Текст книги "Оторва: Страсть без запретов"

Автор книги: Эдуард Снежин

Глава 25

– Так, все! – сказал я себе на следующее утро. – Хватит с меня.

Три дня Лариса не подавала голоса.

А я находился все это время в состоянии полумертвой прострации, как, вероятно, чувствует себя человек в последние дни жизни. Не хотелось ни есть, ни пить. На работе на обращения ко мне отвечал односложно, без всяких эмоций. И выходить из депрессии совсем не хотелось.

Седьмого ноября, вечером, сосед Женька все-таки заманил меня к себе. Перед этим звонила Лариса, но я послал ее к черту.

У Женьки, кроме Ольги, сидела Елена, та самая, выдающийся акт с которой довелось наблюдать мне, когда я зашел к Виктору за «Блэк Саббат».

Девушка работала в одной лаборатории с Женькой.

Привлекательное лицо Елены, как бы постоянно измученное сексом, всегда манило мужчин: ленивый обволакивающий взгляд из-под пушистых ресниц, чувственно расширенные ноздри, вспухшие губы.

– Круг замкнулся, – подумал я.

Елена чуть улыбнулась мне, как старому знакомому.

Женька вовсю трепался про охоту, он подстрелил еще в октябре уток, которых сохранил до праздника, и теперь Ольга доставала из духовки обалденно пахнущие зарумянившиеся тушки.

Выпили коньяку за поруганный Октябрь, в мать бы его.

– Где Лариска? – спросила хозяйка.

– Да пошла она! – не сдержался я, а у самого на сердце скребли кошки.

– Все бабло есть блядво! – поддержал Женька.

– И я тоже?! – ощетинилась Ольга.

– Ты тем более. От Мишки вчера еле увел. Связалась, у него и хрен не стоит!

– На меня встал!

– Попробовала, что ли?

– Договоришься!

– Ладно вам, – застенчиво зарделась Елена, – неудобно слушать!

– Не вгоняйте скромную девушку в краску, – поддержал я ее.

Лена настороженно зыркнула на меня, а пара заулыбалась.

Выпили еще, пошли танцевать.

Я прижимал ленивое податливое тело «скромницы», положив левую руку на талию, а правую на подрагивающую ягодицу.

Тут в памяти вспыхнуло, как «драл» Виктор голозадую смоковницу в оба отверстия, и одна волнующая деталь, на которую раньше, казалось, не обратил я внимания, впечатленный общей поразительной картиной акта.

– Че я вспомнил, – зашептал я жарко партнерше в ухо.

– Что? – опять зарделась Лена, интуитивно догадываясь, что речь пойдет об интимном.

– Какой внизу чудный коврик черных волос у одной блондинки! – пошел я нахрапом на сексуальное сближение.

– Не надо! – испуганно оглянулась она на соседнюю танцующую пару.

– Всю жизнь мечтал о тебе! – зашептал я. – Ты удивительное создание.

– Все вы так говорите!

– Но не всем.

Лена замолчала, только покраснела еще больше. Она искренне стыдилась того, что привлекает всех мужчин, но это только распаляло желание.

– Пошли ко мне! У меня тоже есть коньяк.

– Нет, ты уйди один, я попозже.

Сбывались мои воспаленные мечты об обладании податливой мраморной задницей, волновавшие в то еще время, когда я не был знаком с Ларисой.

Знаете ли вы, как лечит депрессию возвращение в мыслях к волнующим моментам прошлой жизни?

Сколько раз замечал я за собой непреходящее тяготение к предмету вспыхнувшей неутоленной страсти!

Сославшись, что завтра рано вставать – ехать на рынок в соседний город, я покинул праздничную компанию.

Входную дверь своей квартиры я оставил открытой. Разделся, выключил свет и шмыгнул под одеяло в возбужденном ожидании женского тела.

Прошло, наверно, с полчаса, мой восставший орган безнадежно вибрировал вздутыми кольцами.

Наконец хлопнула дверь. Слышно было, как Елена в коридоре снимала и вешала шубу, потом шлепнулись о пол сапоги и зашуршала снимаемая одежда.

«О, умница! Сейчас она голенькая впрыгнет ко мне в постель», – сладко заныло тело.

В следующий момент девушка, и в самом деле обнаженная, уже сидела на мне.

Но это была… Лариса!

Метаморфоза превращения Елены в мою «невесту» поразила меня до паралича сознания, но только не моего взнузданного рысака, который восторженно наслаждался долгожданным массажем.

– Ты откуда? – наконец отодвинул я ее за плечи.

Она опять прижалась к моей груди, обхватила меня за шею и разрыдалась.

– Что, что ты? Что случилось?

– Они меня изнасиловали! – зашлась наездница рыданиями еще больше.

– Кто?!

– Олег с Владимиром.

– Господа офицеры?

– Какие они офицеры? Сволочи!

Я включил светильник и посмотрел на Ларису. На лице никаких следов, только тушь размазана, на бедрах сбоку два больших синяка.

– Ты же не пошел ко мне, а они пришли раньше всех и споили меня.

– Ты приглашала их?

– Я всем сказала к семи, а они в пять нагрянули. Я их на себя не приглашала, должны были девки прийти!

– Олега ты тоже не приглашала в туалет, – усмехнулся я.

– Я пошла! Ты не любишь меня, некому пожалеть меня!

– Как все вышло?

– Я ж говорю, споили, потом залезли …оба.

Я представил, как можно залезть на женщину сразу двоим мужикам, и содрогнулся.

Наутро проснулся в подавленном настроении. На трезвую голову вчерашние «праздничные» новости воспринимались отнюдь не возбуждающе.

Лариса чутко уловила мою мрачность.

Она спрыгнула с тахты, как обычно, голая и подскочила к компьютеру. Потом начала что-то нащелкивать.

– Что печатаешь?

– Не мешай, потом покажу!

Я вытащил из тумбочки рядом с постелью бутылку коньяка и приложился.

Лариса включила принтер и отобрала бутылку, потом подала листок.

Это было заявление в прокуратуру об изнасиловании.

«Да, надо посадить этих сволочей!» – согласился я, прочитав заявление, оно описывало события столь страдательно, что я искренне на этот раз пожалел несчастную и сказал:

– Подавай! А прокурору я позвоню, он знает меня.

Я позвонил суровому блюстителю порядка примерно через неделю.

– Засудить их, гандонов! – потребовал я.

– А ты кто Ларисе? – спросил прокурор.

– Друг.

– Так вот, друг, я их допрашивал, они не отрицают, что полезли на девку, но говорят, что она напилась и разгуливала по квартире голая. Что – по суду светиться будем? Я ее сегодня вызову для показаний.

– Ага, – ответил я и повесил трубку.

– Ты что, голая шаталась перед ними? – спросил я.

– Ну и что! Я дома всегда хожу голая!

– И перед мужиками?

– Что мне теперь, молчать в тряпочку? – расплакалась она.

А я не знал, что и сказать.

Прокурор позвонил мне сам.

– Ну что, разобрался со своей подругой?

– Разобрался.

– Так и есть?

– Может быть, – осторожно не возразил я.

– Вот что, Олега разжалуют и выкинут за зону, он там зачинщик, а фельдшера уволят из части. И на этом крышка!

– Крышка так крышка, – согласился я.

Глава 26

Какие только мысли не терзали меня!

Лариса совсем запила, а когда я сказал ей, что так не пойдет, побила все остатки семейного хрусталя и убежала к себе.

Встретившись случайно с Людмилой, я поделился с ней. С кем же еще?

Она запричитала:

– Изведет она тебя! Как ее хамелеоны?

– Опять сверкают всеми цветами!

– Ну точно, вернулась Меллюзина, ты с ней не справишься!

– Но не могу я без Ларисы!

– Давай познакомлю со своей подругой? Соня.

– Кто она?

– Преподаватель в техникуме. Красивая, порядочная, только у нее Танька.

– Дочка?

– Ну да. Тебе и надо с ребенком, чтобы почувствовать ответственность за семью.

– Не знаю.

– Надумаешь, скажешь.

Глава 27

– Здравствуйте, Вадим, это Соня, – раздался в трубке мягкий грудной голос.

«Значит, Людмила все-таки сводит меня с ней, ну что ж, что в мире ни делается, все к лучшему».

– Здравствуйте, Соня. Очень рад, что вы позвонили.

– Знаете, мы живем в современном мире, ничего, что я первая знакомлюсь?

– Нормально, значит, вы продвинутая.

– В парке уже елку поставили. Не хотите вместе посмотреть?

– Хочу. А сколько вам лет, ничего, что у женщины спрашиваю?

– Ничего. Двадцать шесть.

– Соня, а мне сорок два. Стар для вас.

– Я знаю, Люда сказала. А у меня Танька. Три года.

– Отлично! Давно не катал детей на плечах.

Голос женщины потеплел:

– Вот что, как лучше? Может быть, сначала заглянете ко мне?

– Спасибо, прямо сейчас?

– Да.

Соня назвала свой адрес, и я направился к ней, через магазин. Поразмыслив немного, прихватил пару бутылок сухого вина.

«Уж очень легко все получается, – размышлял я по дороге. – Что-то не так, наверно, не такая уж она красавица». И подготовился, на всякий случай к скидке на «товарный вид».

Но Соня в скидке не нуждалась. Дверь открыла высокая черноволосая девушка с выдержанными правильными чертами лица.

«Сказка какая то», – подумал я.

Притягательная сексапильность Сони больше всего заключалась в редком сочетании удлиненной шеи, узких плеч и талии с пышными верхними и нижними формами. Я даже задохнулся от желания, давно не был с женщиной, но надо было пока играть джентльмена.

Большое значение имеет первый взгляд женщины на мужчину – она всегда, не сознавая, примеривается: легла бы с ним в постель?

Взгляд Сони был обнадеживающий. Видимо, она тоже приготовилась к скидке на мой возраст, но лет мне всегда давали меньше на целый десяток.

– За знакомство с милой дамой! – протянул я бутылки «Цинандали».

– Хорошее вино, – оценила Соня. – Пойдемте в кухню, Танька в комнате пока спит, – просто сказала она.

Если женщина нравится – в ней нравится все. Сонин голос звучал как песня.

«Главное – не спугнуть чудо, не ускорять события», – испугался я и решил пока ничего у Сони не спрашивать. Но она сама с естественной простотой рассказала основное: от мужа ушла, вернее, переехала в наш город, сразу после рождения Таньки – в парне проявился алкоголик. Была у нее здесь в городе любовь с ровесником, но бросила его – не созрел для серьезных отношений. Наконец, последний роман у нее был с мужчиной старше меня, женатым, по-видимому, из начальников в техникуме, она вспомнила о нем по-доброму, но сказала ему, что нечего разрушать семью.

Мы незаметно перешли на «ты».

– Ну, значит, я подходящий для тебя, холостой и созревший.

– Дети у тебя есть?

– Дочь от первого брака, учится в институте, в Москве, приедет к Новому году.

Через час мы с Соней и Танькой на моих плечах гуляли в парке, как добрая семейная пара. Я понял, что Соня решительная женщина и ищет подходящего супруга, но с ней, пока даже не целованной, мне было так хорошо, что я, впервые за долгое время, просто наслаждался синим вечером, хрустом снега под ногами, парковой музыкой из динамиков и целиком погрузился в атмосферу близкого праздника. Она тоже улыбалась вовсю, но тут вдруг над озером стали стрелять салют, проверяли ракетницы к Новому году. Танька испугалась, заплакала, и мы поспешили домой.

Соня уложила ее, а мы опять уселись на кухне и за разговорами поглощали мелкими глотками «Цинандали». С Соней можно было нескучно говорить на любую тему.

– Я так люблю своих детишек в техникуме, – рассказывала она, – они на базе восьмилетки, такие любопытные.

– Что ты им преподаешь?

– Математику, знаешь – это не скучная наука.

– Знаю, особенно нелинейные уравнения, – пошутил я.

– Ну они до этого не дошли, а нелинейные уравнения на самом деле интересная вещь.

– По-серьезному, да, – согласился я, – вся жизнь – сплошные нелинейные уравнения со многими неизвестными.

– И в жизни приходится расставлять приоритеты, чтобы решать эту сложную науку.

– И не дай бог не понять одно, казалось бы, незначительное неизвестное, – поддержал я.

– И тогда вся жизнь сломается.

– Мне это знакомо.

– Люда рассказывала кое-что про тебя с Ларисой.

– Ну, не буду плакаться.

– Тогда расскажи про свою работу.

– Работу свою люблю. Это вычислительный комплекс, который автоматизирует труд конструктора.

– Интересно. Конструктор ведь рисует чертежи?

– Чертежи рисует чертежник. Конструктор их разрабатывает.

– Наверно, скорее, составляет из известных элементов. У нас был курс конструктора.

– Вот именно. Чертежи известных элементов закладываются в память машины, а потом конструктор одним нажатием кнопки составляет из них новое устройство, а машина сама рисует чертеж.

– Значит, чертежников можно увольнять?

– Можно, – вздохнул я, – но не нужно, им тоже хочется кушать.

– Эта машина дорогая?

– Пятьсот тысяч долларов.

– Ого, должна же она окупаться!

– Перевернуть мир, сложившиеся отношения в нашей системе трудно.

– А ты можешь устроить экскурсию на машину моим ученикам?

– Конечно!

– Я думаю, что с твоей помощью притяну свою математику к твоей машине, и это понравится ученикам!

– Ты такая расчетливая, мне страшно становится.

Соня внимательно посмотрела на меня и сказала:

– Не всегда.

Я придвинулся к ней совсем близко. Она неосознанно приоткрыла ротик. Я рассмотрел ее мелкие жемчужные зубки и медленно приблизил к ним свой рот. Почему-то мне хотелось добраться языком именно до этих зубок. Она догадалась об этом, улыбнулась и сама поцеловала меня раскрытым ртом. Дождавшись от меня ответного, обжавшего ее губы поцелуя, она пропустила внутрь мой язык к своим влажным перламутровым изделиям природы.

Потом я сказал то, что не хотел:

– Поздно уже, пойду. Тебе спать надо.

– Иди раскрой в комнате диван, – спокойно ответила она, – Танька уже спит, не включай свет.

Я раскрыл и застелил простыней диван. Разделся и сел на него. С улицы в окно светил фонарь, напряженным слухом я уловил слабый шум воды в ванной.

Она появилась тихо и неожиданно в мохнатом халатике. Я сделал движение руками, чтобы проверить – что под ним, но она сама сбросила его. Она знала силу красоты своего тела и стояла неподвижно, чтобы я лучше рассмотрел ее.

Конечно, мой орган откликнулся стойкой реакцией на это чудо природы, а я сам застыл, как под гипнозом. Впечатляющие бедра при узенькой талии и чуть обозначенном животе. Говорят – о вкусах не спорят. Но независимо от вкуса каждый мужчина предпочтет ровные, полноватые женские бедра, чтобы они сходились без щели, когда женщина их сомкнет. Настоящая красавица должна иметь также чуть полноватые, не узкие икры и щиколотки и при этом небольшой размер ступней. При наличии всех этих условий женщина может именоваться ДАМОЙ.

Дамы могут доставить наслаждение мужчинам вплоть до оргазма, даже если те только лишь любуются их формами, без обладания телом.

Передо мной стояла Дама. Груди ее четкими полусферами расположились строго по горизонтальной линии симметрии.

Я перевел взгляд на богатый черный треугольник под ее животом, потом на объемные полушария ягодиц, и дыхание мое перехватило. Я сделал то, чего хотел больше всего – обхватил и плотно сжал в ладонях эти упругие сокровища.

Соня испустила сдавленное: «Ах!»

Отношения с Соней приглушили мое стрессовое состояние, особенно обостренное из-за отсутствия женщины.

В ней мне нравилось все: молодость, тело, острый ум в сочетании с естественной простотой в общении. Она подарила мне свой фотопортрет.

Мы много гуляли с ней и Танькой вечерами после работы.

Однажды мы зашли во Дворец культуры, в котором Сашка вел фотокиностудию. Мы занялись с ним в комнате рядом со сценой печатью, а Соня прошла к роялю на сцене.

Когда я вышел из комнаты, она задумчиво наигрывала на рояле серенаду Шуберта.

 
В пустом Дворце, на сцене в темноте,
Ты для себя играла на рояли.
Я подошел и встал невдалеке
Глаза твои меня не замечали.
 
 
Прости, что я неловко подсмотрел
Тебя такую, словно бы нагую,
В какую даль твой ангел полетел?
Когда ты звуками томя его чаруешь.
 
 
Что означает тонких пальцев взмах,
Головки милой плавное качанье?
Таится что в чувствительных губах,
Полуоткрытых, словно для лобзанья?
 
 
К тебе стремясь, тоскуя и любя,
Не зная сам – к кому, зачем ревнуя?
Я наклонился и вспугнул тебя
В ложбинку шеи трепетно целуя.
 
 
Ты вздрогнула… Упали кисти рук,
Исчез восторг духовных ликований.
Прости, прости! Что не сдержался вдруг,
Вернул из далей призрачных желаний.
 

Эти стихи я написал на следующий день и подарил их Соне.

Она поцеловала меня:

– Ты просто Тютчев!

Наши двухнедельные отношения кончились для меня неожиданно. Приехала моя дочь, и Соня хотела прийти с ней познакомится. Но перед самым Новым годом, утром, в день, когда мы условились о встрече, она позвонила и сказала, что прийти не может, должна сопроводить своих учеников на какую-то экскурсию.

Я тут же приехал к ней на «разборку».

– Неудобно перед дочерью, – сказал ей.

– Директор сообщил про экскурсию только вчера.

– Что, нельзя было кому-то другому поручить?

– Это моя группа.

– Ну, хоть бы позвонила вчера.

– Я хотела, но…

– Что «но»?

– Не думаю, что я должна встречаться с твоей дочерью.

– Почему?

Возникла длинная пауза.

– Мы не созрели для серьезных отношений.

– Что у нас не так?

– А что изменилось за эти две недели? Ты живешь по своим привычкам, как раньше, я просто бесплатное сексуальное приложение.

– Я считал, что у нас любовь.

– Что, я не знаю, что такое любовь? У нас не любовь, а секс.

– Любовь без секса – не любовь. А серьезные отношения развиваются постепенно.

Соня помолчала и вздохнула:

– Я долго думала. Все пойдет по инерции, как пошло. Человек не меняется.

– Не смею навязываться, – вспыхнул я и ушел, тем более что Соня смотрела на часы.

Я шел домой и кипел благородным негодованием по поводу женского непостоянства:

«Всего один день не виделись, встречал в аэропорту дочь, и вот вся любовь! По инерции! По инерции я жил с Татьяной восемь лет и не изменял, если уж ты считаешь себя такой серьезной».

Придя домой, я сел напротив Сониного портрета.

«А может быть, она права? «Ничего не изменилось…» Может быть, надо было отдать ей получку? Или сделать ценный подарок? Действительно, кроме коробки шоколада и один раз цветов, я ничего ей не подарил. Зато бутылочка неплохого вина «от Вадима» стала постоянным атрибутом наших встреч. А ведь с мужем она развелась из-за вина. Может быть, стоило хотя бы иногда забирать Таньку из яслей? Или устроить ремонт в ее квартире? Или помечтать, какую квартиру и в каком районе мы получим в обмен на наши две? Даже про обещанную экскурсию на мой вычислительный центр я забыл. Две недели радостно порхал, как шмель по первым весенним цветочкам, а дама, оказывается, присматривалась…»

– Что ж, как случилось, так случилось, – сказал я себе и убрал Сонин портрет в альбом с фотографиями.

Сам я не хотел переступить через гордость и пойти к женщине. Но если бы она позвонила, то вернулся бы.

Я не прошел тест на семейную жизнь.

Глава 28

На душе было муторно. Завтра Новый год, дочь сказала, что уйдет встречать его со школьными подругами. Я выпил коньяку и пошел по городу.

Фауката не было дома; Санька, он жил в отдельной комнате общежития, трахался с новой подружкой. Я принял с ними еще фужер бюракана и… храбро отправился к Ларисе.

За ее дверью неразборчиво слышались взволнованные женские голоса. Один принадлежал Ларисе, а второй… очень знакомый этот второй! Людмила!

Я хотел постучаться, но что-то остановило меня, вспомнил, что у меня есть ключ, и осторожно открыл дверь.

Тут я понял, что побудило меня совершить неприличный поступок.

Так и есть, не ошибся! Дамы на раскинутом диване. Людмила оторвала губы от Ларисиной груди и с изумлением вперилась в меня.

– Ты… ты… с ней? – запинаясь, произнес я.

Моя любовь как ни в чем не бывало голая бросилась мне на шею.

– Вадик! Я знала, что ты придешь!

Людмила, торопливо натянув платье, исподлобья смотрела на меня.

– Ладно тебе! – щелкнула ее Лариса по носу. – У нас сегодня праздник, Вадик явился!

– Наливай! – толкнула она меня на диван рядом со столиком, на котором стояла початая бутылка коньяка.

Я разлил.

– С наступающим на нас Новым годом! – бодро подняла нимфетка стакан. – И пусть наступает на нас помягче!

Людмила отпила коньяку и ожила.

– А где Соня? – спросила она.

– Соня заснула, – неловко поиграл я словами.

– Да ты что? Только вчера видела ее, сказала, что все хорошо у вас.

– Что было вчера, то неправда, сказал Эпикур.

– Вадик, я все знаю, – живо воскликнула Лариса, – так, блин, хотелось ворваться к вам и испортить злачную компанию!

– Я еле ее удерживала! – реабилитировала Людмила свой контакт с девушкой.

– Мне уже ничто не кажется странным в этом мире, – махнул я рукой. – С этой оторвой и со всеми вами я продвинулся за полгода больше, чем за всю предыдущую жизнь.

– Тогда, может, будешь третьим в нашей компании? – бесстыдно спросила Лариса.

– Только групповухи не хватает мне для полного счастья!

– Нет, Лариса, я так не могу! У меня есть принципы и… Гера, – отозвалась Людмила.

– Ладно, девки! Будем с принципами просто пить вино.

Людмила ушла к Гере встречать Новый год, а мы с Ларисой, безнадежно бухие, завалились в постель. Честное слово, не помню, была ли у нас близость той ночью, но Новый год мы проспали точно.

Непрерывно звонил телефон, но подняться не было сил.

Глава 29

Однако что-то незаметное, но серьезное изменилось в наших с Ларисой отношениях.

Я мог часами сидеть дома за работой и не обращать внимания на ее разгуливание по квартире в обнаженном виде.

– Ну, все! Мальчик выдохся, – ехидно заметила она.

По всему было видно – ей стало скучно со мной.

На Рождество она привела Карину, которую давно обещала раньше, разведенную медсестру тридцати пяти лет.

«Черт побери, а ведь ей не дашь тридцать пять», – была моя первая реакция.

Карина выглядела на двадцать пять: ухоженная гладкая кожа, видимо, она не морщилась и не улыбалась лишний раз, большие глаза, чуть остренький прямой носик, делавший ее похожей на любопытную лисичку, каштановые волосы.

– Как тебе мой Вадик? – спросила Лариса.

– Прилично моложе, чем я представляла.

Мужчине тоже приятно слышать такой комплимент, и я сразу расположился к гостье.

Выпили аштарака, бюракан куда-то исчез из магазинов, я включил «Си си кетч» и хотел пригласить Ларису.

– Нет, пригласи Карину, – мягко оттолкнула она.

Все ясно, женщину привели мне, с видом на совместную жизнь, а Лариса собралась замуж за своего начальника, во время нашего «развода» его часто видели с ней мои друзья.

Я пошел танцевать с Кариной, сильно покоробленный Ларисиной «сдачей».

Волосы каштановой лисички издавали чуть уловимый запах дорогих французских духов, рассчитанный на то, чтобы партнер пытался вдохнуть его всеми легкими, надеясь насытиться будоражащим ароматом, но насыщение не наступало и влекло еще больше.

«Так искусно создается тайна женщины, – думал я. – Вот уже поймал было тонкий аромат, но нет – улетел опять, и ты магнитом следуешь за ним».

– Она привела тебя для меня? – напрямик спросил я шепотом Карину.

– Ой, Вадим, она просто заворожила меня описанием твоих достоинств, – так же тихо ответила женщина.

– Что вы там шепчетесь? – недовольно вскочила Лариса и расцепила наши руки. – Я тоже хочу потанцевать.

Женщина никогда не отдаст так просто своего мужчину другой, даже если он ей не нужен.

Карина с усмешкой присела к столу и стала маленькими глотками пить вино.

– Ну знаешь! – сказал я во весь голос. – Будь уж последовательной до конца!

– Да, да! – нервно согласилась моя подруга. – Я ухожу.

– Не надо, Лариса! – вскочила теперь Карина. – Давай посидим просто, зачем форсировать события?

Мне понравилось, что медсестра не хочет «навязываться сразу», но она не знала бурного темперамента этой девчонки, та даже не удостоила гостью взглядом, уходя.

Через час я с трудом протискивался в узкое устье лисички.

Ларисин демарш ослабил мою потенцию, мне казалось, что я совершаю что-то недостойное наших с ней отношений.

В это время раздался телефонный звонок.

– Ну что, пи…юк, уговорил Карину? – раздался ядовитый голос суккубки.

– Что ты, уже проводил до дома, она сразу ушла вслед за тобой, – соврал я.

– Вадик, я люблю тебя, я хочу тебя! Дуй ко мне!

– Уже двенадцать, мне завтра на работу, встретимся завтра, – сказал я. Идти никуда не хотелось, тем более что на дворе холод и метель.

– Так, ладно, я иду к тебе сама!

Я затравленно взглянул на Карину.

– Я ухожу, – быстро поняла она. – Твоя подружка способна на все, я сидела с ней в ресторане, она пырнула вилкой пристававшего кавалера.

– Слушай, Лариса! – закричал я в трубку. – Давай встретимся на нейтральной полосе посредине, у магазина, и потолкуем.

– Хорошо! Я выхожу.

Делать было нечего, мы вышли в метель вместе с Кариной, я поцеловал ее:

– Я только поговорю с ней, рвать так рвать. Я хочу быть с тобой, ты веришь мне?

– Иди, завтра позвонишь. – И она назвала свой телефон.