Текст книги "Причудливые деревья"

Автор книги: Эдвин Меннинджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Ту же историю, но в менее научных выражениях, поведал за сто лет до этого Кокберн [22]:

«Вблизи гор Вера-Пас (в Гватемале. – Э. М.) мы вышли на большую равнину, где паслись красивые олени. Посреди нее высилось огромное дерево, широко раскинувшее ветви. Мы еще издали заметили, что почва под ним влажная, и несколько удивились, так как нам было хорошо известно, что последний дождь прошел тут почти полгода назад. В конце концов, к чрезвычайному своему изумлению, мы обнаружили, что вода быстро капает, так сказать, дистиллируется из кончика каждого листа».

Кук [23] приводит газетную статью 1877 г., содержащую сообщение американского консула в Мойобамбе, где:

«... как говорят, некое дерево поглощает и конденсирует атмосферную влагу с необыкновенной энергией. Утверждают даже, что вода часто сочится из его ствола и падает дождем из веток, причем в таком количестве, что земля под ним превращается в настоящее болото. Особенно сильно это его свойство проявляется в летние месяцы, когда реки пересыхают и воды становится мало, а потому некоторые предлагают сажать это дерево в засушливых областях Перу, где оно принесло бы значительную пользу земледельцам».

Генри Расби писал в 1926 г. о дождевом дереве в Боливии:

«Члены экспедиции Мелфорда 1921 г. наблюдали следующее весьма необычное явление: в абсолютно ясный день под ярким полуденным солнцем с веток дерева шел обильный дождь. Это дерево стояло на сухом открытом пригорке возле дороги и вокруг почти не было других деревьев. Дождь шел непрерывно и ровно, и стук капель походил на стук капель небольшого летнего ливня. Этот дождь был настолько силен, что у человека, постоявшего под деревом несколько минут, одежда промокала насквозь.Величиной это дерево было с большую дикую вишню. Поскольку влезть на него не представлялось возможным, его пришлось срубить, и выяснилось, что причиной дождя были бесчисленные гнезда гусениц, прилепившиеся ко всем развилкам веток и веточек. Величина этих гнезд была самой разной – от 30 см и более, но главная их особенность заключалась в том, что они были наполнены водой, в которой плавало множество гусениц. Вода, по-видимому, высасывалась из коры дерева в том месте, где к ней прикреплялось гнездо. Невооруженным глазом на этих участках коры отверстий обнаружить не удалось, а у экспедиции не было времени для подробного исследования этого явления. Дерево было покрыто цветочными бутонами, а взятые образчики позволили определить его как Lonchocarpus pluvialis».

Одес [5] сообщает, что австралийское так называемое ручейное, дождевое, или плакучее, дерево (Glochidion ferdinandi) получило все эти названия потому, что соком молодых его частей питается разновидность цикад, на которых время от времени в поисках влаги нападают муравьи – в результате с дерева летят брызги. Ботаник Барон, исследовавший Мадагаскар, писал:

«Leptolaena pauciflora – дерево с твердой древесиной, из ствола и веток которого в определенное время года непрерывно капает вода в таком количестве, что земля под ним становится совсем сырой. Это явление связывают с живущими на дереве полужесткокрылыми, скопления которых обычно окружены слизистой жидкостью».

Сибри [104] сообщает:

«Тем, кто живет на Мадагаскаре, хорошо известно, что в определенные сезоны на деревьях появляются насекомые, вызывающие непрерывное падение капель воды. Случайно остановившись как-то днем в нашем саду под персиковым деревом, с которого капала вода, я обнаружил, что некоторые веточки облеплены насекомыми. В каждом скоплении было двадцать-тридцать насекомых, наполовину прикрытых пеной, которая и сливалась в капли. Насекомые эти, по-видимому... были... личинками каких-то жуков. Сок издерева извлекается в таких количествах, чтобы их тела были все время покрыты влагой. Активность этих личинок как будто увеличивалась с усилением дневной жары и понижалась к вечеру. Однако цель извлечения жидкости из дерева все еще требует исследования. Я видел этих же насекомых и на других деревьях – манго, акациях, Zahana и еще на многих; они, судя по всему, очень распространены, и почва под ветками, на которых скопляются насекомые, всегда покрыта множеством сырых пятен».

Палмер и Питмен следующим образом описывают деятельность цикад, или пенниц, в Южной Африке:

«Личинки прокалывают древесину ветвей своими тонкими клювообразными хоботками и с чрезвычайной быстротой сосут сок, извергая при этом пену, которая покрывает их тела, а избыток ее капает на землю».

На исследователя Африки Дэвида Ливингстона эти маленькие насекомые произвели очень сильное впечатление, но он ошибочно полагал, что они извлекают воду из атмосферы. Он наблюдал это явление в основном на различных африканских фикусах.Однако, для того чтобы познакомиться с дождевыми деревьями, вовсе не обязательно ездить по свету, что доказывается хотя бы таким сообщением Ассошиэйтед Пресс из Далласа (штат Техас) о церцисе (Cercis canadensis), которому вдруг вздумалось поплакать:

«Семейство Вернеров нашло новый способ спасаться от дневной жары. Они просто стояли под своим «плачущим» церцисом. Из веток этого дерева били крохотные струйки прозрачной жидкости. Вернер сказал, что к вечеру дерево «было словно окружено туманом».При внимательном осмотре оказалось, что из некоторых веток сочатся капли, «точно большие слезы», как выразился Вернер. Эту природную «дождевальную» способность своего дерева Вернеры обнаружили две недели назад. По мнению одного садовода, ствол мог перенасытиться водой во время сильных весенних дождей.Последнее время, сообщил Вернер, церцис плачет не переставая. «Сегодня утром прямо-таки ревел в три ручья», – сказал он.«Прекрасное средство от жары», – согласились его соседи».

 24. ДЕРЕВЬЯ, ИЗДАЮЩИЕ ЗВУКИ

Леса полны торжественного очарования. Пройдитесь по лесу в сухой и ветреный осенний день, вслушайтесь в его безмолвие, и вы услышите повсюду вокруг шелест и шорох листьев. Вы различите вздохи и тихое эолово пение сосновых игл на ветру. А если деревья уже достигли величественной старости, то вы услышите скрипы и стоны, а иногда и вопли трущихся друг о друга сучьев или громкий треск падающей сухой ветки.Все это – обычные лесные шумы и лишь малая часть того, на что способны деревья. Такие примитивные вибрации вместе со свистом и воем ветра заглушают другие звуки леса. Современная стремительная жизнь просто отучила нас слушать. Но попробуйте как-нибудь в тихий день постоять неподвижно в лесу и проникнуться его магией. И до вашего уха дойдет то величественное, что доступно лишь умеющему слушать по-настоящему. Фредерик Коу [3] писал:

«Казалось бы, шелушение коры – не такой уж шумный процесс, но в роще тихоокеанских земляничных деревьев (Arbutus menziesii) в жаркий и сухой июльский день непрерывно раздается тихий шепчущий звук. Это со стволов и веток, открытых прямым солнечным лучам, планируют, как конфетти, тонкие пластинки коры... Осыпается только верхний бумажный слой коры, но он опадает со всего дерева и устилает землю легким ковром.Поглядев, как шелушится кора, я подумал, что платаны, возможно, проделывают это даже более шумно. Стоило бы, вероятно, в жаркий сухой день послушать и растущие по соседству большие эвкалипты, с чьих белых чистых стволов кора, свисает полосками по семь-восемь метров». Предположение Коу отвечает истине: эвкалипты действительно шумят. Врач Дж. Хыоитт пишет из Австралии: «Да, когда кора эвкалиптов... отходит от ствола, кажется, что это рвется бумага или полотно. Часто такой звук возникает потому, что длинные полосы коры отваливаются под действием собственной тяжести».

Однако не все звуки, издаваемые деревьями, поддаются такому простому объяснению. Гумбольдт сообщает об оглушительном треске, который нарушает ночное безмолвие на Амазонке. Другие путешественники приписывали этот звук пушечным деревьям (Couroupita guianensis), но без каких-либо конкретных оснований. Ботаник Спрус [105] пытался установить источник этого звука, который он тоже слышал и сравнил с выстрелом большой пушки. Судя по всему, это не такое уж редкое явление, так как Блоссфелд сообщил (в 1964 г.), что сам его слышал во время своего пребывания на реке Инка в верховьях Амазонки. Он объяснял этот треск внезапным разрывом тканей в чрезвычайно быстро растущих древесных стволах, когда заболонь под влиянием повышенного тепла и влажности начинает расти с такой быстротой, что остальные ткани за ней не успевают. В результате заболонь внутри лопается. Блоссфелд указывает, что видел такие внутренние разрывы в поленьях, которые грузили на пароходы на реке Амазонке.Блоссфелд сообщает и о других звуках:

«Гонконгский старожил, навестивший меня в Сан-Паулу, рассказывал о своей поездке вверх по реке Янцзы в края бамбуковых лесов, которые снабжают весь Китай строительным материалом. Он поселился в гостинице, стоящей посреди рощи гигантского бамбука. Перед рассветом он проснулся, разбуженный ужасным визгом, плачем и слабыми стонами, доносившимися из рощи. В испуге он разбудил своего спутника, который объяснил ему, что звуки эти производятся растущими молодыми побегами гигантского бамбука, пробивающими себе путь сквозь кроющие листья и влагалища. В теплое влажное утро бамбук растет с необычайной быстротой, и трение порождает эти жуткие звуки».

Деревья чаще шепчут, но иногда они и повышают голос. Шелковая акация (Albizzia lebbek), тропическое дерево родом из Азии, но прижившееся в Вест-Индии и во Флориде, дает великолепную тень, и ее культивировали бы куда более широко, если бы не множество стручков длиной 30 см, которые свисают с ее веток всю зиму и на каждый порыв ветра отвечают громким стуком свободно перекатывающихся семян.В Западной Африке суеверным почтением окружено «говорящее дерево» (Loesnera kalantha), и тому, кто его срубит, грозит суровое наказание. Долзил [30] говорит, что оно и по сей день считается оракулом и суеверные люди платят большие деньги за разрешение посидеть под ним, поведать ему свои заботы и сорвать несколько листьев.Подобное же суеверие существует и в Либерии, где магические свойства приписываются дереву из семейства бобовых – Суnometra ananta. Долзил сообщает, что человек, желающий, чтобы его друг пришел к нему или получил от него весть, должен сдуть с ладони в том направлении, в каком этот друг находится, щепотку нюхательного порошка, изготовленного из высушенных листьев магического дерева.В ботанической литературе не раз описывался магический «камфарный язык» сборщиков камфары с Dryobalanops aromatica. Этот оригинальный язык, возникший в Джохоре, употребляется только во время сбора капель камфарной смолы с деревьев, и больше никогда. Местные жители свято верят, что не получат камфары, если заговорят на каком-нибудь другом языке. Эта смола в десять раз дороже смолы китайского камфарного дерева (Cinnamomum camphora). Дриобаланопс в пределах своего ареала встречается в больших количествах, по кристаллы камфары дает далеко не регулярно. Это не настоящее камфарное дерево, но его смола обладает сходными свойствами и служит для тех же целей.

«Малайцы и другие джохорские туземцы верят, что у каждого вида дерева есть свой дух или бог-покровитель. Дух камфарного дерева называется Бисан – буквально «женщина». Богиня Бисан любит отдыхать возле своих деревьев, и, когда по ночам в лесу раздается своеобразный звук, напоминающий треск цикады, считается, что это поет Бисан и что в этом месте непременно окажется камфара.Однако богиня камфарных деревьев, по-видимому, ревниво оберегает драгоценную смолу. Если она узнает, зачем пришли в лес сборщики, то попытается увести их в сторону. Туземцы верят, что она знает и малайский и джакунский языки. Следовательно, если сборщики заговорят на этих языках, она поймет, что они пришли за камфарой, и помешает им. Поэтому необходимо говорить на языке, которого она не знает. И для этой цели был изобретен «камфарный язык». Он состоит из смеси малайских и джакунских слов, но измененных или произносимых наоборот. Туземцы верят, что богиня не в состоянии понять этот жаргон».

Джакуны рассказывают, что кристаллы камфары образуются в трещинах внутри дерева, так что его приходится раскалыватьна куски, после чего смола тщательно соскребается с древесины. Затем с нее смывают щепки и сок и продают китайцам, которые используют ее для бальзамирования. Камфара образуется лишь в очень немногих деревьях. Сборщики сначала проверяют дерево, делая глубокий надрез в коре. Если появится слабый запах камфары – но только в этом случае, – они срубают дерево и тщательно его исследуют.В далеких просторах Тихого океана лежит большой остров Бугенвиль. В болотах этого острова растет «рыдающее дерево» (Saurauja purgans). Местные жители говорят, что его цветки, открываясь, издают своеобразный рыдающий звук.В центральной Африке растет одно из прекраснейших тенистых деревьев мира; его называют «шипящим деревом» (Parinarium mobola). Палгрейв [88] писал о нем:

«Паринария мобола широко известна как «шипящее дерево». Это интригующее название возникло из-за поверья, будто дерево шипит, когда его срубают. Туземцы утверждают, что шипение раздается при каждом ударе, когда лезвие топора врезается в ствол. Мы решили проверить эту гипотезу на опыте, но ни разу, рубя дерево, не слышали какого-нибудь необычного звука. Возможно, правда, что звук этот возникает только в определенное время года, например при весеннем движении сока. Однако нам представляется гораздо более вероятным, что это просто легенда опирающаяся на местные мифы и суеверия».

Тот факт, что какой-то наблюдатель не слышал, как шипит паринария, можно было бы еще объяснить тем, что он побывал в этих краях в неподходящее время года. К несчастью, миф о шипении не находит поддержки и у родезийского лесничего Фэншоу. Он считает, что, поскольку паринария – очень ценное плодовое растение и имеет большое значение для местного пивоварения, эта легенда могла быть изобретена сознательно для того чтобы уберечь паринарию от топора.Покидая область суеверий и вступая на более привычную почву реальности, мы встречаемся с шумными стручками многих растений из семейства бобовых. Когда такие стручки, высыхая, сжимаются, они лопаются по швам с оглушительным треском. Долзил [30] писал, что очень твердые и деревянистые стручки Afzelia africana «взрываются», разбрасывая семена, а коробочки Berlinia он описывал как «кожистые или деревянистые, плоские, по форме часто напоминающие подошву башмака, лопающиеся с громким треском».Другой исследователь тропических деревьев, Г. Гай, писал, что семенные коробочки Baikiaea plurijuga, трех видов Brachystegia, и Isoberlinia лопаются с большой силой, так что в жаркий октябрьский день по лесу Baikiaea непрерывно гремят настоящие пистолетные выстрелы.Энуин [117] сообщает, что африканский масляничный боб (Pentaclethra macrophylla) имеет стручки длиной 30 см, которые лопаются «с громким треском, напоминающим звук выстрела из крупнокалиберного охотничьего ружья».

Семенные коробочки ганской Berlinia grandiflora часто достигают в длину 35 см.

Стручки баухиний (особенно Bauhinia galpinii и B. purpurea) на высыхающих ветках тоже лопаются с громким звуком. Осенью по всем лесам на востоке Северной Америки прошлогодние плоды гамамелиса (Hamamelis virginiana) с треском выбрасывают семена, а на обнаженных ветках одновременно раскрываются нежные лепестки цветков этого года.Сосновые шишки, которыми украшают комнату на рождество, выстреливают свои семена по всей комнате, когда тепло подсушивает и заставляет раскрываться их чешуйки. Особенно эффектны в этом отношении шишки пиний (Pinus pinea). О других стреляющих соснах Фредерик Коу [3] писал:

«Монтерейская сосна (Pinus radiata) широко культивируется в районе залива Сан-Франциско. Как-то в жаркий сентябрьский день я проходил по роще взрослых сосен и услышал пощелкивание, доносившееся откуда-то с вершин. После долгих наблюдений с помощью бинокля я установил, что пощелкивают раскрывающиеся чешуйки шишек, которые выбрасывают семена. Время от времени семена, планируя, опускались кругами на землю. Эта сосна принадлежит к группе сосен с нераскрывающимися шишками, но, по-видимому, в отдельных случаях бывает достаточно и солнечного тепла, чтобы они раскрылись, в то время как некоторым другим соснам (P. contorta var. murrayana, а также P. muricata) требуется интенсивный жар огня, чтобы их шишки полностью раскрылись и выбросили семена».

Плоды «песочницы» (Hura crepitans).

В другой раз Коу услышал звук, какой издает, лопаясь, воздушная кукуруза. Это раскрывались стручки акаций. Был жаркий июньский день с пониженной влажностью.Пожалуй, наиболее знаменито из этих любителей стрельбы самое буйное из них – вечнозеленое тропическое растение Hura crepitans.Когда его семена созревают, оно выбрасывает их на добрых 60 м. Мэри Баррет [9] называет его «весьма опасным деревом, так как оно колет, отравляет и стреляет».Это дерево иногда называют «песочницей». Название это восходит ко временам гусиных перьев. В те дни непременной принадлежностью письменного стола была коробочка с мелким сухим песком, которым присыпали только что написанные строчки, чтобы чернила скорей высыхали, а кроме того, в этот песок втыкали гусиные перья, чтобы они не загрязнялись. Плоды Hura по форме напоминают очень большой ребристый мандарин. С незрелого плода срезали верхушку, семена выбрасывали, а получившуюся коробочку сушили, пока она не приобретала красивый коричневый цвет. Это была изящная и оригинальная песочница, и в течение многих лет их экспортировали из Вест-Индии в Европу и Америку.Это дерево называют еще «обезьяньим гонгом», так как его плоды, созревая, лопаются с большим шумом. Вся земля вокруг бывает усеяна заостренными обломками скорлупы и плоскими коричневыми семенами. Они ядовиты и опасны для людей и большинства животных.

Семенные коробочки каучукового дерева (Hevea brasiliensis).

Бразильское дерево, дающее натуральный каучук (Hevea brasiliensis), имеет восьмисантиметровые трехдольные капсулы с тонкой кожицей и костяной внутренней стенкой. Созревая, капсула лопается с такой силой, что, по словам Ридли [99], семена разлетаются метров на сорок.Так же, но гораздо менее шумно разлетаются семена клещевины (Ricinus communis) и многих трав, растущих в наших дворах.В Перте (Западная Австралия) была обнаружена связь между ростом деревьев и характером и интенсивностью звуковых колебаний. Бюллетень Общества любителей деревьев (июль 1963 г.) сообщает:

«По словам миссис Дж. Браун, проживающей в Ардоссе на полуострове Йорк, растениям чрезвычайно полезна музыка.Каждое утро, начиная с ноября, она по полчаса играла в своем саду скрипичные концерты цветам, овощам и сорнякам и утверждает, что уже через десять дней рост и окраска их стали гораздо более интенсивными. Рост у овощей и сорняков был не таким заметным, как у цветов...Она утверждает, что звуковые волны воздействуют в растении на что-то, что увеличивает углеродное питание и стимулирует цветение. Цветам, по-видимому, нравилась скрипка. Овощи предпочитали звуки низкой тональности».

Г. Шеффер в «Gardener's Chronicle» от 5 сентября 1964 г. сообщает, что правительство индийского штата Мадрас проводит полевые опыты, чтобы установить, стимулирует ли музыка рост растений. Из громкоговорителей над рисовыми полями разносится музыка. Снятый с этих полей урожай будет сопоставлен с урожаем, снятым с контрольного поля, не получавшего музыки. Этот опыт был поставлен после того, как Т. Сингх, глава ботанического факультета Аннамалайского университета (Южная Индия), сообщил, что обработка растительных клеток ритмичными звуковыми волнами стимулирует рост растений.

25. ДЕРЕВЬЯ, ДАЮЩИЕ ВОДУ, МОЛОКО И СОЛЬ

К несчастью, если читатель заблудится в тропическом лесу без запаса бутербродов, то уж, наверное, у него в рюкзаке не будет и этой книги. Тем не менее я хочу включить в нее описание нескольких деревьев, которые могли бы спасти ему жизнь или, во всяком случае, сделать более вкусной ту пищу, которую ему удастся раздобыть. В разных частях мира есть деревья, которые, если вы сумеете их узнать, снабдят вас водой, молоком и солью. Заблудившемуся путешественнику обычно нужнее всего бывает вода. В тропиках его лучшим другом оказывается вездесущая кокосовая пальма, которая обеспечит его и питьем и едой. В Австралии и на южных островах Тихого океана вам помогут утолить жажду казуарина и цветоножки различных пальм. Ричард Ховард [55], изучающий условия жизни в тропиках, писал:

«В нескольких сообщениях говорилось об использовании для питья древесного сока. В одном из них упоминается, что казуарина, или австралийская сосна, дает приятную жидкость, если отпилить большую ветку. В примечании указывается, что местные жители называют казуарину «кровоточащим деревом», и, к несчастью, от подобных повреждений ее охраняет строгое табу.Сок различных пальм получали, срезая цветоножку и собирая готовое питье во флягу или в колено бамбука. В различных сообщениях указывается, что сок добывался таким образом и из кокосовой пальмы, пальмы тени, пальмы Нипа и корифа...»

В Африке утолить жажду можно с помощью нескольких деревьев. Долзил [30] пишет о мусанге Смита (Musanga smithii): «Молодые ветки содержат пригодную для питья влагу, и их часто обламывают и высасывают охотники и обезьяны. Из разреза стебля жидкость сочится довольно долго, как и из корней, причем можно возобновить ее выделение, если через несколько часов поскоблить разрез или постучать по ветке».В Австралии воду накапливает квинслендское бутылочное дерево (Brachychiton rupestris).Цветочные почки африканского тюльпанного дерева (Spathodea campanulata) настолько полны воды, что на некоторых местных наречиях его называют «дерево-источник». Ствол равеналы дает достаточно влаги, чтобы утолить жажду. Некоторые африканские деревья могут служить резервуаром для воды. Р. Стори [110] писал, что Ricinodendron rautanenii «иногда собирает дождевую воду в углублениях своего ствола», а старые Boscia albitrunca, в которых часто образуются дупла, служат естественными резервуарами для дождевой воды, и охотники в случае необходимости пробивают в них отверстия, чтобы добыть ее». Г. Гай писал о других областях Африки:

«В Судане баобаб служит хранилищем воды, и, возможно, не только там. Местные дикари выдалбливают стебли и в сезон дождей заполняют их водой. В ствол они вбивают деревянные клинья, чтобы с помощью такой лестницы облегчить доступ к воде...Я употребил слово «дикарь» сознательно – одно из наиболее приятных моих воспоминаний о Судане связано с тем случаем, когда мне за столом прислуживал абсолютно нагой дикарь ростом в два с лишним метра. Его единственным одеянием были узоры, наведенные древесным углем, пышная прическа и копье. Такое увидишь даже не во всяком парижском кафе!»

Умбу (Spondias tuberosa) на северо-востоке Бразилии образует на корнях большие подземные «луковицы», которые служат ему хранилищами воды во время засухи. Это дерево не следует смешивать с аргентинским омбу (Phytolacca dioica).Прочитав это описание деревьев, хранящих воду, можно подумать, будто их главная цель – служить человечеству. Но по зрелом размышлении приходишь к выводу, что это весьма маловероятно. Многие деревья обеспечивают себя водой, чтобы спокойно переносить засуху, иссушающие ветры и палящее солнце. Резервуар в тканях дерева сохраняет аварийный запас воды, который, возможно, придется растягивать на несколько месяцев, если не лет.Удивительные видоизменения претерпевает эта резервуарная система у мексиканского дерева, которое в просторечии называют el pochote (Ceiba parvifolia). Этот вид произрастает в Пуэбло, Оахаке, Морелосе и Герреро среди колючих зарослей, в краях, где краткий сезон дождей сменяется длительной засухой. Дерево это растет на сухих склонах, его корни не достигают глубоко залегающих почвенных вод, но оно цветет и плодоносит в то время, когда почва, вне всяких сомнений, не может снабжать его достаточным количеством воды.

«Камотес» на корнях мексиканского дерева (Ceiba parvifolia) представляет собой подземный резервуар для воды.

К. Мюллер [83] обнаружил на корнях пяти экземпляров большие мягкие шаровидные образования. Эти органы, достигающие в диаметре 30 см, местные жители называют «камотес». Они возникают как небольшие мясистые вздутия на молодых корнях и сохраняются в течение многих лет. Грубый пробковый внешний слой окружает мягкую, волокнистую, губчатую сердцевину. В начале засушливого сезона эти «камотес» содержат значительное количество воды, в конце же его они совсем ее лишены. Совершенно очевидно, что в сезон дождей в этом подземном резервуаре накапливается запас воды для дальнейшего использования. Подробно это явление исследовал М. Мозли младший [82].Сто лет назад Александр фон Гумбольдт описал «молочное дерево» (Brosimum utile), которое распространено от Венесуэлы до Коста-Рики:

«В течение многих недель мы слышали рассказы о дереве с полезным, как молоко, соком. Само дерево зовется «коровьим», и нас заверили, что негры на фермах, постоянно пьющие этот сок в больших количествах, считают его чрезвычайно питательным – заявление, которое особенно поразило нас потому, что млечный сок растений, как правило, бывает едким, горьким и более или менее ядовитым. Однако, пока мы жили в Барбуде, Нам довелось убедиться на опыте, что достоинства «коровьего дерева», или «пало де вака», не были преувеличены. Это прекрасное дерево схоже с хризофиллумом (Chrysophyllum cainito); его очередные продолговатые, остроконечные, кожистые листья имеют в длину около 25 см, боковые жилки расположены параллельно и выступают на нижней стороне листа. Цветков нам увидеть не довелось, плод же довольно мясист и содержит одно-два зерна. Если надрезать ствол, из надреза обильно течет клейкое густое молоко, ничуть не едкое и распространяющее приятный бальзамический аромат. Молоко это нам предложили в тыквенных флягах, и, хотя мы выпили его довольно много вечером перед сном и потом рано утром, мы не испытывали никаких дурных ощущений. Только вязкость этого молока делает его несколько неприятным для тех, кто к нему не привык.Негры и свободные, работающие на плантациях, употребляют его в пищу, размачивая в нем хлеб, приготовленный из маиса, маниоки и кассавы; управляющий фермой заверил нас, что рабы заметно толстеют в те сезоны, когда «пало де вака» дает больше всего молока. Подвергнутая действию воздуха, эта жидкость образует на поверхности – возможно, за счет поглощения атмосферного кислорода – пленки, желтоватые и волокнистые, как у сыра. Если отделить их от более жидкой части, они по эластичности почти не уступают каучуку, но со временем проявляют ту же склонность к гниению, как и желатин. Местные жители называют образующиеся сгустки сыром, и, по их словам, достаточно пяти-шести дней, чтобы они закисли, что и произошло с небольшим их количеством, которое я привез в Валенсию. Само молоко, хранившееся в закупоренной бутылке, выделило немного сгустков и не только не испортилось, но продолжало источать бальзамический аромат. Смешанный с холодной водой свежий сок свертывался плохо, но капелька азотной кислоты вызвала отделение вязких пленок».

Ствол "молочного дерева" в тропическом лесу.

Латекс ("молоко") стекает по подсечённой коре "молочного дерева".

Цветки «молочного дерева»

Анализ латекса этого «коровьего дерева» показал, что он на 57% состоит из воды, на 37% – из воска и процентов на пять – из смолы и сахара. Рикорд и Хесс [96] считают, что в небольших количествах этот латекс, по-видимому, безвреден, но больше подходит не для питья, а для изготовления жевательной резинки.Поль Фонтейн [46], исследователь более поздний, чем Гумбольдт, в 1904 г. безудержно восторгался этим лесным кафетерием. Сок он описывает как молоко, «обладающее всеми свойствами самого лучшего коровьего молока». И далее:

«Оно очень питательно, хорошо смешивается с водой, как холодной, так и горячей, и никогда не свертывается в чае, кофе или какао. Оно сохраняется свежим в течение недели даже в этом климате, а по вкусу напоминает коровье, в которое подмешана корица. Когда его пьешь, оно кажется тягучим, потому что оно заметно гуще обычного молока. Если дать ему отстояться, то на поверхность поднимутся густые однородные сливки, которые, высохнув, приобретают консистенцию воска. Я пил это молоко в больших количествах прямо из дерева, а также с чаем, какао и виски, причем со всеми этими напитками оно сочетается лучше, коровьего молока, и я могу по опыту утверждать, что оно не только чрезвычайно сытно, но и не имеет никаких вредных свойств. Когда у меня была возможность получить это молоко, я всегда предпочитал его коровьему. Его добывают, либо делая в коре глубокую зарубку, либо обламывая мелкие ветки. Течет оно обильно, и одно дерево за два-три часа может дать несколько литров молока».

Во многих странах, где нет солончаков, местные жители добывают соль из растений. Долзил сообщает, что в районе озера Чад в Центральной Африке соль добывается из золы «зубной щетки» (Salvadora persica). (Корни, а возможно, и стебли этого дерева с мягкой древесиной «магометане в подражание пророку широко используют для того, чтобы чистить зубы или облегчать зубную боль».) Еще одно африканское растение, Hygrophila spinosa, сжигают для того, чтобы получить из золы соль.

26. ДЕРЕВЬЯ, КОТОРЫЕ ХЛОПАЮТ ЛИСТЬЯМИ

Некоторые деревья, как и другие растения, способны двигать своими листьями. По-видимому, здесь мы имеем дело с защитным механизмом, которым природа снабжает некоторые деревья для борьбы с неблагоприятными факторами внешней среды.Существует два вида такого движения. Первый вид, уже упоминавшийся в этой книге, свойствен целому ряду широколистных австралийских деревьев. Они избегают излишней потери влаги, непрерывно поворачивая листья вслед за солнцем так, чтобы каждый лист был обращен к нему не пластинкой, а ребром. Совершенно очевидно, что это движение обеспечивает черешок листа, а не сама пластинка.Второй вид движения порождается одной из двух причин: 1) растение подвергается более или менее сильному физическому воздействию или 2) уменьшается количество солнечного света (с наступлением ночи или из-за тяжелых грозовых туч).Чтобы помочь читателю разобраться в этом явлении, объяснение следует начать с последней причины. Кто не видел, как в сумерках клевер (Trifolium repens) приподнимает листочки и складывает их попарно, словно ладони? Это крохотное растение обладает достаточной физической мощью, чтобы вопреки силе тяжести поднять листочки и поставить их вертикально. По-видимому, здесь, как и в случае с австралийскими деревьями, действует защитный механизм, предотвращающий испарение с пластинки листа.Точно такое же явление наблюдается и у многих тропических деревьев, в особенности у самана, который днем подставляет жаркому солнцу американских тропиков плотный зеленый шатер, а ночью становится совсем ажурным по мере того, как листья поднимаются и занимают строго вертикальное положение. Этот процесс некоторые писатели прошлых лет называли «сном растения»; такой термин, однако, совершенно не соответствует сущности явления, потому что растение отнюдь не расслабляется, как человек во время сна, а, наоборот, тратит физические усилия, чтобы поддерживать листья в вертикальном положении. Растение расслабляется, только когда восходит солнце и листья получают возможность вновь занять свое нормальное горизонтальное положение. Кук [23] писал, что выражение «сон растения» следует считать лишь поэтическим образом, поскольку между этим состоянием и сном животных нет ни малейшей аналогии.Движение листьев, возникающее от прикосновения к растению, имеет обратное направление. Стыдливая мимоза (Mimosa pudica) – тропическое растение, которое часто можно видеть в оранжереях и зимних садах, – опускает листья даже от самого легкого соприкосновения с посторонним предметом. Движение носит тот же характер, что и у самана, но только тут складывающиеся листья опускаются вниз и лишь потом, спустя некоторое время растение (если светит солнце) поднимает листья в их нормальное положение, преодолевая силу тяжести. Возможно, чувствительное растение, когда в него уткнется нос коровы, таким образом утрачивает «съедобный вид» и, притворяясь увядшим, спасает свою жизнь*.