник древних королей.

Мы попали в неудачное время.

Война... Я только сейчас задумалась об этом по-настоящему. И даже не предстоящие трудности пугали меня. Ивар – воин, солдат... сотник. Он пойдет сражаться снова. А я? У меня сводило живот и подгибались коленки при мысли, что я могу его потерять.

– Ты уйдешь на войну? – спросила я.

Он кивнул, потом вдруг как-то странно глянул мне в глаза.

– Война, это все, что я умею, – глухо сказал он, словно оправдываясь.

– Да, – тихо сказала я. Глупо ожидать чего-то другого.

Он нахмурился, долго шел молча, глядя под ноги.

– Наверно, тебе и правда лучше уйти домой.

И вот тут меня вдруг накрыло. Я схватила его за руку, заставив остановиться, изо всех сил развернула к себе.

– Что?! – я почти кричала, близко к истерике. – Ты думаешь, что можешь просто так взять и отослать меня домой? Я не пойду! Я решила!

Ивар стиснул зубы, долго молчал.

– Я не смогу о тебе позаботиться, не смогу быть рядом с тобой.

Вдох-выдох. Надо взять себя в руки. Надо спокойно.

– Да мне плевать, – фыркнула я. Нет, надо еще спокойнее. – Война, так война. Значит, я буду ждать тебя. Я решила остаться и останусь. Когда я сомневалась, я честно говорила об этом. Но сейчас я решила. Я остаюсь. А ты иди куда хочешь. Я найду, чем заняться без тебя.

Глаза защипало от слез. Не нужно, чтобы он видел. Развернулась, зашагала по дороге.

Он долго стоял, потом догнал меня, пошел рядом. Ни слова. Ничего...

* * *

В таверне было шумно и людно, жарко, пахло едой. Как же я отвыкла от всего этого! Просто невероятно.

Мы с Иваром так и не разговаривали, но я видела, как он смотрел на меня, и... Мне отчего-то казалось, что все будет хорошо. Не знаю как, но будет.

Нам подали густое горячее рагу с грибами, морковкой и разваренной пшеницей. Казалось – нет на свете ничего лучше и вкуснее. И по кружке темного пива. Меня разморило почти сразу и начало клонить в сон, я бы уснула, если б не Ивар...

Если бы к нам не подошли.

Трое хмурых мужиков.

– Куда идешь? – без предисловий спросили они.

– На север, – сказал он. – Ищу работу.

– И какую работу ты ищешь? Я же вижу, ты солдат. Нам нужны люди.

– Вам? – удивился Ивар, качнул головой. – Это не моя война. Я плотник.

Мужики скривились. Они уже заметно набрались и были не прочь подраться, был бы повод.

– Ты трус? Предатель? Ты отказываешься сражаться за короля?

Ивар посмотрел на меня и как-то странно улыбнулся. Я знала, что подобными разговорами его не пронять, хоть трусом называй, хоть как, он все равно будет делать то, что считает нужным. Ему плевать. И сейчас...

Ивар вытянул вперед правую руку с разрубленной ладонью.

– Я больше не солдат, – сказал он. – Не могу держать оружие в руках.

Мужик плюнул, выругался.

– Да ты калека? Да еще и хромой. Кому ты нужен тогда... – он оскалился, пытаясь найти повод. – Если не пойдешь с нами сам, хоть бабу отдай. Зачем она тебе?

И уже потянул ко мне свои лапы. Но тут Ивар встал.

Одно мгновенье, короткий удар, и мужик уже валяется на полу, визжа и прижимая руку к груди. Другие двое в замешательстве, все слишком быстро.

– Пойдем, – говорит Ивар, бросает на стол деньги за ужин.

– Куда? – я едва успеваю прийти в себя.

Ивар чуть наклоняется ко мне.

– Я тоже уже все решил, – тихо, но очень уверенно говорит он. – Я остаюсь с тобой. Это не моя война.

– Эпилог

Звон мечей со двора.

Это Ярен тренируется целыми днями, не жалея себя. Он во всем хочет быть лучшим. Хочет быть сильным, ловким, хочет быть по-мужски суровым и жестким. Я уже не решаюсь обнять его на людях, только наедине. И все же, он до сих пор краснеет, как ребенок, если я говорю, что люблю его.

Осторожный стук в дверь.

– Да? Заходи.

– Миледи, – горничная склоняет голову. – Простите, миледи, но лорд Дамер уже пришел.

– Хорошо. Проводи его в мастерскую.

Я встаю. Пора, меня ждут дела.

Как рано он сегодня, ну, ничего. Я пишу портреты, городская знать записывается за несколько месяцев, чтобы попасть ко мне. Художник... кто бы мог подумать! Это получилось само собой, я начала рисовать от скуки, не могла придумать, чем себя занять. Потом решила вспомнить, чему когда-то училась. Я архитектор, да, но и живописец из меня вышел не плохой, еще в институте учувствовала в выставках, получала награды. Потом началась работа, и стало некогда. Но теперь эта возможность вернулась.

Подхожу к окну, выглядываю.

Ярен дерется сразу с двумя, меч молнией сверкает в его руке, дыхание вырывается паром в морозном воздухе. Удар, еще удар! Словно танец. Мой герой. Я горжусь им.

Пора.

– Мама! – Алиса догоняет меня в галерее у дверей. – Можно я посмотрю, как ты работаешь?

– Если лорд Дамер не будет против, – соглашаюсь я.

Алиса тоже учится рисовать, и у нее неплохо выходит. Особенно морские пейзажи. Алиса без ума от моря, как и ее сестра.

Тея целыми днями могла пропадать на берегу, и на городской набережной, и у высоких скал за старым портом. Там она и встретила своего горячего иберкийского капитана, влюбилась, целый год ждала. Теперь она его жена, капитан увез мою малышку в Адарис, она пишет, что счастлива. И еще, похоже, я скоро стану бабкой.

Я скучаю...

Но дети всегда уходят из дома.

Ярен собирается на войну. Не знаю, как я переживу это. Главное, чтобы с ним ничего не случилось. Чтобы он вернулся. Мой мальчик. Ему семнадцать, и он всегда будет ребенком для меня, хоть и вырос уже на голову выше отца.

Как хорошо, что можно заняться работой, и не думать ни о чем.

Мастерская залита светом.

– Рад видеть вас, миледи, – лорд Дамер улыбается мне, на его широком красном лице играют блики. – Вы все так же прекрасны.

О, он мне льстит. Хотя в свои пятьдесят я выгляжу действительно не плохо.

– Для меня честь работать с вами, милорд, – я улыбаюсь в ответ.

Меня долго считали странной и сумасбродной, жена командующего городской стражей не должна заниматься подобными вещами. Да, мой муж теперь рыцарь и командующий. Он всегда знал, чего хочет. А я... Я тоже знала. Все эти лорды долго косо смотрели на меня, но потом привыкли. Ко всему привыкают. Женщине прощаются чудачества. Наверно, как архитектора меня бы не приняли, строительство – мужское дело... но я ни о чем не жалею.

Мой муж... Я почти не вижу его, у него столько дел. Но я знаю главное – вечером, пусть и за полночь, он вернется ко мне, обнимет, уткнувшись носом в мои волосы.

– Я так люблю тебя – шепнет на ухо.

Что еще нужно для счастья?

У него все такие же пронзительные серые глаза, но глубокие морщинки уже пролегли вокруг. И в бороде не осталось темных волос, все седые. Пальцы на его правой руке давно не слушаются, и колени, порой, болят по утрам... Столько лет прошло! Страшно подумать. Столько мы пережили вместе.

Но я ни разу, ни на мгновенье не пожалела, что осталась.

– Я люблю тебя, слышишь, – повторяет он. – И никому не отдам.

– Я тоже тебя люблю.

Обнимаю его, и тепло разливается по всему телу. Магия ли это, или просто любовь... Какая разница. Отдавая любовь ничего не теряешь, но получаешь – больше. Эта сила хранит нас.

– Моя ведьма, – Ивар улыбается.