Текст книги "Наездник гончей"
Автор книги: Екатерина Пенькова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
– Этикет больницы не позволяет мне перекатываться колбаской, хотя я бы только так и передвигалась. Ниже падать, – Джоанна остановилась перед посетительницей и вопросительно посмотрела на нее. – Вы такого ответа ожидали? Я могу ответить по-другому, если вас не очень это устраивает.
Собеседница нахмурилась и продолжила:
– Может, вы все-таки приступите к своим обязанностям? Или на вас просто чужой халат с бейджем? Возможен перитонит, а это…
«Еще и медицинское образование. Да мы с ней больше похожи, чем она думает».
– О, нет, поверьте, халат, как и бейдж, мой. А вот насчет пациента… – Уоллиш повернулась к Нелли, и спросила: – Вы начали делать заместительную инфузионную терапию?[1]
– Уже поставили капельницу, доктор.
– Отлично! Вот видите, все под контролем, миссис?..
Пристально посмотрев в глаза доктору, посетительница быстро поправила:
– Сержант. Мы с вами почти тезки, доктор. Я Уоллиш. Джоанна Хелен Уоллиш.
Доктор посмотрела на свою «почти тезку», ухмыльнулась и обратилась к помощнице:
– Расспросите о пациенте сержанта, Нелли. Вы знаете – что и как делать. А вы, сержант Уоллиш, не волнуйтесь. Спасем мы вашего друга. Не наводите панику. Вы этим не поможете, – похлопав ту по плечу, Джоанна повернулась и направилась в операционную, посмотреть на пациента, к которому так сильно был привязан этот необычный человек.
~оОо~
Зайдя в освещенное яркими лампами помещение с поднятыми руками в перчатках, доктор остановилась и моргнула. Яркое рыжее пятно кудрявых волос в освещенной холодным светом синей операционной настолько резануло глаза, что Джоанна даже зажмурилась. Высокий и худой, с кудрявыми, спутанными волосами и бледной кожей, пациент лежал на столе с закрытыми глазами и дышал через раз. Очень полные губы, слишком длинный разрез глаз и широкие брови цепляли внимание и не оставляли равнодушной. Ирландцев Джоанна никогда не любила, но этот определенно был очень привлекательным. Сильно выделяющиеся вены бежали ручейками по рельефным рукам, безжизненно лежащими вдоль тела. Легкие гематомы в области ребер и запястий говорили о том, что была потасовка, а синяк вокруг следа от пули в области солнечного сплетения – что стреляли в упор.
«Бедный парень. Это чертовски больно,» – подумалось девушке, пока на нее натягивали маску и халат.
Около стола с хирургическими инструментами стояли два хирурга и интерн. Они смотрели на нее с такой надеждой, будто она Мессия и пришла исполнить все их мечты.
«Замечательно. Давно на меня так не смотрели. Это обычный перитонит, ребят, спокойнее».
Попросив жестом хирургический скальпель, она подошла вплотную к пациенту и, чуть нажав пальцами на живот над раной, приставила к ней лезвие.
Впервые в жизни Джоанна жалела, что нельзя проводить операцию голыми руками. Мягкость и бледность безволосой кожи вызывало желание ощутить пальцами ее текстуру и реакцию на ее прикосновения. К сожалению, оперируемый находился под наркозом и ответной реакции от него ждать не приходилось.
«Так дело не пойдет».
Глубоко вздохнув, доктор закрыла глаза и отрешилась от всех чувств. Оставив работать только ледяной, беспощадный разум, она приступила к операции.
Вскрытие брюшной полости обычным разрезом. Желчь. Вскрытие срединным верхним разрезом. Обследование желчных путей. Отсутствие перфорации и камня в фатеровом соске. Вскрытие разрезом в правой подвздошной области. Введение резиновых дренажей в срединный разрез и разрез в подвздошной области.
Фиксирование из в разрезах ватой и клейкой медицинской лентой.
Оторвавшись от тела, доктор вернулась ко входу, где заканчивалась стерильная зона, сняла правую перчатку и взяла свою кружку, чтобы отпить чай.
Обновив перчатки, Джоанна вернулась к своему месту и встретила слегка сонный, но прямой взгляд прозрачных, почти бирюзовых с коричневыми крапинками, глаз. Узкий от яркого света зрачок чуть расширился, глаза прищурились, а губы приоткрылись, открывая взору доктора влажные ровные зубы. Видимо, мужчина что-то хотел сказать, но хрип, вырвавшийся из горла, не носил никакой информации и Джоанна, потеряв интерес, отставила посуду и, жестом сказав одному из помощников добавить снотворного, вернулась к операции.
«Уже очнулся? Наркоман. Разочаровывает. Извини, мальчик, такие меня не интересуют.»
~оОо~
Успешно законченная операция не вызывала у Джоанны обычного подъема настроения, и она, вернув себе эмоции, с досадой выбросила перчатки и маску, выходя из операционной. Залпом допив остывший чай с молоком, она летящей походкой направилась к тезке.
Успевшая присесть, женщина сразу вскочила при звуке открывшейся двери и кинулась к доктору.
– И как?..
– Все прошло хорошо. Скопление желчи не было обнаружено, дополнительного разреза, как и дренажа удалось избежать. Он не был даже близко к смертельной опасности. Так что все намного лучше, чем я ожидала от огнестрельного ранения. Скажите, и как часто попадает ваш зависимый друг в такие ситуации? – Джоанна склонила голову набок в ожидании ответа.
– Вы его не узнали? – Сержант шире раскрыла глаза и уставилась на девушку, которая расстегнула халат и начала разминать шею. – Он часто бывает в этой больнице, так как постоянно встревает в такие ситуац… Стоп. Зависимый?
Джоанна подняла брови.
– Он наркоман. Не употреблял достаточно давно, но со стажем. Вы не знали?
Уоллиш побледнела.
– Я не… Я бывший врач… Я не видела…
– Значит, не наблюдали. Наркоманы – потрясающие лгуны и притворщики. Думаю, вам это известно. Он будет жить и через неделю поправится.
– Он не будет лежать неделю, поверьте мне, – покачала головой сержант. – Ему слишком скучно столько лежать. К завтрашнему дню его здесь уже не будет.
– Даже та-а-ак… Давайте поспорим. Я умею заинтересовывать. И он останется здесь сам, по доброй воле.
Посмотрев на доктора с жалостью, Уоллиш покачала головой.
– Как хотите. Спорить не буду. Я знаю, что так будет, – махнув рукой, она удалилась.
Пожав плечами, девушка недовольно посмотреал на пустую кружку и направилась к стойке старшей медсестры. Там она увидела работницу, которая застыла и тупо пялилась в медкарту.
– Что-то случилось?
Девушка подняла взгляд на Джона и моргнула.
– Это же Карлтон Бредмор … Известная личность в нашей больнице. Только у него не было ни разу настолько серьезной травмы, так что и к вам он не попадал под скальпель.
– Во-о-от как... Все бывает в первый раз, не так ли? – Подмигнула ей Джоанна.
~оОо~
Зайдя в ординаторскую с медкартой мистера Бредмора, Джоанна задумчиво присела на диван. Сведений в карте было непозволительно мало. Но достаточно, чтобы возмущений по этому поводу не было.
Сделав вывод, что у этого индивидуума есть связи в больнице, девушка недовольно поморщилась и принялась подробно ее изучать. Никаких ОРЗ, гриппов и легких таких, банальных заболеваний не было и в помине. Только раны, полученные, так сказать, в бою. Судя по профессии, полученные при задержании или преследовании очередного преступника.
«Все-таки интересно».
О Карлтоне Бредморе, конечно, она знала. Мало к каким гражданским обращается полиция, и в своих кругах Бредмор действительно был знаменитостью. Но подробности о его характере, образе жизни, как и его внешности – были тем, чем она никогда не интересовалась.
Встав с дивана, доктор направилась в сторону выхода, но взгляд зацепился за отражение в зеркале, и она остановилась. В свете светодиодных ламп девушка увидела свой самый частый образ – образ преуспевающего строгого очкарика-хирурга, помешанной на чистоте и аккуратности.
Маскировка и камуфляж – ее хлеб и вода. Девушка, ухмыльнувшись, отвернулась от серебристой поверхности. Джоанна оставила кружку с чаем на столе, вышла из ординаторской и пошла в выделенную пациенту палату.
Тихо постучав – все-таки ночь на дворе, доктор зашла в комнату и посмотрела на единственного (кроме нее) человека здесь.
Мужчина все еще был бледен, только сейчас эта бледность приобрела некоторый налет аристократизма. Дренажи, поставленные в брюшную полость и закрепленные лейкопластырем, выглядели неплохо.
Сев рядом с постелью, доктор внимательно посмотрела на прожилку на шее и сказала:
– Я знаю, что вы не спите, мистер Бредмор. Можете посмотреть на меня?
Навстречу ей открылись самые удивительные и красивые глаза, которые доктор когда-либо видела. Увидев их на операции, она отрешилась от эмоций и не чувствовала ничего, но сейчас… Губы медленно открылись и тут же раздался его голос. Истинно мужской, с хрипотцой и басом, пусть тихий и надломленный сейчас, он завораживал и заставлял хотеть его слушать:
– Вы что-то скрываете. Кто вы на самом деле? – твердо сказал пациент, отчего у Джоанны на секунду заледенели глаза, и она расплылась в предвкушающей улыбке, встав и запирая за собой дверь.
[1] – Инфузионная терапия (от лат. infusio – вливание, впрыскивание; и др.-греч. θεραπεία – лечение) – метод лечения, основанный на введении в кровоток различных растворов определённого объёма и концентрации, с целью коррекции патологических потерь организма или их предотвращения.
Инфузионная терапия восстанавливает объём и состав внеклеточной и внутриклеточной жидкостей с помощью парентерального введения лекарственных растворов.
Глава 4
В абсолютной тишине палаты шаги доктора раздавались слишком громко. Четкий перестук каблуков ее туфель отдавался каждым отдельным звуком, будто обрубая любую связь друг с другом. Прикрыв глаза, Карлтон наблюдал за ней. Доктор сцепила руки в замок за спиной и медленно обходила койку по кругу, не отводя взгляд от Бредмора.
Она был одета с иголочки. Такие люди обычно работали, зная толк в своей работе, полностью отдавая себя ей и получая за это бешеные деньги. Белоснежная рубашка в идеальном состоянии, брюки со стрелками и матовые мягкие туфли на небольшом каблуке. И распахнутый белоснежный халат с бейджем на груди: «Глава отделения хирургии и интенсивной терапии, доктор Джоанна Х. Уоллиш». Какое совпадение. Ничего необычного. Банальное и распространенное в Великобритании имя.
Одевается не просто дорого. Стильно. Переводя взгляд к лицу, Карлтон понял, что эта девушка как раз из тех, кого запоминают именно так, как они себя преподносят. Девушкой она была ладной, но отнюдь не запоминающейся – абсолютно обычное лицо и совершенно неприметные черты вкупе с низким ростом. Исключением была прическа – нечасто встретишь выбритые виски и короткую стрижку у женщины тридцати лет. А в остальном почти точная копия соседки Карлтона. Но!
То, как она себя преподнесла…
Светлые волосы были выбриты на висках, а остальные сильно зачесаны назад и надежно закреплены гелем, на кончике носа висели капли-очки в черной оправе. Прямая осанка говорила о спортивном или военном прошлом и четких принципах человека стоять на своем. С такой не договоришься о выписке пораньше.
И глаза. В полумраке комнаты Карлтон не мог разглядеть их цвет, но они ловили каждое движение рыжего мужчины, каждое моргание и будто замечали каждую мысль Бредмора. Даже его собственная сестра, пугающая его в детстве, не смотрела настолько глубоко. И это заставило Карлтона затаить дыхание.
Этот девушка, несомненно, умна и необычна. Карлтон не знал, насколько, но поставил себе задачу постараться узнать это как можно быстрее. На ней он видел маску, с которой она демонстрирует себя не такой, какая она есть. Но, что удивительно, Бредмор не видел, кто за этой маской. Мотивы и желания этого человека для него словно… под паролем. И ему нужно его подобрать.
То, что его разоблачили в притворстве спящим, это… удивительно. Многочисленные наблюдения за спящими людьми дали Бредмору возможность научиться идеально подражать спящему организму и то, как она быстро разгадала его маневр, действительно впечатляло.
– Почему же вы пришли к такому выводу? – хирург остановилась в ногах Карлтона ровно напротив него, склонив голову набок и наблюдая за его лицом.
Бредмор облизал губы, отчего глаза Джоанны невольно дернулись вниз, следя за движением. Превосходная реакция на малейшее движение. Точно военная. Причем, участвующая не в тылу, а на передовой. Задаваться вопросом, что в армии делала девушка, Карлтон не стал.
Подумав о том, говорить ей или нет, рыжеволосый закрыл глаза, вздохнул и постарался максимально похоже описать свои ощущения:
– Ваши эмоции… Вы их просто… Удаляете.
О, она заинтересовалась. Подалась чуть вперед, прищурила глаза и спросил:
– Какое интересное наблюдение, мистер Бредмор…
Что. Это. Было? Это не ее голос! Он был абсолютно другим секунды назад!
Вкрадчивость, текучесть и хрипловатость этого голоса подействовали на Карлтона невероятным образом. Распахнув глаза, тот ощутил очень странное, почти незаметное изменение в своем теле, которое не смог опознать сразу. Легкое вздрагивание. Сбившееся на секунду с ритма сердце. Чуть потеплевшие щеки. Слишком общие симптомы. Но…
Что за черт?
Джоанна выпрямилась и невинно улыбнулась.
Что за?..
В горле пересохло. Карлтону пришлось сглотнуть и промочить горло, чтобы снова продолжить.
– Ваш взгляд в операционной. У вас на операционном столе очнулся пациент после бешеной дозы наркоза, а вы… – легкий вздох. – Либо это индифферентность[1], либо к вам под скальпель слишком часто попадают наркоманы. Вы ведь это поняли?
Хирург не выдержала и тихо рассмеялась. Карлтон невольно втянул носом воздух, чуть раскрывая ноздри, словно пытался почувствовать запах этого смеха. К сожалению, его не было. А смех был удивительно искренний. И только сейчас Бредмор осознал, что для девушки у той был слишком низкий голос. Стоп. И как давно Карлтон называет Джоанну про себя по имени? Даже со своей соседкой он редко себе это позволял.
Успокоившись, блондинка убрала от рта ладонь, которой прикрылась, пока смеялась. Но Бредмор заметил, что в ее глазах все еще мерцали лукавые искорки недавнего смеха. Она села на койку около его коленей, левой рукой опираясь о матрац по другую сторону от Карлтона. Такая близость других людей всегда нервировала рыжеволосого. Он не любил, когда к нему приближались так близко.
– Да, любой врач поймет ваше хобби, увидев вашу реакцию на наркоз. Кста-а-ати… – хирург переместила руки по обе стороны от плеч Бредмора и наклонилась к нему настолько низко, что их носы почти соприкасались.
Близко. Слишком близко.
Сверкнув глазами, Джоанна прошептала на грани слышимости:
– Как вы умудрились в Лондоне напороться на банду Жукунова[2], м-м-м?..
«Она опасней Маргарет».
Эта мысль так внезапно и ярко всплыла в мозге Карлтона, что тот невольно раскрыл глаза шире, позволяя увидеть собеседнице резко затопившие радужку зрачки. Бредмор наконец-то смог рассмотреть глаза Джоанны. В мозгу мгновенно отпечатался этот насыщенно синий цвет радужки глаз, неотрывно следивших за его реакцией.
– Откуда ты?..
Джоанна улыбнулась и, чуть наклонившись, прошептала в самое его ухо, задевая губами ушную раковину. Нелюбовь к нарушению личных границ по отношению к противоположному полу перевоплощалась в дикую неуверенность и крайнюю нервозность. Личной жизни у Бредмора не было. Никакой и ни разу. Он просто не знал, как на это реагировать и зажмурился, но быстро понял, что сделал только хуже. Все его чувства сосредоточились на осязании, обонянии и слухе. Легкий аромат пачули, горячий поток воздуха из шепчущего рта и легкие прикосновения губ:
– Остатки пороха вокруг вашей раны, мистер Бредмор… Это старый рецепт украинского самодельного пороха «Крук», – отстранившись, доктор с улыбкой продолжила: – И мне нравится, что вы перешли на «ты». Мне стоит ответить той же любезностью, не думаете?
Карлтон мысленно застонал. Мысли разбегались, не давая ему даже возможности взять их под контроль. Обычно такое состояние разума у него только в моменты, близкие к передозировке, и…
Глаза машинально стрельнули влево на дозатор морфия у кушетки. Доктор на это усмехнулась и отстранилась.
– Предполагаете, что я увеличила дозу или что-то вам вколола? Зачем мне это делать?
Действительно. Зачем ей это? Зачем она вообще здесь?
Глаза пробежались по собеседнице, но Карлтон увидел только явно надетую не больше получаса назад выстиранную, без единой складочки одежду и чистую сменную обувь, которые не могли ничего рассказать о жизни этой дамы за пределами больницы. Да где же его хваленый разум?! Почему он лишился возможности рационально мыслить?! Но именно сейчас Карлтону очень, очень сильно мешает считывать ее данные его собственное тело. Непонятные и необычные для его нынешнего состояние симптомы. Но в размышления ворвался тот же вкрадчивый голос.
– Так вы ответите хоть на какой-нибудь мой вопрос? – Все еще с улыбкой сидящая на его кушетке Джоанна не открывала от Бредмора свой взгляд.
Это его отрезвило. Это всего лишь возомнившая о себе невесть что лечащий врач. А Карлтон ведет себя как юнец в пубертатный период, который ничего не понимает во взрослении своего тела. Поджав губы, тот поднял взгляд на мисс Уоллиш и безразличным голосом произнес:
– В их убежище, которое я вычислил. Не думаю. Мы не пили на брудершафт. И не будем. Зачем вам вливать в меня наркотики – вам виднее.
С удовольствием отметив резко изменившееся настроение девушки, Карлтон почувствовал себя наконец-то в своей тарелке и усмехнулся.
Доктор Уоллиш уважительно хмыкнула, поднялась на ноги, и отошла подальше от Бредмора. Развернувшись ко нему лицом, она скрестила руки на груди и посмотрела ему в глаза.
Рыжеволосый не мог не вздрогнуть. Этот мертвый, безразличный ко всему и всем взгляд бывает только у…
Нет. Ни одного из этих чудовищ не пустили бы лечить людей.
– Вы уверены, мистер Бредмор? – голос доктора был холоднее арктического льда. Карлтон уверился в своих догадках. Черт. Она же военная, естественно, она убивала людей. Но почему ему кажется, что за этой маской обычного хирурга скрывается не только бывший убийца? И ему мужчина благодарен за свою жизнь. Ирония.
– Вы знаете мой ответ.
– Я просто хотела убедиться, что вы это понимаете, – широким шагом она преодолела расстояние до двери, тихо ее открыла и, выйдя, беззвучно закрыла за собой.
Карлтон невольно выдохнул.
Он не знал, что это было, но Бредмору стало очень интересно, откуда главе хирургии знать то, что известно далеко не каждому в Скотланд-Ярде о таких подробностях в деле о местной террористической группировке.
[1] – Индифферентность – равнодушие, безучастность, безразличие.
[2] – Банда Жукунова – Реально существовавшая банда 1997 года деятельности из Суземского района, состоявшая из 2-х человек. Вся их преступная деятельность была основана на одном факторе: оба питали патологическую ненависть к людям более высокого достатка, нежели они сами. В данном произведении членов банды больше, как и не названы их реальные имена. И естественно, сами преступники хоть и пересекали границы стран, в Лондоне не появлялись.
Глава 5
Темно-синяя машина остановилась на заправке около бензоколонки. Из автомобиля вышла темноволосая женщина, оглядываясь и с улыбкой здороваясь с работником, который, даже не спрашивая, открыл крышку бензобака и, всунув раздаточный пистолет, начал вливать топливо.
Облокотившись на свою же машину, она понизила голос и спросила:
– Все медикаменты уже на месте? – склонила она голову к левому плечу.
– Да, Асклепий[1] оставил фургон в паре кварталов от дома с капельницей. Гемаконы[2] уже дома у клиентки, а вот капельницу он занесет. – Мужчина нахмурился и поднял взгляд на собеседницу. – Все точно пройдет хорошо?
Темноволосая усмехнулась и повернулась в сторону магазина, задумчиво пожевав внутреннюю сторону щеки, раздумывая над тем, купить ли что-нибудь перед делом, или не стоит:
– Операцию будут проводить два самых выдающихся хирурга Лондона. Один официальный, другой подпольный. – Повернулась к работнику водитель, блеснув синими глазами.
– Себя не похвалишь – никто не похвалит? – усмехнулся мужчина, вытаскивая пистолет и закручивая крышку. – Интересный заказ, на самом деле. А то все убить, избавиться, уничтожить… Ты что, не в линзах?
– Ну надо же хоть раз блеснуть своим цветом глаз, разве нет? – развела руками переодетая Джоанна. – Да, дельце, хоть и хлопотное, но добавляет разнообразия в наше кровавое кредо. Хах, хотя именно оно, как по мне, станет самым кровавым за последние… Лет пять? Так, ладно, пора уже. Будем надеяться, что Нефертум[3] уже ждет нас на точке. Он, как обычно, только в последний момент сказал, будет участвовать или нет.
– Э-э-э… Гончая, Нефертум вроде дома у клиентки сейчас… – Неловко проблеял мужчина вслед открывающей водительскую дверь девушке, которая с помощью грима состарила себя лет на десять.
– Что? – Резко обернулась Джоанна. – Почему я не в курсе?
– Простите, но клиентка только недавно добавила условие, чтобы ее лица видно не было… – от испуга работник перешел на «Вы». Девушка поймала немного жалостливый взгляд мужчины и устало прикрыла глаза, сжав челюсти:
– Так вот, почему он согласился в принципе… Ладно, я сейчас сама им прозвоню. Передай Дятлу, чтобы контролировала все камеры в том районе максимально внимательно. – Кивнула она и села в машину, тут же вжимая педаль газа в пол.
Большая скорость движения никак не помешала недовольной Уоллиш за рулем потянуться рукой за телефоном. Из-за пазухи показалась уже знакомая черная раскладушка.
Включив на громкую связь исходящий вызов, Джоанна кинула телефон на соседнее сиденье и вцепилась в руль. Громкие гудки, раздававшиеся из трубки, звучали недолго.
– Слушаю. – Раздался в автомобиле хриплый мужской старческий голос.
– Объясните, почему изменения в заказе прошли мимо меня? – Без приветствий проговорила Уоллиш.
– Я приехал к клиентке за несколько часов до операции, как ты и сказала. Клиентка вышла ко мне закутанная в три платка и две чалмы, попросив кого-то, кто смог бы скрыть ее лицо во время операции для полнейшей конфиденциальности и безопасности. Ее просьбу я посчитал разумной и сразу набрал нашего гримера, так как знал, что его тяга к долгим сборам может сослужить нам плохую службу, если промедлить. Так как это изменение никак не отображалось на работе всего остального заказа, я решил, что лишний раз тревожить куратора не имеет смысла. – Безэмоционально проговорил собеседник.
В машине воцарилась тишина. Джоанна сквозь зубы тихо выдохнула и попыталась взять себя в руки. Ее только недавно назначили куратором и логично, что не все Псы были с этим согласны. Но игнорировать и не сообщать курирующему изменения было против Протокола. О чем Уоллиш не преминула сообщить. Спускать такое в банде было нельзя.
– Объяснять все это будешь Инквизитору в любом случае. И молись, чтобы Нефертума никто не видел около дома клиентки. Клиентка действительно имеет полное право просить о конфиденциальности, учитывая то, что должно произойти после. Так что я в любом случае дала бы добро, но ты, Асклепий, только что нарушил Протокол и отчитаешься за это Инквизитору. Надеюсь, я ясно выразилась?
– Так точно, Гончая, прошу меня извинить за эту досадную оплошность. Вообще можешь выдохнуть, мы предусмотрели даже то, что будем делать в случае, если полиция ворвется посредине выполнения заказа, поэтому все будет хорошо.
Джоанна медленно моргнула, поднимая брови. Досадная оплошность? Серьезно? Больше похоже на намеренную глажку против шерсти.
– Ладно, я уже на подъезде. Дятел должна была уже взять на контроль все камеры в районе, так что тоже подъезжай и выгружай оборудование. Доставлять тело будем в точку «Б».
– Не в точку «А»? – послышался недоуменный ответ. – Планы поменялись?
– Нет, не поменялись, все так же оставляем кровавую душещипательную баньку. Только сегодня мы с нашим документоведом откопали документик на владение одной машинкой. Вот в нее тельце и будем погружать.
– Понял. – С толикой удивления ответил ей мужчина. – Тогда жду тебя.
Звонок прервался, и Джоанна увидела нужный поворот, куда и направила автомобиль. Широкая грунтовая дорога на окраине Лондона была как нельзя кстати, и Уоллиш сбросила на незаписанный номер геолокацию, после чего, выключив машину, направилась в сторону ближайшей улицы, стараясь особо не выходить на середину дороги.
Заработать авторитет среди Псов, которые в банде добывали себе место под солнцем, чуть ли не вгрызаясь друг другу в глотки, было невероятно сложно. И сейчас Джоанна поняла, что и свое место она еще не заслужила в глазах других. Нынешняя ситуация о многом говорила и явно показывала, что далеко не все согласны с ее назначением. Что же, придется постараться.
Простой одноэтажный коттедж, в который направилась девушка, был обычным и ничем не выделялся по сравнению со своими соседями. Джоанной он был уже изучен от и до, но сейчас он предстал перед ней совершенно с другой стороны – Уоллиш, надев на ноги полиэтиленовые чехлы для обуви, с трудом преодолела препятствие в виде высокого забора. При всей своей выносливости, наработанной на долгих операциях, физическая подготовка у нее была настолько слабая, что порой она была готова сдохнуть и после простой пробежки.
Далее она направилась к черному входу, натягивая себе на лицо обычную медицинскую маску, а на руки – нитриловые толстые перчатки.
Практически бесшумно проникнув в открытую дверь, Джоанна спокойно направилась в сторону гостиной. В доме практически ничего не было видно – повсюду, кроме одной комнаты, был выключен свет. В эту комнату Уоллиш и направилась.
Это была столовая. Небольшая, но очень светлая и из-за этого кажущаяся более просторной, чем она есть. Большой обеденный крепкий стол из светлого дерева, был покрыт бежевой тряпичной скатертью. Рядом был тканевый светлый диван, пара резных стульев со светлой обивкой. К одной из стен были приделаны полки, тянущиеся аж до потолка и набитые книгами. Парочка папоротников в огромных горшках и пальм на темных небольших тумбочках разбавляли этот светлый колорит.
Да. Выполнение этого задания в этой комнате будет самым идеальным и красочным за всю историю ее карьеры.
В комнате на диване сидело двое – молодая девушка в сплошной серой маске на пол-лица и взрослый мужчина лет за пятьдесят, оба тоже были в медицинских масках.
– Здравствуйте, мадемуазель. – Поприветствовала клиентку Джоанна. – Доктор, у вас все готово?
Названный при клиентке «Доктором» Асклепий молча кивнул в сторону нескольких медицинских мониторов и аппаратов, капельницы и лотка, в котором лежали крафт-пакеты со стерильными инструментами на ближайшей к нему тумбочке.
– Прошу вас. – Послышался дрогнувший голос девушки. – Я очень на вас надеюсь, вы же понимаете? Моя жизнь в ваших руках. А с ней еще одна!
– Не беспокойтесь! – попыталась успокоить клиентку Джоанна. – Во все детали нашего плана вы уже были посвящены. Единственное, я уточняю: мы введем вас в общий наркоз, мы отказались от внутривенного анестетика, думаю, понятно, по каким причинам. В вашей крови не должно найтись ничего лишнего, особенно обезболивающего.
Звучало дико, но не после того, что здесь началось твориться после. Оказалось, что это еще цветочки. Девушку, раздевшуюся до нижнего белья, разложили на том самом столе, привязав ее руки и ноги к ножкам и попросили попытаться выбраться – нужны были образцы ДНК и, если не будет улик к тому, что она пыталась сопротивляться – все было насмарку.
Асклепий заменил медицинскую маску девушки на ингалятор и включил его, после чего начал подсоединять к левой руке различные аппараты. Первым начал работать тонометр, и Асклепий вперился мрачным взглядом в монитор.
– Я буду контролировать состояние организма, а ты начинай разделку.
Джоанна заменила перчатки на стерильные, вскрыла инструменты и подошла к девушке на столе. Осталось дождаться, пока та провалится в беспамятство.
Пощупав ее правую руку, Уоллиш достала скальпель.
– Волнуешься? – Спросил Асклепий, подсоединяя капельницу.
– Еще бы. – Хохотнула Джоанна. – Никогда не делала это с добровольно согласным человеком.
Все, девушка заснула. Уоллиш, вздохнув, посмотрела на Асклепия и улыбнулась:
– Начнём разделку тушки?
Скальпель прошелся по руке, скрывая лучевую артерию. На столе быстро начала расползаться темная лужа. Первые капли крови упали на длинноворсовый светлый ковер…
~оОо~
Карлтон остался лежать в больнице. И нет, не потому что он этого хотел. Ему это очень сильно напоминало те заведения, куда его засовывала сестра после очередной подростковой одержимости определенными препаратами.
Нет. Эта… Женщина… Просто приковала его наручниками к постели! Когда ее голос гипнотизировал Карлтона, когда та практически лежала на нем… Она приковала обе его руки к поручням койки! И заметил это Бредмор только после ее ухода!
Соседка, которая пришла навестить Карлтона на следующее утро, долго хохотала над ним и сказала, что отправит своей тезке огромный букет цветов, так как они, оказывается, поспорили, сможет ли хирург его оставить в больнице!
Неслыханно!
Неутолимая жажда действия бурлила в нем, заставляя ворочаться и пытаться выскользнуть из оков, но ничего не выходило. И откуда у нее настоящие наручники с жесткой системой крепления, в которых даже руку не вывернешь?..
Стены больницы, наполненные запахом антисептика, казались ему какими-то ограничивающими, сдерживающими его привычную свободу передвижения. С каждым вдохом этого пропитанного лекарствами воздуха он чувствовал, как потихоньку начинает сходить с ума.
У него и так не вышло все обмозговать прошлой ночью, а тут еще и это!
Чтобы отвлечься, Бредмор стал вспоминать, что произошло вчера в этой палате. Как ни хотела его соседка показать себя умным полицейским, она скорее в его глазах была не умной, а разумной. А вот он сам про себя думал наоборот. Разумности в нем не было ни на грамм, но умом своим пользоваться он умел.
А еще он гордился еще одной вещью в себе помимо своего ума – у него была потрясающая фотографическая память. И то, что Карлтон вчера вечером отходил от наркоза, и не смог проанализировать то, что он видел, не значит, что Бредмор не запомнил все происходящее.
Расслабленная поза, сложенные на животе руки, наклоненная к левому плечу голова, легкая улыбка и крайне участливые глаза доброго доктора за стеклами очков – именно такой перед ним предстала Джоанна Уоллиш, до того, как они начали разговор.
Лицо ухоженное, но бледное. Синяков под глазами нет, но чуть опухшие, хоть и припудренные, веки говорят об отсутствии сна более двадцати часов, но менее тридцати шести. Воротник под высоко поднятым подбородком отглажен и явно надет недавно. При носке такого кроя рубашки, она мнется через часа четыре, а следовательно, для того, чтобы выглядеть идеально, Уоллиш переодевалась достаточно часто, скорее всего, после каждой операции, что логично. Значит работает с обширными и сложными ранениями, часто грязными и кровавыми.
