Текст книги "Оторва: Страсть без запретов"

Автор книги: Эдуард Снежин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Глава 6

Она позвонила в воскресенье вечером.

– Как здоровье? Много пил на неделе?

– Совсем не пью без тебя.

– Правильно, прикупи на вечер бутылочку коньяка и шампанское.

– Ноу проблем, леди.

– Буду в десять.

Лариса засияла на пороге моей квартиры ровно в десять. В ее ошеломляющей улыбке было столько энергии, что она мгновенно разожгла во мне неукротимое желание немедленного обладания.

Этот порыв был настолько очевидным, еле сдерживаемым мной, что гостья, бросив на тахту сумочку, опустилась передо мной на колени и, расстегнув замочек джинсов, прильнула к мученику губами, сжимая мои ягодицы. Ее старания заставили меня уже через минуту выстрелить мощную струю многодневного запаса молочной жидкости.

– Чуть не пробил мне горло! – еле отдышалась она, впрочем, с милой усмешкой.

Я поднял ее за плечи и, впиваясь в огромные глаза, сначала расцеловал их, а потом утолил выстраданное желание долгим поцелуем в пахнущие анисом губы. Она в конце концов отодрала от себя за бороду мои губы:

– Задыхаюсь!

Я врубил «Аэросмит», и мы сели к столу.

– Что будешь? Коньяк или шампанское?

– Шампанское? Ни в коем случае. – Она схватила со стола бутылку и поставила ее на пол около тахты.

Я не придал особого значения ее движению, предпочитая из двух этих напитков коньяк, и разлил по рюмкам божественный «Арарат». В то же время, заранее решил, что не надо напиваться так, как в прошлый раз, и мысленно поблагодарил Ларису за разрядку полового напряжения – теперь я мог контролировать свои поступки в направлении ее сексуального удовлетворения.

«Уж теперь-то точно не кончу без тебя, – решительно настроился я, – иначе грош цена таким «джентльменам», которые не могут удовлетворить мечтающую об этом девочку».

Девочка между тем подняла меня на танец и повела, как кавалер даму. Она знала и слова песен «Аэросмит».

На этот раз на ней было надето платье-халат и более ничего, достаточно было отцепить две пуговки, как одежда слетела на пол. Я высоко приподнял ее за талию и перенес на тахту, как большую хрустальную вазу.

– Ложись! – приказала она. – Ты выполнишь все, что я попрошу?

– Да!

– И будешь молчать, если станешь удивляться, и не препятствовать?

– Да, – твердо ответил я, готовый вынести любые мучения.

Она поцеловала меня и усмехнулась, угадав мои мысли:

– Не бойся, тебе не будет больно.

Лариса прихватила с полу бутылку с шампанским и попросила:

– Открой ее, только тихо, без выстрела.

Я повиновался и осторожно открыл шампанское, не пролив ни одной капли. Лариса взяла свою сумочку и достала из нее… большой шприц, кубиков на двадцать.

«О Боже! Она наркоманка!» – мелькнуло у меня.

Девушка достала из сумки иглу, большую, под стать шприцу, но с тупым, закругленным концом.

– Набери в него шампанское, – попросила она.

Я с дрожью выполнил ее желание.

– Повернись ко мне.

Я повернулся. Она чуть приподнялась и, взяв между большим и указательным пальцем маленький розовый сосок груди, приказала:

– Коли осторожно, видишь тут отверстие молочной железы?

– Но?..

– Без «но»! Ты обещал! – впервые услышал я превращение мелодичного серебряного голоска в резкий, металлический.

Совладав с дрожью рук, я осторожно ввел иглу в расширяющееся отверстие.

– Ну, что замер? – улыбнулась оторва.

Медленно подвигая поршень шприца, вдул в ее грудь лошадиную дозу «лекарства».

– Набирай шприц еще раз!

Я повторил операцию, на этот раз со второй грудью. Лариса ощупала обе и сказала:

– Мало. Давай еще по шприцу.

После повторения экзекуции груди заметно раздулись.

– Я тебя люблю, – сказала девушка, – ложись на меня.

Я осторожно опустился над ней, опершись руками.

– Вставляй свой член и соси мне груди.

«Так вот что она выдумала! Вот ее тайна, которая мучила меня! Она расширяет эрогенную зону от сосков внутрь груди!» – промелькнуло в моей изумленной голове, но я исполнил ее желание и приложился губами сначала к одному, потом к другому соску.

– Вот так и меняй груди, пей меня! О, как хорошо!

Подстегнутый каким-то новым, загадочным для меня возбуждением Ларисы, я скоро возбудился сам, и мое изумление переросло в безумие выпивания ее тела. Даже в моих фантасмагорических снах такое не могло прийти мне в голову. Я высасывал содержимое ее грудных желез, и оно ударяло в голову сильнее, чем коньяк, она обхватила меня руками, мой орган яростно проникал в самую ее глубину, а она в полузабытьи шептала:

– Милый… Родной… Единственный…

Тут я почувствовал, как ее по-настоящему начал забирать оргазм и она сжала мой сосуд так, что он затрещал.

«Пусть лопнет мой прибор! – в исступлении пронеслось в голове. – Пусть погибнет весь мир вместе с нашим оргазмом!»

– О, о, о! – закричала Лариса, и из глаз ее потекли крупные слезы.

Она кончала так, как будто умирала, я вспомнил, что где-то читал, что настоящий оргазм – это маленькая смерть.

В помутненной голове кругами поплыл туман – я тоже умирал.

Придя в себя, я заметил, что Лариса все еще вздрагивает в конвульсиях оргазма, обильно выбрасывая на простыню и на мои ноги свой горячий секрет.

Когда наконец ее сознание вернулось с того света, первым, что она произнесла, было:

– Не переживай! Я знала, как это больно. Но мне это было НАДО.

Я молчал, в который раз за сегодняшний вечер, пораженный таинственной психикой этой женщины.

– Ты сама придумала все это? – спросил я.

– Не сама – это придумал он.

– Кто он?

– Тот, который первым научил меня кончать таким способом. Мы с ним долгое время трахались, но кончить я никак не могла, хотя очень этого хотела. Кстати, ты ничего не чувствовал, когда сосал мою грудь?

– Чувствовал. Сильное возбуждение.

– А еще?

– Ну, еще… – при всей интимности между нами мне было трудно в этом признаться.

– Что же еще? – мягко подбодрила она.

– Мне казалось, что я маленький и сосу маму, – смутился я.

– Такой маленький мальчик с большим х…м! – съязвила Лариса, но тут же серьезно продолжила:

– Вот и он мне так сказал. Но до этой операции. Он уверял, что мне мешает кончить отсутствие полного родственного слияния душ, а это впитывается только с молоком.

– Молоко заменили на шампанское! – тоже съехидничал я.

– Виктор не любит молоко.

– Виктор? Какой Виктор?

– Диск-жокей из танцклуба.

Длинный хвост коротких связей

Но за тобой тащился длинный хвост —

Длиннющий хвост твоих коротких связей.

В. Высоцкий

Глава 7

Нас закружил бурный водоворот первых дней ненасытного обладания друг другом.

Утром вместе уходим: она в колледж, я на работу.

Моя нимфетка трезвонит каждый час:

– Вспоминал обо мне?

– Только о тебе и думаю.

– Милый!

– Малышка!

– Как тебя люблю!

Из глубин моей души накатывает благодарная волна, хочется обнять весь мир…

И тут же непроизвольно вылетает вздох, наверно, от страха потерять ее, все-таки слишком большая разница лет.

Она угадывает мое замешательство:

– Вадик, не думай о годах. Знаешь, как трудно стать родными! Ты мне самый родной. Больше, чем родители.

– Я люблю тебя!

– Вечером докажу, что люблю тебя больше!

В изнеможении откидываюсь на спинку кресла, в голове туман, в тумане летают ангелы и хором поют: «Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты…»

Наверно, со стороны я смотрюсь счастливо глупым. Мои сотрудницы, заходя в кабинет и привыкнув раньше видеть начальника всегда сосредоточенным, шепчутся за моей спиной, но мне наплевать. Нагло повесил на дверь табличку: «Без разрешения не входить»; теперь можно спокойно говорить с любимой или дремать в кресле, досыпать после бессонной ночи.

Приехал из командировки Виктор и сразу доложился по телефону:

– Как ты там, старина?

– Нормально, – отвечаю буднично, не собираюсь посвящать предшественника в подробности, – как съездил?

– Шикарно! Был на семинаре в Риге. Привез настоящего бальзамчику, заглянуть с ним к тебе?

Засверлило в голове: «Узнал уже, что Лариса со мной? Ну, нет, не расколюсь»:

– Работы много по вечерам, давай сам позвоню, забегу.

Но Виктор сразу напрямую:

– С Ларисой познакомился?

– Ну да, – признаюсь, отпираться глупо.

– И как?

– Прелестная девушка.

– Рад за тебя. Теперь от Татьяны излечишься.

– Ну да. – «Собственно, что раздражаться, – думаю я, – благодаря ему и узнал я Ларису».

– Чао! Звони, – удовлетворяется он.

Положив трубку, пытаюсь определить свое нынешнее отношение к приятелю, которое до встречи с Ларисой было самым благожелательным. Мысли текут вразброд.

«Впрочем, что ершусь? Ну, была с ним до меня, но ведь к прошлому не ревнуют. Но это он растлил ее, блудник! Однако что значит растлил? Ей с ним было хорошо. И кто сказал, что он у нее первый?»

Рассудок успокаивает, а сердце люто ненавидит Виктора. Вспоминаю слова мудреца: «Если разум расходится с велением сердца, поступай, как хочет сердце».

В полном раздражении иду в соседнюю комнату и задаю сотрудницам трепку за ленивое освоение компьютера.

Вечером Лариса приготовила вкусный ужин.

Наливаю обоим коньяк. Лариса проглатывает рюмку и усмехается:

– Так легко ты от меня не отделаешься. Раздевайся! Прыгай на стол!

Я, конечно, не горный козел, поэтому ступаю сначала на кресло и затем на стол. Лариса смахивает с него посуду на подоконник.

Приседает на колено и снизу смотрит на меня снизу:

– Вот так – самый прекрасный вид на голого мужчину.

Не столько ее ласкающие движения возбуждают меня, сколько раскрасневшееся лицо игруньи, прилипшей снизу к моей плоти.

Мой главный мускул напрягается.

Лариса коварным движением выхватывает из кармана халата крепкую веревочку и туго перевязывает фаллос у самого основания.

– Слезай со стола! Только осторожно.

Я соскакиваю на пол. Вижу – плутовка держит в руке конец от веревочки.

Быстро скидывает с себя халатик, плюхается пружинистыми ягодицами на вздохнувший стол и, упершись руками о край, со скрипом проскальзывает по полированной поверхности на средину. Распласталась, голова почти уперлась в зеркало на стене, задирает ноги вверх и раздвигает могучие ляжки. Кончиками пальцев раскрывает сладострастный бутончик. Приглашение ясно без слов. Стоя на выпрямленных до судороги ногах, вонзаю перевозбужденный штырь в открытую рану, облапив сверху обеими ладонями набухшие шары грудей.

Сумасшествие тел.

Скоро я чувствую, как изнутри меня, от мошонки до пульсирующих висков, распирает высокое давление. Смотрю на себя в зеркало. Лицо и грудь побагровели, как от сплошного ожога. Становится страшно. Пытаюсь вырвать свой член из влагалища, но Лариса не пускает, крепко вцепилась руками в мои ягодицы и шепчет с хрипотцой:

– Потерпи. Я дерну, когда надо.

Вижу, она намотала один конец веревки себе на пальцы.

– Дергай! – кричу я насильнице.

– Рано, – отвечает она, пристально всматриваясь в мое лицо. Ее хамелеоны горят красным цветом, дьяволица пожирает мою энергию.

Все, сейчас взорвусь! Тут она резко дергает за веревку. Я выстреливаю мощный заряд. Девичье тело отлетает, Лариса ударяется головой о зеркало, оно падает и разбивается вдребезги. Пот льет с меня градом. Прелестная ведьма трясется и стонет в затяжных конвульсиях, крутя пальцами соски грудей.

– Прямо война со взрывами, – хрипло шучу я, чуть придя в себя.

– Ты недоволен? Зеркало жалко?

– Что ты, моя чудесница!

Я приподымаю ее со стола и легонько толкаю к тахте, сам шатаюсь и спотыкаюсь.

– Удивляюсь, – говорю я уже в постели, – откуда девушке в пятнадцать лет знать все это?

– Откуда? От верблюда! – отвечает она по-детски. – Но такое у меня было только с тобой, просто девчонки рассказали об этом способе.

Без сомнения, сегодня вечер сексуальных открытий.

Я все же подозреваю, такое она вытворяла уже с Виктором, но не хочется об этом думать. Однако ревнивая мысль о сопернике не уходит.

Спрашиваю:

– Почему вы разошлись с Виктором?

– Потому, что он никого не любит, кроме себя.

– С чего ты это взяла?

– Знаешь, он пригласил меня на групповуху, там какая-то Ленка была, Наташка и пять кобелей, я еле сбежала.

– Вот как. И больше с ним не встречалась?

– И не встречусь. У меня есть ты, ты совсем другой.

– Какой?

– Добрый, любишь меня.

Она целует меня в губы, прижавшись всем телом.

– А над «добрым» можно издеваться? – деланно возмущаюсь я.

– Еще не то будет! Тебе же нравится, нравится, я вижу!

– Нравится. Только как ты в пятнадцать лет пришла к познанию вершин наслаждения через муки? – с пафосом восклицаю я.

– Знаешь, у меня все друзья – взрослые мужики. И подруги старше меня, много знают.

– Тебя Виктор лишил невинности?

– Нет, другой, ты его знаешь.

– Откуда?

– Его все знают – Андрей, вышибала в ресторане.

– Вот как. Ему тоже лет сорок.

– Ну да. Мы с подружками заказали столик на мой день рождения. Предки только что уехали в Волгодонск, я почувствовала себя взрослой и самостоятельной.

– Сколько тебе тогда стукнуло?

– Четырнадцать. Но я смотрелась почти как сейчас.

– Телкой в теле?

– Вот именно, у меня и кликуха – «телка».

– Сама пошла с ним?

– Нет. Я напилась, вышла в туалет, а он затащил меня в темный, пустой банкетный зал и трахнул на кушетке.

– Ты, конечно, не сопротивлялась? – ехидничаю я.

– Что ты! Огрызалась. Кричала: мне четырнадцать лет, будешь отвечать!

– Не ври. Покажи паспорт.

– Дурак, какой паспорт, мне только сегодня исполнилось четырнадцать!

– Все вы врете! – навалился он на меня и сделал свое дело. Кричать было бесполезно, музыка гремела и все заглушала.

Да-а-а… представил я картину, но странное дело, вместо жалости к изнасилованной девочке почувствовал неожиданное возбуждение.

«Черт знает что, – подумал я, задыхаясь в очередном оргазме, – как представлю ее с другим, сразу хочется обладать ею».

На другой день моя наркота (я попал в полную зависимость от сладкого тела юной нимфоманки, и вся другая жизнь, кроме половых актов с ней, казалась нелепым ненужным фоном) позвонила мне на работу:

– А я купила тебе подарок.

– Какой?

– Придешь – увидишь.

– На какие шиши?

Я знал, что в ящике стенки, куда бросал деньги, осталось только на пару дней до получки.

– Получила стипу.

– Вам еще и платят? – искренне удивился я.

– Мы же вундеркинды. Не теряй меня, сегодня задержусь, пойду вечером к подруге зубрить алгебру!

– Тогда я тоже вечером поработаю.

На моем столе скопилась приличная куча бумаг, работу я забросил совсем, надо было разгребать.

Глава 8

Пришел поздно, часов в десять. Ларисы еще не было. Над столом висело новое овальное зеркало, вместо прежнего, прямоугольного. Теплое чувство нежности к девочке объяло меня.

– Любит, любит, – шептал я.

Однако за окном смеркалось, а ее все не было. Я проглотил стакан бюракана, пища в горло не лезла, и вышел на улицу.

«Где искать ее? – думал я, бросая одну сигарету за другой. – На ее квартире? Бесполезно. Связка ключей брошена на тумбочку рядом с телефоном».

Все-таки я вернулся за ключами и дошел до дома, где жила девушка – на краю города. Но мне никто не открыл.

«Что случилось? Скоро двенадцать».

Наш город выстроен в лесу, от моего дома он зеленеет через дорогу, и по всем кварталам тоже разбросаны островки невырубленного леса.

Я перешел шоссе и пошел по асфальтовой дорожке вдоль деревьев.

Вдруг я вспомнил про Виктора: «Она там! Он же здесь рядом живет!»

Лихорадочно ускорил шаг. Почудилось: Лара где-то рядом! Напряженно всмотрелся в глубину леса. Послышалось всхлипывание, я увидел бредущую в темноте девушку. Родной голос!

Она совершенно голая, спотыкается о корни деревьев, чуть не падает. Я подбегаю, она падает мне на грудь и рыдает. Ее ротик источает неповторимый аромат рижского бальзама. Без сомнения, идет от Виктора – в городе этот напиток не продается.

– Что случилось?

– Пойдем домой, я замерзла!

Ее на самом деле трясет. Снимаю с себя и надеваю на нее свитер.

Пострадавшая рыдает до самого моего дома и, залпом захлестнув полный стакан бюракана, всхлипывает:

– Я думала – как пойду голая по городу?

– Ты была у Виктора?

– Да, у этой сволочи.

– Ты же не хотела встречаться с ним!

– Он позвонил мне и слабым голосом попросил прийти – тяжело болен.

– Сыграл на жалость?

– Конечно. Здоров как бык.

– Что потом?

– Стандартная программа: выпивка, приставание.

– Разве можно оставаться одной с мужчиной и пить? Он явно расценит, что девушка пришла трахнуться!

– Я такая дура! – плачет Лариса.

Молчу. Она цепко ловит мой взгляд:

– Не думай, ничего не было. Я тебя люблю!

Не мешаю ей высказаться.

– Он пытался взять меня силой, не вышло, я тоже сильная. Тогда он изодрал мое платье и трусы и вытолкнул на площадку. Думал, что попрошусь назад, но я сбежала и проскочила в лес.

Подымаюсь со свирепым видом.

– Ты куда?

– Бить ему рожу!

– Не надо, не надо, милый! – вцепляется в меня Лариса. – Не сегодня, мне страшно оставаться одной!

«Ладно, куда он денется», – думаю я, в глазах красавицы ужас. Вдруг сознание отмечает, что мстить Виктору хочется больше не за то, что он надругался над девушкой, а за то, что предал нашу мужскую дружбу.

«Господи, какие мы все эгоисты», – ужасаюсь я.

Усталая гуляка задремала и пресекла на этот раз всякие попытки близости, хоть мной и овладело дикое желание овладеть ею, как и в тот раз, когда она рассказала об изнасиловании.

Утром я собрался «чистить Витьке рожу», пока он не ушел на работу.

– Опоздал, – усмехнулась Лариса, – он сегодня в отпуск уехал, кстати, у него был билет на самолет и для меня.

– Что ж вчера не сказала?

– Зачем? Я не сучка, а ты не кобель, чтобы драться за самку.

Я задумался над поведением Виктора. Наверно, он не сомневался, что покорил сердце девчонки, а мне подсунул ее для проверки, пощекотать нервы.

И завибрировал, когда понял, что роскошное чудо бросило его.

«Имеем – не жалеем, потерявши – плачем», – вспомнился мудрый стих.

Глава 9

«Что делать с отпуском?» – размышлял я. Еще до знакомства с Ларисой я приобрел путевку в санаторий «Ерино» под Москвой, престижный – в нем отдыхали космонавты.

Путевка с первого июля, а подруга сообщила, что у нее день рождения третьего числа – ей исполнится шестнадцать.

«Господи, все у нас с ней – яркая короткая вспышка, слишком большая разница в возрасте. Жизнь моя превратилась в полную зависимость от ее тела, не потяну я долго такие сексуальные упражнения с постоянными выпивками и стрессами. А отбиваться от кобелей, посягающих на совершенное тело? Сказать ей спасибо за то, что излечила от Татьяны, а там… все перемелется и жизнь пойдет своим чередом».

«О Господи! – возражал другой голос. – Уеду, а Лара, конечно, найдет, с кем праздновать день рождения, а раз я ее предал, именно так оценит она мой поступок, то пустится во все тяжкие, даже не желая этого. Выходит, я сделаю подлянку. Ладно, скажу пока только про путевку».

– Что ты выдумал? – возмутилась девушка. – Хочешь бросить меня?

– Но, Лара, все хотели получить эту путевку, а досталась мне.

– Не воображай себя стариком. Тебе многие молодые могут позавидовать.

Я неуверенно молчал.

– Ну что же, поезжай, – уже спокойно сказала Лариса. – В июле у меня кончатся экзамены, и я прилечу к тебе.

– Зачем такие жертвы?

– Дурачок! – Девушка прижалась ко мне. – Я боюсь тебя потерять. Знаешь, – вдруг зажглась она, – я собиралась после экзаменов к предкам в Волгодонск – поехали вместе!

– Сколько лет твоим «предкам»?

– Маме сорок пять, папе сорок восемь, старички по сравнению с тобой.

– Шутишь?

Лариса отскочила от меня:

– Да тебе тридцать не дашь!

– Да уж! – усмехнулся я.

– Нет, правда! А ты знаешь, какая на Дону рыбалка, какие пляжи? Курорт получше твоего «Ерина». И, главное, рядом я. Вадик, если я тебе не девушка, то кто?

Я обнял, поцеловал встревоженную богиню и сказал:

– Путевку сдам. Давай думать, кого пригласим на день рождения?

– Девочки мои – мужики твои, но пусть приходят без «самоваров».

До сих пор мы с Ларисой жили самодостаточно, вполне хватало друг друга. Кто-то являлся без приглашения, например, лучший мой друг Сашка – партнер по кооперативу, но Лариса быстро находила предлог для удаления незваных гостей.

Красавица была неотразима для мужского пола, при виде ее терялся даже татарин Фаукат, другой мой товарищ, мент-«расстрига», уволенный из органов за дерзкие гулянки. На подчеркнуто вежливую просьбу девушки «Мы устали и хотим отдохнуть» татарин, обычно нахальный, моментально испарялся: «Ухожу, ухожу!»

С сильным полом Лариса умела ладить, мужчины попадали под гипнотическое обаяние цветущей внешности и милой непосредственности, свойственной только юным девушкам.

На день рождения явились: Сашка, Фаукат, долговязый Игорь, сосед Женька. Этот пришел «со своим самоваром» – с Ольгой.

Лариса пригласила Марину, Юлю, сексапильную задумчивую брюнетку лет двадцати, жившую тоже без родителей в собственной однокомнатной квартире, и единственную подружку из колледжа шестнадцатилетнюю Свету – яркую блондинку, такую же акселератку, как она сама.

Мужики были в отпаде. Какие девушки!

Включили Токарева, его обожал Фаукат:

 
Па, па, па, па! Па, па, па, па!
Одесса мама так добра!
Душа ее из серебра!
Па, па, па, па! Па, па, па, па!
 

Девчонки с визгом крутили задницами, кобели подпрыгивали и крутились, стремясь перещеголять друг друга.

Наметились пары.

Фаукат, старше всех, конечно, запал на самую младшую – Светку. Лариса сама подтолкнула молодушку к любвеобильному татарину, чтобы тот отстал от нее самой.

Светка пришла в восторг от рок-н-ролльных прыжков худощавого партнера, которыми тот виртуозно умудрялся танцевать на даму.

Игорь чуть переморщился, поначалу тоже имея виды на Светку, но Юля, любившая выбирать сама, уже давала авансы, повиснув на парне тугой грудью, и приятель радостно бормотал ей на ухо всякую чушь.

Марина охмуряла Сашку, что не мешало ей перебывать на коленях у всех мужиков, стоило тем присесть. Самцы удовлетворенно хохотали и с удовольствием отвечали на объятья и поцелуи резвой пышногрудой блондинки. Девчонки сначала косились на нее, но потом сами стали подражать ей.

На что «профессионалка» ехидно заметила:

– Что миряне, то и обезьяне!

Однако меня Лариса одернула, а Марину сбросила с моих колен. Она оказалась необыкновенно ревнивой.

Тут еще позвонили с работы, я отдал на ВЦ во вторую смену решать задачу, и бархатный голос программистки пытался выяснить у меня какие-то неясности.

Пьяная красотка, разобрав, что голос женский, вырвала из моей руки трубку. На попытки объясниться она просто оторвала трубку от телефона. Я ругнулся, но Лариса как ни в чем не бывало вывела меня на круг и сразила наповал совершенным исполнением танца живота. И не только меня.

– Классно! – орал Игорь.

– У, у, у! – Женька неуклюже пытался пристроиться сзади к верткой фигуре красавицы.

Обаяние Ларисы всегда распространялось и на женский пол, она считалась у них лидером, несмотря на возраст. Мужчин к ней не ревновали, а восхищались тем, что может увести любого.

Я тоже присоединился к кружку зрителей, чтобы не мешать эротическому танцу.

И тут прилично подпитый Игорь восторженно шепнул мне на ухо:

– Какова! Эх, жаль, имел с ней только раз!

– Ты врешь! – развернулся я к нему.

– Вру, вру, Вадик! – поспешно ретировался приятель. И добавил: – Я только хотел, но ничего не было.

Однако пьяное признание ударило мне в виски, и я схватил танцорку за руку:

– Хватит скакать, а то еще кто-нибудь трахнет!

Она все сразу поняла и с ненавистью обожгла Игоря взглядом.

– Болтун, – произнесла негромко, но веско.

И тут я понял: было.

В комнате повисло напряженное молчание.

Ситуацию спас Фаукат:

– Да я давно знаю – Игорь трепло, не обращай внимания!

– Трепло, трепло, – поторопился согласиться парень, согнувшись пополам. При росте метр девяносто он и так был худой и сутулый, теперь же вся его поза выражала полное смирение, и мой боевой настрой улетучился.

Лариса произнесла сакраментальное:

– Мы хотим отдохнуть. – И толпа с улюлюканьем, опрокидывая на ходу рюмки на посошок, покинула наше гнездо.

Марина ушла с Сашкой последней, произнеся нараспев:

– Ты, Вадик, не обижай Лару, у нее ранимая душа. – И добавила, глянув на подругу: – У этой крутой кобылицы.

Я не знал, смеяться мне или плакать, но ночь помирила нас.