Текст книги "Только моя (СИ)"

Автор книги: Екатерина Аверина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

– Оу! Вот это новости! – первым очнулся от этого потока восторженных эмоций Алекс.

Мы поздравили ребят с этим классным событием в их жизни. И до позднего вечера обсуждали их планы на свадьбу и дальнейшую жизнь. Кейти улыбалась и непринужденно болтала с подругой.

Наконец настал день выписки. Мы собрали все вещи. Алекс пожал руки местным медикам. Он договорился, что проспонсирует их для закупки нового оборудования, мебели, ремонта и других необходимых принадлежностей. А я помогу. Обязательно помогу. Они спасли жизнь моей жене. Я не могу остаться в стороне.

– Куда мы едем? – спросила Кейт, осознав наконец, что мы едем не в нашу квартиру.

– Сюрприз. – Я улыбнулся ей.

– Я не люблю сюрпризы.

– Знаю, – улыбка не сходила с моей довольной рожи. – Мы едем домой.

Когда мы въехали во двор нашего особняка, она удивленно оглядывалась по сторонам. Мой любопытный котенок!

– Где мы? – снова спросила она.

– Дома. – Я улыбнулся. – Идем, – кинув ключи охраннику, чтобы загнал машину в гараж, я повел ее к входной двери, невесомо придерживая за спину.

Моя девочка сильно похудела и ослабла за то время, что мы провели в больнице. Ей еще долго нужно восстанавливаться, но делать мы будет это не здесь. Я твердо решил, что увезу ее отсюда, но не показать наш новый дом, который наконец достроили, я не мог. Он ей обязательно понравится, в этом я был уверен. Так и вышло. Она с восторгом осматривала каждую деталь, каждую комнату огромного дома.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Здесь мы будем жить всей семьей, – обнимая ее за талию сзади, прошептал на ухо.

Она снова попыталась отстраниться, я мягко удержал.

– Семьей? – спросила она, поняв, что вырываться бесполезно.

– Конечно. Я хочу дочку, помнишь? – Я улыбнулся. – Такую же красивую и зеленоглазую принцессу, как ты.

– Я не готова… – начала она, но запнулась.

– Я знаю. Я готов ждать столько, сколько нужно.

– Готов? – повторила она эхом.

– Да, малыш, – и я все же коснулся поцелуем ее бледной щеки.

Она тут же сжалась, но не отстранилась. Я рад и этому.

Глава 23

Кейт

Я живу, как во сне. Как-будто со стороны смотрю на собственную жизнь. Странное состояние. Саша говорит, так действуют таблетки. Какой-то очень сильный препарат, который мне принимать еще довольно долго. Дима все время рядом. Он работает из дома, а если нужно все же уехать, оставляет меня с Алексом или Ксюшей. Никогда – одну. Говорит, ужасно боится, что я снова что-нибудь выкину. Все время виновато смотрит, часто просит прощения и молотит несчастную грушу в спортзале до одурения, до стертых в кровь костяшек.

Да, у нас теперь свой спортзал, и два бассейна – открытый и закрытый. Дом в два с половиной этажа просто огромен. Полуподвальный этаж занял гараж, куда Дима пригнал свою небольшую коллекцию автомобилей. Там же хоз. помещения и небольшая автомастерская. На первом этаже расположилась просторная уютная гостиная, кухня, столовая, прачечная и другие комнаты различного назначения. А, главное, там есть отдельная каминная комната – она стала моей любимой. В ней располагается большой настоящий камин с дровами, огромный телевизор, домашний кинотеатр, у стены стоит небольшой мягкий диван и пара кресел, но самое классное в этой комнате пол. Он полностью застелен мягким плюшевым покрытием, и по всему периметру валяются подушки разного цвета и размера. Их можно обнимать и валяться на полу, смотреть любимые фильмы, слушать музыку или даже поиграть в приставку. Именно в этой комнате я провожу теперь большую часть времени.

Второй этаж полностью жилой, не считая кабинета. И все в этом доме хорошо: и дизайн, и атмосфера, но мне хочется обратно в нашу квартиру. Мне тут неуютно, наверное, поэтому я и провожу много времени в каминной.

Сегодня я проснулась от того, что у нас громко орала музыка. Так громко, что даже на втором этаже было отлично слышно. Вышла из своей комнаты (мы живем сейчас в отдельных спальнях), спустилась вниз и сразу стало ясно, откуда раздаются звуки. Мой муж снова мучает боксерскую грушу. Зашла в просторное помещение, уставленное различными тренажерами, села на скамейку в углу, музыка больно била по ушам, но я все равно осталась. Смотрела, как он снова себя изводит. На нем из одежды только спортивные черные шорты до колена, пот струйками стекает по позвоночнику, капельками рассеивается по всему телу. Он не видит и не слышит ничего вокруг, яростно нанося удары один за другим.

Я знаю, что ему тоже тяжело. Я вижу, каждой клеточкой своего тела чувствую его тоску, его переживания, его боль. Но мне страшно подпустить его к себе. Он не давит, не торопит. Он вообще сильно изменился за это время. И меня тянет к нему, но каждый раз закрывая глаза, я как наяву вижу все то, из-за чего мы имеем эту ситуацию. Я не знаю, как поступить. Ксюша говорит, что нам пора перестать друг друга мучать. Что я уже дала ему второй шанс, раз приехала сюда и осталась. Нужно просто решится и начать все сначала. Может быть она права, ведь я могла настоять, чтобы он отпустил, что я не могу и не хочу быть с ним и этот Дима отпустил бы меня, но я тут. Сижу и жалею себя, нас обоих… Может быть мне станет проще, когда мы уедем. Он сказал, что мы улетим сразу после свадьбы Максима и Ксюши. Уже сейчас мы готовились к поездке, она будет долгой.

За своими размышлениями не заметила, как стихла музыка. Подняла глаза и увидела, как он, присев на корточки, тяжело дышал и смотрел прямо на меня. На повязках, которыми были обмотаны руки, проступала кровь, его руки просто не успевают заживать. Сама от себя не ожидая, я подошла и протянула ему руку, он не верящим взглядом уставился на меня, но уже через несколько секунд осторожно взял ее в свою большую ладонь и поднялся, оказавшись совсем близко. В нос ударил запах пота.

– Прости, я мокрый, – тихо сказал он, но руку не отпустил.

– Тебе нужно обработать раны.

– Пройдет. – Он отмахнулся и продолжал смотреть на меня своими стальными глазами.

Я ничего не сказала, стала разматывать дурацкие тряпки. Он не отстранился, стоял и терпеливо наблюдал за мной. Когда снимала последний слой, он дернул рукой, ему было больно.

– Прости, – подняла на него глаза и увидела, что он улыбается.

Невозможно тепло и счастливо, просто смотрит на меня и улыбается. Ему, кажется, совершенно плевать на боль, а рукой он дернул скорее рефлекторно.

– Тут есть аптечка? – спросила я.

– Нет, на кухне есть. – Он осторожно взял меня за руку и повел в кухню. – Ты завтракала? – спросил вдруг, отпуская руку, чтобы открыть верхний шкафчик и достать ящичек с красным крестом.

Я тут же его открыла, достала перекись и бинты.

– Кись, – позвал он – Не надо, ну ты чего? Само пройдет, первый раз, что ли.

Но я не послушала и стала аккуратно, чтобы не причинить боль, обрабатывать раны.

Он терпеливо выдержал экзекуцию и, когда я уже убирала руку от него, поймал и прижал ладонь к своей щеке.

Не отстранилась. Позволила. Я соскучилась по нему. Я так соскучилась! Если бы не было так тяжело…

– Извини, – взглянув на меня, он отпустил мою руку, и в его серых глазах снова появилась тоска.

– Мне нужно время…

– Знаю. Я не тороплю. Я буду ждать столько, сколько нужно. – Он тяжело вздохнул, потом вдруг улыбнулся. – Давай поедим? Я тоже не завтракал. Только мне очень нужно в душ, сам чувствую, как от меня воняет.

Я не сдержала ответной улыбки. Кажется, я в первый раз за последний месяц улыбнулась ему.

– Давай, – только и ответила я.

Пока он был в душе, я сама накрыла для нас стол. В холодильнике нашелся салат из свежих овощей, на плите – вареная куриная грудка, тетя Аля специально для него варила, чтобы поел после тренировки. Сделала для него кофе и сок для себя. Он ел с аппетитом, подглядывая за мной из-под длинных ресниц, а я ковырялась вилкой в тарелке и никак не могла заставить себя съесть хотя бы кусочек. Да и как можно есть, когда на тебя так смотрят. Он задорно улыбнулся.

– Извини. Не могу не смотреть. Соскучился ужасно по таким вот завтракам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Все хорошо, – и я отвела взгляд.

Ближе к вечеру он зашел ко мне в комнату.

– Кись, я с предложением. Можно войти?

– Конечно, – было почему-то неудобно от того, что он спрашивает.

Это ведь его дом. У меня не выходит называть его нашим, мне по-прежнему неуютно здесь.

– Пойдем погуляем? Я у Сани спрашивал, он сказал, что не просто можно – нужно! Я сто лет не гулял пешком. Пойдем?

– Как твои руки? – спросила вместо ответа.

– Да нормально все с ними, забудь, – отмахнулся и смотрит выжидающе, а я снова теряюсь под его взглядом.

Он всегда странно на меня действовал, вот и сейчас это ощущение возвращается – когда от одного только взгляда по телу пробегают мурашки.

– Пойдем, – все же согласилась я, и он вышел, давай мне возможность собраться.

Это первые шаги к нашим новым отношениям. Они аккуратные, я бы даже сказала, осторожные. Он как сапер прощупывает каждый миллиметр, прежде чем сделать шаг. Нам обоим страшно сейчас сделать ошибку. Мне страшно снова довериться ему, ему – сделать мне больно. Так и ходим по краю, не решаясь сделать шаг навстречу.

На улице холодно, но это нас не остановило. Мы шли по алее, что проходит недалеко от нашего дома. На улице тихо, только редкие прохожие пробегают мимо, либо гуляют с собакой. Он бережно взял меня за руку, чуть сжал ладонь.

– Ты не замерзла? – с неподдельной заботой в голосе спросил меня муж.

– Нет.

– Уверена? Если замерзла, мы сразу же пойдем домой. Не хочу, чтобы ты простудилась.

– Все хорошо. – Я улыбнулась. – Давай еще немного погуляем. Совсем чуть-чуть.

И он улыбнулся в ответ.

По дороге домой мы зашли в магазин и накупили всякой вкусной ерунды, договорились, что вместе посмотрим какой-нибудь фильм.

Устроились в каминной прямо на полу. Получился импровизированный пикник. В камине весело трещали дрова, в комнате тепло и уютно. Он коснулся моей ладони, слегка погладил пальцами, потом взял ее в сою руку и поднес к губам, почти невесомо целуя пальцы теплыми губами. Я как завороженная, смотрела не его действия. В свете камина его глаза казались совершенно нереальными, я тонула в них, забывая обо всем на свете.

Он придвинулся ближе, одна рука легла на талию, второй он коснулся щеки, провел тыльной стороной ладони. Ни на секунду не отвел глаза, все время смотрит на меня, отслеживает каждую мою реакцию. Пальцем провел по нижней губе, потом по верхней, очерчивая их форму.

Я потянулась за его рукой, когда он убирал ее и в его глазах вспыхнул огонек, он завел ее мне за голову, устраивая на затылке и притянул к себе.

Его запах моментально ворвался в ноздри, будоража воспоминания. Туалетная вода, что мне так нравится, сигареты, свежесть улицы и его тела – головокружительный коктейль, который сводит с ума.

Я так соскучилась. Я так люблю его. Невыносимо сжалось сердце от нежности, тоски и боли, а он коснулся моих губ осторожным поцелуем.

Увидев, что я не отстранилась, прижал к себе сильнее и прошептал прямо в губы:

– Я так люблю тебя, малыш…

…И снова поцеловал. Уже смелее, лаская языком губы, раскрыл их и вторгся в мой рот языком.

Откуда-то из груди вырвался тихий стон, хриплый, надрывный.

Он крепче сжал ладонь на моей талии, второй рукой поглаживая спину, касаясь пальцами руки.

По телу толпой бегали мурашки, и я сдалась под его напором. Обняла за шею, придвинулась ближе и ответила на поцелуй. Не заметила, как оказалась лежащей на полу.

Он нависал сверху, все так же целуя то глубоко, то нежно и осторожно, касаясь только губ.

Это невыносимая пытка, но Ксюша была права, я дала второй шанс этим отношениям, надо прекращать друг друга мучать.

Я прижалась к нему сильнее, показывая, что я не против, что мне нравится. Я не буду думать о том, что было, иначе я сойду с ума. Чистый лист здесь и сейчас!

Моя ладонь прошлась по его напряженной спине, его дыхание давно сбилось, он с трудом контролировал себя. Заглянул в глаза, будто спрашивая разрешения, снова коснулся пальцами губы.

– Можно – дала я ответ на невысказанный вопрос.

И тормоза слетели.

Он честно старался быть осторожным, терпеливым и ласковым, но мы так соскучились друг по другу. Столько всего произошло, столько накопилось, что с осторожностью было туго. Это была страсть на грани боли и удовольствия. Я плакала, он собирал мои слезы губами. Я прижималась к нему, он входил в меня глубоко, с хриплыми стонами. Мы сгорали вместе с поленьями камина, растворяясь друг в друге, отпуская все, что копилось так долго.

Он восстанавливал дыхание, лежа рядом со мной и прижимая к себе. Я, как когда-то, в прошлой жизни, устроилась у него на груди и вырисовывала узоры пальцами.

Дима поймал мою руку, скрестил наши пальцы и поднес к губам, касаясь нежным, горячим поцелуем.

– Я так тебя люблю… Кейти…

– Не говори ничего… Не сейчас… Не надо…

– Спасибо, – прошептал он, снова целуя мои пальцы.

Ксюша невероятно красивая невеста. Беременность только добавила ей очарования, в глазах сияли искорки счастья. Максим не отходил от нее, все время касался животика, которого и видно-то не было пока что. На их свадьбу народу приехало гораздо больше, чем было у нас. Макс не смог долго сопротивляться напору Ксюшиной мамы, что обязательно нужно позвать всех родственников и друзей, и друзей друзей. Кое-как открестились от традиционного выкупа невесты и дурацких конкурсов, но народу было много. Тетя Маша ужасно переживала за единственную дочь, она даже собралась брать кредит, чтобы принять участие в подготовке к свадьбе дочери, но Максим смог ее убедить, что это совершенно не нужно, он сам в состоянии оплатить свадьбу.

Дима почти не пил весь вечер, все время находился рядом, но, когда Саша пригласил на танец, отпустил. Только вот не спускал с нас глаз, а мне было так здорово. Я искренне улыбалась, радуясь за подругу, и даже манжеты, что мы купили, чтобы скрыть шрамы на руках, не омрачали мое настроение. Уже завтра мы улетим с ним на наш остров чтобы начать все заново. А сегодня я буду наслаждаться.

– Ты невероятная, – произнес Саша, прижимая меня к себе в медленном танце.

– Перестань! Ты снова меня смущаешь, – чувствую, как горят щеки, а на его лице расползается довольная улыбка.

– Я говорю правду. Я восхищаюсь тобой!

– Ты приедешь к нам?

– Конечно. – Он тихо рассмеялся. – Разве я могу пропустить день рождения лучшего друга?

– Я буду скучать.

– Я тоже, маленькая. Но ты же знаешь, что я всегда на связи…

– В любое время суток… – продолжила я фразу, которую знала наизусть. – Я помню.

– Вот и умница. Никогда не забывай об этом. – Он прижался теплыми губами к моей щеке.

Музыка прекратилась, Саша взял меня за руку и повел на место, но вдруг остановился, развернул к себе и заглянул прямо в глаза.

– Если ты почувствуешь, что не сможешь… Если у вас не выйдет… позвони мне. Слышишь, Кейти? Обязательно позвони, я все брошу и прилечу, чтобы забрать тебя. Не смей делать глупости! – Он дернул меня за руку и крепко прижал к себе, зарываясь носов в волосы. – Не смей! – почти рычал он мне прямо в макушку.

– Алекс… – услышали мы где-то сбоку. – Отпусти ее, хватит!

Саша не отреагировал, чуть крепче сжав руку на моей талии.

– Саша! – зарычал мой муж, тихо, но ощутимо. – Пусти!

И Алекс все же отпустил меня.

– Извини, – обронил он и ушел на улицу.

Дима заглянул в глаза с тревогой.

– Все хорошо, кись?

– Не называй меня так… пожалуйста, – только сейчас поняла, что мне это не нравится.

– Не буду, – мой муж тепло улыбнулся. – Поедем домой?

Я только кивнула в ответ.

Мы тепло попрощались с друзьями, с тетей Машей и уехали, нужно еще раз все проверить перед поездкой, чтобы ничего важного не забыть.

Он всю ночь не выпускал меня из объятий. Мы как будто не могли надышаться друг на друга. Впереди нас ждет сложное время.

Время работы над ошибками. Время, когда мне нужно заново учиться верить ему, доверять. Время, когда ему придется заново меня завоевывать и убедить, что я приняла правильное решение.

А сейчас мы горели от невероятных эмоций. Я запретила ему говорить сейчас на тему того, что было, и секс стал выражением всего, что накопилось, всего, что он не мог сказать, о чем молчала и переживала я.

Он трепетно касался меня, невесомо целовал каждый участок кожи, но потом вдруг поцелуи становились ярче, вот он уже прикусывает кожу на шее, вырывая очередные стоны. Я больше не краснела, не стеснялась от его ласк, я отдавалась ему полностью, позволяя все, что он хочет и его глаза горели от желания и восторга. Он хотел снова и снова.

А утром мы сели в самолет, улетая в новую жизнь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Эпилог

Спустя четыре месяца

Она влетела в кабинет ранним утром. На лице счастливая улыбка.

– Ты чего так рано встала? – вчера мы отметили мой день рождения, я думал, она встанет не раньше обеда, мы ведь почти не спали этой ночью.

Она села ко мне на колени, взъерошила волосы, улыбается. Не удержался и поцеловал свою любимую девочку. Кейти ответила на поцелуй.

Наши отношения развивались заново. Я искал к ней подходы, ухаживал, дарил цветы и даже водил на свидания. Она очень тяжело, шаг за шагом, оживала, а я тихо радовался, что она тут со мной, живая… и такая любимая.

Однажды вечером, когда мы сидели на пляже, она вдруг сказала:

– Не делай так больше, – ее голос дрогнул. – Никогда так больше не делай! – Она посмотрела на меня не со злостью, с обидой, с болью в зеленых глазах. – Я не выдержу всего этого второй раз. Я не смогу… – по ее щекам покатились слезы.

Я крепко прижал ее к себе, целовал, успокаивал, снова просил прощения, но она ждала другого, и я ответил:

– Обещаю…

– Я люблю тебя, – шмыгая носом, прошептала она.

Я не смог сдержать улыбку.

Так между нами окончательно рухнула стена. Она разрушила ее. Больше мы не говорили о том, что случилось, только шрамы на ее руках напоминали о трагедии, что чуть не сломала три жизни – ее, мою и Алекса. Друг никогда не признается в этом, но я знаю, как сильно он ее до сих пор любит.

И вот сегодня она сидит у меня на коленях, мордочка такая довольная, а зрачки расширенные.

Страшно? С чего вдруг?

– Вот, – сказала она, опуская глаза.

На мой стол легла штука, похожая на градусник.

– Ты заболела? – не сразу понял я.

– Ты дурак?! – возмущенно спросила она и подняла на меня свои глаза цвета весны.

Я рассмеялся и взял странную штуку в руки. На небольшом экране была нарисована улыбающаяся рожица.

Моя малышка сидит и недовольно сопит, косясь на меня. Почувствовал себя идиотом.

– Кейти, что это?

– Тест, – ответила она, закатывая глаза (у меня научилась, мысленно усмехнулся я), показывая тем самым, что я и правда идиот. – Тест на беременность. Он положительный! – возмущенно закричала она и вскочила с колен. – Ты тестов никогда не видел?

– Э-э-э… – Я завис.

Сижу, смотрю на свою маленькую рыжую девочку, которая зло смотрит на меня. Я никак не могу осознать то, что услышал. Поднял на нее ошалелый взгляд, в котором, походу, читалось все, что сейчас творилось в моей голове.

Она сжалилась надо мной, снова села на колени, уткнулась носом в шею. Обхватил ее за талию и крепко прижал к себе, но тут же одумался и ослабил хватку.

Уткнулся носом в макушку и так же ошарашенно произнес:

– Ты серьезно?

Она пнула меня по ноге, а я рассмеялся. Сидел как дурак и смеялся, прижимая ее к себе.

– Я люблю тебя! Я так люблю тебя! – поднял ее на руки и закружил по комнате.

Она завизжала.

– А я тебя!

И я получил поцелуй.

На следующий же день я повез ее на материк в клинику. Мы торчим тут уже полдня. Врачи, анализы, УЗИ. Саша поехал с нами. Он сам водил ее по кабинетам и проверял все записи местных медиков. Я был рад, что он прилетел на мой день рождения. Жаль, что не смог Макс, но там Ксюша с животом, им не до длительных перелетов.

Пообедали втроем в кафе и вернулись обратно. Должны быть готовы анализы, мы узнаем, что и как, и свалим отсюда, наконец.

Саша с тревогой вглядывался в результаты.

– Что не так? – не выдержал я.

– Тебе нужно сдать анализ крови, – произнес друг.

– Мне? Зачем? – Кейти от волнения вцепилась в мою руку и крепко ее сжимала.

Маленькая ладошка влажная от переживаний.

– Дим, просто сделай, как я сказал.

Врач подтвердила, что это необходимо, выписала мне направление, и я ушел сдавать кровь, оставив Кейти с Алексом в коридоре.

Еще через полчаса он внимательно изучал оба результата – ее и мой. Тревога читалась на его лице, это заставляло нервничать меня, что важнее, мою жену. А ведь ей нельзя!

– Саша! – рыкнул я на друга. – Какого хера ты молчишь? Если что-то не так, скажи сразу, не тяни и не беси меня!

– Это будет сложно, – наконец заговорил друг.

– Ты, мать твою, можешь не говорить загадками?! – меня дико злит его поведение.

– Вы по группе крови несовместимы, – начал объяснять друг. – У тебя резус положительный, у нее отрицательный. Это сложная беременность, Дим. Постоянное наблюдение у врача, соблюдение всех, подчеркиваю – всех предписаний, никакой нервотрепки для будущей мамы и крайне аккуратный секс, а возможно и его исключение. Все будет зависеть от того, как будет проходить беременность.

– И что? Что ты предлагаешь?

– Тебе не понравится, – ответил друг, а Кейт вцепилась в меня обеими руками.

Накрыл ее ладошку своей и на нее капнула слеза, а Алекс стал объяснять:

– Кейти, все будет хорошо. Ничего не бойся. Твой организм еще не до конца восстановился, ты только недавно перестала пить тяжелые препараты. Ты не выносишь эту беременность, организм просто не справится. Маленькая, послушай меня, я прошу тебя.

Кейт окончательно расплакалась и спряталась у меня на груди.

– Потом будет хуже, сложнее, Кейти. Лучше сейчас. Ты сможешь еще забеременеть. Ты окрепнешь, вы пройдете полное обследование вместе, подготовитесь и все будет хорошо. Слышишь?

Она не слышала. Она ревела в голос у меня на груди.

– Варианты? – спросил я.

И в разговор включилась гинеколог. Наконец-то!

– Постоянно находиться под наблюдением, как вам сказал ваш друг, соблюдать все правила и надеяться, что все пройдет хорошо.

– Значит мы так и сделаем, – ответил я, твердо принимая решение.

– Она не справится, Дима! – рыкнул на меня Алекс. – Ты не понимаешь, это нагрузка, это…

– Хватит! – остановил я его, поглаживая малышку по голове. – Я принял решение!

– Придурок! – выругался Саша и вышел из кабинета, хлопнув дверью.

– Я хочу домой, – тихо, хлюпая носом, сказала Кейт.

– Поехали…

– Ты не понял, – подняла она на меня свои заплаканные глаза цвета весны. – Полетели домой…

Я тепло улыбнулся ей и кивнул.

– Все, как ты захочешь, – поцеловал ее соленые губы. – Все будет, как ты захочешь.

Через два дня мы все вместе вылетели домой.

***

У нас были тяжелые девять месяцев. Первые три прошли нормально, не считая жуткого токсикоза. Моя девочка сильно похудела, а Алекс со мной почти не разговаривал. Когда мы вернулись домой, вместо «пока» он сказал мне:

– Ты погубишь ее! – и ушел.

Позже я пытался ему объяснить, что просто не смог поступить иначе. Это мой ребенок. Мой! И я не могу дать убить его. И Кейти не даст, она скорее сбежала бы от меня, но не пошла бы на аборт добровольно. Потерять ее во второй раз я не готов.

Месяцам к шести стало хуже. Она первый раз попала в больницу с угрозой и пролежала там почти месяц. Перенервничала из-за моей командировки, в которую мне очень нужно было поехать. Она так и не научилась мне доверять, и все мои доводы о том, что больше такого не повторится, что я обещал ей и держу слово, все это ничего не значило. Она не доверяла мне. К тому же, к этому сроку секс почти сошел на нет и это тоже ее волновало. Я заверял, что давно научился контролировать свои желания, но убедить беременную женщину в десять раз сложнее. А еще я просто боялся навредить ей и нашему малышу.

Через пару недель все повторилось. Ирина Павловна говорила, что ослабленный организм не справляется, ему тяжело и нужна постоянная поддержка. Ее снова положили в больницу и уже с концами. Мы буквально переехали в отделение патологии беременных. Она почти не вставала. Все время что-то кололи, капали. Алекс по-прежнему со мной не разговаривал. Но мы дотянули до нужного срока.

– Дима, – услышал я испуганный голос своей малышки посреди ночи.

– Что такое? – Я тут же оказался рядом, положил руку на большой живот, аккуратно поглаживая. – Что, моя девочка?

Она показала на мокрые простыни на больничной койке.

– Кажется, началось! – Она вцепилась в меня обеими руками и уткнулась носом в грудь, тяжело дыша.

– Тише, все хорошо. Все обязательно будет хорошо. Ты мне веришь?

Молчит.

– Посмотри на меня, Кейт!

Подняла глаза, в которых читался неподдельный страх.

– Все будет хорошо. Ты справишься. Мне нужно позвонить, – и я освободил одну руку и достал телефон, набирая номер нашего гинеколога.

Вместе с Ириной Павловной в кабинет вошел Алекс, он заметно нервничал, пока проходил осмотр, я метался по коридору, просто сходя с ума. Ирина Павловна вышла из палаты, подтверждая, что все – началось. Они планировали кесарево через пару дней, но наш малыш спутал все планы, решив, что пора уже сегодня.

Саша пошел готовиться к операции. Я был против, но он настоял на том, что сделает все сам. Ей одели маску с наркозом прямо в палате, она до последнего держала меня за руку. Сам переложил на каталку, ее увезли, а я сел на лавочку прямо возле операционной. Медсестра пыталась отправить меня в палату, но я не сдвинулся с места.

– Почему так долго? – спросил я у пробегающей мимо медсестры.

– Девочка слабенькая, появились осложнения, – сказала она и быстро куда-то пошла.

А у меня сердце бухало в висках так, что думал, голова лопнет. Я метался по коридору и злился, что не могу помочь, не могу быть там, с ней.

Я услышал детский плач и подскочил с места. Внутри все сжалось, я пока не понимал, радоваться мне или нет. Через какое-то время Ирина Павловна вышла из операционной, держа в руках крохотный сверток. Она устало улыбнулась мне.

– Поздравляю, у тебя дочь, – и протянула мне маленький комок счастья.

По моим щекам потекли слезы, когда я взял ее на руки. Не верю. Не осознаю пока, но столько счастья, что словами не передать. На плечо легла тяжелая рука.

– Поздравляю. Отличная невеста для нашего Марка. – сказал Максим, он только приехал.

Я был чертовски счастлив.

– Как Кейт? – не отрывая глаз от дочери, спросил я.

– Все хорошо. Уже все хорошо. Саша хороший врач. Цени это. Он второй раз спас жизнь твоей жене. Остальное он расскажет тебе сам.

Дверь операционной вновь открылась, и я увидел бледную, еще спящую под наркозом жену. Следом вышел Алекс. Он протянул мне руку, а я растерялся, ведь я держал самое ценное, что теперь есть в моей жизни – свою дочь. Он устало улыбнулся.

– Поздравляю!

Я взволнованно на него смотрел. Руки друга дрожали. Увидев мой взгляд, он только отмахнулся.

– Перенервничал малость. Непростительно для хирурга. Все хорошо, Дим. Теперь все хорошо.

Я выдохнул и улыбнулся.

Кейти пришла в себя через пару часов. Я помог ей подняться и устроил на руках нашу малышку, та с удовольствием пристроилась к маминой груди. Кейти плачет от счастья, а я улыбаюсь.

– Спасибо, – прошептал я, целуя ее в висок.

– Ты решил, как назовешь ее?

Я удивленно на нее посмотрел.

– Я хочу, чтобы ты дал имя нашей дочери.

– София, – ответил я, не раздумывая.

Моя София!