Текст книги "Пьесы"

Автор книги: Эдвард Радзинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

(Печально)Дефект выключения… Остывая, она захватывает разные времена.

Стук в дверь. Голоса: «Откройте!», «Откройте!».

(Прыгает на подоконник и вдруг застывает.)О боже!.. Там, у парадного… Кира Ивановна.

Ивчиков.Прыгай быстрее. Умоляю!

Входная дверь содрогается от ударов. Голоса: «Не уйдете, хулиганье проклятое!»

Колобашкин.Счастливец! Она пришла к тебе. (Прыгает вниз. За ним – Ивчиков.)

Хор крестоносцев, распевающих церковные гимны. Сражаются дубинками первобытные люди. С криком: «Я изобрел порох!» – пробегает человек в мантии ученого. Маркиз с маркизой танцуют менуэт.

В затемнении – все заглушающий хор крестоносцев.

Часть вторая

Прошло время. Ивчиков и Кира Ивановна живут теперь вместе. Кира собирается на работу Ивчиков сидит за столом, что-то пишет.

Ивчиков (не оборачиваясь, спиной).Тебе хорошо?

Кира.Мне хорошо.

Ивчиков (привычно, без выражения).Мне – очень хорошо! Хотя сегодня у меня тяжелый день: экскурсия придет с ткацкой фабрики. Знаешь, мне кажется, все вокруг нам завидуют. Но хорошо, по-доброму завидуют. (Пишет)

Кира (себе).Какая у него удивительная спина.

Ивчиков.Забыл позвонить на работу. (Вскакивает из-за стола, направляется к телефону)

Кира (поворачивается, но вновь видит только спину).У него просто восхитительная спина! Как я ее раньше не замечала?

Ивчиков.Не подходят. (Вешает трубку, возвращается к столу)

Кира (повернувшись, вновь видит его спину).Просто гениальная спина. Сейчас он закончит писать, побежит на работу, и я вновь увижу эту потрясающую спину в дверях. Вечером он накроется газетой, и я увижу ту же спину за столом. Нет, это уже просто баллада о спине, поэма спины, песнь песней спины! Потом пройдет три года, и мне станет интересно, какое у него лицо.

Голос Киры через репродуктор: «Внимание! Внимание! Внимание! Гражданка Бурмистрова! У касс вокзала вас ожидает муж. Вы его сможете узнать по зеленой шляпе на голове». Кира засмеялась.

Ивчиков (не поворачиваясь).Что ты?

Кира.Ничего. (Себе)Это говорящая спина. Она торгуется со мной. Она говорит: видишь, он сидит к тебе спиной и равнодушно бормочет какую-то чушь. А ты все равно должна быть довольной и ровной, то есть истинной женой. Сможешь? Ане то… Ну конечно! Смогу! Я полюблю эту спину! Я буду верной этой спине! При чем тут спина?.. Не надо! Ты понимаешь, в чем дело. Не хочешь понимать, но понимаешь: он уже не рад… точнее, не так рад. (Идет к двери)

Ивчиков (обернувшись).До свиданья!

Кира (усмехнулась, не оборачиваясь).До свиданья! Ивчиков. Я позвоню тебе с работы.

Кира уходит.

Как она недобро говорила! И вообще у нее стали какие-то подозрительные глаза. Она будто ждет каждое мое слово, чтобы его высмеять. Такое ощущение, что иногда она меня ненавидит.

В окне появляется Колобашкин.

Колобашкин (усаживаясь на подоконник).Извини, это я, чтобы разминуться с Кирой Ивановной. Не беспокойся, я подстелил газетку и не замажу твой свежевыкрашенный подоконник. ( Усаживается)Ну, как мне тебя назвать? Никак не могу вспомнить героя мировой литературы, олицетворяющего семейное счастье. Вспоминаются только мифологические. Ах-ах-ах! Скоро появится тихий дом, куда меня будут приглашать пить чай в зимние вечера, когда на дворе пуржит. Ну, как – «остановись, мгновенье, ты прекрасно?».

Ивчиков.Д-да… конечно… Только…

Колобашкин.Уже есть «только»?

Ивчиков.Нет. Просто, видишь ли… она человек – красивый, сильный, но не очень добрый, что ли. Она все время почему-то нервна, когда все у нас так хорошо, так чудесно, мы ведь вместе.

Колобашкин (задыхаясь от смеха).А может быть, она несчастна?

Ивчиков.Что ты. Она красива. А красивые женщины не могут быть по-настоящему несчастны.

Колобашкин ( закатывается).Ты ей все это сказал?

Ивчиков.Что ты! Что ты!

Колобашкин.А почему?! (Серьезно)Ладно, шутки в сторону. (Спрыгивая с подоконника.)Ты меня обманул. Вернее, не так – я обманулся в тебе. Я размышлял над нашей неудачей. Му-чи-тель-но. Я проанализировал сто шестьдесят возможных причин слабости твоего биотока. Я поставил одиннадцать экспериментов, я прочел массу литературы: Платона, Сартра, «Технику – молодежи» – и только вчера наконец я сказал себе: «Эврика!» Короче, вот в чем дело, друг мой Вольдемар: в твоей жизни не было борьбы, а с одной добротой нужный биоток не получишь. Для убедительности я процитирую: «То сердце не научится любить, которое устало…» – чего делать?

Ивчиков.Ненавидеть.

Колобашкин.Молодец. Тебе не хватает… Чего? Гражданственности. Твоя доброта… я бы сказал образно, не обожжена борьбой за правду. И я решил: до следующего сеанса у нас три месяца. Итак, с этой минуты ты будешь говорить всем – что? Только правду. Это не значит, что ты должен говорить: «Знаете, вы мне не нравитесь, у вас нос потный». Или: «Мне очень хочется плюнуть вам на лысину». Это упрощенно. Речь идет о правде в большом смысле. Например: сообщил ли ты на работе по поводу «Сказания»?

Ивчиков.Видишь ли…

Колобашкин.Я так и думал. А разве ты не обязан был сказать?.. Далее: между тобой и супругой происходит нечто. Возвращается с работы Кира, и ты тотчас говоришь ей, о чем? Об отсутствии у нее доброты. Я понимаю. Это все будет иметь последствия. Но в результате ты почувствуешь себя великолепно. Свободно. У тебя появится сильный биоток. Мы создадим прекрасное.

Ивчиков ( неуверенно).Да… это хорошо…

Колобашкин.Это отлично. Самоусовершенствование. Лев Толстой! Руссо! А сейчас посиди и почитай внимательно. (Передает ему папку)Это документальная драма. Точнее, обработанная стенограмма наших перенесений в прошлое. Посмотри на предмет запятых. «Как уст румяных без улыбки, без грамматической ошибки я русской речи не терплю».

Ивчиковпогружается в чтение. Колобашкин заботливо накрывает газетами МАДАФ.

В НИИ. Входит Кира.

Кира (надев халат).Как интересно. Как только я ухожу от него, страхи рассеиваются, и я его опять люблю. Боже мой, я просто обычная женщина. Женщины любят сами создавать себе жуткие мифы и в них верить. Это называется «мифомания».

Лида ( входит, она в роговых очках).Идут ко мне очки?

Кира (не слышит, себе).Однако почему он не звонит? Нет, еще рано, он всегда звонит около пяти. Это ужас. Я уже не могу думать ни о чем, кроме этих звонков. Звонит или не звонит?! Звонит или не звонит?!

Лида.Очки идут ко мне?!

Кира.Но зачем вам очки, Лида?

Лида (радостно).Как это – зачем? Все вокруг носят. Что, я хуже людей, что ли? Трудный, я скажу, у вас характер. Ну ничего, я, знаете, на многих работах побывала. Такие характеры видела! Я как-то в институте красоты работала. Мы там носы выправляли. Одной дамочке так исправили, что она обоняние потеряла. И ей показалось, что я ее нос по блату себе забрала. А ей – свой приставила, без обоняния. Приходит, скандалит, все за мой нос норовит уцепиться. Ну я ее так пустила вдоль по Питерской!..

Кира (себе).Если она не замолчит, я заору!

Лида.Представляете? Я ей нос помогала выпрямлять, а она на меня такое!.. И вот вечно я так из-за своей доброты. Пригласил меня на днях к себе Колобашкин. Ну, просто посмотреть, как он живет. Дай, думаю, пойду интересно, чем все это кончится? И что вы думаете?

Кира.Я ничего не думаю! Но нельзя же быть такой… Лида (будто ждала этого. С радостью).Это вам нельзя! Мне – можно! Я девушка молодая, мне все интересно! И если вы думаете, у меня что-нибудь было с Колобашкиным, – ошибаетесь! Мы скажем вам так: «Я девушка приличная и как вести себя, знаю. Не в пример некоторым!»

Кира.Я тебя прошу…

Лида.А я не боюсь! Видали мы зверей почище львов! Я за своего суженого бороться буду. Вот так.

Кира быстр о выходит из лаборатории. Лида, после паузы, – за ней.

В квартире Ивчикова. Ивчиков передает папку Колобашкину.

Колобашкин.День Правды начался. Тебе во сколько на работу?

Ивчиков.У меня в три экскурсия.

Колобашкин.Прекрасно. Уйма времени. Ты пойдешь со мной вместе в театр. Мы отнесем пьесу. И я хочу чтобы ты начал говорить правду. Сейчас же. В моем присутствии. В присутствии всегда легче.

Общее затемнение.

Театр. Вернее, сцена театра. На сцене – облака и солнце. Под ними – трон и газетный столик. По сцене идет Николаев – лицо театральное, в значении – лицо, служащее в театре. За ним трусит Колобашкин с пьесой, чуть позади – Ивчиков.

Ивчиков (глядя на Николаева).Опять! Опять…

Колобашкин.Чего?

Ивчиков (почти плачет).Похож! И он похож на Пивоварова…

Колобашкин.Заткнись, дебил! ( Николаеву.)Товарищ, ку-ку!

Николаев (убыстряяшаг) Чего?

Колобашкин.Пьесу принесли.

Николаев ( переходит на бег).Ухожу на час.

Колобашкин.И мы с вами.

Они бегут кругами вдоль сцены, и весь дальнейший разговор происходит на бегу.

Николаев.Я вообще ухожу. На другую работу.

Колобашкин.И мы с вами.

Николаев.Вы принесли двадцать пьес. Можно и честь знать.

Колобашкин.Можно. Но не нужно. Ку-ку! ( Бежит рядом)

Николаев.Я получаю сто пьес на день. У меня такое ощущение, что все вокруг пишут пьесы! Я боюсь ходить мимо освещенных окон. Мне кажется, что там сидит человек и пишет… пьесу!

Колобашкин.Ну зачем так отчаянно? Я ведь и сам знаю: больше всего, Гавриил, ты не любишь читать пьесы. А мы не сразу. Мы постепенно. Сначала давай в какую-нибудь игру поиграем. А потом, может, развеселишься, попривыкнешь к мысли и прочтешь, того и гляди.

Николаев ( оживившись).В какую игру? ( Остановился.)

Это его погубило. Колобашкин тотчас очутился радом и уже усаживает его на трон.

Колобашкин.Ну хотя бы в города. Интеллектуальная игра. Мой друг, академик Черепайло, брат Миши Черепайло, весь свой досуг посвящает этой игре. Это его хобби. Значит, ты называешь какой-нибудь город. Допустим, Армавир. Кончается на какую букву? Николаев.На А.

Пытается встать. Колобашкин его не пускает.

Колобашкин.На А начинается. Кончается на Рэ. Значит, следующий город будет начинаться с чего? С Рэ. Например, Разуваевка. Итак, начали.

Николаев.Головинка…

Колобашкин.Алупка… У нас пьеса необычная. Документальная драма. Писали вдвоем. Это – Володя. Хорошо входит в литературу, стервец! Прямо с производства. Познакомьтесь, Гавриил Исаич – критик.

Николаев.Аделаида. Только я хочу, чтобы вы верно меня поняли. Театр – моя служба. Критика – мое призвание. Но при этом хочется подчеркнуть, что я один из критиков. Чтобы у вас не возникало ненужного обобщения. Я всегда борюсь с ненужными обобщениями и заодно со сложной многозначительностью.

Колобашкин (угодливо).Трудно быть критиком? (Ловко подкладывает пьесу)Алупка-Сара.

Николаев ( отодвигает пьесу).Аддис-Абеба. Во-первых, надо уметь сурово, без ложной снисходительности, но с болью в сердце карать за недостатки. Здесь особенно наметан глаз у женщин. Поэтому любая женщина, свободная от домашнего очага, всегда сможет стать критиком. Я не хочу обобщать. Но вы меня поняли?

Колобашкин.И много недостатков в наличии? (Вновь подкладывает пьесу)Антверпен.

Николаев.Милый мой. Одни недостатки. И более ничего. Даже классики пишут не так. Об этом мы не говорим по известным соображениям. Нижняя Сормовка.

Колобашкин.По каким соображениям? ( Решительно придвигает пьесу и уже не снимает с нее рук)

Николаев.Это было бы бесхозяйственно. С классиком под рукой всегда удобнее заголить… точнее, разобрать современника. Вы меня поняли? Например, я беру любую пьесу. Можно доказывать что-то. Можно о чем-то спорить. Но зачем? Надо экономить силы. Достаточно сказать «не Шекспир» – и автор хиленький такой становится, будто мы у него штанишки приспустили, и, главное, не спорит. Очень удобно. Наконец, при помощи классиков всегда можно понять, кто на кого влиял… А это очень важно для критиков… К примеру, на всех драматургов влиял Чехов. Арзамас.

Колобашкин.А на Чехова? Сыктывкар. ( Раскрывает пьесу)

Николаев пытается закрыть пьесу. Идет молчаливая борьба.

Николаев.Это меня не касается. Когда Чехов был жив и, следовательно, не был классиком, тогда жили его критики, которые, уверяю вас, с успехом установили, кто на него влиял, и, уж конечно, объяснили Чехову, что он не Шекспир… И, наконец, надо зорко следить, чтобы не повторялись… А то чуть замечтаешься – запьешь там или еще что… так они уже начинают из пьесы в пьесу тащить одни образы, одну темку… Колобашкин ( тяжело дыша от борьбы).Но ведь автор тоже человек. Ведь бывает, что годами болит у него одна рана! Даже классики…

Николаев прекращает борьбу. Колобашкин открывает перед ним пьесу.

Николаев.Классик – это Юпитер. А что позволено Юпитеру…

Колобашкин.Браво. Ну, а теперь поиграли, поговорили – и за пьеску пора.

Николаев (вытирая лоб).Я прочту, хорошо. Только я бы попросил вашего друга не вертеться. А то он все время, понимаете, поворачивается, и я оказываюсь то справа, то слева, а для нас, критиков, всегда важно знать, справа ты или слева в данный момент. Вы меня поняли? (Начинает читать пьесу)

Колобашкин (в восторге).Ты посмотри, как читает! Десятками страниц! Гений! Обыкновенный гений! Юпитер!

Николаев (заканчивает чтение, прошелся, заложив руки за спину, чмокнул, потер руки, град звуков, снова прошелся).Не нра…

Колобашкин.То есть как?

Николаев.Голизм.

Колобашкин.Чего?

Николаев.Голыми ходят. В туниках. На днях у нас как раз совещание было. Голых много в искусстве развелось. В кино особенно. В постелях голые лежат, черт знает что такое: порнография какая-то!

Колобашкин.Я все понял. Значит, так, Гавриил, тебе пьеса нравится, просто у тебя есть отдельные частные замечания. Учтем. Оденем. Ему нра!.. Ура!..

Николаев.Глоткой не возьмешь. А кроме того, простите меня, но все эти бесконечные намеки… Ну и, кроме того, конечно, все это написано под влиянием Чехова, Уэллса, Аристотеля и Малышкина. (Печально)И ненужные обобщения!

Колобашкин.Ах так?! Так?! Володя! Руби ему правду!

Ивчиков.Вы знаете… Вы что-то ошиблись. Там нет намеков. И ненужных обобщений тоже нет. Мы попросту все это видели и записали. У нас, знаете ли, есть машина. Ее изобрел товарищ Колобашкин.

Николаев. Послушайте, молодой человек, вы еще только начинаете. И не надо так со мной острить. Я старше вас… Да нет, я все понимаю. Намерения, может быть, были у вас и честные, но вышло – другое. Вам сказали это, и вы вместо остроумничанья лучше бы задумались: а может быть, правы товарищи, подсказывающие мне мои недостатки. Вы меня поняли?

Ивчиков.Я…

Николаев.Я ведь не с бухты-барахты говорю. Сначала посоветовались с товарищами, обсудили, выяснили.

Ивчиков.Но когда же…

Николаев.Не надо. Вы лучше слушайте. Изучайте жизнь, а потом уж пишите. Поработать надо. Вон Шекспир как работал. У него и страсти, между прочим, куда современней иных наших современников.

Ивчиков.Да-да. Конечно… Мы поработаем.

Николаев.Правильно!.. Пьеса ваша нам нужна. Но не к спеху Она нам нужна примерно к две тысячи семьдесят пятому году Значит, обо всем договорились, все понятно. И главное – не торопитесь. Главное качество. Заходите.

Ивчиков.Спасибо. До свидания.

Николаев.Ну что вы, что вы. Я всегда рад.

Колобашкин и Ивчиков отходят. Николаев остается сидеть на троне.

Колобашкин.Володя, за что ты его благодарил?

Ивчиков.Я не знаю. Я поймал себя на том, что я ему киваю почему-то.

Колобашкин.Я для чего тебя привел?

Ивчиков.Я не умею так, в лицо говорить. Это не совсем интеллигентно, в конце концов!

Колобашкин.А как же правда? Разве у нас были намеки? Разве у нас не было машины? Разве он с кем-нибудь советовался?

Ивчиков.Да, конечно…

Колобашкин.Так скажи ему все это. Черта в ступе!

Ивчиков (распаляя себя).Вот именно! Выслушивать о себе глупости!

Колобашкин.Ты зол, как дьявол!

Ивчиков.Идем!

Возвращаются.

Колобашкин.Приветик! На чем мы остановились?

Николаев.Сыктывкар.

Колобашкин.Ржев. Мой друг хочет сказать вам пару ласковых. Валяй, Володя!

Ивчиков.Может быть… мы написали… и не такую замечательную пьесу…

Николаев.Это несомненно.

Ивчиков (теряясь).Конечно, трудно создавать сразу шедевры. Но тем не менее хочется подчеркнуть, что не все, что вы говорили… о нас… то есть… Простите…

Николаев (улыбаясь).Ничего-ничего.

Колобашкин (не выдерживая. Кричит).Мы считаем, что вы ни черта не понимаете! Вот так!.. Виннипег!

Николаев (после паузы. Колобашкину).Вон! Не сметь больше сюда приходить. Чтоб я не видел вас более. (Ивчикову, мягко)До свидания.

Ивчиков.До свидания. (Проходя, от неловкости и некоторого испуга, наступает на ногу Николаеву)Извините.

Николаев (Ивчикову).Ничего-ничего… не беспокойтесь, будьте здоровы. Вы шапочку оставили.

Ивчиков.Спасибо. Спасибо.

Идут с Колобашкиным по сцене.

Николаев.Какой приятный молодой человек. (Колобашкину)Гусь-Хрустальный! Колобашкин (потерянно).Йошкар-Ола.

Затемнение.

Справа – в журнале «Фантаст». Слева – в архиве. Стеллажи с архивными делами. Стол, телефон. Одновременно, справа и слева, на своих службах появляются Ивчиков и Колобашкин. В журнале «Фантаст»: Колобашкин нетерпеливо походил по комнате, посвистал и вышел. В архиве: Ивчиков уселся за стол, потом решительно поднимает трубку телефона. Набрал номер. Бас в трубке: «Алло!»

Ивчиков.Будьте любезны, Пивоварова, то есть, простите…

Бас в трубке ( разъяренно).Кто? Кто говорит?!

Ивчиков (поспешно вешая трубку).Как нехорошо получилось. Никак не могу отучиться звать его Пивоваровым… (Встал, достал вышитую рубашку, вешает ее на стул)Значит, к экскурсии все готово. Рубашка Распутина на месте. Автограф Сухово-Кобылина здесь… Нет, надо все-таки позвонить Пивоварову и сказать ему всю правду… по телефону. Потому что в лицо говорить мне труднее. Получится, как в театре. Но театр – это… Плевал я на театр! А тут дело посерьезнее. Касательно вещей, имеющих для меня важнейшее значение. Вопрос принципа. Нужно сказать Пивоварову следующее (обращается к стулу, на котором висит рубашка Распутина): уважаемый Федор Аристархович! Я отлично понимаю значение памятника четырнадцатого века – «Сказание о Ферапонтовом монастыре». Возможно, наше литературоведение обеднеет без него. Возможно, пострадает даже престиж нашей науки. Но если бы дело шло даже… я боюсь произнести… о самом «Слове о полку Игореве», стоило бы открыть правду. ( Весьма страстно.)Ибо нет такого довода, согласно которому в науке следует лгать. Потому что ложь во имя чего-то моментально рождает следующую ложь! Кстати, прекрасные слова!.. ( Продолжает.)И поэтому, как мне ни горько, я должен заявить вам, Пиво… то есть Федор Аристархович…

Бас.Это что вы там разрекламировались?..

В комнату входит Пивоваров.

Ивчиков.Здравствуйте, Федор Аристархович! ( Недоверчиво.) Вы Федор Аристархович?

Пивоваров (рявкнул).Что с вами, Ивчиков?

Ивчиков (счастливо).Это – вы! Наконец-то! Это вы! Товарищ Пиво… (спохватился) Федор Аристархович!!

Пивоваров (орет).Рехнулись?.. (Ивчиков опомнился)И что это за фокусы?! Почему вы мне звоните и называете меня… Вы что думаете, я вас не узнал по голосу? Вы игнорируете постановление месткома! Вы… я этого не прощу. Кстати, почему в субботу вы прогуляли?! Где это вы шлялись целый день, Ивчиков?

Ивчиков.Я… Я… Случилось… Дело в том, что Ферапонтов…

Пивоваров (улыбнувшись)– А-а… Стало быть, в библиотеку пошли. «Сказанием» занимались. (Ласково)Я так и понял! Ну, лады! В конце концов, все мы ферапонтщики, – одержимые. Ну, как материальчик? Подбирается?

Ивчиков.Дело в том…

Пивоваров ( благожелательно).Только постарайтесь больше не называть меня… Ну, как там игуменья Февронья? Вот была царь-дева, урок для современной молодежи. Сколько лет она ждала Данилу-молодца! Лет пятьдесят?

Ивчиков.Пятьдесят лет, три месяца и четыре дня. Но дело в том, что…

Пивоваров.Ау меня выходит пятьдесят лет, четыре месяца и один день. Вот и предмет для дискуссии, вот и поспорим.

Ивчиков.Но дело в том… что я… усомнился.

Пивоваров.Не понял.

Ивчиков.Я усомнился в подлинности рукописи.

Пивоваров.То есть… как это?

Ивчиков.Я хочу сказать, что, по-моему, она… написана… в… в… девятнадцатом веке…

Пивоваров.Вы?! Вы хотите это сказать?! Академик Голощапов не хочет этого сказать, и я не хочу! А вы хотите?!

Ивчиков.Я…

Пивоваров.Вы!.. Вы – молодой человек, это с жиру все! Это все оттого, что по бабцам пошли. Прогуливать работу начали! Это оттого, что дел вам мало даем обрабатывать. Все щадим вас! От экскурсий почти освободили! Выговор за прогул получите! Экскурсий увеличим вам в пять раз! Фондов дадим пять тысяч единиц хранения!

И тогда посмотрим, будете ли вы сомневаться. ( Хлопает дверью, выходит)

Ивчиков (он сидит неподвижно некоторое время, потом вскочил, прошелся по комнате).Нужно объясниться. (Набирает номер телефона)

Бас в трубке.Алло!

Ивчиков (волнуясь).Товарищ Пиво… ( Остановился в ужасе)

Крик в трубке.Я тебя!..Да я!..Я!..

Ивчиков ( вешает трубку. Шепчет)Я погиб!.. (Неподвижно сидит)

Входит Кира. В изумлении Ивчиков смотрит на нее.

Кира.Почему ты не позвонил? Я ужасно волновалась. Что случилось?

Ивчиков (срываясь).Какие звонки! Что за звонки?! Когда мне было звонить! Все так ужасно! Скандал с Пивоваровым! Кошмар!

Кира ( засмеялась).Ах… Ну, если скандал с Пивоваровым, конечно, куда там мне звонить!

Ивчиков.Как ты нехорошо со мной говоришь. Недобро. Понимаешь… Я хочу сказать тебе… Ты красивая, независимая, гордая… Но ты недобрая… Ты не можешь понять чужих бед. Я обязан сказать тебе правду… потому что… я решил быть с тобой всегда…

Кира.Что это за рубашка?

Ивчиков.Это рубашка Распутина… Так я хочу закончить: доброта…

Кира.А чего тут заканчивать? Ты решил быть со мной всегда! Ура! (Хватает рубашку)

Ивчиков.Что ты делаешь?

Кира.Торг окончен! Какая радость! Праздник! Карнавал! (Надевает рубашку, прыгает на стол)Мне надоело!

Ивчиков.Это историческая рубашка!

Кира.О радость, он все-таки решил!

Ивчиков.Его в ней убили!

Кира.Стой! Или я разорву ее! Стой и слушай! Ты добрый! Ты такой добрый! Ты неповторимо добрый! Только если ты такой добрый, почему же ты не понял, какая я, к черту, независимая? Я зависимая! Я давно уже зависимая! От твоей спины! От твоих взглядов! От твоих звонков! «От себя мы только не зависим и на шею всякой дряни виснем!» Это стишок! Это не тебе!

Ивчиков.Осторожно, воро…

Кира.Распутин! Карнавал! Если ты пойдешь…

Ивчиков.Воротник! Осторожнее! Я люблю тебя…

Кира.Не говори этого слова! Никогда! Слышишь! Не произноси его, потому что ты даже не знаешь, что оно значит. Не бойся – не один ты! Братики-мужчинки. Они редко это знают, они – деятельные! Куда им с любовью возиться, когда есть женщина-мать и просто равноправная труженица! У нее большое сердце. Она сумеет любить и за двоих – женщина-мать и просто равноправная труженица! Ее лупят, эту труженицу. Спиной! Грязными тряпками на кухне! На улице, когда осматривают с головы до ног! В постели, когда засыпают сразу, забыв о ней, и храпят с полуоткрытым ртом! А она все прощает! Она добрая! Она равноправная труженица! Прости, конечно, это преувеличенные страдания, это, так сказать, с жиру… Это интеллигентные люди! А кто-то и попроще. Я видела вчера, как у ларька какой-то хилый мужичонка уточкой нетвердой руки плюхнул по морде свою жену – мать и равноправную труженицу за то, что она не дала ему на выпивку! И она поплелась, вся в слезах! А он ждал! Он знал ее сердце. Она вернется. И ведь вернулась – «хоть плохенький, да свой»! Да, мой милый, прощают даже это, но, понимаешь ли, у этих женщин – сердце громадное! Как у коровы. Мягкое! И очевидно, за них за всех у меня нет сердца. Ты уж прости! Я эгоистка! Так что я не смогу за нас двоих!

Ивчиков.Что ты говоришь!

Кира.Ты не поймешь. Ты ведь еще совсем мальчик. Несмотря на зрелый возраст. Тебя будут любить такого. Но не я.

Ивчиков.Ты плачешь?

Кира.Что ты!.. Я вспоминаю.

Ивчиков.Ты плачешь!

Кира.Любовь надо заслужить! Любовь нельзя заслужить! Любовь надо удержать! Любовь нельзя удержать! Надо сдохнуть от переживаний! Не надо переживать! Расставайтесь долго и велеречиво… Как влюбленные! (Почти голосит)Ох ты, ми-и-лый! (Швыряет рубашку. Убегает)

Ивчиков стоит с рубашкой Распутина в руках. Голос «Владимир Еремеич! Экскурсия пришла». Гул надвигающихся экскурсантов. Ивчиков затравленно оглядывается по сторонам, швыряет рубашку, убегает.

В журнале «Фантаст»: Колобашкин один. Врывается Ивчиков.

Ивчиков.Она ушла от меня!

Колобашкин.Ты сказал ей…

Ивчиков ( истерически:). Да!.. Да!.. Будь ты проклят! Я говорил, что я не сумею… что это не в моей натуре! Я люблю, когда меня все любят! Понимаешь? Каждый человек должен быть самим собой! Что же делать? Теперь я один. Все из-за тебя! Из-за тебя!

Колобашкин.Что ты, что ты! Ты добр, а когда разбивается доброе сердце, оно должно разбиваться в музыку. Это то, чего мы добивались с тобой… А ее мы вернем!

Ивчиков.Я не хочу ее! Я больше ничего не хочу! Мне надоела вся эта жизнь!

Колобашкин.Ура! Мы постигли с тобой – Идею рассказа! Какое счастье!

Ивчиков.Какого рассказа?

Колобашкин.Того самого – для апрельского номера, про гравитатор… Ну, помнишь, где Макс в виде шутки спалил у Боба жену Мери. Мы постигли эту идею. Значит, так: когда Боб потерял свою жену Мери, он тотчас осознал, как он ее любил. Это был рассказ про любовь. Как мы могли этого не понять! Я даже придумал эпиграф: «Есть старуха – убил бы! Нет старухи – купил бы!» Из пословиц об ушедших женах.

Ивчиков.Послушай, Колобашкин…

Колобашкин.Но у этого рассказа неожиданная развязка, ибо когда Макс в восторге смотрел на Боба и думал, как добр этот Боб, оказалось, что Бобу уже не нужна жена Мери, потому что…

Ивчиков (зло).Ты паяц и болтун. Я никак не могу понять, почему тебя терпят… в журнале? Что у тебя общего с другими сотрудниками?..

Колобашкин.Начальство!.. Так я продолжу. Оказалось, что Боб был не добр. Он был только ласков.

Ивчиков(с криком).Я убью тебя!.. (Бросается на Колобашкина.)

Колобашкин (ускользая).Не убивай меня без нужды!

Ивчиков.Убью!..

Они бегут по комнате.

Колобашкин.А как же доброта? (Бросается к дверям.)

И тут же наталкивается на огромного человека. Человек могуч и весь обвешан багажом.

Ивчиков (шепчет, глядя на человека).Боже! Пивоваров! Только раздулся… Как в комнате смеха!

Человек.Мне товарища Колобашкина.

Колобашкин (тихо отступая).Я.

Человек.Здоровеньки булы. (Протягивая руку)Басюков Игнатий Антоныч.

Колобашкин.Здравствуйте…

Васюков.Значит, я к вам по объявлению.

Колобашкин (ослабев).По какому объявлению?

Васюков (зычно).По этому самому: «Требуются кочегары для атомной электростанции». В общем и целом, принимайте. Приехали.

Колобашкин.То есть как – приехали?

Васюков.Да со всем семейством. ( Основательно)Продали дом, имущество, корову Только тещу оставили. И тронулись. Знаете, хоть я по профессии кочегар, но всегда хотел иметь дело с атомной техникой. Надо расти.

Колобашкин (хрипло).Постигай силу печатного слова. (Бочком направляется к двери)Все. Пишу заявление об уходе. Я перейду в цирк-шапито. Буду шпагоглотателем. Хорошо глотать шпаги на открытом воздухе. (Ивчикову)Прощай, Боб!

Ивчиков (очнулся от оцепенения).Я убью тебя.

Вновь бросается за Колобашкиным, вновь начинается погоня.

Ты изуродовал мою жизнь. Ты запутал меня. Ты сделал меня…

Колобашкин (убегая).…Обольстителем.

Ивчиков.Да! Ты негодяй! Я жил достойно, как человек. Ты поссорил меня с Пивоваровым! Ты превратил мою жизнь в сумасшедший дом. Все ты. Я убью тебя! Ты всех обманул! Меня! Ее!

Лида (вбегая в комнату с криком).И меня тоже! В свое время… но не до конца…

Колобашкин (удирая).Я шестикрылый серафим. О, пощадите!

Лида (включаясь в погоню).Хулиган ты, а не серафим.

Ивчиков (преследуя в ненависти).Я… расколотил МАДАФ!

Колобашкин (хватаясь за сердце).А!.. (Продолжая бежать)К чему мне муза теперь!

Васюков (изумленно следя за беготней).Это кто же кого обманул?!

Лида.Вас обманули. Всех обманули! Чего стоите?!

Васюков (постигнув, грозно).От Васюкова не уйдешь! (Включается в погоню)

Лида.Ой, мамочки! Держите!

Колобашкин скачет по столам. За ним бегают Лида, Басюков и Ивчиков. Неожиданно Колобашкин ловко прыгает на стол и, оттолкнувшись от стола, – прямо в окно. За ним выбегают Ивчиков и Лида.

Затемнение.

Ивчиков и Лида мчатся по улице.

Лида.Да плюньте вы на него! Шалопут он проклятый! Сердце поберегите.

Наконец Ивчиков, тяжело дыша, останавливается, садится на землю.

Лида – рядом.

Ивчиков.Как я устал. Лида (тихонечко гладит его по волосам).Притомился, бедненький. Ножки-то слабые (ласково),кривые.

Ивчикову очень приятно сидеть, он с благодарностью глядит на Лиду.

А я у вас дома была час назад.

Ивчиков изумлен.

Я, как узнала, что вы одни остались, сразу к вам пошла. Кто, думаю, за ним теперь последит, комнату приберет? Я у вас и пол вымыла, и в комнате все вычистила.

Ивчиков.Как я устал.

Лида.Все этот проходимец. Чтоб ему… Мне головку-то на плечико положите. ( Сама кладет голову Ивчикова на свое плечо. Мурлычет)«На тебе сошелся клином белый свет…» Песня какая хорошая, правда? Я и всю пыль у вас вытерла. В углу у вас железка какая-то старая стояла – я ее в утиль сдала.

Ивчиковзаволновался.

( Хозяйственно.)Мне за нее рубль двадцать три дали. Я их на плиту вам положила… Сидите спокойно. Ведь устали. А вам со мной хорошо будет. И мне с вами. Вы аккуратный, не пьете. А что некрасивый, так вы не бойтесь, я этих красивых в гробу видала. Я вас беречь буду.

Становится слышна песенка.

Какая музыка хорошая. Это из Дома офицеров. Да? Давайте потанцуем. И хорошо слышно, и бесплатно. Мы ведь не тысячи с вами получаем, чтобы за танцы платить. Знаете, люди стыдятся говорить о деньгах, неприлично, видите ли. А чего неприличного? В метро босиком не пускают. Я девушка самостоятельная, искренняя, что думаю, то и говорю. Вам со мной хорошо будет. Ну, а теперь давайте танцевать. Ну давайте… Ну давайте… давайте… ( Поднимает Ивчикова.)

Ивчиков танцует.

(Прижавшись к нему, танцуя, вдруг шепчет тихо и прекрасно.)Спасибо тебе, родненький… Лапочка моя…

Знаешь, как трудно выйти замуж. Спасибо тебе. (Целует его. Стала легкой и светлой и поет от счастья.) «На тебе сошелся клином белый свет…» Ну, подпевайте… Вместе со мной. Я люблю, когда поют хором. Вы не бойтесь. Я эту старинную песню знаю. Она у меня вся в тетрадке списана. Подпевайте.

Ивчиков(с трудом).«На тебе сошелся клином белый свет…»

Затемнение.