Текст книги "Личное дело майора Воскресенского (СИ)"

Автор книги: Екатерина Аверина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Глава 5

Максим

Неприятную тему быстро свернули. Кукольная блондинка поджала под себя ноги и смотрит в окно. Не стал говорить, что обувью она пачкает мне сидение. Плевать на него. Юна неосознанно закрывается от самой ситуации. Ей не оставили выбора, не спросили, даже с будущим мужем толком не познакомили.

Вот, на тебе, девочка, мужика. Папа вляпался, а ты выйди замуж и разгреби всю эту жопу за него!

Если бы я сам не был отцом, может, и смотрел на все это иначе. Да, у меня пацан, и есть большая вероятность, что дочерью я никогда не обзаведусь, но твою же мать! Как? Как можно было вот так взять и отдать ее? Маленькую такую. Нежную. Хрупкую. Зубки мне ее нравятся. Неокрепшие, но уже все равно кусается. Умничка. Скучно Владу с этой малышкой точно не будет. Да и мне тоже.

Поднялись с ней в квартиру. Дверь открыла старшая сестра и сразу растеклась передо мной в приветливой улыбке.

– Отец дома? – вхожу вслед за Юной, не спрашивая разрешения.

– Проходите, Максим. Сейчас позову, – Дана отходит в сторону, чтобы я мог пройти дальше в квартиру.

Пользуясь моментом, сбегает Юна. Я же остаюсь на месте.

– Ефим Олегович, – сам зову с порога хозяина этой жилплощади.

– Максим? – удивляется мужчина. – Добрый вечер. Что-то случилось?

– Дочь вашу привез, – сообщаю ему.

Густые брови отца семейства взлетаю вверх.

– Будьте добры, проследите, чтобы до свадьбы она не шастала одна в такое время. Владу не понравится, что его невеста находится вне дома в темное время суток. Вам же не нужны проблемы с будущим зятем? – давлю интонацией, и мужик, хоть и стойкий, но все равно прогибается. Его жрут проблемы и остатки совести, потому так просто надломить еще немного там, где уже и без меня ломается.

Но мне все равно не жалко. Мне мерзко от этого всего.

– Не нужны, – он расправляет плечи и выше поднимает подбородок.

Ну хоть так. Значит стержень жив.

– Я рад, что мы правильно поняли друг друга. Юна! – кричу девушке. Знаю, что слышит прекрасно, но она не выходит ко мне. – Я ушел. Будь умницей. Завтра после занятий я тебя, пожалуй, сам заберу, – решение принимаю на ходу. – До свидания, – прощаюсь со всеми и сваливаю.

Зачем? Интересный вопрос. Сам пока не знаю. Ну пусть будет. Ей и правда надо ко мне привыкнуть и к моим любимым тараканам. Я, правда, иногда и сам с ними не уживаюсь, но кто знает, может у этой феи выйдет приручить.

Возвращаюсь в пустую квартиру. Снимаю верхнюю одежду, не включая в прихожей свет. В джинсах и футболке падаю на диван перед телевизором. Он бубнит фоном, а я смотрю в потолок и думаю, что неплохо бы забрать сына на все выходные. Похрен, что Нина орать будет. Вырублю телефон и сгоняем с ним за город на рыбалку. Палатку возьмем. Посидим у костра. Впечатлений море будет у ребенка и прогноз вроде обещает хорошую погоду.

Решено! Так и сделаю.

Хлопнув ладонями по бедрам, рывком поднимаюсь с дивана. На стене на кнопках криво висят фотки. Напоминание, что еще пять лет назад я носил форму элитного подразделения. Сняв ее, я снял с себя море ограничений и получил доступ к таким игрушкам… м-м-м. Загляденье!

Я и сейчас своим парням помогаю, но очень тихо и незаметно. А то большие дяди опять обидятся и отберут все цацки. Даже фамилия Альзаро не спасет.

Приняв теплый душ бахнулся спать прямо в полотенце. Тот случай, когда живешь один и ищешь плюсы в мелочах, доказывая самому себе, что тебе и так вполне отлично.

Глава 6

Юна

Услышала, как в прихожей хлопнула дверь. Одновременно с ней открылась дверь в мою комнату, впуская отца и Дану. Сестра села на кровать, сложив руки на груди. Папа замер напряжённым изваянием рядом с ней.

– Что? – спрашиваю у обоих.

– Что это сейчас было? – вопросом на вопрос отвечает отец.

– Максим подвез меня после танцев, – сообщаю ему очевидное.

– Он уже успел стать для тебя просто Максимом? – Дана добавляет масла в огонь, а я все пытаюсь понять, где вдруг стала виновата.

– Не цепляйся к словам. Это просто его имя. И я понятия не имею, как он нашёл меня в старом ДК! Может, ваш Зарецкий следить поставил?! – повышаю тон, потому что и так на взводе. Танец вроде немного отвлек, но вот опять обстановка давит, и настроение портится.

– Не кричи, – осаживает отец. – Влад ничего не говорил мне про охрану или слежку. Да и не работает на него Воскресенский, насколько мне известно. Ладно, отдыхайте, – целует Дану, подходит ко мне и крепко, тепло обнимает. – Завтра постараюсь узнать подробности.

Как только за отцом закрылась дверь, сестра удобнее устроилась на моей кровати, обняв руками подушку, и с любопытством уставилась на меня. А мне нечего рассказать, ничего ведь не произошло. Ну пофыркала на него немного со страха, ну подвез он меня до дома и отчитал по дороге как маленькую. Все! Нечего рассказывать!

Взяла полотенце и собралась сбежать в душ. Кто бы мне дал?

– Юна, – вкрадчиво зовет Дана. – Это папа у нас слеп в своем горе, что любимую дочь за успешного и богатого мужика замуж решил отдать, а я тебя хорошо знаю. Воскресенский тебе понравился, да? Он специально за тобой заехал? Вы договорились?

– Ты дурочка, что ли? Я его знаю, – прикидываю в уме. – Несколько часов в общей сложности. И это, заметь, ровно на эти несколько часов больше, чем человека, за которого выхожу замуж. В последний раз повторяю специально для тебя. Я понятия не имею, как он там оказался. Дан, если у тебя все, я пошла в душ, мне еще к завтрашним занятиям готовиться.

– Оставь Макса мне, – неожиданно просит сестра.

– Он вещь, что ли? – морщусь от такой формулировки.

– Ну ты же поняла меня, Юн. Ты все равно его не потянешь, да и не светит тебе там ничего. У тебя Зарецкий, а я попробую заполучить зеленоглазого красавчика. Когда еще такое скопление шикарных мужиков будет поблизости? В конце концов, я с тобой нянчилась…

– Пф! Дана, ты старше меня всего на три года, – напоминаю ей.

– Да, но когда не стало мамы…

– Хватит! – вдруг становится очень больно.

Хлопнув дверью, сбегаю в ванную, закрываюсь там и выкручиваю кран на всю. Мне кажется, что слезы капают в раковину слишком громко. А я не хочу плакать по ней. Мама всегда улыбалась, даже когда болела и ее боль была уже невыносимой. Мне кажется, что я совершаю что-то очень неправильное, когда плачу. Стараюсь стереть влажные дорожки с лица. Смываю их водой. Даже тру мылом. Но это не помогает.

Восемь лет прошло. Целых восемь лет! А мне все так же тяжело ее вспоминать.

Мамочка показала мне, что такое настоящие танцы. Именно с ней я сделала свои первые шаги по паркету в зале старого Дома культуры. Она была красивой, изящной, грациозной и очень доброй. У нас было столько совместных планов, но потом страшный диагноз, несколько месяцев в больнице, последняя неделя ее жизни дома и все…

Отца тогда сильно подкосило. Нас с Даной «добрые» соседи даже чуть в опеку не сдали, считая, что папа не справляется. Он очень ее любил. Я мечтала, чтобы однажды меня полюбили так же. И танцевать…

– Прости, – Дана скребется в дверь. – Юна, я правда не специально.

Быстро вытерла лицо полотенцем, посмотрела в свои покрасневшие глаза в зеркало и выглянула к сестре.

– Все хорошо, – улыбнулась ей и снова скрылась за дверью.

Постояла под горячими струями воды. Стало легче. Папа говорил, что мы не должны плакать, вспоминая маму, она бы расстроилась, ведь мечтала, чтобы ее девчонки были счастливы.

Насухо вытерлась, надела домашние свободные штаны и длинную, давно растянутую, но все равно любимую футболку. Сделала себе большую кружку черного чая с лимоном и корицей, выложила на стол тетради.

– Ты время видела? – вздрогнула, услышав голос отца за спиной.

– Нет, – включила телефон, глянула на экран. – Три почти, – потерла кулачками уставшие глаза.

– Иди спать, детка, – папа погладил ладонью по спине. – И не ссорьтесь с сестрой.

– Мы не ссоримся, – быстро скидываю все в рюкзак, чтобы не забыть утром. – Спокойной ночи, – целую его в щеку.

Уснуть так и не получается. События прошедшего дня круговоротом вертятся в голове. И слова Даны о Максиме почему-то задевают. Нельзя же так о живых людях… А с другой стороны, может только так и надо? Цинично, расчетливо и без чувств? Но меня не так учили!

А жить с Зарецким, похоже, придется именно так.

Будильник у Даны прозвонил чуть раньше моего. Но раз я все равно не сплю, то и разлеживаться дальше не имеет смысла.

Прошлась пальчиками по вешалкам в шкафу. Выбрала модное платье в пол цвета темного шоколада со свободной, развевающейся юбкой. Оно немного не по сезону, но очень хочется. Декольте у него красивое, в меру глубокое, V-образное с имитацией завязок, свисающих на груди. На талии тонкий лакированный ремешок на несколько тоном светлее. На шее закрепила черный широкий чокер с серебряной капелькой в центре. Покрутилась, проверяя, все ли в порядке.

– Да красивая, красивая, – сонно ворчит сестра, шлепая босыми ногами по полу.

– Спасибо, – улыбнулась ей.

Дополнила образ короткой кожаной косухой, шляпкой-таблеткой с загнутыми по кругу полями и высокими черными ботинками на шнуровке.

– Юна, – вздыхает сестра, увидев готовую картинку. – Туфли под платье не пробовала примерить?

– Нет, – подмигнула ей, подхватила с пола рюкзачок и сбежала из дома, пока Дана не начала зудеть о том, что у меня нет вкуса и я вечно сочетаю несочетаемое.

Глава 7

Юна

После последней пары вываливаемся всей группой на улицу. К обеду спряталось солнце и резко похолодало. Мое тонкое платье пропускает через себя холодный ветер. Он ознобом оседает на коже, забираясь даже под нижнее белье.

– Пойдешь со мной в торговый центр? – интересуется Аля, заплетая длинные русые волосы в косу, чтобы их не трепал ветер.

– Я не знаю, – осматриваю студенческую парковку в поисках машины Максима. Он же говорил, что приедет. Не то чтобы я горю желанием его увидеть, просто ничего плохого он мне не сделал и сбегать было бы некрасиво.

– Ждешь кого-то? – Аля вместе со мной начинает рассматривать въезжающие на территорию универа автомобили.

– Его, – киваю на брутальную черную Тойоту, паркующуюся прямо у входа.

Эта машина очень идет моему странному зеленоглазому знакомому. Вот так, оказывается, бывает. Кому-то идет модное платье или туфли, а ему – машина.

– Его? – давится своими словами подруга. – Ты когда успела отхватить такого красавца?

Я не рассказала ей ни про скорую свадьбу, ни тем более про Макса. Это слишком личное, а им я не могу делиться ни с кем, даже с единственной подругой.

Воскресенский вышел из своего черного монстра, сел на капот и вопросительно уставился на меня.

– Вау… – вздыхает Аля. – Где такие мужики водятся, Юн? Я тоже такого хочу, – хнычет она, дергая меня за рукав куртки.

– Если бы я знала, – отвечаю ей, – за сотню метров обходила бы такое место. Ладно, мне пора. Прости, что с торговым центром сегодня не вышло. Если еще будет актуально, я была бы не против прогуляться с тобой завтра.

Целую Алю в щечку, сбегаю вниз по ступенькам. Холодный ветер сильным порывом забирается под длинную юбку, приподнимает ее, ставит колокольчиком.

– Это что? – вместо «привет» прилетает мне.

Непонимающе смотрю на Максима. Он цепляет пальцами юбку платья, пробуя на ощупь тонкую ткань. Недовольно закатывает глаза.

– Я думал, ты умнее, – разочарованно вздыхает, а мне так обидно становится.

Я старалась! Мне ужасно захотелось выглядеть сегодня по-особенному. Для себя, для настроения! А он!

– Что не так? – не выдержав, спрашиваю у мужчины.

– На улице дубак, а ты голая почти. А так ничего, все нормально, – пожимает плечами. – В машину садись. Печку включу. И пока ты не начала сопеть еще громче, изображая из себя недовольного ежа, ставлю перед фактом: вчерашние джинсы были лучше.

– Я не еж, – отворачиваюсь к окну и делаю вид, что мне совсем все равно на приятный теплый воздух, направленным потоком дующий на меня.

– Юна, – мужчина очаровательно улыбается и снова закатывает глаза, слегка качая головой. – Девушка с покрасневшим от холода носом и синими губами – не самое привлекательное зрелище для мужчины любого возраста. Не дури.

– Я для себя старалась, а не для мужчины любого возраста, – ворчу уже просто по инерции, а пальцы на ногах и замерзшие коленки начинают оттаивать. Щеки горят от резкой разницы температур и взгляда зеленых глаз, который то и дело падает в мою сторону. – Куда мы едем? – вдруг понимаю, что не домой.

– Есть хочу. С утра только кофе успел выпить, – равнодушно отвечает Максим.

Хочется спросить, а при чем здесь я? Но убедительный мужской запах природной силы и уверенности в себе заставляет подчиняться и молчать. Я понимаю, что он совсем не прост. Хочет казаться расслабленным и легким, чтобы между нами не было такого явного напряжения. Макс не горит желанием быть нянькой при невесте своего… Кого?

– Максим, а вы с Зарецким давно знакомы? – решаю зайти издалека.

– Всю жизнь, – кривится он, сворачивая на парковку итальянского ресторана. – Это не тайна. Влад – мой двоюродный брат.

– Вы совсем не похожи, – отстегиваю свой ремень безопасности.

– Отлично. Идем. Когда я голодный, я очень нервный.

Ставит машину на сигнализацию, сгибает руку в локте, подставляя мне, чтобы ухватилась. Смущенно цепляюсь за его куртку. Он скользит взглядом по моим пальцам. Они непроизвольно сжимают плотную ткань его верхней одежды. Тут же расслабляю их. Макс молча улыбается.

Сам выбирает столик у окна, сам делает заказ на двоих и все время так на меня смотрит, что внутри все горит. Зачем он это делает? Ему нравится меня смущать? На меня впервые так смотрит мужчина, что я пылаю и плавлюсь от наглости, прямоты и даже легкого пренебрежения.

Ковыряюсь вилкой в своей тарелке. Жду, пока Макс с удовольствием съест свой обед.

– Спрашивай, – он берет в руки чашку кофе.

– Как мне себя вести с… Владом? – решаю, что надо привыкать называть его по имени.

– Ты должна быть идеальной, покорной, умной. Говорить, когда разрешат. Носить то, что он для тебя выберет. Изображать неземную любовь на людях. Стало легче? – цинично усмехается Максим. – Не помню, говорил я или нет, но повторюсь, хуже точно не будет. Мой брат – коллекционер. Ты – новый экспонат его коллекции. У тебя будет отдельная спальня и гардероб. Персональные стилисты, массажисты, бессрочный абонемент в лучший спа-салон и самый дорогой фитнес-зал. Даже диетолог. Он очень бережно относится к своим вещам, – челюсть Воскресенского ходит ходуном от резкой смены настроения.

– А… – мне неудобно у него спросить о главном. От остальной информации охватывает шок. Тело вытягивается в струну, в груди что-то замерзает.

– «А», – передразнивает Макс. – У вас тоже будет. Куда же без этого в супружеской жизни. Не переживай. Зарецкий и там научит тебя быть для него идеальной. Моя задача – охрана и сопровождение. Скажу тебе честно, моя роль меня не устраивает, но мне стало так жалко тебя, что я уступил брату немного своего времени.

Последние слова задевают еще сильнее. Жалость? Значит вот что я у него вызываю!

– Если вопросов больше нет, и ты наелась, поехали. Я отвезу тебя домой. У меня еще море своих дел сегодня, – он встает из-за стола.

Вот как так? Я совершенно не могу уловить, какой этот мужчина настоящий. Нахально-обаятельный «кот» или циничный гад? А, может, все это вместе.

До дома доехали молча. Он сдал меня в руки сестре. Сказал, чтобы нигде сегодня больше не шастала, и уехал по своим важным делам.

– От Зарецкого приезжал курьер, – радостно подпрыгивает Дана.

Захожу в нашу с ней спальню. Возле кровати и на ней лежат красивые картонные коробки. Как там говорил Воскресенский? Идеальные? Так вот они идеальные, черт возьми! Все в одном стиле, в одном цвете. На каждой завязан прозрачный бант и узел везде тоже одинаковый.

– Мамочка, – сажусь прямо на пол, готовая разрыдаться в панике. – Во что я вляпалась?

Глава 8

Юна

К коробкам прикасаться не хочется, но я все же складываю их в стопку у стены, чтобы освободить кровать и проход.

– И что? Даже не заглянешь внутрь? – с любопытством смотрит на них Дана.

– Не интересно, – жму плечами. – И вообще, мне заниматься надо, а потом на танцы.

– Тебе же запретили, – напоминает она.

– Танцы? Нет. Их мне никто не запрещал. Мне сказали, чтобы не шлялась по ночам. Так я и не собираюсь. Доеду до ДК, после репетиции сразу обратно. У нас, между прочим, отчетный концерт скоро. Там будут потенциальные спонсоры и преподаватели из театрального института. Вдруг в этом году у меня получится поступить?

– Наивная, – вздыхает сестра. – В прошлом году не взяли. Что изменилось?

– Я изменилась, – поднимаю выше подбородок.

На кухне накидываю в тарелку всякой ерунды из холодильника и сажусь за учебники. Дана лисой ходит вокруг меня в надежде, что я сжалюсь и открою подарки. Через два часа это начинает дико раздражать. Я совершенно не могу сосредоточиться из-за нее.

– Да открой ты их сама и посмотри, только уйди отсюда, – прошу ее.

– Спасибо! – Она чмокнула меня в щеку и сбежала.

– Ну и кто тут у нас сегодня старшая сестра? – кричу ей вслед, но Дана уже ничего не слышит кроме шуршания хрустящей упаковочной бумаги.

Кое-как закончила с домашним заданием, быстро собралась. До маршрутки пришлось немного пробежаться. Ввалилась в нее взъерошенная, в расстегнутой куртке и перекошенном газовом шарфе. Идеальная невеста для олигарха, ничего не скажешь.

Забилась в угол, чтобы меня не пихали локтями. Смотрю на свое отражение в грязном заднем стекле и улыбаюсь. Так хорошо и совсем не хочется расставаться с этой жизнью. Странная я, наверное. Только между душной переполненной маршруткой и лимузином я, пожалуй, выберу первый вариант, потому что это моя маленькая личная свобода.

Телефон в боковом кармашке рюкзака вздрагивает от звонка. Неизвестный номер. Сбрасываю, потому что бесконечный спам замучил уже. Следом приходит сообщение: «Юна возьми трубку. Влад». И сразу же еще один звонок.

Блин!

Может я не слышу? В ванной. Да, точно! Я в ванной.

Но он звонит и звонит, а мне выходить. Протискиваюсь к двери, прошу водителя тормознуть у ДК, чтобы не топать от остановки и все же принимаю вызов.

– Добрый вечер, Владислав Андреевич, – приветствую будущего мужа.

– Привет, малышка. Не надо так официально. Просто Влад, – просит он. – Ты получила мои подарки?

– Да, – киваю, стоя у входа в ДК. И даже не вру. Я ведь и правда их получила.

– Понравилось свадебное платье? – ставит о меня в ступор.

– Э-э-э… – хлопаю ресницами и решаю не изменять себе даже в этой странной ситуации. Отвечаю правду: – Я не открывала коробки.

– Почему? – его голос не меняется.

Я ждала чего угодно. Злости, раздражения. Ничего такого не произошло.

– Некогда было. Университет, домашние задания, танцы…

– Танцы? – переспрашивает Зарецкий. На несколько секунд зависает неловкая пауза. – Ах да, припоминаю. Я хочу посмотреть, – ошарашивает меня.

– З-зачем? – я аж заикаюсь. Мне почему-то совсем не хочется, чтобы Влад видел, как я танцую.

– Ты сейчас на занятиях? – игнорирует мой вопрос.

Киваю. Зачем я опять киваю? Он же не видит! Бью себя ладошкой по лбу и отвечаю:

– Да.

– Скинь адрес, я подъеду, пока есть время, – просит Зарецкий.

– Мне будет неловко при вас, – стараюсь съехать и отговорить его от этого порыва.

– Адрес, Юна!

Вот и дождалась. В его тоне остро чувствуется сталь. О такой голос можно порезаться, и он отлично вяжется у меня с этим мужчиной, а не вот это его «ми-ми-ми».

– Сейчас скину, – сдаюсь, чтобы не спорить и не подводить отца. Я ведь обещала. Надо учиться не перечить, чтобы не навлечь еще большие проблемы на свою семью.

За пару минут до начала занятия успеваю забежать в раздевалку. Быстро переодеваюсь в черные лосины, такой же купальник с длинным рукавом, сверху тонкая полупрозрачная юбка длиной почти до колена с разрезами до бедра, чтобы не мешала поднимать ноги.

Сегодня у нас растяжка и балетная часть танца. Завтра собираем все вместе и гоняем до победного.

Через двадцать минут по спине уже стекает пот. Хореограф особенно зверствует на растяжке. Мы не возражаем. Все, кто остался в команде, мечтают не просто красиво двигаться. Каждый здесь метит либо в театр, либо в крупные танцевальные коллективы, куда не попасть без конкурса из самых сильных танцовщиков.

Раскрасневшиеся, запыхавшиеся три минуты отдыхаем, пьем воду, восстанавливаем дыхание.

Именно в эти три минуты перерыва открывается дверь в студию и в ее темном проеме появляется красивый мужчина со стальными холодными глазами. Он быстро отыскивает меня. Морщится.

А я говорила! Не надо ему сюда приезжать!

Это на сцене все красиво. А тут мы вкалываем. И о, ужас! Иногда даже воняем потом. Особенно ноги, если в кроссовках. И никакие дезодоранты не спасают. Только душ. перфекционисту уровня Зарецкого просто нечего делать на подобных тренировках.

Влад перекидывается парой слов с нашим хореографом, машет мне рукой, чтобы подошла. Дожидаюсь разрешающего кивка от преподавателя и подбегаю к Владу.

– Привет, – оценивающе смотрит на меня сверху-вниз. Больше не кривится.

Вот и славно.

– Еще раз добрый вечер, – делаю шутливый реверанс, раскинув полы летящей юбки в стороны.

– Не кривляйся. Это не идет моей невесте, – делает замечание как маленькому ребенку.

Закусив губу, шаркаю ножкой в черных чешках. Мужчина злится. Ну блин! Ничего не могу с собой поделать. Я, когда нервничаю, делаю глупости.

– Непослушная, значит? – сощурившись, ухмыляется Влад, делает шаг ко мне и пальцем сминает покрасневшие губы. – Тем интереснее.

Хореограф собирает нас на основное занятие. Показываю Зарецкому, куда можно присесть, если он не передумал остаться.

Включается музыка, и я забываю о нем, уходя в движения, прогибы, повороты, прыжки и поддержки. Меня снова уносит в мечты о светлом будущем. Ловлю в зеркале собственную улыбку. Фиксирую эти мгновения. Впитываю. Не знаю, сколько их у меня, потому хочется удержать каждый как можно дольше.

– Закончили. Всем спасибо, – звучит хлопок, и моя личная сказка заканчивается.

Пот стекает по вискам, волосы влажные, купальник промок, но ощущение чистого, детского восторга все время со мной. Танец – это магия, которая помогает мне переживать все случившееся. Так не хочется, чтобы отобрали.

По лицу Влада совершенно непонятно, понравилось ему или нет. Он просто выходит вслед за всеми. Остается ждать в коридоре, пока я вытираюсь насухо полотенцем и переодеваюсь в повседневную одежду. В новом корпусе у нас будет душевая, а здесь обходимся подручными средствами: влажные салфетки, полотенце и побольше антиперсперанта на все тело.

Выхожу к мужчине. Он осматривает меня. Сам поправляет куртку, застегивает замок до самого верха, перевязывает шарф по-своему. Я терпеливо жду. Не перечу и даже не моргаю.

– Вот так я уже могу с тобой поужинать, – сообщает он. – Но знаешь, – гладит костяшками пальцев по щеке и снова касается губ.

На корню давлю в себе желание клацнуть зубами, чтобы он убрал свои пальцы от моего лица.

– Есть идея получше. Поехали, – берет меня за руку и тянет за собой в сторону выходу.

– Мне надо предупредить отца, что я задержусь, – бормочу в ответ, а мысленно добавляю: «А то вдруг Макс захочет проверить, дома я или нет. Опять фырчать будет недовольно».

– Я уже сказал ему, что этот вечер ты проведешь со мной.

Я все же клацаю зубами и жмурюсь от боли. Язык прикусила!