Текст книги "Сквозь Космос (СИ)"

Автор книги: Эдмонд Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

9

Мы находились в цилиндре не дольше пяти минут, когда гудящий вой, сопровождавший наше перемещение, сделался тише и смолк, а вибрация прекратилась. Я не мог даже предположить, как далеко мы продвинулись за столь непродолжительное время, но, учитывая нашу сумасшедшую скорость, расстояние должно было быть преогромнейшее. И тут задняя часть цилиндра со щелчком отворилась, и внутрь ворвался поток света.

Но не солнечного! Мягкий блестящий свет походил на расплавленное золото: в сверкающем сиянии извивались жгутики искрящихся испарений, закручивались крошечные вихри лучезарной дымки. Пока доктор и я приглядывались, стражи оставили цилиндр. Поэтому, отстегнув себя от кресел, мы тоже проследовали наружу.

И очутились в длинной комнате, до такой степени похожей на ту, в которую нас ввели несколько минут назад, что несмотря на странный свет, я решил, будто цилиндр доставил нас назад в точку отправления. Затем вслед за похитителями мы вышли из здания – и замерли как вкопанные, до глубины души пораженные открывшейся перед нами картиной.

Мы стояли на возвышенности; позади нас располагалась постройка, которую мы только что покинули, а со всех сторон раскинулся невероятный древний город летучих людей, протянувшийся вдаль насколько хватало глаз. Тут и там грандиозное скопление построек без крыш прорезали длинные улицы. И каждое сооружение было возведено из того же самого металла, с которым мы уже успели хорошо познакомиться.

Сверху на город обрушивался поток золотистого света, мягко пробивавшийся сквозь прятавшие его источник облака сияющего тумана. Над головой не наблюдалось ни неба, ни потолка – ничего, кроме клубов светящейся дымки, которая, казалось, становится тем гуще, чем дальше удается проникнуть в нее взглядом, и которая скрывала абсолютно все, что бы там над ней не находилось.

Одна конструкция в городе возвышалось над всеми остальными. Она огромной грудой маячила менее чем в тысяче футах от нас. В отличие от других построек, что мы видели вокруг, у этой имелась крыша. Циклопический купол вместил бы в себя собор святого Петра, и еще осталось бы место – настолько то здание было гигантским. Оно во много раз превосходило размерами прочие городские сооружения, расползавшиеся во все стороны и вдалеке растворявшиеся в тумане, который, кажется, обволакивал все то место.

Тут и там над зданиями порхало несколько летучих людей, похожих на тех, что стерегли нас. Однако в сравнении с величественным мегаполисом, в котором они обитали, складывалось впечатление, что их не особо-то и много. Над необъятным городом витал дух запустения и смерти – бледная тень былого величия.

Пока мы осматривались, наши охранники неподвижно стояли позади нас, не предпринимая никаких попыток принудить нас двигаться дальше. Впрочем, как я заметил, свои смертоносные трубки они продолжали держать нацеленными на нас. Я ухватился за возможность поговорить с доктором Уитли, который с жадностью обозревал местные достопримечательности.

– Как думаешь, где мы? – спросил я его.

– В подземелье, вне всякого сомнения, – отозвался он. – Где же еще?

– Быть того не может, – сказал я. – Откуда исходит свет? И откуда взялось все это? – Я широким жестом обвел окружавшую нас панораму.

– Что касается света... – начал доктор, но вдруг осекся и уставился мимо меня на улицу, которая заканчивалась как раз рядом с нами.

Я оглянулся, чтобы выяснить причину его замешательства, и точно также вытаращился вперед застывшим от ужаса взглядом. По направлению к нам двигались два существа, столь непохожие на все когда-либо виденное нами – будь то наяву, во сне или в собственном воображении, – что мы едва не утратили рассудок в тот первый миг потрясения и страха.

Видит Бог, захватившие нас в плен крылатые создания внешне не походили на нас, но у них, по крайней мере, были человеческие (ну, или почти человеческие) черты лица. Однако бежавшие в нашу сторону два существа до такой степени отличались своим обликом от людей, что смахивали исключительно на неведомых животных с какой-нибудь далекой звезды.

Их грубые тела, очертаниями схожие с человеческими, имели две короткие нижние конечности, на которых они бежали, и две верхние – мощные на вид, невероятной длины руки. Однако прямо над плечами тела заканчивались! Там не было ничего: ни шеи, ни головы, ни единого намека на какие-либо черты лица. Сами туловища из-за своего осклизлого вида казались состоящими из розоватой плоти – будто с них кожу содрали.

Когда они бежали к нам, их лишенные костей конечности мягко топали по металлическому покрытию улицы. Я отметил, что одежды на них не больше, чем на каком-нибудь животном, и что между их плечами, прямо там, где должно бы торчать шее, расположено овальное синевато-черное пятно, отчетливо выделявшееся на фоне отталкивающей розоватости их тел.

Они приблизились вплотную, и мы с доктором отпрянули назад. Затем существа замерли и, казалось, вперились взглядом в трех наших охранников, которые, в свою очередь, тоже не сводили глаз с двух монстров. Не прозвучало ни единого звука; и те, и другие не обменялись меж собой ни словом, ни жестом. Но затем, словно бы получив четкий приказ, два чудища вдруг повели меня и Уитли вдоль улицы, вышагивая спереди и позади нас. Один из троицы прежних наших охранников подал нам знак, означавший, по-видимому, что мы должны повсюду следовать за своими новыми конвоирами.

Мы шли вместе с ними. Что же еще нам оставалось? Я, впрочем, думал, что оторваться от этих двоих не составит особого труда, потому как у них, насколько мы видели, не было ни оружия, ни даже зрения. Так что, решив проверить свою догадку на деле, я неспешно брел за впередиидущим существом, а затем сделал вид, будто поворачиваю на другую улицу.

Буквально одну секунду передняя тварь продолжала путь без меня, потом резко остановилась и, развернувшись, бросилась прямехонько ко мне, перемещаясь до ужаса быстро. Я отступил в сторону – однако тварь отклонилась туда же. В мгновение ока она обхватила мою шею одной из своих верхних конечностей и с чудовищной силой потащила меня обратно в строй.

В державшей меня руке отсутствовали кости, поскольку она дважды – словно какой-то боа-констриктор – обернулась вокруг моей шеи. И теперь щупальце сжималось со всей сокрушительной мощью упомянутой змеи. Судорожно дергаясь, мне удалось избавиться от холодной скользкой хватки безликого урода. Впредь я больше не проводил никаких проверок и ни на шаг не отставал от шагавшей впереди меня твари.

Когда нас вели через город – по его длинным наклонным улицам – мы с Уитли не разговаривали друг с другом, увлеченно разглядывая сопровождавших нас тварей и местные пейзажи. Мы увидели, что город и в самом деле оказался мертвым: на его улицах не было ни давки, ни напористых толп, а стоявшие вдоль этих улиц здания выглядели пустыми и заброшенными. Наверху хлопали крыльями несколько летучих людей, и временами один или двое из них, увидав нашу бредущую вперед процессию, спускались по спирали немного ниже и кружили над нашими головами, внимательно разглядывая нас. Но через несколько минут все они улетали прочь, и, судя по всему, наши чудовищные стражи совершенно их не замечали.

Тут и там на улицах мы видели других созданий, похожих на тех, что конвоировали нас, и я обратил внимание: все они выглядят чрезвычайно занятыми, бегая туда-сюда с огромной скоростью. Кое-кто нес тюки не пойми чего, другие – странного вида инструменты. Было вполне понятным, что это рабы или слуги крылатых тварей.

Тем временем наши охранники приблизились к небольшому зданию, которое, в отличие от близлежащих построек, имело крышу. Войдя внутрь, мы по коридору проследовали к двери, запертой снаружи на металлический брус, что лежал поперек нее на вмонтированных в стену крюках. Шедшее впереди нас создание, сняло засов, отворило дверь и, встав сбоку от нее... Я чуть было не сказал 'уставилось на нас' – до такой степени было очевидным его внимание, сосредоточенное на мне и на докторе.

Мы сразу поняли, чего от нас ждут, и с неохотой прошли через дверной проем в тесную камеру. Дверь с лязгом захлопнулась позади нас. Снаружи засов опустился на место, и мы услышали мягкий топот наших охранников, уходивших назад по коридору.

Слабый шорох заставил нас быстро переключить внимание на внутреннее убранство камеры. В лучах света, проникавших через маленькое, расположенное высоко на стене окошко мы увидели какую-то бесформенную груду, что лежала в углу комнаты, накрытая куском белого полотна. Мы отшатнулись к двери. С каким же еще новым ужасом заперли нас в одной комнате?

Груда вновь пошевелилась – мы, как завороженные, следили за ней. Затем покрывало внезапно отлетело в сторону и существо уселось к нам лицом. Оно в точности походило на человека! Собственно, это и был человек!

10

Я остолбенело таращился, а мой спутник ринулся вперед, рухнул на пол рядом с человеком и закричал:

– Холланд! Ты здесь?! Это я – Уитли!

Затем доктор поднял на меня взгляд, и дрожащим от злости голосом прорычал:

– Что они с ним сделали? Ты только посмотри! – Он указал на тело мужчины.

Я опустился на корточки, и болезненно скривился от увиденного. Ниже колен у Холланда не было ничего – ноги превратились в бесформенные обрубки. Также исчезла левая рука, и лишь подушечка белой плоти обозначала место, где от плеча раньше отходила конечность.

Человек открыл глаза, со страхом взглянул на меня и доктора и, съежившись, отпрянул назад. Печальное зрелище. А ведь некогда это был прекрасно сложенный мужчина: рост – шесть футов, сила и внешность – как у викинга, а бородатое лицо лучиться энергией. Поэтому было невыносимо видеть ту развалину, в которую он теперь превратился.

Его взгляд блуждал по нашим лицам, затем вдруг замер на моем товарище – и в следующий миг калека вцепился в плечо доктора своей единственной рукой.

– О, Боже! – прохрипел он. – Боже мой!

– Ты узнаешь меня, Холланд? – спросил доктор Уитли. – Ты ведь помнишь меня, не так ли? А Беркли? А университет?

– Беркли... – задумчиво повторил сидевший на полу мужчина. – Да... А ты... Уитли, ты здесь! Как, во имя всего святого, ты сюда попал?

В нескольких словах – насколько это было возможно – доктор Уитли рассказал о цепочке событий, что привела нас в ту камеру; поведал о падающем Марсе, ставшем причиной нашего путешествия на остров. Я заметил, как на лице Холланда промелькнуло некоторое удивление, когда он услышал эти новости, но они вроде бы нисколько не заинтересовали его. И следующие его слова показали, что ему и так известно многое.

– Да, что касается Марса, то я об этом уже знаю, – сообщил он. – Кажется, я провел здесь долгие годы, и за это время смог кое-что выяснить. Долгие-долгие годы! – Он выглядел глубоко задумавшимся, произнося последнюю фразу.

– Значит, со дня своего исчезновения ты все время находился здесь? – спросил Уитли.

– Мое исчезновение? – переспросил он. – Ах да... Полагаю, для вас оно стало настоящей загадкой. На деле, все оказалось довольно просто. Тем вечером я отправился осматривать руины, что встречаются во внутренних районах острова тут и там. И вот, когда я обследовал одну такую груду крошащихся блоков, что-то вдруг схватило меня сзади, подняло в воздух и перенесло в кратер Рано-Кау. По той огромной почтовой трубе меня со свистом доставили в мой личный ад. Думаю, вы спустились сюда тем же способом? – Мы кивнули, и он продолжил: – Ну, тогда все было точно так же, как и сейчас. Хотя, то место на дне кратера, где расположен вход в туннель, они, конечно же, замаскировали. Да и всей той прорвы оборудования, ясное дело, еще и в помине не было в жерле вулкана. Но вы ведь уже в курсе, куда угодили? Есть идеи, Уитли?

Доктор на минуту погрузился в размышления, а потом задумчиво произнес:

– Я так понимаю, мы в некой обширной пещере под дном Тихого океана. В сущности, нам уже известно, что, когда Земля еще была в расплавленном состоянии, Луну выбросило из той части нашей планеты, где нынче раскинулся Тихий океан, и я бы сказал, что в одной из пустот, которые должны были возникнуть из-за того катаклизма, мы сейчас и находимся. Верно?

Уитли посмотрел на Холланда, и тот кивнул.

– Отчасти все так и есть. Впрочем, я расскажу вам все, что знаю. Здесь, внизу, мне многое удалось выяснить. Я усвоил их язык – и это было чертовски трудно: человеческое горло способно воспроизвести лишь половину тех звуков, которые они используют для общения. Однако у меня получается разобрать о чем они говорят – вот я и улавливал обрывки сведений то тут, то там. А еще я трижды разговаривал с Научным Советом. – Лицо Холланда омрачили какие-то горькие воспоминания.

– Но зачем тебя вообще схватили и держат здесь? – вставил я. – И для чего, по-твоему, они приволокли сюда еще и меня с Уитли, вместо того, чтобы убить нас, как и всех прочих на острове?

Он смерил меня угрюмым взглядом, а затем указал на свое покалеченное тело, безногое и перекошенное.

– Вот для чего меня поймали, – сказал он и, увидав наше замешательство, продолжил: – Что вы, к слову говоря, знаете об этих тварях?

– Весьма немногое, – ответил Уитли. – Мы даже не догадывались об их существовании, пока они не вцепились нам в загривки.

– Что ж, могу вас немного просветить, – сказал Холланд. – Но сначала скажите: как вы думаете, откуда они вообще явились?

– Ну, они, вероятно, всегда жили здесь, внизу, – поспешил я ответить. – Хотя, возможно, пришли сюда из еще более глубоких районов земных недр.

Холланд мягко улыбнулся.

– Но, если они всегда обитали здесь, кто же тогда изваял на острове те статуи, что в точности копируют этих тварей? – Сей вопрос поставил меня в тупик, и я хранил растерянное молчание. Холланд же повернулся к доктору и спросил: – А что думаешь ты, Уитли?

И снова мой друг задумался, прежде чем дать ответ.

– Мне кажется весьма вероятным, что изначально они жили на поверхности Земли, – сказал он. – Как известно, в Тихом океане некогда располагался материк. Он ушел под воду много столетий назад, и вершины его самых высоких гор нынче стали островами в том океане. Я бы предположил, что эти твари, так же как и мы, зародились на поверхности нашей планеты, но при этом представляют собой продукт иной эволюционной цепи. Мы знаем, что некогда на длинной дороге эволюции произошло грандиозное разветвление. До той поры эволюция шла, грубо говоря, по единственному прямому пути: от слизи к рыбам, а после – к рептилиям. Но затем тропа раздвоилась: по одной дорожке двинулись в своем развитии млекопитающие, из которых вышли мы, а по другой – птицы, прародители этих тварей. Как я понимаю, изменение это произошло много-много веков назад и крылатые существа построили высокоразвитую цивилизацию на том самом потерянном континенте в Тихом океане, но, когда земля под ними начала погружаться в морскую пучину, им пришлось перебраться вниз, в эту пещеру. Однако я не могу понять двух вещей: зачем они – хоть это и грозит им уничтожением – притягивают сюда Марс и откуда взялись их монстры-слуги? Те существа без голов полностью выпадают из любого мыслимого эволюционного процесса.

Доктор Уитли закончил говорить, и Холланд одобрительно покачал головой.

– Близко, очень близко, – сказал он. – И все же от основополагающей истины ты далек. Ну, по крайней мере об этом я могу рассказать. Эти твари, эти летучие люди, никогда не зарождались на нашей планете – ни на ее поверхности, ни в ее недрах. – Он посмотрел на наши вытянувшиеся от изумления лица и спокойно произнес: – Они явились сюда с Марса!

11

С Марса! Значит, была все-таки прямая связь с падением этой планеты! Мы набросились на Холланда с жадными расспросами, но тот жестом заставил нас умолкнуть и продолжил рассказывать, угрюмо таращась в стену камеры. И он не сводил со стены взгляда все время, пока излагал нам ту космическую хронику.

– Кое-что я узнал от одного, кое-что – от другого, и это позволило мне по кусочкам собрать цельную картину их прошлого. И было оно примерно следующим.

Давным-давно, целые эпохи назад, когда большую часть Земли покрывали влажные джунгли, на древней планете Марс уже существовала могучая цивилизация. Однако она угасала, поскольку все марсианские расы – каждая из которых походила на знакомых нам летучих людей – размножились сверх всякой меры, и условия жизни стали просто невыносимыми. Вопреки огромным знаниям и великим научным достижениям марсиан, планета больше не могла поддерживать их жизнь.

Так как правительство планеты было в высшей степени деспотичным, то лишь немногие – буквально единицы – продолжали жить в уюте и роскоши, а жизнь народных масс, которыми они управляли, становилась все тяжелее и тяжелее. И поэтому время от времени вспыхивали случайные восстания и единичные бунты, направленные против властей. Однако правящий олигархат неизменно подавлял каждое проявление неповиновения, ведь они контролировали все оружие на планете, и считай каждый ученый был из их числа. Так прошли века, и казалось, что огромные массы марсиан должны вечно терпеть свою рабскую долю – долю, которую становилось все труднее и труднее сносить.

Но как раз в тот момент, когда положение их казалось хуже некуда, внезапно разгорелось пламя надежды: простой марсианин – любитель науки и непримиримый мятежник – открыл способ, позволявший заслониться от гравитации; позволявший полностью оградить от ее воздействия любой объект – нужно было всего лишь экранировать его специальным образом. Подобное открытие делало возможным полеты в межпланетном пространстве, а потому, построив мастерскую на пустынном ледяном севере планеты, небольшой Совет мятежных Марсиан трудился там над созданием надежного транспортного средства, способного покорить космическое пространство. И вот, испытав построенный ими космический корабль, они обнаружили, что добились полного успеха.

И тогда Совет мятежников разработал дерзкий план. 'Поскольку вполне очевидно, – говорили они, – что нет никакой надежды на успешное восстание против правительства, единственная возможность облегчить нашу участь видится в переселении на другую планету – более теплую, более изобильную и где жизнь должна быть легче'. Драма 'Мейфлауэр' разыгрывалась в космическом масштабе.

И в качестве своего нового пристанища они выбрали Землю – планету, наиболее пригодную для жизни. Они тайно построили несметное число космических кораблей, и в назначенную ночь тысячи марсиан покинули родную планету. Двигаясь по направлению к Солнцу, они взяли курс на Землю. Позади мятежники не оставили никаких следов или планов космических кораблей, чтобы в будущем их не смогли преследовать и атаковать.

Это был смелый замысел, и он увенчался успехом. Исследовав поверхность Земли, марсиане заселили огромный плодородный остров – континент, находившийся там, где нынче раскинулись южные воды Тихого океана. И на новом месте они достигли невиданных высот. Могущество их империи росло, и в то время, как предки людей, эти волосатые полу-обезьяны, охотились за мелкой дичью на равнинах Азии, пришельцы возводили храмы, дворцы и огромные города.

Их наука тоже не стояла на месте, и со временем марсиане проникли в гигантскую полость, расположенную глубоко под их материком и образовавшуюся, как вы правильно предположили, в результате отделения расплавленной луны от нашей планеты. Сей подземный мир был всегда освещен: источником мягкого, рассеянного света служил постоянно скрытый за облаками потолок пещеры, состоявший из некоего радиоактивного вещества – того же самого вещества, которое заставляет столь ярко сверкать кратер Тихо на Луне.

Пещера была приятным местечком, и со временем марсиане построили в ней город, в котором пережидали периоды непогоды. Таким образом, каждый год, когда на верхний мир обрушивались проливные дожди, они удалялись вниз, в свой теплый сухой мир, и вполне себе весело проводили там время.

Века сменяли друг друга, и в честь каждого короля, что правил ими, марсиане вырезали статую и размещали ее на вершине самой высокой горы их материка – на вершине, что в наше время известна, как остров Пасхи. По прошествии столетий вершину усеивали уже сотни подобных статуй.

А меж тем, наука марсиан покоряла все новые и новые рубежи. Уже долгое время они мечтали о рабах, что могли бы прислуживать им. Однако людей, пойманных для этой цели, использовать не удалось. Их жестокая дикарская натура не поддавалась укрощению, да и жили они не долго, чем доказывали свою полную бесполезность в качестве рабов.

Поэтому ученые посовещались и в конце концов сотворили существ, которые являются их рабами по сей день, – два таких монстра вас сюда и доставили. Марсианские ученые шагнули далеко вперед в вопросах жизни и смерти – так далеко, что теперь были способны воспроизводить жизненные процессы и создавать из неорганической материи тех чудовищ, которых вы видели.

Мои слова могут показаться вам бредом сумасшедшего, однако все это – чистая правда. Я собственными глазами видел, как те существа появляются на свет, и это было кошмарное зрелище. Они не едят, они не спят – они буквально живые машины и нуждаются лишь в некоем стимулирующем веществе, которое время от времени требуется вводить в их организм, – точно так же, как вы заливаете в свой автомобиль масло. И они – прекрасные слуги. Ведь, кроме осязания, монстры наделены лишь одним чувством – телепатией, за счет которой они могут воспринимать все то же самое, что мы воспринимаем при помощи пяти наших чувств. Их до крайности ограниченные умы получают приказы от своих хозяев-марсиан в виде мысленных волн и невольно преобразуют эти приказы в действие. Иногда, я думал... Хотя нет, расскажу об этом позднее.

В общем, марсиане процветали на Земле, и казалось, что никакая сила никогда не будет представлять для них опасности. Однако в конце концов такая сила все-таки возникла и стала грозить им полным уничтожением. Материк, на котором раскинулась их империя, начал медленно погружаться в океан, и окраинные города один за другим уходили под воду. Посовещавшись меж собой, марсиане пришли к выводу, что им нужно уходить куда-нибудь в другое место. Но куда же?

Отправиться обратно на Марс или полететь на любую другую планету они не могли, потому что при всех достижениях своей науки, пришельцы утратили технологию строительства космических кораблей и секрет изготовления гравитационного заслона. Знания эти были забыты много веков назад – и забыты, по сути дела, умышленно, ведь у пришельцев отпала дальнейшая надобность в космических кораблях. Кроме того существовала опасность, что в одном из кораблей какой-нибудь изменник мог вернуться на Марс и выдать живших на Земле мятежников их бывшим властителям, чем навлек бы на беглых марсиан лавину разрушения и мести.

Словом, переселиться на другую планету они не могли. Кроме того, после теплой и изобильной страны, в которой они жили многие века, марсиан теперь не особо привлекали прочие регионы Земли – сплошь безрадостные равнины, непролазные джунгли и закованные в лед царства холода.

Путь, который они в итоге избрали, можно было легко предугадать. Собрав все свое богатство и всех своих рабов, они спустились в пещерную обитель, расположенную глубоко в недрах Земли, и в полной безопасности продолжили там свое существование. Покинутый ими континент погружался все глубже и глубже, пока над поверхностью океана не осталось лишь несколько вершин самых высоких гор. Но все это мало заботило марсиан, надежно защищенных в своей подземной империи.

Итак, века продолжали сменять друг друга, и наверху началось правление человека, совершившего огромный скачок к цивилизации и обретшего собственное могущество. А глубоко-глубоко внизу летучий народ, сокрытый от жителей верхнего мира, продолжал обитать в своем городе, не проявляя никакого интереса к ордам людей, которые никогда не подозревали о его существовании. Годы, меж тем, все летели и летели вперед.