Текст книги "Дом(ЛП)"

Автор книги: Эдвард Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Открывай.

Мелвин закричал. На этот раз он увидел блондинку. Она тоже была голой и ещё более истощенной, чем брюнетка. Она сидела на старом диване. Героиновые дорожки испещряли её костлявые руки и ноги. Длинные светлые волосы висели грязным колтуном, когда она пристально смотрела на Мелвина. У неё практически не было жировой прослойки, она больше походила на скелет, обтянутый кожей, чем на человека. Чёрные зубы скрежетали за тонкими бескровными губами, когда она безуспешно пыталась опорожнить шприц для инсулиновых инъекций в червеобразную чёрную вену.

– Дерьмо ебаное! – всхлипнула она в отчаянии. – Все мои вены высохли. Я даже кайфануть теперь не могу!

Мелвин, дрожа, закрыл глаза. Единственное облегчение от этого ужасающего черно-оранжевого мира, в который он попал, было то, что он закрыл глаза.

Но он знал, каким будет следующие указание.

– Закрой глаза и повернись ко мне...

– Не-не-нет, – пропищал Мелвин, зажмурившись из-за всех сил, – я не буду...

Две маленькие костлявые руки обожгли его холодом, когда прижались к его щекам сзади и повернули голову.

– Открой их...

Кончики пальцев, тонкие и острые, как у скелета, осторожно подняли его веки.

Во мраке зала стоял худой мужчина на вид чуть старше тридцати. На нем были джинсы, кроссовки и футболка с логотипом группы "Генератор Ван Дер Графа". У него были каштановые волосы, сутулые плечи и тонкая шея, которая была, если угодно, длиннее, чем у Мелвина.

Он же ботаник... Прямо как я!

Этот призрак был почти зеркальным отражением Мелвина, за исключением того, что у него был топор в руках и он был забрызган кровью с ног до головы.

– Запомни. Образ в куске пленки похож на привидение. Я не могу сказать это прямо – мне нельзя. Ты должен использовать свой мозг, но ты довольно умен, не так ли?

Мелвин сглотнул и утвердительно кивнул.

– Хорошо, – сказал мужчина. – Зелёные пастбища ближе, чем ты думаешь.

Мелвин не понял его

Что?

– Закрой глаза.

Мелвин так и сделал.

Наступила звенящая тишина. Мелвин не был уверен, как долго он простоял с закрытыми глазами. Ведь то, чего он боялся больше всего на свете, снова могло с ним заговорить.

Но его опасения оказались напрасными.

Когда он, наконец, снова открыл их, то обнаружил, что стоит в гостиной – настоящей, современной гостиной, с новой краской, новым ковром и совершенно новой липкой мебелью «Wal-Mart». Тлеющий оранжевый свет исчез, сменившись скудным и очень нормальным светом от обычной настольной лампы.

Не было и неуклюжего призрака, который стоял в конце коридора.

– Боже мой, – прошептал Мелвин. – Это был всего лишь жуткий сон.

Но еще более жутко: он, очевидно, пришел сюда во сне. Это грипп, – напомнил он себе, – лихорадка. Он вспомнил, как однажды в детстве у него были галлюцинации. Он видел бороздки на стене спальни, и насекомые бегали по ним вверх и вниз. Это было, когда он валялся в постели в течение нескольких дней, с температурой. Просто галлюцинация, – Мелвин чувствовал себя уверенно, – как тогда, когда я был маленький. Тогда у него тоже был серьезный грипп.

Конечно, все это имело смысл. Однако Мелвин не сразу осознал, что чувствует себя хорошо. Нет боли в горле, нет головной боли, нет лихорадки.

Но слова призрака до сих пор звучали у него в голове.

– Зеленые пастбища ближе, чем ты думаешь, – когда он произнёс эти слова, то поймал себя на мысли, что он смотрит на криво висящую картину рядом с диваном.

– Холмы, зелёные поля... И пастбище.

Совпадение, – подумал он после паузы.

Мелвин чуть не испустил дух, когда что-то загремело на кухне. Вместо того чтобы испугаться, он чувствовал себя глупо: он стоял посреди ночи в гостиной в одной футболке и с фруктами, вышитыми на трусах.

– Привет, Мелвин. – весело сказала дерзко обнаженная Гвинет, выглядывая из кухни. – Что ты здесь делаешь так поздно?

– Я...

Его зрение, как и всегда, было приковано к плюшевому, великолепному телу. На кухне не было света, вместо него был свет холодильника, который освещал каждую деталь Гвинет, когда она стояла, склонившись перед открытой дверью. Ее грудь висела, соски торчали. Ее белые ягодицы, как у ангела, элегантно выпирали. Она протянула руку, чтобы забрать одну из коробок с китайской едой.

– У меня был дурной сон, – наконец ответил он.

– Да? У меня тоже.

Она выпрямилась, осматривая содержимое коробки. Свет от холодильника отбрасывал на ее грудь великолепный барельеф из белых и черных кругов. Ее пупок был красивой маленькой черной дырочкой, ее лобковый пушок светился, как гнездо сиропа из ирисок, превращенное в нить.

Член Мелвина дернулся в шортах до полной спонтанной эрекции.

– Мне снилось, что я запускаю воздушного змея на пастбище, – сказала она.

Пастбище, замечательно, – подумал он.

– Так, а что в этом плохого?

– В другой руке я держала ведро.

– Ведро?

– Да, обычное старое металлическое ведро, – сказала Гвинет. Она достала кусок жаренной с кунжутом курицы. – А о чем был твой сон?

Мелвин сглотнул, чувствуя себя подавленным.

– О, ни о чем. Он было бессмысленным.

– Боже, обожаю остывшую китайскую еду. Хочешь?

– Э, нет, – oн стоял, закрыв руками промежность, надеясь, что она не заметила, но сомневаясь, что это так. – На самом деле я не голоден.

Она посмотрела прямо на него, ее тело было возбуждено, бедра взведены, груди кричали в их образе. Она очень медленно слизывала сладкую глазурь с пальца, и Мелвин подумал: я готов продать свою душу, только чтобы ее палец стал моим членом...

Поддразнивание закончилось. Она снова наклонилась, поставила коробку на место, и в этот момент из-за ее ягодиц выглянул крошечный кусочек лобкового хохолка. Она схватила бутылку "Херши" и, воткнув в нее соломинку, начала потягивать.

– Разве он не слишком насыщенный? – спросил он, поджав губы.

– У меня низкий уровень сахара в крови. К тому же это чертовски вкусно.

– Ты не боишься растолстеть от него?

Она отрицательно покачала головой.

– У меня отличный метаболизм. Я пью пару таких в день и не набираю ни грамма.

Гвинет вернулась к своему обычному эгоцентричному, прохладному тону.

– Утром я собираюсь начать новую мозаику.

– Из птичьих костей, которые ты нашла сегодня? – спросил Мелвин, скорее потому, что поддержание некоторого рода беседы сохранит образ ее тела еще на мгновение.

– Да. К тому же я хочу завтра поискать их ещё. Это место... Просто восхитительно. Я чувствую себя здесь, как Моне в Живерни. Как Микеланджело, рисующий руку Бога на полотне Сикстинской капеллы.

Если бы эрекция Мелвина не горела так сильно, он бы упал на колени от смеха.

– Я рада, что ты чувствуешь себя лучше, чем раньше, – добавила она. – Ты был очень расстроен.

Мелвин ухмыльнулся, но просто сказал:

– О, теперь я в порядке, – потому что это было намного проще.

– Спокойной ночи, – пожелала ему Гвинет и пошла обратно по коридору, прихлебывая шоколадный сироп.

Она мне не нравится, понял Мелвин, смущенный своей эрекцией. Его сегодняшняя выходка заставила его почувствовать себя идиотом. Он попытался дать произошедшему объяснение... Но у него не получилось.

Усталость начала беспокоить его плечи. Он собирался немедленно вернуться в постель, но вдруг обернулся к гостиной, вспоминая мрачные галлюцинации.

Образ в куске фильма похож на призрака, – вспоминал он слова призрака. Глупо... Но странно. Леонард, режиссёр снафф-фильмов и убийца с топором якобы стал призраком в этом доме. Просто стресс и множество слухов разыграли подсознание. Вот и все, – подумал он. – Ничего страшного в этом нет. Это все цереброхимическая наука. Гормон мозга и синаптическая реактивность – процесс человеческого сознания и его способность вызывать воображение.

Он смотрел на картину пастбища, висящую над диваном. Зелёные пастбища ближе, чем ты думаешь... Он снял картину со стены, не зная о корнях импульса, побудивших сделать его это, и увидел, что она скрывала дыру в стене.

Из неё пошёл неприятный запах. Мелвин повесил картину обратно и пошёл спать.

Зернистая тьма сгустилась. Когда он закрыл глаза, его эрекция, казалось, пульсировала сильнее в каком-то либидинальном возражении. Она, как и галлюцинация Леонарда – требовала своего. Он попытался очернить свой разум, натянуть тяжелую драпировку на непрекращающийся образ голой Гвинет и увеличить все ее женские детали. Чем сильнее он сжимал глаза, тем внимательнее он видел каждую ее "часть", камера приближалась к каждому отдельному и восхитительному кусочку конфеты в коробке.

Господи, она мне даже не нравится! Почему мой разум так зациклился на ней? Почему не на Памеле Андерсон? Почему не на Пэрис Хилтон? У них же отличные тела! Или – ooo! – девушка из «Жизненной силы»⁶? (Плохой фильм. Отличное тело!). Мелвин чувствовал слабость и отвращение к себе, когда понял, что спускает трусы. Он мог представить себе, как выглядел сейчас, распластавшийся на кровати посреди ночи со спущенными трусами, теребящий свой пенис. Чем сильнее он сжимал глаза, тем ярче становился образ Гвинет. Его яички подскочили, как у «Йо-Йо». Калейдоскоп сексуальных «частей» вращался вокруг него, затем остановился:

– Ооооооооо, – простонал он.

Его семяизвержение было похоже на длинный и очень толстый кусок вареных спагетти, бьющих фонтаном из его уретры. Когда его оргазм утих, рука отпала, его яйца упали на ягодицы, и он захрипел, часто дыша. В пост-оргазмическом блаженстве, он действительно не мог двигаться.

Когда он открыл глаза, Гвинет стояла рядом с кроватью и смотрела на него. От испуга ему показалось, что сердце остановилось на несколько секунд.

– Что ты здесь делаешь? – pаздражённо спросил он.

Она потягивала свой шоколадный сироп через соломинку, глядя на него, а потом опустила бутылку и поднесла палец к губам.

– Тсссссссс...

Она положила очень мягкую и очень теплую руку ему на грудь и опустилась на колени. Она смотрела прямо на его пенис и впечатляющую десятидюймовую линию спермы на его животе, её взгляд выражал взгляд наркомана при ломке, который смотрел на пакет героина.

Она достала соломинку из бутылки с сиропом.

Она засунула один конец себе в рот.

Она опустила другой конец к животу Мелвина.

И...

… Ссссссёрррррббб... – высосала всю сперму с его живота.

Затем Гвинет очень медленно встала и вышла из комнаты.

Так закончился первый день Мелвина в доме Винчетти.

Часть Третья

1

Мелвин проснулся ближе к полудню. Как я мог проспать полдня? – задался он вопросом, когда посмотрел сначала на высоко пылающее солнце за окном, а затем на часы, стоящие на тумбочке.

Но... – oн потянулся и зевнул. – Я чувствую себя великолепно!

Мелвин чувствовал себя прекрасно, по крайней мере, в течение нескольких секунд, а затем воспоминания обо всем, что случилось с ним прошлой ночью, накатили на него волной ужаса.

Шериф Фанк рассказал историю дома, связанную с убийцей по имени “Леонард”.

Гвинет называет Мелвина “Леонардом”.

Гвинет отрицает, что называла Мелвина “Леонардом”.

Имя "Леонард" на его ноутбуке.

Гвинет писает во дворе и пpотирает мочой лицо.

Гвинет отрицает, что писала во дворе и пpотирала мочой лицо.

Гвинет посмотрела прямо на шерифа Фанка, когда он пришел в дом.

Гвинет отрицает, что шериф Фанк приходил в дом.

Мелвин ходил как лунатик в гостинной.

Мелвин галлюцинирует в гостиной.

Мелвин мастурбировал только для того, чтобы его сперма высосалась c его живота пластиковой соломинкой.

Фу!

Все это, по чьим-то меркам, произошло бы в течении целого дня.

Мелвин приподнялся на кровати и потер глаза. О, чувак... Несмотря на то, что Мелвин был необщительным ботаником, он обладал интеллектом намного выше среднего. Ответ на его вопросы можно было найти только в одном из двух следующих вариантов.

Во-первых, – подумал он, – у Гвинет серьёзные психические расстройства.

Во-вторых, у него самого пошёл сдвиг по фазе.

Мелвин подумал, что, вероятно, самое худшее для него – немедленно найти ответ. Я уверен, что у меня все в порядке с головой, так что... Если это Гвинет, я скоро смогу принять решение.

Или: Время покажет...

Он быстро принял душ и оделся, а затем отправился на поиски Гвинет, тогда он заметил очередную странность. Следы грязных ног шли от входной двери до кухни. Какой ужас!

Он выглянул из кухонного окна на задний двор и увидел…

Что, чёрт возьми, опять учудила эта шлюха?!!!

…яму.

Лопата лежала в траве рядом с земляным холмом рядом с ямой. И яма оказалась прямо на том месте, где Мелвин видел – или думал, что он видел – упоённое мочеиспускание Гвинет.

– Гвииииинеееет! – заорал он.

– Я здесь, – ответил ему холодный, отстраненный голос.

Мелвин чувствовал, как в нем закипает гнев. Он вернулся в спальню, которую она переделала в рабочую комнату, и ворвался в нее…

И чуть не застонал от увиденного.

Нет, Гвинет не была голой, а наоборот, она была одета в фисташково-зелёный прозрачный бюстгальтер и трусики.

Воздействие этого образа и его внезапность отвлекли Мелвина так же эффективно, как если бы дерево упало на дом в тот же самый момент.

Член Мелвина невольно начал шевелиться.

– Почему ты кричал? – cпросила она.

Гвинет не смотрела на него. Вместо этого она сосредоточилась на своей работе – крестообразной мозаике, лежащей на деревянной табличке. На столе перед ней лежали разные инструменты: пинцет, маленький молоток, лупа, разные напильники, квадраты наждачной бумаги, всевозможные тюбики клея, лака, эпоксидной смолы, а также ручная электрическая шлифовальная машинка. Очевидно, это были инструменты её ремесла. Сигарета дымилась в пепельнице, рядом с которой стояла бутылка шоколадного сиропа.

– Ну так что? – cказала она.

Мелвин моргнул, всё его внимание поглотила её почти голая грудь.

Гвинет наконец оторвалась от своей работы и раздраженно посмотрела на него.

– Мелвин! Перестань вести себя, как идиот! Минуту назад ты орал моё имя во всю глотку. Что опять не так?

Мелвин пропустил её слова мимо ушей и пялился на её голые ноги, скрещенные в лодыжках под столом.

– А, да, – наконец сказал он, прикрыв руками свою промежность. – Ты выкопала яму на заднем дворе?

Гвинет закатила глаза и ехидно сказала:

– Нет, Мелвин. Её вырыли злые феи, которые искали золото лепрекона.

– Просто ты оставила грязь на полу после себя. А парень, который сдал дом, брат моего босса, и если в доме будет беспорядок, когда мы уедем, у меня будут неприятности.

Гвинет пожала обнаженными плечами.

– Беспорядка не будет, когда мы уедем, ты приберёшься здесь.

– Ага, держи карман шире, ты роешь ямы во дворе, а мне за тобой убираться, значит.

Гвинет наконец остановилась и серьёзно посмотрела на него.

– Мелвин. Я вообще-то делаю тебе одолжение, находясь здесь. Твой отец понимает, как эта статья важна для тебя, но он также знает, что ты не способен долго оставаться в одиночестве...

– О, да ладно тебе!

– Ты слишком застенчив, ты не умеешь разговаривать с людьми, и ты слишком не уверен в себе. Так что я любезно согласилась поехать с тобой, чтобы приглядеть за тобой.

– Это смешно! – чуть не разбушевался Мелвин.

– Вот почему я, собственно, и поехала, и, в конце концов, я твоя мачеха. Ты же не хочешь, чтобы я позвонила твоему отцу и расстроила его.

Мелвин хотел пробить стену её головой. Гвинет выставила его полным идиотом и кретином! Я немного застенчив! Ну и что? Я не маленький ребенок, которому нужна нянькa!

Она снова переключила своё внимание на работу.

– Тебе понадобится не больше получаса, чтобы закопать эту яму и пропылесосить дом.

Ага, я теперь что, стал горничной?

– Давай не будем забывать, для чего мы здесь. Я здесь, чтобы работать над своим искусством в новой творческой среде, а ты здесь, чтобы писать свою статью. – Гвинет остановилась, чтобы смазать клеем фрагмент кости. – Кстати, как продвигается твоя статья?

– Ну... – пробубнил он. Мелвин не мог сказать ей, что ещё не работал над ней. Он также не мог сказать ей, что потратил больше времени на дрочку, чем на что-либо вообще. – Все идёт лучше, чем я ожидал.

– Хорошо, Мелвин, – сказала она тоном учителя детского сада, разговаривающим с ребёнком.

Он бросил последний печальный взгляд на грудь Гвинет

– Ладно, пойду займусь ямой.

– Ты хотел сказать, после того, как съездишь нам за едой, верно?

– Там ещё есть остатки китайской еды.

– Мелвин, дорогуша, я съела их на завтрак. Кое-кто не спит до полудня. Теперь будь лапочкой и сгоняй за бургерами с картошкой фри.

– Здесь нигде нет фаст-фуда, – сказал Мелвин. – Мне придется ехать почти до самого Рочестера!

– Спасибо, что предупредил, что задержишься.

Мелвин вздохнул. Он чувствовал себя мальчиком на побегушках.

Гвинет повернулась и её лифчик невольно задралсяя. Этот жест продемонстрировал ее грудь с впечатляющим эффектом.

– О, и не закапывай пока яму. Там ещё могут быть классные кости.

Классные кости? – подумал Мелвин. – В яме?

– Что такого особенного в этой яме? – спросил он.

– Ты только посмотри, что я там нашла, – она полезла в маленькую картонную коробку и достала из неё череп животного. Он был размером с дыню. – Он изумителен. Идеальная деталь для моей следующей инсталляции.

Мелвин нахмурился.

– Череп животного? Что ты хочешь из него сделать? Он же слишком большой.

– Конечно, не из самого черепа. – Гвинет подняла молоток. – Я собираюсь разбить его на куски и уже их использовать.

Мелвин покачал головой, думая о том, какая же она всё-таки дура, но при этом у неё классные сиськи.

– Я хотел тебя кое о чем спросить, – сказал он, вспомнив её ночной визит. – Ты заходила ко мне ночью в спальню?

Она посмотрела на него с ухмылкой.

– Нет, Мелвин, я не заходила в твою комнату прошлой ночью.

Выражение её лица было вполне убедительным.

Думаю, мне и это приснилось...

– Наверно, показалось... – oтветил он.

Вдруг лицо Гвинет вспыхнуло злостью.

– И не смей больше так громко слушать своё чёртово радио. Оно мне всю ночь спать не давало! Это невежливо, Мелвин. И вообще, что за херню ты слушал? Барри Ричардс? Ты что, дурак, что ли? Кто это вообще такой?

Мелвин непонимающе уставился на неё.

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь. Я не знаю никого по имени Барри Ричардс, господи, да у меня даже радио нету.

Теперь её лицо охватила тень сомнения.

– Ну, может быть, ты слушал его на своём ноутбуке?

Мелвин стоял на своём

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Мелвин! – pезко закричала Гвинет. – Перестань прикидываться! Всю прошлую ночь из твоей комнаты орала дебильная радиостанция! Я тебя очень прошу, не делай так громко или хотя бы купи себе наушники. Хорошо? – Ее руки указывали на груду хлама перед ней на столе. – У меня здесь важная работа! А теперь съезди и купи наш ёбаный обед! И, пожалуйста, перестань заёбывать меня по каждому поводу!

Ах, так это Я веду себя странно, – подумал Мелвин. – Это же ты ходишь голышом и пьёшь шоколадный сироп через трубочку. Это ты гадишь во дворе в траву и роешь ямы там же. Чёрт, да у тебя ЧЕРЕП ЖИВОТНОГО НА СТОЛЕ! Но я единственный, кто, блядь, странный.

– Ладно, – только и сказал он.

День был испорчен. Мелвин понял, что единственное, что поднимет ему настроение, так это мастурбация в ванной. Он уже почти вышел, когда Гвинет окликнула его.

– Как ты думаешь, чей он?

– Что?

Она держала череп в руках и пристально смотрела на него.

– Чей череп?

Во всем мире не было ничего, что бы волновало Мелвина меньше.

– Я не знаю. Выглядит слишком большим для енота или опоссума. Возможно, собачий.

Её глаза продолжали сверлить его.

– Или свиной...

2

Мелвин действительно неистово мастурбировал в ванной перед уходом. Это было безумное, почти сводящее с ума освобождение, полное тоски и обиды. В своем воображении он видел, как шлепает ее по попке. Внезапно Мелвин превратился в большого сутенера-рэппера, любящего криминальную житуху. Его имя будет Биг Мэлви Пи или, может быть, Рэп Дэдди Эм., который является "слишком крутым для тебя, детка". И если вы застанете Мелвина на сцене преступления, и если вы доебётесь до него, он быстро вам сломает "целку" в заднице своим "Калашом". Да, сэр, Рэп Дэдди Эм. некисло "раскрутился", и конечно, все самые горячие сучки в городе выстроились в очередь, чтобы работать на него на улице, однако его топовая "давалка" Гвинет крутит ему яйца и, понимаете, она что-то скрываете от него. Hо Рэп Дэдди Эм. был мудр, чувак, чтобы такое дерьмо легло на его сутенерские плечи. Большие сиськи белой сучки покачнулись, когда его большая черная рука треснула ее прямо по ее белому, как лилия, лицу. "Я отмудохаю тебя, сучка!" – прогремел его ужасающий голос. – "Йо, тебе не провести Рэпа Дэдди Эма. Ты въехала"? ШЛЁП! Ее сиськи снова покачивались, соски торчали, как гребаные свечи зажигания. "Я была плохой девочкой, Рэп Дэдди Эм!" – визжала она на коленях перед ним. "Мне нужно только немного любви от Рэпа Дэдди Эма! Позволь мне лечь под тебя! Дай мне свою большую лакричную палочку!" – а потом эти убийственные белые бедра были раздвинуты перед ним, a "ириска" уже была вся горячая и готовая. Кто этот ЧУВАК, йо? Круче любого дерьма-да! Угу-эх!

Эта фантазия обеспечила выдающийся оргазм, остаток которого Мелвин с тревогой спустил в промежность пары ее трусиков, которые он нашел в корзине в ванной. Ну, как тебе это нравится, сучка? Называешь меня чудаком? Называешь меня застенчивым, беззащитным и неуверенным? Смеёшься надо МНОЙ? Ну, так вот. Как тебе это нравится?

Мелвин поистине нафаршировал "кремом" трусики – красивые, вычурные, нежно-голубого оттенка, кстати – и бросил их обратно в корзину. Потом застегнул молнию, вымыл руки и...

Последствия этого события заставили его задуматься. Он пристально посмотрел на себя в зеркало и понял: это так... нехарактерно? Не мастурбировать, что он делал чрезмерно, а фантазии, которые он вызвал. Мелвин не был жестоким человеком. Он ненавидел насилие любого рода и никогда не находил его эротическим или стимулирующим. Так почему же у меня был лучший оргазм в моей жизни, когда я фантазировала, что избиваю тупую Гвинет?

Это обеспокоило его.

Я просто разозлился, потому что она – сногсшибательная сучка, – он вздохнул и ушел из ванной. Однако ему пришло в голову кое-что еще.

Перед отъездом Мелвин решил кое-что проверить.

Он зашёл в кладовку и открыл свой ноутбук. Он не скачивал музыку из интернета, но иногда он слушал её онлайн.

Я разве выходил вчера в сеть? – задался он вопросом, к своему сожалению, он так и не вспомнил. – Может быть, я забыл выйти из сети? – но, когда он проверил, это было не так.

Хммм…

Он явно помнил, что прошлой ночью не слушал ни музыку, ни радио. Мелвин решил, что Гвинет действительно сумасшедшая. Чтобы убедиться окончательно, он вышел в интернет, проверил свой браузер и увидел, что он уже в течение недели не выходил в сеть. Затем он ввёл в поисковик имя Барри Ричардса и нажал на первую попавшуюся страницу.

В ней говорилось, что Барри Ричардс был радиоведущим на одной местной станции в Мэриленде под названием WHMC (“Сердце округа Монтгомери”) на 1150 FM. Ричардс и его радиоволна считались прародителями рок-радио. У него также ещё была и скандальная известность за то, что пускал в эфир песни “Blue Cheer”, “Pentagram”, “Bloodrock” и Элисa Купера в конце 60-х годов. А в 1968 году он пригласил выступать “Led Zeppelin” в местный общественный центр, настаивая на том, что эта группа скоро станет самой популярной рок-группой в истории музыки со времён Битлз. Его тогда все высмеяли, когда выяснилось, что на концерт продали чуть больше пятидесяти билетов. Два года спустя, когда “Led Zeppelin” стали самой популярной группой в истории музыки со времён Битлз, Ричардс снова пригласил их выступить вместе с местным певцом Лордом Балтимором. “Zeppelin” тогда играли в первом отделении и взорвали зал своей новой песней “Whole Lotta Love”, после их выступления Лорда Балтимора освистали. Что касается самой станции, она была легендарной и по праву считается первой в стране, которая начала ставить тяжёлые рок-группы. Но после многочисленных нарушений они вышли из эфира в 1977 году.

Барри Ричардс, значит... Может быть, Гвинет слышала что-то про него где-то раньше? Затем он подумал: скорей всего, она подливает себе в сироп водку и употребляет наркотики. Ну, это была просто мысль.

Мелвин дважды проверил, что вышел из интернета, и выключил ноутбук. Возможно, вчера вечером на компьютере появилось всплывающее аудио, и как раз его и слышала Гвинет.

Пять минут спустя он уже ехал в отцовском “Xаммере”, направляясь на север.

Я чувствую себя... гораздо лучше, – подумал он, следя за дорогой.

Перед ним раскрылся великолепный пейзаж сельской местности. Солнце, голубое небо, и упоённо зелёные холмы. Ему казалось, что в ту минуту, когда он вышел из дома, его голова очистилась от всех страданий, нелогичности и глупости, произошедших за последние 24 часа.

Он ехал целый час без единого признака цивилизации. Он уже должен был подъезжать к окраине Рочестера, ну или ему так просто казалось. Что это за место такое? Здесь же совершенно ничего нет. Ни торговых центров, ни других каких-либо магазинов. Он даже не встретил ни одного дома по пути и ни одной проезжающей встречной машины. И, конечно, ему так и не попались закусочные.

В конце концов он развернулся. Я ни за что не поеду до озера Онтарио, только чтобы Гвинет могла сожрать ёбаный бургер с картошкой фри! Он прекрасно знал, что единственное место, где он мог купить еду, был тот же торговый центр, в котором он купил китайскую еду. Шериф Фанк сказал, что там есть пиццерия, – вспомнил он, направляясь снова на юг. Мелвин достал телефон и набрал номер Гвинет. Он звонил ей несколько раз, но она так и не ответила.

Господи, куда она подевалась? Наверно, опять роется в той яме...

Как раз, когда он уже собирался убрать телефон, в трубке раздался женский голос:

– Эй, Рокко? Это ты? Мы подыхаем здесь, Рокко.

Мелвина передернуло. Это явно был не голос Гвинет. Он сразу же подумал, что ошибся номером, но...

Что она сказала?

– Ты сказала, что вы подыхаете?

Женский голос звучал измученным.

– Пожалуйста, привези нам дурь. И еду, нам совершенно нечего есть, и собакам тоже. Если ты не приедешь, мы умрём с голоду.

Мелвин поразился услышанному. Вау. Как я умудрился набрать неправильный номер? Я набрал НЕПРАВИЛЬНЫЙ НОМЕР...

– Извините, я набрал ваш номер по ошибке, – сказал он, – но, похоже, вам нужна помощь...

– Нам не нужна помощь, нам нужна дурь!

Мелвин пытался переварить услышанное. В телефоне на заднем плане послышался бормочущий голос ещё одной женщины. Также он отчётливо слышал лай собак и какое-то хныканье...

Затем первая сказала:

– Ты не Рокко, да? Леонард, это ты?

Мелвин бросил трубку, его глаза открылись так широко, что он почувствовал, как сохнет роговица.

Успокойся, успокойся, ничего страшного, просто ещё одно совпадение. Я просто набрал неправильный номер и позвонил каким-то психически больным людям, и они также по чистой случайности назвали меня Леонардом. Ведь многих людей зовут Леонард...

Леонард Нимой. Элмор Леонард, Шугар Рэй Леонард...

Он проехал несколько минут, пока не восстановил самообладание, а затем ещё раз набрал номер телефона Гвинет.

После непродолжительного ожидания он услышал её автоответчик.

”Это – Гвинет, в данный момент я занята созданием произведений искусства, так что можете оставить сообщение...”

Мелвин нахмурился. Oн хотел предложить ей провести свою первую выставку в кузове мусоровоза, но… он этого не сделал, а вместо этого сказал:

– Я не нашёл здесь никаких забегаловок, поэтому я возвращаюсь, так что придётся нам довольствоваться пиццей или китайской едой. Перезвони мне и скажи, что тебе взять. – Мелвин отключил телефон и с еле сдерживаемым отвращением кинул его на сиденье рядом с собой.

Час туда, час обратно, а теперь ещё сорок пять минут до пиццерии, и ещё столько же обратно, и всё для того, чтобы купить жратву на обед. Я проебу весь дань ради чокнутой кишко-блудки. Как я вообще смогу написать статью такими темпами?

Настроение у него ужасно испортилось.

Он ехал вниз по шоссе. Его задница болела от сиденья за рулем так долго. В полумиле по дороге впереди он заметил путника. Это была девушка в шортах и белом топе, она была стройная с длинными темными волосами.

Подбери её! Подбери! – приказывал он сам себе. Мелвин, будучи застенчивым, никогда не подбирал автостопщиков, если они были противоположного пола, по той простой причине, что он был слишком застенчив, чтобы разговаривать с девушками. Но сейчас он вспомнил все те обидные слова, которые ему сказала Гвинет про него и решил доказать в первую очередь самому себе, что он ничем не хуже других людей, и поэтому решительно настроился подобрать девушку.

Издалека она выглядела хорошо, но поближе...

Не очень.

Он опустил окно и притормози рядом с ней.

– Привет, Чокнутая! Помнишь меня?

– О, да, бля, конечно, привет! – oна была в восторге, что он остановился. Она залезла в салон грязная, мертвенно бледная, с тупым выражением лица и стеклянными глазами... Но при этом весёлая, как всегда.

– О, бля, чувак, спасибо, что подобрал меня. Вот чё я скажу тебе, только такая ебанутая СУЧКА, как я, будет пытаться ловить "попутку" на этой калистрацкой дороге.

– Ну как ты? – cпросил Мелвин, потому что ему показалось уместным проявить интерес к её благополучию, и что заставило его чувствовать себя потрясающе, так это то, что он не чувствовал ни малейшей нервозности, подбирая ее и разговаривая с ней. А еще лучше, она говорила с ним в ответ!

– Я? Блин, чувак, прикинь, меня всю ночь пропоносило от переедания! Зря ты разрешил мне съесть всю твою еду. Всё началось с того, что Чоппер со своими корешами решили устроить со мной груповушку, и, когда меня уже пялили двое, я чувствовала, как бурлит мой живот, и, в общем, полудурок Олли вставил свой причиндал мне в задницу, и я обосралась на него. Он так разозлился, что побил меня и заставил обсасывать его член... Так что у меня, в принципе, всё нормально, а у тебя?

– Да уж, точно получше, чем у тебя, – cказал слегка шокированный Мелвин. – Но я всё равно рад тебя видеть.

Она посмотрела на него косоглазым взглядом.

– O... это? – oна почесала голову, и несколько хлопьев перхоти упало на сиденье. – О, чувак, это так взаимно. А хочешь, я тебе ещё раз отсосу? А ты мне дашь двадцать баксов! – в ее глазах промелькнула надежда. – А лучше сорок!

Мелвин был возбуждён до неприличия. Ему было абсолютно все равно на то, что она наркоманка и проститутка. Она была девушкой, он с ней разговаривал без стеснения и, самое важное, она с ним тоже.

Вот так дерьмовый день становился лучше. Она предложила оральный секс за деньги, и, учитывая её опыт, вероятно, делала она его мастерски. И сейчас Мелвин совершенно не беспокоился кончить преждевременно, потому что у него было четыре или пять оргазмов за последние 24 часа!