Текст книги "Отеческие советы"

Автор книги: Ефрем Святогорец Мораитис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)

Слово второе о послушании

Пример нашего Спасителя, столь смирившего Себя, явил нам величие, которое скрывает в себе послушание. Послушание – это не только послушание старцу, но и послушание всякой заповеди Божией. Здесь повелевает старец, но сначала повелевает Бог Своими заповедями: «Сотвори сие». Если человек совершает послушание, то затем получает плод этого послушания.

Христос смирил Самого Себя, будучи послушен Своему Небесному Отцу. Он был послушлив, как человек, чтобы научить нас высочайшей добродетели смирения, ибо без смирения никто не может приблизиться к Богу.

Мы видим, что в раю, когда Адам и Ева исполняли послушание и сохраняли заповедь Божию, состоявшую в том, чтобы не есть от запретного плода, они были счастливы. Они были царями всех земных тварей, господствовали над всем, чувствовали и видели Бога. Это было самое блаженное время их жизни. Над ними простирался покров Божий. Никто их не беспокоил, никто не осуждал. Они могли беспрепятственно ходить по раю без страха, без мучения совести. Почему? Потому, что они еще не впали ни в какое прегрешение пред Богом.

Впоследствии, употребив во зло свою свободу, они, как свободные, захотели преступить заповедь и преступили ее и согрешили пред Богом.

Сразу же после преступления совесть возвысила свой глас. Тотчас после падения она начала удручающе беспокоить их души. Ясно, что угрызения совести явились следствием преступления и греха.

После преступления первозданные оказались в тупике. Услышали голос Бога, ходящего по раю,– говорит Писание,– и убоялись, и скрылись!291

[Закрыть] Но почему прежде, когда они еще не провинились пред Богом, они не боялись Его? Может быть, тогда Бог не гулял по раю? А теперь приблизился к ним, как к преступникам? Неужели Бог не посещал их, когда они были истинными Его чадами? Посещал, но тогда они не боялись Его, потому что их не обличала совесть, которая была спокойна и мирна, почему и сами они пребывали в мире.

Итак, когда Бог гулял по раю, оба скрылись, ибо убоялись Бога. Бог говорит им:

– Адам и Ева, где вы? Куда вы скрылись?

Что они теперь скажут Ему, Богу?

– Адам, где ты спрятался?

– Я убоялся,– говорит Адам.– Я услышал, что Ты ходишь по раю, и убоялся.

– Но почему же ты боишься Меня, боишься своего Отца, своего Творца, своего Благодетеля, Который по безграничной Божественной любви отдал тебе весь рай? Ты боишься, что Я к тебе подойду? К тебе приближается Счастье, Источник жизни, радости и мира, и ты боишься?

– Да,– говорит Адам,– я боюсь, потому что согрешил. Но я невиновен. Ева, жена, которую Ты дал мне, она меня подвигла, подтолкнула, и я преступил заповедь Твою и ел от запретного плода.

– Ева,– говорит Бог,– ты почему прельстила своего мужа, почему ела?

– Я невиновна,– отвечает Ева,– змей, которого, конечно, Ты сотворил и который живет у нас в раю, он сказал мне, что если я съем от этого плода, то стану равной Богу и познаю добро и зло.

Сразу видны эгоизм и пререкание. От эгоизма произрастает в сердце и в уме свой плод – пререкание, которое восстает против Бога и косвенно возлагает ответственность на Него.

Поскольку Бог не увидел покаяния, не услышал, чтобы праотцы попросили прощения, Он тут же повелел изгнать их из рая.

Этот диалог между Богом и первозданными людьми дает нам ценнейший урок и научает, что Бог, когда человек преступает Его заповедь, не покидает его, не наказывает тут же, а приближается к нему. Но как приближается? Человек не слышит, как Он ходит, как услышал Его Адам! Однако я очень хорошо Его слышу, когда Он обличает меня и говорит мне: «Здесь ты сделал плохо, там поступил нехорошо. Почему ты это сделал?». Через совесть Бог зовет: «Покайся, ибо ты – человек».

Человек удобопреклонен, убеждается легко и легко поддается влиянию, изменчив и ненадежен. Бог это знает, ибо Он тебя сотворил, Он сделал тебя человеком. Но Он дал тебе и благодать покаяния, Он дает тебе силу подняться. Почему ты не встаешь? Когда Он обличает тебя через совесть и Писаниями побуждает к покаянию, а ты не каешься, тогда начинаются осуждение и наказание.

Теперь перейдем к нашей жизни. И здесь мы снова увидим, что, когда человек послушлив, он живет счастливо. Совесть его не обличает, не досаждает ему и не доставляет никакого беспокойства.

Когда же он не слушается, тогда совесть обличает его и говорит: «Здесь ты поступил нехорошо». Эгоизм кричит: «Нет!». А совесть снова говорит: «Ты должен покаяться». От этого начинается беспокойство, война, и человек обличается в душе.

Но у хорошего послушника не бывает такого состояния, и он живет в мире и спокойствии, с благой надеждой будущего вечного по Богу восстановления.

Теперь мы в киновии292

[Закрыть], где все происходит в определенном порядке, по определенному закону, установлению, дисциплине, наставлению и послушанию. Если послушник плохо соблюдает порядок, наставления, заповеди – как Бога, так и старца,– то он внутренне обличается.

Отцы с таким усердием хранили послушание, что даже спрашивали: «Хорошо ли я делаю, выпивая десять глотков воды?». Что это значит? Они желают научить нас тому, с какой точностью мы должны слушаться поучений и наказов старца.

И говорят нам отцы, что мы становимся посмешищем пред Богом, Ангелами, людьми и демонами, если, отрекшись от родителей, мира и свободы, спорим из-за иглы, нитки или еще из-за какой-нибудь ничтожной вещи.

Мы пообещали Богу самоотречение. Что такое самоотречение? Это отречение от страстей и всех своих хотений. Но когда мы творим свою волю и без благословения создаем себе комфорт и удобства, разве исполняем мы тогда послушание?

Если и за одно праздное слово мы ответим перед Богом293

[Закрыть], то за исполнение своей воли неужели не дадим Ему ответ?

Став монахами, мы пообещали самоотречение и послушание до смерти. Но как мы оправдаемся, когда станем пред смиренным Иисусом, явившим совершенный образец послушания, и Он покажет нам язвы от гвоздей и Распятие? Когда Он скажет нам: «Вот насколько Я был послушен Небесному Отцу: Я отсек не пожелание иглы, не пожелание нитки, не нежелание исполнить малое приказание, а отсек Свою волю даже до смерти, и смерти крестной294

[Закрыть]»?

Если нас обличат, к примеру, в том, что мы творим свою волю, мы внезапно приходим в смущение и внутри нас начинается война. Когда что-то препятствует исполнению нашей воли, в нашей душе происходит «вселенский» переворот.

Но мы видим Христа, когда Он получает повеление и говорит: «Если возможно, да минует Меня чаша сия295

[Закрыть], да совершится спасение человека иным путем». Ответ же Отца: «Нет. Шествуй через Крест и Голгофу».– «Да будет воля Твоя»296

[Закрыть].

Поэтому будем внимать своей совести и не будем ничего делать без ведома старца, ибо сейчас мы успокаиваем себя, творя свою волю, сейчас мы наслаждаемся этим, сейчас мы исполняем то, что желает наше сердце. Но придет час, наступит момент, когда мы окажемся в затруднительной ситуации, и тогда вспомним свою предшествующую жизнь и будем просить время для покаяния и исправления, но будет уже слишком поздно! Исправимся теперь, когда мы еще можем исправиться. Не будем ничего делать без благословения.

В Патерике есть рассказ о том, как одна монахиня пришла в сад и без благословения взяла и съела лист салата, и вошел в нее демон. Тогда она начала бесноваться. Позвали игумена, чтобы он исцелил ее. Старец запретил демону и сказал: «Почему ты вошел в сестру?».– «Я не виноват,– говорит демон,– я был на салате, и она меня съела!».

В эту монахиню демон вошел ипостасно297

[Закрыть], в то время как в нас, когда мы творим те же самые дела и похотения, он входит по-другому, через вину. И последнее гораздо хуже, ибо тот демон был выявлен и изгнан старцем, и монахиня исцелилась. Но когда мы что-то преступаем, тогда демон остается, и это хуже.

Отцы говорят: «Невелико дело, если демон выйдет из человека. Велико, если мы сможем изгнать демона страсти». Святой может изгнать демона, но, для того чтобы искоренить страсть, требуется личный подвиг.

Поэтому не будем трудиться напрасно, заблуждаться и терять время, полагая, что мы шествуем монашеской стезей и находимся в послушании, и, будучи преступниками, самодовольно успокаивать себя. Возможно, нас обольщает помысл, а точнее, самонадеянность, и мы в отношении своих поступков полагаем, что «это ничего не значит», «нет ничего страшного и в другом», «эх, невелико дело, если я сделаю и вот то». Но, в действительности, это преступление Божественного закона. Не будем забывать, что, несмотря на то что мы пытаемся его модернизировать, закон Божий неизменен и непоколебим, и однажды он будет приведен в исполнение298

[Закрыть],– тогда, когда мы предстанем на Суд!

Слово третье о послушании

Смирением святые отцы достигли великой меры благодати. Но, может быть, послушник не способен к такому преуспеянию? Конечно, способен. Когда он заботится о хранении ума, молчании, беспопечительности, когда обращен на своего внутреннего человека и постоянно что-то вкладывает в свою внутреннюю сокровищницу, он преуспеет несомненно.

И мы были послушниками Старца. У нас были послушания, дневные труды и тому подобное. Имея проводником опытного в этом божественном шествии Старца, соблюдая наш устав, некоторые отцы299

[Закрыть] смогли познать такие вещи, которые отцы-исихасты оставили нам как некую священную сокровищницу.

Будем избегать разговоров о бесполезных вещах. Да будем постоянны в исполнении своего правила300

[Закрыть], а также в посещении храма. В храме будем слушать службу, литургию, вечерню. На трапезе да будем все вместе. Во всем будем иметь порядок. Где порядок, там и мир. Где мир, там и Бог. Где беспорядок, там смущение. А где смущение, там и диавол. Вся же благообразно и по чину да бывают301

[Закрыть] ,– говорит божественный Павел.

Как послушники, будем исполнять свое послушание. Не будем творить своей воли. Своя воля изгнала первозданных людей из рая. Покорность Христа Своему Отцу снова ввела человека в рай, и так восторжествовало послушание.

Преслушал денница Бога, гордо возмечтал о себе, и Бог отринул его от Себя: он стал диаволом и теперь воюет с нами. Те же ангельские чины, что остались верны Богу, пребывают во славе Божией. Ангелы, будучи в тот момент изменчивыми по природе302

[Закрыть], по благодати обрели постоянство, ибо с падением денницы и человека они узнали такие вещи, что теперь пребывают неизменными в послушании Богу.

Как испорчена воля человека, ибо таит в себе эгоизм, гордость, себялюбие и многое другое! Поэтому послушник, освободившийся от своей воли, освобождается и от страстей.

Христос был послушлив до крестной смерти, то есть до полного умерщвления Своей воли.

Если бы Христос как человек не сотворил послушания, не отсек бы Свою волю, то человек бы не спасся! Точно так же не спасается и тот человек, который держится за свою волю и делает то, что хочет сам.

Что значит отречение от своей воли? Это значит, что я отбрасываю, отвергаю свою волю, отрекаюсь от нее. Я уже не имею с ней никаких отношений.

Только тогда послушник освобождается от страстей, когда полностью отказывается от своей воли. Насколько он оставляет свою волю, настолько получает облегчение от брани страстей.

Если послушник на практике познАет значение слов «благословите» и «буди благословенно»303

[Закрыть], то он увенчается неувядаемым венцом в небесном мире.

Там, где послушник привнес свою волю, он привнес яд, и, принимая яд, он сам себя отравляет.

И даже если бы ему дано было ошибочное приказание, за послушание, которое он выполняет, Бог его благословит.

Некто пришел и стал послушником у одного старца, у которого уже было свое монашеское братство. Старец ему говорит: «Раз ты хочешь жить в нашей общине, я даю тебе заповедь не произносить ни одного слова. Стань немым ради Христа!». Тот ответил: «Буди благословенно».

Когда он пробыл некоторое время в этом братстве, старец увидел, что его община не приносит этому послушнику пользы и лучше ему не жить здесь. Он говорит ему однажды: «Я пошлю тебя к другому старцу в другой монастырь». И, дав ему записку, снова говорит ему: «Ступай в такой-то монастырь, отдай это игумену и оставайся там».

Берет игумен письмо – это было рекомендательное письмо с такими словами: «Я прошу Вас, отче, принять этого брата. Он хороший монах» и тому подобное. Игумен принимает его.

Через некоторое время монах этот умер, так и не нарушив своего молчания. После его смерти второй старец, игумен, пишет первому: «Хоть и безгласного брата послал ты мне, но он был настоящим Ангелом!».

Тогда первый отвечает второму: «От природы он не был таковым, но, храня заповедь, пребыл безгласным!». И удивился игумен силе этого брата, что так безупречно сохранил он заповедь своего первого старца.

Я хочу сказать, что совершенное оставление своей воли есть святость.

Часто я думаю и говорю: как будет почтен совершенный послушник Христом – первым Послушником! И как возможно, чтобы совершенных послушников Христос не взял с Собой в Свое братство, где они будут вечно лицезреть лице Его, как пишет в Апокалипсисе святой евангелист Иоанн Богослов!304

[Закрыть]

Мы, сегодняшние монахи, судорожно держимся и цепляемся за свою волю, поэтому и не можем продвинуться дальше, вперед. Мы не говорим «благослови» и «буди благословенно», а возражаем: «Не это, а то» и тому подобное – и отравляем самих себя и свою жизнь. Поэтому мы и не имеем преуспеяния хороших монахов.

В книгах отцов мы читаем о некоторых святых послушниках.

Представь себе, один игумен поместил в келию своего послушника вола, который много лет рвал ему нити и ломал ткацкий станок! И там, внутри, конечно, сколько он делал и всякого иного! Покоя от него не было совсем! Но, несмотря на все это, никогда у брата не было помысла, как он говорил авве Пафнутию: «Никогда, авва, у меня не было плохого помысла о моем старце, почему он поместил в мою келию вола. Но раз он поместил его сюда,– значит, он знает что делает, и кончено дело».

Сам он не имел собственного помысла. Помысл старца был и его помыслом.

Поэтому мы говорим: если у нас нет духовного послушания, то мы совершенно ничего не достигли. Когда мы не желаем того, чего желает старец, мы, по сути, уже не послушники и не имеем духовного послушания. Пусть мы и совершаем послушание на деле, но мы тогда становимся, словно люди, у которых есть тело, но нет души. Ведь логически совершенно неприемлемо, чтобы существовал человек, у которого нет души.

Точно так же, согласно духовной логике, неприемлемо считать послушником того, кто имеет послушание только на деле. Прежде всего он должен иметь душу, иметь духовное послушание и говорить: «Во что верит, что думает, помышляет, полагает и решает старец, так же в точности думаю, считаю, решаю и я».

Святой Симеон Новый Богослов305

[Закрыть] получил благословение свыше только за послушание. Это очень сильный и яркий пример.

Святой Паисий имел послушника, которому однажды сказал:

– Чадо мое, иди выпей воды вон из той лохани.

Послушник про себя возмутился:

– Вместо того чтобы позволить мне попить из кувшина или из источника, когда я пришел с послушания, усталый и потный, старец хочет, чтобы я пил эти помои из лохани!

Он доверился своему помыслу и как много потерял!

Потом он подумал: «Неужели не идти мне пить?» – но совсем не нашел воды. Тогда говорит ему авва Паисий:

– Несчастный, знаешь ли ты, чтО это были за «помои»? Это была вода после умовения ног Христа!

С тех пор братом овладел дух скорби. Авва Паисий старался его утешить, но где там! Он дошел до того, что уже совсем лишился покоя. Тогда святой, раз брат не мог успокоиться и жить вместе с ним, как-то говорит ему:

– Иди в такое-то место. Там три гроба306

[Закрыть]. В одном из них (который ему кто-то показал) сотвори молитву и слушай, что тебе будет сказано…

Брат так и поступил. Он услышал голос, говорящий ему:

– Иди обратно к своему старцу и твори послушание.

Но этот послушник уже потерпел внутреннее крушение. Дом его души дал такие трещины, что он уже не в силах был их заделать. Поэтому до конца своей жизни он был в послушании у аввы Паисия, сотрясаемый и бросаемый, словно бурей.

Симеон Новый Богослов, одержавший победу над своей волей, приял свыше дар богословия за свое совершенное послушание. А этот, творя свою волю, остался вне послушания и благодати.

Это, конечно, немногие примеры, ибо если бы было записано все, что сотворили те отцы – изумительные послушники, то получились бы целые тома книг.

Эти примеры словно зеркала, в которых мы можем увидеть самих себя и свой облик…

Бог да поможет каждому из нас прийти в себя, увидеть самого себя, насколько мы отреклись от своей воли. Будем подвизаться, чтобы очиститься от этого яда и суметь прожить по Богу, так, как хочет Бог и как того требует от нас монашеское звание307

[Закрыть].

О вере старцу, почитании его и о любви к нему

1

С заботой и усердием храните веру и любовь к вашему духовному наставнику, ибо в этом – жизнь и смерть души. Не опечаливайте вашего отца во Христе, если желаете узреть лик Божий. Опечаливающий же его да ведает, что опечаливает Христа. И как он воззрит на Христа, когда умрет?

2

Верю, чадо мое, что ты сделаешь более того, что я советую тебе, и тогда увидишь, насколько хорошо будет у тебя на душе! Никогда не допускай врагу поражать тебя плохими помыслами против твоего старца, ибо помыслы эти – змеи, исполненные яда.

Будь всецело привязан душой к своему старцу, слушай его, как если бы слова его были словами, сказанными Самим Христом.

Любовь к старцу, почитание его и совершенное послушание ему приносят ему покой. Упокоивая старца, покоишь Бога. Что делаешь старцу, делаешь Богу.

3

Чадо мое, я нисколько не сомневаюсь в том, чтО с тобой происходит. Подлинное духовное чадо именно так любит своего отца, духовно родившего его по благодати Божией.

Желаю, чтобы Христос всегда исполнял твое сердце Своей Божественной радостью, которая действительно обновляет верующего христианина.

4

Послушник наносит себе смертельный вред, когда не открывается чисто и искренне перед своим старцем. Как бывает с больным, который не показывает врачу свою рану или болезнь, не лечится, и потому боль и температура не проходят, так бывает и с послушником, который не объявляет своему духовному врачу душевные раны. И мешает ему показать, от чего он страдает, не что иное, как его эгоизм.

Итак, чада мои, попрем ногами этого дракона и заколем его ножом священной исповеди и принятием духовного врачевства, которое для нашего исцеления даст нам духовный врач – старец.

5

Будем начеку, чада мои, понудим себя. Чего мы ждем? Конец приближается, и мы будем объяты страхом. Что нам поможет? Во время той великой нужды поможет нам настоящее308

[Закрыть] понуждение в исполнении наших обязанностей, стяжание добродетелей, а главным образом – духовное единение со своими духовными родителями, которое достигается посредством благоугодной для них жизни. Если духовно мы через преслушание и осуждение разлучены со своим духовным отцом, то чем мы оградимся от демонов в час смерти? Без ходатайства его святой молитвы как мы предстанем пред Самим Иисусом Христом? Когда мы будем подниматься и проходить через воздушные мытарства, что избавит нас от них? Молитвы старца? Но они оставили нас, потому что мы огорчили его в жизни, и посему они теперь не имеют никакой силы в нашей нужде.

Итак, чада мои, позаботимся о том, чтобы жить по воле Бога, дабы благоугодить Ему, чтобы Он упокоил нас навечно в Своих объятиях.

6

Проблема твоя, чадо мое, главным образом,– это проблема взаимоотношений со старцем. Я много раз говорил вам о том, что диавол чрезвычайно боится старцев и что любовь и вера к ним – сильная защита каждому слушающемуся ради любви Божией. Но кто допускает ошибки во взаимоотношениях со старцем, тот лишается безопасности и начинает падать. Потому и диавол, ведая это, тут же воздвигает брань против старца, стараясь раздуть его слабости309

[Закрыть] до такой степени, чтобы можно было убедить послушника в том, что от него он не получит никакой пользы, что старец сам плохо держится на ногах и так далее. И когда убедит его, получает прибыль. Но когда найдет его непоколебимым, уходит и открывает другой фронт. Редко послушник не бывает искушен такой бранью.

7

Старец пишет монахине

Дочь моя, имей любовь и уважение к геронтиссе. У кого нет немощей? Все мы повинны в страстях. Но это одно, а твой долг по отношению к твоей духовной матери – другое. Ты взирай на нее как на Самого Христа! И твое доверие к ней будет вменяться тебе как доверие к Богу.

Не желаю, чтобы ты лицемерила. Очень любезны мне искренность и прямота. Такими желаю видеть и своих чад. Исповедуйся истинно, слушай советы геронтиссы, верь тому, что она говорит тебе.

Если ты не принимаешь с верой её слов, то в результате начнешь осуждать, приходить в охлаждение, удаляться от нее. Тебе, как монахине, находящейся под покровительством геронтиссы, это не подобает.

Не должно осуждать никого, ни охладевать к кому бы то ни было, тем более к своей духовной матери.

Подвизайся возлюбить ее и смотреть на нее как на лик Христов. И тогда по своей вере пожнешь и плод. Сотвори сие и узришь истину.

Теперь, в Великую Четыредесятницу, я желаю, чтобы ты особенно понуждала себя. Храни молчание внешнее и внутреннее. Постоянно и неослабно помни о смерти. Огромна польза от такого поучения. Надо творить и возлюбленную молитовку. Понуждай себя ко все более тесному единению со своей геронтиссой и никогда не позволяй помыслу судить ее, потому что отцы сравнивают это с ожогом или тяжелым отравлением. Храни себя, чтобы не отпасть от геронтиссы, ибо в противном случае парализуется любой твой добрый подвиг.