Текст книги "Германский флот во Второй Мировой войне"
Автор книги: Эдвард фон дер Портен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
Это отнюдь не была полная победа Деница, чьи стратегические воззрения требовали отдать 75 % тоннажа средним лодкам, а остальное – океанским. Дениц выступал против подводных крейсеров, вооруженных тяжелой артиллерией, и новых малых прибрежных лодок. Редер же просто механически увеличил количество существующих лодок, сохранив первоначальные пропорции Z-плана: 15 % подводных крейсеров, 27 % океанских лодок, 42 % средних лодок, 16 % прибрежных.
Хотя Дениц добивался увеличения размеров своего подводного флота, он замедлил исследовательские работы по созданию нового двигателя для лодок – газовой турбины Вальтера на перекиси водорода. Необходимость немедленно ускорить строительство надводных кораблей и сложности, сопровождающие создание совершенно нового двигателя замедляли работы. Одной из стратегических идей Деница было постоянное дислоцирование лодок в океане, но в эти летние месяцы пришлось от него отказаться.
Планирование осложнилось весной 1939 из-за новых разногласий с Люфтваффе. В начале 1937 Геринг начал поговаривать о том, чтобы забрать в случае войны оперативный контроль над авиацией флота. В январе 1939 он сумел добиться пересмотра соглашения 1935 года. В совместном меморандуме после совещания Геринг и Редер объявили о создании нового поста – Генерал Люфтваффе при Главнокомандующем ВМС. Люфтваффе брали на себя минные постановки (при консультации с флотом), воздушные атаки вражеских кораблей в море, воздушную разведку при подготовке к бою и выделение авиации для действий в бою по требованию флота. Флот сохранял за собой воздушную разведку вообще и тактическое руководство воздушными силами в бою. Для этого Люфтваффе выделяли 9 эскадрилий дальних разведчиков, 18 многоцелевых эскадрилий, 12 авианосных эскадрилий, 2 эскадрильи бортовых гидросамолетов. Люфтваффе для использования на море должны были иметь 13 бомбардировочных эскадр. Все самолеты должны были строиться с учетом требований моряков. Была создана структура двойного подчинения. А с началом войны, когда Люфтваффе полностью увязли в боях над сушей, ситуация еще более усложнилась.
Иностранные дела на военно-морское планирование влияния почти не оказывали. Агрессивные действия Гитлера уравновешивались миролюбивыми заявлениями и дипломатическими маневрами. Речь о мире во время спуска "Бисмарка" в феврале 1939 резко контрастировала с захватом у Литвы Мемеля в марте того же года. В этих событиях принимал участие и флот. В апреле Гитлер разорвал Англо-Германский морской договор, не консультируясь с Редером. Этот бессмысленный и провокационный поступок флотское руководство восприняло как ясное указание на неизбежность войны с Великобританией. Но Редер хотя и был удивлен и встревожен, снова поверил заявлениям Гитлера. Кораблестроительные программы не изменились. В апреле Италия вторглась в Албанию, на что последовал совместный англо-турецкий договор о взаимопомощи. На это последовало заключение "Стального пакта", хотя на переговорах выявилась неготовность Италии вступить в войну ранее 1942.
Воинственную речь Гитлера, которую он произнес 23 мая перед своими офицерами, Редер всерьез не воспринял. Она была полна противоречий, а кроме того Гитлер утверждал, что Британия не станет воевать из-за Польского Коридора. Всю весну и начало лета Редер напоминал Гитлеру, что нужно удержать Англию в стороне от европейского конфликта. И Гитлер заверял его, что так и будет сделано. Но в речи 22 августа Гитлер ошарашил офицеров, заявив о подписании Советско-Германского пакта о ненападении. Он сказал, что Англия и Франция ничего не предпримут, и Польша изолирована. Редер снова поверил, что угрозы войны не существует, хотя и предупредил Гитлера, что в новом кризисе англичане могут и не отступить.
Тем временем началась подготовка к переводу флота в состояние повышенной готовности и отправке кораблей в море. Ничего необычного в этом не было.
Первые бои: Война против коалиции
сентябрь 1939 – апрель 1940
Война началась внезапно. 1 сентября 1939 года германские войска атаковали Польшу. Франция и Великобритания вступили в войну через 2 дня. «Надводный флот не сможет сделать больше, чем просто показать, что он знает, как нужно умирать отважно», – писал гросс-адмирал Эрих Редер, когда рухнули все его планы. Однако это мрачное пророчество не стало основой для действий немцев. Как только прошел первый шок, Редер и его штаб начали готовить активные действия.
Организация ВМФ требовала совсем небольших изменений, чтобы перейти на военные рельсы. Непосредственно под руководством Редера Штаб РВМ занимался стратегическим и оперативным планированием и прямым командованием рейдерами и их системами разведки и снабжения. Ниже штабных структур находились оперативные командования – Группы "Вест" и "Ост", которые отвечали за проведение морских операций и безопасность побережья. Большая часть крупных кораблей находилась в Северном море, и командующий флотом подчинялся Группе "Вест". Но в ходе особо важных операций Редер принимал командование лично на себя, что приводило к некоторому беспорядку и трениям в системе командования, особенно на первых этапах войны. Дениц в октябре был произведен в контр-адмиралы и командовал подводными силами. На этом посту он подчинялся только Штабу РВМ. Использование отдельных кодов подводными лодками вынуждало надводные корабли связываться с ними через Берлин. И это было не единственным недостатком системы.
В первый же день военных действий против Великобритании Редер встретился со своим штабом, чтобы пересмотреть планы флота в новой обстановке. В результате родился сильно сокращенный "План Z". Линкоры типа "Дойчланд", один из которых уже находился в море, должны были атаковать британское судоходство. 2 линейных крейсера должны были оставаться в Северном море – их присутствие там связало бы британские линейные крейсера и линкоры, ослабив потенциальное сопротивление рейдерам. Люфтваффе и минное заграждение (названное Западным Валом) в Германской бухте должны были предотвратить любые попытки союзников приблизиться к германским берегам и нарушить коммуникации в Скагерраке. Предусматривались стремительные рейды в районы Норвегии и Шетландских островов и к исландским проливам. Это заставило бы англичан разбросать свои силы.
От надводного флота не ожидали установления контроля над морем или хотя бы истощения сил Великобритании, что было основой стратегии в первой мировой войне. Вместо этого корабли должны были нарушать вражеские коммуникации, полагаясь на внезапность и отвагу. Предполагалось, что англичане проявят неповоротливость и нерасторопность, что облегчит действия германских кораблей. Удары по слабым пунктам растянутой системы британских коммуникаций должны были проводиться осмотрительно. Чтобы выжать максимум из имеющихся ограниченных сил, германские офицеры должны были избегать боя если только это не было абсолютно необходимо для достижения главной задачи.
Линкоры не предполагалось держать в отечественных водах, чтобы сохранить их. Они просто не могли действовать с приемлемой надеждой на успех в ключевых районах западнее и юго-западнее британских островов, известных как Западные Подходы. Расстояние в 2000 миль, которое следовало пройти, было только частью проблемы. Сначала следовало прорваться через проливы между Норвегией и Шетландскими островами на север, а потом на юг с той или иной стороны от Исландии. Большие расстояния означали, что линкорам потребуется дозаправка с танкеров в Атлантике, чтобы действовать более длительный период. Кроме того все понимали, что вывести корабли в эти районы возможно, зато вернуть их потом обратно в порты мимо поднятых на ноги англичан будет куда труднее. Так как у немцев не было ремонтных баз на берегах Атлантики, даже относительно небольшие повреждения могли привести к гибели корабля. По этой причине зона активных действий линкоров ограничивалась Исландскими проливами. Гораздо более мощный Флот Открытого Моря, кораблям которого не хватало дальности плавания, так и не решился на подобную отвагу.
Основной целью посылки в океан карманных линкоров на самом деле было не уничтожение торговых судов. Это был желательный, но побочный результат. Главной целью было решительное нарушение системы судоходства Британской Империи. Даже один карманный линкор в мировом океане должен был заставить союзников выделить большие силы для сопровождения конвоев, в том числе линкоры, прикрывать которые пришлось бы дополнительным эсминцам. Нехватка тех и других привела бы к более долгим перерывам в отправке конвоев, что неизбежно приводило к увеличению размеров конвоев. Обычная потеря эффективности судоходства при введении системы конвоев из-за уменьшения скорости и временной перегрузки портов привела бы усилена при увеличении размеров конвоя. И в то же время многим судам пришлось бы следовать без охранения, что превращало их в легкую добычу для любого противника. Чем больше районов попадало в сферу действия рейдеров, тем больше упала бы эффективность судоходства.
Стратегия полагала главным противником Великобританию. Предполагалось, что операции на суше не приведут к быстрому изменению обстановки. Гитлер был с этим не согласен, однако такую точку зрения разделяла большая часть армейского командования. Флот был настроен вести активные действия, а не пытаться сохранить силы для гипотетического случая торговли на мирных переговорах. Очень ограниченные ресурсы, частое изменение ситуации, иногда просто радикальное, не оставляли другого выбора как действовать на основе требований момента. Последствия такой политики в случае затяжной войны очевидны. Предпринимались попытки справиться с нарастающей нехваткой материалов, но с развитием конфликта распределение ресурсов страны тоже приобретало непредсказуемый характер и делало невозможным любое долгосрочное планирование.
Крупным кораблям должны были помогать все воды оружия, способные наносить удары по торговым судам. Подводная лодка давно была признана главным оружием, но их было крайне мало. Поэтому действия кораблей должны были поддерживать легкие силы путем минных постановок, самолеты, замаскированные вспомогательные крейсера и подводные лодки. Дениц раздраженно заметил в своем меморандуме, написанном в первый день войны: "Имея всего 22 лодки и перспективу строительства по 2 лодки в месяц, я просто не могу предпринять эффективных операций против Англии". Большое количество подводных лодок с обученными экипажами появилось только через 2 года. Германскому морскому верховному командованию требовалось чем-то заткнуть эту брешь в 2 года.
В 1939 году германский флот состоял из 2 линейных крейсеров – "Шарнхорст" и "Гнейзенау"; 3 карманных линкоров – "Дойчланд", "Адмирал Шеер", "Адмирал граф Шпее"; 2 тяжелых крейсеров – "Адмирал Хиппер", "Блюхер"; 6 легких крейсеров; 34 эсминцев и миноносцев, 57 подводных лодок. Однако из них только 22 были крупными океанскими лодками, способными действовать на Западных Подходах. Строились еще 2 линкора – "Бисмарк" и "Тирпитц" и тяжелый крейсер "Принц Ойген", которые должны были вскоре войти в строй.
В свою очередь англичане имели 15 линкоров и линейных крейсеров, 6 авианосцев, 59 тяжелых и легких крейсеров. Многие их корабли были старыми и менее быстроходными, чем германские. Французский флот имел 7 линкоров и линейных крейсеров, 2 авианосца, 19 тяжелых и легких крейсеров. Это были относительно новые корабли, быстроходные и сильно вооруженные. Однако все они были уязвимы для атак из-под воды и с воздуха.
Никакая германская кораблестроительная программа не могла нейтрализовать превосходство союзников и стоящие за ним ресурсы. В первый же день Редер полностью пересмотрел программы строительства новых кораблей, чтобы они отвечали изменению ситуации. Предполагалось достраивать только те линкоры и крейсера, которые могли войти в строй в течение 2 лет. Постройка 2 линкоров "Плана Z" была задержана, так же как и работы на 1 почти законченном авианосце и другом, еще стоящем на стапелях. Это означало, что далее не будут возмещаться потери никаких кораблей, крупнее эсминцев. Теперь многие рискованные предприятия становились просто невозможными.
Единственным возможным выходом было широкомасштабное развертывание строительства подводных лодок. Их производство увеличивалось с 20 до 30 единиц в месяц. В меморандуме Деница от 1 сентября 1939 указывалось, что необходимо иметь на позициях в Северной Атлантике 90 подводных лодок. Это означало, что всего в строю должно состоять около 300 единиц. Материалы для строительства 200 лодок имелись, но в первый год войны ожидалось лишь выполнение довоенной цифры – 2 лодки в месяц. Основным проектом стал VII–C. Департамент кораблестроения сосредоточил в своих руках контроль за строительством подводных лодок и предпринял меры для распределения заказов и рассредоточения производства. В ноябре были размещены первые заказы. Пытаясь решать проблемы удорожания строительства и нехватки материалов, Департамент практически не вел исследовательских и проектных работ.
В это время Служба Морской авиации состояла из 14 многоцелевых эскадрилий дальнего действия плюс 1 эскадрилья корабельных гидросамолетов – вместо обещанной 41 эскадрильи. Из обещанных 13 бомбардировочных эскадр имелись только 6. Однако Люфтваффе использовали свою собственную координатную сетку, свои коды и длины волн, поэтому взаимодействие между кораблями и авиацией становилось делом затруднительным. Еще больше ухудшало положение переоснащение промышленности, что полностью прекратило производство морских самолетов. Их отсутствие дало Герингу еще один повод настаивать на ликвидации морской авиации, как рода войск.
Флот хотел вести активную воздушную войну с упором на использование мин и торпед, которые он проектировал. Однако Геринг верил, что бомбы остаются самым эффективным оружием против кораблей. А в результате Люфтваффе вообще не вели никакой последовательной политики.
3 сентября Британия и Франция вступили в войну, чтобы помочь Польше. В этот момент германский флот развернул против поляков только легкие силы. 6 польских эсминцев и 3 подводные лодки сумели удрать от немцев, зато остальные корабли не делали вообще ничего. Только минный заградитель высыпал свои мины, так и не удосужившись снять предохранители! 2 старых германских броненосца, обычно используемых как учебные суда, и несколько тральщиков помогали армии и охраняли балтийские проливы. Все остальные крупные корабли были переведены в Северное море.
25 августа, за неделю до начала войны, германским кораблям за рубежом был отдан приказ следовать в отечественные порты. Англичане были слишком заняты рейдерами, и немцы использовали Мурманск для дозаправки и стоянки судов, которые пересекали Атлантику в высоких широтах, прежде чем спускаться на юг вдоль нейтрального норвежского побережья. Таким образом до Германии добрались почти 100 судов общим водоизмещением 500000 тонн. Многие из них доставили ценные грузы. Несколько судов было перехвачено противником, однако большую часть из них затопили собственные экипажи. Еще более 300 судов остались в нейтральных портах.
Англичане, как и предполагалось, в самом начале войны установили блокаду. Начав с длинного списка контрабанды к концу ноября англичане распространили контроль на весь германский экспорт. Даже нейтральные суда обыскивались на предмет наличия контрабанды. Нейтральные грузы проверялись в нейтральных портах, чтобы дать англичанам возможность лучше контролировать морскую торговлю. Капитаны таких судов получали британские сертификаты, которые позволяли им избежать захода в британские порты для досмотра, ведь такая процедура подвергала суда риску подорваться на минах или попасть под атаку самолетов. Блокада не нанесла такого ущерба экономике Германии, как в Первую Мировую войну, так как сохранилась торговля с Россией и странами Восточной Европы, а кроме того были накоплены большие стратегические запасы. Самым уязвимым местом оказалась доставка железной руды из Норвегии и Швеции. Каждый год там закупалось около 11 миллионов тонн руды, которую доставляли в Германию морем, летом – по Балтике, зимой – вдоль норвежского побережья. Балтийские маршруты были относительно безопасны, так как союзники не собирались вторгаться в нейтральные Швецию и Норвегию, зато норвежское побережье было открыто для любых атак, если только англичане собирались нарушить международные законы. Такая ситуация неизбежно должна была привести к конфликту.
Германский флот ожидал, что англичане испробуют методы Первой Мировой войны, чтобы отразить подводную угрозу, они так и поступили. Британские торговые суда попали под руководство Адмиралтейства еще до начала войны. Они получили инструкцию сообщать обо атаках по радио, предпринимать маневры уклонения в случае попыток досмотра, использовать против подводных лодок артиллерию и глубинные бомбы, а если представится случай – таранить. Самые быстроходные суда следовали особыми, часто меняющимися маршрутами и немедленно получили вооружение. Для тихоходных судов были организованы конвои. Кораблей сопровождения не хватало, а использование системы конвоев снижало эффективность судоходства на 25 – 40 %. Однако конвоирование судов повышало их шансы уцелеть. Подводные лодки не могли использовать артиллерию против конвоируемых судов, поэтому их ограниченные запасы торпед быстро истощались.
Кроме того англичане имели новый прибор, о котором немцы почти ничего не знали – асдик или подводные эхолокатор. Однако его эффективное использование требовало высокой квалификации и настойчивости. Для обнаружения лодки требовались 2 или 3 эскортных корабля. Один из них проходил над предполагаемой позицией лодки, сбрасывая глубинные бомбы, и все вместе они пытались восстановить гидролокационный контакт, когда затихало эхо взрывов бомб. Обычно эта процедура повторялась, иногда на протяжении нескольких часов.
Англичане имели слишком мало кораблей, чтобы организовать большое число эскортных групп, или вести атаки долгое время. К 26 сентября 1939 они однако заявили, что вскоре все британские суда получат вооружение. Также англичане создали не слишком надежную систему воздушного поиска. Обычно британские самолеты вынуждали лодку временно погрузиться. Действия англичан создали такую ситуацию, в которой немцы почти не могли выполнять положения призового права.
Так как Германия имела мало океанских подводных лодок, ее флот с самого начала начал использовать надводные корабли для постановки мин. Эсминцы и другие корабли ставили оборонительные заграждения вдоль побережья Германии, а подводные лодки минировали подходы к британским портам. Надводные корабли ставили смешанные заграждения из якорных контактных и донных магнитных мин. Контактная мина устанавливалась на определенной глубине и взрывалась, когда корабль налетал на нее. Трос, связывающий мину с якорем, был самым слабым местом в конструкции, так как тральное приспособление подсекало его и освобождало мину. Всплывшая мина уничтожилась артогнем. Донная магнитная мина покоилась на дне и взрывалась, когда стальной корпус корабля вносил искажения в магнитное поле Земли. Ударная волна взрыва, как предполагалось, должна была разрушить корму корабля. Донные магнитные мины были особенно эффективны, и немцы надеялись, что англичане не скоро найдут способ борьбы с ними.
Так как надежда Гитлера поладить с Францией быстро рассеялась, начиная с 23 сентября началось минирование французских вод. Редер настаивал на постановках мин с самолетов, хотя мин пока было маловато. В ноябре Люфтваффе неохотно совершили ряд вылетов. И еще раз летчики оказались правы: постановки с воздуха были неточными, и англичане обнаружили 2 мины на отмелях Темзы. Когда в 1940 году было готово большое количество авиационных магнитных мин, англичане уже создали методы из траления.
В общем минная война, которая теперь стала практиковаться постоянно, была в первые 6 месяцев войны очень успешна. Несмотря на безразличие Люфтваффе и ограниченные возможности малых подводных лодок (которые могли нести только по 6 – 8 мин) англичане потеряли 114 торговых судов водоизмещением почти 400000 тонн плюс 2 эсминца и 15 тральщиков. Линкор "Нельсон", 2 крейсера и 2 эсминца были повреждены. Косвенные результаты тоже оказались значительными, так как англичанам пришлось привлечь к расчистке заграждений много потенциальных кораблей сопровождения. Кроме того нейтральные страны в определенной мере снизили объем торговли с Англией из-за минной опасности. Англичанам даже пришлось по этой причине временно закрыть порт Ливерпуль. Немцы потеряли 2 подводные лодки и 2 эсминца, потопленные по ошибке собственными самолетами. Британская подводная лодка "Салмон" повредила 2 легких крейсера, когда они прикрывали выход на минные постановки 5 эсминцев. Эти потери были крайне умеренными. Анализируя операции, Морское Верховное Командование было огорчено лишь неспособностью Люфтваффе добиться больших результатов, особенно в отдаленных районах, которых не могли достичь надводные корабли.
Перед началом войны в море были отправлены все наличные подводные лодки. 3 сентября они получили по радио приказ о начале военных действий. Капитан-лейтенант Фриц-Людвиг Лемп на U-30, как и командир остальных лодок, развернутых в Атлантике, в первый день войны не видел никаких целей. Но после заката появился корабль. Он был затемнен и шел зигзагом, держась в стороне от обычных маршрутов. Лемп опознал его как британский вспомогательный крейсер – большой пассажирский корабль, получивший вооружение и используемый для патрульной или эскортной работы. Лемп вышел в атаку. Только после того, как первая торпеда попала в цель, ему открылась истина. Атакованный пассажирский лайнер "Атения", имевший на борту более 400 человек, начал посылать сигналы SOS. 4 корабля, в том числе 2 эсминца, немедленно откликнулись на призыв. U-30 поспешила прочь, даже не сообщив об атаке, так как Лемп не хотел нарушать радиомолчание. Находившийся не слишком далеко германский лайнер "Бремен" слышал этот SOS. Пытаясь спасти людей с "Атении", он тоже мог стать жертвой. Поэтому тяжелая реальность войны заставила его следовать прежним курсом, чтобы оказаться подальше от места происшествия. Пока собирались корабли-спасатели, нос "Атении" задрался вверх, и лайнер скрылся в волнах Атлантики. Вместе с ним погибли 120 человек, в том числе женщины и дети.
"Зверство!" – завопила пресса союзников. "Провокация Черчилля!" – отвечал доктор Иозеф Геббельс. Он утверждал, что англичане сами потопили "Атению", чтобы вызвать заново разговоры о "гуннской жестокости", так же как во время Первой Мировой войны родились россказни о "бельгийских погромах". Сначала Редер и Дениц ничего не знали. Гитлер отреагировал немедленно, он приказал не атаковать пассажирские лайнеры ни при каких обстоятельствах.
U-30 вернулась в базу в конце сентября. Только тогда Дениц узнал правду – но Геббельса уже нельзя было унять. Вместо благородного признания собственной ошибки он продолжал отстаивать шитую белыми нитками версию "провокации". Более того, чтобы получше замести следы, Дениц приказал вырезать страницу из бортового журнала U-30. Однако с нее было снято 8 копий.
Инцидент с "Атенией" стал первым в цепи событий войны внутри войны: серии заявлений и опровержений, обвинений и контробвинений, действий и репрессалий. Хотя союзники и не ожидали такого, германский флот начал войну строго придерживаясь положений призового права, записанных в Лондонском протоколе о подводной войне от 1936 года. Этот протокол требовал от подводной лодки соблюдать те же самые правила, которые ограничивали действия надводных кораблей. Они должны были остановить торговое судно и обыскать его, даже если это судно и было вооружено. Только в случае сопротивления подводная лодка могла отбросить все правила и не заботиться о безопасности пассажиров и экипажа. По этому протоколу спасательные шлюпки не гарантировали безопасности людей, если только рядом не находилось другое судно или события происходили вблизи от берега.
Теоретически такие правила могли дать англичанам некоторый выигрыш времени, если бы немцы рвались соблюдать их. Но военная необходимость быстро разнесла в клочья любые ограничения. Теоретически по тому же протоколу англичане не имели права вооружать торговые суда. Они могли продолжать посылать одиночные невооруженные суда через Атлантику, заявив, что те совершают переход на свой страх и риск. Ведь после досмотра и снятия экипажа их могут потопить.
Англичане, естественно, во всем обвиняли немцев, особенно после потопления "Атении". Более того, рискованность подобных действий в принципе была неоправданно высока. Англичане задолго до начала войны запланировали вооружение торговых судов и приказали им использовать свои рации не только для вызова судов на помощь экипажу, но и для сообщений военным кораблям, которые могли бы атаковать подводную лодку. Наличие орудий на торговых судах вынудило командиров подводных лодок самих решать, как будут использоваться эти орудия – для обороны или атаки, то есть до или после того, как подводная лодка предпримет какие-то действия. Принять подобное решение, стоя на качающейся, заливаемой волнами рубке уязвимой подводной лодки очень трудно. Англичане считали использование радио исключительно оборонительными действиями. Но командиры-подводники считали радиомолчание абсолютной гарантией собственной безопасности. Они полагали, что торговые суда использующие радио, становятся воюющей стороной, так как это помогает британской морской разведке – и были совершенно правы.
После приказа Гитлера "никаких пассажирских лайнеров" без предупреждения можно было топить: военные корабли; торговые суда, имеющие корабельное или воздушное прикрытие; суда, оказывающие любую форму сопротивления. Так как Гитлер все еще надеялся найти ту или иную форму политического соглашения с Францией и Англией после завершения польской кампании, он запретил подводным лодкам атаковать французские суда. Это было достаточно странно, так как в отношении британских судов ничего сказано не было. Немцы даже не останавливали французские суда, хотя они использовали радио, чтобы вызвать эсминцы, когда замечали подводную лодку. Действуя в условиях таких ограничений, те 8 или 9 лодок, которым в тот момент располагал Дениц, конечно же не могли нанести серьезного урона судоходству противника.
Через 2 дня после начала войны стало ясно, что никто не намерен соблюдать условия Лондонского протокола. 5 сентября капитан-лейтенант Герберт Шульце на U-48 остановил пароход "Ройял Скептр" выстрелом по курсу. Пароход немедленно начал вызывать помощь по радио и попытался удрать. Шульце остановил пароход выстрелом из 3.5" орудия, и большая часть экипажа спаслась. Однако радист продолжал посылать сигнал SSS (подводная лодка). Опасаясь повредить снарядами шлюпки, Шульце потопил пароход торпедой. Радист продолжал свою работу до конца и пошел на дно вместе с судном. Вскоре после этого Шульце остановил британский пароход "Браунинг" и приказал ему оказать помощь экипажу "Ройял Скептра" – к величайшему изумлению экипажа "Браунинга", который бросился по шлюпкам при первом же выстреле Шульце.
В первые недели войны британские суда раз за разом упрямо посылали сигнал SSS. В одном случае Шульце сам послал SSS: "Мистеру Черчиллю. Потопил британский пароход "Фирби". Пожалуйста, подберите экипаж". Это была не просто бравада, но и жалкая попытка соблюсти дух призового права.
Англичане однако не собирались прекращать сопротивление. Одно судно полагалось на свои орудия, другое пыталось пойти на таран. Германские командиры пока еще пытались согласовать свои действия с ограничениями Лондонского протокола. Капитан-лейтенант Генрих Либе спас экипаж горящего танкера, хотя тот уже использовал радио. Он отдал пленным спасательные жилеты собственного экипажа, так как не мог передать их на нейтральное судно. Другие командиры лодок попытались оказывать помощь раненым, ставить на ровный киль опрокинувшиеся спасательные шлюпки, передавали спасшимся воду, продукты, карты.
Учитывая полученный опыт и заявления англичан, что вскоре все суда получат вооружение, Редер сумел убедить Гитлера снять ограничения на действия подводных лодок. Шаг за шагом в конце сентября и начале октября были утверждены предложенные изменения. Все суда, использующие радио, могут быть атакованы без предупреждения. Французские суда теряют свой иммунитет. Призовое право не применяется в Северном море (чуть позднее это же было распространено и на Западные Подходы). Любые суда без огней, следующие у побережья Франции и Англии становятся целями. Нейтральные суда предупреждены, что любые действия, которые могут быть истолкованы как враждебные, приведут к возмездию. И вообще с обыском нейтральных судов в водах, омывающих Британские острова пришлось распроститься из-за слишком большого риска. Пассажирские суда под вражескими флагами все еще не подвергаются атакам.
Необходимость увеличить количество подводных лодок обсуждалась постоянно. Почти все совещания у Гитлера затрагивали вопрос ускорения строительства лодок. Редер даже убедил Гитлера посетить Вильгельмсхафен, чтобы посмотреть на подводные лодки и познакомиться с удачливыми экипажами. Предполагались закупки лодок за границей. Однако Гитлер отказался обсуждать этот вопрос с русскими, так как это означало приоткрыть свою слабость перед Россией. Италия и Япония отказались продавать лодки. Зато Япония и Россия предложили свои базы для действий лодок, что было принято. Германские лодки так и не начали использовать русские базы, зато одна из японских баз использовалась позднее до самого конца войны. В отдаленных районах предполагалось для ремонта и снабжения лодок использовать плавучие базы.
В первые недели войны борьба велась в рамках строгих ограничений, поэтому подводные лодки не могли использовать свои тактические преимущества. Ночные атаки – самое эффективное оружие подводных лодок – принесли только 3 % потопленного тоннажа. Но англичанам тоже пришлось нелегко. Они знали о слабости своих эскортных сил и пытались обеспечить защиту множеству кораблей, рассеянных по всему Атлантическому океану. Такое нелепое желание неожиданно предоставило германским лодкам ряд благоприятных возможностей.
Первая выпала 14 сентября на долю U-39 – и ее командир не замедлил воспользоваться случаем. Он выпустил 3 торпеды в авианосец "Арк Ройял", все 3 взорвались. Торжествовать экипажу U-39 пришлось недолго, так как 3 эсминца сопровождения немедленно атаковали лодку глубинными бомбами. Лодка попыталась уклониться, но была повреждена, и ей пришлось всплыть на поверхность. Эсминцы бросились к лодке, и экипаж покинул поврежденный корабль. Лодка затонула. Только попав на борт английских кораблей, немцы сообразили, что авианосец остался цел и невредим. Все 3 торпеды взорвались преждевременно из-за дефекта магнитного взрывателя. U-39 стала первой германской подводной лодкой, погибшей во Второй Мировой войне.
