Текст книги "Ловкий ход"

Автор книги: Эдуардо де Филиппо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

АЛЬФОНСО. К нездоровью синьорины Кьярины.

МАТИЛЬДА. Нет нужды, тут ерундовое дело.

АЛЬФОНСО(не очень уверенно). Так я пошел?

МАТИЛЬДА(резко). Когда скажу, тогда и поедешь!

АЛЬФОНСО(неохотно направляется к двери, потом передумывает и робко говорит). Я только немного подготовлю его… Подберу подходящие слова…

МАТИЛЬДА. Ну чего ты стараешься сверх всякой меры? Синьорина Кьярина просила тебя пойти на вокзал и встретить ее брата. Именно это ты и должен сделать! (передразнивая Альфонсо). Немного подготовлю… Подходящие слова…

АЛЬФОНСО(задетый за живое, отвечает непочтительно). Как же ты груба. И с годами становишься все злее. По-твоему, я не в состоянии выполнить деликатное поручение? Приезжает несчастный человек из Америки, не подозревая даже, какая беда, словно как гром среди ясного неба, обрушилась на его дом, и я, по-твоему, должен лишить этого беднягу утешения, какое ему может дать из бескорыстной солидарности верный друг?

МАТИЛЬДА(имея в виду замысловатую фразу мужа, выражающегося так сложно и многословно). Какой же ты зануда, Альфо!

АЛЬФОНСО(чтобы прекратить спор с женой, от которого все равно не будет толку, обрывает ее). Я пошел на вокзал. (Направляется к двери).

МАТИЛЬДА(нарочито равнодушно). Ты еще тут?

АЛЬФОНСО. Как ты груба, Мати! (выходит направо).

КЬЯРИНА(печально). Ваш муж тоже узнал…

МАТИЛЬДА(обращаясь к Марии, не сомневаясь, что не ошибается). Это ты сказала ему?

МАРИЯ. Он спросил меня об этом.

МАТИЛЬДА(возмущенная таким нелепым утверждением). Помолчала бы лучше! Как может человек спрашивать о том, чего еще совсем не знает.

МАРИЯ(искренне). У меня вырвалось.

КЬЯРИНА(сдерживаясь). Иди на кухню, иди. (Потом, едва горничная уходит, предвидя, как быстро повсюду распространится новость, с горечью замечает). Теперь будет говорить вся округа!

МАТИЛЬДА(незамедлительно реагирует, показывая подруге, как нужно реагировать на такие вещи). И привет нам! Кьяри, поймите же наконец, что люди не сегодня, так завтра все равно узнают. А если профессор приезжает раньше, чем собирался, это даже к лучшему!

КЬЯРИНА(при мысли о неожиданном возвращении брата, снова плачет, как раньше). Что вам от меня нужно… Что вам от меня нужно…

МАТИЛЬДА. Кьяри, Скажите-ка мне четко и ясно – кто этот человек, с которым вы познакомились, кто он? Это достойный человек? Он способен сдержать данное слово?

КЬЯРИНА(жалобно стонет). Да… эх!

МАТИЛЬДА. А почему же он так долго не понимал, что ему надо сразу же выполнять свой долг?

КЬЯРИНА(тем же жалостливым тоном). Он ничего не знал…

МАТИЛЬДА(с удивлением). Вы ему ничего не сказали?

КЬЯРИНА(как выше). Я сказала об этом вчера утром, когда получила телеграмму от Лоренцо.

МАТИЛЬДА. И как он реагировал на такую новость? Разволновался?

КЬЯРИНА(определенно исключая такое предположение). Нет… Наоборот, он чуть в обморок не упал от радости… Даже слова вымолвить не мог, именно от радости.

МАТИЛЬДА. Отчего же вы тянули так долго, почему сразу не сказали?

КЬЯРИНА(все так же со слезами). У него нет никакого положения в обществе. Он совсем нищий. (В ее громких рыданиях проявляется истинная любовь, какую она питает к Филуччо). Я люблю его… Не приведи Господь потерять когда-нибудь этого человека, вот тогда я в самом деле выброшусь из окна и не один раз, а десять. Донна Мати, я ведь не девочка, я уже в возрасте, а он молод. Я побоялась, что скажу ему об этом, а он бросит меня и уйдет… Зачем же прерывать столь счастливые для меня дни… Я словно в раю была, донна Мати.

МАТИЛЬДА. Я думаю.

КЬЯРИНА. И даже не заметила, как время пролетело. Хотела написать Лоренцо, рассказать ему все (с сожалением). Так лучше было бы. Но прежде чем сделать такой шаг, я хотела договориться с этим человеком… И поэтому все время откладывала.

МАТИЛЬДА. А он, напротив, очень обрадовался, когда узнал?

КЬЯРИНА(с гордостью). Он места себе не находил от радости. А я такая глупая, только вчера ему сказала.

МАТИЛЬДА. Простите, донна Кьяри, но ведь он за эти четыре месяца часто видел вас, я думаю…

КЬЯРИНА(с нежной мыслью о Филуччо). Каждый день!

МАТИЛЬДА. Так как же, спрашивается, он ничего не замечал?

КЬЯРИНА. Я затягивала живот. Да так, что иной раз искры сыпались из глаз.

МАТИЛЬДА. А он нисколько не подозревал, что для него это известие будет такой безграничной радостью?

КЬЯРИНА(в порыве чувств, с мыслью о Филуччо). У него такой прекрасный характер, донна Мати. Он всегда смеется, постоянно веселый. И как он любит меня! А когда я сказала ему (имеет в виду беременность), он поначалу очень удивился. Глаза вытаращил и смотрел на меня, не произнеся ни слова. Я даже испугалась. Подумала, уж не задушить ли он меня хочет? Потом он зарыдал. (Вновь как бы представляя радость и состояние души Филуччо, когда тот спросил ее): «Кьяри, ты правду говоришь?» И плакал, плакал… Поверьте, донна Мати, поверьте клянусь мадонной, дорогая. Я почувствовала, будто с меня спали оковы. Потом он начал строить планы на будущее: «Если это мальчик, назовем его так-то, если девочка, ибо так-то… И как ты себя чувствуешь? Не надо ли тебе чего-нибудь?..» Укоряет: «Как же ты до сих пор не приглашала еще акушерку?» И заверил, что через месяц сыграем свадьбу.

МАТИЛЬДА. Молодчина.

КЬЯРИНА(с нежностью и гордостью). Вчера вечером прислал мне корзину свежих фруктов, таких прекрасных, что хоть натюрморт с них пиши, и всю ночь пел и играл на мандолине. И я до утренней зари стояла на балконе и слушала.

МАТИЛЬДА(решительно, неожиданно). Филуччо?

КЬЯРИНА(подтверждает легким кивком головы и сразу же с восторгом добавляет). Как он чудесно играет!

ФИЛУЧЧО(из-за сцены, как всегда, радостно сообщает о своем прибытии). Пришел Филуччо!

КЬЯРИНА(с волнением). Это он, донна Мати…

МАТИЛЬДА. Успокойтесь. Не надо волноваться. Велите войти.

КЬЯРИНА(преодолев сильнейшее волнение, едва не упав в обморок, произносит довольно громко). Входите.

ФИЛУЧЧО(входит справа, за ним идет Пуммарола, который несет корзину с фруктами и овощами). Сюда, Пуммарола. (Обращается к Кьярине с привычной фамильярностью) Кьяри… (Заметив Матильду, тотчас меняет тональность) Синьорина Кьярина, извините… Я не знал, что вы не одна…

МАТИЛЬДА. Но я уже ухожу.

ФИЛУЧЧО. А почему? Общество столь приятной синьоры, как вы, всегда отрадно. Я подумал, может, прервал важный разговор.

МАТИЛЬДА. Нет, мы говорили о пустяках… Ничего особенного.

ФИЛУЧЧО. Я принес овощи и зелень. (Широким жестом знатока). Посмотрите, какая роскошь. Это не обычная корзина с овощами. Это же цветная страница из американского модного журнала. Взгляните, как полыхает желтый цвет этого перца в огненных отблесках крупных красных помидоров! И если Пуммарола поставит корзину так, чтобы свет из окна падал сверху… (Поскольку Пуммарола не слушает его и целиком занят своими проблемами, громко зовет его). Поставь поближе к окну… (Пуммарола, выполняя распоряжение, подставляет солнечным лучам самого себя, а не корзину). Что же ты творишь, Пуммарола? Свет должен падать на овощи, а не на тебя. (И сам ставит Пуммаролу так, как требует). Вот так! (Снова привлекая внимание женщин к корзине). Ну что? Перец, помидоры, кабачки и баклажаны – да это же пиршество красок! Словно Господь-Бог бросил вызов всем художникам в мире, заявив: «Посмотрим, кто изобразит лучше – вы своею кистью или я без нее». (Разгоряченный собственными словами, выражает свою радость тем, что дает хороший подзатыльник Пуммароле, шутливо заверяя его) Ах, какой же ты недотепа!

ПУММАРОЛА(не ожидавший такого необычного завершения, опускает голову после удара и обиженно восклицает) Дон Филу, вы же мне таким манером совсем голову снесете!

ФИЛУЧЧО(не смущаясь, отвечает тем же довольным тоном, что и раньше). Снеси-ка лучше овощи на кухню, обезьяна!

ПУММАРОЛА бормоча что-то непонятное, хмурый и недовольный, уходит налево. Филуччо тем временем, следуя за ним, нюхает воздух, пропитанный ароматом овощей.

ФИЛУЧЧО. Чувствуете, какой запах! Этот аромат только что срезанной зелени и свежих овощей просто пьянит меня. Казалось бы, я давно должен был привыкнуть к подобным благоуханиям, но все равно запах огурца или сельдерея необычайно вдохновляют меня и поднимают настроение. (Пристально глядя на Кьярину, с намеком) А в этом году урожай был отменный. Солнце светило сколько положено, и дождь тоже шел, когда надо. Земля вовремя выпустила крепкие ростки. Все шло словно с благословения всевышнего.

Кьярина улавливает второй смысл и стыдливо опускает глаза.

ФИЛУЧЧО. А видели бы вы, какой лук уродился… Точно позолотили его. Каждая луковка – просто чудо природы.

МАТИЛЬДА(подыгрывая). А гроза? Разве она не могла повредить урожай?

ФИЛУЧЧО(уверенный в себе). А что, по-вашему, она может повредить. Чудо природы уже свершилось.

МАТИЛЬДА(все тем же шутливым тоном уточняет). Нет… я хочу сказать, ведь приезжает брат донны Кьярины. Что думаете делать?

ФИЛУЧЧО(на мгновение растерявшись, удивлен, спрашивает Кьярину). Но синьора Матильда ведь…

Кьярина молчит.

МАТИЛЬДА. Филу, голова у меня уже седая, и я знаю, что говорю. У вас прекрасный характер, который Господь подарил вам, видимо, до самой старости… Но с некоторыми вещами не шутят. Вы отдаете себе отчет, что перевернули всю жизнь одной женщины.

ФИЛУЧЧО. Синьора Матильда, раз уж вы в курсе дела… потерпите чуточку, поговорим потом. Мне трудно сдерживать свои чувства. (Берет руку Кьярины и сжимает ее с бесконечной нежностью). Кьяри, как ты себя чувствуешь?

КЬЯРИНА(с нежностью успокаивает его). Хорошо, хорошо…

ФИЛУЧЧО. Не беспокойся. Я видел синьорину Валерию Муссо. Она сказала, что пока все идет нормально. (Оборачиваясь к Матильде с искренним чувством). Синьора Матильда, я хочу ребенка. И мечтал иметь его от настоящей синьоры. Ребенок уже есть, Кьярину я люблю… Все остальное не имеет никакого значения.

МАТИЛЬДА. Однако вы не ответили на мой вопрос.

ФИЛУЧЧО. Какой вопрос?

МАТИЛЬДА. Как вы думаете уладить все с братом синьорины Кьярины? Профессор вот-вот появится здесь.

ФИЛУЧЧО. Тогда мы скажем ему: «Со счастливым приездом!»

МАТИЛЬДА(давая понять неуместность такого шутливого тона). Ну, знаете ли, Филу, вы все шутите?

ФИЛУЧЧО. Шучу? Синьора Матильда, как плохо вы меня знаете. (Постепенно переходя от шутливого тона к серьезному, дает распоряжение Пуммароле, вернувшемуся в этот момент с пустой корзиной). Послушай, Пуммаро, там, в лавке, мой дядя. Скажи ему, что я сейчас же жду его здесь. Быстро, одна нога тут, другая там!

ПУММАРОЛА. Ладно. (Уходит направо).

МАТИЛЬДА(обмениваясь удивленным взглядом с Кьяриной). Ваш дядя?

КЬЯРИНА(с некоторым удивлением). У вас есть дядя?

ФИЛУЧЧО. А что, разве у моего отца не мог быть брат? (Уточняя). Гаэтано Каннаваччуоло, брат доброй памяти моего родителя.

МАТИЛЬДА. И вы зовете его сюда?

ФИЛУЧЧО. Я хочу все сделать в высшей степени основательно и быстро. За полдня я перевернул весь мир. Как только Кьярина сообщила мне столь счастливую новость и сказала, что профессор приезжает сегодня утром, я незамедлительно послал за своим дядей.

МАТИЛЬДА. И этот ваш дядя должен переговорить с профессором?

ФИЛУЧЧО. Разумеется.

МАТИЛЬДА. Простите, но разве вы сами не можете поговорить с ним?

ФИЛУЧЧО. Синьора Матильда, я слишком впечатлительный человек. Под внешностью скромного продавца овощей и фруктов таятся робость и чистота изысканной души. По правде говоря, в присутствии профессора я немного теряюсь. Ведь сюда наверх я всегда поднимался только, чтобы принести корзину с овощами и фруктами, и нередко встречал профессора – «Добрый день, добрый вечер…» и закрывал дверь. Хотите, чтобы теперь я ни с того ни с сего явился к нему и заявил: «Блюдо готово, остается сесть за стол и признать себя родственниками»?

МАТИЛЬДА. Но все и на самом деле обстоит именно так. И мне кажется, что такой решительный молодой человек, как вы…

ФИЛУЧЧО. Я только кажусь им, синьора Матильда… Только выгляжу решительным, и у вас, как вы говорите, складывается такое впечатление. Но по существу я очень застенчивый человек. Отца не стало, когда мне было всего двенадцать лет. Мне еще только с ребятами играть. А на меня в таком возрасте свалилась вся ответственность за лавку, за маму, которую едва не пришлось отправить в больницу для душевнобольных, так она страдала. И мы оказались без всяких средств, потому что отец не оставил нам ни одной лиры… Лавка и дом, дом и лавка. Ну где же мне найти время на друзей, как научиться общению с людьми? Вот всем этим и объясняется моя застенчивость.

МАТИЛЬДА. А что брат вашего отца?

ФИЛУЧЧО. Дядя Гаэтано?

МАТИЛЬДА. Ну, да. Разве он не мог приехать к вам и помочь?

ФИЛУЧЧО. Видите ли, дядя Гаэтано, конечно, приехал, и поначалу занимался лавкой. Он и сейчас еще интересуется счетами, как ни как, человек образованный… Иногда составляет компанию моей старенькой маме.

КЬЯРИНА(заботливо). Как она себя чувствует?

ФИЛУЧЧО. Со здоровьем у нее все в порядке, а вот с головой… Все время думает об умершем муже: дома, в церкви, на кладбище.

МАТИЛЬДА. А ваш дядя что делает?

ФИЛУЧЧО. Он занимается сельским хозяйством. Хорошо знает землю, удобрения… (как бы приводя пример). Говорит: «Сколько тут га? Ясно, значит, требуется столько-то того-то и столько-то того-то… Этот посев тут не поднимется, а вот там – да…»

МАТИЛЬДА. Специалист по сельскому хозяйству.

ФИЛУЧЧО. Ну да. Мог бы зарабатывать сколько угодно, но если вы намекнете ему на это, он ответит: «Хочу зарабатывать лишь столько, сколько мне нужно на жизнь, и все». Он не женат…

МАТИЛЬДА. Холост…

ФИЛУЧЧО. Красивый мужчина. Ему пятьдесят два года. Он хотел видеть своей женой лишь одну единственную женщину. Но она его отвергла, и с тех пор он больше и слышать не хочет о женитьбе. (Звонит колокольчик у входной двери). Это он.

КЬЯРИНА(с тревогой). Но может быть и Лоренцо…

Тем временем Мария входит слева и проходит прямо в дверь напротив – направо.

МАТИЛЬДА. Не думаю. Во сколько он должен приехать?

КЬЯРИНА. В девять тридцать.

МАТИЛЬДА(смотрит на наручные часы). Сейчас девять тридцать пять… Чтобы доехать с вокзала сюда…

МАРИЯ(возвращается, вводя Гаэтано Каннаваччуоло). Пришел господин… (и уходит налево).

ФИЛУЧЧО(обеим женщинам). Я же сказал вам… Это дядя Гаэтано. (Затем, обращаясь к входящему мужчине). Дядя Гаэтано, входите.

ГАЭТАНО(Это человек пятидесяти двух лет. Высокий, хорошего сложения и здоровья. Седина в волосах и загорелое лицо придают ему моложавый вид. На нем костюм спокойного тона, массового пошива. Легкая летняя шляпа и трость. Он входит скромно и останавливается в двух шагах от дверей). Спасибо.

Матильда поднимается из уважения к нему. Кьярина, стесняясь живота, остается сидеть. Филуччо внимательно следит за поведением каждого. Гаэтано, целиком поглощенный трудной ролью, порученной ему племянником, осторожно приближается к столу в центре комнаты и останавливается недалеко от него, оказываясь между тремя присутствующими. В ответ на приглашающий жест Кьярины он садится к столу, отвечая уважительной улыбкой и полупоклоном и ей, и Матильде. Наступает долгая и неловкая пауза. Все начинают обмениваться выразительными взглядами и впечатляющим поднятием бровей, отчего возникает и все усиливается та яркая мимическая игра, складывающаяся из сатирической двусмысленности и иронических нюансов, которая отличает только истинных наследников Комедии дель Арте, которые обладают поразительной способностью понимать друг друга в такой игре, безошибочным чувством меры, а также умеют тонко дозировать свои жесты. Наконец Гаэтано нарушает длительное молчание, заявив, что готов приступить к делу, произнеся краткую фразу, подобную той, что обычно произносит какое-нибудь медицинское светило, встретившись с тяжелым клиническим случаем.

ГАЭТАНО. Вот я и здесь. (Пристально посмотрев на Кьярину, уверенно заявляет) Вы – Кьярина.

КЬЯРИНА(застенчиво). Да.

МАТИЛЬДА. А я ее подруга… Живу рядом, в соседней квартире. Но сейчас, поскольку вам придется говорит о вещах деликатных, покину вас. (Поднимается из-за стола). Не возражаете, Кьяри. А понадоблюсь, позовите.

ГАЭТАНО(серьезно и миролюбиво). Дорогая синьора, тут и так все ясно. Когда я берусь уладить какое-нибудь дело, то стараюсь, чтобы не было никаких секретов, ни каких-либо задних мыслей. (Обращаясь к Кьярине). Когда должен приехать ваш брат? (Слышен долгий звонок колокольчика. Кьярина вздрагивает).

ФИЛУЧЧО(с тревогой). Уже приехал.

КЬЯРИНА(к Марии, которая в это время проходит через комнату, чтобы открыть входную дверь). Постой, Мари, пока не открывай.

МАТИЛЬДА. Мы ведь не можем оставаться тут все, при начале такого большого разговора? Несчастный профессор возвращается после долгой поездки, и неудобно сразу же выложить ему все. Мне кажется, это чересчур.

ФИЛУЧЧО. Ну, и что же нам делать?

КЬЯРИНА. Донна Матильда верно говорит. (Указывая Филуччо и его дяде на дверь слева) Идите туда. Я сама сообщу ему все, что надо, и позову вас.

МАТИЛЬДА. Мне кажется, вот так мы и должны поступить.

ФИЛУЧЧО. Дядя Гаэтано, пойдем.

ГАЭТАНО. Идем. (Оба уходят налево).

КЬЯРИНА(Марии). Пойди, открой дверь

Мария уходит.

МАТИЛЬДА. Пусть сначала передохнет немного, бедный дон Лоренцо. Я только поздороваюсь с ним и оставлю вас вдвоем.

Альфонсо – за ним следует Мария – входит и останавливается в двух шагах от двери. От Матильды не ускользает, что ее муж сильно взволнован. Мария уходит налево.

МАТИЛЬДА. Альфо, что случилось? Ты один? (Альфонсо, растерян, робко приближается.) В чем дело?

АЛЬФОНСО. Ничего. Вот я тут.

КЬЯРИНА. А профессор?

АЛЬФОНСО. Кто?

КЬЯРИНА. Как кто? Мой брат.

АЛЬФОНСО. А, ваш брат… Он присел там, на скамью привратника – подышать немного свежим воздухом.

КЬЯРИНА(встревожена). А что, ему сделалось плохо?

АЛЬФОНСО. Да нисколько. Он прекрасно себя чувствует. Только не захотел подниматься. Сказал: «Тут, там…»

МАТИЛЬДА. Как это понимать? Чтобы ни с того, ни с сего человек сказал вдруг: «Тут и там»?

АЛЬФОНСО. Ни с того, ни с сего? Ну, тогда ты вовсе ничего не понимаешь. История с донной Кьяриной, по-твоему, пустяк?

МАТИЛЬДА. А он-то откуда знает?

АЛЬФОНСО(сухо). Знает.

МАТИЛЬДА(уверена, что поймала его с поличным). Это ты ему все сказал.

АЛЬФОНСО. Сказал. Ведь нельзя сразу огорошить человека перед фактом. Надо осторожно подготовить его к этому.

МАТИЛЬДА(не сомневаясь). Как только профессор сошел с поезда, ты тут же сообщил ему столь приятную новость. (С чувством отвращения из-за того, что муж оказался таким сплетником). Мадонна, какое же ничтожество мой муж! Извините, Кьяри, я ухожу, не хочу больше портить себе кровь.

КЬЯРИНА(в растерянности). А что же нам делать?

АЛЬФОНСО. Не волнуйтесь, все уладится, вот увидите, все-все уладится.

МАТИЛЬДА(не в силах больше сдерживать свои чувства, взрывается). Что уладится, если ты даже вовремя не сообразил, что нельзя говорить о таких вещах профессору!

ФИЛУЧЧО(за ним Гаэтано, входя слева). Что случилось? Профессор не появился?

МАТИЛЬДА. Нет. Потому что мой муж выложил ему все начистоту.

КЬЯРИНА(испуганно). И что же делать?

ФИЛУЧЧО. Ну… теперь все равно уже дело сделано. Надо кто-нибудь спуститься и уговорить его подняться сюда.

ГАЭТАНО. Мне неловко.

ФИЛУЧЧО. Мне тем более.

МАТИЛЬДА(властно, имея в виду мужа). Спустится он. И хоть сейчас подержи язык за зубами!

АЛЬФОНСО(парирует). К нему сейчас лучше не приближаться. Он злой, как тысячи чертей.

ГАЭТАНО. Хорошо, но нельзя же оставить его там, у дверей.

ЛОРЕНЦО(за сценой, нормальным тоном комментирует то, что нередко отмечается в его доме). Опять входная дверь открыта.

Все смотрят на Кьярину. Она страшно испугалась, услышав голос брата.

ЛОРЕНЦО. Постоянно один и тот же непорядок в моем доме. (Слышно, как сильно стучит входная дверь, словно кто-то энергично хлопнул ею). Мариетта!

МАРИЯ(после короткой паузы входит слева). Что прикажете. (И быстро уходит направо).

ЛОРЕНЦО. Дверь на лестницу должна быть закрыта на замок.

МАРИЯ. А разве она была открыта?

ЛОРЕНЦО. А как я, по-твоему, вошел, через окно? Кретинка!

МАРИЯ. Я была на кухне.

ЛОРЕНЦО. Что за дурацкий ответ! Почему, раз ты на кухне, входную дверь можно не закрывать?

МАРИЯ. Синьорина Кьярина тоже иной раз оставляет ее приоткрытой.

ЛОРЕНЦО. Так или иначе, но тебя я предупредил. Возьми эти чемоданы и отнеси в мою комнату.

Кьярина начинает плакать и быстро уходит налево как раз в тот момент, когда Лоренцо входит справа, а за ним Мария с чемоданами.

ЛОРЕНЦО. Вот и я. (Приветливо улыбаясь, обращается ко всем). Дорогие друзья, профессор приехал.

Мария, пересекая комнату, быстро уходит с чемоданами налево.

ЛОРЕНЦО. Дон Альфонсо был так любезен, что встретил меня на вокзале, а донна Матильда, проявила исключительное внимание, составив компанию Кьярине. И я сердечно благодарю вас за это! Америка великолепна… Если бы я не затосковал там, то остался бы еще на семь месяцев или даже на целый год… У меня немало интересного, что хотелось бы рассказать вам. Но все это куда менее важно, чем та новость, какую вы должны сообщить мне. (Внимательно посмотрев на Гаэтано). Вы – дядя Филуччо и пришли поговорить со мной об этом деле, так как у вашего племянника не хватает мужества сделать это самому.

ГАЭТАНО. Совершенно верно.

ЛОРЕНЦО. Дон Гаэтано…

ГАЭТАНО. Гаэтано Каннаваччуоло к вашим услугам.

ЛОРЕНЦО(учтиво). Сделайте милость. (Указывая на Филуччо). Вот там стоит отец моего племянника, который должен родиться через четыре месяца (Филуччо не решается поднять взгляд). Уже и акушерка приходила, верно?

МАТИЛЬДА. Но этого мой муж не мог вам сказать, потому что он даже не знал об этом.

ЛОРЕНЦО(все с тем же спокойствием, с каким решил вести себя в такой ситуации). Там собрался весь квартал, донна Мати. Достаточно было посидеть десять минут на скамейке привратника, как тут же собралась целая толпа. Еще немного, и мне бы точно сообщили, кто родится – мальчик или девочка. Дорогой Филуччо, ведь люди постоянно смотрят на нас, анализируют, изучают. Нам кажется, что мы все делаем тихо и незаметно, а на самом деле – словно на базарной площади. (Ласково, со вниманием) А Кьярина? (все молчат, словно онемели. После короткой паузы Лоренцо комментирует). Ну, Кьярина стыдится показаться мне на глаза. Только я не понимаю, чего она стыдится.

МАТИЛЬДА. Профессор, извините, я скажу вам все, как есть, и позволяю себе вмешаться, потому что очень по-дружески отношусь к Кьярине и к вам. Вы сейчас говорите совсем не то, что мы ожидали услышать от вас, и что вы были бы вправе сказать. Мой муж сообщил нам, что, узнав эту новость, вы так рассердились, что не захотели подниматься домой…

ЛОРЕНЦО(уточняя то, что Матильде было трудно сказать). …А теперь я оказался дома, и говорю совершенно спокойно, даже не сломал ни одного стула, не швырнул в стену ни одной вазы… Именно это вы хотели сказать?

Матильда кивает, с улыбкой подтверждая его правоту.

ЛОРЕНЦО. Видите ли, донна Матильда, те десять минут, что я провел у порога дома, оказались полезными для всех нас. Те, кому не терпелось расписать мне новость во всех подробностях, имели время, чтобы освободиться от нетерпения. А я смог понять: чем спокойнее и серьезнее мы отнесемся к этому событию, тем меньше дадим людям повод смеяться над нами.

Все четверо, словно освободившись от кошмара, обмениваются радостными взглядами.

ЛОРЕНЦО. Ваш муж рассказал мне все, что случилось. Но имя человека я узнал позже. Филуччо – славный парень, трудолюбивый… И это радует меня. О серьезности его намерений я сужу по тому, что он привел дядю. Зачем же мне возражать против него? Жизнь ставит перед нами свои ловушки. К счастью, тут оказались люди, готовые взять на себя ответственность за то, что сделали. Как они задумали, если это не выходит за рамки обычных норм общежития, так и будет.

ФИЛУЧЧО(обрадованный и взволнованный словами Лоренцо, тут же заявляет). Профессор, мы очень обрадовали меня. Спасибо. Вы отнеслись ко всему случившемуся с человечностью, отличающей таких выдающихся людей, как вы. (С чувством, все более взволнованно). Но окажите мне милость… Мне хочется обнять вас… Хочется выразить вам свои чувства. Позвольте обнять вас.

ЛОРЕНЦО(вполне доброжелательно). Отчего же, конечно!

Лоренцо и Филуччо с волнением обнимают друг друга.

ФИЛУЧЧО(с воодушевлением). Ну, вот, теперь мне намного легче, и я счастлив, что могу говорить с вами уже без обычной робости, какую всегда испытывал в вашем присутствии.

МАТИЛЬДА. Филу, все, что вы собираетесь сказать, лучше говорить в присутствии Кьярины.

ЛОРЕНЦО. А где же она?

МАТИЛЬДА. Сейчас позову. (Зовет, обратившись налево) Кьяри, идите сюда… Ваш брат хочет видеть вас.

Кьярина после недолгой паузы входит и останавливается возле двери.

ЛОРЕНЦО. Кьяри, сестра моя дорогая, чего ты боишься?

КЬЯРИНА(в порыве живейшего волнения бросается к брату и обнимает его). Брат мой!

ЛОРЕНЦО. Сестра моя дорогая… (И они долго стоят обнявшись).

КЬЯРИНА(робко, всхлипывая). Все по-прежнему, Лоренцо? Ничего не изменилось? Я не потеряла тебя? И ты так же сильно любишь меня? (плачет).

ЛОРЕНЦО(утешая ее). Ну, перестань… не надо плакать. Ничего не изменилось, и ты меня не потеряла. Конечно, я тебя по-прежнему люблю… Ведь мы же брат и сестра.

ФИЛУЧЧО(чувствуя себя героем, к Лоренцо). Кьярина – жизнь моя. Профессор, мы любим друг друга и хотим обвенчаться. Вы не против?

ЛОРЕНЦО. Да разве мое мнение так уж и важно? Этот вопрос вы должны задать Кьярине. Если она довольна, то и я рад.

МАТИЛЬДА. Теперь остается лишь назначить день свадьбы. Альфо, пойдем, оставим их, наконец, в покое. Кьяри, ну что? Лучше ведь и придумать нельзя было.

АЛЬФОНСО. Всего доброго, профессор

ЛОРЕНЦО. Извините за беспокойство.

АЛЬФОНСО. Ну, что вы!

МАТИЛЬДА. Мы пойдем, с вашего позволения.

ФИЛУЧЧО. Всего доброго, синьора Матильда.

МАТИЛЬДА. Спасибо. И не делайте глупостей! Идем, Альфо! (Уходит направо, муж следует за ней).

КЬЯРИНА(обращаясь к брату заботливо и ласково). Устал?

ЛОРЕНЦО. По правде говоря, нет. Поездка оказалась великолепной.

КЬЯРИНА. Хочешь что-нибудь попить? Кофе, например?

ЛОРЕНЦО. Нет, благодарю, ничего не хочу. А ты угостила чем-нибудь дона Гаэтано и его племянника?

ГАЭТАНО. Я пил кофе как раз перед тем, как подняться сюда… Спасибо.

ЛОРЕНЦО. Вы живете в Неаполе?

ГАЭТАНО. В пригороде Скудилло. Но нередко ночую в Афраголе, где управляю землями одного своего клиента. И приехал оттуда. Вчера вечером Филуччо послал за мной.

ЛОРЕНЦО. Вы напрасно побеспокоились. Как видите, все закончилось просто и без лишних разговоров.

ГАЭТАНО(не очень в этом убежден, замечает). Что верно, то верно, вроде бы все закончилась… Но есть некоторые детали, которые необходимо обсудить.

ЛОРЕНЦО. Конечно, надо назначить день свадьбы, выбрать шафера. Если захотят новобрачные, разослать приглашения, подумать о свидетелях…

ГАЭТАНО. Понятно, все это еще надо будет решить, но позже.

ЛОРЕНЦО(наивно). А что, прежде надо уточнить какие-то другие обстаоятельства?

ГАЭТАНО(подчеркивая значение своих слов, чтобы Лоренцо понял всю важность происходящего). Это бракосочетание, дорогой профессор. Бракосочетание, которое необходимо отпраздновать, независимо от сложившейся ситуации, которая, возможно, и не совсем всех устраивает.

ЛОРЕНЦО(с нарочитой наивностью). Дон Гаэтано, я… что-то не понимаю вас.

ГАЭТАНО. Профессор, вы устали… Я сейчас удалюсь, и вы отдохнете. Утро вечера мудренее. Окажите мне честь – назначьте встречу на завтра, уделите мне полчаса вашего драгоценного времени, и мы разберемся в этой ситуации.

ЛОРЕНЦО. Дон Гаэтано, да ничего подобного! Я ничуть не устал. Хотите, можем сейчас поговорить.

ГАЭТАНО. Как вам угодно.

ЛОРЕНЦО. Присаживайтесь.

ФИЛУЧЧО. А я, чтобы не мешать вам, спущусь вниз.

ЛОРЕНЦО. Нет, зачем же? Детали, на которые намекает ваш дядя, касаются и вас, так же, как и моей сестры. Садитесь.

Все четверо располагаются вокруг стола.

ЛОРЕНЦО. Кьяри, ты что оставила очки?

КЬЯРИНА. Ты заметил?

ЛОРЕНЦО. И давно обходишься без них? Что, как-то лечилась?

КЬЯРИНА. Нет… нет… Даже и не помню, как это получилось… И не представляю, куда они подевались… Вижу отлично: читаю, пишу, вышиваю, все делаю, что надо по дому…

ЛОРЕНЦО. Молодчина, я весьма рад… Поздравляю. (Дону Гаэтано). Ну, так что?

ГАЭТАНО(после некоторой паузы, собравшись с мыслями, гордо заявляет). Профессор, я джентльмен. Я человек надежный и потому вы можете пообещать мне хоть целый трейлер, нагруженный бриллиантами, в награду за обман, но я все равно лгать не стану. Профессор, у меня незапятнанная совесть и чистые руки.

ЛОРЕНЦО. Но кто же возражает?

ГАЭТАНО. Я живу в деревне, на природе, а она никогда не обманывает. Беседую с деревьями и растениями, разговариваю с фруктами и листьями…

ЛОРЕНЦО. Это, конечно беседы целительные и без дискуссий.

ГАЭТАНО. Знаете, профессор, это просто самая настоящая опера.

ЛОРЕНЦО. С безупречной партитурой.

ГАЭТАНО. Партитура написана божественным музыкантом, и в ней даже у кузнечика и цикады есть свои партии.

ЛОРЕНЦО(с легкой иронией). Ну, конечно, по вечерам вы располагаетесь в саду и слушаете оперу.

ГАЭТАНО(от него не ускользнула ирония, несколько обиженный, возражает). Ну да, усаживаюсь и слушаю оперу. Именно так.

ЛОРЕНЦО. И что же дальше?

ГАЭТАНО. Профессор, я принимаю близко к сердцу все, что касается моего племянника, а следовательно, и вашей сестры. Можете не сомневаться, я поступаю так только в их интересах.

ЛОРЕНЦО. Пойдем дальше.

ГАЭТАНО. У Филуччо нет никакого состояния. Лавка принадлежит его матери и является единственным источником дохода, который ему оставил ее муж, добрая душа, – мой брат. На доход, получаемый от этой лавки, а он, как вы понимаете, не такой уж большой, как можно подумать, должны жить моя невестка, Филуччо и его брат. Я бываю в лавке каждую субботу, сверяю счета, и за эту работу не получаю ни одной лиры. Пока Филуччо живет в доме своей матери, сами понимаете… там, где двое, всегда хватит еды и третьему. Пока все идет хорошо.

Но как только Филуччо женится и у него появится своя семья… а ребенок уже на подходе… он не сможет требовать от матери больше, чем получал до сих пор. А что он получал до сих пор? Зарплату за ту работу, что делает в лавке. Это шестьдесят тысяч лир в месяц и не больше, ровно столько, сколько получал бы за такую работу любой другой человек. Пока что шестидесяти тысяч лир в месяц – если учесть, что он кормится дома, а мать готовит, стирает, гладит… – ему вполне хватает и даже остается что-то. Но когда возникнет семья со всеми неизбежными последствиями, как они будет жить? Умрут с голода все трое?

ЛОРЕНЦО(с сомнением). Это верно (И лишь бы что-то сказать, добавляет). Надо найти какое-то другое решение.

ГАЭТАНО. О, слава тебе Господи! Вот и я о том же говорю. Потому и попросил выслушать меня Каким путем, в каких пропорциях между нами, не знаю, решаете вы, но какой-то выход из положения нужно найти.