Текст книги "Академия времени"

Автор книги: Екатерина (1) Богданова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

На ватных ногах я дошла до так называемой зоны радуги, заняла указанное Кико место и уткнулась взглядом в стол.

– Еда сама не появится, – усмехнулась кикимора, вкладывая в мои руки книжечку, появившуюся передо мной, как только я села. – Выбирай, что хочешь, и отмечай вот этой палочкой. Сейчас ужин, так что не больше пяти наименований.

Я заглянула в книжечку, прочитала короткое название «МЕНЮ» и поняла, что буду разбираться в этих надписях до полуночи.

– Выбери ты, – попросила соседку, возвращая ей книжечку и отворачиваясь, чтобы скрыть смущение.

– Откуда же мне знать, что ты любишь! – воскликнула Кико. – Я вот, например, предпочитаю суп из водорослей и рыбный пирог. А ты?

– Что-нибудь обычное, – пожала я плечами, наклонилась к кикиморе и прошептала ей на ухо: – Наверное, мне то же, что у той девушки с голубыми волосами.

Напротив нас сидела невероятно стройная бледная девушка с водянисто-голубыми глазами, почти белыми губами и светло-голубыми длинными волосами. На ее тарелке лежало несколько кусочков белого мяса, ломтики какого-то фрукта или овоща, кожура которого имела длинные колючки и маленькие круглые ягоды черного цвета.

– Ты уверена? – переспросила Кико. – Это же мурена, а у них вкусы экзотические. К тому же сыроедение не все люди приветствуют.

Набравшись смелости, я вновь взяла книжечку, прикрепленную к ней серебристым шнурком палочку и отметила первые попавшиеся три надписи.

– И ты все это съешь? – удивилась соседка. – Тогда тебе просто необходим едкий сок, чтобы переварить такое количество каменных улиток и мясных сухарей.

Кико отобрала у меня меню и, отметив в нем еще два пункта, закрыла книжечку. В то же мгновение передо мной появился прикрытый крышкой прямоугольный поднос.

– Приятного аппетита, любительница экстрима! – пожелала мне соседка и принялась за буро-зеленую жижу со склизкими, длинными, похожими на червей вкраплениями.

Крышку с подноса я снимала с величайшей осторожностью, ожидая чего угодно, вплоть до пытающейся наброситься на меня живности.

Но на подносе я обнаружила лишь три тарелки, на одной из которых лежали жирно поблескивающие гладкие круглые камушки, на второй возвышались горкой сухие и очень твердые на вид кусочки чего-то сморщенного, а третья была лишь наполовину заполнена золотистым прозрачным бульоном с веточкой зелени в качестве украшения. На отдельном блюдце источал едкий запах уксуса пенный соус. В довершение картины в центре подноса возвышался большой стакан пузырящегося, словно кипяток, ядовито-оранжевого напитка.

– Ты улиток лучше сразу соусом помажь, чтобы хоть немного размякли, а сухари в червячный бульон брось, – посоветовала мне Кико.

– Какой бульон? – переспросила я.

– Червячный, – пожала плечами кикимора. – Ты же сама заказала бульон из пустынного червя. Мне он не особо нравится, песком отдает, но вкусы у всех разные.

И кикимора с явным наслаждением продолжила поедать бурую жижу с острым болотным запахом, от которой ее зубы окрасились в грязно-зеленый цвет.

Пробовать что-либо из мною же заказанного было откровенно страшно. Но я сильно проголодалась и пошла на риск, осторожно взяв один из сморщенных кусочков и отправив его в рот. Вкус у этого сухарика был мясной, но разжевать его я так и не смогла. В довершение к невероятной жесткости мясо было еще и очень соленым. Мне тут же захотелось пить, а кроме бурлящего сока, предложенного Кико, ничего не было. Пришлось во второй раз понадеяться на то, что в академии не предлагали ядовитых продуктов, и попробовать напиток. Он оказался неожиданно прохладным и приятным на вкус! Мне даже удалось проглотить сухарик, но только после этого я почувствовала сильное жжение в животе и не смогла больше ничего попробовать. Да я и не стала бы. Прикрыла блюдо крышкой, и оно тут же исчезло.

– А здесь есть обычная человеческая еда? – спросила я у увлеченной трапезой Кико.

– Ты вообще меню читала? Надо было открыть раздел традиционной кухни и выбирать оттуда. А ты зачем-то в блюда северной тролльей кухни полезла, – ответила соседка. – На вот, рыбного пирога хоть поешь.

И мне протянули тарелочку с приятно пахнущим, покрытым румяной корочкой куском пирога.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я. – А второй раз заказывать нельзя?

– Можно, для этого нужно выйти из столовой и опять войти сюда. Местные обжоры постоянно туда-сюда бегают, – прошептала девушка, словно это была большая тайна.

Сидящая напротив нас голубоволосая мурена горестно вздохнула и произнесла:

– А у меня совсем аппетита нет, засыхаю. Даже икры не хочу. – Девушка поковыряла ложечкой мелкие черные ягодки и подвинула тарелочку ко мне: – Может, ты поешь, я хоть посмотрю.

Настолько экзотического ужина в моей жизни еще не было! Я попробовала столько новых вкусных блюд, что и названия-то все запомнить не смогла. Стол, за которым мы сидели, был рассчитан на десять человек, и все места были заняты. Столько внимания и вопросов заставили меня растеряться, и отвечала за меня Кико. Я несколько раз пыталась прервать поток вымысла, который она выдавала вместо ответа на каждый вопрос, но кикимору было не остановить. К концу ужина все мои новые знакомые знали, что я беглая невольница из Родинарии. Правящие хотели преподнести меня как дар нараю Амниосу Хроно, но я умертвила стражников, сбежала на пограничной заставе и явилась в столицу как свободная нари. У меня обнаружили огромный дар и без вопросов приняли в академию Хроноса, но нарай знает, что я должна была достаться ему, и обязательно еще заявит свои права. Я слушала всю эту околесицу и с ужасом понимала, что теперь привлеку внимание каждого обитателя этого замка!

– А когда Юна, такая юная, красивая и одаренная, попадет во дворец нарая, она обязательно покорит светлоликого и станет нашей нараиной, – завершила Кико на высокой ноте.

– У нас нараины уже лет сорок не было. Не выдумывай, – неверяще махнул рукой худенький паренек с огненно-рыжей шевелюрой и невероятными, того же яркого оттенка оранжевого цвета глазами.

– Не было – это не значит, что не будет! – авторитетно заявила кикимора. – Так что не встревай, Саламандрик.

– Я же просил не называть меня так! – зло прошипел паренек.

– Не кипятись, стол подпалишь, ящерка, – продолжила подстегивать его Кико.

– Ну, держись, болотная! – вскричал парень, вскакивая из-за стола.

В следующее мгновение его всего объяло пламенем, и щуплый, ниже меня ростом парнишка начал увеличиваться в размерах, превращаясь в огненного монстра. Все прекратилось так же быстро, как и началось. Горящего наро окутал пар, и он исчез, оставив после себя только подпаленный пол и небольшую парящую лужицу.

– Ох и влетит же ему сейчас, – трагично вздохнула мурена, поправляя голубые волосы.

– А так ему и надо. Не стоило мне перечить, – гордо произнесла Кико и потянула меня за руку к выходу.

Когда мы проходили мимо красной зоны, я опять поймала на себе пристальный изучающий взгляд зеленых глаз. Но в этот раз отвернулась без особых усилий, ведь Кико в этот момент дернула меня за руку, и мы вышли из столовой.

– Учти, если Громиро ночью заявится в нашу комнату, я могу и контроль потерять. Опущу всю академию в топь, и это будет на твоей совести, – строго глядя на меня, произнесла соседка. И она не шутила.

Я начала не только понимать, но и сочувствовать тем, кто хотел бы придушить Кико подушкой. Видимо, многим она здесь насолила.

Вернувшись в комнату, я обнаружила сумку с вещами на полу у моей кровати.

– Кто посмел?! – возмущенно воскликнула Кико. – Так и знала, что этот старый скряга нарушает запрет на посещение женских комнат! Ему что, табличка на двери не по глазам?!

– Какая табличка? – спросила я, не понимая, что именно так разозлило соседку.

– Вот эта! – распахнув дверь, указала мне кикимора на изображение перечеркнутого облака. – Это означает «Духу-хранителю вход запрещен».

– А почему ты решила, что дух был в нашей комнате? – спросила я, рассматривая значок.

– А по-твоему, сумка сама к тебе пришла, ножками? – всплеснула руками Кико. – Такими вещами дух заведует. Вот только он обязан был у двери сумку оставить, а не в комнату затаскивать.

– Даже если и зашел, не остался же, – пожала я плечами. – И не взял ничего.

– Да он на мою личную территорию без приглашения вторгся! Он на мое болото посягнул! Дома я его за один косой взгляд притопила бы, а здесь он неприкосновенный! – разорялась кикимора. – Ну ничего, я наре Идеро пожалуюсь. Она такой скандал устроит. Дух-то он, может, и бестелесный, а все равно раньше мужчиной был. Пусть пристыдят старичка за подглядывание.

– А если отомстит потом? – спросила я, вспомнив то, что сама же Кико меня и предупреждала о сложном характере хранителя.

– Мне? – засмеялась соседка. – Да он меня с прошлого праздника Времени стороной обходит, после того, как я в ловушку его поймала и желание исполнить заставила. Обиделся, видите ли! Да он еще легко отделался, подумаешь, попросила изобразить танец живота при всей академии. Могла бы вообще потребовать слугой моим стать.

– И стал бы? – спросила я удивленно.

– Конечно! А ты что, не знала? Духа-хранителя почти невозможно поймать, но если удалось, то он обязан исполнить то, что прикажешь, – рассказала Кико. – Даже удивительно, что сегодня решился сюда войти… Слушай! Так это же он, наверное, из-за тебя! И что ты мне не рассказала о себе? На такое хранитель только по распоряжению ректора пошел бы. А перед обычной бедной невольницей Ишаро расшаркиваться не стала бы.

– Да нечего мне рассказывать, – пожала плечами. – Я и есть обычная невольница.

– Ну-ну. Посмотрим, – не поверила Кико.

– А что произошло с тем парнем в столовой? Он пострадал от огня? – сменила я тему.

– Пострадал от огня?! – рассмеялась кикимора. – Да он и есть огонь! Наш Саламандрик – представитель гордой расы огненных драконов. Только ты его видела. В семье, как говорится, не без урода. Саламандрик – последыш, появился на несколько десятилетий позже своих братьев и сестер, вот и получился такой неказистый… пока не разозлят. Я как-то довела его на физзанятиях, и он обратился полностью. Краси-и-ивый. Ярко-оранжевый, горячий и шипы длиной с руку, – гордо поведала она.

– Зачем ты так с ним? – спросила я, не понимая жестокости кикиморы. Она получала удовольствие от издевательств над другими, над теми, кто слабее, пусть и не телом, и не может достойно ответить.

– Да ты что?! Это же любимое развлечение всех студентов. Нас же головастиками не корми, дай друг друга подоводить, – развеселилась соседка. – Так что готовься и вливайся в дружный процесс взаимоиздевательства. Только к «красным» не советую соваться. Они любую попытку шалости в свой адрес жестко пресекают, порой даже с последующим отдыхом в лазарете. Хотя сами пошалить любят. А вот над «белыми» подшутить – сплошное удовольствие. Все равно из-за задранных носов ничего вокруг не замечают, пока не вляпаются в самый эпицентр шалости. Только попадаться им нельзя, из академии отчислить могут.

– А как вы развлекаетесь, когда не доводите друг друга? – поинтересовалась я, не собираясь присоединяться к излюбленному местному досугу.

– Доводим преподавателей, – заявила Кико, беря с подоконника кулек и вытряхивая из него прямо на пол несколько едва живых, слабо подергивающих лапками лягушек.

Цапля тут же оживилась и приступила к ужину.

– Ну вот, корм закончился. Пойдешь со мной ночью на болото лягушек ловить? – проговорила кикимора, отбрасывая опустевший кулек в сторону.

– А разве можно покидать территорию ночью? – спросила я, подбирая кулек и бросая его на кучу мусора.

– Нельзя, конечно. Но меня это никогда не удерживало, – гордо ответила Кико.

– Давай лучше уберем из комнаты весь этот мусор, – предложила я соседке, указывая на огромную зловонную кучу в углу.

– Зачем? Мне он не мешает, – пожала плечами кикимора.

– Ты просто объясни, куда здесь выносят мусор, и я все сделаю сама, – заверила я ее, подумав, что соседке просто лень.

– Да что ты так привязалась к этой куче? Говорю же, она не мешает. Но если так хочешь, можешь выкинуть все в коридор. Хранитель уберет, ты же его любимица, – обиженно надула щеки Кико.

– А так можно? – спросила я неуверенно.

– Не знаю, но я всегда так делаю, когда накапливается столько, что ходить мешает, – безразлично ответила девушка.

Спросить совета мне было больше не у кого, и пришлось поступить так, как посоветовала соседка, – вынести все в коридор и сложить аккуратной кучей у стены.

Кико легла на свою кровать, отвернулась к стене и не разговаривала со мной. В результате я начала чувствовать себя виноватой и не выдержала.

– Если хочешь, я пойду с тобой на болото, – проговорила я, подойдя к ней и тронув за плечо.

– Конечно, хочу! – воскликнула кикимора, вскочив с кровати и буквально повиснув у меня на шее. – Давай-ка посмотрим, что там у тебя есть из одежды, подходящее для ночной вылазки, – воодушевленно проговорила она, прекратив душить меня в объятиях.

– Я как раз хотела положить вещи в шкаф, – согласилась я с соседкой.

В шкафу, как я и предполагала, одежды почти не было. На пыльных полках валялась какая-то засохшая трава, мутная жидкость в стеклянной банке и всяческий мусор. Пока я мыла шкаф, чтобы не испачкать свои вещи, кикимора вытряхнула все содержимое сумки на кровать и придирчиво изучала мои обновки.

– Вот это, пожалуй, пойдет, – рассуждала она, откладывая черные брюки из плотной ткани. – А это я у тебя позаимствую для выхода в город на выходных, – на кровать Кико полетела нежно-зеленая блуза. – А вот в этом можно на ковер к ректору ходить. Она любит, когда провинившиеся студентки изображают из себя раскаявшихся серых мышек.

Рассуждения кикиморы прервал стук в дверь.

– Ты кого-нибудь ждешь? – поинтересовалась Кико.

– Нет, – неуверенно ответила я.

– Вот и я не жду. Нас нет дома! – повысила она голос.

Стук повторился более настойчиво.

Соседка раздраженно взмахнула цветастой юбкой и пропыхтела:

– Да входи уже, кем бы ты ни был.

Дверь отворилась, и в комнату вошла очень высокая стройная женщина в коричневом костюме. Узор на длинной узкой юбке и облегающей рубашке имитировал древесную кору.

– Добрый вечер, нари, – растягивая слова, поздоровалась женщина.

– И вам, нара Одонт, – неохотно поздоровалась Кико.

– Я ваш куратор по учебной части, нара Аст Одонт, – представилась она.

– Да знакомы уже, – усмехнулась кикимора.

– А вы нари Юнила Нарисо? – проигнорировав язвительное замечание моей соседки, спросила женщина.

– Да, нара Одонт, – ответила я, слегка поклонившись.

– Нет-нет-нет, – погрозила пальцем нара. – У нас свободная страна и не принято кланяться. Разве что перед нараем Хроно, но его вы вряд ли когда-нибудь увидите. Но не об этом я пришла поговорить. Мне известно, что вы, Юнила, только недавно получили вольную и явно не учились в амнистанской детской школе. Поэтому, прежде чем влиться в общий поток студентов, вам придется пройти аттестацию. А для этого нужно прочитать пару книжек и разбудить ваш магический потенциал. Начнем, пожалуй, с книг, – куратор повернулась к двери и приказала: – Рожгон, вноси!

В комнату, пригнувшись, протиснулся высокий здоровяк, осмотрел помещение единственным расположенным над переносицей глазом и пробасил:

– Куда положить?

– Да на пол бросай, – подсказала ему Кико.

Что здоровяк и сделал со стопкой книг.

– Прочитаете это и приходите ко мне. Я вас проэкзаменую по школьной программе. И не затягивайте, а то потом труднее будет догонять основную программу, – посоветовала нара Одонт, пожелала нам доброй ночи и ушла, поманив за собой одноглазого носильщика.

Книг оказалось не пара, а около десяти, и все они были в два пальца толщиной, но я сейчас думала не об этом.

– Кто это был? – спросила я шепотом у Кико.

– Она же сказала, куратор по учебной части, – пожала плечами девушка. – Или ты имеешь в виду, какой она расы? Так там все запутано, она из последних поколений энтов. Как видишь, со временем им надоело стоять истуканами в лесах, и лесные духи потянулись в города, постепенно очеловечиваясь. Эволюция не стоит на месте.

– А тот, с одним глазом? – все тем же шепотом спросила я.

– А, это циклоп. Этим тугодумам никакая эволюция нипочем. Ни мозгов, ни второго глаза отрастить так и не смогли, – возвращаясь к изучению выделенной мне Ларминаей одежды, пробурчала Кико.

Я взглянула на валяющиеся на полу книги и поняла, что в ближайшие две-три недели у меня не то что на болото сходить – поспать и поесть времени не будет. Обреченно вздохнула и, опустившись на колени, принялась собирать учебники.

– Да брось ты их! – посоветовала Кико. – Иди лучше сюда, будем тебя переодевать.

– Я никуда не иду, мне читать нужно, – грустно ответила я, складывая книги в стопку.

– Ты что, и правда собралась все это прочитать? – искренне удивилась соседка.

– Конечно. Ты же слышала, что сказала куратор. Если я не выучу все, что нужно, то не пройду аттестацию и не смогу здесь учиться, – проговорила я, складывая книги на стол.

Прочитав названия первых двух учебников, я поняла, что будут проблемы не только со скоростью, но и с содержанием. Половина слов мне были или вообще не знакомы или я их уже где-то слышала, но не знала значение.

– Так, даю тебе час на учебу, а потом – на свежий воздух, чтобы не перегружать память, – заявила кикимора.

Я ничего ей не ответила, читая заголовки остальных книг.

Быстро разложив вещи по полкам, взяла один из учебников и, забравшись на кровать, открыла первую страницу.

Спустя пять минут Кико подкралась ко мне и выдернула книгу из рук.

– Так я и знала! – воскликнула девушка. – Сколько можно сверлить взглядом одну страницу? Признавайся, ты просто не хочешь идти со мной за лягушками!

– Ну что ты? Я правда читала, – постаралась я убедить девушку. – Верни, пожалуйста, учебник.

– Пять минут читала состоящее из нескольких абзацев введение к «Основам хронологии»? – усмехнулась Кико. – А-а-а, я поняла! Тебе понравился кто-то из студентов, и ты размечталась, уткнувшись в книжку! Со мной тоже так бывает. Рассказывай, в кого влюбилась?

– Да ни в кого я не влюблялась! Честно. Я правда читала… просто очень медленно, – под конец фразы мой голос дрогнул, и признание я едва слышно прошептала.

Кико задумалась на минуту, посмотрела на меня с подозрением и подвела итог.

– Значит, ты не против прогулки на болото. И не витаешь в облаках из-за какого-нибудь наро, – проговорила она, бросая книгу на кровать.

– Все верно. Я просто плохо умею читать. В услужении у господина Прожирани было не до учебы, – проговорила я, отворачиваясь. Мне было очень стыдно, но ведь не я виновата в том, что поначалу у мамы не было времени учить меня, а потом и я сама с раннего утра до заката была загружена работой по дому.

– Вставай! – приказала Кико.

От такого тона я тут же вскочила с кровати, опомнилась, что уже не невольница, а кикимора не моя госпожа, и села обратно.

– Вставай, говорю, – повторила Кико, только на этот раз говорила она гораздо мягче. – Отведу тебя к одному моему интересному знакомому. Думаю, он сможет тебе помочь.

– И чем же он мне поможет? – спросила я, не веря в то, что тут можно помочь чем-то, кроме долгой и усердной практики.

– Этот прохвост точно что-нибудь придумает, – пообещала соседка.

– Я лучше почитаю, – ответила я, снова взяв книгу и спрятавшись за ней.

Кико снова отобрала у меня учебник и, спрятав его за спину, сверлила меня взглядом до тех пор, пока я не сдалась.

– Ну хорошо, веди меня к своему другу, – произнесла я, неохотно вставая.

– Так-то лучше! – довольно проговорила кикимора.

В коридоре царил полный беспорядок. Кто-то разбросал аккуратно сложенный мною у двери мусор, и студентки возмущенно обсуждали творящееся вокруг зловонное безобразие.

– Твоих рук дело? – напустилась стройная блондинка с заостренными кончиками ушей на Кико. – Конечно! Кто же еще мог сотворить такое кощунство, как не болотная нечисть.

– Ты имеешь что-то против болотных? – угрожающе сдвинув точеные буро-зеленые брови, вопросила у нее другая студентка.

К блондинке присоединились две столь же красивые и высокомерные подруги, а рядом с нами встала коренастая смуглая нари. Отверстия под ее скулами раскрывались и закрывались в такт шумному от возбуждения дыханию. Я мало знала о магических меньшинствах, но понять, что это жабры, было не сложно.

– Все сюда! Эльфы с болотными схлестнулись! – неожиданно громко прокричал худенький юркий парень, ловко взобравшись на одну из открытых дверей и обозревая коридор сверху. – Принимаю ставки, один к двум! Эльфийки славятся своей гибкостью и слаженностью, но мы все знаем, какими увлеченными в желании притопить ближнего своего могут быть болотные нари. Делаем ставки! Делаем ставки!

У меня заложило уши от невероятно громкого, расходящегося физически ощутимыми волнами голоса студента, но его старания не были напрасными – вокруг нас быстро образовалось свободное пространство, а пути к отступлению были отрезаны мгновенно набежавшими нари и наро.

Со всех сторон послышались выкрики, студенты торопились сделать ставки.

– Помедленнее, я записываю, – выкрикнул проворный парень, действительно строча что-то карандашом в маленькой записной книжечке.

То, что предлагали азартные учащиеся, поставило меня в тупик. «Дежурство по территории», «Зачет у профессора Крантса», «Лекции по дальним хроноброскам, третий курс» – вот что выкрикивали студенты. Было еще много абсурдных предложений (кто-то даже предложил в качестве ставки выкрасть из кабинета ректора ответы на какой-то зачет), но все воспринимали их как должное.

Я попыталась вернуться в комнату, попятившись к двери, но меня грубо толкнули обратно.

– Куда собралась? Я на вас поставила, – прошипела бледная черноволосая нари в черном же кожаном комбинезоне. Я не уверена, но, кажется, в ее волосах поблескивали серебром маленькие рожки.

– Но я же не… – попыталась я объяснить окружающим, что понятия не имею, что происходит и какое я имею к этому отношение.

– Поздно, Юна. Ты с самого начала стояла рядом со мной, так что если сбежишь – нам засчитают поражение, – тихо проговорила Кико. – А болотные никогда не сдаются и не проигрывают! – выкрикнула она гораздо громче.

Толпа шумно поддержала ее дружными возгласами.

– Бей ушастых! – прозвучал боевой клич из уст коренастой девушки с жабрами, и начался настоящий кошмар.

В руках у блондинок одновременно появились матовые стеклянные шары на резных ручках. Они направили эти шары на нас и начали что-то шептать, но студентка с жабрами подалась вперед и выпустила изо рта длинный, как у лягушки, язык, которым и выбила оружие из руки одной из ушастых. Шар упал на пол, но не разбился. Он начал быстро вращаться по кругу, словно его рукоять прилипла к полу, и разбрызгивать снопы искр. Стоящая рядом со мной девушка с темно-зелеными бровями запрокинула голову и резко выдохнула, но из ее рта вылетел не воздух, а туча самого настоящего болотного гнуса. Хозяйка смертоносного роя зашипела, указывая пальцем на противниц, и способный закусать до смерти гнус ринулся на блондинок. Я с ужасом наблюдала, как насекомые приближаются к студенткам, и не верила в происходящее. Однако девушки не дрогнули, они направили стеклянные шары на рой и синхронно выкрикнули: «Паэлло». Из шаров вырвалось белое пламя, и коридор заполнился едкой вонью мгновенно сгоревших насекомых.

– Ну все, ушастые, теперь вам точно не жить, – прошипела хозяйка сгинувшего роя и вновь открыла рот.

Но выпустить новую армию насекомых она не успела, Кико раскинула руки в стороны, и весь коридор заволокло тяжелым желтым туманом. Пол начал мелко подрагивать, в нос ударил запах болотного газа… и все резко прекратилось. Туман рассеялся, и я увидела стоящую между нами и ушастыми ректора Ишаро. Как ни пыталась, я не могла ни пошевелиться, ни сказать хоть слово. Время словно остановилось, и все вокруг стали похожи на статуи.

– И новенькая уже в центре событий. Ну, Марино, удружил! – досадливо проговорила нара ректор. – Далиус, всех записать и список мне на стол. Тех, кто пользовался родовой магией, пометить галочкой. Закрытый режим до пяти часов утра, чтобы ни одного студента вне комнаты не было! И приберись тут, развели бедлам.

Нара Ишаро смерила меня разгневанным взглядом и уже собралась уйти, но вдруг резко развернулась, приблизилась ко мне вплотную и заглянула в глаза. Я пристыженно отвела взгляд в сторону.

– Святые хроники! – воскликнула ректор. – Она вне времени!

– Невозможно, – загробным голосом произнес дух-хранитель.

– Смени тон, меня твои голосовые эффекты раздражают, – передернув плечами, приказала нара Ишаро. – И не брюзжи, сама знаю, что невозможно. Где это видано, чтобы какая-то пигалица необученная – и мою временную паузу так легко обошла. Не до конца, конечно, но все же. Залипла, как муха, но все видит и слышит. Жизненные процессы, судя по сердцебиению, в норме. Ох, и намучаемся мы с ней. Завтра же отправлю запрос на аудиенцию у нарая Амниоса Хроно. Будет как раз повод увеличения дотаций попросить. – Ректор подалась вперед и язвительно выдохнула прямо мне в лицо: – Пусть папочка позаботится о благополучии и комфорте очередного нажитого в неведомых далях чада. Не всё же мне с вами возиться.

Мне было страшно и очень неудобно стоять без движения, но после слов нары Ишаро вокруг меня словно мыльный пузырь лопнул, и я повалилась на пол. Все вокруг тоже отмерли и тут же вновь застыли, только уже от настигшего их осознания, что теперь в центре событий ректор и наказание за участие в недозволенном мероприятии неминуемо.

Нара Ишаро подошла к сидящему на двери предприимчивому парню и попросила его обманчиво ласковым голосом:

– Мартон, мальчик мой, будь добр, объяви, пожалуйста, ничью и отдай мне свои букмекерские записи.

По тому, как голос ректора сорвался на шипение, легко можно было понять, что ей лучше не перечить. Коридор опустел буквально за несколько мгновений. Кико помогла мне подняться с пола и быстро увела в нашу комнату.

– Ты чего там разлеглась? – спросила она шепотом, несмотря на то, что мы уже были в комнате и заперли дверь. – Я тоже испугалась, когда Ишаро неожиданно перед носом появилась, но она у нас не настолько сногсшибательна, чтобы падать к ее ногам.

– Неожиданно? – переспросила я.

– Ну да, как поганка из-под кочки после разлива выскочила. Я только собралась устроить эльфийкам небольшую экскурсию по болотам Загорья, а она мне весь настрой сбила, – обиженно проговорила соседка.

– Но она же… – попыталась объяснить я кикиморе, что произошло в действительности, но девушка меня перебила.

– Ненавижу, когда она так делает! Всех уже этими своими появлениями довела. Она же здесь главная, вот что хочет, то и творит, – возмущенно проговорила Кико. – А теперь еще и воспитательной беседы не избежать. Но получать выговор – так за дело! Сейчас наверняка объявят комендантский час, и пусть. Мы все равно пойдем к Дарну.

В подтверждение ее слов по всей академии разнесся замогильный голос духа-хранителя:

«Всем разойтись по комнатам. Объявляется закрытый режим. Пребывание в коридорах и других нежилых помещениях академии запрещено до пяти часов утра. Нарушители будут строго наказаны».

– Не дождешься, халдей змеиный, – прошептала Кико, глядя на потолок и потрясая кулаком в воздухе. – Переодевайся во что-нибудь поудобнее, мы уходим.

– Нет, я не выйду в коридор, – отрицательно покачала я головой, не желая навлекать на себя еще больший гнев ректора.

– А я тебя об этом и не прошу, – коварно улыбнулась кикимора. – Нам запретили выходить из комнат. Мы – девушки, следовательно, к нашей спальне у духа доступа нет. И значит, если мы не выйдем из этой двери, то останемся в комнате. Верно?

– Верно, – согласно кивнула я.

– А вот и нет! У нас еще есть окно! – радостно объявила Кико, указывая на то самое окно, о котором шла речь. – Так что надевай штаны и вперед, за знаниями… и за лягушками. До пяти утра как раз успеем.

Сначала я хотела категорически отказаться, но взгляд упал на высокую стопку книг, лежащих на столе. Я все это при всем желании быстрее чем за два месяца точно не прочту. А уж о том, чтобы понять прочитанное, и мечтать не приходилось. Я обреченно вздохнула и пошла переодеваться в выбранную соседкой одежду.

В брюках и простой серой рубахе я чувствовала себя словно голой. Нестерпимо хотелось надеть юбку или платье. Придется привыкать к новым традициям. Где-то в глубинах отрывочных воспоминаний из детства скрывались картинки того, как я – пятилетняя девочка – болтаю голыми ножками, качаясь на качелях. И тогда меня совершенно не смущали коротенькие шорты. Но ведь тогда я не была восемнадцатилетней девицей с грузом опыта невольницы и воспитанием в традициях консервативной Родинарии за плечами.

– Какие у тебя ноги длинные, – завистливо протянула соседка. – Не то что мои кикиморьи лапки.

Я отвернулась и выправила рубаху из брюк. Она, конечно, не скрывала всего того, что должно было быть скрытым юбкой, но хотя бы талию не обтягивала.

– Так, слушай внимательно. Я сейчас отправлю весточку Дарну, потом сплету травяной канат, и мы по нему доберемся до комнат аспирантов, – рассказала о своем плане кикимора.

– Но я не умею лазить по канатам! – возразила я, не желая разбиться, упав с высоты четвертого этажа.

– Научишься, – отмахнулась Кико.

После чего она быстро написала что-то на обрывке тетрадного листа, подхватила совершенно не сопротивляющуюся цаплю, погладила ее по спине, прошептала: «Цаплик, выручай» и, всунув записку птице в клюв, вытолкнула ее из окна.

Потом девушка начала метаться по комнате, словно что-то потеряла.

– Ну вот зачем ты столько полезных вещей выкинула? – возмущалась она, заглядывая под стол и кровати. – Придется Пушистика общипывать.

Пушистиком оказался повядший куст осоки. Из него кикимора выдернула несколько сухих стеблей и уселась прямо на пол, шепча что-то в ладони, в которых зажала былинки. Травинки были тонкими и ломкими, но когда Кико начала их переплетать, из-под ее пальцев выходил самый настоящий, толстый, прочный канат.

– Удивительно, – прошептала я.

– А то! – гордо ответила кикимора. – Это мне от папочки вместе с именем родовая магия досталась. Мама-то у меня уже давно от корней отошла, она здесь, в пригороде, грязелечебницу держит, а отец из древних. Приезжал в Амнистанию по государственным делам и заехал опробовать местные знаменитые грязи. Да так опробовал, что на две недели пропал, а потом я появилась. Теперь он каждый год к нам наведывается, здоровье в чудодейственных грязях поправляет.

За рассказом о родителях Кико успела доплести канат. Ловко затянув на его концах прочные узлы, чтобы не расплелся, девушка принялась привязывать один конец к ножке кровати, а другой потом сбросила с подоконника.