Текст книги "Кровь Дракона (ЛП)"

Автор книги: Эдриенн Вудс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

-12-

Наблюдать за Блейком, привыкающим к своей новой жизни, было душераздирающе. Иногда казалось, что он уже полностью освоился, и его лицо озаряла улыбка, но порой он выглядел совершенно неуверенным в себе, боялся, что его засмеют, закидают вопросами, выставят дураком.

Только я знал, что творится у него внутри.

Как он это объяснил, его прошлое столкнулось с его будущим, и два разных Блейка пытались соединиться в одного.

Я даже представить не могу, как он был одинок в той жизни. Как близок он был к тому, чтобы провалиться во тьму, после многих лет, прожитых без надежды.

Блей рассказывал мне о той жизни, в том числе и о том, что было после моей смерти. После нашего разговора я понял: в каком бы измерении мы ни жили, для них с Еленой дружба со мной значит очень много.

В этой жизни мы все хорошие друзья, у нас своя маленькая компания. Я, Сэмми, Блейк, Елена. И даже Арианна какое-то время была с нами. Они с Еленой всегда были подругами.

В той жизни были только он и я, пока им не завладела тьма. Потом он остался сам по себе.

От всей той жести, через которую ему прошлось пройти, у меня душа ушла в пятки, но то, что сделала ради него Елена... Теперь я понимаю, почему их связь настолько сильна.

– Ты уверен?

– Да, – сказал он. – Мне нужно увидеть этот музей.

Он был настроен серьёзно. Я пожал плечами. Должно быть, что-то в этом музее крайне важно для него, раз он готов пробиваться через орду фанаток и папарацци.

Вся эта история заставила меня осознать, насколько хрупкая вещь – время.

Блейк и Елена переместились в прошлое, чтобы спасти одного человека, но в результате изменилось всё.

Я запрыгнул на его спину, и мы полетели в Элм. Как только его лапы коснулись земли, он снова обернулся человеком и натянул одежду, закрыв лицо тёмным капюшоном толстовки, что была на два размера больше нужного. Он кинул мне вторую толстовку, чтобы меня тоже никто не узнал. Мы отправились к трамваю. Через полчаса мы уже были в городе, на пути к музею.

По его лицу было понятно, что он к такому не привык.

Я прошёл следом за ним внутрь. Он быстро проходил мимо экспонатов, коих было немного.

Судя по всему, он не находил того, за чем пришёл.

– Что ты ищешь?

– Здесь всё иначе.

– Ну конечно. Ты изменил прошлое, Блейк.

– Но должно же быть хоть что-то общее с той жизнью.

Я нахмурился. Последние несколько недель я стал делать это настолько часто, что не удивлюсь, если между бровей останется морщина.

– А твоя семья? Где эта выставка? Где всё, что осталось от наших предков, драконов, войн?

– Это всё в национальном музее.

– Да, и где же этот музей?

– В Итане.

Он уставился на меня, а затем хмыкнул.

– Точно, музей находится в Итане, потому что никаких лиан никогда не было. – Он посмотрел на часы. – Мы ещё успеваем.

– Блейк, нам понадобится лифт, чтобы успеть. Но прошлая поездка на лифте тебе не очень-то понравилась.

– Мы можем полететь.

– Ты не настолько быстр.

– Настолько.

– Погоди, реально?

– Пока нет, но буду.

– Позёр.

Он улыбнулся.

– Как же скучал по этому.

– По обзывательствам?

– Да, мы очень давно тебя потеряли, Люциан. Слишком давно.

– Сейчас я жив. Обещаю, что не собираюсь умирать.

– Я этого не допущу, – пробормотал он.

– Давай сгоняем в Итан на следующей неделе. Или просто дождёмся возвращения Елены.

– Такими темпами это случится через год.

Я засмеялся.

– Она скоро вернётся, Блейк.

Не могу не признать, что рад их примирению. Я бы не выдержал больше его нытья, не говоря уже о постоянных попытках Елены отомстить Табите.

Мы покинули музей и остановились у ближайшей лавки купить два длинных сэндвича, но в итоге Блейк, прожорливый как демон, успел проглотить три, когда нас заметила одна из девушек неподалёку.

Она восторженно взвизгнула, и за считанные секунды нас окружили все прохожие. Я только что твёрдо стоял на ногах, но уже в следующее мгновение Блейк, разорвав одежду, превратился в Рубикона, схватил меня когтями и взмыл высоко в небо.

Насколько я ненавидел невозможность спрятаться от толпы, настолько обожал эти моменты наедине с ним. Полагаю, в той жизни у нас тоже много было таких моментов, но точно сказать не могу. По его рассказам, в конце моей жизни мы мало общались.

Я улыбнулся, когда он поднялся выше. Не хочу думать о той жизни. Только эта имеет значение.

-13-

В понедельник утром я увидел Блейка и Табиту за одним столом.

Я бросился к ним, помня его слова о том, что один он быть не сможет. Типа Табита нужна ему на случай, если Елена выберет другого, бла-бла-бла. Но спешил я не из-за этого.

Нет, я бросился к нему, потому что переживал, что он снова сделает какую-нибудь глупость, поставив под угрозу их будущее с Еленой.

– Ты же знаешь, я не могу, Блейк.

– Табита, пожалуйста. Я не хочу с тобой спорить. Я просто рад, что... – он замолк.

Я знал, что он хотел сказать. Он рад, что она жива. Он рассказал мне о том, как Питер заявил на неё права в той жизни, и как она умерла.

Я засмеялся, когда он показал мне, как выглядел Питер. Тощий паренёк нелепо смотрелся рядом с Табитой в её человеческом облике.

– Пожалуйста, – продолжил Блейк. Я опустил поднос на стол. – Просто забудь меня и живи дальше. Никаких «нас» больше нет. Всё кончено. Ты найдёшь кого-нибудь получше, обещаю.

– Я не успокоюсь. Дент – это просто наведённые чары. Попомни мои слова.

– Это не чары, – одновременно возразили мы с Блейком. Он посмотрел на меня.

– А ты откуда знаешь, что нет?

– Потому что нечто настолько жестокое не может быть чарами.

Он хмыкнул, и мы оба сели завтракать, несколько минут молча наслаждаясь непревзойдёнными кулинарными талантами Шефа.

Затем мы перекинулись парой шуток, и тут на подушку рядом с Блейком плюхнулась Елена.

– Здравствуй, незнакомец.

Она потянулась к Блейку и поцеловала в губы.

Я наблюдал за ними. Её лицо порозовело от того, как Блейк углубил поцелуй. Она попыталась отстраниться, но он обхватил её щёки руками и осыпал её лицо поцелуями, словно несколько лет её не видел.

– Неужели тебе потребовалась целая неделя, чтобы вернуться ко мне?

– Прости, – прошептала она, скосив глаза на меня.

– Не обращайте на меня внимания, – попытался успокоить я.

– Я всё ему рассказал.

Она снова посмотрела на Блейка и нахмурилась.

– Что «всё»?

– Правду. Он видит меня насквозь.

– Так теперь ты всё знаешь? – спросила меня Елена. Хотя вопрос явно был задан мне, смотрела она при этом на Блейка.

– Ага, – сказал я. – Только между нами: я не горю желанием умирать, так что пожалуйста, умоляю, даже не смотри в мою сторону.

Она засмеялась.

– Ты и об этом ему рассказал, м?

– Да. Я идиот.

Она обхватила его лицо ладонями и смачно поцеловала в губы.

– Ты кто угодно, Блейк, но точно не идиот.

Он чмокнул её в нос и притянул в свои объятья.

– Я скучал по тебе, – тихо произнёс он.

Этот момент показался мне слишком интимным; будто я застал что-то, чего не должен был видеть. Очевидно, им очень хорошо рядом друг с другом.

– А я по тебе ещё сильнее, но мне нужно было во всём разобраться. Воспоминания начинают потихоньку просачиваться, и часть меня злится на неё за то, что она сделала.

– Она беспокоилась за дочь, её можно понять.

Елена хмыкнула.

– А знаешь, почему она беспокоилась?

– Просвети меня.

– Из-за НАС, прошлых нас. Она призналась, что её до жути напугал тот факт, что ты читал мои мысли.

– Что, простите? – удивился я. – Блейк, ты можешь читать мысли Елены?

– Смогу где-то... через год, да? – Блейк посмотрел на Елену.

– На втором курсе, да. Боже, так странно снова стать шестнадцатилетней.

– Кому ты об этом рассказываешь. Будет непросто держать себя в руках всё это время.

Я фыркнул, а Елена ухмыльнулась.

– Нет, ты не можешь снова заставить меня проходить через это, Блейк Лиф. Это была сущая пытка.

– Елена, твоя мама пугает меня до смерти. И мы оба понимаем, что это лишь вопрос времени, когда она снова прочитает мне ту лекцию. Слава небесам, в этот раз мне не придётся отправляться на тот свет за разрешением.

– Поверь мне, тебе нечего бояться.

– Поверить тебе? – Он вскинул бровь. – Судя по тому, что я узнал за последние несколько недель, ты последняя, кому стоит доверять.

– Ладно, тогда поверь коробке с презервативами, которую она мне передала, – буркнула Елена, перед тем как встать и пойти к линии раздачи еды.

Я усмехнулся.

– Я не ослышался?

– Коробка, презервативы. Да, ты всё правильно услышал.

– Она совсем не такая, какой я её помню.

– О ком мы сейчас говорим?

– Сложно сказать.

– Так ты получал разрешение с того света?

– Ага. Один из талантов Рубикона.

– Кто бы сомневался.

-14-

Я проснулся посреди ночи, пот бисеринками покрывал мой лоб. От всего этого дерьма, что вывалил на меня Блейк, меня теперь мучили кошмары. Мне снилась пещера. И хотя Блейк не сказал, где и когда именно я умер, меня почему-то не покидало чувство, что это как-то связано с пещерой. Очень уж реалистичными были сны.

В этих кошмарах, как и говорил Блейк, я перед самой смертью узнавал, что Елена – дочка короля Альберта и королевы Катрины. И самое странное, что мои чувства были очень правдоподобны.

Мне было даже жаль отказываться от Елены.

Во сне я искренне её любил. Словно она была моей единственной, моей родственной душой. Но в этой жизни у меня нет к ней таких чувств. И эта жизнь – моя настоящая.

Блейк сказал, что меня убила виверна, но во сне всё происходило несколько иначе. Я всё ещё чувствовал, как меня пронзает хвост гиппогрифа, как моё тело немеет, как воздух покидает мои лёгкие и с каким отчаянием я пытаюсь сделать вдох.

И на этом моменте я каждый раз просыпался в поту.

Почему мне снится эта хрень?

Я повернул голову к кровати Блейка. Пусто.

Догадываюсь, куда он пошёл.

Ох уж эти денты. Я покачал головой, губы невольно растянулись в улыбке.

Я встал и приготовил себе кофе, пытаясь выбросить всю эту жесть из своей головы.

Не стоит зацикливаться на том, чего не было.

Ну, то есть да, в другом мире было, но я-то живу в этом мире.

Эта жизнь – настоящая. Здесь и сейчас.

А значит, мне нужно принять решение.

Либо я поддамся снам и умру молодым, либо забуду обо всём, что рассказал мне Блейк. Каждый сам творец своей судьбы.

И я не намерен погибать молодым.

-15-

На следующее утро я увидел Елену и Блейка за одним из столов.

Сэмми сидела на подушке рядом с ними.

Я пошёл к линии раздачи и набрал себе еды на завтрак, после чего присоединился к ним.

– Доброе утро, Люциан, – улыбнулась Елена.

– Меня начинают пугать эти твои улыбки.

– Ой, перестань, – ответила она и наклонилась, чтобы положить голову на моё плечо. – Я просто счастлива, что с тобой всё в порядке.

– Так, что я пропустила? – уставилась на неё Сэмми. – С Люцианом что-то случилось?

– Нет, Сэмми, я просто соскучилась по всем вам, вот и всё.

– Ты странная.

– И ты любишь меня за это.

Я усмехнулся, узнавая черты прежней Елены.

Вскоре они уже вели себя как та самая парочка, какими я их знал. Они вели себя уже менее подозрительно, всё больше осваиваясь в новой жизни.

Блейк заметил Табиту, направляющуюся к нашему столу.

– Тебе лучше уйти, – сказала Елена.

– Я никуда от тебя не уйду.

– Иди, я справлюсь.

Он улыбнулся, поцеловал её в волосы и ушёл.

– Она всё никак не успокоится? – полюбопытствовала Сэмми.

– Угу, – скучающе ответила Елена. Я не смог сдержать смешок.

– Я тоже пойду. Это не моё дело.

– Сядь, – приказала Елена, и в её голосе было столько властности, что я тут же плюхнулся обратно.

– Елена, – обратилась Табита, – нам нужно поговорить.

– О чём, Табита? О том, что тебе с самого начала стоило держать свои лапы подальше от него? Или о том, что ты ему не нужна? Не люблю сообщать дурные вести, но между вами всё кончено, дорогая. Смирись и живи дальше.

Эту Елену я знаю и люблю.

– Между нами никогда не будет всё кончено. Это ты не можешь смириться.

Елена скорчила лицо.

– Серьёзно? – воскликнула она; я с трудом сдержал смех. – Можно я ей уже скажу?

– Нет, – ответил я.

Вот я узнал то, чего не должен был знать, и это теперь сводит меня с ума. Что же будет с таким умным драконом, как Табита?

– Ладно, – вздохнула Елена, вставая. – Что мне сказать, чтобы ты угомонилась? Он не твоя собственность, Табита. Он никогда не был твоим. Он всегда был предназначен мне, с момента нашего рождения. Понимаю, что это не то, что ты хотела услышать, но это правда. И честно признаться, у меня нет времени пускаться в разъяснения. Я и так чувствую, как мой IQ слегка падает каждый раз, когда мы возвращаемся к этому вопросу.

Все, кто находился поблизости, тихонько прыснули от смеха.

– Так что повторяю последний раз, – продолжила Елена, подойдя почти вплотную к Табите. – Отвали от моего парня.

Табита сверкнула глазами, полыхающими яростью.

Воздух загустел от напряжения, пока шла эта битва взглядов. Они обе стояли неподвижно, даже не моргали.

– Вот чёрт, – выдохнула Сэмми.

– Что? – шёпотом спросил я, не сводя глаз с девушек.

– Они сейчас подерутся.

Сэмми едва успела договорить, как в Елену полетел снежный шар.

Она успела отбиться.

За каких-то пару секунд толпа разбежалась, прижимаясь к стенам столовой.

– Девчат, вы же не серьёзно? – попытался я призвать к голосу разума.

– Не лезь, Люциан! – прошипела Елена из-за стола, который успела опрокинуть и теперь использовала как щит.

– Табита, остановись! – закричал я.

– Некоторые вопросы можно решить только силой, Люциан.

Елена засмеялась.

– Силой? Ты же чёртов Снежный дракон. Я не хочу тебя ранить, милая, поэтому защищаюсь ради твоего же блага.

– О, в этом нет необходимости.

Табита начала бормотать заклинание. Я даже не знал, что драконы так могут.

Стол Елены резко взлетел в сторону и разломался о стену.

Послышались щелчки замков – двери столовой закрылись.

Шеф-повар выбежал из-за линии раздачи, намереваясь разнять девушек, но Табита произнесла всего одно слово, и невидимая волна откинула его к стене.

– Табита! Прекрати! – орал я; в мой голос просачивались панические нотки. Табита не обратила на меня внимания, всё ещё внимание было сосредоточено на Елене.

Я произнёс контрзаклинание в тот же миг, когда она попыталась сковать меня.

Я оглянулся на Елену. Она была вся напряжена, лицо исказилось от боли. Та же невидимая сила, что швырнула Шефа об стену, сейчас сдавливала Елену в тисках. Я видел, как она отчаянно пытается сделать вдох, но в лёгкие ничего не поступает. Она может погибнуть.

Я не мог позволить всаднице Блейка, его истинному денту погибнуть.

Меня накрыло ощущение дежавю, но я проигнорировал его.

Я бросился к Табите, повалив её всем телом на пол.

– Остановись! Оно того стоит! – кричал я, пока её губы продолжали шевелиться, беззвучно произнося заклинание, лишающее Елену жизни.

– ТАБИТА! – орал я.

Я занёс кулак и стиснул зубы, перед тем как ударить её. Мне не хотелось причинять ей боль, но только так можно было разорваться связь. Задержав дыхание, я ударил Табиту по лицу, надеясь, как бы ни была мала вероятность, что это остановит её воздействие на Елену. Я слышал, как хрипит Елена, пытаясь сделать вдох. И как только оглянулся на неё, сгусток холода прилетел мне в лицо. Сильный ледяной порыв ветра откинул меня назад. Я пытался удержаться на месте, но не смог.

От мороза Табиты у меня онемели пальцы, холод распространился по всему телу, сковывая меня.

И снова я ощутил это дежавю и понял, что уже проживал это в своих кошмарах.

Мне нужно проснуться. Вот только я сейчас не сплю.

Всё происходит на самом деле.

Всё по-настоящему.

Лёд покрывал мои пальцы, бежал вверх по руке, по груди, как вирус, захватывающий всё моё тело.

На этот раз моей убийцей стала Табита.

Я, Люциан, принц Тита, погибну от рук Снежного дракона.

-16-

– Табита, хватит. – Голос Елены звучал словно издалека, но я всё ещё его слышал. Значит, я ещё не погиб.

Я понимал, что уже должен был быть мёртв, но по какой-то причине был жив.

Я полностью застыл в ледяной глыбе. Всё расплывалось перед глазами, словно я смотрел на мир через толстый слой льда.

Как мне выбраться из этой западни?

Сгустки тьмы и света мелькали вокруг меня.

Я слышал вопли и визги, затем грохот – то ли окно, то ли дверь, не разобрать, – а потом голос Блейка эхом донёсся до меня, и резко наступила тишина.

Тишина стояла долго.

Лишь мои мысли шумели в голове.

Я умер?

Я жив?

Мне стоило быть добрее к Дейзи. Проводить больше времени с племянником, играть с ним.

Я должен был внимательнее слушать отца, проявлять больше интереса к управлению королевством Тита.

Надо было чаще целовать маму, показывать ей, как сильно я её люблю.

Если я жив, мне нужно жить насыщеннее. Любить сильнее и надеяться, что однажды я стану таким же великим правителем, как король Альберт.

Мысли невольно перешли к дяде. Раньше я о нём особо не думал. Даже с отцом ни разу не говорили о нём.

Зачем Блейку выдумывать такую ложь?

Если он рассказал мне правду, то понятно, почему отец никогда не говорил о своём близнеце.

Мама объясняла это тем, что для него это слишком болезненные воспоминания. Но может быть – всего лишь может быть, – он всё ещё зол на Горана за то, что тот сделал.

Конечно, до меня доходили разные слухи. Все знают, что он свободно говорил на вивернском. Что мой дедушка, да упокоится его душа, часто избивал его, когда тот был юным. И я знал, что отец часто брал удар на себя, выдавая себя за брата.

Но чтобы его убила королева Катрина? Это вообще никак не укладывалось в моей голове. Горан любил её, и, насколько я знал, она по-своему тоже любила его.

Я пытался представить, каково ей было увидеть свою дочь и её дракона из будущего, услышать от них о своей смерти из-за того, что тот, кого она любила, кому доверяла, предал её.

Она узнала такую чудовищную правду...

Как им удалось её убедить?

Надеюсь, я выживу и смогу ещё увидеть отца, узнать правду о нашей семье.

Мне нужно понять, почему они врали мне. Почему они все возводили Горана в герои, если на самом деле он едва не стал тем, кто убил самых дорогих нам людей.

Сколько тьмы и ненависти должно быть внутри, чтобы пойти на такое?

Нет, я даже представить себе не могу.

-17-

Не могу сказать, что попасть в заморозку – это прикольный новый опыт. По правде говоря, было очень холодно и темно.

Поначалу я даже подумал, что я – труп.

Казалось, даже мои внутренности были заморожены. Не только органы, но и разум, и душа. Я не мог ни о чём думать. Всё просто... застыло.

Но затем что-то начало происходить.

Моё тело задрожало от холода.

Меня словно бросили умирать где-то посреди вечной зимы.

Мне ни разу в жизни ещё не было так холодно. Я чувствовал, как лёгкие онемели и не могли принять в себя достаточно воздуха, но и очнуться не мог.

Это всё ещё не сон.

Всё по-настоящему.

Я застрял в этом ледяном аду.

– Люциан, – раздался в моей голове женский голос с сильным британским акцентом, – ты меня слышишь?

Что происходит? Кто это?

Констанс?

Что она тут делает?

– Что с ним? – услышал я голос отца.

– Хочешь верь, хочешь нет, но кажется, у нас тут ещё одно двойное восхождение.

– Ты уверена, что он восходит, а не умирает?

– Гельмут, если бы у него не было иммунитета к её удару, он бы уже был мёртв.

– То есть у него магия снега?

– Не просто маг снега, Гельмут. Не встань он между Еленой и Табитой в столовой, он, возможно, так бы никогда и не взошёл. Люциан ни за что бы не стал вызывать на бой девушку, но чтобы спасти кого-то из своих друзей... Она напала на него и тем самым раскрыла то, чего драконы всегда боятся. Правду.

– Она знала, что он – её всадник?

– Драконы всегда знают, но Хроматические скорее умрут, чем признают это.

Мир вокруг погрузился во тьму.

***

Я открыл глаза и понял, что нахожусь в лесу. Это напомнило мне о том, как мы каждый год с отцом выбирались на охоту.

Помню, как услышал его свист и помчался на звук.

Когда нашёл его, он выстрелил из ружья в взлетающую утку.

Утка упала в воду.

– Пап, – позвал я, и он посмотрел на меня. Он понимающе улыбнулся, легко и беззаботно. Он так улыбался, когда всё в жизни складывалось как надо.

Он не переживал ни о своих королевских обязанностях, ни о проблемах с вивернами.

Нет, в тот момент он выглядел так, словно в мире нет никаких забот.

– Что происходит? – спросил я, оглянувшись вокруг.

Отец усмехнулся.

– А сам ты как думаешь?

Он опустил ружьё и направился ко мне.

– Хоть убей, не помню, как я здесь оказался.

Я запустил пальцы в волосы, пытаясь хоть что-нибудь вспомнить.

Почему я спал? Что случилось перед этим?

Давно мы здесь?

Не мог же уже пройти целый год. Клянусь, ещё вчера я был в столовой, когда Елена заявила права на Блейка.

Как я...

– Ты восходишь, Люциан.

– Что?

– Ты восходишь. И для меня большая честь разделить этот момент с тобой. Ты был без сознания почти неделю. Если уж на то пошло, такого в истории восхождений ещё не было.

– Ничего не понимаю. Как такое возможно, пап? Я же не...

– Ты попал под огонь (или точнее лёд) Снежного дракона, атаковавшего принцессу.

От его слов у меня в голове что-то щёлкнуло, и я разом всё вспомнил.

Столовая. Табита и Елена.

Я начал смеяться, вспомнив, как встал на пути снежного удара Табиты.

– Погоди, так она – мой дракон?

– Теперь понятно, почему она так сильно отличается от других Снежных драконов. Учитывая, кто её всадник.

– Да уж, это многое объясняет.

Он усмехнулся. Я весело засмеялся.

Слово за слово завязался лёгкий разговор. Такой, какие бывают только между отцами и сыновьями. Давно мы так не разговаривали. Ведь он постоянно занят.

– Пора, Люциан, – вздохнул он.

– Что пора?

– Пора тебе проснуться. Как бы я ни хотел побыть здесь с тобой ещё, но нас обоих ждут в реальном мире. Твоя мама места себе не находила с тех пор, как Табита тебя заморозила.

– Прям так сильно переживала?

– Не мучай мать, – предупредил отец.

Я хмыкнул, расплываясь в самодовольной ухмылке.

– Ладно, можешь немного помучить. Иди уже.

Он махнул в ту сторону леса, откуда я прибежал.

Я посмотрел в чащу, а затем снова на лицо отца.

– Мы ведь скоро увидимся вновь?

– Даже не сомневайся, – подмигнул он. И я ушёл.

***

Когда я открыл глаза, то увидел странных херувимов, застывших во времени на потолке моей спальни.

Я дома.

Я поднялся, свесил ноги с кровати и сделал глубокий вдох.

Я чувствовал себя... иначе. В каком-то смысле даже сильнее. Я потрогал свои руки, и они показались мне на несколько градусов холоднее.

Я был заморожен, но каким-то образом меня спасли.

Я встал и уставился на своё отражение в зеркале.

Поднял руку. Парень в отражении сделал то же самое. Я понимал, что это я, но в то же время он совсем не был похож на меня.

Это была новая, улучшенная версия меня.

Руки стали сильнее. Я стал не просто подтянутым, а мускулистым. Мои мышцы выглядели намного крупнее. Пресс казался рельефнее. Кожа стала светлее, и я вроде даже вырос на пару дюймов.

Волосы светлее, глаза голубее.

Холод. Снег.

Температура в комнате продолжала понижаться, из моего рта выходил пар. Белоснежная сфера возникла в моей ладони. С неё слетали крошечные снежинки.

Я не мог оторвать глаз от этой сферы в зеркале. Я не мог опустить глаза, потому что боялся, что ничего не увижу, что эта снежная сфера исчезнет. Что это всё лишь плод моего воображения.

Я зажмурился, а затем заставил себя открыть глаза, оторвать взгляд от зеркала и посмотреть на свои ладони.

И когда я это сделал, оказалось, что сфера всё ещё сыплет снегом.

Смешок сорвался с моих губ.

Я взошёл.

Я – маг снега.

Уронив сферу, я смеялся в голос. Соприкоснувшись с полом, она исчезла, оставив после себя маленький сугроб.

Табита?

Она и есть мой дракон?

Да быть того не может. Она бы сказала. Хотя Блейк говорил что-то про то, что Хроматические драконы всегда пытаются скрыть правду.

Она знала и ни фига мне не сказала.

Питер не был её всадником. Он был просто магом снега, заявившим на неё права.

Табита – мой дракон.

Может ли она быть моим дентом?

Восхождения крайне редко случается так. Примерно то же самое случилось с Блейком и Еленой.

Двойное восхождение или как-то так это называется.

Может ли быть ещё один дент?

Раньше денты встречались раз в несколько веков, но если у нас тоже дент, значит, в нашем поколении их сразу два.

От этой мысли мне стало не по себе. Чем это может нам грозить?

Какая опасность затаилась во тьме? А мы живём, ни о чём не подозревая...

Что ждёт нас всех?