Текст книги "Огненный луч (ЛП)"
Автор книги: Эдриенн Вудс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
– Твоя мама… – я замялся. – Тания была драконом Кейт. Когда Блейк вылупился, пророчество…
– Это я знаю. Бекки мне рассказала. Но королева погибла прежде, чем…
– Нет, медвежонок. Она была беременна тобой.
Елена замотала головой.
– Они не хотели, чтобы кто-нибудь знал, потому что было ещё одно предсказанием о том, что кто-то близкий предаст их. Когда скрывать беременность стало невозможно, они рассказали всем, что ей пришлось отправиться на квест самопознания, чтобы улучшить слух… Но, понимаешь, Тания и Кейт были дентом. Их связь была так сильна, что Кейт не нужно было ничего улучшать. Она хотела сохранить твоё появление в тайне, чтобы защитить тебя. Тания должна была спрятать тебя в глуши и позаботиться о тебе, пока они не разберутся с предсказанным предательством. Но ты заболела, серьёзно заболела, ты была на грани жизни и смерти.
Я отпил кофе, горечь от которого была намного слабее, чем от моих следующих слов:
– Тания сделала нечто ужасное, медвежонок. Когда-то существовал такой вид драконов, который назывался Грозовой Удар. Они были очень редкими и сейчас считаются вымершими. А тогда появился один маленький Грозовой Удар – девочка по имени Кара, которая ещё даже ни разу не превращалась в человека, – я шмыгнул носом. – Вайден сделала предсказание Тании. Обычно Вайден не может видеть будущее членов королевских семей, и эта защита распространяется и на королевских драконов. Так что когда Вайден всё-таки озвучила пророчество, Тания восприняла его всерьёз. Лунный Удар сказала ей, что одна девочка не выживет, а две – возможно. Когда ты заболела, Тания дала тебе и Каре зелье, которое извлекло твою сущность и перенесло её в Кару.
– Что?
Гельмут ахнул, положив руку на сердце.
– Она сделала это за моей спиной. Но она была искренне убеждена, что именно для этого была рождена Кара. Тания поняла значение предсказания. Когда Кара впервые обернётся человеком, она должна будет стать тобой. А самой Кары больше не будет.
– Ох, – Елена начала задыхаться.
– Пакет, скорее! – крикнул Гельмут, и официант принёс коричневый бумажный пакет.
Я передал его Елене, и она начала тяжело дышать в него.
– Дыши глубже, медвежонок, вдох-выдох.
Она так и сделала.
– Вот так я и перевёл тебя через Стену. Внутри Кары тебе ничего не угрожало.
– Кем приходилась тебе эта Кара? Ты сказал, что мама… – Елена закрыла глаза. – Что Тания провернула это за твоей спиной.
Повисло молчание.
– Пожалуйста, скажи, – в её глазах стояли слёзы.
– Дочерью, – едва слышно выдавил я.
Её нижняя губа задрожала, слезы потекли по щекам, она отвела взгляд.
– Я убила твою дочь.
Я коснулся её плеча, и наши глаза встретились.
– Нет, нет, нет, – у меня самого побежали слёзы. – Я люблю тебя больше, чем самого себя. Я был в ярости, ты даже представить не можешь, когда я увидел восьмимесячную девочку на месте пятимесячной. Но я полюбил тебя, Елена. Ты моя дочь, хоть и не по крови. Я вырастил тебя, заботился о тебе, обеспечивал и всегда невероятно гордился тем, что ты зовёшь меня папой. Я до сих пор скучаю по Каре и вспоминаю о ней каждый день. Но её жизнь была не напрасна, Елена. Она погибла ради благой цели – спасти тебя.
– У неё не было выбора, пап.
– Будь она сейчас здесь, я знаю, она бы сказала, что сделала бы это снова. Если бы она знала тебя так же хорошо, как я, то поступила бы так, не раздумывая.
Елена хлюпнула носом. Гельмут застыл каменным изваянием на стуле. Погружённый в раздумья или ошеломлённый, или всё сразу.
– Знаю, принять это нелегко, но я искренне верю, что Кара живёт в тебе. Ты не можешь сдаться. Ты должна делать то, ради чего была рождена, медвежонок. Твои родители погибли, что дать тебе и Пейе шанс на лучшее будущее. И прости, что был трусом и не сказал тебе этого раньше. Если бы изначальный план сработал, тебе бы сейчас не было бы так тяжело, но у меня не получилось. Ответственность за это лежит на мне, и надеюсь, что однажды ты сможешь меня простить.
Когда я договорил, она просто сидела и смотрела в одну точку перед собой.
Гельмут не сводил с неё глаз, полных нежности и сочувствия.
Пришли официанты и расставили дюжину тарелок – каждое блюдо как съедобное произведение искусства. Они долили нам кофе, поставили дополнительно стакан воды рядом со смятой салфеткой Елены и удалились. Никто из нас не притронулся к еде.
– Так, и что теперь?
– Блейк знает, кто ты. Дракон всегда знает.
– Нет, он бы что-нибудь сказал.
– Не обязательно, Елена. Он всё ещё опасен для тебя. И будет, пока ты не заявишь на него права.
– Заявить права на Блейка? – выпалила она. – Пап, я не могу.
– Ты его истинная всадница.
– Да я спотыкаюсь о собственные ноги. Я даже не могу удержать в руках дурацкий меч. Я, честно, пыталась, но это просто не для меня.
– Пока нет. Но мы найдём тебе наставников и тренеров, пройдёшь ускоренный курс обучение. Со временем ты будешь готова встретиться с ним. Это потребует серьёзной подготовки и огромных усилий. Прости, медвежонок, но это неизбежно. Ты должна заявить права на этого мальчика. Иначе он обратится во тьму, и ты тоже. И весь наш мир висит на волоске.
– Это безумие.
– Между вами есть связь, Елена, даже если ты её не чувствуешь.
– Нет, я тебе не верю, – она стиснула зубы. – Да они разыграли меня, ради любви к чернике! И он никому не сказал обо мне.
– Знаю, звучит бредово, но между вами действительно есть мощная связь, Елена. Сама скоро в этом убедишься.
Она провела ладонями по лицу.
– Теперь понимаешь, почему ты не можешь остаться в стороне? Тебе нужно заявить на него права, пока не стало слишком поздно. Потому что когда он станет тёмным, пути назад не будет.
Она кивнула.
Теперь, когда напряжения немного поубавилось, Гельмут начал сметать еду со стола, как дракон, который не ел целую зиму. Я едва прикоснулся к своей. Елена сидела тихо, осмысливая сказанное мной.
– Так, значит, я не вернусь в Драконию?
– Пока нет. Вернёшься после того, как заявишь на него права, хорошо? Обещаю, медвежонок.
Её плечи опустились.
– Ты правда думаешь, что он будет пытаться причинить мне вред, пап?
– Драконы, особенно такие могущественные, как Рубикон, не любят слова, даже созвучные понятиям «заявлять права» или «укрощать».
Гельмут усмехнулся с набитым спаржей ртом.
– Гельмут, можно нам начать тренировки во дворце Тита, в каком-нибудь уединённом крыле? Нельзя, чтобы Блейк увидел её занятия – мы не хотим, чтобы он успел подготовить защиту. А ещё нам очень могли бы помочь записи предыдущих двух попыток Люциана заявить права на Рубикона. Мы бы посмотрели, на что он способен. Елене нужно быть готовой.
– Я вам и наставников обеспечу, – ответил Гельмут, кивая. – Теперь я понимаю, зачем ты хотел поскорее встретиться с Древними.
Я отложил вилку.
– Их нужно оповестить, что наследница рода Мэлоунов жива, и что она вернулась на родину.
– Мэлоунов? – голос Елены прозвучал тоньше, чем воробьиный писк. – Я теперь Мэлоун?
Я коснулся её щеки.
– Ты можешь быть кем захочешь.
– Я научу её всему, что знаю о королевских обязанностях сам, как с Люцианом. Елена не просто принцесса, Жако, а без пяти минут королева.
Елена качнулась на стуле.
– Пипец.
– Всё будет хорошо, Елена. Кстати, кто выбрал это имя? – спросил Гельмут.
Я улыбнулся.
– Её мать, – я перевёл взгляд на Елену. – Твоя настоящая мама.
– Мэгги не обрадуется.
– Знаю. Она расстроится, что Кейт скрыла это от неё. И на меня тоже обидится. Но, надеюсь, она сможет понять.
– Они были лучшими подругами, Жако, – Гельмут потянулся к эклерам. – Мне тоже тяжело это принять. Почему он не сказал нам? Мы бы никогда…
– Знаю, – я спас его от необходимости заканчивать мысль. – Они были напуганы, Гельмут. Ты же знаешь, как сильно им хотелось завести ребёнка. Они хотели обезопасить её любой ценой.
Его кадык дёрнулся.
– А Роберт знает?
Я покачал головой.
Он открыл рот, чтобы выругаться, но проглотил слова и клацнул зубами.
– Кто такой Роберт? – спросила Елена.
– Тебе нужно называть его сэр Роберт. Он дракон твоего отца… и отец Блейка.
– Отец Блейка – дракон моего отца, – она скривилась. – Прости, я не хотела…
– Не извиняйся, медвежонок. Я рад, что ты потихоньку принимаешь это, – я сжал её плечо.
Она горько усмехнулась.
– Не знаю, смогу ли выдержать всё это.
– Сможешь. Это то, кто ты есть. Вот увидишь. Сражения на мечах, наложение чар – всё это станет для тебя таким же привычным, как прогулка по парку, не успеешь и глазом моргнуть.
Она нерешительно улыбнулась.
– Мне обязательно представать перед каким-то советом?
– Немного другим, но да, в какой-то степени. Сомневаюсь, что они поверят мне на слово. Надеюсь, Тания уже в пути.
Елена подалась вперёд.
– Мама здесь?
Я кивнул.
– Она скрывается, потому что все считают, что это мы предали твоих родителей.
– Что?
– Я разберусь с этим. Не беспокойся об этом, медвежонок.
– Я помогу, – пообещал Гельмут. – Твой папа, биологический, был одним из моих лучших друзей. Жако правильно ты сказал: ты очень похожа на своего отца, – он улыбнулся. – У тебя его добрые зелёные глаза, его золотые волосы, даже его улыбка, но по характеру ты вылитая Кейт.
Она стушевалась от этих комплиментов.
– А если Древние не станут нас слушать?
– Станут. Я всё ещё дракон твоего деда, Елена. Мой голос имеет вес в Пейе.
Она обняла меня обеими руками.
– Хорошо, я верю тебе.
Наконец-то. Я вернул доверие своей дочери.
Гельмут встал.
– Так мы пойдём покупать вещи в Элме или как?
Елена просияла. И я тоже.
Шестая глава
БЛЕЙК ЛИФ
Я спустился на обед. Тошнота прошла. Отродье, наверное, всё ещё на шоппинге в Элме. Вчерашняя попытка Джорджа выбить её из колеи была откровенно жалкой. Если бы за дело взялся я, Констанс бы пришлось ввести ей сыворотку.
Сэмми и Бекки болтали на своём обычном месте в столовой. Где же их новая подружка? Что-то её нигде не видно.
Я встал в очередь и начал выбирать блюда, игнорируя жизнерадостное приветствие шеф-повара и прислушиваясь к диалогу сестры с соседкой.
Они говорили не о ней.
Я поставил поднос, полный еды, на стол неподалёку от них.
Они не были в Элме. Почему? Что произошло вчера?
Голос Сэмми казался радостным. Если бы случилось что-нибудь типа выходки Джорджа, она бы сейчас была вне себя. И все бы обсуждали новости.
– Привет, девчонки! – воскликнул Дин, подходя к их столику.
– Привет, Дин, – глаза Сэмми загорелись. Она флиртует с ним. Фе. Папа будет в восторге, когда узнает.
– Так он не погиб?
– Не-а! – её лицо озарила улыбка в несколько сотен ватт. – Он лично забрал её сегодня утром. Я так счастлива за неё! С ним, кстати, почему-то был папа Люциана.
Я нахмурился, поднялся с места и направился к ним, стараясь вести себя небрежно:
– С кем был папа Люциана?
– Сгинь, – выпалила Сэмми. Всё ещё злится, значит.
– С папой Елены, – объяснил Дин. – Как выяснилось, он не погиб.
Я ответил бесцветным голосом:
– Папа Елены пришёл забрать её?
– Ага, вместе с королём Гельмутом. Внезапно, да? – Бекки, как обычно, не могла остаться в стороне. – Может, её отец типа королевский дракон?
– У нас нет королевских династий, только альфы, – Сэмми показала на меня. – Этот самодовольный кретин рядом с нами – жалкое подобие.
– Лучше не забывай об этом, – я вышел из столовой, оставив нетронутый обед.
Этого не может быть. Мэтт сказал, что он мёртв. Его убили.
Почему он был с королём Гельмутом? Достаточно важная персона, раз ходит вместе с одним из правителей Пейи. Мне на самом деле плевать, кто он, чёрт подери, такой, но он должен держать происхождение Елены в секрете. Однако если король Гельмут с ним, это может означать только то, что тот в курсе. Так кто же это такой?
Я пошёл к Мастеру Лонгвею. По хер уже. Мне нужно знать больше об этом драконе, называющем себя отцом Елены.
Я постучался в дверь кабинета – или, с учётом моего состояния, точнее будет сказать «забарабанил».
– Войдите.
Я врываюсь в кабинет. Он поднимает глаза и вскидывает бровь.
– А я гадал, когда же ты придёшь, – он положил закладку в книгу, которую читал, и убрал на полку за собой.
– Отец выродка всё ещё жив, – утверждение, не вопрос.
Он так и остался стоять спиной ко мне.
– С чего вдруг такой интерес, Блейк?
– Просто хочу знать, кто он такой.
– Почему? Боишься, он расскажет всем, кто она на самом деле?
– Кто она… на самом деле? – я прикинулся дурачком.
– Он дракон короля Луи, Блейк, – Мастер Лонгвей развернулся ко мне. – Ты наверняка его помнишь. Жако Лемьер. Он сменил имя, перебравшись на ту сторону. Уж не знаю, как им удалось вывезти Елену из Пейи, но сейчас не об этом. Поразительно, правда? Жаль только, что ты не сообщил об этом сразу.
– Сообщил о чём?
– Да ладно тебе, Блейк, ты же знаешь, кто Елена на самом деле.
Я засмеялся.
– Никто. Драконий выродок.
– Нет, это не так. Жако собирается пойти к Древним. Твой секрет узнают все.
Мои ноздри раздувались.
– С тьмой внутри тебя скоро будет покончено, мальчик.
Я зарычал и ударил кулаком по столу. Тот пошатнулся, но не сломался. Мастер Лонгвей тоже выглядел потрясённым.
– Это мы ещё посмотрим.
Я вылетел из его кабинета, услышав напоследок, как он набирает чей-то номер. Возможно, решил предупредить короля Гельмута о том, что одной проблемой стало больше.
Я знал, куда мне нужно. Жако сейчас с Гельмутом – вероятно, рассказывает, как им удалось перевести Елену на другую сторону, кто она на самом деле… короче, всё. Представляю, как обрадуется Люциан, когда узнает, что я ему солгал.
На пороге замка я обратился.
– Блейк! – крикнула моя тётя.
Я уже летел высоко в облаках. Меня нельзя приручить. Я Рубикон, альфа среди драконов.
«Убиииииииииить!» – шипела моя драконья сущность.
В кои-то веки наши желания совпадали.
ГЕРБЕРТ УОТКИНС
У Гельмута зазвонил кэмфон.
– Здравствуй, Чонг, – он прослушал и пересказал мне:
– Блейк всё знает. Он уже летит к вам. Не в очень хорошем настроении. Будьте осторожны. Он может ей навредить.
– Разберёмся.
Гельмут убрал кэмфон.
– Мне нужно вернуться домой. Елена, было приятно с тобой познакомиться, но твой дракон сейчас в бешенстве. Полагаю, он узнал, что тайное грозит стать явным, и готов на всё, чтобы это предотвратить.
Елена выглядела растерянно.
– Что?
– Всё будет хорошо. Мы с ним справимся. Он не причинит тебе вреда, – он развернулся ко мне, принимая свой обычный вид короля при исполнении обязанностей: – Жако, можешь гостить у нас, сколько пожелаешь. Когда будешь готов…
– Увидимся вечером.
– Спасибо за всё, – Елена указала на гору покупок вокруг нас. – Круто снова иметь вещи своего размера.
– Всегда, пожалуйста, – Гельмут подмигнул. – Береги себя. Я позвоню, когда буря утихнет. И сообщу, что там с Древними. Наверняка меня уже ждут десятки посланий.
Я хмыкнул.
– Спасибо, Гельмут.
И он улетел.
У Елены сегодня был лучший шоппинг в её жизни, но теперь она просто стоит и смотрит в пол.
Наш номер находился на верхнем этаже гостиницы – лучший в «Марионетке».
– Пап?
– Что, медвежонок?
– Зачем звонил Мастер Лонгвей?
– Понимаешь, милая, Блейк слегка нестабилен. Подозреваю, он узнал, что я жив, и теперь опасается, что я расскажу всем правду.
– То есть, он собирается…
– Убить меня, наверное.
– Что?
Я улыбнулся.
– Это нормально. Я бы удивился, если бы было иначе. Он альфа драконов, Елена. В некоторой степени король. Для него ты сейчас наибольшая угроза, и он пойдёт на всё, чтобы тайна осталась тайной.
– Но тогда их жизни…
– Они уже привыкли к подобным приступам, милая. Мы уже тысячу лет как имеем дело с подобными случаями. Да, конечно, он Рубикон, но и его можно обуздать. Он не всесилен. Пока что. Тебе не о чем беспокоиться.
– Как далеко отсюда до Тита?
Я ответил на подразумевающийся вопрос:
– На лифте он доберётся до туда за несколько секунд. Расстояния – не проблема по эту сторону Стены.
– Что это за лифты такие?
– Способ перемещения на дальние расстояния. Скоро увидишь. Это будет захватывающая поездка, медвежонок.
Она выдохнула.
– На всякий случай нам стоит включить телик. Возможно, нас показывают. Последний раз, когда я видел Рубикона, он был совсем малышом. Сейчас он должен быть уже побольше.
Я нашёл пульт и нажал на кнопку. Одна стена отъехала в сторону, другая выдвинулась вперёд, на ней загорелся экран.
– Новости Пейи, – произнёс я.
Канал переключился. Но пока ничего не показывали.
Елена, потерявшая дар речи, просто смотрела круглыми глазами на стену.
Я мягко коснулся её подбородка, чтобы не стояла с открытым ртом.
– Ты привыкнешь. Я пойду приму душ. Кричи, если появятся какие-нибудь новости про Блейка.
Она кивнула, и я направился в ванную.
Всё в этом люксе кричало о роскоши. Я уже успел позабыть их – наше – величие. Она должна была расти в таких условиях.
Почему высшие силы не предупредили её родителей насчёт Горана? Почему им пришлось умереть?
Приятно было стоять под струями воды.
Я благодарен за шанс рассказать ей обо всём лично. Страшно представить, что было бы, если бы я не выжил.
Блейк бы молчал как рыба. Она бы так и не узнала, кто она на самом деле, он бы обратился во тьму, и она вместе с ним, и тогда бы уже ничего нельзя было бы исправить.
Пейя была бы уничтожена из-за Елены и Блейка.
От этих мыслей у меня волосы встали дыбом, чешуйки встревоженно проявились на коже.
– Папа! – крикнула Елена.
Я выскочил из душа, накинув махровый халат на мокрое тело, и выбежал к ней. Ступая босыми ногами по мягкому ковру, я подошёл к экрану.
Там показывали Блейка в драконьем облике. Да, он определённо вырос.
Камера снимала сверху. Разъярённый дракон летал вокруг дворца Тита, рыча что-то неразборчивое.
Люди, среди которых однозначно был Гельмут с королевской стражей, защищали замок чарами, пока он плевался розовым огнём.
У меня по рукам побежали мурашки.
Его огонь отражался от щита, который они держали.
В кадре появился Солнечный Взрыв, который пытался отвлечь Блейка.
Журналист сухо рассказывал о том, что Рубикон окончательно стал тёмным.
Я внимательно взглянул на Елену. Она вела себя как обычно.
Нет, он ещё не стал тёмным. Это просто вспышка гнева. Чёрт… на что же тогда похожа его тёмная сторона?
Я выключил телевизор. Не стоит ей на это смотреть.
Тревога испарилась с её лица.
– Зачем ты это сделал?
– С ними всё будет в порядке. Иди сюда, – я раскрыл руки, приглашая её в объятья.
– Я не смогу заявить права на такого гиганта.
– Сможешь. После тренировок с лучшими наставниками ты обязательно справишься.
– Что это такое было?
– Ты про розовое пламя?
Она кивнула.
– Оно принадлежит не ему, а тебе. И ты должна вернуть его себе.
– А?
– Все его способности на самом деле твои, – объяснил я. – Он не хочет их лишаться. Иначе зачем ему устраивать это жуткое представление? Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему я не хочу, чтобы ты занималась в Драконии?
Кивок.
– Отлично. Всё будет в порядке. Вот увидишь.
Зазвонил гостиничный телефон. Я взял трубку.
– Жако, это Гельмут.
– Я видел новости Пейи. Никто не пострадал?
– Ему дали успокоительного. Пресса распространяет слухи, что он обернулся во тьму.
– Пока нет. Иначе бы она тоже. А она осталась прежней.
– Я так и подумал. Он требовал показать её. Возможно, ты прав. Ей небезопасно оставаться в Драконии, – последние слова Гельмут произнёс неуверенно. – В общем, они забрали его, он будет под действием снотворного до следующей попытки заявить права на него. Увы, Люциана невозможно переубедить.
– Скажи ему правду. Он не сможет это сделать.
– Они с Мэгги уже завалили меня вопросами о том, кто нужен был Блейку. У меня нет иного выбора, кроме как…
– Объясни им всё. Мы скорее будем у вас.
– Подождите несколько часов. Лучше убедиться, что он не вырвется на свободу. Мы не хотим, чтобы с тобой или с ней что-нибудь случилось.
– Понял.
Мы попрощались, и я положил трубку.
– Они в порядке? – спросила Елена.
– Да. Ему вкололи снотворное. Народ подозревает, что Блейк стал тёмным, но мы знаем, что это не так. Пока что. Это только вопрос времени, когда Древние вызовут меня к себе, чтобы разобраться. Всё будет хорошо, медвежонок, обещаю. Я никуда не денусь.
Я не умру. Не брошу тебя снова одну.
– Я верю тебе, – она обняла меня. – Пап?
– М?
– Если бы ты не вернулся, он так ничего и не сказал бы, да?
– Наверное, нет.
– Я бы не узнала правду.
Я отстраняюсь от неё на расстояние вытянутой руки и заправляю светлую прядку за ушко.
– Правда всегда выходит наружу, Елена. Может, не сразу, но со временем ты бы всё равно всё узнала.
Она снова обняла меня.
– Я так рада, что ты жив. Чем скорее мы разберёмся со всем этим, тем лучше.
Я улыбнулся.
– Вот это моя девочка.
Седьмая глава
ГЕРБЕРТ УОТКИНС
Мы вышли часов в семь.
Все вещи уже были собраны. Я попросил Елену надеть свитер с капюшоном. Гельмут позаботился о том, чтобы нас встретили в порту Элма.
На пути к лифту она резко втянула воздух с тихим свистом. Я положил ладонь на её колено.
– Не переживай, медвежонок. Это весело, поверь мне.
Она выдавила улыбку.
В порту я облегчённо выдохнул, когда не обнаружил толпу папарацци. Гельмут всё организовал, и нас ждал королевский лифт. Местный персонал забрал наши вещи, чтобы отправить их отдельно.
– Её первая поездка? – спросила проводница, на бейджике которой было написано Амалия.
Я кивнул. Она улыбнулась Елене.
– Это похоже на американские горки. Лучшие в мире. Главное, запомните: когда лифт остановится, сделайте глубокий вдох, и не успеете глазом моргнуть, как всё закончится.
Елена кивнула.
Я занял первое сиденье и пристегнулся, Елена села рядом. Проводница помогла ей с ремнями.
– Приятной поездки, – сказала Амалия, перед тем как двери лифта закрылись.
– Теперь я вижу, почему ты называешь это лифтом.
– Держи меня за руку и задержи дыхание, когда я скажу.
– Окей, – у неё был испуганный голос.
– Три, два, один, – посчитал я. Резкий спуск.
Елена взвизгнула. Я наслаждался каждой миллисекундой. Гравитация и инерция вжали нас в сиденья – вместе со всеми со всеми внутренними органами – от головокружительной скорости. И затем мы остановились.
– Сделай самый глубокий вдох, какой только можешь, – проинструктировал я, – и не выдыхай.
Мы оба втянули воздух. Боль пронзила тело. Сдавила виски.
Это противоестественное состояние для всех живых, но, чёрт побери, стоит того, чтобы сэкономить семнадцать часов пути.
Наконец, лифт остановился. Елена застонала.
– Какого чёрта это было, пап?
– Телепортация, медвежонок, новейшие технологии. Прости, что тебе приходится это терпеть. Но поверь мне, с каждым разом становится легче.
Двери открылись.
Я услышал голос прежде, чем увидел его обладателя.
– Жако Лемьер, вы арестованы по обвинению в государственной измене.
Двое мужчин схватили меня за руки и стащили с сиденья.
– Папа! – выкрикнула Елена.
– Всё хорошо, медвежонок. Я этого и ожидал.
– Прости, Жак! – донёсся до меня голос Гельмута. – У них печать Древних. Я ничего не мог сделать. Но клянусь, что обязательно вытащу тебя.
– Не клянись.
– Папа!
– Не переживай, Елена, – произнёс Люциан. – С твоим папой всё будет в порядке.
– Нет, ты не понимаешь, – паниковала она. – Он не делал того, в чём его подозревают.
– Мы знаем. Всё хорошо. У него, наконец, будет возможность объяснить всё. Понимаешь?
– Я в порядке, медвежонок, – выкрикнул я, пока на меня надевали наручники.
– А наручники обязательны? – Мэгги подошла ближе и приобняла Елену.
– Мэгги, пожалуйста…
Одно слово, но в нём было всё.
– С нами она в безопасности, – сразу поняла она. – Даю слово.
– Спасибо. Скоро увидимся, медвежонок, – успел сказать я напоследок, перед тем как меня увели от моей девочки.
Они зачитали мне мои права и усадили в фургон, стоявший на улице.
Гельмут где-то позади кричал в трубку, требуя адвоката.
Я знал, что он поддержит меня, и что Елене рядом с ними ничего не грозит.
Этого я и хотел: получить возможность выступить перед Древними, объяснить свои действия, рассказать, кого я защищал на той стороне на протяжении последних шестнадцати лет.
* * *
Слушание не стали откладывать в долгий ящик. Юристы, которых нанял Гельмут, тоже прибыли быстро.
Я рассказал всё.
– Есть ли у вас какие-либо доказательства, помимо самой девочки? – уточнил мой новый адвокат, Рикус.
– Моё слово само по себе имеет вес.
– Жако, многое изменилось за эти пятнадцать лет. Без влияния короля Альберта Древние уже не те, кем должны были быть.
– Ладно. Что ж, есть ещё Блейк. Он не тёмный. Нападение на дворец было его попыткой помешать ей. Он знает, кто она. Вот почему он прилетел за ней в Тит.
– Это может сработать, – Рикус почесал щеку. – Ещё что-нибудь? Генетический тест? Письмо короля или королевы?
– Нет, мы хотели её защитить. А подобные улики могли поставить её жизнь под угрозу, верно? – я с трудом сохранял терпение, отвечая на эти дурацкие вопросы. – Мы не думали, что они погибнут, Рикус. По первоначальному плану, они сами должны были объявить об этом. Максимальная секретность. Полная безопасность. Никаких вещественных доказательств.
Он вздохнул.
– Они могут вызвать её и допросить.
– Хорошо. Нельзя только, чтобы они проводили на ней эксперименты. Она член королевской семьи. Я буду сражаться за неё, как делал все эти годы.
Рикус кивнул.
Два часа спустя я стоял в окружении юристов перед Древними.
Моя история заняла много времени. Я рассказал, как мы перенесли Елену через Стену. Зелье, которое мы дали Каре, было незаконным. Тания, чьё отсутствие вызывало у меня чувство горечи, и я убили малышку – по крайней мере, так решат Древние, если не поверят остальной части моей истории.
В зале заседания собрались все мои старые знакомые. Многие драконы пришли выказать мне своё уважение. Они знали меня, ещё когда я был при Луи. Другие видели во мне, как минимум, равного.
Древние внимательно слушали каждое слово, не задавая вопросов, после чего удалились для принятия решения.
Ожидание было мучительным. К моменту их возвращения я чуть было с ума не сошёл от беспокойства.
– Мы должны увидеть эту самопровозглашённую принцессу.
– Она не самопровозглашённая, ваша честь! – воскликнул я. – Я говорю правду. Если бы дракон королевы не была бы такой трусливой…
Голос Тании прогремел с порога:
– Я не трусливая.
– Схватить её! – скомандовал глава службы безопасности.
– Не посмеете. Я всё ещё дракон королевы, даже после её смерти. Она была моим дентом. Я бы никогда её не предала. Единственным моим преступлением было то, что я пожертвовала своей дочерью, последовав предсказанию… чтобы спасти наш мир.
Древние затихли.
– Ирэн сказала мне, что одна не выживет, а двое смогут, – продолжила Тания ровным и уверенным голосом. Как ей удаётся говорить об этом так спокойно? – Благодаря Каре принцесса жива. Я покинула принцессу, хотя должна была позаботиться обо мне. Это моё второе преступление, если уж придираться. Жако говорит правду.
Она вышла вперёд и рассказала свою историю – всё, с самого начала. О том, как Альберт хотел рассказать Роберту, но не сделал этого, потому что она отговорила. Роберт был бы с ними, но его внимания требовал маленький Рубикон. Тания подчёркивала, что это была её вина, а не короля. Они сделали всё, чтобы защитить Елену, единственную наследницу. Тания тоже описала, как я разыскал их спустя три дня на той стороне. Она указала на меня.
– Я обязана этому дракону жизнью. Как и наследница рода Мэлоунов. Каким бы ни было ваше решение, я приму любое наказание за него.
Меня как молнией прошибло.
– Ты в своём уме?
– Тишина! – выкрикнули несколько Древних в унисон.
– Вы оба совершили государственную измену, – объявил Дюклин. – Нет никаких весомых доказательств того, что девочка является наследницей короля Альберта и королевы Катрины. Рубикон стал тёмным и напал на принца Тита, потому что счёл того угрозой. Если в ближайшие две недели вы сможете представить более веские доказательства, я отменю приговор. В противном случае вас обоих ждёт смертная казнь. Через две недели, начиная с сегодняшнего дня.
У меня вышибло весь воздух из лёгких.
И у Тании тоже.
Нас обоих окружили стражники.
– Я вытащу тебя, Жако, – выкрикнул Гельмут в коридоре, пока меня с Танией вели в тюрьму. – Клянусь, мы что-нибудь найдём.
Но нечего находить. Я лично позаботился об этом шестнадцать лет назад.
Через две недели я умру. Как, чёрт подери, вовремя.
Елена там, где она должна быть. Знает правду о себе. С ней всё будет хорошо.
Это всё, что имеет значение.
* * *
Дни проходили один за другим. Мои глаза уже привыкли к темноте.
Тании удалось сбежать. Она была Зелёным Паром – одним из сильнейших драконов. Неудивительно, что она оказалась драконом Катрин. Такая же неукротимая, как её наездница.
Она хотела освободить и меня, но я отказался.
– Ты не заслуживаешь смерти.
– Моё время пришло. Я прожил долгую жизнь. Теперь я готов покинуть этот мир.
Она покачала головой.
– Ты нужен ей.
Я усмехнулся.
– И чем же я смогу ей помочь, будучи беглым преступником? Нет, больше я жить в бегах не буду. Уходи без меня.
Слёзы наполнили её красивые глаза.
– Я знаю, что ты мне не поверишь, но я всё ещё люблю тебя, Жако. Всем сердцем. Когда встретишь Кару, скажи ей, что мне очень жаль.
Я кивнул, и она ушла.
Время продолжало идти. Я потерял счёт дням. Часть меня жалела о том, что я не пошёл с Танией.
В конце концов, за мной пришли. Не стражники. Эмануэль и Гельмут. Я резко подскочил от неожиданности, когда стражник, сопровождавший их, открыл дверь моей камеры.
– У нас, возможно, есть доказательство, – начал Гельмут с каким-то маниакальным азартом. – Увидим через час.
Я попытался не обращать внимания на вспыхнувшую надежду.
– Какое доказательство?
– У Альберта был план на случай непредвиденных обстоятельств – если с ними что-то случится. Тайное хранилище, которое они построили для Елены. Только её кровь может открыть его.
– Да ты шутишь.
– Нет. Другое дело – Тания. Она сбежала.
– Они бы никогда не смогли удержать её, – сказал я.
На его лице отразилась тоска.
– Прямо как Кейт.
– Как там Елена?
– Хорошо. Быстро учится. Переживает за тебя.
– Тренируется?
– Всё по твоему плану, под нашим чутким присмотром, – горячо заверил он. – Идём.
Меня довольно грубо вывели из подземелий. Я заморгал от внезапного яркого света после многих дней в полной темноте. Мне разрешили принять душ и дали чистую одежду. Спустя час мы уже были на пути к таинственному хранилищу, созданном Альбертом.
– Как вы его нашли? – спросил я.
– Мои поиски доказательств не увенчались успехом, – признался Гельмут. – Эмануэль тоже ничего не смог найти на той стороне. Мы уже почти отчаялись, как вдруг появился банкир с той стороны. Сказал, что до него дошли последние новости из Пейи, о девочке, которую опекает королевский дракон и утверждает, что она принцесса. Банкир сообщил нам, что его отец поручил ему держать в секрете существование хранилище короля Альберта, пока не объявится наследник, или же передать эту обязанность своим детям. Он был уверен, что время пришло, и вышел на связь.
