Текст книги "Немецкие подводные лодки в Первой мировой войне. 1914–1918 гг."

Автор книги: Эдвин Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 3
ОТЛИЧНЫЙ ДЕНЕК, ЧТОБЫ ПОТОПИТЬ КОРАБЛЬ

Воды Гелиголандской бухты были зловеще спокойными. Море тихо плескалось, омывая корпуса стоящих на якоре подводных лодок, только резкие крики чаек тревожили окружающий покой. Субмарины слегка покачивались на поверхности воды, их люки были задраены, двигатели молчали. Офицеры на мостиках внимательно всматривались в даль.

Было 2 августа 1914 года. Германия и Россия находились в состоянии войны уже двадцать четыре часа. Правительства европейских стран готовились к неизбежному военному конфликту. Франция вступит в драку на следующий день, нейтралитету Бельгии угрожали войска кайзера, подтягивающиеся к границе. Только Великобритания пока проявляла нерешительность. Формально она не являлась военным союзником Франции; и хотя между двумя странами было достигнуто соглашение о защите побережья Канала, [7]7
  Английский канал. В тексте книги – Канал. Английским каналом в британской литературе традиционно называют пролив Ла-Манш. (Примеч. ред.)


[Закрыть]не было гарантии, что Великобритания выполнит свои обязательства. Британский кабинет пребывал в раздумьях, министр иностранных дел Эдвард Грей не оставлял последних лихорадочных попыток избежать кризиса и восстановить мир. Но хотя Россия, уже объявленный враг, находилась на востоке, а французский флот в безопасности оставался на своих средиземноморских базах, взоры офицеров немецких подводных лодок все чаще обращались на запад.

Туманному Альбиону нельзя доверять. Этот факт был хорошо известен немцам. Ведь немецкие дипломаты и офицеры неоднократно слышали угрозы адмирала Фишера еще до официального объявления войны. Было известно, что англичане разработали планы высадки своих войск на остров Боркум, чтобы английские корабли установили блокаду морского побережья Северной Германии. Что ж, пусть попробуют. Немецкие подводные лодки ждут их.

1 августа в три часа утра, за несколько часов до официального объявления войны, немецкие подводные лодки выскользнули из бухты Гелиголанд, выстроились в линию между прикрывающими их с флангов надводными кораблями и направились к месту боевого дежурства к западному входу в бухту. Ряд швартовых буев отмечал их позиции. Находящиеся на поверхности субмарины были пришвартованы к этим плавучим железным банкам, образуя статичный, совершенно бесполезный барьер. Когда на крепостном валу Гелиголанда выпалила пушка, возвещая о закате солнца, надводные корабли вернулись, чтобы забрать своих подопечных. Двигатели, прокашлявшись, ровно загудели, швартовые концы убрали, и маленькая флотилия подводных лодок направилась в обратный путь на базу.

Стоя на мостике «U-9», Отто Веддиген наблюдал за красноватым заревом, которым заходящее светило окрасило небо на горизонте. Природа была, как всегда, восхитительна и величественна. В волшебную красочную картину угасающего дня с большим трудом вписывались пенистые белесые следы, оставляемые на воде вращающимися винтами 10 подводных лодок.

– Шписс, – обратился он к первому помощнику, тоже стоявшему на мостике, – вы видите, какое красное небо! Словно весь мир купается в крови. Попомните мои слова: Англия непременно объявит нам войну.

Не прошло и сорока восьми часов, как его предсказание сбылось.

Для молодых командиров-подводников, грезивших об отчаянных рейдах во вражеские воды, это было бесславное начало. Часы пассивного ожидания в патрульной линии казались для них истинным мучением. Они рвались вперед, а их заставили сидеть на привязи. Ужасно! К их счастью, этот период оказался коротким. Полностью пересмотрев свою предыдущую тактику, Верховное командование отдало приказ подводным лодкам выйти в наступательный поход через Северное море. На рассвете 6 августа 10 субмарин вышли из Гелиголанда на поиски британских кораблей.

И снова в бухте их сопровождали надводные корабли. И вот, наконец, настал долгожданный момент. Подводные лодки торжественно прошли мимо осточертевших буев и вышли в открытое море.

– Приготовиться к погружению!

– Открыть главные клапаны!

– Погружение!

Люки задраили, лодки начали медленно, очень медленно опускаться в морскую пучину. На 10 метрах погружение прекратилось. Дальше двигались на этой глубине. Офицеры приступили к осмотру корпусов на предмет обнаружения течи. А затем…

– Приготовиться к всплытию!

– Закрыть главные клапаны!

– Всплываем!

Сжатый воздух со свистом прорывался через узкие щели. Стрелка указателя глубины послушно поползла влево. 10 нетерпеливых мужчин ждали на верхних ступеньках трапов, сжимая руками рычаги, открывающие люки. Наконец, дневной свет хлынул через закрытые толстым стеклом окна боевой рубки, люки распахнулись, и капитан, поднявшись на мостик, слушал команды из внутренних помещений лодки:

– Переключатели вверх! Зафиксировать! Запустить главные двигатели!

Выхлопная труда изрыгнула черное облако густого жирного дыма, и двигатели Кортинга ожили. Субмарина начала движение по поверхности вперед. Иоганн Шписс присоединился к Веддигену на мостике «U-9». Справа и слева от них на волнах покачивались другие лодки. Как пловцы, желающие испробовать температуру воды, они погрузились в воду, а теперь, вынырнув на поверхность, снова построились и приготовились нести свое первое боевое дежурство. Началось великое приключение.

Позади слева по борту остались рифы Горн, экипаж плавучего маяка «Фил» прокричал вслед проходящим субмаринам слова приветствия. Через несколько минут замигал сигнальный фонарь на лодке командира эскадры, и субмарины послушно разошлись на север и юг.

Неполадки в двигателе заставили Веддигена покинуть строй и вернуться на базу, но остальные 9 субмарин продолжали идти вперед. Семь из них на протяжении всего похода так и не увидели ничего интересного и вернулись в Гелиголанд с пустыми руками и без остатков энтузиазма. Восьмая лодка, «U-13», попала на минное поле и сгинула, не оставив следа. Девятая субмарина 9 августа обнаружила большой флот англичан.

«Аякс», «Монарх» и «Орион» – дредноуты из 2-й боевой эскадры – проводили учения к югу от острова Фэр-Айл. «U-15» незаметно подкралась к массивной, не слишком поворотливой добыче. Но у экипажа не было опыта подводных атак, поэтому торпеды прошли мимо. Британские корабли поспешно убрались из района учений, чтобы присоединиться к своей эскадре, но рапорты их капитанов о неудачной торпедной атаке были проигнорированы командиром, потому что «немецкие подводные лодки не могут действовать так далеко от своей базы».

Перископ, который видели с «Железного герцога» в тот же вечер, почти наверняка принадлежал настырной «U-15». Таким образом, предыдущие рапорты получили подтверждение. Но мощные громадины продолжали двигаться на запад к базе в Скапа-Флоу. Командующий флотом Джон Джеллико отлично понимал, насколько велика угроза атаки подводных лодок, и не питал иллюзий относительно размеров и возможностей своих кораблей. Поскольку в Скапа-Флоу отсутствовала противолодочная защита, он считал, что безопаснее оставить флот в море. Это было нелегкое решение для человека, который, по словам Черчилля, «мог бы проиграть войну за полдня». Но большой флот не потерял ни одного из основных военных кораблей от противолодочных атак в первые месяцы войны, поэтому оно было правильным.

«U-15» упрямо не отставала от своей жертвы на протяжении всей ночи, а на следующее утро в четыре часа легкий крейсер «Бирмингем» обнаружил субмарину, «при сильном волнении временами показывающуюся на поверхности моря». Капитан Дафф развернул свой корабль, как эсминец, когда идет на таран. Форштевень крейсера углом задел корпус лодки, но не причинил ей особого вреда. Однако от удара ее корпус повернулся, и стала видна белая надпись «U-15», сделанная в носовой части корпуса. По неизвестной причине лодка всплыла и осталась на поверхности. Крейсер на полной скорости снова нанес удар. На этот раз его нос расколол тонкую обшивку корпуса субмарины перед боевой рубкой. «U-15» оказалась разрезанной пополам. Две части лодки в течение нескольких минут оставались на плаву, но ни один член экипажа в поле зрения английских моряков не появился. Затем медленно и тихо обе половины лодки скрылись под водой.

Когда командир «Бирмингема» доложил об одержанной победе, один из вышестоящих адмиралов «немедленно и категорически заявил о невозможности такого инцидента, мотивируя свое мнение тем, что на расстоянии 450 миль от ближайшей немецкой базы не может оказаться ни одна субмарина. Такие факты, как дюжины свидетелей, наблюдавших за концом „U-15“, наличие повреждений на „Бирмингеме“, из-за которых он отправился в док, появление большого масляного пятна на месте гибели лодки, никак не повлияли на просвещенное мнение старого морского волка. Спустя несколько месяцев его флагманский корабль был торпедирован ясной лунной ночью в Канале».

К счастью, «старый морской волк» со временем поумнел и принял под командование противолодочную базу в Квинстоне. Его корабли класса Q вели яростную борьбу с врагом, в результате которой многие немецкие подводные лодки отправились на дно Атлантики. Но эта часть истории еще впереди.

Вернувшись в Гелиголанд, немецкие подводники с разными чувствами вспоминали свой первый боевой поход. С базы ушли 10 лодок, обратно вернулись 8. Они не одержали ни одной победы. Как заметил один из офицеров, «наш подводный флот был так же хорош, как и в любой другой стране. То есть не слишком хорош».

Несколькими днями ранее из Гелиголанда ушли еще 4 лодки. Их целью было нанесение удара по транспортам, перевозящим британские экспедиционные войска между Дувром и Францией. Механические поломки в новых силовых установках Круппа «МАМ» обрекли этот план на неудачу почти с самого начала. Три из четырех лодок с величайшим трудом добрались обратно до своей базы на задыхающихся двигателях. И только Отто Херсинг на «U-21», впоследствии ставший источником постоянных неприятностей для союзников, сумел подойти вплотную к маршруту транспортов, но и он не добился успеха.

К 14 августа «U-19» и «U-22» были готовы к выходу в море. Вместе с «U-21» они долго бороздили холодные водные пространства между Шотландией и Норвегией, стараясь обнаружить линию английской блокады. 16 августа в четыре часа утра они заметили крейсер и эсминец неподалеку от норвежского побережья, на следующий день видели еще один корабль. Однако никакой полезной информации о британской блокаде не было получено. В очередной раз подводный флот не выполнил поставленную задачу. Один только Херсинг добавил себе лавров, совершив переход дальностью 1600 миль – беспрецедентное достижение для 1914 года.

Разочарованное неудачами, немецкое Верховное командование пересмотрело применяемую тактику. Теперь лодки выходили в море не большими группами, а в одиночку или парами. По чистой случайности немцы нашли верный ключ к ведению подводной войны.

Молодых, переполненных энергией капитанов-подводников словно «спустили с поводка», на котором до сих пор удерживали. Они с жаром ринулись в бой. Теперь практически ежедневно у берегов Великобритании можно было заметить высунувшиеся из воды перископы. Очень скоро большой флот начал подвергаться серьезной опасности со стороны немецких субмарин. В начале сентября перископ был замечен с крейсера «Фальмут» на подходе к якорной стоянке большого флота в Скапа-Флоу. С крейсера поспешно произвели четыре выстрела, после чего с «Фальмута» доложили о вероятном попадании в субмарину. Оказавшийся рядом корабль «Авангард» тоже произвел несколько выстрелов по «отчетливо видимому перископу».

К этому времени большой флот находился в состоянии постоянной боевой готовности. 1-я эскадра легких крейсеров и 2-я флотилия эсминцев приступили к поиску неуловимых немецких подводных лодок. Когда с «Селезня» доложили, что видят субмарину, Джеллико приказал всему флоту сняться с якоря и покинуть гавань. Было около семи часов вечера. Вместе с сумерками на Скапа-Флоу опустился густой туман. И только в девять часов вечера среди всеобщего хаоса и страшной неразберихи боевые эскадры начали покидать перегруженную якорную стоянку. К одиннадцати часам все основные подразделения находились в относительной безопасности в открытом море, а эсминцы и минные тральщики приступили к поиску субмарин.

Но тревога оказалась ложной, несмотря на доклады об обнаружении субмарин. «Старый морской волк» пребывал в состоянии крайнего раздражения. Баржа, которая везла горячий ужин на его флагманский корабль, оказалась вовлеченной в охоту на мифические субмарины, в результате чего ужин был доставлен холодным, спустя несколько часов.

Пока командиры большого флота выясняли отношения, немецкие подводники развлекались по-своему. Они высаживались на небольших островках Оркнейского архипелага, где охотились на коз и морских птиц. Наиболее серьезной миссией, выполненной немецкими субмаринами в то время, было проникновение «U-20» и «U-21» в залив Ферт-оф-Форт, хотя на якорную стоянку они пробраться не сумели.

Настойчивость немецких капитанов начала давать первые результаты. 3 сентября «U-21» всплыла в районе острова Мэй для подзарядки батарей. На горизонте Херсинг заметил легкий крейсер «Следопыт». Лодка ушла в глубину и начала преследование, но не могла конкурировать в скорости с крейсером. Херсингу оставалось только наблюдать, как его дичь ушла на безопасное расстояние и скоро скрылась из вида. Делать было нечего, пришлось вернуться к прерванной зарядке батарей. Погода ухудшалась. Маленькую субмарину, как щепку, швыряло во все стороны. Неожиданно вахтенный офицер доложил:

– Вижу дым.

Глаза Херсинга заблестели от нетерпения, когда он увидел появившиеся вдали три коптящие трубы британского военного корабля. И снова «U-21» погрузилась в море. На этот раз цель приближалась сама. Командир лодки выпустил только одну торпеду, попавшую точно в цель. Она ударила «Следопыта» в корпус за капитанским мостиком и угодила прямо в пороховой погреб. Раздался страшный взрыв. 2940-тонный крейсер буквально разлетелся на куски, оставив на поверхности воды 259 полуживых от ужаса, измазанных в нефти человек. Позже уцелевших подобрали британские эсминцы.

Так впервые в истории современной войны подводная лодка потопила военный корабль. Это был воистину исторический момент, и Отто Херсинг имел все основания гордиться. Убийственное время началось.

Через десять дней британская субмарина «Е-9» под командованием Макса Хортона сравняла счет, потопив немецкий крейсер «Хела» в 6 милях к югу от Гелиголанда. Но немцы уже почувствовали вкус победы и быстро восстановили свое преимущество, причем сделали это в очень зрелищной манере.

Ночь 30 сентября 1914 года застала лейтенанта Отто Веддигена и «U-9» неподалеку от голландского побережья. Был жестокий шторм, а гирокомпас, основной навигационный прибор на подводных лодках, не работал. К тому времени юный лейтенант уже приобрел репутацию «очень способного подводника». Его помощник, Иоганн Шписс так описывал этого легендарного командира: «Худощавый блондин, неизменно вежливый и удивительно любезный. Он всегда проявлял разумную осторожность, не полагался только на собственное мнение, позволял подчиненным офицерам свободно высказывать свои идеи. Те, кому довелось служить с Веддигеном, чувствовали себя не подчиненными, а младшими товарищами».

В описываемом эпизоде он получил возможность проявить силу своего характера. Шторм усиливался. Наступила ночь. В полной темноте, не имея возможности руководствоваться показаниями гирокомпаса, капитан отправил наблюдателя на верхнюю палубу, чтобы слушать звук. Лот показывал глубину 17 морских саженей. [8]8
  Морская сажень использовалась при измерении глубины и равнялась 1,82 м. (Примеч. ред.)


[Закрыть]В сложившихся условиях в расчет можно было принимать только 10 саженей. Стало очевидно, что они сбились с курса, а взбесившаяся погода представляла прямую угрозу безопасности маленькой лодки, которая давно миновала пору молодости. Но Веддиген проявил незаурядные качества моряка и командира и вывел лодку из полосы шторма. Утром следующего дня он по береговым ориентирам точно установил, в каком месте голландского побережья находится. Поход продолжался.

К вечеру шторм снова усилился, и, чтобы передохнуть от свирепой непогоды, он приказал погрузиться. Однако и на глубине 100 футов ощущалось влияние сильного волнения. Только утром Веддиген рискнул поднять лодку на поверхность.

Иоганн Шписс писал: «Вновь очутившись на поверхности, мы были приятно удивлены. Встающее на востоке солнце заливало чистое, ясное небо ярким светом. Шторма как не было. В голубом небе не было ни облачка. Море было спокойным, видимость превосходной, а вдали была обозначена четкая линия горизонта. Прекрасный день, чтобы потопить корабль. Мы перезарядили батареи, чтобы восстановить энергию, израсходованную во время пребывания под водой».

Первым крейсеры увидел Шписс. Вначале он заметил не корабли, а три струйки дыма, вьющиеся над горизонтом. Веддиген, который в это время завтракал внизу, был срочно вызван на мостик. Работающие керосиновые двигатели срочно остановили – их дым мог выдать врагу местоположение лодки. Молодой командир долго разглядывал далекую цель в бинокль, пытаясь ее идентифицировать, затем отдал приказ:

– Приготовиться к погружению!

Сигнальщики скатились вниз по трапу, за ними спустился Шписс. Пока шла подготовка, Веддиген задраил люк и занял место у перископа. «U-9» зарылась носом в воду, и вскоре на поверхности моря ничто не напоминало о немецкой субмарине. Шписс не сводил озабоченного взгляда с приборов.

– Поднять перископ!

Приводить в действие механизм, поднимающий и опускающий перископ, было обязанностью Шписса. Получив приказ, он выполнил необходимые действия и стальная труба двинулась вверх. Веддиген взялся за рукоятки и начал медленно поворачивать глаз перископа в ту сторону, где заметил врага. Быстро оценив курс и скорость мишени, он приказал:

– Убрать перископ!

Труба послушно убралась с поверхности моря. Все офицеры и матросы, находившиеся на посту управления, уставились на капитана в надежде прочитать по его лицу, что он увидел. Дисциплинированные моряки не задавали лишних вопросов. Веддиген ничего не объяснил, но через некоторое время снова приказал:

– Поднять перископ!

Снова «U-9» выставила свой глаз над волнами, и командир принялся внимательно осматривать поверхность. По его напряженному лицу нельзя было догадаться, что он увидел. Прошло больше минуты, прежде чем он заговорил:

– Над нами три легких крейсера с четырьмя трубами – вероятно, корабли класса «Город».

Появилась возможность отомстить за «U-15». «Бирмингем» был крейсером именно этого класса. Шписс нарушил молчание:

– Готовить торпеды!

Веддиген кивнул, и дальше события пошли по давно отработанному сценарию. Торпедные трубы в носу и корме готовили к стрельбе. Вскоре загорелись четыре зеленые лампочки, возвещая о том, что подготовка завершена.

– Подготовиться к запуску!

– Трубы готовы, господин лейтенант.

Позже Шписс вспоминал: «Я открыл колпачок, закрывающий кнопку выстрела первой торпеды, положил на нее палец правой руки и приготовился нажать, как только услышу приказ. Левой рукой я продолжал держать рычаг, регулирующий движение перископа».

Веддиген поднимал перископ на поверхность лишь на короткие мгновения, опасаясь, что его заметят с вражеских кораблей, но этих минут оказалось достаточно, чтобы точно оценить расстояние до цели, ее скорость и курс, а также вероятность отклонений при стрельбе. «U-9» находилась на расстоянии 500 ярдов, [9]9
  Один ярд равен 0,91 м.


[Закрыть]то есть как раз на дальности прямого выстрела.

Веддиген вытер платком влажные ладони и приказал Шписсу сразу после выстрела уходить на глубину 15 метров. Первые подводные лодки имели плохую привычку выпрыгивать на поверхность, как дельфины, и он не хотел рисковать. Было семь часов двадцать минут утра.

– Перископ наверх! Приготовиться к выстрелу!

Шписс напряженно ждал, не сводя глаза с Веддигена, приникшего к перископу. Он обязан был почувствовать, когда последует команда. Задержка на долю секунды могла привести к промаху.

– Первая пошла! Убрать перископ!

В то же мгновение Шписс вдавил пальцем кнопку. Торпеда выскользнула из трубы и заскользила к цели. Лодка пошла вниз, опускаясь на большую глубину. Никто не произнес ни слова, но взоры всех присутствующих были прикованы к корабельным часам. Через тридцать одну секунду лодку встряхнуло: торпеда поразила цель, подводники смогли облегченно перевести дух.

«Абукир» получил пробоину в правом борту. Вода хлынула в дыру ниже ватерлинии, и крейсер начал быстро погружаться в воду. Офицеры на мостиках «Хога» и «Кресси» заметили взметнувшийся фонтан и решили, что их товарищ напоролся на мину. То же самое подумали и матросы «Абукира». Не подозревая, что в засаде сидит субмарина, оба крейсера направились к терпящему бедствие товарищу, чтобы подобрать уцелевших членов команды. Такие действия отвечали традициям королевского военно-морского флота и играли на руку Веддигену.

«Абукир» все еще оставался на плаву: его корма сильно погрузилась, а нос задрался высоко вверх. Все четыре трубы выплевывали в воздух клубы белого пара. С палуб поспешно спускали спасательные шлюпки.

Не теряя времени, экипаж «U-9» перезарядил торпедный аппарат, повторив сложное упражнение, показанное в Киле в июле 1914 года. Через десять минут субмарина была снова готова к атаке.

Но случилось неожиданное. Лодка подошла слишком близко к цели. К тому же сильные волны швыряли легкий кораблик, словно скорлупку, делая управление почти невозможным. В попытке выровнять лодку, Веддиген заставил команду бегать из конца в конец, действуя как подвижный балласт. Своеобразная альтернатива решению Вильгельма Бауэра. В лодке начался кромешный ад.

– Все в корму!

И все члены экипажа, не занятые на вахте, через мгновение находились в корме. Под общим весом людей корма стабилизировалась, но приборы тут же показали, что задирается нос.

– Все вперед!

Снова сумасшедший бег по центральному проходу, и команда потных, задыхающихся мужчин заполнила носовой торпедный отсек. Веддиген старался вывести лодку на атакующую позицию. В 7.55 еще две торпеды были посланы в цель: расстояние до нее было 300 ярдов.

– Глубина пятнадцать метров! Двигатели полный назад!

«U-9» выполнила довольно необычный подводный маневр: она опустила нос для погружения, а реверс винтов оттащил ее назад, чтобы не протаранить цель.

Все было сделано вовремя. «U-9» двигалась назад, когда раздались два взрыва. «Хог» был подбит, однако радоваться было некогда. Лишившись двух торпед, выполнявших роль балласта, нос «U-9» резко задрался вверх, и лодка, потеряв управление, вынырнула на поверхность. Несмотря на повреждения корабля, орудия «Хога» находились в боевой готовности и сразу открыли огонь. Вокруг лодки начали подниматься фонтаны воды. Некоторое время она лежала на поверхности, беззащитная перед выстрелами, но вскоре скрылась в глубине.

Так же как и «Абукир», «Хог» медленно тонул, опускаясь в воду на ровном киле. Через пятнадцать минут крейсер перевернулся и пошел ко дну.

– Батареи почти разряжены, господин лейтенант.

Веддиген молча кивнул, давая понять, что слышал доклад инженера. В маленькой субмарине уже было тяжело дышать. Воздух, в котором с каждой минутой становилось меньше кислорода, был вязким, но капитан «U-9» отмахнулся от этой проблемы. Перед ним стояла более важная задача.

– Мы будем продолжать атаку, – резко заявил он.

В запасе осталась только одна торпеда, которую нужно было загрузить в носовой аппарат, что в таких условиях казалось Веддигену сомнительным мероприятием. Но еще две торпеды находились в кормовых трубах, и командир «U-9» решил использовать их. Лодка выполнила маневр и повернулась к цели кормой.

– Третья пошла!

– Четвертая пошла!

На крейсере «Кресси» уже никто не сомневался, что рядом находится немецкая подводная лодка. Поэтому сигнальщики быстро засекли пенистые следы плывущих «рыб». Крейсер попытался увернуться, но было слишком поздно. Одна торпеда прошла мимо, а другая ударила в правый борт. «Кресси» сильно встряхнуло, но корабль остался на ровном киле, и его орудия немедленно открыли огонь по видневшемуся на поверхности моря перископу.

– Мы должны быть уверены, – мрачно изрек Веддиген.

Лодка повернулась на 180 градусов и выпустила последнюю торпеду. Она не промахнулась.

Шписс вспоминал, что в перископ можно было наблюдать ужасную картину: «Четырехтрубный гигант медленно заваливался на борт. Ползавшие по палубе люди казались ничтожными муравьями. Вскоре корабль перевернулся и теперь напоминал гигантскую черепаху, которая через несколько минут ушла на дно».

Шписс и Веддиген были охвачены лихорадочным возбуждением от победы и вместе с тем ужасом. Позже оба признались, что некоторое время «находились в каком-то подобии транса».

Субмарина «U-9» отлично справилась с работой. Она сделала все, что могла. Понимая, что очень скоро к месту гибели крейсеров подойдут жаждущие мести вражеские эсминцы, Веддиген повернул на север, и лодка «поползла» от тонувших людей. Только удалившись на много миль от места трагедии, он рискнул всплыть, чтобы подзарядить батареи. Следующую ночь «U-9» провела, затаившись на дне, где благополучно переждала довольно вялый поиск британского эсминца. Затем Веддиген взял курс на Вильгельмсхафен.

Уже на базе, когда стихли первые восторженные поздравления, Веддиген узнал, что потопил не легкие крейсеры, а тяжелые корабли общим водоизмещением 36 000 тонн. Потери в живой силе составили 1460 человек, причем многие из них были старыми опытными моряками, вновь призванными на службу после начала войны. Но немало было и юных матросов, еще вчера бывших курсантами.

Узнав о впечатляющей победе «U-9», Германия засыпала своих героев наградами. Веддиген получил лично от кайзера Железные кресты первого и второго класса, а все члены команды – Железные кресты второго класса. Командир «U-9» также стал первым военно-морским офицером, награжденным орденом «За заслуги». В дальнейшем этой чести было удостоено всего 30 подводников – за весь период военных действий с 1914-го по 1918 год!

В Великобритании потеря трех военных кораблей вызвала шок. Адмиралтейство, всегда с неохотой верившее очевидным фактам, настаивало, что в нападении принимали участие несколько подводных лодок, и в доказательство приводило свидетельство капитана голландского траулера «Флора», заявившего, что видел три боевые рубки. Но даже когда правда стала известной, лорды адмиралтейства упрямо отказывались признавать мастерство и Веддигена. В представленном ими официальном заявлении было сказано: «Потеря 60 офицеров и 1400 матросов для нас тем более тяжела, потому что они погибли не в открытом бою, а при удручающих обстоятельствах».

Роджер Кейес, коммодор британского подводного флота, тоже отрицал мастерство и мужество немецких подводников. Он язвительно заметил: «В первые месяцы войны потопление надводных кораблей подводной лодкой было для экипажа субмарины не сложнее, чем охота из засады на ручных слонов, привязанных к деревьям».

Странно, но он не относил эти слова к капитану британской субмарины Максу Хортону, потопившему крейсер «Хела» незадолго до этого. Но чему здесь удивляться? Так было всегда: для своих – один закон, для врагов – другой.

Однако не все в Великобритании были необъективны. В одной из своих публикаций военный журналист М. Ф. Рен писал: «Веддиген был лучшим из лучших немецких командиров-подводников. Он явился причиной наших больших потерь в начале войны».

Безусловно одно. Независимо от того, являлись командиры немецких подводных лодок убийцами, пиратами или хорошими моряками, война на море изменилась и никогда не станет прежней. После 22 сентября 1914 года королевскому ВМФ волей-неволей пришлось отнестись к угрозе со стороны вражеских подводных лодок серьезно.