Текст книги "Пьесы"

Автор книги: Эдвард Радзинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Ирина и Надежда Леонидовна уходят. Дверь из просмотрового зала открыта, и на протяжении всей последующей сцены какие-то головы заглядывают в зал, здороваются и тотчас исчезают.

Нечаев (бешено).А почему лермонтовское? А почему, например, не шолом-алейхемовское или иоганн-себастьян-баховское?

Кирилл Владимирович.Федор Феодорович – Тореадор Тореадорович, не воюйте! Ей абсолютно наплевать, что вы отсняли. Ей важно лишь ее мнение о том, что вы отсняли.

Голова (просовываясь).Здрасте!

Кирилл Владимирович.Здрасте! (Нечаеву)И как только она нашла вам определение – она довольна и вы ей нравитесь. Уже оттого, что она вас удачно определила. А иметь лишнего союзника… Почему вы грустны?

Нечаев.А вам понравилось… самому?

Кирилл Владимирович.Я не судья. Я прочел столько и видел в своей жизни столько, что меня могут взволновать только самые примитивные вещи.

Нечаев.А мне не понравился материал. И с каждым разом он мне не нравится все больше и больше. Все это мило, но теперь так не могут снимать только ленивые.

Кирилл Владимирович.Тореадор Тореадорович, от усталости люди всегда становятся взыскательными. Я рад, что у вас будет три дня отдыха.

Нечаев.Все надежды я возлагаю на эпизод «Ночью». Если его снять так, как я задумал…

Кирилл Владимирович.«Не возлагай надежды ты…»

Дверь открывается, и входит Жена Нечаева.

Нечаев (сразу, торопливо).Просмотр только что закончился… Жена (она взбешена и оттого говорит подчеркнуто медленно и спокойно).Да-да, конечно. Всего полчаса назад. Ты просто чуть-чуть подзадержался с Кириллом Владимировичем. Небольшая часовая беседа. (Полна сарказма.)Ведь вы с ним так давно не виделись. Здрасте, Кирилл Владимирович!

Кирилл Владимирович здоровается и бочком-бочком исчезает.

Нечаев.Я тебя прошу. Мне сейчас опять идти снимать.

Жена.Только оставь эти телячьи нежности: «снимать – не снимать»…

Голова ( просовываясь).Здрасте!

Нечаев.Здравствуйте! (Жене)Так что же мы стоим? Идем!

Жена.Нет!

Нечаев.Я тебя прошу…

Жена.Чистое белье будет в твоем шкафу. Обед тебе передаст Фекин. Истощилась! Я уезжаю на вокзал сейчас же! До свиданья!

Зина (входя).Федор Федорович, все готово к съемке!

Затемнение.

У входа в киностудию. Съемка закончилась. Час ночи. На ступеньках сидит Аня. Из дверей выходит Нечаев.

Молчание.

Аня.Вы на меня сильно разозлились?

Нечаев.Знаете, если вы что-то обещали… Работа есть работа, и из-за одного человека не должны страдать…

Аня.А дальше я все знаю. Когда я училась в третьем классе, мне уже все объяснили. Однажды у меня по дороге в школу соскочил чулок, и, пока я его поправляла, я опоздала на построение звена. И вожатая сказала, что из-за моего опоздания все звено не получит пятерки по построению. А это в свою очередь может помешать отряду в целом получить малый вымпел. А это уже в свою очередь, может отнять у нашей дружины большой вымпел. И потом я шла домой и горько плакала и рыдала. И все думала, какой странный этот большой вымпел, если его судьбу может решить чулок, спустившийся у девочки по дороге в школу.

Молчание.

Но вы совсем злой. А я вас ждала, чтобы извиниться. Я не виновата, у меня по дороге всегда случаются какие-то тридцать три несчастья. И я их преодолеваю за счет своей бодрости и от этого всегда опаздываю.

Молчание.

А вы уже не злитесь.

Нечаев.А я и не злился. Просто очень устал. Вот и все!.. Давайте поедим на свежем воздухе. У меня есть чудные ватрушки из творческого буфета. Держите! (Разворачивает сверток.)

Аня.Держу. Вы лучше поезжайте домой и выспитесь.

Нечаев.Сейчас не заснешь. А заснешь – полночи будешь снимать и искать во сне этого Фекина. Что у вас хорошего?

Аня.Когда я ем, я глух и нем! (Жуя)У меня хорошего – мне дали отгул за праздники, три дня.

Нечаев.Совпадение. У меня тоже три дня свободных. Что у вас еще хорошего?.. У вас есть любимая подруга?

Аня.Нет.

Нечаев.Как же вы без любимой подруги?

Аня.У меня была сестра. Она была моей подругой. Но она умерла. В прошлом году.

Нечаев (после паузьь).Да…

Аня.Скоро мне идти. Сегодня у моей тетки день рождения. Она родилась ровно в два часа ночи. Вы знаете, когда вы родились?

Нечаев.Не знаю. У меня в этом году вообще нет дня рождения.

Аня удивленно глядит на него.

Я родился двадцать девятого февраля. У меня день рождения раз в четыре года.

Аня.Это ужасно… Но я должна исчезнуть.

Нечаев.У меня есть еще одна ватрушка. Давайте ее съедим. В честь моего неудачного дня рождения.

Аня.Ну ладно, съедим и ее.

Нечаев.В вас очень много детского. Это славно!

Далекие удары часов. Часы бьют два раза.

Аня.Два! Я погибла! Сейчас родилась моя тетка! Только бы сестры не было дома. Боже, сделай так, чтобы моей единственной, моей неповторимой сестры… (Замолчала под взглядом Нечаева)

Нечаев (насмешливо).Ничего-ничего. Это, видимо, другая ваша сестра, уже живая!

Аня.Вот никогда я не могу соврать. Хороший я человек!.. Что вы так глядите?

Нечаев.Пытаюсь понять, зачем вы схоронили свою сестру.

Аня.А вы этого не поймете. Вы ведь ничего не понимаете. Ни-че-го. Вы все время жалуетесь! Стой минуты как мы познакомились. Еще бы, приятно, когда тебя жалеют. И я вот тоже захотела, чтобы вы меня пожалели. Я не виновата, что не могу так красиво рассказывать, как я устала в своем магазине головных уборов. И день рождения у меня самый примитивный – десятого августа. А я вот тоже захотела необычайного! И чтобы меня необычайно пожалели. И похоронила живую сестру! Только не смотрите на меня так мудро. Все-то вы знаете. А вдруг вы ничего не знаете? Хотите докажу? «Ах, как в вас много детского, ах, какая вы неиспорченная!» Вы – глупец! Я – тщеславная баба! Ясно? И я невероятная врунья! И сначала я хотела быть знаменитой. Не вышло! Потом я вдруг стала бояться, что никогда не выйду замуж и останусь старой девой. И все надо мной будут смеяться. И это прошло. А теперь я испугалась, что в жизни у меня не будет ничего невероятного. И когда я с вами познакомилась, я верила, что случится невероятное!

Нечаев (усмехнулся).И не случилось.

Аня.Успокойтесь, случилось! Не с вами, до вас!

Нечаев.Вы врете!

Аня.Случилось!

Нечаев.А я не хочу вас сейчас слушать!

Аня.Вы просто боитесь слушать! А я все равно буду рассказывать. Слушайте! Слушайте! Вот однажды… я познакомилась… Он был летчик-испытатель. Он приехал на испытания.

Нечаев.Это он вам так сказал?

Аня.Это так и было! И мы с ним познакомились! И он мне рассказал всю свою жизнь! Знаете, у него какая была жизнь?!

Нечаев.Это он вам так сказал?

Аня.И вот всю свою жизнь он рассказал мне… девчонке… дуре! А потом мы с ним встретились… после испытаний. И он был голоден. И мы пошли в ресторан. И он сразу опьянел. И на обратном пути он начал себя ужасно вести. И я его толкнула, и он упал. И я убежала. А потом я вернулась, потому что он был совершенно беспомощный. И я его подняла. А он не понял. И мне его опять пришлось толкнуть. И он опять упал. И так я его тащила полночи. И у меня все платье было разорвано. Но счастливые макушки меня спасли. А потом я его положила на скамейку, укрыла плащом и сидела рядом до утра. И он был для меня уже вроде братишки. И я на него совсем не сердилась. А утром он проснулся и целовал мне руки, просил простить. А вечером он улетел к себе. Теперь он женился и шлет мне поздравительные письма на Новый год. И, несмотря на то что все было ужасно, он все равно был моя первая любовь. Понятно? Я его потом долго любила, после того как он уехал. Так что совсем я не детская и не наивная… А теперь еще немного подышим воздухом… Сделаем пять вдохов и пять выдохов и разойдемся.

Нечаев.Этого не было. Вы просто хотели, чтобы так было?

Аня.Ну, разошлись. Мы уже сделали тысячу вздохов, наверное.

Нечаев подошел к ней и положил ей руки на плечи.

(Вдруг шепотом)Я побежала!

Нечаев.Да.

Аня (не двигаясь с места).А я все боялась и решала, идти на съемку или не идти. И пока решала – опоздала. Я побежала. (Не двигаясь)Прощайте!

Нечаев.Прощайте! (Наклонился и поцеловал ее)Аня (не вырываясь).Не надо.

Он целует снова.

Ну, я это плохо делаю.

Он целует ее.

Ужас-ужас-ужас! ( Она уткнулась ему лицом в плечо)

Нечаев.Ну…

Аня.Я не могу теперь на вас смотреть.

Нечаев.Ну где ты?

Аня.Я побежала-побежала-побежала! ( Отчаянно)Побежала! ( Убегает)

Нечаев один. Гудки машин. Шум ночного города.

Затемнение.

Квартира Надежды Леонидовны. Справа – комната, где накрыт праздничный стол. Слева – коридор, где стоит телефон. Когда высвечивается коридор, комната затемняется. Сейчас освещена комната. За столом – Надежда Леонидовна, Кирилл Владимировичи Ирин а.

Кирилл Владимирович.С днем ангела, Надежда Леонидовна! И сразу же за вас! ( Пьет)Вы – языческая женщина! Вы нам в наследство от Древнего Рима! (Снова пьет)

Надежда Леонидовна (певуче).Дорогой! Ну как вы лихо пьете…

Кирилл Владимирович.Знаете, однажды я сел в поезд и узнал, что в буфете не продается водка. Я тотчас слез с поезда и пошел пешком.

Надежда Леонидовна (смеясь).Он ужасен! (Ирине)Дорогая, почему нет Ани? Где Аня?

Ирина.Я разрешила Ане задержаться сегодня до часу ночи. У них на работе какой-то вечер. Я хочу, чтобы она была вместе со всеми.

Кирилл Владимирович.У вас тяга к демократизму. Это правильно. Пусть она будет поближе к народу. У прогрессивных критиков была тяга к народности. Вы – Стасов!

Ирина.Кирилл Владимирович, по всему заметно, что вы уже перевыполнили норму.

Надежда Леонидовна.Ирина, не мешай ему. (Наивно-жеманно)Кириллушка, почему вы так много пьете?

Кирилл Владимирович.Как вам сказать…Одни люди пьют для того, чтобы им стало лучше, а другие… я, например… чтобы им не стало вдруг хуже. Сегодня я особенно боюсь, что мне станет вдруг хуже…

Ирина.Что-нибудь случилось?

Кирилл Владимирович.Час назад, направляясь к вам, я узнал нечто…

Звонок по телефону.

(Ирине)Это, конечно, вас.

Затемнение, высвечивается коридор. Ирина говорит по телефону.

Ирина (устало и значительно).Да, Аверкий Борисович… Да, я сегодня смотрела материал… Ну что вам сказать? Абсолютно самостоятельно… И самое интересное, что во всем этом есть… ну как бы вам сказать… какое бы слово здесь подобрать… Ну, нечто лермонтовское, что ли.

Затемнение в коридоре. Та же комната. За столом те же.

Ирина.Так что же случилось, Кирилл Владимирович?

Кирилл Владимирович.Пожалуй, я скажу вам об этом потом. Сейчас не хочу. Оставим дела в передней вместе с телефоном и шляпами. Каламбур для бедных!

Надежда Леонидовна.Как я люблю джаз. Пусть на моих похоронах…

Ирина.Тетя, тетя…

Надежда Леонидовна.Ну что тут такого… Мы все умрем, в этом нет ничего особенного. А может быть, это и хорошо. К старости мы становимся несколько карикатурны… Так вот… пусть на моих похоронах играет джаз. ( Спохватившись.)Дорогая, где карандаш?

Ирина.Тетя! Тетя!

Надежда Леонидовна.Ну что тут особенного? Да, я суеверна, как все интеллигентные люди. Я не боюсь в этом признаться. И Кириллушка не станет смеяться надо мной. Я родилась ровно в два часа ночи. И пока часы будут бить два, я должна успеть записать все свои желания, а потом бросить листочек в бокал и выпить вместе с шампанским. И тогда все осуществится… Это ужасно. Ударов всего два… а желаний так много.

Звонок телефона. Затемнение в комнате.

В затемнении голос Ирины.

Голос Ирины.Да, Гаврила Захарыч… Это свежо. Ну что еще? Понимаете, во всем этом есть, ну как бы вернее и образнее выразиться… ну, если хотите… есть нечто лермонтовское.

Свет. Та же комната. Те же, без Ирины.

Кирилл Владимирович.И что же вы загадали, Надежда Леонидовна? Надежда Леонидовна.Это секрет. Какой холодный в этом году май! Дожди! Почему до сих пор нет Ани? Я тревожусь… Аня выросла. У нее стали фиолетовые глаза. Ирина этого, конечно, не видит. А я знаю эти глаза. И я ужасно боюсь за нее. У нее мой характер. Она будет много страдать от любви. Вот так, Кириллушка. Я уже научилась понимать красоту чужой любви и чужого поцелуя. Значит, я стала мудрой. Оказалось, старость приносит нам истинное успокоение. Она дарит нам покой и возможность точнее различать краски мира. Я всегда боялась, что состарюсь раньше, чем во мне умрет женщина. Но природа оказалась милостива. Все произошло красиво. Это большое счастье. (Помолчав)Я хотела попросить вас об одной вещи.

Возвращается Ирин а.

(Шепотом)Я вас попрошу об этом без нее.

Ирина усмехнулась.

Кирилл Владимирович.Надежда Леонидовна, если не секрет, сколько вам… лет… приблизительно? Надежда Леонидовна.Ну зачем же, я могу точно. Если в прошлом году мне было семнадцать, то в этом, очевидно, шестнадцать. Что делать, простите за банальность, я в том возрасте, когда следует только молодеть.

Телефонный звонок.

Затемнение.

Из затемнения – голос Ирины.

Голос Ирины.Да, искренне… И экспрессия… В этом есть… ну… я даже боюсь точно определить… определения всегда несовершенны… но в этом есть… нечто… лермонтовское.

Свет. Та же комната. Надежда Леонидовна и Кирилл Владимирович.

Надежда Леонидовна.О чем я вас прошу?.. Понимаете, однажды раскрылась дверь и вошел он. Кирилл Владимирович ( испуганно).Кто? Надежда Леонидовна. Он работает диктором на стадионе «Динамо» и вдруг вообразил себя актером. Причем Гамлет, Ричард III, никак не меньше… А я, вместо того чтобы позвонить в психолечебницу, стала с ним заниматься. Что делать? Вы знаете, я не умею отказывать. Для этого нужна какая-то клеточка в мозгу, а у меня ее нет. Она выпала при моем рождении. Короче – с театром у нас не получилось. Так я думаю, может, он для кино сгодится? Поговорите с вашим режиссером, пусть он его посмотрит. Или нет. Лучше я сама с ним поговорю. Вы устроите мне встречу?

Кирилл Владимирович.Я устрою.

Надежда Леонидовна.Это ужасно. Бедная Иринушка, ее разорвут по телефону. И так каждый вечер. Я боюсь за вас, дорогой, вы много пьете. Это ужасно, что вы так редко к нам приходите. Приходите чаще. Я буду читать вам свою «Рашель». Я пишу о ней книгу. Пишу, и при этом оказалось, что я не могу писать без реакции. Поэтому я читаю страницы вслух своей кошке. И в патетических местах она мяучет. Видимо, ей нравится? Дорогой, я просто влюблена в свою Рашеличку. Это была гениальная актриса. И женщина! Она не боялась страсти! Вы знаете, когда эту книгу напечатают, я приглашу вас в ресторан и мы устроим такие вспрыски… Тьфу-тьфу-тьфу! Только бы не сглазить. Постучим по деревянному. Жаль, что с вдохновением плоховато. Кириллушка, вы великий умник. Почему вдохновение так редко посещает людей?

Кирилл Владимирович.Вдохновение – это как ребенок, которого посадили на горшок: «Умейте обождать!»

Вбегает Ирина.

Ирина.Тетя! Без пяти два!

Надежда Леонидовна.Боже! А где же Аня? Где карандаш? Я погибла!

Кирилл Владимирович.Возьмите авторучку. ( Протягивает.)

Надежда Леонидовна.Я отравлюсь чернилами. Боже-боже!

Ирина сует ей карандаш. Шипение часов.

Лейте мне шампанское!

Кирилл Владимирович наливает. Удар часов.

(Лихорадочно записывает, бросает листок в бокал)

Удар часов.

(Пьет)Успела! Успела!

Ирина.С днем рождения, тетя! Надежда Леонидовна.С днем рождения! Ура! Ура!

Звонок телефона.

Затемнение в комнате. Высвечивается коридор. Ирина заканчивает разговаривать по телефону. Во время разговора входит Кирилл Владимирович. Снимает плащ с вешалки.

Ирина (говорит по телефону).Да, Иван Кузьмич. Это я… Именно, лермонтовское… А кто вам это передал?.. (Смеется).Ах, этот Аверкий Борисович… Да, по-моему, это тоже удачное определение… Что вы говорите? (Выслушивая ответ)Ну-ну… Ну… Ну-ну… Побеседуем завтра. Спокойной ночи! (Вешает трубку)

Кирилл Владимирович.Что вы наделали?

Ирина удивленно глядит на него.

Значит, все эти четыре звонка вы прославляли наш фильм?

Ирина.Я ничего не прославляла. Мне действительно понравилась картина, и я сочла своим долгом…

Кирилл Владимирович.Зря сочли…

Ирина.Я вас не понимаю.

Кирилл Владимирович.Дело в том, что картину, в которой есть нечто лермонтовское,закрывают.

Ирина.То есть как?..

Кирилл Владимирович.То есть просто… Завтра к нам вылетает Трофимов из Минкульта. Будет просмотр материала. Потом обсуждение, а потом… Видимо, где-то в лучезарно-далеком «там» кто-то посмотрел отснятый нами материал, и…

Ирина.Кто вам все это сказал?!

Кирилл Владимирович.Восхитительная! Существует первая и вторая сигнальные системы. Их открыл и описал наш знаменитый русский физиолог Павлов. А есть еще третья сигнальная система, ее он не описал. По ней текут все министерские слухи. Короче, два часа назад мне позвонили и сообщили… Я пытался дозвониться нашему любимому режиссеру. Но режиссер затерялся в ночи.

Ирина.Что же делать?

Звяканье ключа. Открывается входная дверь. Входит Аня.

Аня (пытаясь бодро).Здравствуйте!

Кирилл Владимирович (радушно).Здравствуйте, молодые люди, впоследствии разбойники!

Аня (Ирине, поспешно).У нас был вечер. И вдруг сообщили, что завтра нас срочно посылают в совхоз… С агитконцертом. Ну, разразилась ужасная дискуссия. Все были недовольны. Пока туда, пока сюда… В общем, завтра я уезжаю, горели мои выходные!

Ирина (даже не понимая, что она сказала, думая о своем).Иди к тете. Она вне себя.

Аня уходит.

Кирилл Владимирович.Так что же вы решили делать?

Ирина.По-моему, ясно. Я приду на обсуждение и выступлю.

Кирилл Владимирович.Не понял, лучезарная! Зачем вы выступите?

Ирина.То есть как это зачем? Я видела материал, я должна его защищать.

Кирилл Владимирович.Опять не понял. От кого защищать?

Ирина.Слушайте, перестаньте!

Кирилл Владимирович.Нет, я серьезно хочу понять. От кого вы собираетесь защищать… ( Насмешливо.)Защищать в данных условиях – это значит обречь себя…

Ирина.Я редко думаю о себе.

Кирилл Владимирович.Кто же этого не знает, великолепная! Но ради других… Ведь вы еще столько должны сделать… Стольких защитить… Наконец, ради него самого…

Ирина (с надеждой).А почему ради него самого?

Кирилл Владимирович.Не знаю. Но я почему-то чувствую, что ради него самого вы не должны его защищать. И наконец, главное… Мне отчего-то с самого начала… интуитивно… показалось, что картина вам совсем не понравилась. Вы просто были снисходительны… Вы увлеклись.

Ирина (после длинной паузы).Честно говоря…

Кирилл Владимирович.Ну вот видите!

Ирина.Ну что же делать! Не защищать его нельзя!

Кирилл Владимирович.Безусловно. Никак нельзя. После ваших звонков вы просто обязаны его защищать. Приходите и защищайте его, лучезарная… Но… молча.

Ирина.То есть как – молча?

Кирилл Владимирович.А так… ( Вдохновенно.)Защищайте его всем своим видом: походкой, жестами… но не выступая… Защищайте его молча. Как говорили древние римляне: «Храня молчание, мы тем самым громко заявляем». Заявляйте, но без слов! Это будет великолепно. Этого еще никто не сумел. Но я в вас верю, вы сумеете!

Ирина (помолчав).А вы что скажете на обсуждении?

Кирилл Владимирович (пожав плечами).Что я могу сказать? Зачем мне говорить? У меня больное сердце, я должен думать о своем сердце, и я о нем думаю. Оно может не выдержать. Оно много испытало в свое время. Он ведь… не жил тогда. Вообще, они мало что пережили, эти, молодые… Опять вижу облачка сомнений! Перестаньте, мягкосердечная! Не думайте о нем, он сам о себе подумает. «Шел по улице малютка, посинел и весь дрожал». Это девятнадцатый век. «Шел по улице малютка, посинел и весь дрожал – и прохожих раздевал». Это наш, двадцатый. Он сам себя защитит, поверьте!

Ирина.А если… не защитит?

Кирилл Владимирович.А это даже будет лучше для него, для его творчества. Без сомнения, люди искусства должны быть несчастны! Только тогда они творят. Сервантес был без руки. Лермонтов – урод. Пушкин – арап. Достоевский – эпилептик. Ну, о художниках… и говорить нечего – все были шизофреники. Так что во всех случаях верьте латыни! «Храня молчание, мы громко заявляем». И спокойной вам ночи! ( Засмеялся.)«Не подавай надежды ты, а подавай пальто Надежде!» (Целует руку, уходит?)

В коридор входит Надежда Леонидовна.

Надежда Леонидовна.Я уже думала, что он до завтра не уйдет… Все говорят, что он умный. А у нас он почему-то всегда глупый. Это, наверно, оттого, что он в тебя влюблен. Я всегда замечала, что от любви они глупеют.

Ирина.Давайте спать, тетя!

Надежда Леонидовна.А тебе не кажется, что Анина поездка в совхоз…

Ирина (думая о своем).Нет, это хорошо, что она с коллективом. ( Уходит.)

Надежда Леонидовна возвращается в комнату. Входит Аня с чемоданом.

Аня.Я, пожалуй, сейчас соберусь, чтобы отмучиться.

Надежда Леонидовна.Сейчас нужно спать. Зачем ты берешь в совхоз новое платье? ( Подходя к ней вплотную.)Спрячь свои глаза. Замажь их чем-нибудь. Так нельзя. Ты не умеешь шептать о счастье. Ты о нем кричишь. Ты будешь несчастна.

Аня.Не буду. У меня две макушки.

Надежда Леонидовна.У тебя сумасшедшие глаза. У тебя в глазах март. Я молчу. Я знаю, с тобой сейчас ничего не сделаешь.

Аня смеется.

Ну хорошо, поезжай! А я буду стоять на лесенке. На кривой лесенке из прожитых дней и буду благословлять твой совхоз. Ирина (входя).Ну, товарищи, ну давайте же спать, наконец. Половина третьего!

Затемнение.

Конец второй ночной съемки.

Дальше идут выходные дни.

Утро. Комната в квартире Нечаева. Нечаев один. Бреется. Жужжание электробритвы. Он в чудесном настроении. Заканчивает бриться. Напевает. Открывает шкаф и вынимает рубашки.

Нечаев (безмятежно).Эта рубашка несчастливая, в ней нам не везет. (Вынимает другую.)Эта грязная. Что лучше? Предпочтем гигиену. (Он надевает чистую, но «несчастливую» рубашку, потом с сожалением оглядывает ботинки и чистит их газетой,)

Звонок телефона. Наверняка неприятности! Вот почему-то в воскресенье по телефону сообщают одни неприятности. Для контраста, что ли?

Звонок.

Фиг я пойду.

Звонок.

Мерзавец, а не телефон. ( Берет со стола стакан, подносит его ко рту, потом снимает трубку и говорит по телефону через стакан, оттого голосу него глух и неузнаваем.)Алло!

Голос Кирилла Владимировича.Будьте добры Федора Федоровича.

Нечаев.Федор Федорович уехал за город.

Голос Кирилла Владимировича.Простите, но мне нужно передать ему очень важную вещь…

Нечаев.Это вряд ли возможно, Федор Федорович вернется через три дня. ( Вешает трубку.)Явная неприятность. А, черт с ними! Неприятности подождут. Да, но все-таки… (Он снимает «несчастливую» рубашку, надевает грязную. Стал задумчив. Настроение явно испортилось)Нужно было подойти, мальчишество.

Снова звонок.

(Тотчас снимает трубку.)Алло!

Голос Ани.Федор Федорович?

Нечаев.Да.

Голос Ани.Доброе утро!

Нечаев.А кто это?

Смех в трубке.

Ну кто это, кто?

Голос Ани.Вы опять злитесь. И почему вы такой злой? Это Аня. Здравствуйте!

Нечаев.Здравствуйте! А как вы узнали мой телефон?

Голос Ани.А так вот, взяла и узнала. Я же вам сказала, когда я что-нибудь захочу…

Нечаев.Вы молодец, что позвонили.

Голос Ани.Чепуха! А чем вы сейчас занимаетесь?

Нечаев.Так, стою.

Голос Ани (засмеялась).А вы опишите мне комнату, где вы стоите.

Нечаев.Описать… Ну, стол стоит…

Голос Ани.А стол у вас большой? Сейчас-сейчас… Это я не вам, это я очереди.

Нечаев.Стол средний, заурядный такой стол.

Голос Ани.А на нем ручка лежит?

Нечаев.Лежит.

Голос Ани.А она обгрызанная?

Нечаев.Что?

Голос Ани.Обгрызанная ли она? Я, например, люблю грызть ручки. Я из породы грызунов. Ну, в общем, ладно…

Нечаев.Что ладно?

Голос Ани.Ну, в общем, пока… Я просто хотела справиться о самочувствии.

Нечаев.Алло! Алло!

Гудки в трубке.

(Усмехнулся, походил по комнате.)

Снова звонок.

(Берет трубку.)Алло!

Голос Ани.Это опять я. Вы знаете, я подумала, что я вас отрываю отдел, а потом все-таки решила позвонить и узнать, отрываю ли я вас.

Нечаев.Знаете что?

Голос Ани.Нет, не знаю.

Нечаев.Давайте мы с вами сегодня встретимся.

Голос Ани.Да нет, я не смогу встретиться. У меня такая история: вдруг пришла подруга и купила у меня совершенно мне ненужное шерстяное платье, и у меня оказались свободные деньги и как раз свободные дни… Вот…

Нечаев.Что вот…

Голос Ани.вот… Я решила взять и махнуть на юг на пару дней. Правда, в этом что-то есть? ( Смеется)

Нечаев.Да, пожалуй. И когда вы летите?

Голос Ани.В четырнадцать сорок. Но вообще, конечно, можно встретиться до полета. На пару минуток, пожмем друг другу руки. Скажем пару словечек и… разойдемся.

Нечаев.Хорошо.

Голос Ани.А сейчас вы позавтракайте. Только не торопясь. И аккуратно прожевывайте пищу. Ну пока! Нечаев. Слушайте, слушайте!

Гудки в трубке.

(Походил по комнате.)

Снова звонок.

Алло!

Голос Ани.Это я. Слушайте, я забыла спросить, а где же мы встретимся?

Нечаев.Действительно, а где?

Голос Ани.Я не знаю… Давайте предлагайте.

Нечаев (помолчав).Давайте у билетных касс Аэропорта. Я вас буду ждать там, где…

Голос Ани.Ну хорошо, хорошо… Я вас сама там найду. Пока! Да… Когда вы будете уходить из дома, похлопайте себя по карману и скажите: «Это я, это я, это все мои друзья!» Я это всегда делаю, чтобы ничего не забыть. (Смеется)

В трубке гудки.

Затемнение.

Сухуми. Маленькая комната. В комнате – Агент по сдаче жилплощади приезжим. Нечаев и Аня. На полу стоят их чемоданы.

Агент.Вот эта комната.

Они оглядывают комнату. Аня растерянно отходит.

Все едут из больших городов. У меня в большом городе живет брат. Он работает музыкантом. Мы с ним близнецы. Но он почему-то никогда ко мне не приедет. Интересно, когда у музыкантов отпуск?

Нечаев.Мы берем эту комнату.

Агент.Вы ее берете. ( Усмехнулся.)Когда я вас увидел, я сразу понял, что вам нужно. Я стою на вокзале и жду. Приходит поезд, сходят двое. И я сразу вижу, что им нужно. Отдельная и изолированная. Двое на юге – это грустно.

Где-то ударила музыка.

Это в ресторане. Вы можете слушать музыку, не выходя из дома. Пляж в двух шагах. Ночью здесь слышен шум моря. (Тушит верхний свет. Становятся видны разноцветные блики на стенах.)Красиво! Это от парохода. Он пришел вчера ночью и будет стоять еще два дня. У вас будет иллюминация. Музыка, иллюминация и море. Что вам еще нужно?

Нечаев передает ему деньги.

У вас очень славная девушка.

Нечаев (тихо).Мою жену зовут Аня.

Агент (тихо).Зачем мне знать, что это ваша жена? Юг как война: он все спишет. Будьте счастливы! (Уходит)

Аня.Что он сказал… Вообще, я поняла…

Нечаев (неловко).Отнесемся к этому с юмором.

Аня.Я так и сделала. Мне было почему-то его очень жалко. Он милый и славный старичок и совсем один. А кругом юг, праздник и все по двое. Он подумал, что я…

Нечаев.Не надо.

Аня.Ну подумал, ну что тут сделаешь! Ладно. Выключи свет, пожалуйста!.. Какой красивый пароходик. (Глядя в окно)Он будет стоять два дня. Потом он уедет. И мы тоже. (Села на стул, скороговоркой)Стыдно-стыдно-стыдно. Все, уже не стыдно! (Вскочила, заходила)Так, давай распаковываться. Ну что ты сидишь? Распаковывайся! Как смешно стоят наши чемоданы, как маленькие человечки – один побольше, другой поменьше. (Вываливает на кровать содержимое чемоданов).Ладно, потом разберемся. (Подходит к окну)Как хорошо на пароходе! Разноцветные лампочки… Как Новый год. Ты любишь Новый год?

Нечаев.Любишь.

Аня.Новый год… Новый год… Здравствуй, Сухуми, жаркий город! Пошли в ресторан. Или нет… Давай пока никуда не пойдем. Давай пока посидим в комнате. Это все-таки наша комната. Наша. Я сейчас быстренько сооружу ужин. Ты голоден?

Нечаев.Да.

Аня.Как хорошо. Просто прекрасно. Смотри, что у меня есть. (Выставляет на стол бутылку вина. Накрывает на стол).

Нечаев.Это откуда?

Аня.Это моя подруга. Вдруг взяла и принесла зачем-то. Глупая, правда? А я очень хочу выпить, не знаю, как ты. Знаешь… (храбро)мы выпьем, а потом пойдем в ресторан и потанцуем. А потом всю ночь будем бродить по городу. Давай?

Нечаев.Давай.

Аня.Что ты улыбаешься? Мы с тобой в первый раз пьем вместе. Мы вместе только ели ватрушки. А теперь сидим и пьем в нашей комнате.

Она ставит свою рюмку на стол, проводит по стене пальцем.

Нечаев.Что ты?

Аня.Это я глажу стену. Почему-то вдруг захотелось… Очень милая стена. И еще мне сейчас захотелось чего-нибудь спеть. Только у меня с голосом подкачало. Ну ничего. Я немного спою. «Тира-рира, полюбила я жокея…» Вот и все… Ты смеешься надо мной?

Нечаев.Нет.

Аня.Тогда скажи мне все…

Нечаев.Что все?

Аня.Все-все-все… Только не про нас с тобой, а про себя одного. Все-все-все!

Нечаев.В юности люди живут на горах. Высокие мечты, святое искусство, еще там чего? Романтика нищеты. И, конечно, через все – признание и победа. Путь Гогена… Хемингуэй, Достоевский и тэ дэ. А потом юность проходит. И незаметно и удобно мы начинаем спускаться с гор в долину… Есть хитрая лесенка, по ней мы спускаемся с облаков, только не разбейтесь, когда будете спускаться с облаков… Потом – первый успех. Ты сделал совсем не то, о чем мечтал… ( насмешливо) на горах. Но ты уговорил себя: «Я это делаю, только чтобы начать». И успех твой был потому, что фильм про молодежь должен был понравиться. И смелость твоя по мелочам тоже должна была понравиться. И стиль твой был общий, уютный… Но успех был. И ты поверил, что, в общем, ведь не так уж плохо. Во всяком случае, не хуже других. Во всяком случае, даже где-то лучше других. И вообще вещь хороша! А дальше – то же. И ты стал мастером вещей, обреченных нравиться. А потом… идет время и начинает звучать один мотив, как заклинание, один мотив: «Но Бог избави до седых дожить волос, служа пустой забаве…». Но Бог избави… но Бог избави… И все возвращается… Ты снова вспоминаешь горы. Круг. И ты вдруг точно видишь цену сделанного. И ты хочешь делать другое. Но ты уже не можешь. ( Замолчал)

Аня.Ты все сделаешь. Я тебе клянусь! Я тебе это предсказала по ладони. И ты мне поверь!

Нечаев.Я тебе верю! Я все сделаю! (Тихо и мягко)Иди сюда!

Аня.Да-да, я сейчас. Я все же выпью… Раз, два, три… (Пьет, продолжает говорить)Я не опьянела. Совсем. Я так хотела опьянеть, и ни в одном глазу. Трезва, как бобик!

Он глядит на нее.

Вот я уже сама к тебе иду. ( Подходит)Вот я пришла. Вот я!

Нечаев (тихо).Это ты.

Аня.Да, это я. Знаешь… я хочу, чтобы ты сейчас меня поцеловал.

Нечаев (ласково).Врешь!

Аня (она трезва, действительно страшно трезва).Вру. Знаешь, я в городе ужасно хотела тебя поцеловать. Всю ночь ты мне снился. И когда ты рассказывал, я тоже хотела. А сейчас нет.

Нечаев.А сейчас ты боишься меня…

Аня.Действительно, немного… То есть я никого не боюсь. Нет, пожалуй, я тебя боюсь. Смешно, я купила эту гадость, чтобы быть пьяной и ничего не бояться. А я – как трусливый еж! Нет, ежик – это скучно. Под листьями там разными… Чушь! Я – трусливый заяц. У нас в классе был мальчик, у него была фамилия Заяц… А звали его Лев. Лев Заяц. Это я… Я лев, и я заяц. «Тира-ри…» Ну хорошо. Я иду к тебе. (Подходит снова)Вот я опять пришла.

Он целует ее.

Можешь еще поцеловать, только слегка. Или не надо. Нет, я лучше похожу. Что-то я хочу походить. Что ты так смотришь? (Лихорадочно)Знаешь, как я звонила тебе? Просто ужасно. Из автомата. И все на меня шипели. А я им наврала, что у меня болен двоюродный дядя и я звоню в больницу. Я, пока тебе звонила, уложила кучу родственников. Ну хорошо. Я опять иду к тебе. (Подходит?)Вот и я. Ты смеешься надо мной?