Текст книги "Бытиё. Гор. Ад (СИ)"

Автор книги: Эдуард Ларин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Вы не знаете, одна палатка закрылась теперь их в городе девять! А девятью девять – восемьдесят один.

– А почему ты мне это говоришь?

– Ксавеюх как мэром стал, приказал каждое утро, даже самый нелепый слух докладывать! Отменить?

– Не надо! Это правильно! – Склонила она голову к окну, на чей-то приветствующий взмах руки. Настроение сразу испортилось. Вот оно как! Первый день не начался, а первая проблема вывалилась!

В мэрском кабинете, ставшим её, застала бывшего – Ксавеюха.

– Как же ты... – укоризненно выдохнул он.

– Нас спасала! Костик-судья очень добивался мэрства. Как человек – говно, а юрист хороший. Расковыряет – сдаст или платить заставит. Вам это надо? До конца года протянуть и всё в архив. Да туда даже КРУ и прокуратура не сунутся, а если сунутся – сгниёт. Всё так неожиданно! Я аж тоже хотела уйти, но с перепугу себя предложила. Я тут вечером посоветовалась... хочу пробить персональную ставку советника главы города. Немного, конечно, пятьдесят процентов, но сорок тысяч на дороге тоже не валяются! – Неожиданно соврала она. Как-то само вылилось. Обычно такую хрень приходилось выдавливать из себя, заранее готовиться, советоваться... а тут, как давно заждавшийся понос, булькнул в нужное отверстие. Хотя Тома и подсказала нужное направление, но только направление.

– Спасибо Люся! Не зря тогда я тебя забрал у нашей шлюхи. Пригодилось! Насчет этой ставки зайди в финансовый отдел. Мне четырех заместителей не надо было. Одну можешь сократить. Подашь как оптимизацию бюджета.

– В последнее время мне Скопалев стал не нравиться. Он ваш или чей-то?

– Генерала Топтыгина! Попросил. Мол помоги моему мелкому сослуживцу, пристрой христа ради на безответственную должностишку. Мешать не будет, главное зарплата капает. Забрал одну ставку в культуре, другую – в спорте, а Скопалеву – зарплатка. Делать ему нечего, поэтому везде свой нос сует. Я уже сто раз пожалел. От его усердия у меня штаны лопались! Я думал его вместо меня, уж больно он в районе жопой сильно вилял.

– Костик хотел его себе первым.

– Ну и ладно, может к лучшему, а то надоело мне каждый день сюда таскаться. Я потихоньку тебе все связи, наработки, цепочки передам. Рулите городом, но не попадайтесь Людмила Никодимовна! – Он подхватил две картонные коробки, но у дверей повернулся и спросил. – Я отвезу на твоей машине? Позвони Боре!

– Конечно! – Она взялась за телефон. С Борей разговор был короткий, а с Томой долгий и обстоятельный. Опять её совет в яблочко попал. Разговор с бывшим мэром прошел как по маслу. И сейчас Тома правильно подсказала как поступить в сложной ситуации.

– Тук– тук! – Раздался нежный, слегка заискивающий голосок Скопалева и в дверь начала протискиваться огромная охапка роз.

– Зря стараешься Скопалев! – Клазавская взяла несколько первых попавшихся листков бумаги и потрясла ими перед радужный взглядом слегка выпуклых глаз и толстыми нежными губами, с которых вот-вот должны сорваться слова искреннейшего поздравления. Глаза непонимающе заморгали, губы, загоняя, невозникшие слова счастья обратно в рот, сжались.

– На тебя уже заявления накарябали, как ты народ обираешь! И это только начало! Я хотела тебя сделать первым, а ты сразу меня подставил. В первый день! Ну что, мне всё это нести в прокуратуру или дождаться остальных?

– Вот твари неблагодарные! – Положил Скопалев огромный букет роз на стол для совещаний. – Как налоги, аренду платить, подожди немного дарагой! Обратно это уже не примут! – Кивнул он на розы. – Такое хорошее дело загубили! Кто первый начал?

– Имеет значение? Может это происки Костика-судьи? Он сам мэром хотел стать, а тебя дураком выставить! Цветы отнеси в отдел соцобеспечения. Там сегодня приемный день. Пусть посетителям вручают. По лавкам пройди, расплатись. Скажешь, что не правильно поняли. В кадры заявление по собственному. Чеки у них не забудь взять!

– Ну спасибо! Век не забуду!

– Не за что! Считай я отработала твою трехлитровую бутылку коньяка.

Сразу отзвонилась Томе. Поблагодарила. Та сказала, что это подарок к первому дню работы, но всё время она за неё – Люсьен, работать не будет.

Несмотря на то, что все документы о вступлении её в должность, она только начал подписывать, орготдел принес две толстых папки с документами. При этом, так все ещё норовились зайти и поздравить, чем очень сильно отвлекали. Пришлось все бумаги отправить к Кпеченюшкину. Только собралась на обед, как появился Андрюша Гондин – руководитель местного театрика по прозвищу Гондон.

Вошел без стука, присел без звука. Как хозяин к подчинённой.

– Как вам новая должность Людмила Никодимовна? – Вежливо промяукал он. – Это мой подарок к свадьбе вашего сына! Очень хотелось бы видеть на вашем бывшем месте Вику, но теперь нельзя – она почти родственница! А ведь мы много лет мечтаем сделать наш город культурной столицей губернии! Артсиск – артистичный город! Какой посыл! Такой драйв, что я дрожу! Ваше назначение – это катарсис всей истории города! Первый мэр среди всех мэров губернии – женщина! По значимости события – равно если Клинтон президентом США станет! Вы бы посмотрели, что пишут про вас в интернете! Такой славы не то что я, Вахтангов и Станиславский не достигли!

– Был бы тогда интернет – писали и по более! Андрюша, да я рада что с неё спрыгнула! Предложили бы мне быть чёртом в аду – согласилась бы!

– Как так? – Не понял Гондин.

– Культура и спорт в моей деятельности занимали пять, максимум десять процентов. Образование, соцобеспечение! А сады? У нас же очередь на десять лет растянулась! А с медициной что? Все, врачи в медцентрах халтурят, а более-менее толковые свои, хотя бы кабинеты, создали. Санитарка шесть тысяч получает! Да я за свою квартиру шесть плачу! Все идут ко мне, плачут, жалуются! Не представляешь, как всё тоскливо слышать и тяжело смотреть! Чтобы людей успокоить, приходится плакать вместе с ними!

– А что совсем нельзя помочь? Санитаркам хотя бы. А живут-то на какие?

– Огород, туда-сюда, да и за того парня...

– Какого парня?

– На двух, а то и на трех ставках. Но, тогда, прощай огород. Детей в интернат устраивают, чтобы там, хоть питались. Думаешь мне легко? Причем интернат не у нас в городе... а ведь устраиваю. Уйдут, кто горшки тягать будет?

– Власть бессильна? – Был поражен Гондин. – Ничем, ни в чём не может помочь хотя бы в том, что сама испортила?

– Помочь можно, а зачем? Поможешь, вместо одного – десять появятся. Не представляешь сколько усилий надо приложить чтобы собрать все документы, даже внутри мэрии! А у нас ещё есть и район и регион и федеральную власть пока ещё никто не отменил. И везде инструкции, приказы, постановления. А работать когда? А жить? Приходится плакать с ними. Им надоест суетиться, плюнут на всё – привыкать начнут, или помрут. И проблем нет. И их место никто не займёт. Увидят и решат, если у этих не прошло, что про нас гуторить? И нам проще – бюджет сэкономим. На этом месте артист нужен, психолог! Пришел к тебе человек с проблемой, ушел со своей проблемой, но счастливый и одухотворенный. Место просто для тебя! Сотни разнообразных ролей и все твои!

– Вот так сразу? – Перепугался ожидаемым, но совсем неожиданным в плане широты, перспективам Андрюша.

– А как? Кому я могу вот так, открыто предложить! Ты же мне как сын, может даже больше... все думают, что мое кресло мёдом намазано... а тут? И театр сильнее прославиться, люди в него ходить начнут, чтобы с тобой вне кабинета потрещать! На всю область прогремим. Да что область? Страна начнёт впитывать наши новые введения! Театр выполняет огромную социальную роль... с помощь спектаклей морально помогает бедствующим... и так далее. Сам придумаешь!

– Я не готов, это так ответственно, а можно... – Андрюша как-то съежился, стал меньше, незаметнее. Была бы чужая спина – спрятался. Гонор куда-то пропал. Он-то думал, что Клазавской руки повыкручивать, подавить, сыном шантажнуть, а тут? Заябет! Причем только через одно место!

– Нельзя! – Жестко отрезала Клазавская. – Мне тут ещё троих подсовывают! А я их совсем не знаю! Да, кстати, есть мнение построить духовный городской центр. Поговори с отцом Кириллом. Сейчас все начнут скидываться на храм, не хватает ещё на это с культуры брать, а ведь начнут. Ты тоже не отвертишься. Куда деваться-то? А так нематериально поможешь. Спектаклик на библейский сюжет, шествие как-нибудь... сам подумай и с этим не затягивай. Будешь первым – похвалят, а остальных нагнут и на "бабки" поставят!

– Так на это деньги нужны. Кирилл не даст. Тот ещё жмот.

– И сколько?

– Тысяч тридцать!

– А давай эту постановку выставим на тендер! За двадцать девять девятьсот девяносто девять рублей можно без тендера, а мы так тыщ на восемьдесят! Только составь такие условия, чтобы кроме тебя никто не выиграл. Ну сам знаешь.

– Делим как обычно? Тогда зачем сочинять?

– Теперь надо выставлять на электронные торги. А прознает про это какой-нибудь частный театр, а не дай бог областной? Напиши, что к конкурсу допускаются только те коллективы, которые показали не менее десяти спектаклей в нашем городе в этом году.

– Да я сам только семь показал.

– Напиши семь! Кого я учу? Жаль, что не хочешь на моё место! Придется какое-нибудь ничтожество плюхнуть.

– Почему?

– А на фоне даже не умного, и не сообразительного, но деятельного, я буду большей дурой казаться, чем он!

– Это типа Скопалева? Он же хотел первым замом!

– Ты это знал, а я нет! – Неискренне удивилась Клазавская. – Но, по-моему, он уволился.

– Удачи вам! – Поднялся Гондин. – И хорошего настроения, держитесь тут. Вся городская общественность, с надеждой и любовью к вам!

Она позвонила в гараж. Теперь пешком на обед не ходишь – статус не тот! Увидев открытую дверь кабинета Кпеченюшкина, заглянула. Всего его, за тремя картонными коробками на столе, видно не было, но по движениям загорелой лысины, было понятно, что он что-то пишет. Она небрежно стукнула пальцами о дверь. Тот поднял голову.

– О! Людмила Никодимовна! – Обрадовался он. – Вовремя! Я уже закончил! – Он вышел из-за стола и протянул листок.

– Что это? – Подозрительно отстранилась Клазавская. Достаточно сюрприза от Скопалева, теперь и этот сюрприз приготовил.

– Как что? Заявление об увольнении...

– А что, орготдел папки с бумагами не принес?

– Принёс. Мне это ни к чему, я с сегодняшнего дня написал, вчерашним числом.

– С какого-то ху... – Поперхнулась Люсьен.

– Вчера Скопалев сказал, что теперь он первый зам.

– Чудеса какие! А я не знаю об этом! Работайте как работали. Скопалев сам уволился. Чтобы эти две папки были разогнаны.

– Спасибо матушка! – Заслезился Кпеченюшкин. – Я ж на пенсии сопьюсь! А тут хоть чем-то помогу! Поздравляю от всей души! – Он залез в крайнюю коробку, выудил оттуда два пластиковых стакана, неначатую бутылку Brisson VS.

– Не отказывайся. Ты о таком даже не слышала, а не то, что пробовала. Из Шаранты. Специально готовил тебе к свадьбе! Это стопроцентный о-де-ви, то есть изготовленный без добавок и примесей из винограда Фин Буа. В его аромате сочетаются ноты персика, древесины, яблока и ванили, а во вкусе присутствует только ваниль. Сами производители рекомендуют пить коньяк в качестве аперитива. А сейчас у нас обед!

– Вот умеешь найти подход к людям! – Показала она пальцами сколько надо налить.

Тот налил, бутылку закупорил, убрал в пакет. – Знаю, чтобы не портить аромат, закусь не предлагаю. За тебя!

5.

Второй день начался со звонка Томы.

– Ты чего зажмурилась? – Несколько насмехаясь произнесла та.

– В смысле? – Покосилась Люсьен на стопку бумаг. Прочитывать и рассматривать всё это ей не хотелось. Действительно зажмуришься от их количества. Только теперь она поняла Ксавеюха. Вначале бесило, что не её, а алкаша Кпеченюшкина первым замом поставил.

– Над бумагами небось карачуна даешь?

– А ты откуда знаешь? – Удивилась Люсьен.

– Все, кто стал первым, проходили через это! Когда-ты какой-нибудь замчик на тебя накатывает только твоя доля. Всё, что не твоё откатываешь обратно. Свое – скидываешь в подчиненные отделы. А если проблема многопрофильная? Кому первому сбагрить? Сразу решить, чтобы он эту тему начал решать или зарыл поглубже, отписавшись, вроде уверенно-понятно, но абсолютно, неясно? Скинь всю эту муру первому – пусть ковыряется.

В городе уже все знают, что ты новый мэр. Выбери несколько значимых причин, которые можно решить щелчком пальцев, пройди по городу со свитой, чтобы люди видели, новый мэр есть и он совсем не то, что бывший. Будет не кустики сажать, а проблемы решать. Не забудь местную прессу с ТВ.

– Так народ же с другими проблемами полезет!

– И это хорошо. Будешь точно знать, что им надо. Но! Чихать тебе на них! Кто тебя мэром поставил, они?

– Безенчук!

– Это кино для него! А он в область сообщит, что выбор его правильный! А то подумают, что тишь в городе, благодать, проблем нет, какого-нибудь своего мальчика воткнут. Такая запись для его карьеры очень полезна. А ты цельный список выкатишь бесконечно долго нерешаемых проблем. От И.О. надо как можно быстрее избавляться. Всем наплевать будет, что после него город ко дну пойдет, обвинять со всех сторон тебя начнут. В отличие от тебя, Безенчук сразу это понял. А почему?

– А почему? – Эхом переспросила Клазавская.

– Потому что он сам такой – никудышний! И сразу забудь это слово я тебе не говорила. Пользуйся, рано или поздно он всё равно обкатается, то ли сам прочухает, то ли подскажут и, тогда такая хрень не покатит. Я, в общем-то, не из-за этого звоню. Безенчуку из области девочку сватают. Она там кулек несколько лет назад окончила, ну и перебивается, а хочется большего. У меня, как ты знаешь, округ самый лучший по культуре в районе. Он решил её к нам воткнуть. А мою Ольгу – к тебе. Ольга там несколько лет пахала, пока всё в рост пошло, а с новенькой дела иметь никто не будет. Почему-то считают, что если поставят кого-то на готовенькое, то всё там и будет продолжаться. Скопалев вообще считал, что культура и спорт вроде станка. Утром пришли – включили. Ушли – выключили. Но эти сферы, где деятельность не прекращается. Процессы в них, подспудно, идут. Это новое управление манагеров хоть бы народные пословицы учили. "Не место красит человека, а человек – место"! И это правда! Ты представляешь, когда Ольга появится у тебя? Твоя Ригонда как муха по потолку бегать будет!

– У неё нормальное имя, а вы её эстонским радиоприёмником обзываете!

– "Ригонда" у тебя почти десять лет культурой заведует и ничего, хотя бы хорошее, я про полезное и не заикаюсь, за это время не сделала. Она хоть и выполняет у вас роль сарафанного радио, но тупо, глупо и непонятно. Когда мы с тобой на "Октоберфесте" пиво сосали, она Ксавеюху письмо подсунула, из которого следует, что он изменник Родины!

– Правда?

– Да все знают. Прокуратура за голову схватилась, когда ей это принесли. Посчитав за идиотизм, мер не приняла. Поэтому я тебе предлагаю...

– Ту деточку на место "Ригонды"?

– Нет. Под ней. Если та будет жаловаться, всегда на твое радио можно свалить и местами поменять. Свою бывшую должность никому не отдавай, кого-то ещё из области спихнут. Сведения имею. Так что твоя задница будет прикрыта ими.

– "Ригонду" принести в жертву?

– Зачем? Эту дуру оставить для битья. Обе будут на неё всё своё говно валить.

– Почему обе?

– Чья-то жена требует власти. Устала от домашней жизни, от золотых бирюлек, теплых морей, далеких островов. За бугром уже экзотика-экстрим выжить не в диких джунглях, а на наших просторах. А в наших верхах – экстрим порулить чем-нибудь. А разница знаешь в чём?

– Те платят чтобы экстрим получить, а наши за экстремальные приключения на должности, наоборот деньги, и не плохие, получают.

– Звони Безенчуку – набирай очки, чтобы от И.О. избавиться. Как раз фонд зарплаты от увольнения Скопалева остался. Половинку отстегнешь.

– А вторую половину ставки Ксавеюху, как помощнику мэра. Безенчук согласился. Вроде как откупное, за то, что войну не начал устраивать, а тихо, спокойно свалил.

6.

И третий день начался с неожиданностей. Пришел Безенчук. Причем не один. Со свитой. Люсьен узнала министра культуры области. То, что на культуру ему с высокой колокольни... это ещё мало. Его посадили, чтобы он срок пересидел на этом месте. Он так себя и вёл – отсиживал. Ему было не только всё фиолетово, но и зелёново, синево, жёлтово. Толи место держал для кого-то более ценного, толи, министерство – это очередная ступенька карьерной лестницы. Второго министра тоже узнала – министр по местному самоуправлению. То, что он соратник генерала Топтыгина – было на лице. Его появление ничего хорошего не означало. Третьим шёл упитанный, даже сверх, похожий на Денни де Вито мужичок. Он шел первым, но на фоне трёх верзил: Безенчука и двух министров – был незаметен. Безенчук, время от времени, наклонялся к нему и что-то подсказывал.

Хорошо что, вышколенная ещё Ксавеюхом, охрана вовремя предупредила. Клазавская встретила всю делегацию в центральном фойе – куда выходили все кабинеты администрации.

Даже рядом с ней, неизвестный маленький, но высокий гость казался коротышкой.

Итак, расстановка гостей напоминала то ли рыцарскую свинью перед боем, то ли расстановку российских футболистов на чемпионате Европы. Впереди нападающие. За ними – полузащита в виде трёх, идеальных внешне, женщин. За ними охрана – защитники. Судя по всему, вратарь был в их числе.

Коротышка долго и внимательно буравил Клазавскую взглядом, потом кивнул. Вперед вышел нападающий Безенчук и представив её, отдал пас министру культуры. Тот вышел на остриё атаки, но запутался в собственных финтах.

– Людмила Нихуиловна! – Произнес он. – Разрешите представить вам вашего нового заместителя по кутуре, спроту, соси... али...ным вопр...у сам... – он замучился вспоминать что там ещё или нужным не посчитал, – Светлану Ивановну ... – фамилию её он так нечленораздельно произнес, что никто, из этого набора звуков, ничего не понял.

– Она глубоко к ссесу... выя...бывает... соси...самые...

Коротышка посмотрев на него, кивнул другому министру, тот закончил непонятную речь коллеги.

– И у ней фонд помощи слепым котятам! – Громко отрапортовал он.

Светлана Ивановна ничуть не смутилась такой рекомендацией, но глаза опустила, осмотрев туфли Клазавской. Судя по всему, сочетание одежды, прически, макияжа, обуви её устроил и, она веско утвердила своё согласие на должность зама.

– Сработаемся Людмила Никодимовна!

Люсьен настолько растерялась, почти что одеревенела, поэтому смогла показать на дверь своего бывшего кабинета. Они вошли. Окинув взглядом кабинет, Светлана Ивановна повернулась к свите: Благодарю! Все свободны!

Шумно выдохнув, первым к выходу заструился коротышка.

– А они ещё мне предлагали замминистром у этих двух, как сказать, чтобы их не обидеть?

Клазавская пожала плечами, она даже мяукнуть не могла. До сих пор не отпустило.

– Я появлюсь через недельку. Завтра появятся строители, обмерят всё, пока будет ремонт – закажем мебель, спутниковую связь. – Светлана Ивановна выглянула в окно. Вместо газона устроим стоянку для авто... – она, а за ней и Люсьен вышли из кабинета, – фойе вот здесь перегородим, здесь будет мой секретарь, тут охрана. Моего дизайнера зовут Дамир Максудович. Выполняйте его просьбы. Да, вы на "Октоберфесте" бываете?

Клазовскую только начало отпускать, как так прижало, что она выдохнуть не смогла. Посмотрев на её, слегка перекошенное болью, лицо Светлана Ивановна сама и ответила.

– Меня тоже от пива тошнит. Никогда там не была! В этом году наши баварские друзья затащили. Полный ужас, народу мало, пьют, тут же валяются, их оттаскивать на травку не успевают. Арабы... англичанки с ними под столами сношаются – ужас!

Плюшевые гуманоиды

1.

– Тамара Пална! – Мягко, как бы крадучись, к ней подошёл мужчина, со свежей уложенной шевелюрой и легким ароматом мужских духов. Укладка прически была безупречно профессиональна. Ненавистная лысина была хорошо упрятана. Он раскрыл папку и протянул ей ручку. – Черкните вот здесь!

– Что это?

– Акт о вводе здания. Я ездил, всё промерил. Всё согласно проекта. Сфедров Веня, наконец-то достроил дом...

– Кому ты говоришь, Сморозкин? Он его построил ещё в 1997 году. Только входную ручку не привернул, или на чердак лестницу не приставил, поэтому столько времени дом не вводил. Не тебе объяснять, что такое недоделка! Значит, и копейки за недвижимость не платил. Такая мелкая жадность с его оборотами! А сейчас прижали, конфисковать могут, вот и ручку и прикрутил.

– Чего ты так на него? Свой же человек! Мало что бизнесмен, так ещё депутат райдумы!

– А в чём разница: в Думе сидеть или в Зоне? В чём свой? Тебе может свой...

– По этому поводу он поляну накрывает для комиссии в этом здании, там же ресторан. Все будут. Ты же председатель комиссии!

– Во сколько?

– В пять!

– Там и подпишу. Заодно сравню с твоим впечатлением!

– Не доверяешь что ли?

– Сам как думаешь? Ты такую хрень сморозил, что я...

– Это когда было-то? Проектировщики меня подставили, а я...

– Вот именно, они подставили, а ты сразу подпись поставил, конверт в карман и бухать...

– Вот этот проект, между прочим, мой сын делал. Видишь написано: "Институт проектирования ╧1"!

– Пафосно как-то! Всё! Я не Ксавеюх, за свою подпись отвечаю!

– На кол посадить эту "Ригонду" надо! Теперь каждый, в любой фразе, пытается найти измену Родине! К кому не приду – меж букв читают! Это тоже была причина, что его попёрли, а дура в мэрии так и осталась!

– Василий Юрьич, ты так сильно не возбуждайся, ведь пить ещё!

– К чему это?

– Напьешься – буянить начнешь! Не напрягайся – пошутила. – Ющенкова села в машину и, сказав что-то водителю, прощаясь со Сморозкиным, махнула ему рукой.

Она появилась поздно, когда веселье было в полном разгаре. Веня, опасался, что она не приедет, поэтому озабоченно подливал Сморозкину. Тот, всё менее уверенно, уверял, что всё будет в ажуре. Когда появилась Ющенкова, он радостно выдохнул, сам себе налил и сразу выпил.

– Прошу прощения за задержку! – Тамара Павловна села между представителями СЭС и Пожнадзора, что-то зашептала им. Пожарный налил в фужер сто пятьдесят, сэсник наложил в тарелку закуски, разложил по сторонам нож с вилкой. Ющенкова выбрала толстый кусок селёдки наложила на него колечки лука, веточки укропа, кинзы, розмарина.

– За новый дом, чтоб весело быть в нём! – Произнесла она тост, медленно выпила всю водку, занюхала кусочком черного хлеба и закусила сначала селедкой с травой, потом салатом с холодцом. Вышла из-за стола. Все знали эту её привычку. Если сильно опаздывала, то поступала только так. "Смысла нету догонять, лучше сразу всё принять!" Это был её постулат, который знали все.

– Давай, где чирикать? – Подошла она к Вене.

– Это там! – Кивнул он в сторону кухни и хлопнул себя по карману пиджака, словно проверяя что там находится. Они пошли к раздаточному столу, на котором лежала стопка документов. Он успевал подсовывать акты, быстрее, чем она ставила подпись и дату. Она отдала ему его изящную ручку и посмотрела в глаза.

– Ах! Да! – Веня засунул ручку во внутренний карман пиджака и вынул толстенький конверт.

Она не постеснялась его открыть и проверить.

– Купюр много, а денег мало! – Констатировала она, входя в зал. – Все знают, что у тебя там и второй конверт заготовлен – по тоньше, а денег побольше. Да, ладно, хоть шерсти клок.

В это время в зал вернулись её соседи по столу. Пожарный ей кивнул.

– Всем до свидания! – Членораздельно произнесла она. Пожарный и сэсник уехали вместе с ней.

– Как это тебе удалось её сюда завлечь? – Присел к Сморозкину Вениамин. – Сначала я думал не появится. Потом – не подпишет. Затем – денег не возьмёт! У ней же на меня зуб! Не помогаю, как депутат – ноль, пользы никакой, а тут...

– Это не я! – Мой сын Юрий! Кстати, на перекрестке говорят, магазин задумал поставить? Он тебе и проект крутой, но не затратный и согласования обеспечим!

– Раз он такую удачу приносит – пусть делает!

2.

Ющенкова, приехав домой, первым делом достала из холодильника ещё водки, порезала сала, бородинского хлеба, очистила зубчик чеснока и добавила в себя ещё ровно столько же, как и в ресторане. После этого уселась на диван и достала мобильник.

– Хау ар ю подруга?

– Не разобрала! – Ответила усталым голосом Клазавская.

– Над златом чахнешь?

– Никогда не думала, что так буду уставать! Чхеидзе открыл новый медцентр. С утра у него, даже хрень какую-то сказала. Фуршет.

– А что не после обеда затеяли?

– Так областное телевидение, тетка из минздрава, Безенчук. Сейчас с юбилея нашего сотудника, а после обеда участковых поздравляли. Ты-то своих поздравила?

– Это они меня должны поздравлять. У них есть больше, чем у ваших! Обеды в пансионате бесплатные, жилье – комфортабельное. Авто по первой просьбе. Ты, Люсьен, устала от коньяка, обжорства или благодарностей? Не говори. Я чего тебе звоню? Помнишь на весенней сессии думы ту часть Склочинского, с вашей стороны реки, вместе с полями и пустырями, передали от нас к вам в город? Там всего-то домов десять, но находятся на областном тракте. Сфедров ресторан с магазином там держит. В мае мы всё передали вашим. Теперь между нами граница по реке. Вы там сдали куда надо?

– Да за эти пустыри такая грызня теперь идёт! Там же два микрорайона воткнуть можно! Больницу перенести, школу построить, три детских сада, автовокзал, и – Гипермаркет размером со стадион! Город по населению удвоится! И за всё, кроме гипермаркета – бюджет!

– Да кто же в него ходить-то будет?

– Мне всё равно!

– Раз всё равно – слушай. Я нашему Сфедрову акт ввода подписала на его здание с рестораном.

– Так ресторан там с незапамятных времён!

– А здания как бы не было!

– Так это я должна акт подписывать!

– О чём тебе я и щебечу. Он не в курсе. За свою подпись ты сможешь с него содрать сотни тонн. Две, три – от тебя зависит. Тебя твой друг Сморозкин будет окучивать, вот ему свой вес и прочирикаешь. Ставь автограф смело, по чертежам всё в ажуре, а в натуре – нет! Он и противопожарные и санитарные разрывы нарушил. Геодезисты всё обследовали и в кадастр сдали?

– Не знаю, наверное...

– Значит всё это зафиксировано. Завернут акты! На пустом месте бабло срубишь ещё раз! Вся комиссия об этом знает, поэтому никакого риска, потому что ни за что не отвечаешь. Или пожалеешь друга?

– Ну спасибо Тома! Какой мне друг Сморозкин? Везде сынка своего пропихивает, а у того одна манера – всё круглое. Такое впечатление, что он только циркулем овладел. В городе, если ты заметила все зоны отдыха, клумбы, лавочки, дорожки – круглые!

– Это спасибо – тридцать процентов и то, как старой подруге! У тебя же свадьба через неделю, считай мой подарок и тебе и твоему пацану!

– Точно даст?

– А ты поторопи! А то твоя Светлана Ивановна свою лапу на эту выгоду наложит!

– Это точно. Не она мой зам, а я её.

– Сильно кусает?

– Ну... но я боюсь!

– Скоро снег выпадет. В какой-нибудь Куршавель свалит. Оттуда на Лазурный берег, там прыгнет в яхту и на Канары!

– Откуда ты всё это знаешь?

– О! Интернет до тебя ещё не добрался? ФИО набиваешь...

– Так просто?

– Ну ты темень!

– Тамар Плна! Это чё за кидалово? – Перед районной планеркой к ней подошел Сфедров.

– Веня! Ты инженер с высшим, комсомолец, энто там чего-то и кто-то, а слова ковыряешь, как бомжара!

– Кому Веня, а кому Вениамин Г...

– Насчет "Г" наслышана. Конкретнее!

– Акт недействителен!

– А я причем?

– Вы же знали, что кусок Склочинского с моей усадьбой в город передали!

– На весенней сессии. Ты сам за это голосовал. Тебя даже спросили как депутата, а как народ к передаче в город относится? Ты сказал – все за!

– Так это за это?

– Да. Вспомнил?

– А я-то... Воласов про свою школу байки тёр и ответ подсказал.

– А ты мне пальцы веером! Не важно, как я к тебе отношусь, ты попросил, я подписала! Я не обязана вникать, когда все специалисты подписи поставили.

– Ну извини...

– Ну – другим говори. Абрич меня попросил, я тебя всё время депутатом делала, хотя за тебя никто не голосовал. А теперь, раз твоя усадьба в город вошла, сам о своей судьбе с городской властью договаривайся. И помни про жену олигарха. Твои конвертики у неё не покатят.

Со стороны казалось, что глава округа со своим депутатом обсуждают перед планеркой дела насущные. Если не вникать в детали, так оно и было.

Сфедров, как бы случайно, зашел в горархитектуру.

– Привет Васл Юрич! – Схватил он за рукав спешащего мимо Сморозкина. – Сделай доброе дело. Третий день акты в кадастр пытаюсь сдать. То у них не приемный, то народу, а теперь оказалась борьба с коррупцией. Записываешься и приходишь в строго согласованное время. А я уезжаю. Я знаю у тебя там рука. Сдай пожалуйста. Таксу назовешь.

– Так это...

– Давай, давай! Я в область шурую по торговому центру на перекрестке. Ты же тоже чего-то хотел там... запамятовал что-то, потом напомнишь. – Он всунул папку с актами в руки оторопевшего Сморозкина, быстро повернулся и вышел.

Тот пожал плечами и поплелся через дорогу. Город маленький – всё рядом.

Сфедров нагрянул через два дня. Радостно улыбаясь вытащил из-за стола Сморозкина и привел на крыльцо, служившее местом для курения. Пепел стряхивали на землю, а бычки прятали в протянутую ладонь Ильича. То, что посетители, преодолевая дымовую завесу, были недовольны, городских служащих не трогало. Не баре – не навозом же пахнет.

– Разрешили! – Махнул рукой, отгоняя дым Сфедров. – Пришлось разные рычаги давить, форсаж включать. Теперь я там развернусь...

– Я не успел. Всё это время генплан города переделывали, ты же знаешь, нам...

– Что ты сука задницей по неструганой доске ерлозишь? За что от меня бабки получаешь? Своему долбоёбу проектирование скидываешь?

– Что ты, о...

– Сам о! – Смотри! – Сфедров достал мобильник, набрал нужную папку. – Скажи мне главный архитек, что за чмо в кадастровую рулит?

– Следишь за мной! Это же...

– И это правильно. У меня и другие серии в наличии, где ты в главной роли. Хочешь покажу, где ты денежки пересчитываешь? Ну? Колись гнида!

– Значит ты раньше меня узнал?

– Мессинг! Видишь прошлое, мысли чужие читаешь! Меня не волнует, как ты, или сыняра это сделаете. Завтра всё должно быть подписано. Послезавтра у меня встреча в облпрокуратуре...

– Где же я столько денег возьму?

– Подсказать или одолжить? Сдай своего кружковода на стройку, пусть хотя бы кирпичи таскает. Хоть что-то отработает. Ладно скажу. Клазавская твоя же подруга? Сначала пусть она автографом блеснёт, тогда и остальные за ней потянутся.

– Да ты что Люсьен! Побойся бога! Это неподъемная сумма! Не по чину берешь! В области и то...

– Пошел вон моча кошачья! Я только заступила, а ради тебя пёрнуть на всю округу должна? – Клазавская говорила с ним, поглядывая на монитор компьютера. – Может мне заплатить, кому за тебя бабло надо отслюнавить? По регламенту я последняя ставлю подпись. Это же натуральная подстава! Может за тебя и отсидеть?