Текст книги "Последний полет «Жар-птицы» (СИ)"

Автор книги: Эдуард Семенов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 6

ВАСИЛИЙ ФЕДОРОВИЧ КОЛОВ, начальник ОВД г. Петляков

Здание Управления внутренних дел г. Петлякова ничем особенным не выделялось. Это было типовое серое двухэтажное строение с внутренним двориком. Прямо перед парадным входом Управления, украшенным синей табличкой с государственными атрибутами, начинался небольшой сквер с высокими липовыми деревьями. За сквером проходила центральная транспортная артерия города. Улица Гагарина.

В осенне-зимний период из окна кабинета начальника ОВД можно было наблюдать за нескончаемым транспортным потоком, проносившимся через город. В любое время в кабинете, даже при закрытых окнах, стоял ровный гул, изредка прерываемый встряхиванием, если мимо проезжала какая-то большегрузная машина. Правда, такое было редко. Проезд большегрузного транспорта через город был запрещен. Если же окно было открыто, а в жару чаще всего так и было, то в кабинет начальника помимо звуков и запахов дороги врывался табачный дым и обрывки разговоров куривших и громко разговаривающих на крыльце людей: оперов, постовых, задержанных, подследственных и их родственников.

Именно таким – кричащим, рычаще-дымящим и ругающимся матом – представлялся Василию Федоровичу этот город. Он абсолютно не представлял, почему этот город называют городом интеллигенции. Василий Федорович перевелся в Петляков десять лет назад из Иркутска, где работал участковым. Перевелся в уголовный розыск. С повышением, как тогда считалось. Стал «следаком».

Ничем особенным не выделялся до тех пор, пока не началась перестройка. Демократичные ветры перемен затянули его в свои водовороты странным образом.

Во время задержания особо опасного преступника их отделу было поручено обеспечить прикрытие группы захвата. То есть люди из угрозыска должны были стоять во втором эшелоне, так, чтобы «мышь не проскочила».

В группе захвата работали профессионалы, за домом, где скрывался преступник, велось постоянное наблюдение – поэтому Василий посчитал, что никаких случайностей быть не может, и поставленная перед ним задача обычная формальность.

Но во время операции с самого начала все пошло не так. Как оказалось, в доме бы не один, а два человека. Второй прятался на чердаке дома. Пока «спецназ» вязал его подельщика, он выпрыгнул из окна и рванул через огород в поле. Как раз на пост, где стоял Колов. Ну, стоял, это было громко сказано. Скорее, спал. И, естественно, упустил со свистом пролетевшего мимо него человека. Пальнул вверх пару раз. «Стой, стрелять буду!» Бросился в погоню. Догнал в два прыжка, повалил. Мужик был в одних трусах, майке и со здоровым нательным крестом по последней бандитской моде.

Мужик сорвал крест с руки, сунул Василию в руки и прохрипел в лицо, обдавая запахом нечистой полости рта. «Отпусти, озолочу!» Даже если сдать крест в скупку, то выручить можно было не меньше десяти месячных окладов обычного следователя, а за задержание особо опасного преступника он мог рассчитывать максимум на премию в 150 рублей или грамоту от Министерства. Грамот у Василия Колова было уже две, поэтому он не особенно сомневался. Наклонил голову под удар, прошептал: «Бей!» и на короткое время потерял сознание. Когда очнулся – не было ни креста, ни мужика, и, что самое обидное, – пистолета.

Пережитые после этого две недели с постоянными допросами и объяснительными были похожи на один большой кошмар. А потом! Потом вдруг закрутились какие-то незаметные шестеренки. Крак! Крак! От Василия отстали. Крак! «Василий Федорович, зайдите ко мне! Разговор есть! Есть предложение выдвинуть вас в депутаты нашего города от демократического блока “Город будущего!”. Не подведете?» – «Буду стараться!» – «Вот и хорошо. Ступайте!» Крак! Депутатский мандат и курирование милиции общественной безопасности. Еще поворот шестеренок и он снова в здании УВД, сначала в кресле заместителя начальника, а потом и начальника.

Карьера случилась настолько стремительно, что Василий Федорович не сомневался: за всем этим кто-то стоит. Даже понятно было кто. Чертков. Ведь это он был тем самым мужиком с крестом и в трусах.

И вот теперь Колов сидел и смотрел в окно своего просторного кабинета, а на столе перед ним лежал протокол осмотра места происшествия, где черным по белому было написано, что в сгоревшем здании бани при кафе «Малышок» было обнаружено обугленное тело человека, идентифицировать личность которого не представляется возможным. Однако, по словам очевидцев происшествия, официантов кафе, в бане в это время находился только один человек.

Вадим Вадимович Чертков.

Колов еще раз внимательно прочитал протокол, потом пробежался глазами по списку вещей, обнаруженных при досмотре. Пистолета не было. Василий Федорович даже усмехнулся. Было бы все слишком просто, если бы пистолет был там. Но где его теперь искать? И вообще, что делать дальше? Вот уже второй человек, с кем и благодаря кому, он так неожиданно смог подняться, был убит самым загадочным образом. Первым был мэр Иванов, теперь вот Чертков. Кто следующий? Руденко? Формально, академик ни в каких политических играх не играл, но всем было понятно, что именно он был тем самым денежным локомотивом, который вытащил их всех в «отцы города». Может быть, и Руденко. А может быть и…

Василия Федоровича прошиб холодный пот. «Следующим ведь вполне могу быть и я. Хотя бы по той причине, что кое-где до сих пор считаюсь человеком их команды. Винтиком, техническим элементом, но, тем не менее, из ДРУГОЙ машины».

Полковник достал сигарету из серебряного портсигара, достал зажигалку из кителя, заказал секретарю по селектору чаю и подошел к окну. Открыл пошире форточку. Закурил. Вместе с открытой форточкой в комнату ворвался шум улицы. Внизу на крыльце галдели его подчиненные. Вооруженные, специально подготовленные. Но абсолютно сейчас бесполезные.

Полковник глубоко затянулся. «Предположим, что решат убрать меня». Поморщился. «Что за мысли сегодня в голову лезут? Я не тот человек, которого нужно убирать физически. Меня можно просто отстранить от должности. За что?»

Сизые клубы дыма волнами зависли на уровне головы. Колов разогнал их рукой. Подумал: надо будет приказать, чтобы поставили кондиционер. Вошла Вера, секретарша. Образовавшийся сквозняк закрыл форточку. Полковник снова ее открыл, проводил глазами женщину. Вера, красивая, ухоженная, разведенная, досталась ему от прежнего начальника. Да вот хотя бы за нее!

Вера поставила чашку на стол, поправила ее, отошла в сторону, посмотрела на начальника.

– Что-нибудь еще?

– Нет, Вер, иди, спасибо. Не соединяй пока меня ни с кем.

– Хорошо, Василий Федорович.

Сквозняк снова качнул форточку. Колов успел придержать ее рукой. «Из органов, конечно, не попрут, но перевести куда подальше, могут». Василий Федорович почувствовал, как будто чья-то невидимая рука схватила его за горло и сильно сдавила ему трахею. Он закашлялся и поперхнулся дымом. «Да, тяжелее всего то, что непонятно, откуда ждать удара, и абсолютно не ясно, кто за всем этим стоит».

Докурил сигарету, вернулся к столу. Чай уже слегка остыл. Достал из сейфа бутылку коньяка. Налил несколько капель в чашку. Отхлебнул, чай горячее не стал, но по телу прокатилась волна приятного тепла. Мысли стали ворочаться быстрее. «Ясно, что постепенно в город приходит новая власть, новые порядки. Власть не крикливая, не заметная, не суетливая и до удушья конкретная». Василий Федорович почувствовал, как снова к горлу потянулась чья-то рука. Пришлось снова сделать глоток крепленого чая. «Впрочем, полезным можно быть для любой власти. Главное только ей это вовремя показать».

Зазвонил мобильный телефон. Определитель номера подсказал, что это был Огородник Михаил Григорьевич. Василий Федорович оскалился. «Слетаются, вороны!» Снова посмотрел на протокол осмотра места происшествия. «Наверняка, по этому делу!»

– Алло, Михал Григорьевич, рад вас слышать!

Огородник сразу перешел к делу.

– Я по поводу Черткова. В списке обнаруженных предметов есть какой-нибудь телефон?

– Да откуда ему там быть? Такая температура! Все сгорело.

Василий Федорович услышал, как начальник местного отделения ФСБ на том конце провода засопел в трубку. Сопение длилось недолго.

– Я сейчас нахожусь в кабинете Артема Николаевича. Он при мне набрал номер Черткова. И трубку кто-то снял, а потом телефон отключили.

Василию Федоровичу не надо было объяснять ценность такой информации.

– Этого еще не хватало. Думаете, он жив?

Огородник матюгнулся.

– Я пока ничего не думаю. Просто такой факт имеет место быть.

У Василия Федоровича затекла спина, поэтому он переменил позу и переложил в другую руку трубку.

– Спасибо, учту. Жаль только, у нас нет такой аппаратуры, которая могла бы определить место расположение телефонного аппарата. Вот если бы ваше ведомство нам помогло. Вы ведь обладаете такими возможностями?

В трубке снова послышалось сопение.

– Последний раз сигнал с трубки Черткова был зафиксирован из офиса корпорации «ЖАРР» в поселке Динамо.

Василий Федорович подался вперед.

– Давно?

– Двадцать минут назад. Мои люди уже там, присылайте и вы туда кого-нибудь потолковее.

Василий Федорович встал и нажал кнопку селектора.

– Вера, начальника опергруппы ко мне. Срочно, – и продолжил в трубку: – Михал Григорьевич, я ваш должник.

Огородник хмыкнул:

– Конечно. Сочтемся. Давайте быстрее!

Огородник отключился, а Василий Федорович снова почувствовал, как кто-то сжал его горло. Комок пришлось проталкивать холодным чаем. «Что же это такое получается? Чертков жив? Захвачен? Скрывается? Инициировал свою смерть? Или кто-то сымитировал ее? Зачем? А чей труп тогда был найден в бане? И самое главное, где мой пистолет?»

Мысли крутились в голове Колова уже с бешеной скоростью. «Чертовщина какая-то получается». Василий Федорович усмехнулся. «А что еще можно было ожидать от Черта?»

Вошел оперативник. Василий Федорович поднялся с кресла. Надел пиджак. Направился к двери.

– Бери с собой своих парней и давай живо со мной. По дороге все расскажу.

* * *

Спецмашина стояла на обочине дороги, возле автобусной остановки. Серая «Газель» без каких-либо особых примет. Колов приказал опергруппе сидеть в машине, а сам подошел к фургону. За ним наблюдали, так как сразу открыли дверь и впустили внутрь. Внутри все было напичкано аппаратурой, на маленьких стульчиках перед двумя мониторами сидело два молодых человека в наушниках.

Колов с трудом примостился рядом с ними. Спросил:

– Ну, что?

Один из оперативников снял наушники, положил их на стол и развернулся к Василию Федоровичу.

– Михал Григорьевич приказал оказать вам содействие, поэтому слушайте! Сигнал с трубки объекта исходит со второго этажа этого здания.

Оперативник кивнул головой в сторону офиса «ЖАРРа». Затем несколько раз щелкнул мышкой на экране монитора.

– Вот план-схема этого здания. Сигнал идет отсюда. – Оперативник взял карандаш и ткнул им в квадрат на экране. – По нашим данным, это кабинет руководителя корпорации Руденко.

Оперативник перещелкнул несколько тумблеров, и в салон фургона ворвалась чужая речь.

– Судя по всему, сейчас в кабинете четыре человека. – Оперативник заглянул в свой блокнот. – Евгений, Ренат, Андрей и Анатолий Евгеньевич. Старший, скорее всего, Анатолий Евгеньевич. У них что-то вроде производственного совещания.

Василий Федорович покачал головой.

– Точно четыре человека?

Оперативник пожал плечами.

– Ну, со стопроцентной точностью можно сказать, только если внутрь войти. Но мы здесь уже два часа торчим. И пятый человек свое присутствие никак не обозначил. Ну, секретарша пару раз из соседней комнаты заходила.

– Странно, – немного помолчав, сказал Колов, – все это очень странно. А сигнал от трубки стационарный или движется?

– Стационарный.

– Понятно, а что у нас с планом дома? Какие есть ходы-выходы?

– Если верить схеме, то на второй этаж можно попасть только по одной лестнице. Явное нарушение пожарной безопасности. На первом этаже магазин. Там есть и главный вход и несколько запасных выходов.

– А второй этаж с первым как-то соединяется?

– Судя по схеме, нет. А там, кто его знает? Здание-то недавно ремонтировали, чего они там понаделали, одному черту известно. Не удивлюсь, что у них где-нибудь и туннель к речке прорыт.

«Черту известно!» Колов вздрогнул от этой фразы. «Ему-то может и известно. Но только где он сейчас? Внутри или …»

– Ладно, – Василий Федорович хлопнул себя по коленкам. – Придется навестить наших известных коммерсантов с обыском.

Посмотрел на часы. 17–45.

– Прокурор еще на месте, успею подписать санкцию. – Повернулся к эфэсбешникам. – Я вам приказывать не могу. Действуйте по своему плану. Но если есть такая возможность, побудьте здесь еще минут тридцать. Я только до прокурора и обратно. Мои архаровцы на крайний случай здесь побудут.

– Нам приказано оказывать вам содействие, так что не переживайте. Что нам делать, если у них закончится совещание, и они начнут расходиться?

Колов тяжело вздохнул.

– Задерживайте до выяснения. Никто не должен уйти.

Глава 7

«Летчик-испытатель» Александр Пыльный. Центральная площадь города Петлякова. Вечер

Саша Пыльный подкатил к центральной площади Петлякова на своем спортивном «порше» и встал на обочине дороги под знаком «Стоянка запрещена». Вышел из кабины и поприветствовал знакомых владельцев машин, которые коротали ночное время перед зданием Дворца культуры. Центральная площадь города, по старой совковой традиции носящая имя вождя мирового пролетариата, уже давно стала местом сбора местной золотой молодежи.

Угрюмый памятник, чугунный авиаконструктор Андрей Николаевич Туполев, поглаживая гладковыбритый подбородок, со своего постамента задумчиво взирал на разгульную жизнь беззаботной молодежи и, наверное, искренне удивлялся, почему его фраза «Красиво летают только красивые самолеты!», выбитая золотом на мраморной плите перед памятником, вызывает у них только смех и улыбку.

По утрам целая бригада специально нанятых таджиков мешками вывозила с площади битую посуду, использованные презервативы и коробки из-под пиццы и макдональдса.

Сегодня была пятница, машин было много. В основном иномарки. Пыльный прикинул, сколько они стоят в целом, и улыбнулся. «Слухи о бедности города явно преувеличены. Детки авиаконструкторов не бедствуют. Ну что же, значит это мой контингент. Будем с ним работать».

Достав из кармана дозу кокаина, Пыльный насыпал его на капот автомобиля, кредитной карточкой проложил дорожку и с явным удовольствием втянул себе в нос белый порошок. Остатки порошка втер себе в десны и, не закрывая двери, отошел от машины к неприметной серой «девятке», которая стояла напротив магазина «Нежность». В машине сидело двое. Тот, кто был рядом с водителем, считал деньги.

– Привет, пацаны, – Пыльный хлопнул ладонью по крыше машины. – Баксы поменяете?

Тот, кто считал деньги, никак не отреагировал на его слова, а водитель протянул Пыльному руку и ответил.

– Здаров. У тебя сколько?

– Да немного. Пятьсот баксов.

Товарищ досчитал деньги, скрутил их тугой резинкой и наконец посмотрел на Пыльного.

– У нас льготный курс.

– Да гавно базар.

Пыльный достал из кармана пять стодолларовых купюр. Протянул их «бухгалтеру».

А сегодня гоняется кто?

«Бухгалтер» проверил купюры, пересчитал рубли, протянул их Пыльному, и только после того, как тот убрал их себе в карман, ответил:

– Сегодня как всегда. Машин десять уже есть. Заявки на заезды принимают вот в той машине. – «Бухгалтер» указал на ярко-красный «мицубиси», стоящий в центре площади. – Но сейчас еще рановато. Все начнется не раньше двух часов ночи. Так что, жди.

– Подождем! – Пыльный хлопнул еще раз рукой по крыше и отошел от девятки. Повеселевшим взглядом обвел площадь и неожиданно уперся глазами в лицо Марии Руденко. Она его не видела, так как в этот момент стояла к нему боком и о чем-то оживленно разговаривала с молодым парнем. Парень что-то оживленно рассказывал, жестикулируя руками, а потом пригласил Марию и ее спутника сесть в тот самый «мицубиси», на который указывал «бухгалтер».

Пыльный вернулся к своей машине, возле которой на расстоянии вытянутой руки уже курили две симпатичные девушки.

Пыльный смерил их оценивающим взглядом и нехотя кивнул головой, приглашая в машину. Девчонки хихикнули и, не раздумывая, прыгнули в салон. Пыльный включил им музыку и достал из багажника по банке пива. Протянул их девочкам.

А может, хотите что посильнее? Травки? Коксу?

Одна из девочек испуганно замотала головой, а другая, посмелее, захихикала, явно не желая показать свою неосведомленность в этом вопросе.

– Ладно, поскучайте тут без меня пока, – сказал им Пыльный. – А мне надо кое с кем поговорить.

С этими словами Пыльный направился к красному «мицубиси». Постучал в стекло. Мария подняла голову и удивленно подняла брови. Извинившись перед своими собеседниками, она вылезла из машины и встала перед Пыльным.

– Ты? Здесь? – спросила Мария, убирая волосы с лица.

– Как видишь. Я уже давно здесь. Просто не светился.

Мария смерила его брезгливым взглядом.

– Вот и продолжай не светиться. Не до тебя мне сейчас. Отца арестовали.

Пыльный присвистнул.

– Во дела! Когда? За что?

– Не твое дело. – Потом подумала и добавила. – Вчера. Саш, мне сейчас правда некогда. Давай в другой раз поговорим.

Пыльный вскинул руки.

– Не вопрос. Да я, собственно, не к тебе, а к нему. – Пыльный кивнул головой в сторону хозяина машины. – На всякий случай запомни мой адрес. Я в «ФОН МЕККе» живу, в «люксе». Буду нужен, обращайся.

– Хорошо. Я подумаю.

С этими словами Мария села назад в салон «Мицубиси» и захлопнула дверь. Через секунду из машины вылез ее собеседник и кивнул головой Пыльному.

– Что, погоняться хотел?

– Да, есть желание.

– По сотне баксов с носа собираем.

Пыльный достал из карману купюру и протянул ее парню. Тот будто нехотя принял ее и, презрительно смерив Пыльного взглядом, сказал:

– Сегодня менты лютуют. В городе гонять не будем.

– А где?

– Нижнюю дорогу знаешь?

– Да.

– Вот, подъезжай туда. К пристани. Начнем не раньше, чем часа через два. Так что можешь пока тут поторчать.

Больше ничего не сказав, парень залез к себе в салон и захлопнул дверь. Пыльный захотел демонстративно плюнуть на асфальт перед машиной, но из-за принятой дозы кокаина во рту пересохло, и поэтому у него получилось только неуклюжее глотательное движение. Поднял руку, хотел что-то еще сказать, но вместо этого только махнул кистью руки и повернулся к своей машине.

* * *

С Марией Руденко Саша Пыльный познакомился в Жуковском, в школе летчиков-испытателей. Как ни странно, Пыльный тоже в тот момент числился в этой школе курсантом. Странно, потому что Пыльный с трудом получил аттестат зрелости и никогда после этого нигде не учился. Тем более в летном училище. И тем не менее курсантом элитной школы летчиков-испытателей при летно-исследовательском институте он смог стать. Всего за пять тысяч долларов, которые лично вручил начальнику школы полковнику Кондратову в конверте.

Это был как раз тот период полураспада великой империи, когда в стране стали возможны и не такие чудеса. Именно в этот момент бандиту средней руки Саше Пыльному захотелось стать летчиком-испытателем. Вернее, он посчитал, что соответствующее удостоверение в кармане будет весьма неплохим прикрытием от ментов. За корочку он и отвалил столько денег.

Но, как оказалось, просто так эта корочка в руки не давалась.

– Понимаешь, – пробормотал Саше Пыльному Кондратов, пряча конверт в ящик стола, – удостоверение ты получишь, но тебе надо хотя бы несколько раз появиться на занятиях группы. Ну, два-три раза, не больше. Потом мы тебе сделаем медицинскую справочку и … все будет нормально. Но несколько раз надо посидеть за партой.

Пыльный аж задохнулся от такой наглости. Он схватил старого полковника за зеленый галстук и с силой притянул его к себе.

Ты что гонишь, Кондрат? Хочешь меня на смех поднять перед пацанами?

Да ты меня не понял, Саша. У нас партой называют самолет, Л-39, спарка. Управлять им будет инструктор, а ты просто посидишь в кабине.

– А, ну раз так, – хмыкнул Пыльный, отпуская полковника, – то тогда ладно. Договорились. Но имей в виду, никаких классов и училок. У меня от них аллергия.

Кондратов поправил галстук.

– Вот и ладненько. Тогда завтра у вас будет первый полет. У вас и еще одного курсанта. Руденко. Поздравляю.

* * *

На следующий день Саша Пыльный, плотно позавтракав в ресторане, полностью довольный собой подкатил на своей синей «бехе» к воротам института. Через минуту рядом с ним остановилась серая «восьмерка», из которой вышла молодая женщина, которая вытащила с заднего сидения большую спортивную сумку, закрыла машину и направилась в здание проходной. Поскольку Пыльному тоже было туда надо, он решил воспользоваться ситуацией и предложить себя в качестве экскурсовода, но был решительно послан.

Дальше ситуация развивалась стремительно и совсем по неожиданному сценарию. Девушка вместе с ним вошла в здание школы, поднялась на этаж, где находилась комната летного состава. Когда же она вместе с ним остановилась перед дверью раздевалки, то мысли его были уже не о полетах.

Девушка же смерила его презрительным взглядом и протянула ему свою тонкую ладонь.

– Хорошо, уговорил. Будем знакомы. Меня зовут Мария Руденко. Я тоже буду проходить подготовку по курсу «летчик-испытатель».

Пыльный успел только пожать ей руку и назвать себя. В этот момент в коридоре появился Кондратов и попросил их поторопиться. В раздевалке Мария, совершенно не стесняясь, скинула с себя верхнюю одежду и осталась в одном купальнике. Увидев, что Пыльный не отрывает от нее глаз, она только засмеялась и весело крикнула:

– Глаза сломаешь, Саша. Переодевайся.

Пыльный смутился и чуть не упал, запутавшись в собственном комбинезоне. И снова Мария удивила его. Она не засмеялась, хотя вид мужчины, слегка запустившего свое тело, запутавшегося в собственных штанах, не может не вызвать хохота. Она просто улыбнулась уголками губ и сказала ему, глядя прямо в лицо:

– Что-то не похож ты на пилота.

Потом Мария спокойно надела летный комбинезон, достала из сумки свой защитный шлем, сунула его себе под мышку и через плечо на выходе коротко кинула:

– Впрочем, какое мне до тебя дело? Если нужна будет помощь, обращайся.

В тот день Пыльный еще раз обратил на себя внимание девушки, когда после полета вылез из насквозь облеванной им кабины, а потом еще долго не мог остановиться, пугая своим рыком переднее колесо самолета. Ему было так плохо, что не было сил даже на смущение. Она сама подошла к нему, помогла подняться с колен и под неодобрительный шепот механиков «Дожили, малохольных бандитов в летчики стали набирать», отвела в раздевалку.

Так началась их дружба, быстро переросшая в короткий и непродолжительный роман, который сошел на нет сразу, как только стало понятно, что между ними нет и не может быть ничего общего.

Самое удивительное, что благодаря Марии, Пыльный все же получил заветную корочку «летчика-испытателя» и даже больше. Он смог получить звание «заслуженный летчик-испытатель». Когда обучение в школе подходило к концу, Мария узнала, что скоро в ЛИИ будут проходить испытания нового трехместного самолета. И по плану испытаний, самолет должен был подняться в стратосферу на высоту, превышающую мировой рекорд. Во время полета в самолете должно было быть два человека. Это было нужно, чтобы облегчить вес летательного аппарата. Так вот, Мария предложила Пыльному заплатить кому надо и вписать свое имя в полетный лист как третий член экипажа. Стоило это по тем временам немного – штуки три-четыре «зелени», и всеми воспринималось как шутка и блажь «нового русского». А что!? Авиация разваливалась ко всем чертям – того и гляди, завтра всех повыгоняют без выходного пособия. А тут такие деньги за пару росчерков авторучкой.

Полет был совершен, мировой рекорд зафиксирован и признан международной авиационной федерацией, а через пару месяцев вышел указ Ельцина о присвоении звании «заслуженного» всем членам экипажа. Командиру, правда, дали еще Героя.

А потом… Потом Пыльный, благодаря своему новому статусу, получил беспрепятственный доступ на совершенно секретный аэродром ЛИИ и очень быстро наладил канал поставок наркотиков и контрабандных грузов при помощи авиации МЧС, которая как раз базировалась на летном поле. А что!? Было очень удобно. Каждый раз, как только где-то в мире случалась чрезвычайная ситуация, а такое происходило не реже одного-двух раз в месяц, Пыльный вылетал в эту страну в составе экипажа и, пока парни проявляли чудеса героизма, встречался с наркокурьерами. Спокойно грузил товар на самолет и под видом гуманитарной помощи ввозил в страну.

С Марией они к тому времени уже расстались, поэтому она не знала о его делах ничего, не знала она и того, что один раз Пыльному успели шепнуть на ухо, что лафа закончилась, и что как только он вернется на родину, ему на руки наденут браслеты. Само собой, Пыльный решил на родину не возвращаться. Мало того, он уговорил не возвращаться и пилотов самолета, которые летели вместе с ним. Где-то над Африкой их Ил-76 с грузом спецоборудования для ограниченного контингента наших войск в Сьерра-Леоне сначала потерял связь с землей, а вскоре и вообще исчез с экранов радаров.

Пользуясь своими связями, Пыльный потом выгодно продал груз одной повстанческой армии, а самолет удалось пристроить к контрабандистам. Вырученные от продажи груза и самолета деньги были честно поделены с остальными членами экипажа. На руках у каждого оказалось не так уж и много. Тысяч по сто пятьдесят евро на брата. Пыльный разместил свою долю на депозит в одном из швейцарских банков и попробовал пожить жизнью скромного рантье. Это оказалось ему не под силу. Он заскучал и вскоре подался в «солдаты удачи». Повоевав в разных горячих точках, он, наконец, попал в поле зрения специалистов из ЦРУ. Человек с таким бурным прошлым и реальными документами «заслуженного летчика-испытателя России» был настоящей находкой для разведчиков.

Пыльному помогли замять дело с поставками наркотиков, придумали правдивую историю про африканский плен и без лишнего шума вернули на родину, пообещав связаться, когда понадобится.

В России Пыльному поскучать не дали. Посланник «оттуда» появился практически сразу, буквально через неделю после возвращения. Человек назвался Игорем Валентиновичем, передал Пыльному привет от их общих знакомых из Вашингтона и попросил помочь в одном деликатном деле.

– Понимаете, Александр, – сказал Игорь Валентинович Пыльному во время их совместной прогулки по Измайловскому парку, – у нас и наших общих знакомых есть весьма солидное дело здесь в Подмосковье. И оно могло бы приносить неплохие дивиденды, если бы не упрямство одного человека. Наши общие знакомые говорили, что вы можете помочь нам в решении этой проблемы. Естественно, не бесплатно.

Долго уговаривать Пыльного было не надо. Гонорар в 150 тысяч долларов, «пятьдесят сразу наличными и сто после решения проблемы на счет в швейцарском банке» его вполне устроил. Подобраться к объекту тоже оказалось несложно. Мэр города Петлякова ходил без охраны и всегда выходил из дома в одно и тоже время.

В газетах потом часто писали про то, что исполнитель убийства, наверняка, был устранен заказчиками сразу после выполнения задачи.

У Пыльного эти строки вызывали улыбку. Потому что он сразу поехал спать к себе в номер и провалялся там трое суток в компании с пьяной девицей. Проститутку он вызвал по телефону заранее, и она, в случае чего, должна была подтвердить, что он был с ней неотлучно. Но этого не понадобилось, так как никому даже в голову не могло прийти, что «заслуженный летчик», только недавно вернувшийся из африканского плена, может быть одновременно простым «киллером».

* * *

Пыльный успел пообжиться в городе, осмотреться и понять, кто на самом деле в Петлякове рулит и, самое главное, как. Особо нигде не светился. Старался все дела решать цивилизованно, без криминала. Выгодно вложил свой капитал в строительство торговой недвижимости и начал по-тихому сдавать ее в аренду.

Вырученных денег на хлеб с маслом, конечно, хватало. Причем это были гораздо большие деньги, чем даже в той же Швейцарии. Ну, если пересчитывать на количества благ, которые он мог бы получить здесь и там. Мало того, он смог даже выбить себе немаленькую пенсию в собесе как бывшему летчику-испытателю. И тем не менее масштаб деятельности и размеренная жизнь угнетали его. Он попытался приняться за старое и организовал небольшую поставку кокаина в город. Вышел на Черта, предложил долю. Все честь по чести, и был весьма удивлен, получив решительный отказ и запрет на такой вид деятельности в городе.

Дергаться не стал, но обиделся сильно, настолько, что когда ему снова позвонил Игорь Валентинович и попросил помочь решить вопрос с Чертковым, он даже сначала чуть не отказался от предложенного гонорара. Но вовремя одумался. Решить проблему надо было в кратчайшие сроки, поэтому требовались дополнительные расходы.

Убрать Черта было немного сложнее, чем Иванова. Все же этот товарищ был тертым калачом и никого к себе просто так не подпускал. В «Малышке» Пыльному пришлось разыграть целый спектакль с этими узбеками. С ними была заранее достигнута договоренность, что в случае успеха операции они получат возможность торговать своим товаром на улицах города в неограниченном количестве. Конечно, под присмотром старших товарищей и отстегивая им соответствующий процент. Собственно, поэтому они были полностью на стороне Пыльного. Также в крайнем случае они должны были подтвердить, что когда все вместе уходили от Черткова, тот был еще в полном здравии и умирать не собирался. А что было с ним потом, одному богу известно. Хозяин бани тоже долго не сопротивлялся. Все же получить пятьдесят штук баксов за сожженную баню в виде компенсации было лучше, чем пулю в голову. Зачем Игорю Валентиновичу понадобился телефон этого Черта? А какая ему разница? Понадобился и понадобился. Меньше знаешь, крепче спишь.

* * *

Пыльный вернулся в свою машину. Девчонки уже успели выпить по баночке пива и чувствовали себя гораздо раскованнее, чем в самом начале. Музыка в салоне звучала гораздо громче, а губы у подруг были накрашены свежей помадой. Им явно хотелось продолжения.

Пыльный усмехнулся и залез в бардачок. Узбеки оставили ему пару косячков. Сейчас было самое время ими воспользоваться. Раскурил один. Затянулся сладковатым дымом, зажимая папиросу в кулаке. Потом протянул подругам.

– Хотите затянуться?

Одна из подруг – та, что посмелее, – не отказалась. Сделала один маленький затяг и закашлялась.

– Ничего, – успокоил ее Пыльный. – Так часто бывает по первому разу. Зато потом будет круто. Обещаю!