Текст книги "Личное дело майора Воскресенского (СИ)"

Автор книги: Екатерина Аверина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Глава 21

Юна

За несколько часов до встречи возле университета…

Еле дождалась рассвета, чтобы тихо, как мышка, выскользнуть из-под одеяла и сбежать в выделенную мне комнату. С момента, как я сюда переехала, отец ни разу не звонил. Дана писала в мессенджере из любопытства, просила фотографии дома, комнаты, гардероба, а от папы ни слова. Я очень беспокоюсь. Захотелось услышать его голос, а телефона нигде нет. По спине пробежался неприятный мороз, поднимая дыбом мелкие волоски на руках.

Я перерыла все, но проклятый старенький мобильник как сквозь землю провалился.

Выскочила босиком из комнаты, спустилась на первый этаж, поймала за локоть экономку.

– Простите, – тут же отпустила, сделала шаг назад. – Вы нигде не находили мой телефон?

– Извините, Юна, – качает головой женщина. – Не попадался, но я скажу всем, чтобы имели в виду. Если найдут, сразу же принесу.

– Не надо ничего искать, – ледяной голос Влада заставил вздрогнуть и ее, и меня. – Ты почему босиком? Не расчесанная. В ночной рубашке, – отчитывает меня будущий муж. – Девочка моя, мы вроде уже обсудили момент твоего внешнего вида. Ходить так – не уважение к самой себе. Про меня я вообще молчу. Марш приводить себя в порядок!

– Как вчера?! – зло смотрю на него.

– Как вчера не надо. Ты же не поедешь в университет в вечернем платье? Выбери что-то более консервативное, пожалуйста.

– Мне сначала нужно найти свой телефон и позвонить отцу, – пытаюсь отстоять себя.

– Тебе необходимо привести в порядок свой внешний вид. Как закончишь, зайди ко мне в кабинет. Нам надо серьезно поговорить. Заодно получишь свой телефон.

– Так он у Вас? Тебя? Черт! – путаюсь в словах. Ловлю очередной недовольный взгляд в свою стороны.

Поднимаюсь в комнату. Достаю из шкафа шоколадную классику. Платье с круглым вырезом, рукавом три четверти и юбкой-карандаш длиной до колена. Подбираю в тон сапожки, сумку, куртку. Нахожу телесного цвета колготки. Волосы выпрямляю, бросаю распущенными. У меня совершенно нет настроения возиться с прической. Макияжа почти ноль.

Надеясь, что сейчас выноса мозга насчет внешности не будет, быстро сбегаю по ступенькам в холл, нахожу кабинет Влада, стучу.

– Заходи, Юна, – доносится из-за двери.

Вхожу. Оценивающе осматривает. Удовлетворенно кивает. Ну слава Богу. Угодила.

– Садись, – кивает на стул напротив своего рабочего стола.

А я вижу на его столе свой телефон и мне становится дурно. Экран светится. Он не заблокирован!

Да что этот гад себе позволяет?!

– Не сопи, – усмехается. – Много занятного прочитал. Странный выбор ты делаешь, девочка. Предпочесть успешному бизнесмену убийцу? Неожиданно. Знаешь, сколько крови на руках Воскресенского? А почему жена от него ушла, знаешь? И сын без отца теперь растет. У Макса в голове всегда война, Юна. Он не умеет иначе. Он специалист высокого класса по безопасности, отличная машина для выполнения самых сложных и опасных приказов. Он работает на Эмиля Альзаро. Его семья подняла и укрепила в нашей стране торговлю оружием. Не с армией, детка! Совсем с другими людьми. И ты думаешь, Максим там цветочки поливает? Ну просто ангел! А еще он умеет соблазнять женщин. В принципе, может взять любую. Для него не проблема. Такого мужчину ты предпочла мне?

Молчу, пытаясь переварить сказанное. И понимаю, что все это меня не пугает. Я ненормальная, наверное, но Зарецкий со своими странностями мне кажется гораздо опаснее Максима.

– Пока ты осознаешь, какую ошибку совершила, я продолжу. Сегодня твой последний день в этом университете. После свадьбы подумаю, куда тебя устроить на следующий учебный год. Документы я заберу сам.

– Не надо! Я столько старалась, чтобы туда попасть!

– Умничка. Но учиться ты там не будешь. Я так решил. Дальше, Юна. Я запрещаю тебе общаться, приближаться, даже смотреть в сторону Воскресенского! Иначе… – его губы трогает холодная улыбка. – Твой отец никогда не расплатится с долгами. Сестра вылетит с учебы и не найдет ни единого места, куда ее возьмут на работу. А еще, чтобы ты наверняка меня услышала, – его улыбка становится шире. – Я помогу жене Максима добиться запрета на его свидания с сыном. Он больше никогда не сможет с ними встречаться. Или с тобой… Как думаешь, что для него важнее? Подарок, – протягивает мне коробку с новым мобильным. – Там новая сим-карта, вбит мой номер, номера отца и сестры, водителя, старшего охранника. Больше тебе никто не понадобится в твоей новой жизни.

Он говорит что-то еще про командировку, скорую свадьбу. Я глотаю его слова и не могу переварить. Меня тошнит от этого человека, своей беспомощности, его подлости. Я не имею права рисковать сыном Максима. Он очень любит мальчика и все, что у него есть, это редкие, короткие свидания с ним. Понимаю, что у Влада достаточно ресурсов, чтобы осуществить все сказанное. Я не согласна на такую реальность. Прости, Макс… Прости меня.

В универе хожу тенью. Реву в туалете, пытаясь написать Воскресенскому записку от руки на простом клочке бумаги. Все время выходит не то и не так. Надо коротко, но емко. Чтобы он понял.

Я начинаю с важных слов, самых искренних, честных и настоящих:

«Я люблю тебя, Максим…»

Глава 22

Макс

«Я люблю тебя, Максим…» – все кручу и кручу в голове ее признание, вколачивая кулаки в боксерский мешок в спортивном зале Камиля. Кажется, еще вчера здесь рвало на части сердце одного из наших друзей – Шамиля. Заколдованное место.

Парни сидят и сверлят мою потную спину тяжелыми взглядами.

– Жде-те, ког-да упа-ду? – выдыхаю, слова стараясь не сбить дыхалку. – Не дож-де-тесь!

– Тогда хватит заниматься хренью. Иди сюда, – зовет Кэм.

– Мне и зде-сь норм. Уф… – все же отступаю от снаряда. Сбился. Глубоко дышу, восстанавливаюсь. – Я… – вдох. – Убью его… – выдох. – Просто… – вдох. – пристрелю… И заберу свою малышку, – восстановился. Ура.

Беру бутылку воды со стопки матов. Делаю пару мелких глотков.

– Звучит заманчиво, конечно, – усмехается Эмиль. – Но ты же понимаешь, что Зарецкого знают в городе. Публичная мразь. Будут искать, мусолить в прессе. Почему ты не хочешь пойти тем маршрутом, который у тебя уже заготовлен?

– Потому что обстоятельства изменились. Сначала я должен понять, почему моя девочка решила стать покорной куклой, хотя еще вчера готова была бросить все и рвануть со мной на край света. У каждого глобального решения есть обоснованная причина. Очень веская. Зарецкий чем-то взял ее так крепко, что у нее не осталось выбора. Проблема в том, что я не знаю теперь, сколько у меня времени на то, чтобы это выяснить. Вряд ли она пойдет гулять по торговому центру, пока его нет.

– Танцы? – предполагает Шамиль.

– Естественно я начну оттуда, но жопой чую, она и там не появится, пока они не распишутся. Кэм, – замираю посреди зала с зажатой в руке бутылкой. – Мне надо попасть к нему в дом. Нужен контроль за камерами. Поможешь? Если выгорит, не надо будет бегать по городу. Мы все решим сегодня ночью.

– Не вопрос. Что делаем?

– Я сам настраивал там всю систему. Мы отрубим камеры ровно настолько, чтобы мне хватило времени войти внутрь. Если передержать, врубится сигнализация на пульте охраны, сообщая о том, что камеры не работают. Пойдут проверять.

– Сколько у нас времени?

– Секунд тридцать.

– Не густо, – проводит ладонью по отросшим темным волосам.

– Я успею пройти. Обратно буду возвращаться тем же маршрутом. Ты вырубаешь камеры, я выхожу.

– С ней? – улыбается Шам.

– Постараюсь. Все будет зависеть от результата нашего разговора.

– Я подстрахую, – впрягается Шамиль.

– И я, – довольно лыбится Эмиль. Ему тоже хочется размяться. – Только ты девочку забери. С Зарецким мы потом вместе разрулим. А у меня тут крепость. Хрен он ее заберет.

– Спасибо, парни, – жму им руки.

«Я тоже люблю тебя, моя девочка. Я тоже очень тебя люблю», – мысленно отвечаю на ее письмо.

Идем во флигель охраны. Там у Кэма ноут. На крыльце сидит и внимательно наблюдает за нами жена Эмиля. Машу ей рукой. Смущенно улыбается и машет в ответ. Такое вот странное у нас с ней общение еще с тех пор, как мы впервые увиделись, а потом эта невыносимая девчонка пришла ко мне в спальню посреди ночи, чтобы сделать то, о чем обязательно пожалела бы. Она не знает, что я знаю об этом. Александра думает, что я спал. Сашка замуж не хотела за Эмиля. Глупышка. Юна вот тоже не хочет…

Нет! Нет, нет! Юна – это моя девочка! Она сама сказала, что любит меня. Она не станет лгать. Неправильную параллель провел мой мозг. Это просто нервы.

Открываю крышку ноутбука. Вставляю флешку в разъем. Ставлю с нее проги, вбиваю пароли. Готово.

– Смотрите, – зову парней, показывая схему дома. – Она вот здесь, на втором этаже. Я зайду с черного входа. Персонал оставляет его на ночь открытым, чтобы выходить курить. Вот здесь, здесь, здесь и еще вот здесь, – вожу пальцем по экрану. – Камеры, в которые я попадаю. Их можно отключить все вместе, одним блоком, – показываю комбинацию клавиш. – И вот так, – жму другие. – Включить обратно. Тридцать секунд, парни. Потом нам обеспечат громкий и красивый отход, но проблема не в этом. Зарецкий предпримет меры, чтобы добраться до моей малышки было сложнее. У нас всего одна попытка.

Еще немного говорим о нюансах. Обход охраны, смена. Решили, что пойдем в самое «сонное» время – в три часа ночи.

Глава 23

Макс

Едем в тачке в сторону дома Зарецкого. Ржу над собой. До чего довела меня эта девчонка? Спецоперация в доме у брата. Хочется с ноги войти. Очень хочется. Но Влада нет дома, а у людей приказ. Они ведь не виноваты в наших с ним терках. Прекрасно знаю, как работает эта система. Никого не волнует, что ты там думаешь и какое у тебя свое мнение. Есть приказ – ты засунул язык в жопу и пошел выполнять.

Играясь со стволом, смотрю на расплывающиеся за окном уличные фонари. Начался дождь. Даже погода на моей стороне. Шум воды, бьющейся о землю, крыши, деревья, гром, треск молний делают людей глухими, а пелена дождя еще и снижает видимость.

Что? Я еще не совсем скатился, раз мне оттуда прилетела помощь? Или это аванс? Что мне надо сделать в благодарность? Исправлять меня уже поздно. Либо убить, либо любить таким, какой есть. И Юнка любит…

Я снова улыбаюсь.

– Хорош уже. Слепишь! – смеется Эмиль, толкая меня в плечо. – Рожа такая довольная, что по ней хочется врезать, чтоб хоть чуть приглушил свое сияние.

– Потом выйду с тобой в спарринг. Если хоть раз попадешь мне по ней, выставлю ящик хорошего коньяка.

– А если нет?

– А если нет, Эмиль, то жена тебя окончательно разбаловала!

Парни ржут. Эмиль сверкает на меня азартным взглядом. Загорелся.

Раскаты грома кайфово проходятся дрожью по всем органам. Видимость в лобовом очень слабая. Нас с неба заливает сплошняком. Открываю окно. Пахнет так, что хочется дышать глубоко, полной грудью.

Ты ждешь меня, моя маленькая? Очень надеюсь, что да.

Паркуемся в точке, закрытой от обзора камер. Здесь, под деревьями тоже отлично шумит. Капли бьют по забору, припаркованным во дворе тачкам охраны. Парни в дождевиках делают очередной обход внутренней территории, ежась от резких порывов холодного ветра.

Дожидаюсь, когда исчезают за поворотом. Выхожу из тачки, тут же промокая насквозь. Забираюсь на забор, балансирую на скользкой узкой колее, выставляя ноги удобнее. Очередным порывом ветра меня едва не сбрасывает оттуда. В лицо бьет холодная вода. Противно до озноба.

– Готов? – слышу в наушнике.

– Да. И слышу тебя отлично, Кэм. Вырубай.

– Три… – начинает он обратный отсчет. – Два… – щелкает по клавишам. – Пошел!

Спрыгиваю вниз, врезаясь ботинками в землю, упираюсь ладонями перед собой. Быстро выпрямляюсь. Бегу к черному входу. Там мелькает огонек от сигареты. Нестрашно. Аккуратно вырубаю повара. Он не успевает сообразить, что произошло. Затаскиваю его в помещение, чтобы мужик не лежал на мокрой ледяной земле. Сажаю на стул.

– Ты тут спал, если что, – шевелю губами.

Тихо прикрываю дверь.

– Вошел, – сообщаю Камилю.

– Уложился, – выдыхает друг. – Даже с запасом. Ты в отличной форме, Котик, – ехидничает Эмиль.

Ухмыляясь, поднимаюсь на второй этаж, оставляя на полу ад для Зарецкого – грязные следы от обуви. Иду вдоль стен, так что сразу не заметят. Только завтра, когда начнут убираться.

Возле двери в комнату Юны замираю на мгновение.

Не кричи только сейчас, если не спишь…

Открываю. Вхожу. Темно, тихо. Моя принцесса спит, свернувшись комочком под одеялом. Замерзла. Окно оставила открытым. Ветер выстудил всю комнату, а дождь налил на подоконник воды.

Подхожу к кровати. Зажимаю ей рот раскрытой ладонью, чтобы не пищала с перепугу.

Распахивает глаза. Дергается. С ужасом смотрит на меня. Улыбаюсь. Убираю ладонь и прижимаюсь холодными губами к ее.

– Привет, моя любимая девочка. Я пришел за тобой, – хрипло шепчу ей в губы жадно кусая, и снова целую.

– Макс, ты с ума сошел?! Что ты здесь делаешь? – шипит Юна, толкая меня в грудь. – Уходи немедленно.

– Только с тобой. Без вариантов. И у нас, кстати, не так много времени. Давай, малыш. Ты ведь хотела быть со мной. Чтобы я первый и последний… во всем. Вот он я. Здесь, перед тобой. Скажи мне, чем он взял тебя. М? Отцу угрожал? – отрицательно крутит головой. – Юна, – сплетаю в замок наши пальцы. – Чем? – подношу их к губам, целую каждый.

– Он заберет у тебя сына, если я… мы с тобой… Нет, Максим. Нет. Уходи! Сестре и отцу он тоже угрожал, – меняет свои показания. – Я не буду рисковать ими. И твоими отношениями с сыном не стану. Уходи!

– Не надо решать за меня, малыш. Сына, значит… Высоко замахнулся. Ничего. Падать будет больнее. Поехали. Тебя прямо в одеялке отнести в машину? Нас там люди ждут, Юн.

– Я не могу… Мне страшно, ты понимаешь? Если с кем-то из-за меня…

– Если «с кем-то», то точно не «из-за тебя». Сами идиоты. Я еще и отца твоего накажу. Не сильно, но накажу. Вылезай.

– А твой Дёма?

– А мы его тоже заберем, – довольно улыбаюсь. – Я соскучился!

Она еще пару мгновений с сомнением смотрит на меня. Развеиваю все это в ее голове жадным, горячим поцелуем. Прямо на ее длинную ночную рубашку накидываю свою куртку, застегиваю, утягиваю капюшон, чтобы не задувало, и вода не заливалась. Ноги все равно промокнут. Заболеет – вылечу. Есть у меня «волшебная палочка» на такие случаи. Ей понравится.

Кэм в наушнике уже нервничает. Парни ходили проверять внезапно выключившиеся камеры. Заметили все-таки. Внимательные какие!

Беру Юну за руку, тяну за собой к выходу. Внизу слышны голоса. Прикладываю палец к губам, чтобы не издавала ни звука. Кивает. Слушаю.

– Да чисто вроде, – доносится снизу. – Из-за грозы, скорее всего, вырубило. Стихия с ума сошла сегодня.

– Я все же проверю второй этаж, – отвечает ему напарник. – На всякий случай. Случайности они такие, знаешь ли. Бывают совсем неслучайными.

Глава 24

Макс

Отступаем в ее комнату. Падаю на пол, закатываюсь под кровать. Юна скидывает с себя верхнюю одежду, прячет ее под одеяло. Пара стуков в дверь. Охранник ее бесцеремонно открывает.

Эй! А если она голая?!

Задерживаю дыхание. Слушаю шаги.

– Какого черта вы врываетесь? – возмущается моя девочка. – Я фактически в нижнем белье! А если без? – озвучивает мои мысли.

– Прошу прощения. Сейчас вы для меня не женщина, а объект для охраны. Камеры выключались, делаем обход.

Приподнимаю пальцами край сползшей простыни. Это невидящее краев чучело открывает шкафы, проверяет, нет ли в них кого.

Под кровать еще загляни. Я ж тебя здесь лежать оставлю. Придурок! Вали, вали давай.

Сердце от адреналина уже просто в ауте. Только многолетняя выучка держит меня на месте. Сжимаю пару раз пальцы в кулаки до приятного хруста.

– Все? – вскипает Юна. – Или меня тоже досматривать будете?

– Не буду. Доброй ночи. И спальню на всякий случай постарайтесь не покидать.

– Без вас разберусь! – показывает зубки моя умница.

Ух ты какая. Шикарная моя девочка.

Вылезаю из-под кровати. Быстро ее целую. Связываюсь со своими. Эмиль и Шам страхуют периметр. Камиль сидит на камерах. Дает добро на еще одну попытку выхода.

Без приключений пробираемся через гостиную тем же маршрутом, что я шел сюда. Тип на стуле все еще в отключке. Проверяю пульс. Живой. Я его просто приложил сильнее, чем планировалось. Оно и к лучшему. Нам бы сейчас пройти охрану.

«У двери», – сообщаю Кэму.

«Жди».

Прижимаю дрожащую Юну к себе. Трусь носом о ее висок. Вот разве могло у меня быть иначе? Чтобы просто познакомиться, влюбиться. Нет, конечно! По-настоящему свою женщину надо отвоевать в прямом смысле этого слова. Без спецопераций никак. Высокая канцелярия не принимает чувств, не подкрепленных кровью. На моих руках ее слишком много. Наказывают.

«Гоу! – слышу в наушнике. – Шамиль напоролся на охрану за забором. Держит. Давай быстрее!»

Как я с ней быстрее в этой дебильной ночнушке? Задираю, завязываю в узел сбоку на бедре на манер мини. Тяну малышку за собой к забору.

– Я тебя поднимаю. Цепляйся за бортик забора. С той стороны примут, – даю инструкцию.

Кивает.

Подхватываю сзади под бедра. Рывком поднимаю вверх. Не визжит, не пищит, моя умница. Хватается, подтягивается, осторожно встает на узкий край. Секунда, две…

«Принял твою красавицу», – слышу Эмиля.

Отхожу назад на расстояние для разбега. Отталкиваюсь от земли. Прыгаю. Цепляюсь руками за край. Подтягиваюсь. Перелезаю через забор. Спрыгиваю. Сажусь в машину, где уже стучит зубами Юна. Эмиль ее успокаивает. Кэм отпускает камеры. Осталось забрать Шамиля. Это парни уже без меня сделают. Времени у нас в обрез. Сейчас будет второй обход.

Прижимаю Юну к себе. Получилось. У нас все получилось. Сейчас отвезем ее к Эмилю. Выспимся, а завтра я уже сам буду решать все вопросы с Зарецким. Моя она. Все. Забрал!

– Тебе за это точно ничего не будет? А папе? – беспокоится.

Ребята возвращаются. Шамиль с довольной рожей садится за руль. Тихо отъезжаем.

– Нет. Я все решу, – обещаю Юне. – Мне важно было тебя оттуда вытащить. Можно я спрошу? – пытаюсь сглотнуть собственный пульс. Он бешено колотится в горле.

– Конечно, – малышка очень тесно прижимается ко мне. И я понимаю, что сегодня мы все же не выспимся. Я буду ее присваивать.

– Он прикасался? – в машине зависает гробовая тишина. Шам даже затягиваться перестал.

– Нет. Я ночевала в его постели, но ничего не было, Максим.

– Хорошо, – глажу ее по спине. – Это хорошо. Иначе я бы его убил.

– А меня? – задирает носик моя девочка.

– А тебя за что? Взрослые мальчики, Юна, несут ответственность и за свои поступки, и за своих женщин. Но ты же не его женщина, ты – моя. Так что все хорошо.

У меня в кармане уже нагрелся мобильник от постоянных вибраций. Я знаю, кто звонит. При ней говорить не стану. Мы доезжаем до дома Эмиля. Нам открывают ворота.

Помогаю Юне выйти из машины. Ее у меня тут же забирает обеспокоенная Саша. С ней она точно в надежных руках, а нам надо выдохнуть и немного приглушить адреналин. Телефон продолжает звонить.

– Да?! – рявкаю в трубку. Достал он меня!

– Что за беспредел ты устроил в моем доме?! – Влад так же на взводе. Вся его аристократичность слетела к чертям.

– Забрал свое.

– Свое? Свое! Макс, ты совсем озверел?!Ты не забыл про договор с ее отцом? М? Юна моя! – рвет он глотку, а я вдруг успокаиваюсь после этих слов. Замораживаюсь.

– Ты знаешь, куда тебе надо засунуть этот договор, Влад? Или тебе подсказать? Она не игрушка, чтобы ты просто взял и купил ее.

– Ты хотел купить ее у меня! – напоминает Зарецкий.

– Я хотел выкупить у тебя ее свободу. И я выкуплю. Только валюта поменялась. Она стала более убедительной. Позвони мне, как вернешься из поездки. Мы все обсудим.

– Я тебя уничтожу, Воскресенский! – шипит он.

– Удачи!

Скидываю звонок, отрубаю телефон. Я придумал, как забрать сына, чтобы не вламываться в квартиру и не творить беззаконие. Надо только немного отдохнуть.

Идем с парнями в дом. Сегодня все ночуют у Эмиля. На кухне заливаю в себя пару стаканов холодной воды, умываюсь. Поднимаюсь на второй этаж, в уже знакомую спальню.

Глава 25

Юна

Дверь открывается, впуская в комнату свет из коридора и Максима. Здесь так тихо, что я слышу его тяжелое дыхание. Меня сюда привела Александра, хозяйка дома. Сказала, что эта комната особенная, ее держат закрытой для всех, кроме Макса.

В спальне нет ничего необычного. Двуспальная кровать, приставленная одним боком к стене, тумбочка, шкаф с зеркальными дверцами у той же стены, стул и одно окно. Ее особенность в другом – в атмосфере. Мне кажется, если бы меня привели сюда с завязанными глазами, я смогла бы безошибочно назвать того, кто провел в этой маленькой комнатке не одну ночь.

Я ощущаю Максима кожей. Его силу, уверенность, стойкость. Во мне все начинает пульсировать, стоит почувствовать этого невероятного мужчину. Он здесь везде. Покрывало, подушки, мебель. Они словно навсегда впитали его запах, настроение и что-то такое, что есть только у него. Отстранённость от всего мира, особенный взгляд на него со стороны, будто с изнанки.

Макс все видит иначе. Не так, как даже его друзья. Хоть парни, безусловно, невероятные. Я не встречала таких. Для меня все это пока не укладывается в голове. Но Макс все равно другой. Внутри него живет буря, которую он тщательно удерживает, прячет под десятком замков. Она смертельно опасна для окружающих. Возможно, даже для него самого.

Максим плавно двигается, как настоящий кот. Его взгляд похож на звериный. Когда злится, верхняя губа подрагивает и это так похоже на хищный оскал, предупреждающий: «Не подходи. Убью!» Я теперь верю в то, что он умеет убивать. Воскресенский не единожды делал это. И мне нестрашно. Я приняла его всего без остатка. Такого вот настоящего, странного, закрытого, преданного своим идеям, друзьям и семье.

Его бывшая жена – полная и беспросветная дура, раз не смогла разглядеть в Максе его вот такого. Он даже сейчас ненавидит ее за предательство, но продолжает защищать. Это ведь часть его жизни, часть его самого. Женщина, которая родила ему сына, не может стать полностью чужой. Это я тоже принимаю.

Свет исчезает из этой спальни. Макс тихо подходит ко мне. Его сильные напряженные руки скользят от моей талии к бедрам, поднимаются обратно. Он обнимает меня. Прижимает к себе спиной и замирает, оставляя право дышать лишь за собой. Я не могу. Каждый вдох встает комом в горле. Стараюсь дышать носом. Наполняюсь запахом своего мужчины. Позволяю ему течь по венам, заполнять каждую клеточку внутри меня.

Откидываю голову на широкую твердую грудь. Я знаю, что сейчас произойдет. Я готова. Я хочу, чтобы все случилось именно с ним и сейчас. Более подходящего момента просто не найти. Мы на пике собственных чувств и эмоции.

Его дыхание касается моей щеки. Теплые губы скользят по ней. Пальцы прикасаются к подбородку. Макс поворачивает мою голову в бок и осторожно целует губы.

– У тебя есть всего один шанс сказать мне: «Нет», – выдыхает он. – Я остановлюсь в ту же секунду.

– Только попробуй остановиться, – улыбаюсь и сама тянусь за его губами, чтобы забрать все, что там приготовлено для меня.

Нежность, верность, любовь…

Мы говорим друг с другом прикосновениями, взглядами, дыханием. Его грубоватые, натруженные оружием и тренировками ладони самые родные для меня, самые безопасные.

В каждом поцелуе звучит его: «Я тебя люблю».

Ему проще показать, чем говорить. Я учусь делать так же, вкладывая в свои неопытные, несмелые прикосновения все, чем мне хочется с ним поделиться.

Вся одежда ворохом осыпается нам под ноги. Я задыхаюсь от восторга, разглядывая идеально сложенное мужское тело. Тугие мышцы, твердый пресс, выпуклые крупные вены на руках. Макс дает мне возможность привыкнуть к себе вот такому, открытому, уязвимому, обнаженному во всех смыслах. Его губы приоткрываются в попытке что-то сказать. Накрываю их пальцами и тут же целую прямо поверх них. Убираю руку и прижимаюсь к своему мужчине так близко, чтобы чувствовать его всего.

– Юна… – он хрипит мое имя в горячем жадном поцелуе.

Подхватывает, несет на кровать. Укладывает поверх мягкого покрывала.

– Оно пахнет тобой, – улыбаюсь.

– Тебе нравится?

– Хочу так же… – мои щеки горят, но я не буду от него их прятать. Он все про меня знает.

– Как? – улыбается.

– Пахнуть тобой.

Голова кружится от происходящего. Я слышала, что первый раз – это больно. Мне не больно. Меня утянуло в мир Воскресенского. В его глаза… Там бушует такое… Необузданное, обжигающее. Я плавлюсь в сильных мужских руках. А он продолжает дышать за двоих. У меня не выходит пока иначе.

За окном рассвет, а мы, словно еще не поняли, рассыпаемся яркими звездочками по сумраку комнаты и никак не можем остановиться. Он такой голодный и жадный, что этих звездочек ему мало. Надо еще, и еще… еще…

Его внутренний зверь просыпается. Скалится, впивается зубами мне в ключицу.

– Моя… – рычит он мне в губы, унося нас все дальше и дальше за пределы реальности.

С первыми лучами солнца падает без сил рядом со мной. Его мышцы дрожат. У меня закрываются глаза.

– Все хорошо? – беспокоится, прикасается костяшками пальцев к моей щеке, убирает за ухо влажные пряди светлых волос.

– Конечно, – поворачиваюсь на бок, обнимаю его, устраивая голову на груди. – На мне теперь тоже твой запах.

Смеется, целует меня в макушку, пальцами расчесывает волосы и дышит со свистом.

– Спи, моя девочка. Мне надо уехать.

Перекладывает меня на подушку. Тут же распахиваю глаза, смотрю, как он натягивает штаны на обнаженное тело.

– Макс…

– Спи, – перебивает. – Я замучил тебя, – немного самодовольно улыбается.

Я не против. Ему важно знать, что он шикарен. Это чистая правда.

– Постараюсь вернуться к обеду. Ни шагу отсюда. На территории дома ты в полной безопасности.

– Я буду послушной, – обещаю ему.

– Верю, – жадно целует, кусает за нижнюю губу, перекидывает футболку через плечо и исчезает, оставляя здесь частичку себя.

– Люблю тебя… – произношу в пустоту. Обнимаю его подушку, стараясь сохранить оставленное им тепло. Представляю, что Макс все еще здесь, а я засыпаю на его надежном плече.