Текст книги "Туда, где живет счастье"

Автор книги: Эдуард Резник

Соавторы: Илона Вандич
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Галя устало улыбнулась и ушла в дом. Куров сел на крыльцо. Нет, с этим надо что-то делать. Во-первых, он жалеет Галю, а это никуда не годится. Так из жалости он может черт знает чего ей наобещать! Во-вторых, ребенок, похоже, совсем невменяемый. Второй день он от него связного предложения не услышал. Может, он в самом деле дурачок? В-третьих... Впрочем, хватит и двух причин.

Куров отошел в дальний угол сада и вновь достал телефон.

– Алло, это снова я. Нашелся пацан, как я и говорил, – заговорил он в таком темпе, что собеседник не смог бы вставить и слова даже при очень большом желании. – Но ты права. Нам надо искать другого ребенка. Этот совсем неуправляемый. Злой, тупой, волчонок, а не человек. С ним невозможно работать, мне все время хочется его придушить.

– Нет! – резко отозвалась собеседница.

– Как это «нет»? – изумился Куров. – Ты же сама предлагала найти какого-нибудь бомжа, бродяжку без рода и племени, чтоб никто не искал. Денег ему пообещаем...

– Это должен быть твой сын! – твердо сказала женщина.

– Зачем тебе нужно, чтобы это был мой сын?

– Ты сам предложил. Так проблем меньше.

– Конечно, предложил. Потому что если ты найдешь другого ребенка, то я тебе буду без надобности. Потому сына и предлагал, что мне деньги были нужны.

– А теперь уже не нужны?

– Нужны! Даже больше, чем раньше. Но с этим пацаном каши не сваришь. Он никого не слушает. Мы с ним только зря время теряем. Пойми, он совершенно невменяемый.

– Некогда нам другого ребенка искать. Время не ждет, – отрезала женщина. – Твоя забота, чтобы ребенок сделал что надо!

– Да пошла ты, – процедил сквозь зубы Андрей и отключился.

Да, похоже, раньше надо было думать, что делаешь. Или хотя бы раньше познакомиться с этим... с этим... со своим сыном, короче. Андрей сплюнул и вернулся в дом.

Хочешь не хочешь, а обуздывать сына как-то придется. Что ж, попытка – не пытка. Тем более что изменить ничего нельзя.

– Ну что, Ваня? – нарочито весело спросил Андрей у мальчика. – Как настроение?

Ваня сделал вид, что его больше всего на свете интересует содержимое его тарелки, а потому он ничего вокруг не видит, не слышит и не замечает. Куров пожал плечами и посмотрел на жену. Галя по-своему истолковала его взгляд.

– Завтракать будешь? – робко спросила она.

– Сама поешь, – махнул головой Андрей. – Я к завтракам непривычный.

Он и в самом деле давно отвык от завтраков с семьей, когда все собираются за одним столом, рассказывают о том, кому что снилось, кто чем будет заниматься сегодня, кто чего хочет и о чем думает. Он вообще отвык от этого слова – семья. И правильно. Может быть, когда-нибудь потом, если все закончится хорошо, у него снова будет своя семья, теплая постель и заботливая жена. Но это – потом. А сейчас не время привыкать к хорошему. Андрей бросил последний взгляд на жену, подсевшую к столу, на затылок сына, низко склоненный к тарелке, и ушел в спальню. Пора было собираться.

Впрочем, нищему собраться – только подпоясаться. Андрей заглянул в свой дорожный мешок. Ничего лишнего там нет. Но кое-что добавить надо. Удочки, к примеру. А что еще обычно берут на рыбалку? Андрей невесело усмехнулся. Вот ведь как складывается жизнь. В молодости он был настоящим фанатом. Помнил, какой номер лески под какой крючок брать, с какой блесной на кого ходить. А сейчас? Все из головы вылетело, будто не было. Ну и черт с ним, невелика потеря! Вот только снасти отыскать надо. Он их всегда на чердаке хранил. Времени, конечно, много минуло с тех пор, но вряд ли у Галки руки дошли чердак разобрать.

Андрей не ошибся. Чердачная дверь была оплетена густым слоем паутины, в которой болтались покрытые пылью мертвые мухи и осы. На самом чердаке было еще хуже. Тяжелое покрывало пыли застелило весь чердак: доски пола, старые сундуки, связки газет и книг, обломанную лестницу, древние чемоданы, ворох какой-то одежды. Сквозь круглое окошко едва пробивался и без того неяркий свет. Андрей долго стоял, озираясь вокруг, пока не вспомнил, в каком углу должны лежать рыболовные снасти, а в каком – одежда для рыбалки.

Чихая от пыли, Андрей стащил вниз болотные сапоги с заскорузлыми голенищами, несколько мотков лески, два бамбуковых удилища и коробку со снастями. Пыль с них он смыл на улице, но когда вошел на кухню со всем этим добром, Галя поморщилась.

– Вымыл бы сначала.

– Я вымыл, – буркнул Андрей, сразу же вспомнив все скандалы, которыми сопровождались его походы на рыбалку и возвращение с нее. – Дай лучше соли и ножик.

– А хлеба с салом тебе не дать? – уже ласковее спросила Галя, вставая из-за стола. – Лук еще есть. Нужен?

– А как же, – кивнул Андрей. – Можно и картошечки. В костре испечь.

Галя занялась сборами. Андрей заворачивал продукты в газету и аккуратно укладывал в дорожный мешок.

– Спичек не одолжишь, хозяйка? – шутливо спросил Андрей.

Галя бросила ему коробок спичек. Андрей поднял голову, чтобы поймать коробок, и вдруг наткнулся на сосредоточенный взгляд сына. Коробок с тихим стуком упал на пол.

Ваня выждал, пока Куров поднимет спички, и спокойно спросил:

– Мам, он уезжает?

Куров дернулся, как от выстрела. Ага, уезжает! Как же, дождешься, маленький негодяй! Конечно, уезжает! Только ты уезжаешь вместе с ним!

– Нет, Ванюша. Вы с папой поедете на рыбалку, – тихо, словно бы оправдываясь, ответила Галя.

– Я ним не поеду! – немедленно заявил Ваня.

– Ваня!

– Не поеду! – выкрикнул Ваня со слезами в голосе и ударил по столу кулаком.

Галя беспомощно посмотрела на мужа. Куров с каменным лицом упаковывал мешок, ему было не по себе. Может, они и в самом деле что-то чувствуют? Нет, ерунда все эти чувства, бабские россказни! Характер нужно проявить, вот что! А то распоясался малец, кулаком уже начал на старших стучать. Главный нашелся!

– А куда ты денешься? – спросил Андрей хмурясь.

– Не поеду! – повторил Ваня, как заевшая пластинка.

– А я сказал: поедешь! – громко сказал Андрей и поднялся. – Тебе все понятно?

Ваня поджал губы и отвернулся к окну. Галя тихо подошла к мужу и тронула за рукав. Андрей недовольно дернулся. Все беды от ее доброты! От забот и желания блага всем и каждому! Правду говорят: благими намерениями дорога в ад вымощена. Думала бы о себе больше, на шею бы сына не сажала, глядишь, и вырос бы Ваня нормальным ребенком. Без этих своих... капризов.

– Андрюша, можно тебя на минуточку? – она выразительно кивнула на дверь.

Куров со вздохом вышел из кухни в спальню. Галя серой мышкой прокралась следом и нерешительно заглянула мужу в глаза.

– Ну что опять? – раздраженно спросил Андрей. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы все побыстрее закончилось.

– Ваня не хочет с тобой ехать.

– Я не глухой. И не слепой, – Андрей понял, что вот-вот выйдет из себя. Сколько можно пересыпать из пустого в порожнее? Как ночью, в постели – так она на все согласна. А утром – задний ход? Нет, милая, так не пойдет! – Я вижу, что Ваня не хочет со мной ехать. Но поедет.

– Нет, Андрюшенька... – Галя покачала головой. – Я могу не разрешить вам эту поездку?

– Опять двадцать пять! – не выдержал Куров. – Ты что, за него боишься? Но я же его отец! Такой же родитель, как и ты! Нам жить вместе! Ты это понимаешь или нет? Я не хочу всю жизнь с собственным сыном через тебя разговаривать! И я не желаю, чтобы он говорил про меня «он». Ваня – мой сын. Ты понимаешь, мой?! Дай нам сойтись по-мужски, черт бы тебя побрал!

– Нет... – Галя вытерла слезы и прямо посмотрела на мужа. – Я не могу.

– Ах, не можешь?!

Галя мотнула головой. Куров вылетел из комнаты, хлопнув дверью. Черт знает что, а не дом. Мать пляшет под дудку восьмилетнего сопляка! Он, видите ли, ехать не хочет!

Андрей решительно завязал дорожный мешок и вдруг увидел маленькую стопку детских вещей на стуле.

– Галь, ты сразу сказать не могла про Ванины вещи? – рявкнул Андрей. – Куда мне их теперь засовывать? Я уже...

– Никуда, – перебила Галя. – Я же сказала, я вас не отпускаю...

– Ах, не отпускаешь! – взвился Куров. – Конечно, ты же у нас в доме главная. Тебя даже сын не слушается, что хочет – то и творит. Не отпускает она нас на рыбалку! Ну и не отпускай! Сиди тут, целуйся со своим ненаглядным сыночком. Только брюки ему больше не покупай, слышишь! Юбку ему купи. И бантики. Ему больше подойдет. Он же у нас как девочка. Постоять за себя не может. И вышивать его еще научи. Крестиком!

– Андрей! – в отчаянии выкрикнула Галя.

– Что Андрей?

– Зачем ты так? – заплакала Галя. – Я же как лучше хочу...

– А я хочу как хуже, да? Угробить хочу родного сына, так? С утра до вечера мечтаю! Я же людоед! Чудовище! Бывший зэк!

Галя посмотрела на него затравленным взглядом. По ее щекам текли слезы, губы дрожали, нос покраснел. Куров вздохнул и тяжело опустился на табуретку.

– В общем, живите, как хотите. А я поехал на рыбалку.

– Ты... вернешься? – дрогнувшим голосом спросила Галя.

Вместо ответа Андрей пожал плечами. Галя подошла к Ване, обняла за плечи и шепнула на ухо:

– Ванечка, милый, нам нужно с тобой поговорить. Пойдем в спальню, хорошо?

Ваня молча выбрался из-за стола и поплелся в спальню. Он снова хромал сразу на обе ноги – то ли на жалость бил, то ли правда ночевка в коровнике не пошла ему на пользу. Андрей проводил взглядом жену и сына и обреченно уставился в окно. Нехорошо он делает, ежу понятно. Но, с другой стороны, разве у него есть выход? Или попробовать все переиграть?

Андрей вытащил мобильный телефон и набрал номер.

– Алло, – заговорил Андрей, едва услышал, что ему ответили. – Он не хочет ехать. Ни в какую. Что я – силком его потащу?

– Значит, возвращай задаток, если поделать ничего не можешь, – холодно прозвучало из трубки, и сразу же раздались короткие гудки.

Куров помрачнел и долго сидел, не убирая телефон. Наконец легкий шок прошел, и он невольно стал прислушиваться к разговору в спальне. Ни Галя, ни Ваня не сдерживали себя и кричали друг на друга в полный голос. Андрей не видел их, но очень хорошо представлял раздраженную жену перед сыном, похожим на упрямого маленького бычка.

– Неужели ты ничего не понимаешь? – срываясь на крик, спрашивала Галя. – Если ты будешь вести себя в том же духе, то он просто плюнет на нас и уйдет к другому мальчику. Навсегда! Ты этого хочешь?

– Да, этого! Пусть он уходит к другому мальчику! Пожалуйста!

– Ты эгоист, вот ты кто! Я на тебя всю жизнь потратила, а ты? Я тебя прошу, Ванечка, сделай, как папа хочет! Господи, я шесть лет без мужа жила! Хоть один раз ты можешь сделать, как мне надо, ишак твердолобый? Подумай обо мне!

– Сама думай о себе, ишак твердолобый! – зло сказал Ваня.

– Да при чем здесь я?! – крикнула Галя, будто только что не говорила совсем другое. – Я же ради тебя все это терплю. Вся моя жизнь ради тебя, оболтус! Но тебе нужен отец. Посмотри на себя. Тощий, бледный, как червяк. Ты даже бегать толком не умеешь. Не растешь, не занимаешься ничем, все тебя обижают. Разве таким должен быть настоящий мужчина, а? Мать обижать ты умеешь, а за себя на улице не заступишься. А отец тебя всему научит: и сдачу давать, и рыбу ловить, и костер разводить, и палатку ставить.

– Не хочу палатку ставить!

– Ваня...

Куров убрал телефон в карман брюк и поднялся. Нет, этого сопляка даже не жалко, честное слово. И раз не хочет по-хорошему, значит, будет по-плохому! Андрей сунул детские вещи в дорожный мешок, затянул веревку, подхватил удочки и распахнул дверь в спальню.

Галя с Ваней одновременно вскрикнули от испуга и в этот момент стали невероятно похожи друг на друга: широко распахнутые глаза, приоткрытые рты, заострившийся подбородок.

Куров протянул Ване свободную руку. Ваня отпрянул назад, вжался лопатками в стену и сжал губы в ниточку.

– Он не хочет, Андрюша, – жалобно пробормотала Галя.

– Хочет, не хочет – какая разница?

Куров шагнул к мальчику, крепко схватил его за руку и рванул к себе. Ваня захныкал, но Андрею было все равно. Пусть хоть охрипнет!

– Мы едем на рыбалку, – громко сказал Куров, наклонившись к ребенку. – Мне плевать, что ты думаешь по этому поводу. В этом доме командовать буду я. Или мать. Но никак не ты! Ясно?

Ваня яростно замотал головой и начал вырываться. Но куда там! Разве справиться с крепким мужчиной восьмилетнему слабаку. Андрей отвесил Ване подзатыльник и волоком потащил к дверям. Ваня схватился за спинку кровати. Рывок – и пальцы мальчика разжались сами собой. Ваня пробовал удержаться за косяк двери, за саму дверь... Андрей словно и не замечал сопротивление ребенка. Он выволок сына на кухню, перехватил удочки и, обернувшись, кивнул Гале. Мол, все будет в порядке, нечего волноваться по пустякам.

Галя плакала, как маленькая девочка. Вытирала слезы рукавом, шмыгая носом, по-детски всхлипывала. На мгновение Андрей остановился в поисках слов утешения. Но в голове вертелась не слишком подходящая фраза: «Не убивайся ты так по этому сопляку». Надо бы улыбнуться и сказать какую-нибудь глупость в стиле сериалов. И пока Андрей придумывал, что сказать, Ваня, почувствовав слабость, попытался рвануть к матери. Но Куров держал мальчика мертвой хваткой. Ваня в отчаянии крикнул:

– Мама, мамочка, пусть он меня отпустит!

– Андрюшенька, – эхом отозвалась Галя, – отпусти его!

Вот и утешай баб после этого! Больше ни одна от него ласкового слова не дождется! Андрей хлестнул жену злым взглядом и молча направился к выходу, крепче сжав пальцы вокруг Ваниного запястья. Галя бежала следом.

На крыльце Куров перевел дух. Все, мальчишка с ним. Теперь осталось взять машину – и вперед!

Но не тут-то было. Стоило Андрею сойти со ступеней, как Ваня вдруг набрал полную грудь воздуха и завизжал. От неожиданности Андрей чуть не выпустил ребенка. Ваня вопил так, что закладывало уши. Но надолго его не хватило. Как только он замолчал, Андрей повысил голос и сказал, чтобы было слышно всем сплетникам с улицы:

– Ой, помогите, люди добрые! Папка сына на рыбалку везет. От мамкиной юбки оторвал. Давай, кричи громче. Может, соседи прибегут...

Ваня замолчал, поняв, что его хитрость не удалась. Андрей обернулся, махнул Гале удочками и добавил нормальным голосом:

– Не убивайся ты так по этому сопляку.

Галя вытерла слезы и кивнула.

– Следи, чтобы у Вани ноги были сухие. Там запасные носки есть. Проверяй его ноги почаще.

Андрей усмехнулся и пошел к калитке. Вот еще! Будет он носки этого щенка щупать! Больно надо! Хочет жить – пусть сам привыкает о себе заботиться!

Ваня послушно плелся рядом. То ли держал наготове последний трюк, то ли правда понял, что никуда ему не деться от рыбалки с отцом. А может, просто устал. Но когда Андрей открыл калитку и вытолкнул Ваню на улицу, мальчик неожиданно замер, повернул голову и посмотрел на мать. Андрей, на мгновение перехвативший взгляд мальчика, содрогнулся. Это был усталый, тоскливый взгляд обреченного на смерть человека. Взрослого человека.

Андрей дернул мальчика за локоть и быстро зашагал по улице.

Глава третья

Наверное, дорога была бы короче, если б Андрею не приходилось держать мальчика железной хваткой за руку. Чем дальше, тем больше собственный сын напоминал Курову дикого зверька. Не волчонка, нет. Волчата, даже самые мелкие, умеют постоять за себя, рычат друг на друга, но слово вожака для них закон. И против волчицы не попрут. Кто их тогда кормить будет? Понимают, как мир устроен, по каким законам. А Ваня – ни то ни се. Если и волчонок, то какой-нибудь уродец, калека... Андрей вдруг перевел взгляд на сына. Тот снова шел, подгибая колени, цепляясь ногой за ногу, словно ленился шагать прямо и ровно, как все люди. Прикидывается больным, чтобы пожалели? Или назло?

– А быстрее ты идти можешь? – спросил Андрей и дернул Ваню за руку.

Ваня и не подумал повернуться к отцу. Шел, опустив голову вниз, словно и не слышал вопроса. Может, он еще и глухой? Тем лучше для него – меньше мучиться будет.

Но рано или поздно заканчивается всякая дорога. На обочинах появились заросли тополей, а за ними припряталась небольшая деревенька, отличающаяся от города разве что размерами улиц. Потому что все остальное было абсолютно таким, как в городе: улицы с озерами луж, щербатые заборы и дома с мутными глазами немытых стекол. Андрей остановился на входе в деревню. Давно он здесь не был, ох давно! Впрочем, в отличие от Гали, здесь был человек, который его ждал. Андрей увидел нужный ему дом и заторопился к нему, не обращая внимания на лужи. Подумаешь, лужи! Можно и перепрыгнуть. А если у кого-то ноги не из того места растут, то это не его проблемы. А если кто-то ноги промочит, то пусть привыкает, что заботиться о себе нужно самому. Вел бы себя как человек, никто бы его и не подумал за руку за собой тащить. Впрочем, Ваня не жаловался, хотя по хлюпающим шагам Куров понял, что мальчик все-таки захлебнул ботинками воды.

Андрей подошел к дому. К счастью, дед в самом деле ждал гостя. Сухонький старичок сидел на скамейке возле крыльца, курил, по старой привычке пряча сигарету в кулак, и улыбался чему-то своему. Радуется, с раздражением подумал Куров. Хотя... чего тут раздражаться? Кто же в наше время деньгам не радуется?.. Только сын миллионера разве что, да и то не факт.

– Утро доброе, – Андрей тоже изобразил улыбку.

– И тебе, Куров, и тебе... сынок, – покивал головой дед, безмятежно жмурясь на выглянувшее из-за туч солнце. Ни дать ни взять – настоящий кот. Старый, потрепанный жизнью и собратьями-котами, но все еще живой и весьма даже когтистый и зубастый... при случае. – Солнышко, смотрите, выглянуло. Весна! Хорошо! Люблю!

– Времени у нас маловато... на солнышко смотреть, – прокашлявшись, сухо сказал Андрей. Слушать песни деда о солнышке и мае хотелось меньше всего. – Машину дашь?

– А что мне за это будет? – осклабился дед.

– Что будет, что будет! Спасибо скажу, – фыркнул Андрей.

– Спасибо не пойдет, – дед покачал головой, все так же жмурясь. – Со спасибом в магазин не сходишь, хлеба не купишь, табака не накрутишь, сыт не будешь...

– Дед, – не выдержал Андрей, – я что, похож на дурака? Принес я тебе деньги, принес.

– Раз принес, так давай, чего им карманы пролеживать?

Куров отпустил Ваню и быстро сбросил с плеч дорожный мешок. Впрочем, Ваня, на его счастье, остался стоять на месте, так же тупо глядя в землю. Андрей вынул приготовленные деньги, подержал мгновение в руках и отдал старику. Жалко, конечно, но что поделать? Триста долларов нынче за машину даже в таком захолустье – копейки.

Старик опустил деньги в карман древнего черного пиджака и только после этого медленно поднялся со скамейки. Так же неторопливо направился к кирпичному сарайчику у ворот.

– Пошли! – Андрей дернул сына за рукав. – И не вздумай отставать, хуже будет.

Мальчик послушно ковылял рядом с Андреем, не проявляя к происходящему никакого интереса. Дед неторопливо открыл сарайчик и щелкнул выключателем.

– Ну что, хороша лошадка?

Куров пожал плечами. «Жигули» – они и в Африке «Жигули». Хоть девятой модели, хоть сто девятой – все равно на джип «чероки» не похожи.

– Машина как машина, – проворчал Андрей. – Главное, чтобы ездила.

– Обижаешь, хозяин, – мирно улыбнулся старик и выудил из кармана связку ключей с черным брелоком сигнализации. Андрей поймал ключи, взвесил на ладони и выжидающе посмотрел на старика. – Документы в бардачке, – осклабился дед, – не веришь, можешь проверить.

– Доверяй, но проверяй, – пробормотал Андрей и вытащил из бардачка прозрачную папку с бумагами.

Ну что тут у нас? Ага, права, техпаспорт, доверенность, страховка. Что ж, все в порядке, но береженого, как говорится, бог бережет. Теперь главное со временем не прогадать.

Куров открыл заднюю дверь машины и оглянулся на сына.

– Садись, Ваня.

Все с тем же отсутствующим видом мальчик забрался внутрь, уселся на сиденье и уставился прямо перед собой. Ни дать ни взять – настоящий зомби. Ну и пусть! Такого урода по крайней мере не жалко!

Андрей сел за руль, повернул ключ зажигания. Машина завелась с пол-оборота и так же легко тронулась с места. И в самом деле – хороша лошадка!

Куров тихо рассмеялся, радуясь давно забытому ощущению, и вывел машину из гаража. Притормозил у открытых ворот, мимолетно удивившись, что их успели открыть, и помахал старику.

– Твоя взяла, дед. Отличная лошадка.

– Плохого не держим, – серьезно ответил старик. – Счастливо вам... и тебе, пацан, тоже...

Ваня едва заметно кивнул в ответ, но Куров этого не видел.

Машина неторопливо катила по деревенской улице, но как только повернули на шоссе, Куров нажал на газ. Хватит тормозить! Время не ждет!

Первые десять минут Андрей просто наслаждался быстрой ездой, ощущением власти над стальной лошадью. Но потом первая радость улеглась, и Андрею захотелось чего-то еще. Может быть, музыки? Увы, магнитола не работала. Для верности Андрей пару раз потыкал пальцами в черные кнопочки на панели, но безрезультатно. Ни новостей, ни музыки, ни хотя бы хрипов в динамиках. Лампочки – и те ни разу не мигнули. Куров попробовал сосредоточиться на дороге, но глухая тишина давила на нервы. Куров оглянулся на сына и, натужно улыбнувшись, спросил:

– Что, нравится на тачке кататься?

Ваня молча изучал горизонт.

– Классно катимся, да? – сделал Андрей вторую попытку.

Ваня моргнул. Андрей счел это за робкую попытку ответить и бодро продолжил:

– Сам знаю, что классно. Это отдых для реальных пацанов, а не для тех, кто за мамкину юбку держится.

Ваня демонстративно закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья. Значит, все-таки слышит. И то хорошо, усмехнулся Куров, значит, не глухой.

Андрей бросил взгляд на часы и ему стало не до разговоров. Не опоздать бы! Времени осталось в обрез. А гнать на пределе тоже нельзя – менты прицепятся, и доказывай им потом, что ты не верблюд! Впрочем, Куров все равно разогнал машину до ста километров в час. Дорога стала сливаться в сплошную серую полосу, а деревья превратились в одно большое серо-коричневое пятно на обочине.

Правда, дорога знакомая, на указатели смотреть не приходится. Был бы какой-нибудь чужой Замухранск, пришлось бы приструнить лошадку, а так все известно наперед. Сейчас мост, потом поворот направо, потом перекресток, а там и Магда должна нарисоваться.

После перекрестка Куров сбросил скорость и начал поглядывать по сторонам. Конечно, если бы Магда решила вывести его из дела, то не преминула бы сообщить об этом. И аванс бы забрала. А раз ничего не сказала, значит, уговор остается в силе. Но куда она делась, черт побери?

В очередной раз окидывая взглядом обочину, Андрей наконец увидел знакомый силуэт на дороге. Да-а-а, Магда всегда была красавицей. Даже сегодня, когда на ней одет ничем не примечательный джинсовый костюм и теплая серая водолазка, она выглядит как кинозвезда: ослепительная улыбка, четкий профиль, шелковистые волосы и глубокие глаза.

Андрей обернулся к Ване:

– Подхватим, а?

Ваня смерил Андрея усталым взглядом. Мол, делай, что хочешь, только оставь меня в покое. Андрей притормозил. А кто на его месте смог бы мимо проехать?

– Подхватим, – сообщил Андрей, открывая дверцу. – Женщинам надо помогать. Они создания слабые, нежные...

Слабая нежная женщина весьма энергично забросила на заднее сиденье дорожную сумку, очаровательно улыбнулась Ване и только после этого посмотрела на Курова.

– До города подбросите?

– Желание женщины – закон для мужчины, – расплылся в улыбке Андрей. Рядом с Магдой он всегда чувствовал себя на семнадцать. – Устраивайтесь поудобнее...

Андрей нагнулся, чтобы помочь попутчице пристегнуть ремень безопасности, и вдруг перехватил в зеркале заднего вида хмурый взгляд мальчика. И чем на этот раз недовольна его светлость?

Куров снова завел машину, и они поехали. Вот теперь все было в порядке, и Андрей готов был сам петь вместо неработающей магнитолы. Но, увы, природа не дала ему ни слуха, ни голоса. Поэтому петь Андрей не стал, а просто повернулся к своей очаровательной попутчице и участливо спросил:

– Весна какая холодная в этом году, да? Вы не замерзли?

– Есть немножко, – Магда зябко пожала плечами.

– Согреться не желаете? – Андрей, будто невзначай, положил руку на спинку пассажирского сиденья.

– В каком смысле? – удивилась Магда. – Я замужем!

– Все вы сначала замужем, – захохотал Андрей.

Магда тоже рассмеялась, тряхнула головой и внезапно наткнулась на тяжелый мрачный взгляд из зеркала заднего вида. Ваня внимательно наблюдал за взрослыми. Магда развернулась и с любопытством посмотрела на мальчика.

– Привет, малыш! Как тебя зовут?

«Малыш» насупился и отвернулся к окну.

– Смущается, – усмехнулась Магда, – ваш сын?

– А как вы догадались? – невинно спросил Андрей.

– Вы очень похожи, – с вызовом сказала Магда.

– Неужели? – изумился Андрей и оглянулся на сына. Ваня ответил ему враждебным взглядом. – Ну, сын, чего насупился как сыч? Не нравится, что телку клею? Так телки для того и нужны, чтобы их клеить!

– Чему вы ребенка учите? – возмутилась Магда.

– А что такого? – Андрей вновь посмотрел на Ваню и вспомнил все его истерики. Нет, может, внешне сопляк на него и похож, но характер у него точно чужой. – Пусть растет мужиком!

Магда обернулась к Ване и погладила его по голове. Мальчик вздрогнул, как от удара. Но женщина словно и не заметила его настороженности.

– Ты не слушай своего папу, малыш. Твой папа дурак.

Куров расхохотался. Конечно, как подбивать его на дело, так «Андрюшенька – светлая головушка», а теперь «папа – дурак».

– Что вас насмешило? – спросила Магда, наклоняя голову к плечу.

– Ты подрываешь мой родительский авторитет, – серьезно ответил Куров, смеясь одними глазами. Он рад был видеть Магду, несмотря на недавнюю ссору. Просто рад. Как после долгого ненастья человек радуется солнечному свету и теплым дням.

– Больше не буду, – пообещала Магда и замолчала.

Впрочем, ее молчание было даже на руку. Ваня начал клевать носом. Еще бы – встать среди ночи, спать в коровнике, а потом тащиться домой ни свет ни заря. Да еще такую истерику закатить! Пусть угомонится, заснет. Тогда можно будет с Магдой нормально поговорить. И о делах, и вообще...

Не прошло и получаса, как Ваня, сладко вздохнув, закрыл глаза и упал на бок. Минут пять Андрей и Магда слушали тихое сопение мальчика. Наконец Магда отважилась и одними губами спросила Курова:

– Как думаешь, уснул?

Куров глянул в зеркало.

– Уснул, уснул.

– Ты подсыпал ему что-то? – нахмурилась Магда.

– Упаси господи! Сам уснул. Два дня мне нервы мотал, вот силы и закончились.

– Да, дети это умеют, – со вздохом согласилась Магда. – Не люблю я их. Только жизнь портят. То пить, то писать. Моя подруга вообще говорит, что дети – это маленькие злобные карлики. По-моему, она права.

– Еще как, – кивнул Андрей. – Мой так точно злобный карлик.

Магда усмехнулась и, привстав, обернулась к Ване. Несколько минут она внимательно рассматривала мальчика. Потом довольно кивнула, села и вынесла вердикт:

– Он нам подходит!

Куров кивнул. Конечно, подходит. Попробовал бы не подойти, когда за него такие бабки отвалили.

– Ну, что ты молчишь? – требовательно спросила Магда. – И вообще, кто обещал меня согреть? Я, пока тебя ждала, чуть копыта не отбросила от холода. У тебя печка работает?

– Сейчас узнаем, – буркнул Андрей, кляня свою недогадливость. Ведь мог бы и догадаться, что Магда в самом деле замерзла, и включить печку пораньше. Теперь пока машина нагреется...

– Где в машине одеяло лежит? – Магда, как всегда, все взяла в свои руки и начала распоряжаться. – Надо ребенка укрыть.

Куров с недоумением уставился на женщину. Нет, что они за существа, кто-нибудь может объяснить? Только что говорила, что детей терпеть не может, и вдруг такая забота! Или в каждой из них живет эдакая курица-наседка, которая помимо собственной воли начинает квохтать над каждым ребенком?

– У тебя что, одеяла нет?

– Нет, – мрачно ответил Куров.

– Папаша называется! – хмыкнула Магда. – Остановись где-нибудь, одеяло купим.

– Ага, разбежался на одеяла всяким соплякам деньги тратить, – мотнул головой Андрей.

– Он же замерзнет!

– Не замерзнет, он мужчина.

– Он ребенок, а не мужчина, – громким шепотом выкрикнула Магда. – Остановись!

– Где ты собираешься одеяло покупать? – ехидно осведомился Андрей.

Магда растерянно посмотрела в окно. С обеих сторон дороги тянулись рыжие от грязи и прошлогодней травы поля. Ни деревушки, ни указателя на ближайший город.

Магда сверкнула глазами, стащила с плеч дорогой платок, укрыла мальчика и взглянула на Андрея.

– Как только появится деревня или город – сворачивай. Ребенку нужно одеяло.

– Ишь какая заботливая, – качнул головой Андрей. – Может, ты еще и в гроб ему подушечку положишь?

– В какой гроб? – с недоумением спросила Магда. – При чем здесь гроб?

Хорошо, однако, женщины умеют изображать невинность. Мол, я не я и шапка не моя... Можно подумать, если бы без жертв дело обошлось, за него заплатили бы такие бабки? Нет, чистые дела стоят раз в десять дешевле.

– А ты думаешь, что ему гроб не понадобится? – тихо спросил Андрей и в упор посмотрел на Магду.

Магда опустила глаза, но Куров успел прочитать в них ответ. Впрочем, ответ был именно тот, о котором он догадывался. А другого ответа и быть не могло. Куров вздохнул и скосил глаза на Магду. Она сидела, глядя в пространство прямо перед собой, но Андрей знал, что сейчас Магда не видит ничего: ни капель дождя на лобовом стекле, ни света фар, ни дороги. Закушенная губа посинела, но Магда явно не чувствовала боли. То есть нет, поправил себя Андрей, боль-то как раз она и чувствовала. Только не в теле, а где-то там глубоко внутри. Наверное, в том месте, которое иногда называют совестью. Куров тихо вздохнул. Что же это страна такая, где честно жить нельзя? Ведь на земле полно мест, где можно честно работать, а не пахать на износ как лошадь, где можно получать за работу нормальные деньги, а не жалкие гроши, где врачи лечат, учителя учат, а продавцы продают, а не обманывают. В таких местах можно быть счастливым. Наверняка там и живет счастье.

– Как жена? – нарушила молчание Магда.

– Нормально.

– Сильно изменилась?

– С чего бы ей меняться? – пожал плечами Андрей. – Ради кого?

– Да я не про прическу, – уточнила Магда. – А вообще.

– Вообще? – Андрей сощурился, вспомнив ее покорный взгляд после близости. – Нет, не изменилась. Как была дурой, так дурой и осталась.

– Так ты спал с ней?

Спал – не спал... Какая ей разница? Неужели она не понимает, что если ты являешься домой после шестилетней разлуки, то надо по крайней мере показать жене, что ты по ней соскучился. Иначе она не поверит в твое возвращение.

– Ну спал, – нехотя ответил Андрей.

– Зачем?

– Как зачем? Жена все-таки. Или ты думала, мы с ней будем хоровым пением заниматься?

– Ну, знаешь... мог бы сказать, что устал, – недовольно бросила Магда.