Текст книги "Огненный луч (ЛП)"
Автор книги: Эдриенн Вудс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
Заметив, что мы опаздываем, Мэтт отправится на наши поиски. Скоро он придёт на помощь. Надеюсь.
Схватка набирала обороты: четыре дракона на протяжённой магистрали каким-то чудом ещё не попавшиеся на глаза очевидцам.
Я старался держать Фокса подальше от Елены, принимая на себя все его удары электричеством. Двое других драконов всё время досаждали мне, отвлекая от Фокса. Мне пришлось развернуться, чтобы со всей силы откинуть их подальше, и Фокс тут же этим воспользовался, опять устремившись к Елене.
Мои силы стремительно заканчивались. Это было неизбежно: я должен их убить.
Зелёный Пар предоставил мне отличную возможность, открывшись, чтобы пойти в атаку. Я вцепился в его гриву, он взвыл. Я вонзил зубы в мягкую шею.
И разорвал её.
Солнечный Взрыв сбежал.
Я обернулся к Фоксу, охваченный гневом. Обезумевший дракон.
Он встретил меня со всей своей свирепостью, но ему со мной не сравниться. Мои зубы и когти мелькали так быстро, что человеку бы ни за что не удалось уследить. Я впивался в каждую чешуйку, до которой только мог дотянуться, вонзал челюсти во все его конечности, врезаясь в него всей своей массой. Я рвал, кусал, дёргал, раздирал его. Так быстро и сильно, как только мог.
Заряды электричества искрили вдоль него. Кровь стекала в огромную лужу. Искры тока, наконец, погасли.
Я держался из последних сил, но мне нужно было добраться до Елены. Меня беспокоил Солнечный Взрыв, который мог задержаться неподалёку. Если ему хватит ума, он будет держаться подальше.
Елена сидела в пикапе, замерев на месте. Потрясённая и напуганная. Но невредимая. Её круглые глаза, не моргая, смотрели на меня.
Я слышал, как бешено стучит её сердце от ужаса.
Это я, медвежонок, я никогда тебя не обижу.
Сделал пару шагов к пикапу.
Она дернулась.
Пнула ногой лобовое стекло. Что бы ни успел сделать с машиной Фокс, похоже, она застряла.
Трещина на стекле разошлась паутиной, но держалась.
Медвежонок, это я. В глубине души ты же знаешь, что это я. Не поддавайся страху.
Она не понимала, что я говорю – на одном из диалектов латыни, на древнем языке, языке магии. Ещё одно моё упущение.
Медленно, чтобы не испугать её ещё больше, я приблизился к пикапу. Присел, чтобы оказаться на уровне её глаз.
Посмотри на меня, Елена. Это же я.
Мы смотрели друг на друга, не отрываясь, но в её глазах всё ещё стоял ужас.
Я ткнул когтем в лобовое стекло, и выдернул его. Пролетев дугой по воздуху, оно разбилось об асфальт.
Я продолжал смотреть на неё, медленно отходя назад, и кивнул, чтобы вылезала.
Она не шевелилась, просто сидела на месте, а сердце её всё также колотилось. Она не узнаёт меня. Слишком много времени прошло, с тех пор как она последний раз летала на мне в одну из ночей, когда не могла уснуть. Она была слишком маленькой, чтобы запомнить.
Тогда она обожала мою драконью форму. Я тешил себя иллюзиями, что возможно, глубоко внутри, она всё помнит. Но теперь стало ясно как день, что нет. Она боится меня, и это разбивает мне сердце. И тем больнее, что я сам виноват. Не стоило мне скрывать от неё свой настоящий облик. Надо было иметь больше веры в неё. Во всех отношениях.
Я снова сосредоточился на своей человеческой внешности. Мои чешуйки и лишние конечности исчезли, правда, с большой неохотой. Я согнулся пополам от боли, с которой мне далось это превращение. Раньше это никогда не было так больно. Видимо, сказывается десяток лет воздержания от обращений в моём-то возрасте.
В жуткой агонии мой драконий облик сменился человеческим.
Когда всё закончилось, я медленно поднял на неё взгляд.
Её глаза говорили сами за себя. Она чувствует себя преданной мной и шокированной тем, что узнала – или вспомнила. Сложно сказать наверняка.
Пошатываясь, я побрёл к машине.
– Папа? Что за… – она закрыла глаза, и я понял, что, похоже, травмировал её неожиданным зрелищем. На мне совершенно не было одежды.
Мой рюкзак валялся неподалеку. Я поспешил достать чистую одежду. Надел джинсы и натянул футболку.
– Можешь открыть глаза, Елена.
Она послушалась. В её красивых зелёных глазах, таких же, как у её отца, я увидел тысячу вопросов.
– Пап, почему ты не…
– Я не хотел, чтобы ты узнала об этом так. Прости, – я достал ещё одну футболку, открыл бутылку воды из рюкзака, вылил на ткань и прижал к ранам. Они горели, но это нестрашно.
Тяжело вздохнув, я снова повернулся к ней. По крайней мере, она не плачет и не кричит, как в прошлый раз, когда она рыдала так долго, что Тании пришлось стереть её память.
Сейчас она тоже напугана. И задета моим обманом. Но уже не так, как тогда. Без истерики.
Я протянул ей руку. Другую же поднял вверх, чтобы она не сомневалась в том, что, я надеюсь, она знает и так: я никогда не причиню ей вреда. Более того, я готов умереть за неё.
Она по-прежнему пребывала в ужасе, глядя на мою протянутую руку как на кобру. Моё сердце ухнуло вниз: она не решится. Я всё испортил. Сам виноват, заслужил.
Как вдруг она протянула дрожащую ладонь и коснулась моей.
Гора с плеч свалилась.
Я помог ей вылезти из смятого пикапа, пока её ноги прочно не встали на землю.
У неё был сильный порез на лбу. Я налил воды на нетронутую часть второй футболки и начал промывать.
– Ай! – дёрнулась она.
– Стой спокойно, – пробормотал я, мягко промокая порез.
Елена стиснула зубы и морщилась. Если бы она только знала, что ждёт её по ту сторону зачарованной Стены, то поняла бы, что это ещё цветочки.
Я достал аптечку, которую всегда носил в рюкзаке, нашёл широкий пластырь и заклеил порез.
Она наблюдала за мной. С беспокойством, тревогой.
– Мне нужно позвонить.
– Пап? – она схватила меня за руку. – За нами гонятся ещё драконы?
От того яда, с которым она произнесла «драконы», имея в виду Фокса, не осталось и следа. Меня это ободрило.
– Не знаю, медвежонок, – я коснулся её щеки. Уголки моих губ поднялись вверх, когда я достал телефон и набрал номер Мэтта.
– Где…
– Мэтт, это Герберт. На нас напали драконы.
– Ты серьёзно? Кто-то прознал о твоём… грузе. Не скажешь, что это?
Я отошёл подальше, чтобы Елена не услышала.
– Нет. Я же сказал, это не телефонный разговор, – чуть ли не шёпотом произнёс я. Мэтт тоже дракон, назначенный следить за исполнением законов Пейи по эту сторону Стены. – Мы застряли на магистрали I-40. Просто встреть нас и, пожалуйста, поторопись… Возможно, скоро прибудут новые.
Я завершил звонок. Надо ещё поговорить с Еленой. Рассказать, кто она, чтобы в случае, если со мной что-то случится, она знала, к кому можно обратиться.
Я повернулся к ней.
– Елена, мне нужно кое-что тебе рассказать. Поверь, я планировал сделать это иначе, – резко вдохнув, я вытер нос. Нельзя, чтобы она сорвалась сейчас. – Я хотел отвести тебя в ресторан и постепенно ввести в курс дела, – слабая улыбка заиграла у меня на губах, но тут же пропала. – Но… – я вздохнул и отвёл взгляд. Скажи ей, Герберт. Ну почему же это так сложно? – Медвежонок, – снова посмотрел ей в глаза, – я люблю тебя больше жизни и никогда не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Я хочу, чтобы ты это понимала.
Она незамедлительно кивнула.
Ну, хотя бы это она знает. Я тяжело сглотнул.
Но тут начался новый кошмар. Крик дракона. Не Ластохвоста. Ещё один Хроматический. Он приземлился. Так быстро, что Елена, небось, и не заметила своим человеческим зрением, но я видел всё отчётливо.
Это новые драконы. Фокс привёл подкрепление.
С правдой придётся подождать.
– Елена, просто беги, – произнёс я, чувствуя, как напряжена моя челюсть. – Так быстро, как только можешь. Мэтт уже в пути. Беги! Сейчас же!
На этот раз она не колебалась. Быстро учится.
Я не раздумывал дважды, вновь призывая чешуйки и рога. Одежда разорвалась в клочья, стоило драконьим конечностям сменить человеческие.
И понёсся на дракона, приземлившегося посреди дороги.
Я уже знал, что меня ждёт. Знал, что мне не хватит сил убить его.
Елена никогда не узнает, кто она на самом деле. Прости меня, Альберт. Жаль, я не смог сделать для неё больше.
Но сейчас, чёрт возьми, я намерен пожертвовать всем ради неё.
Мы врезались друг в друга. Столкновение было жёстким. Часть моих чешуек оторвались. Но, по крайней мере, я устоял.
Последний, роковой удар – я видел его, чувствовал всем своим существом.
Как вдруг на меня нахлынуло ощущение мира и гармонии. Сила вернулась. Понятия не имею, что со мной произошло, но я почувствовал себя всемогущим.
Несокрушимым.
Я взревел – и вздрогнул, услышав звук. Зов альфы.
– Блейк? – прошептал я.
Позволь мне помочь тебе. Ты сделал достаточно. Отдыхай, скоро всё закончится.
Я почувствовал, как моё тело поднимают. Рёв Блейка прошёл через меня. И как раз перед тем, как меня поглотила тьма, он нанёс удар.
Третья глава
ГЕРБЕРТ УОТКИНС
Когда я открыл глаза, вокруг по-прежнему было темно. Но я лежал не посреди дороги, а на койке. Прикованный.
Какого?..
Всё ещё чувствуя слабость, приподнял голову. В комнате я один. Через окно напротив я вижу трёх людей в форме ФБР.
Где Елена?
Я попытался выбраться из наручников, но безуспешно.
Ко мне подошла медсестра с короткой стрижкой. Она проверила капельницу, соединённую с моей левой рукой.
– Очнулся, значит.
– Где я?
Она не ответила. Лишь окатила презрительным взглядом, будто я какой-то преступник. Она молча доделала свою работу (что бы она там ни делала) и вышла.
Я видел, как она обратилась к полицейским, указывая на меня через окно. Они одновременно повернулись ко мне.
Один из них вошёл в палату. У него были седые волосы и тёмные глаза. Вполне может быть Ночным Злодеем.
– Вы Мэтт? – спросил я, уже зная ответ, но мне нужен был Мэтт.
– Нет. Спецагент Фитцджеральд. Мэтт сейчас занят.
– Где я? Где моя дочь?
– Ваша дочь?
– Да. Почему я в наручниках? Мне нужно поговорить с Мэттом.
Его лицо оставалось непроницаемым.
– Ясно. Я позову Мэтта. Наручники пока останутся, – сказал он и вышел.
Где я? Всё ещё в Америке… или уже в Пейе?
Что-то не похоже на мою родину. Где Елена? С ней всё в порядке? Успел ли к ней Мэтт?
Меня переполняла тревога. Через это проходят все родители, когда их дети в опасности.
Я всегда буду переживать за неё. И надеюсь, она сейчас цела и невредима, и я смогу извиниться перед ней за всё.
– Позовите Мэтта! – я дёрнул наручники.
Вернулась медсестра.
– Хватит кричать.
– Я не один из них. Мне нужно увидеть свою дочь. Где она?
– Я ничего не знаю про вашу дочь. Они привели вас сюда и сказали не давать ничего, кроме физраствора, пока не выяснят, кто вы такой.
– Я Герберт Уоткинс, – я начинал злиться. – Вот кто я.
– Это вы так утверждаете. Сэр, у вас нет при себе документов. Я просто делаю свою работу.
– Я хочу увидеть свою дочь.
Агент ФБР зашёл в палату.
– Она с Мэттом, ей ничего не грозит.
На меня нахлынуло облегчение. Я откинулся обратно на подушку и закрыл глаза.
– Спасибо.
Если она с Мэттом, то всё хорошо. Он отвезёт её в Пейю, а когда у неё обнаружат тёмную метку, Мэтт проследит, чтобы она оказалась в Академии Дракония.
А там уже будет Блейк. Он защитит её.
– Я пока не могу связаться с Мэттом, но как только получится, я скажу ему, что вы пришли в себя.
Я не ответил. У меня не было на это сил. Успокоившись, я позволил себе погрузиться в сон.
* * *
И проснулся посвежевшим. Солнце освещало палату. Холодные металлические наручники всё ещё не давали мне подняться с койки.
Рядом сидел Фитцджеральд, разговаривая с кем-то по телефону – надеюсь, с Мэттом. Договорив, он убрал телефон и заметил, что я очнулся.
– Как вы себя чувствуете?
– Как тот, кто чуть было не погиб, защищая дочь. Вы разговаривали с Мэттом?
Кивок.
– Он скоро будет.
– Спасибо. Сколько я уже здесь?
– Вы проспали около двух дней после того, как вас доставили сюда, и ещё два, после того как очнулись ненадолго. Всего с момента происшествия прошло пять дней.
– Пять дней, – я снова подёргал наручники.
– Сэр, вы никуда не пойдёте.
– Вы не понимаете. У меня важная миссия.
– С ней придётся подождать, – он поднялся и вышел из палаты.
– Знаете, у меня вообще-то есть права! – крикнул я вслед, гремя наручниками. Из чего они, кстати, сделаны? Но он никак не отреагировал. Я просто теряю здесь время.
Чёрт бы тебя подрал, Мэтт.
Я чувствовал себя бесполезным. А точно ли Елена в безопасности – по-настоящему в безопасности – на своей родине? Спрашивала ли она обо мне? Что ей рассказали?
Шли часы, а я всё пытался успокоить мысли и не нервничать так сильно.
Я бы никогда себе не простил, случись что с ней. Вдруг они ей дали сыворотку? Нет, они бы не стали… У неё очень тёмная метка наездницы. И сама она прямо копия Альберта. Они наверняка догадаются, кто она такая.
Около пяти вслед за Фитцджеральдом в палату вошёл мужчина со светлыми волосами и носом с горбинкой и сел на койку рядом с моими ногами.
Фитцджеральд обратился к новоприбывшему:
– Он утверждает, что он Герберт Уоткинс, отец девочки.
Мэтт, как я догадался, кратко кивнул.
– Дай ключ от наручников. Мне нужно поговорить с ним наедине.
Фитцджеральд сделал всё, как он сказал. Крутя в руке ключ, Мэтт дождался, когда он уйдёт, после чего наклонился ко мне и без каких-либо комментариев расстегнул наручники.
– Почему совет о вас не знает?
– Я же сказал: у меня в руках будущее всей Пейи.
– Ты такого не говорил, – спокойно откликнулся Мэтт. – Ты сказал, что у тебя ценный груз. Речь была о ней, о девушке, да?
– Её зовут Елена. Да, – признал я. – Мы не могли зарегистрироваться, чтобы не раскрыть наши личности…
– Я знаю, кто ты, Жако. Ты королевский дракон. Почему ты не сказал нам? Мы бы защитили…
Я засмеялся.
– Ты понятия не имеешь, о чём говоришь. Двенадцать драконов пытались её защитить. И все они мертвы.
– Фокс?
Я кивнул.
– Он убил их всех.
– Он мёртв?
– Да, скорее всего.
– Погоди, ты не помнишь? – перебил он.
– Смутно. Она в безопасности?
– Да. Я правильно понимаю, что она?..
Он догадался. Я подтвердил кивком.
– Как?
– Долгая история. Я собираюсь рассказать её перед Древними, – я приподнялся. – Мне нужно вернуться в Пейю.
Мэтт вздохнул.
– Они считают тебя одним из предателей.
Я нахмурился.
– Что? Тания не…
– Мы не можем её найти. Они знают, что она на другой стороне, но она скрывается ото всех, и о ней никто не говорит. В Пейе официально законом запрещено рассказывать кому-либо, что у королевы был дракон.
– Она была её дентом, ради всего святого! – я был потрясён. – Тания бы никогда не предала её. Она спасла её дочь.
– Как она смогла пройти через Стену, Жако?
– Я расскажу только перед Древними, – настаивал я. – Либо отведи меня к ним, либо приведи их сюда.
– А ты упрям.
– Где она?
– В безопасности.
– Мэтт.
– В Академии Дракония. У неё были порваны джинсы, когда я её нашёл, и я увидел метку. Поэтому сразу доставил в Академию.
– Спасибо.
– Как тебе удалось выжить?
Я надулся.
– Как ты верно подметил, я королевский дракон.
Если скажу ему правду, он всё равно не поверит.
Наступила тишина. Его лицо посуровело, пока он смотрел куда-то перед собой.
– Сукин сын.
– Что?
– Ничего. Я просто только сейчас понял, что этот мелкий пиздюк меня обманул, – на его лице отразилась злость, а губы дёрнулись в улыбке. – Как бы то ни было, я рад, что ты жив.
* * *
Следующие несколько часов пролетели незаметно. Я переоделся в чистую одежду, пока Мэтт организовывал моё возвращение в Пейю.
Герберт Уоткинс был мёртв, а Жако Лемьер, королевский дракон, спустя столько лет возвращается домой.
Они серьёзно думали, что мы участвовали в убийстве короля. Да я любил Альберта всей душой! Хоть и ненавидел то, как к нему относился Луи. Словно Альберт не был его настоящим сыном.
Тем не менее, Мэтт относился ко мне с уважением, соответствующим моему статусу. Простые драконы всегда почитали королевских драконов. Потому что наше слово имеет такую же силу, как слово наших всадников. Совет услышит меня, даже несмотря на то, что мой наездник погиб много лет назад.
Наконец, разрешение было получено. Мне предстоит полететь на Мэтте в человеческой форме, поскольку моя драконья сущность всё ещё очень слаба. Так бывает, когда позволяешь Рубикону взять над собой контроль.
Но всё же лететь на драконе тоже потрясающе. Чувствовать ветер в волосах. Смотреть на мир с высоты птичьего полёта.
Скоро я вновь увижу Елену.
– Что они сказали ей обо мне? – спросил я на латыни, пока мы парили в небе.
– Что ты не выжил.
– Ты не рассказал ей.
– Нет. Не было возможности, Жако. Но скоро вы встретитесь.
Разговор сошёл на нет. Я закрыл глаза, ложась на его спину, наслаждаясь каждым мигом, будто я сам лечу.
Я почувствовал вибрацию. Осознание, что я дома, ощущалось каждой чешуйкой.
От него у меня на глаза набежали слёзы. Одна даже скатилась по щеке.
– Добро пожаловать домой.
– Ты даже не представляешь, сколько это значит для меня, – ответил я, впившись взглядом в мир внизу. Он изменился за шестнадцать лет, но не слишком.
Как же я ждал этого дня.
Мэтт не полетел в Академию, а направился прямо в Тит.
– Куда мы летим?
– К королю Гельмуту. Он хочет поговорить с тобой.
– Мэтт, я должен увидеться с дочкой.
– Она спит, Жако. Расскажешь ей обо всём завтра.
Я вздохнул.
– Ладно.
Я вернулся домой, и она тоже. Здесь мы, наконец, будем в безопасности. Но самая тяжёлая задача мне ещё только предстоит.
Четвертая глава
ГЕРБЕРТ УОТКИНС
Мы благополучно приземлились во внутреннем дворе дворца. Казалось, все местные обитатели собрались на этой аккуратно подстриженной лужайке.
Первым, кого я заметил, был Эмануэль, дракон короля Гельмута. Эмануэль не выглядел расстроенным, только несколько разочарованным.
Я окинул взглядом собравшихся. Тот факт, что моя драконья сущность пребывала в спячке по ту сторону Стены больше десяти лет, ничуть не притупила мои чувства. Я всё ещё запросто мог отличить людей от драконов в человеческом облике – последние заметно выделялись, слишком уж красивые.
Понимая, что молчание слегка затянулось, я соскользнул с крыла Мэтта. Многие драконы из окружения Гельмута поклонились. Я не забыл их лица. В своё время они были выдающимися членами драконьей лиги.
Но не успел я поздороваться с кем-либо из них, как на балкон вышел сам король Гельмут. Не постаревший ни на день. Двигаясь быстро, но в то же время грациозно, он спустился по мраморной лестнице во двор, поприветствовав своих подданных одним лишь кивком головы, и остановился передо мной и Мэттом в блеске осеннего солнца.
Он не сказал ни слова. Просто разглядывал меня. Мгновение тянулось, как жвачка. Как вдруг он расплылся в улыбке и обнял меня.
– С возвращением домой, Жако. Мы переживали за тебя. Где ты был все эти годы?
– Вы же знаете меня, – улыбнулся я. – Всегда в услужении, всегда мой долг – защищать, всегда на особых миссиях. Как вы? До меня доходило… сарафанное радио, но в некоторые слухи сложно поверить.
Его радость померкла, но он встряхнул головой, прогоняя мрачные мысли.
– Мы подозреваем, что Сарафина дала Горану… слишком много своей сущности.
– Мне так жаль, Гельмут, – мало кому дозволялось обращаться к нему без титулов и на «ты». Я решил быстро восстановить свой статус. Но на следующих словах понизил голос, чтобы слышал только он. – Я знаю, как это непросто. Они правда считают, что мы с Танией тоже стоим за всем этим?
– Тсс, – он скосил взгляд влево, затем вправо и только после этого взял себя в руки. – Её имя здесь под запретом.
– Серьёзно? – я рассмеялся. – Она же была дентом Кейт.
– Да, дентом, который всем своим видом выражает чувство вины.
– Она рассказала мне об этом.
Король Тита шагнул ближе ко мне.
– Тебе известно, где она сейчас?
– Конечно, известно. Возможно, у неё есть все основания скрываться. Посмотрим.
– Надеюсь, у тебя есть разумное объяснение тому, почему два королевских дракона двора Мэлоунов пропали без вести, когда были нужнее всего, – недовольство в его тоне невозможно было спутать с чем-то ещё.
Уголок моих губ кривится. Альберт не говорил им. Иначе бы, едва увидев меня, они устроили целое событие из возвращения Елены, этой загадочной девушки с тёмной меткой, прибывшей в Академию Драконию пару дней назад. Даже Блейк – Рубикон – не рассказал то, что ему известно (не знаю уж, что именно и откуда он узнал). Почему он этого не сделал? Я решил не упоминать её. Здесь слишком много лишних ушей.
– Альберт отправил меня на миссию, Гельмут. Мне жаль, что он погиб. Мы этого не ожидали.
Гельмут нахмурился.
– Здесь есть какое-то двойное дно, верно?
– А разве ты ещё не понял? – кто-то рядом ахнул от моей непочтительности. – Когда дело касается Мэлоунов, всегда есть второе дно.
– Но Роберт…
Я положил руку ему на плечо.
– Скрывать это от Роберта было непросто.
В памяти всплыл образ дракона короля Альберта. Невозможно было не вспомнить о нём, не думать, не обращать внимания на это горькое чувство ностальгии или… как бы ни называлось это ощущение. Дело во мне, или все драконы не очень хорошо справляются со своими эмоциями?
Сожаление на лице Гельмута было отражением моего.
– Значит, он не знал…
Я покачал головой.
– Никто не должен был знать, кроме Тании, но когда она не вернулась, я присоединился к этой миссии. Они отчаянно нуждались в моей помощи, – я не стал добавлять о том, что мы и так оба знали. Про короля Альберта.
– Мы когда-нибудь узнаем правду? О каком ценном грузе ты говорил Мэтту?
– Скоро, – а в голове тем временем крутились мысли: «Почему Рубикон не рассказал им?». Я ушёл от вопроса и задал другой: – Когда я смогу пообщаться с Древними?
– Они назначили встречу через две недели.
– Две недели? Нет, мне нужно поговорить с ними завтра же. Я чуть было не погиб в ходе этой миссии, защищая Пейю. Это чрезвычайно важно, Гельмут.
– Тогда скажи мне правду, Жако. Они не согласятся на срочную аудиенцию только потому, что ты считаешь дело важным.
Мне очень хотелось рассказать ему.
– Я не могу. Прости, но у меня… забрали груз, – я старался избегать любых подсказок о дочери, чтобы её не связывали с той важной миссией, от которой зависит судьба нашего мира. – Пока мне его не вернут, я никому ничего не скажу. Даже тебе.
Сожаление в моём голосе было искренним, но я не мог полностью доверять даже королю Тита.
– И где же этот груз сейчас?
За моей спиной внезапно раздался голос Мэтта:
– В надёжном месте.
Я бросил на него взгляд. Он хорошо умеет хранить секреты. Мэтт уже успел принять человеческий облик и надеть мантию. Как же я скучал по этому. Мэтт понимал, что это моя тайна, не ему её выдавать. Он подождёт, без каких-либо вопросов.
– Ладно, – сказал Гельмут. – Добро пожаловать во дворец Тита. Уверен, ты скучал по этому месту.
Я усмехнулся.
– Ты даже не представляешь как сильно.
Он повёл нас с Мэттом по главной лестнице ко входу в его жилище. На секунду мне захотелось принять драконий облик… Такой же гигантский, как сам дворец. В некоторых отношениях этот замок был даже красивее дома Мэлоунов в Итане.
Но я тосковал по своему дому. Тосковал по горам Итана, по тайным пещерам и водопадам.
Мне безумно хотелось рассказать Гельмуту о Елене. Но как я мог сообщить королю, что его лучший друг скрывал от него нечто настолько важное – свою наследницу?
– Я должен поговорить с Древними завтра, Гельмут. Это вопрос выживания Пейи. Не какая-то политическая чепуха.
Он нахмурился.
– Посмотрим, что можно будет сделать. Идём. Ты, наверное, проголодался. Нам много чего предстоит обсудить, – он завёл нас в свой замок.
Мэтт с понимающей улыбкой удалился под вежливым предлогом, чтобы дать нам время поговорить один на один. Он сказал, что они сто лет не виделись с Эмануэлем и ждать окончания ужина – это слишком долго. Возможно, это было правдой.
Я много раз бывал здесь по делам с королём Луи. Бесконечные собрания, война, в которой чуть было не погибли все принцы, и многое другое.
Но лучше это поколения королей были первые монархи Пейи. Они правили сердцем, а не умом.
– Жако! – королева Маргарет вышла нам навстречу и обняла меня. – Я уже думала, что мы больше никогда не увидимся. Где ты пропадал всё это время?
– Важные дела, как всегда.
– Всё ещё исполняешь клятву королю Луи, даже после его смерти?
– Вроде того.
– Тебе уже давно пора уйти на заслуженный отдых.
– О, поверь, я хотел бы, но куда же эти Мэлоуны без меня.
Она не рассмеялась в ответ. Её лично помрачнело.
– Ты не слышал новости? Они мертвы вот уже пятнадцать лет.
– Я слышал. Сочувствую всеобщей утрате. Тании нелегко было это пережить. После этого наши пути разошлись.
Глаза Маргарет распахнулись. Она замотала головой.
– Тания? – повторил мальчик, ровесник Елены, со светлыми волосами и ясными голубыми глазами, выступая вперёд. – Мама, кто такая Тания?
– Неужели это Люциан?
Подросток взглянул на меня и снова на свою мать. Не удивлён.
– Люциан, прошу тебя, не сейчас. У нас гости.
Он застонал.
– Поверить не могу! Да кто эта Тания, на хрен, такая?
– Следи за языком, – рассердилась Мэгги и перевела взгляд на меня. – Прости, Жако.
– Кто ты? – спросил Люциан.
– Гость, – Мэгги топнула.
– Всё в порядке, Маргарет, – я улыбнулся. – Меня зову Жако. Я был драконом короля Луи. Я знал твоего отца, когда он ещё под стол ходил.
– Простите мне мою грубость, – недовольно ответил Люциан.
– Последний раз, когда я тебя видел, вы с Рубиконом хулиганили в садах Итана.
– Не помню такого. Наверное, я был слишком маленьким.
– Да, конечно. Полагаю, тебе также не терпится занять место отца, как ему в своё время хотелось занять трон твоего деда.
Гельмут подошёл к сыну и положил руку ему на плечо.
– Если бы.
– Я всё ещё хочу знать, кто такая Тания. Этот разговор не закончен. Приятно познакомиться, Жако, и добро пожаловать домой, – Люциан повернул налево и ушёл через один из больших залов в сторону другого крыла.
– Я предупреждал тебя не произносить её имени, – напомнил Гельмут.
– Он правда не знает, кто такая Тания?
– Древние вычеркнули её имя из истории.
– Это просто смешно, Гельмут. Насколько нам известно, королева Катрина и Тания были первым настоящим дентом. А теперь эту страницу истории хотят вырвать… и ты им позволяешь, – я даже не пытался скрыть отвращение в голосе.
– Это сложная тема, Жако.
– Она была её дентом. Она бы никогда не предала Кейт. Она бы умерла за неё, – я начинал выходить из себя.
Мэгги попыталась меня успокоить:
– Всё было не так, Жако…
Но Гельмут поднял руку, перебивая её:
– Нет, Жако прав. Мы должны были постараться. Все мы должны были бороться.
Повисла тишина.
– Идём, – сказала Мэгги. – Ты наверняка проголодался. Мы приготовили для тебя покои в западном крыле. Люциан скоро успокоится.
– Нет, не успокоится, – возразил Гельмут. – Он в шаге от понимания, что мы всё это время лгали ему, скрывая то, что могло бы помочь ему заявить права на Блейка.
– Что? – выпалил я.
– Он пытается, Жако.
– Заявить права на дракона, который ему не принадлежит?
– Он больше похож на Альберта, чем на Гельмута. Можно даже подумать, что Ал – его настоящий отец, – прощебетала Мэгги.
Гельмут засмеялся.
– Ой, не начинай. Ты же знаешь, я люблю тебя и только тебя, – она подмигнула и повела нас к обеденному залу.
– Я просто дразню её. Наш мальчик искренне верит, что если его сердце и разум верны цели, то он сможет подчинить себе этого дракона.
– Ты же понимаешь, что Рубикон убьёт его, Гельмут?
– А что ты нам предлагаешь, Жако? Мы пообещали Блейку, что спасём его. Это наша попытка сдержать слово. Кроме того, Люциан очень хорош. Ты должен как-нибудь увидеть его в деле.
– Буду только рад, – улыбнулся я.
Мы вошли в обеденный зал, где длинный изысканный стол уже был накрыт с одной стороны на четырёх персон.
Я занял своё место вместе с Мэгги и Гельмутом. Мы ждали Люциана, пока слуга не передал, что мальчик отказался присоединиться к нам.
Мы приступили к еде.
Гельмут и Мэгги рассказывали, как они жили эти пятнадцать лет. Сколько всего поменялось за это время.
Стало очевидно, что Мэлоуны были тем единственным, что сохраняло единство Пейи. Без них всё разваливалось.
Гельмут пояснил, что они с Калебом, королём Ариса, постоянно спорили. Они не могли прийти к единому мнению в половине вопросов. Калеб потерял своего дракона, Ивонну, когда та попала в засаду, и с тех пор с ним стало невозможно иметь дело.
Разговор коснулся и той самой ночи.
Кейт сгорела в собственной постели.
Я закрыл глаза. Тания чувствовала её боль. Это было так ужасно.
Затем появились лианы. Гельмут описал их как толстые гигантские стебли, оживавшие всякий раз, когда кто-нибудь подходил к ним ближе, чем на полтора метра. Жуткое зрелище.
Но никто из них не упоминал своего старшего ребёнка. У них была дочка, сестра Люциана.
– А где же Дезайра?
Они молча посмотрели на меня.
Что это всё значит?
Гельмут опустил взгляд на свою тарелку и сделал глубокий вдох. Мэгги положила ладонь поверх его.
– Что случилось?
– Виверны. Ты же знаешь, как сильно Альберт хотел заключить с ними союз. Он верил, что среди них есть отличные ребята. Они явились якобы с миром, и я был таким глупцом, что открыл им двери. Дези влюбилась в одного из них, и он убил её.
Я так сильно стиснул зубы, что у меня заболела челюсть.
– Когда это произошло?
– Около восьми лет назад.
– Прости, Гельмут, я не знал.
– Конечно, – улыбнулся он.
– А Люциан?
– Ну, Мэгги правильно сказала, что он больше похож на Альберта, чем на меня. Как и Алу, ему претит мысль, что однажды ему придётся занять трон. Ему кажется, что он никогда не будет к этому готов. Он дорожит своими друзьями, относится к ним как к братьям. И пообещал Блейку, что постарается заявить на него права, как бы тяжко ему ни пришлось. Он уже дважды пытался. И каждый раз я молюсь, чтобы Рубикон его не убил. Должен признать, в Драконии его обучают на высшем уровне.
Последние слова зацепили моё внимание, и я перебил Гельмута:
– А, так он учится в Драконии?
– Да. Он приехал домой на неделю.
– Мне нужно с ним поговорить.
– Я позову его, – Мэгги положила салфетку и встала.
– Чего это тебя так заинтересовала Дракония?
Я вздохнул.
– У меня есть дочка. Нас разделили. Долгая история, но, в общем, Мэтт отвёз её в Драконию.
– Новая ученица? Твоя дочь?
– Да, – мне хотелось спросить, откуда ему известно о новенькой в академии, но побоялся, что это вызовет лишние вопросы. – Я жил под другим именем на той стороне, и столько всего произошло. В ночь, когда мы пытались вернуться в Пейю, нам устроили засаду, и если бы не Мэтт, мы оба были бы уже мертвы.
– До меня дошли слухи, что она переполошила всю академию.
Я улыбнулся, ни на секунду не сомневаясь, что так оно и было.
– Она думает, что я погиб.
– Хочешь, я свяжусь с ними, чтобы ей передали, что ты жив?
– Нет, – быстро ответил я. Из-за Блейка. Если он не рассказал всем, кто она, это может значить только одно: для неё безопаснее оставаться инкогнито. – Я должен сам ей показаться. Можешь отвезти меня завтра утром, пожалуйста?
