355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Эдвин Швин » Войсковая разведка » Текст книги (страница 1)
Войсковая разведка
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 09:45

Текст книги "Войсковая разведка"


Автор книги: Эдвин Швин


Жанр:

   

Cпецслужбы


сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ПЕРЕВОДУ

Предлагаемый перевод книги майора Эдвина Юджина Швина «Войсковая разведка» является оригинальным исследованием вопросов войсковой разведки на основе опыта американской и главным образом французской и германской армий на Западном фронте в войне 1914–1918 гг.

Американская армия не имеет достаточного собственного боевого опыта. Непродолжительное участие американской армии в первой мировой войне не позволило ей выработать проверенных на практике положений по организации войсковой разведки.

Особого внимания заслуживает примененный автором метод изучения вопросов войсковой разведки. Излагая конкретные операции армий, корпусов и дивизий, имевшие место на Западном фронте, автор наглядно вскрывает недостатки в организации разведки, допущенные командованием обеих сторон, и показывает, как следовало бы организовать получение информации о противнике в этих условиях. Этот методологический прием делает изложение книги интересным и конкретным.

Книга «Войсковая разведка» не является учебным пособием, охватывающим все вопросы войсковой разведки; автор поставил ряд отдельных, наиболее актуальных вопросов и излагает по ним свою точку зрения. Автор не выдвигает неизвестных, принципиально новых положений. Однако ряд вопросов, разрешаемых автором, представляет практический интерес.

Разведка должна быть целеустремленной; это общеизвестное требование уставов ко всякой разведке. На учениях и при решении тактических задач это требование обычно выполняется путем массирования разведывательных усилий на главном объекте в каждом конкретном случае. Автор основой целеустремленности разведки считает предположения командира о возможных вариантах развития действий противника и его способностях. Эти предположения, сформулированные в виде опросного листа, и составят так называемые «необходимые элементарные сведения о противнике». Свое положение автор наглядно иллюстрирует анализом действий 1–й германской армии и 7–й французской дивизии в 1914 году.

Автор предлагает следующий метод планирования войсковой разведки.

В книге приведена таблица разведки (план разведки), принятая в школе штабных офицеров. Наряду с обычными для плана разведки элементами имеются две дополнительные графы: «Фазы операций» (имеется в виду бой дивизии) и «Анализ необходимых данных о противнике». «Фазы операций» определяются либо их периодами – при подвижном характере действий соединения, либо определенными отрезками времени, если операция не требует движения или перемены позиции. Этот элемент планирования разведки в большой степени уточняет организацию разведки по рубежам и по времени.

Необходимость графы «Анализ данных о противнике» вытекает из указанной выше предпосылки автора о целеустремленности разведки. По мнению автора, этот вопрос плана разведки является важнейшим, требующим умения правильно анализировать обстановку, наметить «признаки» возможных действий противника, которые необходимо выявить, и «переложить их на язык ясных и четких заданий различным органам разведки».

Интересно изложен пример планирования разведки на опыте действий французской дивизии 21 августа 1914 г.

Очень тщательно разработан автором вопрос постановки задач различным разведывательным органам. Четкость, конкретность приказания разведывательным органам являются необходимым условием успеха их работы. В этом вопросе шаблон совершенно недопустим. Ряд «мелочей», приведенный по этому вопросу в книге, представляет собой большой практический интерес. Приведенные автором примеры постановки задач разведывательным органам отличаются большой конкретностью; при этом мелким разведывательным дозорам задача ставится в форме детального плана действий, предусматривающего возможные положения и действия противника. Автор считает необходимым в некоторых случаях ставить разведывательные задачи также и органам охранения.

Совершенно правильно и четко поставлен вопрос о взаимодействии общевойсковой и артиллерийской разведок. Артиллерийская разведка может случайно получить сведения, имеющие большое тактическое значение; она «обязана передавать такие сведения в разведывательный отдел», а последний должен передавать артиллерии те технические данные, которые окажутся в его распоряжении, и которых не могла добыть артиллерийская разведка.

По штатам американская дивизия не имеет своей разведывательной авиации, но уставами предусматривается возможность придачи дивизии авиаотряда из состава корпусной авиагруппы. В таких случаях автор считает целесообразным выделение на аэродром офицера из разведывательного отдела для опроса летчиков сразу же после возвращения из полета.

Большое значение придает автор батальонной разведке. Перечислив обязанности батальонного офицера – разведчика, автор приходит к выводу, что для этой работы необходимо подбирать офицеров с большим опытом, прошедших специальный курс обучения.

Следующий важный вопрос, разработанный автором книги, – сбор и обработка данных о противнике. По этой важной и ответственной части разведывательной службы автор не дает исчерпывающих данных. Отдельные же его положения заслуживают внимания. Дана подробная, четкая схема процесса обработки полученных данных о противнике. Автор считает, что разведывательный орган в донесениях должен сообщать только факты «и не пытаться дать им свою интерпретацию»; тенденцию разведчиков давать оценку полученным ими сведениям автор находит вредной и недопустимой в работе разведчика. Это положение нельзя признать верным по отношению к крупным разведывательным органам. Например, командир усиленного батальона, изложив добытые факты, должен в донесениях сделать свой вывод о противнике; это дает возможность начальнику, получившему донесение, определить, насколько правильно понимает его разведывательный орган обстановку, в которой производит разведку. Получивший донесение командир или штаб должен, конечно, проверить вывод, сделанный начальником разведывательного органа.

Выводам разведывательных отделов из оценки данных о противнике автор придает особо важное значение. В соответствии с основной линией плана разведки разведывательный отдел, обрабатывая полученные из разных источников сведения о противнике, должен определить возможные варианты его действий.

Наше временное наставление по полевой службе штабов в параграфе, определяющем содержание разведывательной сводки, требует, чтобы был сделан вывод доносящего о группировке противника и были изложены предположения о его намерениях. По мнению автора книги, необходимо предусмотреть все возможные варианты действий противника. К этому предложению автора нужно отнестись критически.

Из других вопросов по сбору и обработке разведывательных данных нужно отметить четкую и конкретную организацию доставки донесений. В частности авиационной разведке ставится в обязанность, кроме донесений в штаб соединения, сбрасывать донесения также передовым частям пехоты; при этом точно указывается время и пункт или направление действий передовой части. Наконец, из раздела книги «Обработка данных о противнике» необходимо обратить внимание на предлагаемую автором «форму доклада разведывательного отделения». Этот вопрос в нашей военной литературе не получил должного внимания. Между тем умение сделать четкий, исчерпывающий доклад о противнике в ограниченное время, в боевой обстановке, – дело сложное и требует большого навыка.

Имеются в книге спорные и, на наш взгляд, неправильные положения.

Правильно определив роль и назначение войсковой конницы как средства разведки дивизии, автор предлагает не совсем убедительные приемы ее практического использования. Отряд в составе кавалерийского эскадрона, по мнению автора, может разведать фронт шириной до 15 км. Удаление такого отряда от главных сил дивизии – до двух переходов. Кавалерийский же ДИВИЗИОН, усиленный авто – броневым взводом, может вести разведку на глубину до 120 км. Конечно, здесь налицо явная переоценка возможностей конницы в разведке.

Наш Боевой устав конницы, часть II, определяет ширину полосы разведки для усиленного кавалерийского эскадрона в 4 км, при глубине разведки 1–2 перехода.

Далее, автор считает наиболее обычным использование войсковой конницы для выполнения одновременно задач и по разведке и по охранению. При этом разведывательный и оперативный отделы должны действовать согласованно при постановке задач кавалерии.

«Если обстановка требует постановки кавалерии двойной задачи, оба отдела должны договориться между собой, или получить решение командира или начальника штаба о том, что в данном случае более важно – разведка или охранение». Решая эти задачи в период боя главных сил дивизии, конница, по мысли автора, должна разведкой определить состав, дислокацию и движение резервов противника.

В американской армии конница является основным средством наземной разведки пехотной дивизии. Предлагаемый автором метод использования этого средства разведки, конечно, не обеспечит выполнения основных разведывательных задач. Штатные разведывательные подразделения дивизии, за редкими исключениями, должны использоваться только для разведки. Излишка этих средств в дивизии не может быть ни при какой обстановке: помимо высылки разведывательных органов, штабу дивизии всегда необходимо иметь достаточный резерв разведывательных средств

Нельзя полностью согласиться с оценкой автором значения захвата пленных.

Учитывая опыт мировой войны, автор приходит к выводу, что пленные («опознавательные данные») имели огромное значение к концу войны, когда обе стороны уже составили себе соответствующие детальные справочники об организации войск противника. «Опознавательные данные» помогали определять часть, дивизию, ее историю, боеспособность и, очень часто, место ее последнего расположения. «Но до тех пор, пока такой справочник (дислокация) не будет составлен, эти опознавательные данные не дадут большой пользы».

В соответствии с такой оценкой автор очень осторожно подходит к постановке задач по захвату пленных. По его мнению, «войскам не следует ставить задачу достать «языков», если она не вызывается исключительной необходимостью получения «опознавательных данных».

Пленные являются чрезвычайно важным источником сведений о противнике. Для определения же группировки противника пленные очень часто будут единственным средством. Задачи по захвату пленных нельзя ограничивать только контролем группировки противника в определенных районах или в определенные периоды боя. Установленная разведкой группировка частей противника может в любой момент измениться; разведка должна вовремя обнаружить эти изменения. Поэтому к захвату пленных должны стремиться как разведывательные органы, так и боевые подразделения во всех случаях боевой обстановки. ПУ 1936 года указывает: «В целях разведки группировки противника надлежит систематически добиваться захвата пленных путем активных действий разведывательных частей, ночных поисков и частных атак».

Нельзя также согласиться с предлагаемым автором порядком обыска пленных. Автор придает большое значение документам, отбираемым у пленных; в то же время он считает, что «предварительный обыск пленных и особенно офицеров должен, как правило, производиться штабом полка». При этом «во многих случаях, как показывает опыт, штаб полка не может произвести достаточно тщательного обыска. Во всех случаях строгий обыск производится на дивизионном сборном пункте».

Наш Полевой устав по этому вопросу дает твердые указания: «У всех военнопленных отбираются на месте документы и личная переписка».

В книге уделено большое внимание порядку эвакуации и опроса пленных.

Автор считает необходимым возможно скорее эвакуировать пленных с передовых позиций. Ближайшими временными сборными пунктами, куда должны направляться пленные, являются дивизионные сборные пункты. На этих пунктах пленные задерживаются лишь на время обыска, опознания и группировки; с дивизионного сборного пункта пленные без задержки направляются в концлагерь армии; здесь они содержатся несколько дней и опрашиваются разведывательным отделом дивизии.

Эти лагери соединяются телефонной связью с разведывательными отделами армии, корпусов и дивизий.

В этой системе есть определенная целеустремленность. Все же надо считать более приемлемым обычный порядок эвакуации и опроса пленных, применяемый в большинстве современных армий: каждая инстанция производит необходимый для ее целей опрос и эвакуирует пленных в тыл.

Предлагаемый автором метод опроса пленных заслуживает внимания. Автор считает, что каждый начальник разведывательного отдела соединения должен составить перечень тех вопросов, которые его особенно интересуют. В зависимости от их характера эти вопросы направляются затем начальникам дивизионного сборного пункта или армейского лагеря. Последние, таким образом, ориентируются в том, какая информация особенно необходима.

Наши уставы, определяя разведку как основной вид боевого обеспечения, обязывают всех командиров штаба и отдельных военнослужащих во всех случаях их боевой деятельности вести разведку противника.

Перевод книги «Войсковая разведка» позволяет начальствующему составу Красной Армии ознакомиться с постановкой разведывательной службы в американской армии.

Полковник С. М. Зеновьев

ПРЕДИСЛОВИЕ

Американские войска – дивизии, корпуса, армии, участвовавшие в мировой войне 1914–1918 гг., действовали при наличии штабов, функционировавших на основе современных принципов организации штабной службы. К концу войны штабы войсковых частей приобрели значительный опыт. К сожалению, в связи с быстрой демобилизацией экспедиционного корпуса, штабы его частей были расформированы раньше, чем можно было успеть изучить и проанализировать процесс их работы. Поэтому деятельность различных отделов штаба, их взаимодействие разбираются нами частично путем теоретических рассуждений, заменяющих отсутствующий фактический материал. Многие документы, характеризующие ценный опыт, были утрачены.

В данном исследовании мы не намереваемся охватить работу всех отделов генерального штаба. Если нам удастся нарисовать ясную картину деятельности лишь одного отдела, то можно будет считать нашу работу оправданной.

Ни один отдел штаба не казался, вероятно, таким загадочным для основной массы офицеров армии, как второй, или разведывательный, отдел, занимавшийся изучением психологии, намерений противника.

Очень часто на тактических занятиях мы приписываем противнику исключительную неповоротливость и тупость. Мы относимся к нему, как к условному, безжизненному фактору, который, однако, отнюдь не менее важен, чем такие элементы, как местность или боеспособность наших собственных сил. Противник всегда может оказать решающее противодействие выполнению нашего замысла. Реакция противника по большей части бывает не такой, какой бы мы хотели, а основана на таком же свободном и независимом решении, как наше собственное. Отсюда у многих и возникло представление о какой‑то сверхъестественной силе разведывательного отдела, позволяющей ему точно определить намерения противника. Выходит, что война в таком случае очень упрощается. Эта опасная практика может быть объяснена лишь одним – недомыслием.

Все мы знаем, что главная задача командира заключается в принятии решения. Решение возникает в результате правильной оценки обстановки. Знание обстановки должно быть настолько полным, чтобы способствовать определению такой комбинации действий собственных войск, которая обеспечила бы выполнение замысла, независимо от мер, которые предпримет противник для противодействия нашим намерениям. Такое решение командир может принять, лишь зная способности и возможности противника. Без этого командир не может быть уверенным в том, что намеченный им план действий обеспечит преодоление сопротивления противника. Командир превращается в игрока, только догадывающегося о силе противника.

Отсюда ясно, что сведения о противнике являются основой для правильного решения, что, в свою очередь, определяет и значение разведывательной службы.

Если наш труд поможет вывести из употребления такие часто повторяемые выражения, как «вероятная задача противника», «вероятные намерения противника», «наиболее вероятные действия противника», то он достигнет своего назначения. Если, в дополнение к этому, он убедит в необходимости организации систематического добывания сведений о противнике, внимательной и беспристрастной их оценки и использования, мы будем считать, что наши усилия не пропали даром.

Некоторые части книги являются вполне оригинальными. Материалы для других заимствованы нами из труда французского полковника Берни и лекций американского полковника А. Лэйн.

Э. Ю. Швин

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ЗАВИСИМОСТЬ КОМАНДИРА ОТ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ РАЗВЕДКИ

ГЛАВА I
ПРОТИВНИК КАК ФАКТОР, ОПРЕДЕЛЯЮЩИЙ ПЛАН МАНЕВРА

В плане действий войскового соединения сосредоточены тактические действия различных частей, входящих в данное соединение. Действия дивизии, например, складываются из действий входящих в нее двух бригад и дивизионной артиллерии. Форма и методы действий войскового соединения, как и его подразделений, подвергаются изменениям. Определив тактические задачи подчиненных частей, командир принимает общее решение и план действий для всего соединения.

Решение и план его осуществления должны так определить задачи подразделений, чтобы задача, поставленная перед соединением, была выполнена, какие бы меры противодействия ни предпринял противник.

При решении задачи командир всегда принимает во внимание следующие обязательные четыре элемента:

1. Общую задачу.

2. Сведения о своих войсках.

3. Данные о противнике.

4. Условия местности.

Первый из, этих элементов – общая задача – не подвержен каким‑либо изменениям со стороны командира, получившего задачу.

Второй и третий элементы – состав своих войск и войск противника – могут изменяться, особенно последний элемент, до конца неизвестный. Командир должен наметить такой план действий, который обеспечит наилучшее выполнение поставленной задачи вопреки противодействию противника. В этом и заключается искусство войны.

Четвертый элемент нашего комплекса – местность. Этот элемент не является абстрактным фактором. Он учитывается лишь в связи с состоянием наших войск или войск противника. Местность, следовательно, не имеет абсолютного значения. Значение ее всегда относительно. Проходимость местности играет роль постольку, поскольку она используется одной из сторон.

Естественная преграда не является непреодолимым препятствием, если она не прикрывается огнем противника. Атаке всегда подвергается противник, а не местность. Было бы нелепостью штурмовать высоту, не занятую противником, хотя такие факты и имели место в истории. Важно учесть использование местности противником и самим суметь ее использовать наиболее рационально.

Приказ атаковать лес, населенный пункт, окопы и т. д. обозначает, что мы атакуем противника, занявшего этот лес, населенный пункт или окопы. Никакая естественная преграда не может приостановить наших действий, если она не использована противником.

Несмотря на очевидность этой истины, многие командиры при определении задачи все‑таки больше считаются с местностью, чем с противником. Практически во всех операциях, проведенных американскими войсками в 1918 г., в качестве объектов наступления указывались местные предметы, причем сведения о том, как противник использовал эти местные предметы или какие меры он принимает для парирования нашего наступления, или совсем не указывались, или сопровождались очень неясными указаниями. Стоит только познакомиться с оперативными приказами наших высших штабов, относящимися к операциям в районе Маас, Аргонны, чтобы убедиться в правдивости этого утверждения.

Все это в одинаковой мере относится к действиям и германцев и французов в 1914 г. и к любой операции, проведенной в августе 1914 г. Для того чтобы убедить читателя в том, что указанная выше практика крайне опасна по своим последствиям, мы кратко разберем действия некоторых дивизий 1–й германской армии 1 сентября 1914 г. Дивизии и дата взяты нами произвольно, – любая часть обеих сторон могла бы действовать точно так же.

Карты: французского генерального штаба, 1: 80 000; листы: Лаон, Мондидье, Суассон, Бовэ, Мо, Париж (схема 1).

31 августа 1914 г. в 21 ч. 45 м. командующий 1–й германской армией генерал Клук отдал следующий приказ:

«1–я армия завтра продолжает преследование в юго – восточном направлении с целью нанесения удара во фланг и тыл французских войск, отступающих восточнее линии Суассон, Виллер – Коттере.

Направления:

9–й корпус Амблени (164–297) – Лонгпон (172–284)

3–й корпус 6–я дивизия: Вик – сюр – Эн (164–298) – Вивьер (163–288)

5–я дивизия: Аттиши (160–300) – Тейлефонтэн (158–288)

4–й корпус 7–я дивизия: Фуротт (148–308) – Пьерпон (154–293)

8–я дивизия: Компьень (144–302) – Жилькур (147–288)

2–й корпус 3–я дивизия: Реми (135–305) – Мэ (137–297)

4–я дивизия: Эстре – Сен – Дени (130–303) – Вербери (136–290)

4–й – резервный корпус.

2–й кавалерийский корпус: по левому флангу и тылу французских войск, южнее Виллер – Коттере».

Исключая последний пункт, где указано: «по левому флангу и тылу французских войск, южнее Виллер – Коттере», этот приказ не дает никаких данных о противнике. К тому же «левый фланг французских войск» на самом деле оказался значительно северо – восточнее Виллер – Коттере. В приказе нет указаний о разведке ни 2–му кавалерийскому корпусу, ни другим соединениям! Этот приказ фактически заставляет преследовать противника «вслепую».

В то же время (см. гл. IX) командование армии располагало многочисленными сведениями, которые были бы полезны штабам корпусов.

В приказах некоторых корпусов, отданных во исполнение приказа по армии, мы видим ту же тенденцию учитывать при постановке задачи местность и не учитывать возможных действий противника. Приказы командиров корпусов не ставили никаких задач по организации дальней разведки. Слепое доверие к установившимся тактическим формулам определяло содержание приказов в любой обстановке.

Пока 1–я германская армия осуществляла преследование, ее действия изо дня в день направлялись однотипными приказами, упускавшими из виду необходимость организации крайне нужной разведки.

В результате столкновения с французскими арьергардами всегда имели один и тот же исход, не делавший чести командованию 1–й германской армии; успех давался ценой больших потерь.

Для примера разберем действия одной дивизии 3–го корпуса 1 сентября 1914 г.

6–я пехотная дивизия, состоявшая из 11–й и 12–й пехотных бригад, 6–й артиллерийской бригады, 2–го эскадрона 3–го гусарского полка и частей усиления, двигалась в одной колонне через Вик – Вивьер на Виллер – Коттере (схема 1).

Кавалерийский эскадрон был выслан вперед с задачей форсированным маршем продвинуться до Виллер – Коттере.

Примерно в 10 час. с запада послышалась интенсивная стрельба. Головные конные дозоры, выдвинувшиеся с южной окраины Вивьер, были встречены интенсивным огнем противника, занимавшего возвышенность южнее Вивьер.

Ядро главных сил эскадрона попыталось продвинуться в западном направлении через город, но, достигнув глубокого оврага в 250 м западнее центра города, попало под фланговый огонь противника, занимавшего опушку леса юго – западнее Вивьер.

Авангард дивизии, состоявший из одного пехотного полка (без одного батальона), к этому времени подошел к Де Пу. Здесь он попал под редкий артиллерийский огонь.

Командир дивизии, следовавший в голове, главных сил, находился в Ла – Кардоннет, когда самолет доставил донесение о том, что кавалерийский эскадрон попал под обстрел и что несколько групп пехоты противника (английской) было замечено на равнине северо – восточнее Вивьер.

Командир дивизии решил продолжать движение. Подойдя к Ла Круа Руж, он получил донесение от кавалерийского эскадрона, в котором сообщалось о том, что его продвижение основательно сковано сильным огнем противника.

Авангард продолжал движение прямо на юг, предпринимая по пути ряд «слепых» ограниченных фланговых маневров, он направлялся в ту же «ловушку», в которую попал и кавалерийский эскадрон. Дивизия предприняла фронтальное наступление отдельными частями и к вечеру, понеся большие потери, задержалась на рубеже к югу от Вивьер.

Посмотрим, что произошло с другой дивизией того же 3–го корпуса.

5–я дивизия, состоявшая из 9–й и 10–й пехотных бригад, 5–й артиллерийской бригады, 1–го эскадрона 3–го гусарского полка и других войск, двигалась в одной колонне через Аттиши, Шеллэ, Тейлефонтэн на Коволле.

1–й эскадрон форсированным маршем двигался на Коволле.

В 10 час. кавалерийский эскадрон в 450 м северо – западнее Тейлефонтэн попал под сильный ружейный и артиллерийский огонь противника. Условия местности ограничивали маневрирование. Эскадрон оказался в узком дефиле северо – западнее города. Попыткам, занять крутые откосы по обеим сторонам дороги мешал усиленный огонь противника.

В это время авангард дивизии, состоявший из пехотного полка (без одного батальона), продвигался через Шеллэ.

Когда колонна главных сил подходила к пункту в 1,5 км юго – западнее Крутуа, возглавлявший колонну командир дивизии получил донесение от эскадрона о соприкосновении с противником и невозможности продолжать движение. Воздушный наблюдатель в это время сообщил, что севернее Виллер – Коттере противник не обнаружен.

Так же как и в примере с 6–й дивизией, авангард быстро продвигался вперед и после нескольких «слепых» попыток обойти и окружить предполагаемого противника смешался с кавалерией. Командир дивизии, имея лишь общие данные о том, что его части вошли в соприкосновение с противником, мог либо начать усиленную разведывательную деятельность с целью выяснить расположение и силы противника – это заняло бы остаток дня, – либо же повести наступление вслепую. Иного выхода не было. Он избрал второй вариант, который был осуществлен ценою больших потерь.

5–я и 6–я дивизии в данном случае осуществили ту единственную форму маневра, которая была возможна при сложившейся обстановке. Командиры дивизий, выполняя поставленную задачу и стремясь обеспечить быстрое наступательное продвижение, предприняли фронтальное наступление.

Если бы еще до начала марша командирам этих дивизий было известно о том, что определенные силы противника находятся на опушке леса севернее Виллер – Коттере и что противник способен оказать здесь сопротивление, – эти данные оказали бы влияние на построение войск. Корпуса и армейская конница, – если бы на них были возложены четкие задачи по организации разведки, – несомненно, дали бы нужные сведения. В данном случае, во избежание возможных задержек в движении дивизии в особо сильно обороняемом районе, нельзя было допускать такой растянутый боевой порядок.

Очевидно, и командиры корпусов и командующий армией не рассчитывали на помехи со стороны противника, который, однако, оказал свое влияние на маневр и сыграл роль фактора, с которым нельзя было не считаться: действия его арьергардов вызвали потери и задержали движение германских частей.

Через шесть дней, при аналогичной обстановке, французы так же неожиданно предприняли контрнаступление.

Описанная обстановка была автором разобрана со слушателями офицерской школы Генерального штаба. Последние, уяснив идею маневра и придерживаясь практики решения учебных задач, в которых силы и положение противника более или менее уяснены, пытались разработать кое – какие формы маневра на фланговый охват, но пришли лишь к выводу, что нельзя маневрировать против противника, представленного несколькими вопросительными знаками. Без достаточно полных сведений о противнике маневр становится исключительно сложным или вовсе невозможным.

Остальные дивизии 1–й германской армии в этой операции действовали почти так же, как 5–я и 6–я дивизии, и разбор их действий лишь усилил бы сделанные нами выводы.

Таким образом, мы видим, что сведения о противнике при оценке обстановки не всегда влияют на задачу соединения, однако они всегда определяют метод выполнения (форму маневра) поставленной задачи. 5–й и 6–й германским дивизиям было поручено преследование, что требует форсированного движения вперед. Если бы, однако, германское командование полностью учитывало силы и положение противника, то ему стало бы ясно, что последний мог применить одну из следующих форм сопротивления: одерживать продвижение 3–го корпуса боем либо арьергардов, либо частей прикрытия. Уже возможность встречи с арьергардами противника должна была подсказать форму боевого порядка 5–й и 6–й дивизий. Лесистая и пересеченная местность допускала широкие возможности для создания скрытых арьергардных позиций, которые невозможно было бы обнаружить даже посредством воздушной разведки.

Боевой порядок дивизий, следовательно, должен был способствовать организации разведывательных действий и быстрого реагирования на полученные сведения. По всему фронту дивизии, по каждой дороге и проселку должны были двигаться боевые разведывательные отряды составом от роты до батальона, усиленные батареей, с саперной командой, взводом кавалерии и командой радиосвязи. За этим прикрытием должны были следовать главные силы дивизии.

Действия этих отрядов следовало организовывать по принципу «просачивания», чтобы они могли быстро проникать в стыки арьергардных групп противника. При этом условии командиры дивизий смогли бы быстро получать сведения о расположении групп прикрытия и с помощью подвижных частей продвигаться в обнаруженные интервалы. Другие способы разведки могут оказаться безуспешными, указанный же способ наверняка дает необходимые сведения.

Приведенный пример является яркой иллюстрацией того влияния, которое оказывают силы и положение противника на определение формы маневра. Боевой порядок, принятый частями 3–го корпуса, годился для проведения марша только на тактических занятиях. В приведенных примерах при выборе боевого порядка на преследование возможности противника не были в достаточной мере учтены.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю