Текст книги "Мститель (др. изд.)"

Автор книги: Эдгар Ричард Горацио Уоллес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)

– Нет, он был там до меня и оставил кое-что из своих вещей. Револьвер был таким грязным, что я решила его почистить.

– Кто-нибудь еще был ранен?

– Нет… слава Богу!

– Это случилось до или после убийства Дрез? – спокойно спросила Лесли.

– Убийства? – хрипло спросила Грета. – Дрез убит? Не может быть!

– К сожалению, это так. Ее нашли мертвой возле Барнс-Коммон. Это случилось прошлой ночью.

– «Ее» нашли? Я не понимаю вас…

– Дрез – женщина. Вы этого не знали?

Грета широко раскрытыми глазами смотрела на Лесли.

– Дрез – женщина?.. Великий Боже!

Она тяжело откинулась на подушки. Лесли поняла, что Грета в эту тайну посвящена не была.

Потом Грета снова заговорила:

– Я ничего не могу больше сказать. Я сама нечаянно поранила себе ногу. Я ничего не знаю о Дрезе. Больше я не могу и не хочу говорить.

Лесли поняла, что ничего не добьется.

– Я приду к вам позже, миссис Горден, – сказала она, поднимаясь.

Грета не ответила.

Выйдя на улицу, Лесли увидела в подъехавшем «Ролс-Ройсе» принцессу Беллини. Она пожалела, что не может присутствовать при встрече обеих женщин, но возвращаться лишь за этим она не хотела.

Анита Беллини, не постучав, ворвалась в спальню Греты.

– Мисс Моген была здесь? – набросилась она на больную. – Почему вы ее приняли?..

Грета дрожала от слабости.

– Она хотела знать, каким образом я поранила ногу, – пробормотала она.

– Что вы ей ответили? – торопила Грету принцесса. – Ради Бога, возьмите себя в руки! Откуда она знает, что вы ранены? Неужели вы послали заявление в газету?

– Я не знаю, кто ее известил об этом. Я сказала, что чистила револьвер мужа. Анита, это правда?

– Что именно?

– Дрез мертв?

– Да.

– Это была женщина?

– Конечно. Я думала, вы это знаете.

– Какой ужас!

Анита холодно взглянула на нее.

– На вас нельзя положиться. Вероятно, ваш врач проболтался. Я дам вам немного денег, вы ужасно выглядите. Никакие грязевые компрессы тут уже не помогут. Вы стареете.

Глаза Греты злобно сверкнули, кровь бросилась ей в лицо. Анита Беллини задела ее самое больное место.

– Я прекращу издавать газету, – холодно продолжала принцесса. – Это ничего не дает. К тому же у вас совершенно нет способностей, Грета. Весной я уезжаю на Капри, вилла уже куплена. Будет лучше, если я возьму вас с собой.

Анита подошла к письменному столу, где лежали аккуратно связанные пачки писем.

– Это что такое? Вы исполнили мою просьбу? Просмотрели письма?

– Да.

– Вы ничего не нашли важного? Нет? Тогда все можно сжечь.

Неожиданно Грета взорвалась.

– Вы относитесь ко мне, как к прислуге! – взвизгнула она. – Я ненавижу ваш высокомерный тон! Почему вы смотрите на меня сверху вниз? Я не собака! Я двенадцать лет служила вам, как покорная раба! Я не позволю так обращаться со мной, лучше подыхать с голоду! Такая жизнь мне надоела!

– Не болтайте вздор! Вместо всех этих визгов подумайте лучше о вашем будущем. Может, вы хотите вернуться на сцену в качестве статистки? – язвительно произнесла Анита.

– Вы ужасны! Я не буду больше работать на вас…

Она залилась слезами, но Анита Беллини не стала ее успокаивать. Она по опыту знала: уже через два часа от Греты придет письмо, полное раскаяния. Грета возмущалась не в первый и не в последний раз…

…Лесли Моген на сей раз немного сообщила шефу.

– Надо оставить Грету Горден на некоторое время в покое, – решил Колдуэлл. – Сейчас необходимо обыскать чемоданы Дрез. Моя секретарша составит список вещей. Вам придется диктовать.

Он позвонил, и в комнату вошла молодая девушка, занимавшая прежнюю должность Лесли.

Колдуэлл с трудом открыл один из чемоданов. Под разными старыми вещами лежали новые мужские костюмы. Они еще не были сшиты, лишь сметаны на скорую руку. Дрез по-видимому, хорошо шила, костюмы были прекрасно скроены. Все это, к сожалению, не пролило света на таинственное убийство.

Во втором чемодане лежали дамские платья.

– Она, наверное, хотела в Америке оставить этот маскарад, – предположила Лесли.

Впрочем и содержимое второго чемодана не пролило света на это странное и мрачное преступление.

– О, совсем забыл про маленький чемодан, который Дрез отдала на хранение на вокзале! – воскликнул Колдуэлл.

Он вытащил из шкафа маленький чемоданчик из крокодиловой кожи, поставил его на стол и ловко открыл одним из своих ключей.

Лесли нашла в нем вещи, необходимые для путешествия; она выложила на стол туалетные принадлежности, мыло, золотые часы с цепочкой, браслет, украшенный бриллиантами, и небольшую бриллиантовую брошь. Шелковый халат, утренние туфли и несколько мелочей дополняли содержимое чемоданчика.

– Здесь тоже ничего нет, – сказала Лесли. Она провела рукой по шелковой подкладке чемодана и нащупала под рукой узенький тонкий пакетик. Взяв ножницы, Лесли распорола подкладку и вытащила запечатанный конверт без надписи. Потом нетерпеливо вскрыла конверт, содержавший какой-то документ.

– Великий Боже! – испуганно воскликнул Колдуэлл, заглядывая в бумагу через плечо Лесли.

Вначале буквы будто поплыли перед глазами Лесли, но она быстро овладела собой. Документ был брачным свидетельством Питера Дейлиша и Джен Винифред Гуд. А ведь то была девичья фамилия леди Райтем!

Лесли протянула бумагу Колдуэллу.

– Они были женаты, – невозмутимо произнесла она. – А я все никак не могла догадаться, в чем тут дело.

…Работа Дейлиша подвигалась туго. Мысли его то и дело блуждали вокруг большого мрачного здания, где работала Лесли. Дейлиш старался представить себе, что сейчас делает эта необыкновенная девушка. Он ясно видел перед собой ее спокойный ясный взгляд, слышал ее голос… Потом Питер снова принимался за работу.

Зачем мечтать о невозможном? Уж лучше вспоминать пустынные болота вокруг мрачной тюрьмы, мрачного сторожа, темные камеры, жесткие койки с пестрыми одеялами, мрачный двор, где в воскресные дни двигался тесный круг арестантов…

Мало хорошего было в этих воспоминаниях, но то была хотя бы реальность. Лучше уж вспоминать прошлое, чем строить воздушные замки, думать о стройной девушке с темными глазами…

Работа Питера довольно скудно оплачивалась, но зато была постоянной, и Питер терпеливо продолжал писать адреса.

Он старался не думать о матери. Если и вспоминал иногда, то лишь в связи с письмом, полученным им в день приговора.

Его отец был тогда очень болен. Значит, он так и не узнает о позоре сына… – думал Питер. Эта мысль утешала его до того момента, пока он не получил от матери письмо. Маргарет Дейлиш писала, что отец в минуту просветления вычеркнул имя сына из завещания. Поступок отца был для Питера большим ударом, чем семилетнее тюремное заключение.

…В шесть часов Елизавета принесла ему чай. Девочка была тиха и молчалива. Когда Питер заговорил с ней, она ответила еле слышно.

Питер вышел на улицу, побродил немного и вернулся домой. Поднявшись по лестнице, зажег керосиновую лампу и сел за работу. В восемь часов к дому подъехал автомобиль. Питер выглянул в окно, но было уже темно, и он не разглядел, кто в нем. При мысли, что это – Лесли Моген, сердце его забилось сильнее. Он открыл дверь своей комнаты. Через несколько секунд он услышал скрипучий голос миссис Инглеторн:

– Мистер Дейлиш, вас спрашивает какая-то дама!

– Попросите ее подняться наверх…

В комнату вошла женщина, которую он давно не видел и которую не ждал – его мать.

Взгляд Маргарет Дейлиш упал на письменный стол, заваленный работой.

– Подходящая работа для сына аристократа, – презрительно хмыкнула она.

– Я исполнял и не такую работу, – холодно ответил Питер.

Она закрыла дверь, как бы догадываясь о любопытстве миссис Инглеторн.

– Не думал, что увижу тебя здесь, – заметил сын.

Она жестом отказалась от предложенного Питером стула. Потом глубоко вздохнув, заговорила:

– Видишь ли, я решила тебе помочь. Хочу купить для тебя на западе Канады небольшую ферму со всем необходимым. К тому же я назначу тебе ренту, которая позволит жить безбедно в том случае, если ферма не даст дохода. Я уже взяла для тебя билет второго класса, ты можешь ехать в следующую субботу.

Не дав ему ответить, она заговорила снова:

– Пожалуйста, не благодари меня. Будет лучше, если ты уедешь из Англии. Ты покрыл позором имя твоего отца, и я не хочу, чтобы своим присутствием ты постоянно напоминал мне об этом.

– Ты ошиблась, я вовсе не хочу тебя благодарить, – спокойно ответил Питер. – Во-первых, я не хочу быть тебе обязанным, во-вторых, я был бы плохим фермером, как в Канаде, так и в Англии.

– Но билет на твое имя уже заказан! – возмутилась Маргарет.

– Это не важно…

Миссис Дейлиш презрительным взглядом обвела комнату.

– Значит, ты предпочитаешь заниматься всем этим и жить в такой норе? – спросила она.

– Да, эта работа не по мне, – отозвался Питер, – совершенно с тобой согласен. Но она все-таки гораздо приятней, чем починка сапог или стирка белья. А ведь именно этим я занимался в недалеком прошлом… Я ничего от тебя не жду. Ты всегда ненавидела меня. Ты всегда действовала под влиянием Аниты Беллини.

– Что ты хочешь этим сказать? – холодно удивилась мать.

– Влияние Аниты Беллини пагубно отражалось на всех женщинах, что были близки свей. Это не женщина, а дьявол! Меня она лишила всего, даже материнской любви.

– Ты получил по заслугам, – жестко ответила Маргарет Дейлиш. Я пришла сюда не за тем, чтобы говорить на подобные темы. Если хочешь вместо Канады поехать в Австралию…

– В данный момент я предпочитаю остаться в Ламбете, – сухо отозвался Питер.

Она пожала плечами.

– Я сделала все, что было в моих силах. Если вспомнить о том, как ты меня унизил, покрыл позором мое имя…

– Имя моего отца, – поправил Питер.

Эта фраза произвела на нее неожиданное впечатление.

– Разве я не ношу имени твоего отца? – хрипло спросила Маргарет Дейлиш.

Питер никогда не видел ее в таком возбуждении.

– Я дам тебе двадцать тысяч фунтов, если ты уедешь из Англии, – торопливо добавила она.

– Я никогда не возьму у тебя денег.

Он подошел к двери и открыл ее.

Не удостоив его взглядом, миссис Дейлиш вышла из комнаты.

…Питер долго раздумывал над этим посещением. Почему она так его ненавидела? Ненавидела всегда, еще с раннего детства. Отец знал это и старался своей любовью искупить тот арктический холод, что исходил от матери Питера.

Во время войны Питер писал с фронта только отцу. Только отец встречал его на вокзале, когда он приехал в отпуск. И когда Питер был ранен, один лишь отец ежедневно посещал его в лазарете. А уже позднее старый Дональд Дейлиш позаботился найти сыну службу.

…Питер снова сел за работу и попытался забыть прошлое. Он окончил работать около полуночи. Мысли его снова вернулись к Лесли Моген.

Чьи-то неуверенные тихие шаги замерли у входной двери. Дверь распахнулась и снова захлопнулась. Хозяйка иногда уходила по вечерам и возвращалась таким вот неуверенным шагом. К ней приходили странные гости, почти все с пакетами. В коридоре слышны были приглушенные разговоры и шуршание бумажных купюр. Потом гости уходили, но уже без пакетов. Питер Дейлиш делал вид, будто ничего не замечает. Он ничего не говорил Лесли Моген об этих вечерних визитах.

…Лесли Моген! Думая о ней, Питер улыбался. Но какие преграды отделяли их друг от друга! Какие непреодолимые препятствия! Думать о ней – было безумием.

Чей-то вскрик заставил его вздрогнуть. Открыв дверь, он услыхал заглушенные крики о помощи. В темноте сбежал по лестнице и постучал в дверь миссис Инглеторн. В комнате кто-то рыдал.

– Кто там? – подозрительно спросила женщина, – убирайтесь!

– Отворите или я сломаю дверь!

– Если вы сейчас же не оставите меня в покое, я позову полицию!

Питер всем телом навалился на дверь. Замок с треском сломался, и он очутился в спальне хозяйки.

Елизавета, скрючившись, лежала на кровати, ее слабенькое тельце подергивалось от рыданий. Рядом стояла раскрасневшаяся миссис Инглеторн с собачьей плеткой в руке.

– Я отучу ее от доносов, эту девчонку! – с яростью кричала она, – это после всего, что я для нее сделала!

На кровати лежала вторая девочка. Она вела себя совершенно спокойно. Очевидно, не в первый раз присутствовала при подобных экзекуциях.

– Где твое пальто, Елизавета? – спросил Питер.

Ребенок испуганно посмотрел на мать.

– Что вам нужно? – неуверенно спросила миссис Инглеторн.

– Сегодня она будет спать в моей комнате, а завтра я позабочусь о ней. Если вы мне помешаете, я позову полицию.

Миссис Инглеторн громко расхохоталась.

– Ради Бога, зовите полицию! Ничего себе – вчерашний арестант обращается к полиции! Так вам и поверят!

– Думаю, что поверят. Полиция придет для того, чтобы посмотреть, отчего комната, выходящая во двор, постоянно заперта. И почему вы входите туда лишь тогда, когда к вам приходят таинственные гости с пакетами?..

Миссис Инглеторн больше не смеялась.

– Меня мало интересует, что вы занимаетесь скупкой краденого, – продолжал Питер. Но пока я здесь живу, вы не будете бить ребенка. А когда я съеду отсюда, то возьму девочку с собой и отдам в хорошие руки.

Лицо женщины побелело от страха.

– Я не скупаю краденого, это гнусная ложь! – растерянно крикнула она.

– Ладно, я позову полицию, чтобы она немного присмотрела за вами.

Эта угроза подействовала.

– Мне не нужна полиция в доме. Девчонка меня разозлила, и я захотела ее наказать. Неужели матери нельзя отшлепать своего ребенка, если он этого заслужил? Если она хочет спать у вас в комнате, я ничего не имею против, мистер Дейлиш, но здесь ей будет удобнее.

– Ложись в кровать, Елизавета.

Он накрыл девочку старым одеялом и, ни слова не говоря, положил поверх одеяла толстое пальто миссис Инглеторн. – Спи спокойно, – Питер погладил ребенка по волосам и вышел из комнаты.

На следующее утро он очень рано отправился на квартиру Лесли. Лукреция не узнала его.

– Вы найдете мисс Моген в Скотленд-Ярде. Она теперь очень занята, – невозмутимо заявила она.

– Кто там? – послышался голос Лесли.

– Вас кто-то спрашивает, мисс. Как вас зовут, молодой человек?

– Дейлиш.

– Это вы, мистер Дейлиш? Поднимайтесь наверх!

– Как ваша работа? – сразу же спросила его девушка.

– Пока все успешно.

Питер заметил, что тон Лесли немного изменился. Свинцовая усталость наложила на весь ее облик свой отпечаток, а голос у нее был какой-то вялый, бесцветный…

– Я поздно легла, – сказала Лесли. – Прошлой ночью провела несколько часов в холодном саду. Наблюдала за тем, как пожилая дама старательно обыскивала землю с помощью фонарика. Звучит таинственно?

– Даже романтично. Где же это происходило?

– В Уимблдоне… Почему вы так рано приехали?

Питер увидел в ее глазах укор. Потом Лесли опустила голову и стала осматривать скатерть.

– Далеко не романтическая, но печальная история привела меня к вам, мисс Моген, – начал Питер.

Он рассказал Лесли о том, как миссис Инглеторн била Елизавету плеткой.

– Моя хозяйка – мелкая скупщица краденого, – сообщил он, – по-видимому ее интересуют в основном, меха и шелк… Разумеется, я не хотел бы выступать в роли доносителя, – добавил Питер, – но мне жаль ребенка, он в плохих руках.

– Чем я могу помочь? – спросила Лесли, вопросительно взглянув на него.

– Я не знаю. Я надеялся на то, что… вы ее поместите куда-нибудь.

Лесли улыбнулась.

– Вы хотели бы, чтобы я взяла ее к себе?

– Да… Странно, но я очень привязался к этому ребенку. Может, потому, что девочка напоминает мне мое несчастное детство.

– Я сама уже думала об этом. Лукреция в восторге от этого плана. У меня есть свободная комната. Необходимо лишь согласие вашей хозяйки.

– В сущности, она должна нас даже сама просить об этом!

– Когда дело касается других, вы очень энергичны, – заметила Лесли. – Было бы неплохо, если вы так же заботились и о себе. Почему бы вам не сходить к вашей матери?

– Она избавила меня от этого труда и сама пришла ко мне.

– Ваша мать была у вас в комнате, на Северел-стрит?..

– Да, и эта наша встреча принесла нам обоим мало радости. Мать попыталась возбудить во мне любовь к сельскому хозяйству в Канаде. Канада – прекрасная страна, но перспектива доить коров мне не улыбается.

– Она хочет, чтобы вы уехали из Англии?

– По ее мнению, нам двоим слишком тесно в Лондоне.

– Ваш отец ничего не завещал вам?

– Он лишил меня наследства. Изменил завещание перед самой смертью. Мой добрый старый отец! Мне не в чем упрекнуть его…

Лесли нервно закурила папиросу и тотчас же бросила ее.

– У вас злая судьба, Питер Дейлиш. Вы были несчастным сыном и несчастным мужем.

Он оцепенело молчал.

– Вы очень несчастны, – хмуро продолжала Лесли. – Вы, вероятно, родились под несчастной звездой.

– Откуда вы это узнали? – выйдя из оцепенения, спросил Питер.

Она глубоко вздохнула.

– Я только вчера убедилась в этом. Но у меня возникли подозрения еще с тех пор, когда я нашла в Кемберленде томик стихов Елизаветы Баррет Браунинг. На первой странице было написано посвящение. Первые буквы строк составляли слова «Джен Гуд». Но тогда я еще не знала, что вы были женаты.

– Мы поженились в Америке…

– Я это знаю. Но зачем?

– Джен чувствовала себя очень несчастной, ее отец содержал игорный притон, а мать… – он пожал плечами. – Я влюбился в Джен. Если бы я посоветовался с отцом, все, наверное, сложилось бы иначе. Но я предпочел увезти Джен в Америку, где мы и повенчались в маленьком городке. С первого же дня выяснилось, что наш брак был несчастной ошибкой. Джен думала, будто я богат. А мне пришлось заложить ее драгоценности, чтобы на полученные деньги вернуться домой. В Ливерпуле между нами произошла ужасная сцена. Мы были очень взволнованы и решили тотчас же разойтись. Я направился к лорду Эвериду. Там меня сразу арестовали. С тех пор я не видел Джен…

– Она развелась с вами?

– Не знаю. В Америке это возможно. Но я не получил извещения.

Лесли закусила губу.

– Если она этого не сделала… она бигамистка. Вы это знаете?

– Да, – коротко ответил Питер. – Это означает, что я не могу развестись с ней без того, чтобы не выдать ее тайну. Но не могу же я отправить ее в тюрьму!

Последовала долгая пауза.

– Это все, что вы можете мне сказать?

– Да, все, – горько произнес Питер.

Лесли закурила новую папиросу.

– Когда вас лишили наследства?

– За день до того, как посадили в тюрьму.

– Скажите, Питер, – вы позволите называть вас по имени? – заговорила Лесли. – Я смотрю на вас, как на своего брата… Как относились друг к другу ваши родители? Была ли между ними любовь?

– Нет, отношения были вежливыми, не больше.

– Принцесса Беллини бывала в доме ваших родителей?

– Она была у нас только один раз. Мой отец ее не жаловал.

– Но вернемся к нашему делу, – встрепенулась Лесли. – Я поеду с вами, чтобы поговорить с миссис Инглеторн.

…На углу Северел-стрит их обогнал небольшой грузовик. Лесли машинально обратила внимание на номер. И в этот момент она услыхала чей-то сдавленный крик:

– Мисс!

– Кто-то звал меня, вы слышали? – сказала Лесли, но Питер ничего не слышал. Они подошли к дому миссис Инглеторн. Питер открыл дверь и позвал хозяйку.

– Мама ушла и взяла Елизавету с собой, – ответил кто-то из детей.

– Иногда она берет девочку с собой, отправляясь за покупками. Боюсь, вы ее не дождетесь.

Он оставил Лесли в коридоре и побежал наверх, чтобы принести фотографию отца. На верхней площадке он остановился. Дверь таинственной комнаты, выходящей во двор, была открыта. Комната была совершенно пуста. Миссис Инглеторн постаралась поскорее замести все следы.

Питер вошел к себе и подошел к столу, чтобы взять фотографию. Вдруг он заметил на промокательной бумаге пару слов, нацарапанных неуверенным детским почерком.

«Она увозит меня… Елизавета».

Он оторвал этот клочок бумаги и спустился к Лесли.

– Я это предвидела, – тихо произнесла девушка. – Мне кажется, это малышка только что звала меня. Ее увозили на грузовике. Где тут ближайший телефон?

– На углу.

Лесли побежала в угловую лавочку, но ей пришлось ждать: телефон был занят. Наконец она добилась соединения со Скотленд-Ярдом.

– Номер грузового автомобиля – 63369, – сообщила она Колдуэллу. – Этот грузовик вез краденые вещи, но меня беспокоит, главным образом, участь девочки!

Лесли вернулась к Питеру, поджидавшему ее у ворот.

– Я хочу осмотреть пустую комнату, Питер. Мне кажется, миссис Инглеторн не так хитра, как воображает.

Один из шкафов, стоявших в комнате, был заперт. Лесли открыла его перочинным ножом. Она не ошиблась. Миссис Инглеторн, по-видимому, очень торопилась и забыла в шкафу три куска шелка. На одном из них еще висела карточка магазина, откуда он был украден.

Глаза Лесли возбужденно заблестели. Она послала Питера в ближайший комиссариат, а сама отправилась на кухню, чтобы расспросить детей. Старшая девочка присматривала за бледными, худенькими и бедно одетыми ребятишками. Только она, старшая, чертами лица напоминала мать.

Лесли попыталась узнать, куда это миссис Инглеторн увезла Елизавету, – но безуспешно. Вскоре вернулся Питер в сопровождении полицейского инспектора и сыщика.

– Мне очень жаль, Питер, что вы здесь останетесь один. Детей скоро отвезут в приют, миссис Инглеторн будет сегодня же арестована, – проговорила Лесли.

Питер проводил ее до Вестминстерского моста.

На прощание Лесли задала ему странный вопрос:

– Чтобы вы сделали, если бы у вас оказалось полмиллиона фунтов?

Питер ответил не сразу:

– Для начала поехал бы в Америку, чтобы окончательно выяснить: развелась Джен со мной или нет.

– Зачем же ехать в Америку? – холодно спросила Лесли. – Городской автобус ведь останавливается в двух шагах от квартиры леди Райтем!

Питер вернулся к себе, но работа не клеилась.

Вскоре приехали полицейские и забрали с собой детей. В четыре часа вернулась миссис Инглеторн. Не заглянув на кухню, она поднялась наверх и с вызывающим видом вошла в комнату Питера.

– Привели полицию? Да? А что вы хотите сделать с Елизаветой? – Она погрозила ему кулаком. – Убирайтесь, полицейская ищейка!

– Будет лучше, если я останусь, – весело ответил Питер.

– Вот как?

Она подошла к двери и позвала старшую девочку. Ответа не последовало.

– Полиция увезла ваших детей в приют.

Она прислонилась к стене.

– Зачем?

– Обычно в приют отправляют детей, родители которых в тюрьме и больше нет других родственников.

– В тюрьме?! – взвизгнула она.

Питер указал на окно. Миссис Инглеторн, шатаясь, подошла к окну и выглянула на улицу. На противоположной стороне стояло двое мужчин; один из них поклонился ей, как старой знакомой. Она узнала сыщика, арестовавшего ее мужа.

– У вас нет никаких доказательств! – крикнула она Питеру.

– К моему большому сожалению, – с иронией отозвался Питер, – вы забыли только пару кусков шелка в шкафу.

…Автомобиль с краденым добром удалось найти, но ребенка и след простыл.

– Ищите, – злобно огрызнулась миссис Инглеторн, когда Лесли вошла в ее камеру, – ищите, авось найдете! Но от меня вы больше ничего не узнаете!

Лесли вернулась в Ламбет. В комнате Питера горел свет. Он, вероятно, сидел за работой. Лесли вдруг остановилась и повернула обратно.

«Ты знаешь, что ты делаешь? – мысленно обратилась она к самой себе, – ты бегаешь за женатым человеком! Этому не бывать, Лесли Моген!»

После скромного ужина Лесли вскрыла письмо от викария маленькой деревушки в Девоншире. Викарий писал витиеватым языком, часто цитируя Горация.

Он хорошо знал семейство Дрез и точно описывал биографию всех членов семейства. Дрезы обладали маленьким имением около Дартмура, и оно переходило из поколения в поколение. Дед Дрез покончил самоубийством, старик-отец умер в доме для умалишенных.

Алиса Дрез была неграмотна. Ее сестра Анни была прилежной ученицей, она обладала большими способностями к древним языкам и получила подходящую работу. Третья сестра, Марта, не была похожа на сестер. В школе она не слишком легко продвигалась вперед, и викарий нашел для нее место сестры милосердия. Позднее, как будто уехала в Африку и вышла замуж за богатого плотника.

Лесли прочла это бесконечно длинное письмо еще раз и заперла его в ящик. Лукреция подала чай.

– Вам пора спать, мисс Моген… – заметила она и добавила. – Что с девочкой, которая поселится у нас?

– Она не придет сегодня, Лукреция. Вот письма, опустите их в ящик.

Потом Лесли услышала, как открылась входная дверь и почувствовала по сквозняку, что Лукреция оставила дверь открытой, отправившись отправлять письма.

Потом, почти сразу, Лесли услышала, что дверь тихо захлопнули.

– Это вы, Лукреция?

Никто не ответил, и девушка поняла, что в дом кто-то забрался. Не теряя присутствия духа, она спокойно закрыла на ключ двери своей комнаты и задвинула засов. Потом подошла к окну, подняла шторы и выглянула на улицу. Чаринг-Кросс-Род была очень оживлена.

Лукреция, запыхавшись, приближалась к дому. Мимо нее проходили двое полицейских.

– Скажите полицейским, чтобы они сейчас же вошли в дом! – крикнула ей сверху Лесли. – Вот ключ!

Один из полицейских ловко поймал ключ.

– Что-то случилось, мисс Моген? – крикнул он.

– Кто-то забрался в дом, пока прислуга отправляла почту. Ведь вы оставили дверь открытой, Лукреция?

– Да, мисс, я забыла взять ключи с собой.

– Пожалуйста, быстрее…

В этот момент в комнате Лесли погас свет.

Лесли сидела на подоконнике и внимательно наблюдала дверью. Послышался легкий треск, и дверь начала медленно поддаваться.

С улицы ей крикнули.

– Мы не можем открыть дверь, мисс Моген!

– Вы меня поймаете?

Полицейские подбежали и стали под окном.

– Прыгайте!

Лесли еще раз оглянулась. Дверь с шумом распахнулась. Она прыгнула.

Необычайное происшествие собрало на улице толпу, где оказался инспектор полиции. Узнав, что случилось, он остановил проезжавший автобус и попросил пассажиров выйти. Шофер подъехал вплотную к дому, один из полицейских взобрался на крышу автобуса, оттуда – на подоконник. Инспектор последовал за ним. Все было тихо, взволнованная толпа с нетерпением ждала, как развернутся события.

Через несколько минут входную дверь открыли.

– Провода в целости, – объявил инспектор.

Выяснилось, преступник просто вывернул пробку. Ее нашли тут же, на полу. Кроме сломанной двери – никаких следов. Окна на площадке лестницы были распахнуты.

– Я ничего не понимаю, – смущенно пробормотал инспектор.

Через полчаса приехал мистер Колдуэлл.

Все крыши и дворы соседних домов тщательно осмотрели и никого не нашли.

– Будет лучше, если вы с Лукрецией завтра же переедете ко мне со всеми вещами, – сказал Колдуэлл. – Думаю, теперь вы обойдетесь без полицейского. Позвоните мне, если станет не по себе, Лесли. Доброй ночи.

…Маленький желтолицый человек, притаившийся на высоком шкафу за старомодной резьбой, облегченно вздохнул.

Дверь внизу захлопнулась. Лесли, зевая, прошла в спальню, затем в ванную комнату. Желтолицый человек на шкафу услышал журчание воды, наполнявшей ванну, шаги Лесли, возвратившейся в спальню. Наконец все стихло. Лишь из спальни донеслось спокойное дыхание спящей.

Убедившись, что девушка крепко спит, он выхватил из-за пояса странный, кривой нож и бесшумно спустился на пол. Осторожно приблизившись к постели он уже протянул руку, и в этот момент, услышав за собой легкий шорох, он оглянулся.

Чья-то сильная рука схватила его за горло.

– Вы арестованы! – произнес Колдуэлл. Он легко поднял маленького человечка и хотел повернуть выключатель. Но в этот момент пленник пришел в себя. С необычайной силой он вывернулся, и Колдуэлл понял, что имеет дело с человеком ловким и гибким, как дикая кошка. Желтолицый пленник кусался и царапался, как зверь.

Уже через несколько секунд он вырвался из рук Колдуэлла и бежал. Колдуэлл поспешил за ним, но преступник одним движением сломал переплет окна, выбил стекло и прыгнул на улицу. Полицейский погнался за ним, но человек мигом кинулся на противоположную сторону улицы и скрылся в одном из дворов.

– Я даже не рассмотрел его, – с досадой сообщил Колдуэлл уже пришедшей в себя Лесли. Все лицо его было в ссадинах, воротник порван. – Этот человек – ловчее тигра…

Лесли осмотрела сломанное окно.

– Я часто видела смелые прыжки на сцене, но в жизни!..

Колдуэлл снова зашел в спальню и возвратился с кривым ножом в руке.

– Это азиатское оружие, – сообщил он. Если не ошибаюсь, малайский нож. Странно… Мы всегда заглядываем под кровать или под стол, когда ищем преступника, но никогда не смотрим наверх. Скажите, Лесли, вы носите подвязки?

Она не могла не рассмеяться.

– Что за нескромный вопрос! Нет, не ношу.

Колдуэлл вытащил из кармана маленькую кобуру и протянул ее Лесли.

– Сделайте удовольствие и впредь носите!

Лесли пожелала шефу приятного сна и ушла в спальню.

На следующее утро она нашла Колдуэлла в столовой. Он читал утреннюю газету.

– Как много теряешь, уходя на пару часов из Скотленд-Ярда, – пробормотал он.

– Что же мы потеряли?

– Питер Дейлиш арестован этой ночью.

Она в ужасе взглянула на него.

– Арестован? Почему?

– Он грозил, что убьет принцессу Беллини.

…Мисс Грета Горден сидела на кровати и разбирала старые письма и бумаги принцессы Беллини. Среди документов ей бросился в глаза пожелтевший листок бумаги. Текст записки был отпечатан на маленькой пишущей машинке принцессы.

Грета прочла записку и удивилась неосторожности Аниты. Очевидно, принцесса позднее составила другое письмо, а первое, неотправленное, так и осталось лежать между бумаг.

– Дайте мне конверт, – обратилась она к прислуге, – и пододвиньте к постели пишущую машинку.

Дрожащими пальцами отпечатала она на конверте адрес Питера Дейлиша, еще раз прочла содержание пожелтевшей бумажки и запечатала письмо.

– Поезжайте на почту и отправьте письмо, – сказала Грета прислуге.

…Питер услышал резкий стук в дверь.

– Дейлиш? – спросил почтальон.

– Да, это я, – удивленно ответил Питер.

Вскрыв конверт, он вынул бумагу следующего содержания:

«Милая Джен!

Дрез отдала твоего сына в хорошие руки. Семья —

довольно состоятельная, и других детей там нет.

О нем будут заботиться…»

Письмо обрывалось. Внизу была еле разборчивая подпись карандашом: «Прислуга Марты».

Сын Джен… Эта мысль ошеломила его. У Джен был ребенок! Где-то жил маленький мальчик, не знавший отца… – И это был его мальчик!

Питер схватил пальто и, забыв потушить свет, опрометью выбежал на улицу. Поездка в автобусе показалась ему вечностью. Наконец он был у цели. Питер остановился. Что, если Джен Райтем нет дома? Тогда он будет ждать ее возвращения, он будет ждать всю ночь… Она знает, где находится его ребенок, его сын! Он позвонил.

– Как прикажете доложить миледи? – спросил лакей.

– Скажите, что пришел мистер Питер.

Лакей проводил его в гостиную. Питер нетерпеливо начал шагать по комнате, но вдруг услышал скрип двери и оглянулся. Перед ним стояла женщина, бывшая когда-то его женой. Джен бледна, но по-прежнему красива. «Он постарел, – подумалось ей, – и заметно возмужал. В нем теперь чувствуется внутренняя сила».