Текст книги "Черная королева (СИ)"

Автор книги: Екатерина Оленева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 6. В тупике

С другого конца Визора на меня смотрела узкое бледное лицо в обрамлении светлых, как свежевыпавший снег, волос.

Узкий прямой кафтан, закачивающийся жёстким воротником у самого подбородка тоже был девственно бел почти до хруста.

Птичьи черты, пергаментная кожа, узкие губы, такие бледные, что отдавали синевой. Светлые, как лёд, жесткие, умные глаза. Несмотря на отсутствие морщин, никто бы не ошибся с возрастом существа, стоящего сейчас напротив меня.

От него веяло не просто силой – могуществом.

Никто толком не мог назвать точный возраст Главы Тёмного Кавена, но все сходились в одном – он не просто стар. Он – Древний.

А ещё мало кто соглашался иметь с ним дело.

Даже Сиобрян, суверен и господин, предпочитал напрямую с ним не связываться.

«Если кто и способен превзойти меня в магическом искусстве, то это Касиэль. А раз он может превосходить, значит, не может считаться полностью надёжным».

«Разве он не служит тебе?», – удивилась я тогда.

«Как сказать? Формально и номинально подчиняется. Даже больше – в своё время он дал мне Клятву-На-Крови. Но нет такой ловушки, из которой нельзя вырваться. И нет такой клятвы, что нельзя нарушить, когда у тебя в активе огромный опыт и почти неисчерпаемый резерв Силы.

Касиэлю выгодно оставаться под нашим покровительством. Нам выгодно иметь его союзником. Пока паритет сил расставлен таким образом, всё находится в гармонии.

Но без крайней необходимости к нему лучше не соваться».

Я сочла, что на данный момент крайняя необходимость была.

– Приветствую вас, Касиэль Оннатро.

– Королева?

Великий колдун склонил голову ровно настолько, насколько обязывал этикет.

– Вы посылали вызов вашему слуге?

– Посылала. Верная служанка прислала мне весть, что враги моего мужа почти одержали победу. Он при смерти. Если на трон взойдёт принц Фабриан Дик*Кар*Стал, первое, что он сделает, выполнит желание Пресвятейших, давно скалящих зубы на ваш Кавен и данные ему привилегии.

Глава Темного Кавена продолжал безмолвно глядеть на меня. В глазах его ровным счётом ничего не отражалось.

– Тёмные маги, как и прежде в империи, будут объявлены вне закона. Вас снова будут гнать и преследовать.

– В этой войне жертвы будут не только с нашей стороны, – уронил Касиэль.

В нетерпении я взмахнула рукой:

– Не будем ходить вокруг да около, маэстро.

Мой собеседник едва заметно поморщился при это обращении.

Слепой Ткач! Нужно лучше следить за языком. В Тёмном Кавене не слишком жалуют эдонийцев.

– Я собираюсь бороться за права сына. Мне нужны сторонники. Могу я рассчитывать на вашу поддержку?

На бескровном лице мага-альбиноса не дрогнул ни один мускул:

– За принцем Фабрианом стоит закон и право первородства.

– А за мной будет стоять Сила! Законы, как известно, пишут победители.

– Вы вправе поступать так, как сочтёте нужным, королева, – вновь склонил серебристую голову маг.

Вместе с разочарованием пришёл гнев.

– Это отказ? – впрямую, жёстко спросила я. – Вы не поддержите меня?

Слова Касиэля стали для меня шоком.

Я планировала призвать кого-то из магов для охраны Риана, а часть взять с собой в столицу.

Я была уверена в их поддержке, ведь у нас одни цели!

– Вы давали Клятву-на-Крови моему мужу. Как вы смеете отвечать мне отказом?

– Я присягал Его Величеству королю Фиара. А вы здесь совершенно не при чём.

Гнев так теснил грудь, что я дышала с трудом.

– Лично вам ни я, ни мой Кавен ничего не должен, – продолжил Касиэль. – Ваши намерения узурпировать власть меня не касаются. Поддерживать вас в этом я не стану. Но у меня есть и хорошие новости. Могу заверить, что ни один подвластный мне маг не станет вам противодействовать.

– Иными словами, вы собираетесь отсидеться в стороне?

Разочарование моё было так сильно, что я не смогла держать себя в руках и вспылила.

– Если вам угодно именно так охарактеризовать ситуацию.

– Если я одержу вверх в этой борьбе, я вам этого не забуду. А принц Фабриан изначально вам враг. Неужели, поступая подобным образом, вы полагаете, что делаете разумный шаг, маэстро?

– Сначала одержите победу. Потом уже разбрасывайтесь угрозами.

Это уже было откровенно хамство.

Настолько откровенное, что я застыла, не веря собственным ушам.

Эти твари списали меня со счетов? В их глазах я всё равно что труп. Почти как мой муж.

– Это единственное, что вы хотели обсудить со мной, ваше величество?

– Можете быть свободны, – ледяным голосом поставила точку я в нашем диалоге.

Очередной поклон, похожий на утончённую издёвку.

Сияние Визора погасло.

– Слепой Ткач! – взревела я в отчаянии, хватая руками за скатерть и опрокидывая всю конструкцию на пол. – Будь оно всё проклято!!! Ты ещё ответишь за это, скользкая гнилая тварь! Ты – сдохнешь! Сдохнешь в муках! Нет! Ты лишишься своего могущества! Ты будешь жить в унижении! Станешь молить о смерти!

На мои дикие вопли принеслась охрана с мечами наперевес.

И в изумлении уставилась на разорванную в клочья скатерть, перевернутые вверх ножками столы и стулья, на разлетевшийся вдребезги Визор.

Их появление, словно холодный душ или пощёчины, привели меня в себя.

– Ваше величество? – вскинул на меня глаза начальник охраны. – Всё в порядке?

– Уберите это, – кивнула я на утроенный беспорядок.

Солдаты беспрекословно, быстро выполнили приказ.

– Оставьте меня.

Близился рассвет.

Я уронила голову на руки.

Хотелось взвывать, как раненная волчица.

Да я и чувствовала себя раненым зверем, которого с гиканьем гнали со всех сторон.

Чем быстрее бежишь, тем больше преследователей, тем больше разгорячены погоней охотники.

Все мои планы разбиты вдребезги.

Ни армии. Ни сторонников. Ничего!

Кроме детей, которых я, неизвестно как, но должна защитить.

Бросить всё? Сбежать из страны?

Так ведь не дадут!

Первоначально вроде запасного плана было намерение искать убежище у Чеаррэ, но после жёсткой отповеди Касиэля я уже не была так уверена в их поддержке.

Как говорил Сиобрян, рассчитывать можно только на самого себя.

На самом верху и в самом низу нет ни друзей, ни сторонников – ты наедине либо со звездами, либо с Тьмой.

Я должна либо победить. Либо пасть. Другого не дано.

Но как победить?

Как?!

***

Никак не ожидала, что после хмурой, наполненной дурными событиями ночи, утро выдастся ясным, как улыбка младенца.

Солнце сверкало с неба, заливая всё вокруг жизнерадостным золотым сиянием, делая выражение «белый свет» видимой очевидностью.

От одного вида солнышко настроение норовило подняться, но тяжесть, злой тенью угнездившаяся в сердце, быстро возвращала с небес на землю.

Мой муж, возможно, мёртв.

Моя дочь, возможно, в руках врагов.

Моя страна в шаге от пропасти. А те, кто её туда толкают всеми правдами и неправдами, угрозу видят во мне.

Во всём королевстве вряд ли найдётся тысяча людей, относящаяся без ненависти «к рыжей суке и её ублюдкам».

Двуликие, Сиобрян! Как мог ты позволить им повалить тебя, когда ты так нам нужен!

Ты был единственным человеком под Тремя Лунами, которому я могла верить. И вот Тёмные Боги забрали и тебя.

Моя защита, мой верный друг, отец моих детей, да будут твои последние часы спокойными.

Но я знала, что, если Дик*Кар*Стал сейчас в сознании, он пылает на том же адском костре Бездны, что и я. Его дети, его страна – всё под угрозой. А я на другом конце света. Ни поддержать, ни позаботиться, ни получить последнего напутствия.

Нет нам покоя. Ни в болезни, ни в здравии.

Мы окружены врагами со всех сторон. Каждый из них, как злой пёс, только и ждёт неверного шага, чтобы вцепиться в глотку.

«Война», – это слово огненными буквами витало повсюду.

Я должна была вернуться в столицу. Это не подлежало сомнению.

Но как только я уберу когтистую лапу с глотки северных лордов, они могут (и наверняка так и сделают), нанести удар со спины.

Разум говорил, что решение, принятое вчера, правильное – Риан должен остаться здесь. Для него самого так безопаснее. Но сердце истерично возмущалось, упрекая меня в безумии, словно говоря: «Ты плохая мать. Однажды ты уже оставила своего сына, своего первенца, прикрываясь словами о том, что обеспечиваешь ему безопасность.

Ты-то осталась в здравии и богатстве. А где твой ребёнок?

Где Лейриан?».

А дальше пламя поднималось верховым пожаром и жгло, жгло, жгло!

Эта боль никогда не уходила. Не унималась. Не отпускала.

Жизнь маленького ребёнка в этом жестоком безумном мире могла быть ужасна (мне ли не знать?).

Я столько раз гадала, столько раз молила Двуликих и даже Тёмных Богов: «Верните! Укажите след!».

Но и Небо, и Бездна оставались глухими к мольбам.

В грядущую зима Лейриану должно будет исполниться шестнадцать.

Он старше меня, той, которая впервые познала силу и горечь своего дара. Той, что встретилась с Миароном.

И всего на три года моложе меня, той, что стала его матерью.

Взрослый мужчина. Ему уже не нужна ни моя защита, ни моя любовь.

А может быть, его маленькие косточки давно сгнили под каким-нибудь кустом, омытые холодными дождями?

И его не спасли ни моя любовь, ни моя Сила, ни данная Темными Богами власть.

Знал ли ты холод? Знал ли ты голод? Боль и отчаяние, сын мой? Проклинал ли мать, бросившую тебя?

Я никогда себе не прощала той ошибки. Никогда.

Если бы только боги спросили, я бы отдала им и силу, и половину моей почти бессмертной жизни, лишь бы наверняка знать жив ли ты, мой первенец? Или умер?

Боги не спрашивали.

Боги безмолвствовали.

Даже обряд, проведённым Сиобряном, не смог пролить свет.

Слишком юным был Лейриан, чтобы духи могли проследить его путь. Но те, кто откликнулся, убеждали, что, всё-таки жив.

Это иногда приводило в отчаяние, потому что горячая надежда отыскать никогда не сбывалась. Рано или поздно возникал очередной тупик.

Всё в жизни повторяется.

Я вновь оказалась в ситуации, когда разум уверенно заявлял о том, что для блага жизни и государства я должна оставить сына. Я уже объявила об этом лордам прошлой ночью.

А утром поняла – плевать на разум! Не отпущу от себя ни на шаг! Да, это слабость. Да, это глупость. Бабья блажь, как снисходительно говорили мужики.

Я не потеряю Риана как потеряла Лейриана и точка.

– Матушка, вы хотели меня видеть?

С сыновней почтительностью мой мальчик поцеловал мне руку.

А я с отеческой нежностью поцеловала его в лоб.

– Удалось выспаться, сынок?

Не привыкший к откровенной нежности, сын удивлённо глянула на меня:

– Я здоров и готов принять ключи от крепости. А вы, матушка? У вас такой вид, словно вы не ложились вовсе?

– Ложилась.

И не солгала.

Другое дело, что сон до меня таки не снизошёл, но тут уж не моя вина.

– Риан, я много думала о принятом вчера решении и поняла, что нам будет лучше не разделяться.

– Матушка, вы полагаете, я не смогу справиться с господами лордами?

– Риан! Тебе всего пятнадцать и единственный человек, на которого ты можешь рассчитывать, это начальник нашей охраны. А твои враги сильны и коварны. Ты можешь переоценить силу их страха.

– Если они не захотят служить мне живыми, будут охранять от других предателей мёртвыми.

– Риан!

– Мама, отец воспитывал меня, как своего приемника. Он хотел меня видеть на троне. Меня – не Фабриана. Если я не смогу удержать маленькую провинцию, как мне удержать власть над всей страной?

– Ты поедешь со мной. Мы должны быть в столице. Иначе короны тебе не видать, – отрезала я и в этот самый момент с облегчением поняла, что это действительно так. – Ты должен сам драться за свою власть, сын. Иначе какой же ты король?

Риан остановился, обдумывая мои слова.

– А на кого мы оставим Север?

– На Цаолу.

Сын фыркнул, одним этим звуком показывая своё отношению к идее, показавшейся ему безумной.

– Он будет служить, – заверила я его. – Или мы подарим Анэйро его чучело, как твоя сестра и просила. Но сначала он увидит, как вся его родня превратится в твоих мертвых слуг. Цаола видел нашу мощь. Страх сможет образумить его и заставить нам служить. Человек он сильный и умный. Мы будем к нему милостивы, пообещаем пару вкусных плюшек. В противовес плети всегда нужно вешать пряник.

– Как пожелаете, матушка.

Когда Риан видел реальную выгоду от своего смирения, послушнее ребёнка трудно было найти.

***

Снятие осады проходило с помпой.

Над башнями реяли флаги всех домов, но выше всех развивался родовой флаг Дик*Кар*Сталов.

В распахнутых воротах нас встречали Цаола, держа символический ключ из золота и женщина рядом с ним. В руках у затейливо разодетой девицы был поднос с хлебом-солью.

Её имени я, естественно, но к сожалению, не знала.

Обычай встречать гостей в общем мне нравился. Но в нашей ситуации вкушать яства следует с большой осторожностью.

Лорды выстроились в длинный ряд.

За ними напирали рядами фермеры, купцы, крестьяне, их жёны и дети.

Выражение их лиц было не самым любезным. Ну да ничего.

Обменявшись приветствиями, заверениями в вечной дружбе с вечным миром, приняв приглашение на празднество в честь великого перемирия, мы прошли внутрь замка, оставив праздных зрителей за пределами видимости и слышимости.

И уже за этими пределами сообщили господам лордам радостную новость о скором прощании.

Они были все несказанно счастливы таким поворотом. Все.

А особенно – Цаола.

А мы направились в столицу.

Наши лошадки снова принялись месить глину на дорогах, а карета – подскакивать на ухабах.

Прислушиваясь к лошадиному ржанию, скрипу колёс, я всё больше проникалась мыслью о том, что еду в западню.

И везу с собой туда сына.

Именно этого и ждут от меня враги. Недаром же даже гонца известить о несчастном случае с королём ко мне не послали?

У меня был только один шанс выжить – смерть принца Фабриана, неожиданная, скоротечная и так, чтобы ни одна живая душа не заподозрила, что я приложила к этому руку.

Пока я мирно сидела, чинно сложив руки на животе и мягко покачиваясь на рессорах, делая вид, что дремлю, в голове моей зрел план.

Вы, милостивый государь Касиэль, слишком рано списали меня со счетов как отслужившую вещь. Я ещё повоюю. Когда расправлюсь с врагами, угрожающими мне в первую очередь, примусь за тех, кто просто сильно обидел.

Во главе Тёмного Кавена мне нужен не просто сильный колдун, способный подчинять других. Он должен быть верен мне – лично.

Переверну землю и небо, а найду такого. Но это потом, потом. Всему свой черёд.

Мой приказ сделать остановку в самой сердцевине полудремучего леса был встречен воинами без особого восторга, но перечить не посмели.

Пока они устанавливали палатки и обустраивали на скорую руку все, доступные в данных условиях, удобства, я снова подозвала сына.

– Риан, сегодня ночью я планирую провести один ритуал и мне необходимо, чтобы никто не смог мне помешать.

– Нет ничего проще. Поставлю защитный круг.

– Ни в коем случае, – всполошилась я. – Мне нужно, чтобы духи могли беспрепятственно приходить и уходить. Защитные чары могут этому воспрепятствовать.

То, что я задумала, было рискованно.

Эту кровавую волшбу я не практиковала долгие годы и уж совершенно точно никогда не делала этого в одиночестве. А с учётом потраченной вчера энергии и силы это была не просто опасная – убийственно опасная авантюра.

Но и перспективы были многообещающими.

***

Жертву доставил Паки.

За истёкшие года мой личный бес изрядно подпитался от меня силой и мог теперь устраивать вот такие милые фокусы.

Правда, они требовали небольшой предварительной подготовки.

В жертву я наметила очередного не глянувшегося мне лорда. Паки подтвердил, что этот человек продолжал подначивать изрядно струхнувших воинов повторить восстание, как только пыль после нашего триумфального отбытия немного на дороге осядет.

Так что одним выстрелом – двух зайцев.

Находившийся в изрядном подпитии господин не сразу понял, каким образом и куда попал. А уж потом что-либо понять у него возможности и тем более не было.

Грязное это, мучительное дело – жертвоприношение. Но цель оправдывает средства.

По крайней мере в глазах того, кто к этой цели стремится.

В тот момент, когда последняя капля крови вытекла из глубоких ран на груди несчастного, аркан, высвобождающий душу из тела, активизировался и я попала в серый, клубящийся, отдалённо чем-то похожий на туннель, туман.

Всё, что заполняло пространство, находилось в непрестанном движении. Движение было не упорядоченным, а словно бы во все стороны разом и на огромной скорости.

Тела не было, а голова кружилась. Желудок сжимала неприятная судорога.

Потом стало только хуже.

В серой вате, плотно окружившей со всех сторон, начали вспыхивать огни, один за другим, с каждым разом всё ярче и чаще.

Уши закладывало от воя ветра.

Нет, я разумом понимала, что никаких ушей у меня больше нет, что я представляю собой сгусток энергии наподобие огненных сфер, но слышать я продолжала.

Так же, как и видеть.

Субъективно это ощущалось так, будто тело всё ещё у меня было.

Потом началось стремительное, ужасающее падение.

Я будто кубарем неслась с высокой горы, захлёбываясь ветром.

А потом падение остановилось. Я оказалась во дворце.

Несмотря на поздний час и печальные события шло пышное застолье.

Во главе стола сидел Фабриан, уже успевший набраться, как последняя свинья.

По правую руку наследника короны восседала его супруга, Паулина Версэй, прямая, будто шпагу проглотила, с непроницаемым лицом, на котором, казалось, навечно застыло выражение скуки.

По левую руку кронпринца занимал место Главенствующий Первосвятейший.

Их было много, Святейших.

В скромных сутанах, с благостными лицами, но сквозь эту лицемерную благостность просвечивало победоносное выражение.

Повод торжествовать самый подходящий. Тёмный Властелин пал, вот-вот к трону дорвутся Версеи и им подобные. Скоро истинная власть вновь окажется не в руках монарха, а перейдёт к Ордену. В сундуки Святых Отцов и их ставленников широкой рекой польются полновесные золотые монеты.

Когда выжмут из Фиара все соки, то наводнят страну иностранцами, сдадут земли в залог и снова наживутся.

И всё это непотребство будет подано простонародью под соусом благочестия и богоугодничества.

– Поднимем бокалы, господа! – поднялся из-за стола Фабрин. – За победу Благих Богов над Темными, да сгинут грешники в Бездне!

– Да сгинут грешники в Бездне! – подхватило множество голосов.

Бокалы схлестнулись с сухим хрустом. Над скатертью расплескалось вино, оставляя алые капли на её белоснежной поверхности.

– Боги даровали нам долгожданную победу и долгожданного государя, – протянул льстивым голосом Первосвятейший. – Долгих лет вам, король Фабриан. Да будут милостивы к нам небеса! Да подарит нам королева Паулина здоровых наследников!

– Будет так!

– Будьте осторожно, сын мой. Не забывайте, король ещё жив, хотя и при последней издыхании. А в столицу не сегодня-завтра вернётся королева, недаром прозванная людьми Чёрной.

– Мою драгоценную матушку встретят со всем почётом, которого, она, вне сомнения, заслуживает, – засмеялся мой нежной любимый пасынок. – Мы вырвем жало у змеи. А потом сожжём её тело на костре, на главной площади, на потеху толпе.

– Будет ли это разумно? Не навлечём ли мы на себя недовольство её влиятельных родственников из Эдонии?

– Как-нибудь уладим это дело.

Покачнувшись, принц рухнул обратно в кресло. Он был пьян.

Для моей цели очень кстати. Овладеть телом в твердом сознании очень сложная задача. Всегда должна быть лазейка, и эту лазейку Тёмные Боги мне оставили.

Фабриан в очередной раз пригубил чашу.

Прочитав положенный наговор, я рванулась в его тело, как порой кидаешься в холодную воду – рывок вперёд, а дальше будь, что будет.

В первый момент я не поняла, увенчалась ли моя попытка успехом.

Я провалилась во мрак, как в беспамятство и лишь судорожно втянув в лёгкие воздух, сипя, как астматик во время приступа удушья, поняла, что, кажется, не промахнулась.

В чужом теле все органы чувств работают по-другому.

Тело Фабриана было мне велико, как платье, в котором рискуешь утонуть.

С непривычки двигаться было столь сложно, что координация почти полностью нарушилась.

– Ваше высочество?

На меня глядели встревоженные глаза Его Святейшества.

– С вами всё в порядке?

Я с трудом удержалась от желания плюнуть в это ненавистное лицо.

Представив, как это воспримут со стороны, не удержалась и засмеялась.

Видимо, смех мой прозвучал совсем неуместно. Или непохоже на смех Фабриана.

– Простите! Простите, кажется вино было слишком игристым. Или я выпил его слишком много.

Слышать голос Фабриана изнутри было более, чем странно.

– Ваше высочество? – продолжал волноваться Святой Отец.

Немедля, я схватила нож со стола и перерезала Фабриуну горло.

Глубоко вогнав сталь, провалилась в багряное облако мрака, наполненного невыносимой болью.

Мгновения растянулись на вечность.

Серый туман вновь заклубился, замельтешил.

Потом вдруг одна из сияющих искорок увеличилась в размере, превращаясь в огромный пылающий круг. Меня потянуло к нему с такой силой, что я не смогла сопротивляться.

По ощущениям походило на то, как будто тебя захватило потоком и понесло.

Стоило проскочить через золотой обод, как я провалилась в пылающую лаву.

Она бурлила, то раздуваясь огромными пузырями, то вновь спадая, как волна во время прибоя.

Странно, но первое, что я сделала, попыталась плыть в ней, как в воде. И с первым же движением начала проваливаться, как в трясину.

Сначала жжение было лёгким, не настоящим. Но чем больше я увязала, тем сильнее становилась боль.

Когда меня затянуло с головой, я начала гореть. По-настоящему. Как когда-то, когда глупая чернь решила сжечь меня и мою мать во дворе пансионата, где мы жили.

Я вновь увидела ужасную старуху, шамкающую гнилыми зубами: «Она ведьма! Ведьма!», – и указующий перст, протянувшийся ко мне, вдруг вспыхнул, как сухая хворостинка.

Перед глазами замелькали лица и образы, почти истёртые. Дэйрэк, почему-то державший оторванную Миароном голову под мышкой.

Мать, чьи волосы на глазах обгорали, глаза вытекали и на их месте вспыхивали алые огни.

Отец, чьи раны на груди открывались, но не кровь текла из них, а огненная лава.

Один из пузырей в очередной раз вздулся, будто отпочковываясь от общего пламени и приобретая человеческие черты. Светлые разлетающиеся искры-волосы, темные всполохи пламени – провалы глазниц. И жадно протянутые ко мне руки.

Благие Боги!

Заколар Чеаррэ?!

Нет!!!

А тень, ползущая за ним, как змея? Кто это?

Танита?!

Из лавы, словно руки утопающих, вздымались ладони безымянных жертв.

Друзья, враги, пища – они тянулись ко мне со всех сторон, стараясь схватить, удержать, утянуть за собой.

А потом над бурлящей Бездной раздался голос.

Я не понимала, что он говорил, не понимала, кому принадлежит, но интонации были повелительными.

Лава забурлила будто начиная закипать и меня словно выплюнуло.

Как струю фонтана выбросило наверх.

Несколько секунд скольжения в сером туманном туннеле, рывок и я забилась, хватая ртом воздух, словно рыба, выскочившая из воды.

Я не сразу поняла где я, кто я, кто рядом со мной.

Ужас, сковывающий сознание, ощущение, что я только каким-то чудом избежала смерти, что я не просто смотрела в глаза Серой Госпоже – она почти забрала меня.

– Мама? Мама, погляди на меня? Ты в порядке?!

– Риан? – в изумлении глянула я на сына, чьи руки поддерживали моё тело.

Я с удивлением поднесла ладони к лицу и с удивлением увидела обгоревшую кожу.

Платье на мне превратилось в полусгоревшие лоскуты, но ожоги на коже были хоть и обширными, но поверхностными.

– Что вы тут делали?! – в серых глазах сына читался страх и ярость.

Судя по саже, покрывшей все вещи в палатке, по тому, что сама пентаграмма выгорела, здесь происходило нечто невообразимое.

– Что это была за магия?!

Риан никогда не позволял себе повышать на меня голос.

Но мне сейчас было не до того, чтобы делать ему замечания. Да и к тому же я понимала, что это его вариант истерики.

– Вы… вы…

– Что? – выдохнула я.

Шок начал отступать. Адреналин схлынул.

А вот боль от ожогов возвращалась.

Я вздрогнула, когда Риан нежно обнял меня за плечи, глядя мне в лицо потемневшими глазами, произнёс:

– Я едва не потерял вас. Когда я вошёл, вы были мертвы. Вы бы умерли, если бы Паки не догадался вовремя позвать меня! Как вы могли так рисковать собой?! Особенно теперь, когда отца нет?! Это так не похоже на вас. Как вы могли такое допустить, мама?!

Я погладила Риана по щеке, чувствуя щемящую нежность и благодарность за его страх, испуг и ярость.

– Всё хорошо, – прошептала я. – Теперь всё хорошо.

– Что – хорошо? – переспросил он.

– Фабриан мертв. Ты теперь единственный наследник твоего отца.