Текст книги "Большая книга ужасов. Коллекция кошмаров"

Автор книги: Екатерина Неволина

Соавторы: Елена Арсеньева,Эдуард Веркин,Сергей Охотников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 3
Какая девчонка?

На следующий день я едва дождался, когда у забора появится Сашка.

А он все-таки пришел и принялся слоняться по дороге, делая вид, будто просто так прогуливается. Я немного понаблюдал за ним из окна, потом вышел.

– Привет, – поздоровался я, – что, совесть не мучила за то, что бросил меня на растерзание Филину?

– Ну, ты же от него убежал… – Сашка избегал смотреть мне в глаза, видно, все-таки чувствовал вину из-за вчерашней трусости.

– А может, не убежал? – Я хмуро уставился на него. – Может, меня Филин поймал.

– Что, правда?! – Сашка наконец посмотрел на меня широко раскрытыми глазами. Теперь его явно проняло. – И что ты?..

– Так, – сказал я, – он собирался принести меня в жертву на озере, но потом передумал. Говорит, ты ему больше подходишь. Как приспешник темной стороны.

На горе-товарища было страшно смотреть. Он даже не побледнел, а просто побелел. И я почувствовал некую радость: вот и нечего строить из себя храброго.

– Да ладно, ладно, шучу. – Я похлопал Сашку по плечу, и ясно почувствовал, как тот вздрогнул. – Не догнал он меня, но я чуть не заблудился на кладбище. Кто-то меня туда привел и бросил, а я вчера только приехал, если ты не в курсе.

Приятель с явным облегчением перевел дыхание.

– Ну ты напугал, – признался он. – Я ведь купился, что Филин тебя и вправду отловил. Заблудиться, конечно, тоже неприятно, но ты ведь выбрался.

– Один бы не выбрался. Хорошо, что девчонку встретил.

– Какую девчонку? – Теперь Сашка прямо впился в меня глазами.

– Аню, – сказал я как можно более безразлично: нельзя допустить, чтобы Сашка понял, что она мне нравится. Еще тот гусь – обязательно задразнит.

– Аню? – переспросил тот подозрительно. – А как она выглядит?

– Обычно, – буркнул я, – как обычные девчонки выглядят. Руки, ноги, голова, волосы светлые вот посюда. – Я показал на себе, где примерно у Ани заканчивались волосы.

– А… – бараном заблеял приятель и вдруг резко сменил тему: – Пошли, я знаю место, где садовая земляника растет. Вот такенные ягоды. – Он показал ягоду едва ли не со свой кулак.

Я бы, может, и обиделся на него из-за вчерашней трусости, но дружить тут все равно, похоже, больше не с кем. А еще, если честно, я надеялся узнать у него что-нибудь про Аню.

Место, где росла садовая земляника, располагалось на склоне холма, не очень далеко от нас. Конечно, до Сашкиного кулака ягоды недотягивали, но все равно были очень крупными и сладкими. И такими спелыми, что объедение. Положишь их на язык, закроешь рот, а они сами тают, оставляя землянично-сладкий вкус. Налопались мы просто ужас как, а потом растянулись прямо на траве, на солнце, как ящерицы. Даже шевелиться после пиршества не хотелось. Мы смотрели на медленно проплывающие по небу облачка, похожие на стадо кудрявых баранов, и лениво болтали. Правда, расспросить про Аню мне толком не удалось. Едва я заводил о ней речь, Сашка тут же начинал рассказывать о новом ужастике, который видел, или о том, с какими ребятами познакомился позапрошлым летом – в общем, о чем угодно, только не об Ане.

Сначала мне это показалось очень подозрительным. А потом я сообразил, что он, должно быть, сам в нее влюбился и не хочет, чтобы я ему конкуренцию составлял. И я, конечно, не сказал, что договорился с Аней встретиться. Рано еще. Пусть он лучше в наши отношения не вмешивается. Третий, как всем известно, лишний.

Когда мы уже уходили с поляны, у самой дороги, на рыхлой земле, я заметил здоровенный отпечаток лапы. Хотелось думать, что собачьей. Но эта собака была, наверное, величиной с полноценного теленка. А может, след оставил волк или кто-то еще, похуже. Я старался не думать об оборотнях, но эти мысли лезли в голову против воли.

– Что-то нашел? – через плечо мне заглянул Сашка и выразительно присвистнул: – Ого! А я думал, это очередная легенда.

– Что за легенда?

– Так. – Сашка пожал плечами. – В этих местах легенд не счесть. Говорят, здесь что-то вроде окна в другой мир, вот с той стороны и несет всякую пакость. В местных лесах-озерах нечисть водится, люди пропадают… А еще рассказывают, появился здесь зверь – помесь волка с собакой, такой огромный и бешеный, что не дай бог встретить его на своей дороге. Вмиг шею перегрызет. Думаю, ты нашел его след, – заключил он торжественно.

Я невольно поежился.

– Сочиняешь? – спросил я с долей надежды.

– Очень надо! – Приятель сплюнул сквозь зубы и поманил меня к дороге. – Пошли от греха подальше… А еще, – сказал он вдруг, когда мы уже входили в деревню, – Филин здесь не случайно живет. В этих местах, говорят, всегда сильные злые колдуны жили. У них тут вроде династии. Перед смертью каждый черный колдун передает кому-то свою силу, и тот потом новым колдуном делается. Так продолжается лет пятьсот, а может, и тысячу. С самых-самых незапамятных времен…

Я покосился на Сашку, он казался серьезным и даже задумчивым.

– А откуда ты все это узнал? – спросил я.

Он усмехнулся.

– Да пойди к любой бабке – она тебе все в красках расскажет! И про колдунов-некромантов, и про здешнюю нежить. Никаких страшилок не понадобится.

И тут, словно подтверждая его слова, откуда-то издалека послышался дикий вой, полный такой отчаянной тоски и злобы, что сердце сжалось до размера копеечной монетки, а ноги сделались ватными.

Мы с Сашкой переглянулись и, не сговариваясь, рысью припустили к уже видневшимся домам. Береженого Бог бережет.

Ближе к вечеру я отвязался от приятеля, наврав, будто иду домой читать. Мама, конечно, приготовила мне целый список правильных книжек, которые обязательно должны прочесть все правильные мальчики, но в планах у меня было совершенно другое.

Мне очень хотелось произвести на Аню впечатление, поэтому я достал свою лучшую футболку с черепом и долго крутился перед зеркалом, зачесывая челку то на одну, то на другую сторону. Рожа после вчерашней крапивной ванны почти прошла и выглядела не так уж и позорно, но особой красоты в своем отражении я тоже не заметил. Наконец, мама выглянула из-за компьютера и поинтересовалась, что это я делаю и не лучше ли мне заняться списком литературы.

Я, конечно, пообещал рано или поздно им заняться и поспешил скрыться с ее глаз. Наконец, стало смеркаться, пора было идти на условленное место.

Ждать пришлось целую вечность, за это время меня если не съели, то весьма основательно обглодали местные летучие вампиры, называемые комарами. Как я уже говорил, они здесь, на природе, были действительно здоровенными и моему прибытию радовались явно больше других аборигенов.

Наконец, появилась Аня. Одетая точно так же, как и вчера, хотя вечер выдался очень теплым. А еще она казалась грустной и какой-то будто потерянной. По ходу, не радовалась совсем, что у нас с ней вроде как свидание.

– Привет, – улыбнулся я, – здорово, что пришла. Пойдем пройдемся?

И ни единым словом не намекнул на опоздание.

А она мне:

– Я вообще пришла только сказать, чтобы ты меня больше не ждал.

И не смотрит в глаза, куда-то в сторону проклятого кладбища глядит.

Когда Мишка Фролов на физре специально стукнул меня штангой по коленке, мне было очень больно, но, кажется, не так сильно, как после этих Аниных слов. Но я все-таки выдохнул, вдохнул и спросил очень спокойно:

– А что случилось?

По-моему, каждый человек заслуживает хотя бы того, чтобы ему объяснили, почему его к черту посылают. Что бы он плохого ни сделал, а хотя бы элементарных слов все же заслуживает!

Она молчала и по-прежнему смотрела куда-то мимо меня.

– Может, тебе твои не разрешают?

– Не разрешают, – легко согласилась Аня. А потом добавила: – Пока, Макс! Хорошо бы тебе прямо сейчас уехать, а еще лучше вообще никогда сюда не приезжать.

И пошла прочь, такая вся таинственная и готичная.

Лучше бы я и вправду сюда не приезжал. А меня кто спрашивал, хочу я сюда приезжать или нет? Взяли в охапку и привезли как чемодан.

Я стоял на месте и только глазами хлопал. А Ани уже и след простыл. Ну и ладно. Очень надо!

Разозлился я, если честно, страшно. Еще немного по округе послонялся. Такой злой, что попадись мне тогда Филин, я бы от него убегать не стал. Но он как знал – и не попался. Вернулся я домой уже затемно, есть отказался. Пошел к себе и врубил музыку. Лежал, смотрел в потолок и думал, что больше никогда с девчонками связываться не стану: себе дороже. На них, наверное, особый девчоночий бзик находит: один день вроде нормальные, а потом в мозгу что-то переклинит – и они даже разговаривать с тобой не хотят и смотреть в твою сторону унижением для себя считают.

Пока я все это думал, так жалел себя, что когда пришла мама, села на кровать, погладила меня по лбу и спросила, все ли в порядке, я чуть не разревелся, как маленький. Едва нашел в себе силы наврать, что перезагорал и переел земляники, отвернулся к стене и сжал зубы.

А мама еще долго на кровати сидела и меня по плечу гладила, словно чувствовала что-то. И я даже сам не заметил, как заснул. Снилась мне какая-то абсолютная муть, будто Сашка гонится за мной с ножом по кладбищу, я пытаюсь от него спрятаться, но тут появляется Аня, тычет в меня пальцем и на всю округу орет, где я сижу.

Хорошенький сон, нечего сказать!

Я после него проснулся и лежал в темноте, слушая, как быстро-быстро стучит мое сердце, словно я и впрямь по кладбищу бегал.

А на следующий день мама потащила меня к какой-то тетке, с которой в мое отсутствие успела договориться по поводу молока. Лично мне никакое молоко и даром не нужно, но маму, которая вбила себе в голову, что молоко (внимание!) полезно для молодого растущего организма, не переубедить. Это я-то молодой растущий организм! Умора!

После странного поведения Ани мне, если честно, было наплевать, куда идти, и я потащился с мамой на другой конец деревни.

Молочная тетка словно сошла с обложки журнала по нездоровому питанию: толстая, с тройным подбородком и отечным лицом. Конечно, мамино дело, у кого молоко покупать, но лично я все же задумался бы.

Но главный сюрприз оказался еще впереди. Сказать, что тетка была болтлива, это еще ничего не сказать! Она не закрывала рот ни на секунду, обрушив на нас целый водопад никому не нужных сведений. Главный удар приняла на себя мама. Она слушала, кивала и иногда, если успевала, даже вставляла междометия и короткие восклицания типа: «Да?», «Не может быть!», а сама страдальчески косилась на меня.

Я прислонился к стене и слушал в одном ухе плеер, даже не думая ее спасать – сама виновата, раз меня сюда притащила. И вдруг услышал:

– Жаль только, все у нас разъехались. Мальчику вашему, кроме бабы-Нюриного Сашки, и играть не с кем! У нас тут одни малыши остались!

И я, сам не ожидая от себя такого, успел отреагировать.

– Ну, девчонка-то, – говорю, – у вас есть, как раз примерно моего возраста. Аня.

Тут-то тетку перекосило. Никогда такого лица не видел. Рот у нее пополз в одну сторону, подбородок в другую, глаза выкатились. Она даже задыхаться начала.

– Марья Михайловна! – подскочила к ней мама. – Что с вами? Водички?..

А я ведь сразу отметил ее нездоровую комплекцию, от этого все беды, уж поверьте. У нас в классе один такой парень есть – даже стометровку нормально пробежать не может. Краснеет, как свекла, и задыхаться начинает.

Тетка подышала громко так, страшно, потом помотала головой и зыркнула на меня.

– Не знаю, – говорит, – кто рассказал тебе об Анечке, но это очень, очень неудачная шутка!

– Почему шутка? – обиделся я. – Я с Аней сам вчера разговаривал! У нее такие длинные светлые волосы…

Тетка опять часто задышала и схватилась за сердце, а мама взяла меня за руку, выставила из избы и плотно закрыла за мной дверь. Я, конечно, ничего не понял. Кажется, здесь происходило что-то уж совсем странное. Страшное кладбище, ужасающий Филин, жертвоприношение в заброшенной старой церкви, таинственное озеро… Но при чем же здесь Аня?! И не слишком ли много всего для одной захолустной деревеньки?

Я поскребся в дверь, чувствуя себя выброшенным за порог псом.

– Жди! – крикнула из избы мама.

И пришлось ждать, гоняя от себя любопытных куриц, которые свободно бродили по двору молочной тетки, ощущая себя хозяевами в своем курином царстве. Даже музыка, которая обычно скрашивала жизнь в самые трудные моменты, показалась мне лишней и раздражающей.

Наконец, открылась дверь, и появилась мама.

– Пойдем, Макс, – подхватила она меня под руку.

Мама заметно нервничала, и всю дорогу до дома мы прошагали, как солдаты во время марша, быстро и без лишних разговорчиков.

– Ну? – спросил я, когда мы очутились в нашем временном жилище.

– Это я у тебя, Максим, должна требовать объяснений. – Мама жестом указала мне на диван и села сама. – Скажи, пожалуйста, честно – откуда ты знаешь про Аню?

– Я же говорю: познакомился с ней! – Я не стал уточнять, где именно. Маме явно не понравится, что я по кладбищам шастаю.

– А если на самом деле? Это тебе Саша о ней рассказал? Вы сговорились всех разыграть? Ну признайся, я не буду тебя ругать. – Мама говорила с такой убежденностью, что я уже начал подозревать, не схожу ли с ума. Что, если никакой Ани нет, а она мне привиделась? Бывают же воображаемые друзья?.. А воображаемые девушки? Интересно, если твоя воображаемая девушка отказывается с тобой же встречаться, это диагноз?..

Я тяжело опустился на старый диван рядом с мамой.

– Никакой Ани нет, да? – спросил я, уже почти смирившись с визитом к доброму доктору, который подкручивает мозги съехавшим с катушек типам вроде меня.

– Напротив, – мама многозначительно помолчала, – Марья Михайловна говорит, что жила здесь неподалеку Никифорова Аня, как раз такая, как ты описал.

– Жила? И что, уехала?

Не знаю почему, но мне вдруг стало как-то не по себе. Я даже пожалел, что задал этот вопрос. Может, лучше, чтобы мама просто на него не отвечала?..

Но поздно.

– Нет, не уехала… – выдала мама и тяжело вздохнула. – Девочка умерла прошлой осенью.

Тут меня словно штангой со всей силы по голове треснули.

– Умерла? – переспросил я недоверчиво. – Как это?

– Знаешь, Максик, – мама погладила меня по плечу, – люди иногда умирают, и особенно страшно, когда это происходит с такими юными созданиями. Поэтому я и прошу тебя вести себя осторожно, не ходить одному по вечерам, не сидеть в этих ужасных пустых парках с непонятными компаниями…

– Мам, но это мои друзья! – прервал ее я, пока она опять не взгромоздилась на любимого конька. – А что, эту Аню маньяк убил?

– Максим, – мама покачала головой, – не будь таким легкомысленным! О таких вещах не говорят вот так вскользь! Нет, Аню Никифору убил не маньяк… наверное… Девочку нашли в озере. Где-то здесь, говорят, есть заброшенная церковь, так вот, совсем неподалеку от нее… Наверное, Аня упала в воду и утонула. Хотя странно, было уже довольно прохладно для игр на берегу.

– Значит, у церкви, – мрачно повторил я, вспоминая это жуткое место, при одном воспоминании о котором волосы вставали дыбом… и вдруг сообразил, что видел Аню в свитере… посреди лета… неужели правда?!.

– Мам, а как она была одета, ну когда утонула? – спросил я.

– Максим, ну откуда я знаю?!. Погоди… Ты что, был у заброшенной церкви? – Она даже не представляла, где это, но накинулась на меня коршуном.

– Нет, сидел в песочнице во дворе и лепил куличики, – вяло отмахнулся я. Все мои мысли занимали Аня и то, как я мог ее видеть, если она умерла уже почти год назад?

– Не надо дерзить! Макс, пойми, это очень опасно!

– А у них часто в это озеро совершенно случайно падают? – спросил я, продолжая обдумывать странности здешних мест.

– Ты о чем? – Мама тут же забыла о препирательствах и насторожилась, как хорошая охотничья собака.

– Так, – я опомнился, – шучу.

– Неудачно шутишь. Так с Аней тоже шутка была?

Делать нечего, бывает такая правда, в которую все равно никто ни за что не поверит.

– Ага, – согласился я.

– Ну знаешь! – Мама фыркнула. – Никогда больше не шути так! И Саша… а ведь он сначала мне даже понравился!..

– Если ты запретишь общаться с ним, можешь сразу сажать меня на поводок со списком литературы на лето, – мрачно заявил я, – все равно больше ничего не останется, раз уж мы сюда приехали.

Мама снова вздохнула.

– Я не запрещаю тебе дружить с Сашей, но имей на плечах свою голову и больше так не шути. Понял?

– Понял. – Я поспешно кивнул и побрел в свою комнату, пока мама не начала читать лекцию о том, что легкомысленное отношение к смерти прививают современным подросткам в моем лице всякие рок-группы, поющие черт знает что и проповедующие эстетику ужаса.

Но на этот раз обошлось. Судя по звуку включившегося компьютера, мама села за работу – наверстывать упущенное утро. А я опустился на кровать и думал, думал… Что, если дела здесь творятся даже хуже, чем кажется на первый взгляд? Вдруг этот Филин некромант? Не зря же он кровавые обряды проводит. Мог он сначала утопить Аню в озере, а потом вытащить из могилы и поднять в виде зомби? Мог… еще как мог…

И от этих мыслей меня буквально пробирала дрожь. Пора, пора отсюда сматываться. А Сашка догадывается, что тут происходит? Наверняка нет, он и разговор об Ане тогда замял, потому что решил, что либо я сбрендил, либо тупо шучу. Конечно, я люблю футболки с черепами и всякие надписи, вроде Hell On Earth, но это еще не значит, что я совсем чокнутый и не различаю, над чем можно смеяться, а над чем нет.

Итак, Сашка, может, и не очень хороший друг, но предупредить его нужно.

…Если он, конечно, мне поверит.

Глава 4
Некромант

Как назло, именно в этот вечер Сашка куда-то пропал. Я сбегал к дому его тетки, но она оказалась настоящей ведьмой, наорала на меня абсолютно ни за что (ну подумаешь, открыл калитку и ее куры разбежались) и послала восвояси, добавив, что не знает и не хочет знать, где этот бес (это она о родном племяннике!) пропадает.

Посмотрев на нее, я понял, откуда у Сашки склонность ко всяким страшным историям. От такой тетки любой заикой станет. Никаких ужастиков не надо.

Однако что это за странное место, где водятся чудовища, а умершие девочки непринужденно болтают с вами и даже ходят на свидания? Видимо, Сашка не наврал: есть здесь что-то необыкновенное и мистическое. Глядя на дикие заповедные леса, простиравшиеся вокруг, в это можно было легко поверить. Даже природа здесь особенная, таинственная. Деревья высокие и темные, словно нахмурившиеся. Вроде что может быть обычнее дерева, но здешние умудрялись выглядеть загадочно. Вот, например, растет елка – а ствол у нее искривленный, поросший мхом и лишайником, нижние ветки обломаны и торчат, словно кости в скелете. И небо какое-то особенное. Не такое, как везде… может быть, глубже как-то… не знаю. А может, после Сашкиных историй я все это сам выдумал.

Делать было нечего, а мысли об Ане не давали покоя, и я решил попытаться ее отыскать. Для этого я отправился на кладбище, позабыв о том благоразумии, которое посещало меня еще сегодня с утра. Увы, так случается очень часто: ближе к вечеру все утреннее благоразумие исчезает, как говорит моя мама, «как сон, как утренний туман». И в этом случае с ней даже не поспоришь.

Я действовал осторожно, чтобы не наткнуться на старика Филина. Но, обегав все кладбище, в географии которого уже начинал неплохо ориентироваться, так и не нашел девушку. Попытался ее позвать, но никто не откликнулся, и, разочарованный, пошел к калитке.

А у калитки стояла белая фигура…

Аня!

Сердце испуганно вздрогнуло. Раньше, когда я ничего не знал, рядом с ней мне было легко и спокойно, а сейчас стало как-то… стремно. А кому не стремно общаться с трупаком? Она, конечно, до сих пор не сделала мне ничего плохого, но кто их знает, этих зомби… вдруг ее на мои мозги потянет?..

На всякий случай я не стал подходить близко, а остановился шагов за пять до нее.

Аня была одета точно так же, как раньше, но сейчас я обратил внимание, какая она бледная. Бледная, но все-таки очень красивая. Я даже испугался, когда понял, что, несмотря ни на что, она мне по-прежнему нравится. Это так странно и так дико… Расскажи мне кто-нибудь о таком, я бы не поверил. Только засмеял бы его.

А она смотрит на меня огромными глазищами и спрашивает:

– Зачем искал?

Если честно, я и сам не знал, что на это ответить. Мне хотелось найти ее и убедиться, что слова молочной тетки – вранье. Но вот теперь… я даже не знал, что делать, не спросишь же у человека напрямую: «А ты, случайно, в озере не тонула? Ты, часом, не зомби?»

Некоторое время мы так и стояли, пялясь друг на друга, а потом она вдруг вздрогнула, словно услышала что-то, и мне показалось, даже испугалась.

– Пожалуйста, уходи отсюда, – сказала Аня быстро. – Я тебя уже просила. Уезжай и никогда не возвращайся!

И тут я вдруг перестал ее бояться. Ну и пусть, если она даже умерла. Наверное, это ужасно: тонуть в ледяном озере!.. Я сочувствовал ей, но не боялся. Она – жертва. В ней нет зла, это понимаешь, если имеешь храбрость прислушаться к своим чувствам и ощущениям.

– Аня! – Я подошел к ней близко-близко. – Я знаю, что с тобой случилось. Скажи, кто это сделал?

Она отступила, с ужасом глядя на меня.

– Скажи, я могу тебе помочь?

– Уходи немедленно! – повторила она. – Мой хозяин запрещает с тобой разговаривать! Уходи, иначе он тебя убьет!

– Хозяин?.. – переспросил я, но она уже побежала прочь.

Анины слова произвели на меня огромное впечатление. Хозяин – это, должно быть, некромант. Некроманты владеют магией, умеют поднимать покойников и заставлять их служить себе. Но я всегда думал, что некроманты существуют только в компьютерных играх… как и восставшие из гроба девушки. Надо признать, мир дал трещину, и изнанка у него оказалась весьма неприглядная. Прав был Сашка, ох как прав. Нечисто в этих местах.

Филин, кладбищенский старик, без сомнений, обладатель того самого черного колдовского дара. Он захватил Анину душу и мучает ее. Чтобы освободить девочку, нужно убить некроманта. Убить… человека… Я, наверное, тысячу раз делал это в компьютерных играх, но в реальности все выглядит совсем по-другому, даже если этот человек злодей. Разве можно убить кого-нибудь на самом деле?..

– Эй, Макс! – послышался Сашкин голос. – Ты что здесь делаешь?

Я вздохнул. Может, и благороднее нести весь груз ответственности одному, но как же это непросто! Как же хочется хоть с кем-то поделиться. Страшные тайны жгли меня огнем, так что даже живот сводило.

– Макс, ты что? – Сашка приблизился и теперь разглядывал меня с искренним изумлением. Я понимал, что, должно быть, выгляжу так, словно у меня поехала крыша.

Я огляделся. Филина по-прежнему не было видно. Но Аня убежала так быстро, словно он находился где-то рядом. Мысль о том, что страшный старик может быть неподалеку, скажем, прятаться вон в тех кустах, вызвала дрожь.

– Пойдем отсюда. – Я схватил Сашку за руку и потащил прочь от кладбища.

– Эй, ты чего? Что случилось?

Мы отошли на безопасное, на мой взгляд, расстояние. Я специально выбрал такое место посреди поляны, где никто не мог подкрасться к нам незамеченным, и только после этого приступил к рассказу…

Сашка слушал, разинув рот, и даже не перебил меня ни разу, что свидетельствовало о его искреннем интересе.

– Ну и история! – выдохнул он, когда я закончил. – А ты уверен, что не… того…

– Что не чокнулся? – фыркнул я. – Да уж так и говори прямо!

Сашка почесал нос, помолчал, серьезно обдумывая мое предположение.

– Если честно, – наконец сказал он, – то я подозревал нечто такое – типа у тебя не все дома или ты на солнышке перегрелся… Еще когда ты упомянул о том, что познакомился с Аней… Но теперь даже не знаю, что думать. Вроде как мы оказались в ужастике… Стремно как-то. Я во все эти штуки про колдовство и черную магию не очень-то верю. То есть, с одной стороны, вроде как верю, но это же бабушкины сказки. Мало ли что бабки сумасшедшие болтают!

Мы помолчали.

– И что делать? – спросил Сашка.

– Надо спасти Аню, – твердо выпалил я.

Приятель странно хрюкнул.

– Спасти – это убить? – уточнил он. – Типа кол в сердце и все такое?.. Или ей нужно башку отрубить? Она вообще кто: зомби, вампир, призрак?..

– Я не знаю, – пришлось признаться мне. – Но я знаю, кто с ней такое сделал.

– Допустим, я тоже это знаю. И что? – пожал плечами Сашка. – Дальше-то что?

– Мы должны поймать его и заставить отпустить Аню!

– Тю-ю-ю! – присвистнул парень. – Ты предлагаешь нам с тобой вдвоем вступить в бой со злом? Как в фильме ужасов? Ну, тебе-то еще хорошо: ты вроде главный герой, они всегда выживают. А я – друг главного героя. Вспомни, что с ними происходит в ужастиках!

И в его словах слышалась определенная правда. Тем более что ни у меня, ни у Сашки не было каких-нибудь суперспособностей или хотя бы опыта борьбы со злом. Мы даже не представляли, что нужно делать!

Неподалеку тревожно закаркал ворон, и мы одновременно вздрогнули и переглянулись.

– У магов бывают еще птицы-помощники, – пробормотал Сашка, – а ворон – как раз подходящая птица для некроманта. Вороны мертвечину любят. Знаешь, они глаза у трупов выклевывают, это для них лучшее лакомство.

Меня аж передернуло.

– Хватит пугать, и без тебя страшно, – ответил я и принялся махать руками, прогоняя противную птицу.

Но ворон и не думал улетать. Он кружил прямехонько над нами и наверняка прислушивался к разговору, чтобы передать его своему страшному хозяину… страшному хозяину Ани…

– Вот что, – предложил я, – давай попробуем поискать какую-нибудь информацию на эту тему, а потом подумаем, как действовать.

– Идет. – Сашка с тревогой косился на черную птицу, похожую на зловещую тень смерти. – Только, может, все-таки не станем в это ввязываться?

Лучше остаться совсем без помощника, чем иметь помощника-труса, который бросит тебя в любой момент, поэтому я посмотрел прямо Сашке в глаза и сказал:

– Ты прав. Это опасно. Забудь обо всем и, еще лучше, возвращайся к себе в город.

– Если бы! – хмыкнул он. – Меня, если не помнишь, на все лето к тетке сбагрили. А с ней шутки плохи. Попробуй скажи ей, что хочу домой, она с меня три шкуры сдерет!

Я сам видел его тетку и не мог усомниться в Сашкиных словах.

– Ладно, тогда просто не высовывайся.

– А ты? – спросил он робко.

– А я как-нибудь справлюсь.

Сашка помолчал. А потом вдруг отыскал на земле камень и так ловко швырнул в ворона, что немного подбил его. Ворон каркнул, резко пошел к земле, но выровнялся и стремительно полетел прочь, оглашая воздух громким возмущенным карканьем. А на землю плавно опустилось большое черное перо.

– Считай, я в деле, – хмуро сказал Сашка. – Не бросать же тебя одного. Тем более ты тут совсем чужой, приезжий.

Дома я засел за изучение вопроса, воспользовавшись для этого бесценным матушкиным Интернетом. Маме вечно требовалось проверять для книг всякие факты, поэтому я умел подключаться к Сети через мобильник. Дорого, правда, зато удобно при наличии экстренной необходимости. Сейчас случай был как раз экстренным, поэтому мелочиться и считать деньги было бы странно.

После нескольких попыток подключение удалось, и я приступил к поискам. Материала оказалось не то чтобы много, да и тот, который был, носил скорее фантастический или игровой характер. Но все-таки кое-что я для себя выделил.

Некроманты известны как минимум со времен Древней Греции. Тогда под этим словом понимали тех, кто мог общаться с миром мертвых. Они вызывали духов умерших в специальных святилищах богов подземного мира Аида и Персефоны. В те времена некромантия не считалась чем-то плохим, но в эпоху Средневековья ее стали относить к черной магии и демонологии.

Так или иначе, некромантия всегда связана со смертью, но не обязательно несет смерть. Некроманты в нынешнем понимании – это чаще всего те, кто может призвать мертвого (его дух), поднять мертвое тело из могилы и заставить его себе повиноваться или использует в своих ритуалах энергию смерти.

Интернет утверждал, что иногда некромант сам наполовину мертвец, но чаще всего это живой человек, избравший для себя темную сторону магии.

Я примерил все прочитанное к Филину и признал: похоже. И жертвоприношение кошки как раз вписывается.

– Макс, ты что там затих? – закричала из другой комнаты мама, настороженная моим молчанием.

– Читаю, – отозвался я.

От удивления она даже встала из-за своего компа и заглянула в дверь:

– Что, правда?

– Правда.

– Ну молодец! – Мама расцвела в улыбке. – Я же говорила, что отсутствие дурной компании хорошо на тебя повлияет!

Она, конечно, подумала, что я читаю ее скучные книжки из списка. А я ведь даже не соврал: она просто не уточнила.

Когда мама ушла, я принялся за дальнейшее изучение вопроса.

Нежить, по мнению большинства источников, делится на бестелесную (духов, привидений-Касперов и так далее) и телесную. Аня на привидение похожа не была. Поэтому какую-то информацию искать следовало скорее во второй категории.

Вся нежить лишена души, а вот разных видов ее может быть очень много.

Прикольно, но в старину на Руси нежитью называли всяких домовых, леших, русалок и тому подобных. Сейчас нежитью, по европейской традиции, считаются: вампиры (всяких видов, объединяет их одно – навязчивая до маниакальности любовь к чужой крови); зомби (ожившие мертвецы, изначально – обращенные вуду-колдуном, бокором); личи (умершие маги-некроманты); мавки-навки (они сходны с русалками, но, судя по описаниям, довольно противные – на спине у них нет кожи и видны все внутренности… брр!); мумии (ну, понятно – красавцы, обмотанные туалетной бумагой); стриги (ведьмы-упырицы, сродни вампирам). Ну и еще всякие.

Описания мне не понравились. Все эти существа были злобными и либо питались людьми, либо просто находили удовольствие в том, чтобы их убивать. Непохоже, что Аня такая.

В общем, я зашел в тупик.

Я заглянул в комнату к маме. Она, вопреки обыкновению, сидела не за ноутбуком, а с книгой, на старом диване.

– Можно?

– Конечно! – Она похлопала по сиденью рядом с собой.

Я сел.

– Мам, а правда, про эти места ходит дурная слава?

Она возмущенно на меня посмотрела:

– Конечно, неправда. Местным бабкам нечего делать, вот они смотрят сериалы и сочиняют сказки.

– Ага! – обрадовался я. – Значит, ты тоже что-то слышала! Расскажи!

– Нет, глупости, – смутилась она.

– Мам, ну, пожалуйста! Помнишь, как я любил, когда ты мне что-то рассказывала…

Это сейчас у меня с мамой отношения так себе. Вернее, не совсем так себе, просто у нее мало на меня времени, а то, которое есть, мама предпочитает вкладывать в мое воспитание и попытки сделать из меня приличного человека. А раньше, когда я был маленьким, мы с ней часто сидели просто так. Она обнимала меня, и я, прислонившись к ее боку, дремал и слушал сказки, которых она знала просто уйму, а некоторые, как я понимаю уже сейчас, выдумывала прямо на ходу.

Мама тоже об этом вспомнила, потому что вдруг улыбнулась и приобняла меня.