Текст книги "Бытиё. Гор. Ад (СИ)"

Автор книги: Эдуард Ларин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Но...

– Уговариваешь или угрожаешь? Я на пять экстренно собираю комиссию, но цена удваивается. Они тоже люди и у них есть дети, а не только твой сын циркуляр! В четыре жду. Опоздаешь на минуту – живи как хочешь. Если позволят.

Когда Сморозкин ушел, она набрала Тому.

– Не знала что такие выражения и существуют! Но именно они придавили его! Как думаешь принесет? Жалуется что бедный!

– У нашего прокурора квартиру в центре с подземным гаражом покупает!

– Тот нас покидает?

– Он же был человеком Абрича, а Безенчук хочет своего иметь. На повышение в соседнюю область отправили. Так что оттуда загребет!

– Извините, что экстренно собрала вас, но область не только руки выкрутила, но и кислород перекрыла. Благодарю, что все поставили свои подписи. Это означает, что замечаний нет! – Клазавская широко расписалась на актах. Члены комиссии, улыбаясь, вышли из кабинета. Вместо них вошел Сфедров.

– За то, что и второй раз не пожадничал, они тебя полюбили. Мне от тебя ничего не надо. Отработаешь.

– Так может я депутатом от города...

– Не мне это решать, да и выборы через год.

– Теперь я понимаю почему именно вы глава города!

– А что раньше?

– Ну...

– Кидаловом моих просьб не вздумай заниматься!

Вслед за ним из кабинета вышла и она, в холле встретилась со Светланой Ивановной.

– Никогда не думала что так будет... а тут еще город застраивают. Все меня из-за этого дергают, как будто в новой застройке всё я решаю.

– Всё будет хорошо. – Доверительно взяла её за локоть жена олигарха. – Поможем! Чужих сюда не пустят.

3.

– А что домой-то зазвал? – Юра подошел к отцу.

– Проблемы.

– Прокурор отказался квартиру продать?

– Не отказался, а денег на неё не хватает.

– Во козлина... когда же он...

– Мне пришлось изъять оттуда немного.

– Зачем?

– Помнишь свой первый проект?

– У ведра?

– Какого ведра?

– Сфедрова ведром зовут! Сколько его не наливай – не заполнишь.

– Не знал.

– Знай. Так что там? Мы с него денег почти не взяли. Пришлось на ходу все чертежи переделывать из особняка в торговый центр.

– Он теперь не может здание оформить там же разрывы...

– Я тебе об этом тогда еще сказал. Ты ответил: он жадный, когда он вздумает чтобы госкомиссия приняла объект, соседка-старушка помрёт. Он её участок себе отхватит. Из-за чего бодяга?

– Часть Склочинского в город передали...

– Я в курсе и что?

– А я акты подписал у Ющенковой...

– Зачем если в город? Ты не знал?

– Из-за разрывов! Знал, поэтому заранее договорился с кадастровой на начало года, а Ющенкова нынешнюю дату на своей подписи поставила. Всё! Пришлось по новой подписи собирать и, теперь уже, у Клазавской подписывать. Четыреста тонн как корова языком.

– Они совсем ох... чего не послал самого Ведро подписи собирать?

– У него видео, как он мне деньги давал. Подписать подписали, а чертежи с натурой по размерам не бьются! Условно взяли и то у него, а не у меня. Когда же эта бабка сдохнет? У нас месяц чтобы этот вопрос решить. Прямо сейчас идем к прокурору.

– Сдадим Ведро, такие нити потянутся, как бы самих...

– Квартиру покупать. А ты что подумал? Я у Сфёдрова поллимона перехватил. Если всё выгорит – обещал скостить, а может и всё!

– Тогда пошли. Осточертело с тещей. Лучше жить отдельно. Так и кажется что она у двери стоит и подслушивает! У меня прямо всё опускается.

– Прямо всё?

– Не всё, но главное. Ты что про эту бабулю знаешь?

Сморозкин не много узнал. Мало. Одна. Дочка вышла замуж и уехала. Куда, никто не помнит. Когда внук был маленький, ещё несколько лет летом приезжала. Потом то ли муж умер, то ли посадили. Участок тридцать соток. Восемьдесят, а в огородике всё ещё колупается. Соседи все гораздо моложе, ни она с ними, ни они с ней. Только, если, проходя мимо, словечком перекинутся. Ни медицину ни соцобеспечение не достает. В пенсионном бывает, да в налоговой. Но ведь кто-то все декларации ей заполняет!

Слишком активно в её отношении действовать нельзя. Можно привлечь внимание и к ней и к себе. Была проведена разведка. Специально наняли тетю из губернской столицы провести соцопрос по поводу транспортировки куска деревни в город. Если она всех прошла быстро, кто тебе с утра ведать что-то будет? Или ещё спят или уже на работе. А баба Вера всегда дома.

Бабуля, несмотря на все ухищрения опрашивающей, про родственников ничего не сказала. Пробормотала, что за могилками ухаживает постоянно, предлагала посетить их, показать, как она о могилках заботится. Чаем из травы угостила. Было такое впечатление, что эти травки с её могилок. В старческую богадельню отправляться не захотела. Аргумент был один, но убийственный.

– Здесь, я так или иначе, вынуждена на улицу выходить, снежком хрустеть, убирать его, ветки подрезать, листья и траву сгребать. Участок у меня большой, столько не поднять, но пара грядочек у меня есть, цветочки в палисаднике. Могилки к тому же ухода требуют. В магазин сама хожу. Может и куплю чуть-чуть, а как в другом мире побывала. Мне же много не надо. Музыки не хватает. Пластинки испортились, иглы – затупились. Ничего не читаю. Буковки мелкие, да и времени нет. Вроде ничего и не сделала, кашку сварила, носочек заштопала, а день прошел. А там? Всё как в тюрьме: график, на улицу без спроса не выйдешь. Или в комнате у койки сиди или у общего телика. И старческие рожи кругом. Думаете приятно на них смотреть? А себя я и в зеркале не вижу, вернее не разглядываю. Хорошо здесь. Тишина, покой, как своё кладбище. А ресторан за забором лучше телика. Музыка, танцы, драки! Ни в одном сериале такого не увидишь!

– Так ведь какие деньжищи за участок получите!

– А что мне с ними делать? Есть? Печку топить? Это вам, молодым, нужно всё и сразу, а у меня всё устоялось и моя жизнь меня очень устраивает.

– Так детям, внукам...

– Вы меня в чем-то уговаривать пришли? – Отставила блюдце с чаем баба Вера.

– Да это я так, к слову... – Перепугалась разведчица, заметив внимательный взгляд из под морщинистых век.

– Тогда удачи вам! – Поднялась баба Вера. – Так и напишите. Мне всё равно где числить меня будут. Не на кладбище же пока ещё!

Сморозкин внимательно вглядывался в линии генплана города. Сфедров влетел неожиданной птицей, схватил его за ухо и приподнял до своих губ. Василий Юрьевич даже пискнуть не успел, как Веня, забрызгивая его ухо слюной, гневно заговорил.

– Вы чего бабулю спалили уроды? Подставить захотели?

– Ты чего так? – Сморозкин выкручивая депутатские пальцы, освободил своё ухо. – Что так ей проникся?

– Чихал я на неё, но на меня подумают!

– Насчет чего? У ней была старая проводка, замкнуло. Пожарные приехали быстро. Крыша только сгорела, она, временно, подчёркиваю, временно, в доме престарелых.

– Вот суки! Чуть не развели, уже хотел отбашлять! – Неизвестно о ком выразился депутат.

– Родственник у неё объявился. Хочет к себе забрать. Можешь купить несколько соток. А зачем? Земля городу понадобилась, можно и конфисковать. Здесь перехватывающая парковка планируется. Так что тебе у ресторана свою строить не придется. Как?

– А зачем там перехватывающая парковка?

– Для тебя! Городу всё равно.

– Можешь, когда хочешь!

– Ты в телефоне фильмы со мной не таскай, потеряешь, украдут. Проблемы не только у меня будут!

– Уже сделано. А парковка тоже круглая будет?

– Да. Так рельеф местности советует. Что не понятно? Круглая значит и проект сложнее и дороже и исполнение. Откаты выше.

Сфедров достал айфон и удалил всю папку с фильмами.

– Заодно и кладбище заасфальтируем.

– Причем тут кладбище?

– У бабули частное кладбище на огороде. Семнадцать собачек и тридцать кошечек. За захоронение брала тысячу и за уход за могилкой, в год, триста.