Текст книги "Дочь тьмы"

Автор книги: Эдвина Нун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Глава 3. КАРОЛИ

Аманду разбудил смех.

Безумный, надрывистый, жуткий смех.

Она не могла сказать, когда этот зловещий, непрекращающийся звук проник в ее сны. Он разбудил ее, заставил сесть на кровати и всмотреться в кромешную тьму. Когда Аманда вспомнила, кто она и где находится, смех с пугающей явственностью раздался снова. Что это? Вой ветра или звук ставни, ударяющейся о раму. Нет.

Она задрожала.

Этот звук, похожий на дикий кошачий вой, доносился из коридора за дверью комнаты Аманды. Он отражался эхом от стен, усиливался и затихал, менял тональность и окраску. Аманда похолодела от страха. Ее разум отчаянно пытался найти объяснение этому невероятному феномену. Может быть, это лишь дурной сон? Ужасный ночной кошмар? Но почему тогда он не прекращается?

Ее поразило, как много чувств было в этом смехе: в нем слышались страдание и печаль, отчаяние и ущемленное самолюбие. Когда первый испуг прошел, Аманда поднялась с кровати. Не отдавая себе отчета в том, что делает, и не ощущая голыми ступнями холодного пола, она направилась к двери. Теперь привыкшие к темноте глаза различали предметы в комнате: гравюры на стенах, большой платяной шкаф, кресла, темный полог кровати. Через просвет между шторами в комнату попадал бледный лунный свет. Между тем жуткий смех продолжал звучать в коридоре. Аманда прижалась к двери в надежде найти объяснение тому, что она слышит.

В двери был глазок. Такие решетчатые отверстия были в моде во время феодальных войн и интриг. Нужно лишь открыть металлическую заслонку, и она сможет выглянуть в коридор, не покидая своей комнаты. Несмотря на образованность и цивилизованность, Аманда ни за что не решилась бы выйти в коридор, где среди ночи кто–то дико хохотал. Разум подсказывал ей, что смеется человек, живое существо из плоти и крови. Однако она помнила слова сэра Гарри Алленвуда и Баттл, и в ее воображении немедленно возникло привидение, расхаживающее по покоям Уэйлсли на Темзе. Какой нормальный и культурный человек станет выть по–волчьи в то время, когда обычные люди крепко спят?

В следующий миг она уже смотрела в маленькое отверстие. Увиденное ее потрясло. Разум отказывался верить глазам. Все ее знания, накопленные многолетним тяжелым трудом, все убеждения оказались поставленными под сомнение одним невероятным, фантастическим зрелищем.

В коридоре было так же темно, как в ее комнате, но не настолько, чтобы она не смогла различить женщину, скользящую мимо ее двери.

Если не женщина, тогда что это?

Длинное белое платье, ниспадающее и просвечивающее, белым облаком кружило вокруг фигуры женщины. Теперь она видела лишь голову женщины со светлыми волосами, спадавшими золотой пылью на ее стройную спину.

Видение исчезло. Остался лишь удаляющийся хохот и мрак коридора.

Аманда закрыла глаза, повернулась и привалилась спиной к двери. У нее перехватило дыхание, сердце колотилось, ныло в груди. Руки и ноги сотрясала мелкая дрожь. Она своими глазами видела, как мимо двери ее комнаты прошла женщина, издавая демонический хохот, который не мог принадлежать простым смертным.

Она успела разглядеть профиль женщины и уже никогда не забудет это царственное, неземное лицо: высокий лоб, аристократический нос, мертвенно–бледные, почти прозрачные черты. Белое, белое, белое. Все белое. Могильная белизна.

Смех прекратился, но Аманда еще долго стояла у двери и с напряжением вслушивалась в тишину.

Этот кошмарный хохот она теперь будет слышать до конца своих дней.

Еще не придя в себя от испытанного ужаса, Аманда бросилась к кровати, зарылась под одеяла и попыталась избавиться от жуткого смеха, который продолжал звучать в ее ушах. Сердце готово было выскочить из груди, ладони вспотели.

Остаток ночи она провела ужасно: ее возбужденные нервы сопротивлялись усталости, она вновь и вновь мысленно возвращалась к тому, что видела и слышала. Что за тайну, ради всего святого, таит в себе этот старинный дом? Какие еще дьявольские сюрпризы приготовил он для нее? Что она должна делать?

Лишь под утро, свернувшись комочком, словно малое дитя, она погрузилась в сон.

Впервые Аманда так радовалась наступившему утру. Нежные лучи солнца успокоили и ободрили ее, когда она раздвинула бархатные шторы на большом окне и посмотрела на сельский пейзаж вокруг ее нового дома. Высокая зеленая стена деревьев отчасти ограничивала обозрение, но все же была видна холмистая местность вдали и часть мощеной дорожки возле парадной двери. Утреннее апрельское небо было лазурным.

В это чудное утро прошедшая ночь уже не казалась ей столь ужасной. Женщина–призрак. А что, если все это ей приснилось? Вполне возможно. Наверное, долгая поездка в карете, ненастная погода, странная встреча с сэром Гарри Алленвудом и мрачная Баттл повлияли на ее психику. Вот только ей никак не удавалось выбросить из головы тот жуткий смех в коридоре. Какой это был отвратительный и страшный звук.

Но ей еще многое нужно сделать сегодня. Наверняка Стаффорды уже вернулись из Банбери. Ей не терпелось поскорее увидеть отца и дочь, познакомиться с ними.

Даже убранство спальни казалось ей теперь изысканным и вселяло оптимизм. Шторы на окнах и гобелен на стенах были цветистыми и яркими. Гравюры с изображениями различных гербов очаровали Аманду. Она с удовольствием рассматривала их, когда одевалась. Ее обрадовало то, что в комнате имелся умывальник и туалет. На такие удобства она и не рассчитывала. Аманда расчесалась перед овальным зеркалом над комодом и, напевая, принялась укладывать темные волосы узлом.

Она решила надеть очень узкую серую шерстяную юбку и такого же цвета жакет. Женственным в этом костюме можно было назвать лишь кружевной воротник да тонкий шелковый волан на жакете от ворота до талии. Да, эти наиболее подходящая одежда для такой образованной женщины, как она. Сэр Перси Стаффорд не должен осудить ее за эту полоску кружев.

Аманде вдруг пришло в голову, что она и слышала колокольного звона, о котором говорила Баттл. Она мысленно отчитала себя за то что не завела часы перед сном. Который сейчас час? Она достала из черной сумки часы, поло жила их на тумбочку возле кровати и некоторое время с любовью смотрела на них. Эти часы ей подарил отец Лэнг, когда она сдавала очень трудные экзамены на степень наставника. Это были красивые золотые часы с тяжелой цепью и надписью на корпусе: «Помечай время Богом. Добрый отец Лэнг». Он так долго был ее учителем. У нее сохранились о нем самые теплые воспоминания. Аманда достала Библию и положила ее рядом с часами. Эту книгу ей тоже подарил отец Лэнг. Святая книга всегда помогала ей в трудную минуту. Она вдруг обнаружила, что уже не думает о ночном видении. Да, да, конечно, все это ей привиделось, обычный ночной кошмар.

Аманда вновь начала напевать какую–то мелодию. Оказалось, это песня Энни Лори. Она задержалась перед зеркалом, всматриваясь в глубину своих карих глаз. Ей показалось, что она совершенно не вписывается в это пышное великолепие спальни. Она вздохнула и ущипнула свои щеки, чтобы добавить им румянец. Неужели это Аманда Трент из Лондонского университета?

Она усмехнулась, в шутку поклонилась своему отражению в зеркале, вышла из спальни и направилась к лестнице, стараясь двигаться грациозно, как это, по ее мнению, делали женщины семьи Стаффорд. Коридор купался в солнечном свете, проникающем через большие окна. Аманда продолжала напевать, испытывая удивительную легкость и подъем. Каждый метр этого дома был насыщен историей. На обшитых панелями стенах были барельефные изображения различных исторических лиц и событий, вероятно имевших отношение к Стаффордам. Рыцари, короли, прекрасные дамы. На одной картин был изображен святой Георгий, убивающий дракона, на другой – крестоносцы с разинутыми знаменами во время битвы. Не дом, а исторический музей. Ей несказанно повезло, и она проведет в нем целый год: здесь она не только будет учить других, но и сама сможет кое–чему поучиться.

В конце исторической панорамы коридор раздваивался: левая его часть оканчивалась высоким, выходящим на двор окном, рядом в стене была массивная дубовая дверь. Проход справа вел к лестничной площадке. Аманда направилась было туда, но вдруг застыла словно завороженная. Стену у лестничной площадки украшал огромный, написанный маслом портрет в золоченой раме. Ее всегда восхищали художники, создававшие шедевры на простом полотне, пользуясь одними лишь кистями и красками. Но этот портрет был особенным. Он казался живым. С него на Аманду смотрела женщина с книгой на коленях. Казалось, художник запечатлел ее в тот момент, когда она оторвалась от книги и подняла голову.

В гордой осанке ее тела, охваченного корсажем с драгоценными камнями, было королевское величие. Но не изысканный наряд, а лицо женщины привлекло внимание Аманды. Золотистые волосы, спадающие на одну сторону, были достойны богини. Умные, глубоко посаженные глаза светились; цвет чувственных губ можно было сравнить с цветом спелого яблока. Красивый, высокий лоб и изящный нос заслуживали того, чтобы быть воспетыми лирическими поэтами. Неизвестный художник использовал такие тона, что лицо на портрете было как живое. Казалось, женщина вот–вот заговорит. Аманда ощутила благоговение, которое испытывала только в английских кафедральных соборах. Но чувствовала не только это. Она была уверена, что ей уже знакомо это лицо. Оно было у женщины, которую она видела ночью в коридоре.

Аманда охнула и отшатнулась от картины, по ее спине пробежал холодок. Вдали послышались удары церковного колокола, гулким эхом отозвавшиеся в тишине коридора.

– Красива, не правда ли? Если вы согласитесь, то мы с вами подружимся.

Чистый, нежный голос, раздавшийся позади Аманды, заставил ее инстинктивно поднять руки к горлу. Если женщина на портрете была как живая, то в голосе красотки, стоявшей теперь перед ней, было не меньше жизни.

– Не глядите на меня с таким удивлением, мисс Трент. Я Кароли Стаффорд. Все говорят, что я похожа на маму. Если вы подтвердите это, я буду очень рада.

Аманда на мгновение потеряла дар речи, потому что это было правдой.

Перед ней стояла высокая, стройная девушка удивительной красоты. На ней было прекрасное шифоновое платье. В руках, положив его на сгиб локтя, будто ребенка, она держала букет роз. В ее лице, столь похожем на другое, более зрелое лицо на портрете, сочетались аристократичность и озорство. Глубоко посаженные, широко поставленные глаза с лиловым оттенком взирали на Аманду шаловливым взглядом. Изгиб полных, чувственных губ создавал впечатление, что она сейчас улыбнется. Аманде, несмотря на ее замешательство, показалось, что это юное создание в любой момент готово откинуть назад золотистые волосы и задорно рассмеяться.

В ней были легкость и воздушность эльфа казалось, если захочет, она легко взлетит и помчится по коридору.

– Что? Да… – выдавила из себя Аманда.

Девушка улыбнулась открытой улыбкой эльфа:

– Полноте, мисс Трент. Скажите же что–нибудь. Если вы собираетесь стать моей наставницей, то должны говорить много, внятно и был настоящей занудой. Вы справитесь, мисс Трент

Теперь пришел черед Аманды улыбнуться Она протянула девушке руки. Та приветливо пожала их, сумев не уронить свои розы. Аманда уловила их нежный аромат, смешанный с приятным запахом духов.

– Мисс Стаффорд, я рада с вами познакомиться. И вы, конечно, похожи на свою мать Поразительное сходство.

– Хорошо. Я рада. Мама была такой красивой. Отец хочет, чтобы я была похожа нее похожа. Теперь я всю оставшуюся жизнь буду стараться походить на нее. – Девушка посмотрела на Аманду. – Вы уже познакомились с моим отцом?

– Нет. Я приехала поздно ночью и сейчас собиралась позавтракать. Баттл сказала мне, что вы уехали в Банбери…

– Да. – Кароли надула губы. – У отца были там какие–то дела. Я поехала только потому, что мне надоело торчать без дела в этом замке. Мы ждали вас только сегодня.

Аманда нахмурилась:

– Странно. По–моему, я сообщила вашему отцу свой маршрут и вероятную дату приезда.

Кароли рассмеялась и взяла ее за руку:

– Не беспокойтесь. Вас он не будет ругать. Пойдемте. Я отведу вас в столовую. Вы любите английские розы?

– У них острые шипы. Не пораньтесь.

– Не беспокойтесь. Я сорвала их для отца. Думаю, я должна подарить их вам в честь вашего приезда в Уэйлсли. Да, я так и сделаю. Добро пожаловать в Уэйлсли на Темзе, мисс Трент. – С этими словами Кароли Стаффорд отпустила руку Аманды, сделала изящный реверанс и протянула ей букет роз.

– Принимаю их с благодарностью, – улыбнулась Аманда. – Я поставлю их в своей комнате…

– Нет, – твердо сказала Кароли. – Вы отдадите их Баттл. Она подберет для них подходящую вазу и сама поставит их в вашу комнату. Не суетитесь. Вы гостья.

– Я надеюсь, что стану для вас больше чем гостьей.

– Станете. Я уверена, что станете. – Они подошли к лестнице и начали спускаться. В дневном свете главный зал выглядел еще более впечатляющим. Средневековый рыцарь казался нежимым. Толстые дубовые балки и каменный пол блестели в солнечных лучах, проникающих через высокие окна. – Вы встречались ночью с Баттл? Крепкий орешек, не так ли?

– Я считаю, что не вправе обсуждать характер Баттл. И с вашей стороны неправильно задавать мне такой вопрос.

Кароли сделала гримасу.

– Ой–ой. Это говорит моя наставница. Очень хорошо, мисс Трент. Терпите Баттл молча. А я не собираюсь. О чем вы думаете?

Бойкий нрав юной подопечной, проявившийся в ее последних словах, оставил на лице Аманды недоуменное выражение, которое девушка не преминула заметить.

– Я думала о портрете вашей матери. Сомневаюсь, что Рембрандту он удался бы лучше. Кто его автор?

– Его уже нет в живых. Сэр Джарвис Коллингвуд. Отец заплатил ему кругленькую сумму за этот шедевр. Сэр Джарвис не подписал эту картину. Не знаю почему. Несколько лет назад он погиб на дуэли, защищая честь какой–то дамы. Вы знаете эту историю?

– Боюсь, что нет. – Они спустились на нижний этаж. Баттл там не было. – Почем вы не любите свою домоправительницу, мисс Стаффорд?

Кароли неодобрительно хмыкнула:

– Полно, мисс Трент. В соответствии с вашими правилами поведения, вы тоже не должны задавать мне такие вопросы, не так ли?

– Вы совершенно правы, юная леди. Баттл – такое странное имя.

– Я бы сказала, оригинальное. Это отец придумал. Настоящее имя Баттл [1]1
  Баттл в переводе с английского означает «битва»


[Закрыть]– Гастингс. Теперь вы понимаете? История нашей семьи имеет отношение к битве при Гастингсе. Понимаете?

– Да, понимаю.

Столовая находилась рядом с главным залом за старинными часами в огромном, в человеческий рост, деревянном корпусе. Это была большая комната с низким потолком и множеством окон с витражными стеклами. Аманда насчитала их восемь, и все они шли вдоль одной стены. В середине стоял длинный дубовый стол, окруженный массивными стульями. Аманде не составило труда представить за этим столом бородатых гигантов в кольчугах с пивными кружками и кусищами жареной оленины.

Стол был накрыт для двоих. Увидев это, Кароли нахмурилась, ее фиалковые глаза сверкнули, и она жестом предложила Аманде сесть.

– Прошу вас, садитесь. Я чувствую, отец сегодня в особом расположении духа.

– Что вы имеете в виду?

– Конечно, дело в вас. Обычно отец завтракает со мной, но сейчас, мне кажется, он готовится к встрече с вами. Милый отец. Он такой медведь, но вам понравится, мисс Трент.

Аманду тронула искренность девушки, и она улыбнулась. Несмотря на горделивую осанку и смышленость, Кароли Стаффорд сохранила непосредственность ребенка.

– Думаю, мы сможем поговорить о вашей учебе в другое время, мисс Стаффорд. Я не такая уж зануда и не хочу портить нам завтрак.

Девушка засияла.

– Хорошо. А вам непременно нужно называть меня мисс Стаффорд? Зовите меня просто Кароли. Если считаете нужным, можете попросить на это позволения моего отца.

– Посмотрим. Опять же это не я буду решать. В конце концов ваш отец может посчитать, что я не гожусь для вас в качестве наставницы.

Выражение тревоги немедленно омрачило лицо Кароли Стаффорд.

– Не говорите так, мисс Трент, прошу вас. Даже не думайте об этом. Я так долго ждала вас. Столько просила и донимала отца, чтобы он пригласил вас…

– Все это очень хорошо. Я польщена, но…

Неожиданно из–за дубовой двери в задней части столовой появилась Баттл. На ее сухом хищном лице была все та же маска неодобрения. Она кивнула Кароли и криво улыбнулась Аманде.

– Надеюсь, вы хорошо спали?

– Да, благодарю вас. – В присутствии Кароли Аманда не решилась рассказать о ночное видении, боясь причинить ей боль.

Сэр Перси велел мне сказать вам, что встретится с вами в своем кабинете, как только вы позавтракаете. Просил передать свои извинения за то, что не смог прийти сюда.

– Не нужно извинений, – сказала Аманда. Кароли, сидевшая на стуле, подмигнула ей.

– Что я вам говорила, мисс Трент.

Баттл молча взирала на них. Потом сказала:

– Вы хотите на завтрак копченую селедку? Я купила ее сегодня утром в Дарнингхэме.

– Я с удовольствием, – отозвалась Кароли. – Дарниигхэмская селедка всегда замечательная.

– А вы, мисс Трент?

– Да, я охотно попробую ее, Баттл. Я сейчас принесу чай. – Баттл ушла в кладовую.

Кароли хихикнула. Аманда промолчала. Ее волновал предстоящий разговор с отцом Кароли. Что ее ждет?

Кароли ей понравилась. Живая, остроумная и непосредственная девушка. Субъект, достойный обучения. Правда, в ней ощущался дух бунтарства. И это неудивительно. Она родилась в богатой семье и привыкла все делать по–своему. Наверное, ее всю жизнь на руках носили и потами малейшим ее прихотям. Едва ли это пошло ей на пользу.

– Мисс Трент?

– Да, дорогая.

– Вы всегда такая рассеянная? Это не годится. Папа говорит, что нужно внимательно смотреть перед собой и твердо стоять на земле.

Аманда невольно покраснела На эту девушку невозможно было сердиться. К тому же она действительно отвлеклась.

– Ваш отец прав. Я извиняюсь. Я что–то задумалась. Понимаете, поездка была несколько утомительной и…

– Вы думали обо мне и моем отце, не так ли?

– Признаюсь, что да.

– Не беспокойтесь. Мы такие богатые и знаменитые. И мамы уже нет. А отец из тех мужчин, которые могут любить только одну женщину. Но он добрый человек и хочет как–то возместить мне эту потерю. Вы сами увидите.

К счастью, в этот момент появилась Баттл, неся два серебряных подноса с едой. Кароли умолкла и опустила глаза на свои сложенные на столе руки. Пока домоправительница шла к ним, Аманда с удивлением заметила, что ее юная подопечная тихо молится – губы ее беззвучно шевелились.

Не желая смущать девушку взглядом, Аманда отвернулась, и на какой–то миг глаза ее встретились с глазами домоправительницы.

Лицо Баттл было, несомненно, искажено ненавистью, а во взгляде расширенных глаз, устремленном на Кароли, застыла животная жестокость. Но все это длилось лишь мгновение. Мышцы лица домоправительницы расслабились, и, когда она выходила из столовой, на нем читалось лишь обычное каменное безразличие. Аманда вначале подумала, что это ей привиделось. Вероятно, яркие солнечные лучи и игра света и тени создали эту иллюзию.

Все же эта иллюзия вывела Аманду из равновесия. Она неторопливо принялась есть копченую селедку. Все обстоит не так просто в этом старинном доме. Возможно, предстоящая встреча с сэром Перси Стаффордом многое прояснит и поможет ей успокоиться. Он, как хозяин Уэйлсли, должен знать истинное положение вещей.

Неожиданно Аманда осознала, что ожидает эту встречу с трепетом, совершенно неподходящим для женщины ее положения.

Глава 4. СЭР ПЕРСИ СТАФФОРД

Хотя Аманда Трент почти постоянно думала о сэре Перси Стаффорде, она оказалась совершенно неготовой к первой встрече с лордом Уэйлсли на Темзе. Неожиданной для нее оказалась и обстановка комнаты, где она его нашла. После завтрака Кароли куда–то ушла, а она поспешила в кабинет, местонахождение которого объяснила ей Баттл. Он находился в глубине дома, в его западном крыле.

Миновав коридор с покрытыми стеклом стенами, она оказалась в просторной комнате со сводчатым потолком. Несмотря на погожий день, в глубине комнаты, весело потрескивая, горели дрова в огромном камине, наполняя ее светом и тенями.

Стучать не пришлось. Тяжелая дубовая дверь, обитая металлическими полосами, была распахнута настежь. В то время как Аманда нерешительно остановилась на пороге, думая о своем внешнем виде, из глубины кабинета донесся зычный мужской голос:

– Наконец вы пришли. Входите, мисс Трент.

С замирающим сердцем она вошла в комнату, чувствуя себя ужасно неуклюжей. Басовитый мужской голос и обстановка кабинета вконец смутили ее.

– Сэр Перси Стаффорд? – проговорила она чуть слышно.

– Да, да. – Он неожиданно поднялся из большого кресла с высокой спинкой. Аманде пришлось оторвать взгляд от причудливого убранства комнаты и перевести его на мужчину.

Сэр Гарри Алленвуд произвел на Аманду большое впечатление своей статью, красотой и изящными манерами, однако ему было далеко до светского льва, который сейчас стоял перед ней. Сэр Перси казался полубогом. Его мощный торс, сужаясь, переходил в длинные, стройные ноги, облаченные в сапоги из мягкой серой кожи. Утренний фрак с высоким воротником не мог скрыть его широких плеч и мускулистого тела. Голова, сидящая на этих плечах, показалась Аманде образцом мужского совершенства и готовой моделью для бюста. Лицо его было прекрасно почти женственной красотой, однако глаза, устремленные на нее, смотрели совершенно равнодушно. Аманда потупила взор.

– Вы чем–то смущены, мисс Трент? – спросил он резко, почти враждебно. – Это мой кабинет так на вас подействовал?

Она посмотрела на него, пытаясь совладать с собой. Не для того она сюда приехала, чтобы робеть от одного взгляда хозяина дома.

– Очень своеобразная комната, сэр Перси. Когда у меня будет время, я непременно внимательно осмотрю ее, если, конечно, вы позволите.

– Замечательно, – сказал он громко, но без тени дружелюбия. – Скажите, вы видели мою дочь?

– Да. Она очаровательная девушка.

– Она бесподобна, мисс Трент, запомните это! Не пытайтесь вылепить из нее то, чем она не является. Я пригласил вас сюда только для того, чтобы вы помогли развиться ее талантам. Не надо пытаться превратить лилию в английскую розу.

Аманда вспомнила о подарке Кароли Стаффорд и улыбнулась.

– Вы находите мои слова смешными? Почему?

– Кароли сегодня утром, когда мы с ней впервые встретились, любезно подарила мне букет английских роз.

– Озорница, – пробормотал он и покачал головой. В этот момент Аманда заметила в его густых темных волосах седую прядь шириной с дюйм. – Ладно, осмотрите эту комнату сейчас. Я часто здесь бываю. Вам нужно к ней привыкнуть. – Это великодушное предложение было сделано холодным, почти вызывающим тоном.

Не зная, что у него на душе, Аманда решила подчиниться.

Для нее эта комната стала путешествием в Средневековье, времена черной магии и колдовства, когда людские умы были порабощены суеверием, страхом и неизведанностью.

Рабочий кабинет сэра Перси напоминал огромный каменный склеп: лишь в отдельных местах стены были обшиты досками. Впрочем, кабинетом его можно было назвать лишь с натяжкой других соответствующих атрибутов, кроме деревянного письменного стола и кресла с высокой спинкой, в нем не было.

Пламя камина освещало стены, заставленные книжными шкафами со стеклянными дверцами. Все уголки и ниши были забиты разными редкостями и диковинными вещами. Судя по толщине и потрепанности фолиантов на полках, книги были редкие и старинные.

На одном из шкафов Аманда заметила ухмыляющийся череп, похожий на шекспировского Йорика. Его окружали чучела ворона и нескольких летучих мышей, вцепившихся в сухую ветку. На стене висел пергаментный лист с изображением карты звездного неба и знаков зодиака с их таинственными значками и фигурками. Карта была испещрена какими–то загадочными пометками и цифрами – видимо, сэр Перси был занят одному ему известными вычислениями. В одном из углов стояло индусское колесо молитв. Рядом с ним покоился огромный, почерневший от времени котел. На стене, слева от камина, был нарисован мелом круг столь большой, что Аманда уместилась бы в нем во весь свой рост. Ей не нужно было заглядывать в хранящиеся в шкафах старинные книги, чтобы выяснить их содержание. Она и без того догадывалась, о чем они. Оккультизм, кабалистика, магия, тайные знания и прочая средневековая мистика – что еще в них могло быть? Кажется, сэр Гарри Алленвуд дал ей понять, что хозяин Уэйлсли увлекся сверхъестественным.

В этой странной комнате было на что посмотреть. Она содрогнулась и повернулась к сэру Перси, стараясь скрыть свои чувства. Древние знания и верования, разумеется, имеют право на существование в качестве подтверждения человеческого прогресса, но, став объектом нездорового увлечения, могут принести зло. Этот рабочий кабинет как раз и являлся примером такого патологического увлечения. В нем не хватало только хрустального шара на бархатной подушечке.

– Все это очень интересно, – негромко сказала Аманда. – Правда, мне это несколько странно.

Он внимательно посмотрел на нее темными глазами.

– Странно, говорите? В каком смысле странно?

– Вы потомок Стаффордов, сэр Перси. История Уэйлсли на Темзе восходит ко времени Вильгельма Завоевателя. Мне кажется, реальные события могут дать гораздо больше, чем все эти неточные науки.

Он рассмеялся, запрокинув голову.

– Вы рассуждаете как истинный ученый, мисс Трент. Ваша квалификация нас вполне устраивает. Неточные науки, говорите? Не могу с вами согласиться. Уверен, если вы начнете немного разбираться в оккультизме, то поставите под сомнение свои самые твердые убеждения, какие у вас есть в данный момент.

Аманда хотела было ответить резкостью, но прикусила губу. К счастью, сэр Перси перевел беседу в другое русло.

– В любом случае, эта комната для меня святая святых. Вы должны это помнить и никогда не входить сюда без моего ведома. Вам понятно?

– Конечно.

– Хорошо. – Он резко повернулся, подошел к камину и оперся о его выступ, оставаясь спиной к Аманде. Она воспользовалась этим, чтобы перевести дух.

– Теперь что касается моей дочери… Мне говорят, что я пренебрегаю ее социальной адаптацией. Держу взаперти в этом старинном доме. Возможно, дело так и обстоит, но у меня есть собственные мысли на этот счет. Я считаю, что мало кто из этих сельских ухажеров достоин дотронуться до подола ее юбки. Она дочь своей матери. Вы видели портрет ее матери? Должны были видеть – он висит недалеко от вашей комнаты, возле лестничной площадки. Теперь вы знаете, что ее мать была одним из редчайших божьих созданий. И я хочу, чтобы Кароли стала такой же, как она. Вы можете усомниться в разумности этого желания, но я не позволю вам спорить со мной по этому поводу. Вам понятно?

– Да, сэр Перси.

Он продолжал говорить, мечтательно глядя на пламя камина, уверенный, что Аманда не осмелится возразить ему. С горки пылающих дров скатилось полуобгоревшее полено. Послышался треск, и посыпались искры, но сэр Перси не обращал на них внимания.

– Кароли нужна компаньонка примерно ее лет. Образованная компаньонка. Когда до меня дошли слухи о блистательной молодой женщине, достигшей больших успехов на поприще науки, я долго не раздумывал. У вас замечательная репутация среди лондонских ученых, мисс Трент. Некоторые из них сравнивали вас с нашей благословенной королевой Викторией.

– Но… – Аманда попыталась возразить и залилась румянцем. Уж слишком приятным был этот комплимент.

– Не перебивайте меня. Не стоит демонстрировать девичью скромность перед лицом фактов. Я вызвал вас сюда. Вы приехали. Я вижу, что вы очень привлекательная женщина, и это меня тоже радует. Кароли красива, и я только усилил бы ее самодовольство, наняв невзрачную наставницу, которую она бы затмила как женщина.

– Вы очень добры, сэр Перси.

– Я искренен, и вы непременно в этом убедитесь, если когда–нибудь осмелитесь мне перечить. – Он повернулся к ней лицом и сунул руки в карманы полосатых брюк. Она только сейчас заметила на нем безупречно завязанный темно–фиолетовый галстук. – Насколько мне известно, вы владеете немецким, французским и латинским языками.

– Да. – Ей оставалось лишь кивнуть этому гиганту.

– Отлично. Вы будете обучать Кароли всем этим трем языкам. Обратите особое внимание на латинский. – Он бросил взгляд на книжный шкаф. – Большинство этих старых книг написаны на латыни, а я плохо знаю этот мертвый язык.

– Как скажете, сэр Перси.

– Моя дочь довольно музыкальна и уже овладела всеми навыками, необходимыми для женщины. – Он посмотрел на Аманду почти отеческим взглядом. – Вам чуть больше двадцати, не так ли? – Она кивнула, и сэр Перси удовлетворенно хмыкнул: – Это тоже хорошо. Кароли скоро девятнадцать, и ей полезно будет иметь подругу, которая немного старше ее. Вы не будете ею управлять, мисс Трент. Она самостоятельная девушка, и ею трудно повелевать.

– У меня нет желания ею повелевать. – Аманде пришлось сделать усилие, чтобы не повысить голос. – Я приехала для того, чтобы быть ее подругой и советчицей.

– И вы будете ею. Надеюсь, Баттл позаботилась о ваших нуждах.

– Да, благодарю вас. Она была очень добра и внимательна ко мне.

– Она всегда такая, – подтвердил он. – Но не более. Она единственная из прислуги, кто постоянно живет в Уэйлсли. Остальные приходят каждое утро, чтобы натереть серебряную утварь, подмести иолы, стереть пыль с мебели, и вечером уходят. Эти добропорядочные жители Дарнингхэма любят мои деньги, по не любят меня.

– Они – рабочий класс, а вы аристократ.

– Разве это делает меня менее человечным, мисс Трент?

На мгновение нависла тяжелая тишина. Сэр Перси задумчиво рассматривал пол у своих ног.

Неожиданно раздался громкий, размеренный бой огромных часов. За окном взвила в небо стая испуганных птиц.

– Да, десять часов, – сказал сэр Перси, посмотрев на часы, которые достал из кармана. – Заговорила часовая башня.

– А–а, – произнесла Аманда, не подумав, – это та башня, с которой упала ваша бедная…

Она растерянно умолкла, пожалев о своей оплошности, но на привлекательном лице сэра Перси появилась печальная улыбка. Он сказал доброжелательным тоном:

– Значит, вы уже узнали об этом. И неудивительно: за последние десять лет в этих краях мало что произошло. Подойдите к окну, я покажу вам ее.

Удивленная его выдержанностью, Аманда подошла к высокому окну. Он раздвинул шторы и вытянул вперед руку. Она посмотрела туда, куда он указывал.

– Вон, – холодно произнес сэр Перси, – эта проклятая часовая башня. Смотрите на нее. Это моя Голгофа.

Часовую башню невозможно было не заметить. Она находилась в самом центре внутреннего каменного двора, соединяющего крылья дома. Это высокое, около семидесяти футов, каменное сооружение в некоторых местах поросло мхом. Наверх вела железная винтовая лестница, оканчивающаяся у каменной двери возле самой вершины. Внутри башни продолжали бить невидимые огромные часы.