Текст книги "Марсианские войны (сборник)"

Автор книги: Эдгар Райс Берроуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 36 страниц)

Я шел все дальше, но не мог уйти от моего мрачного преследователя. Вдруг шелест раздался справа от меня, и, оглянувшись, я увидел другую пару глаз, очевидно, приближавшуюся со стороны одного из пересекающихся коридоров. Я продолжал свое медленное отступление, но скоро услышал повторение шелестящих звуков позади себя, и не успел опомниться, как услышал их снова.

Они собрались вокруг меня, окружив меня в точке пересечения двух коридоров. Отступление было отрезано со всех сторон. Разве только напасть на одного из этих зверей? Но я не сомневался, что тогда остальные немедленно ринутся на меня сзади. Я не мог даже догадываться, каких размеров были эти таинственные существа, и ничего не знал об их природе. Что они все же были довольно велики, это я мог предположить из того, что глаза их были на одном уровне с моими.

Отчего мрак так усиливает сознание опасности? Днем я готов был сражаться с целой ордой, если бы это оказалось нужным, а теперь, под влиянием темноты, я колебался перед парой глаз.

Мне казалось, что прошли часы, пока глаза смыкали свой круг. Они надвигались все ближе и ближе. Наконец я почувствовал, что сойду с ума от ужаса. Я озирался, как загнанный зверь, то в одну, то в другую сторону, чтобы помешать им наброситься на меня сзади. Наконец я не смог больше выносить этого ужасного напряжения, схватил свой длинный меч и внезапно ринулся на одного из моих мучителей.

Я был почти у цели, когда животное внезапно отступило передо мной, но тут звук позади меня заставил меня поспешно обернуться, и я увидел три пары глаз, устремившихся ко мне из глубины. С криком ярости я пошел на них, но по мере того, как я приближался, они отступали подобно их товарищу. Тогда, бросив взгляд через плечо, я увидел, что первые глаза опять крадутся ко мне. Повторно бросился я к ним, и они опять сразу отступили передо мной.

Сколько времени это продолжалось – не знаю, но с каждым разом глаза подходили все ближе и ближе. Было совершенно очевидно, что животные только выжидают момента, чтобы броситься на меня сзади, и не менее очевидно, что им удастся это сделать. Я был совершенно измучен безрезультатностью моих нападений.

В этот момент я еще раз обернулся и заметил, что глаза, находившиеся за моей спиной, блеснули и бросились ко мне. Я повернулся к ним, чтобы встретить нападение; остальные три пары быстро устремились ко мне с другой стороны; но я твердо решил преследовать первую пару глаз, чтобы, по крайней мере, покончить с одним из врагов и избавиться от необходимости защищаться с двух сторон.

В коридоре не было слышно ни звука, кроме моего собственного дыхания, но я знал, что три неведомых существа почти настигли меня. Глаза передо мной уже не отступали так быстро; они были от меня почти на расстоянии меча. Я размахнулся, чтобы нанести последний удар, и почувствовал тяжелое тело, навалившееся на меня сзади. Что-то холодное, влажное и скользкое сдавило мне горло. Я пошатнулся и упал.

15. Бегство и погоня

Я пролежал без памяти не больше нескольких минут, но все же я не знал, сколько был без сознания, так как, очнувшись, увидел, что в коридоре стало светло и что глаза исчезли. На мне не было признаков повреждений, исключая легкого ушиба, так как, падая, я ударился о каменные плиты.

Я вскочил на ноги, чтобы узнать, откуда исходит свет. Оказалось, что навстречу мне продвигается отряд зеленых людей, состоящий из трех человек, один из которых держал в руках факел. Они еще не успели заметить меня, так что я, не теряя времени, проскользнул в первый ближайший проход.

На этот раз, однако, я не отошел так далеко от главного коридора, как в тот раз, когда потерял Тарс Таркаса и его провожатых.

Отряд быстро приближался к устью прохода, у стены которого я притаился. Когда они прошли мимо, я вздохнул с облегчением. Они меня не заметили. Но, что лучше всего, этот отряд оказался тем самым, за которым я проследовал в погреб. Он состоял из Тарс Таркаса и его трех конвойных.

Я пошел за ними до камеры, где они держали великого тарка прикованным к стене. Двое стражей остались снаружи, в то время как человек с ключами вошел вместе с тарком, чтобы одеть на него оковы. Двое оставшихся в коридоре медленно направились к спиральной лестнице, ведущей в верхние этажи, и через минуту скрылись из виду за поворотом.

Они воткнули факел в отверстие у двери, так что его лучи освещали одновременно и камеру, и коридор. Убедившись, что оба стража ушли, я подошел к камере, с вполне разработанным планом действий.

Хотя мне было неприятно выполнять то, на что я решился, но, поскольку целью моей было вернуться в наш маленький лагерь на холме вместе с Тарс Таркасом, для меня иного выхода не было.

Крадясь вдоль стены, я вплотную подошел к двери и встал за ней, обеими руками занеся мой длинный меч, чтобы одним взмахом рассечь череп тюремного сторожа. Не стану останавливаться на том, что последовало после того, как я услышал шаги тюремщика. Будет достаточно, если я скажу, что минуту или две спустя Тарс Таркас, надев вооружение вождя варунов, быстро направился с факелом в руках к спиральной лестнице. В нескольких шагах за ним следовал в тени Джон Картер, принц Гелиума.

Оба товарища человека, который лежал теперь мертвым у дверей бывшей камеры Таркаса, только начали подниматься по специальной лестнице, когда тарк показался в коридоре.

– Отчего так долго, Тан Гама? – вскричал один из них.

– Да вот, с замком провозился, – ворчливо буркнул Тарс Таркас. – А теперь оказывается, что я забыл свой короткий меч в камере тарка. Идите вперед, я догоню вас.

– Как знаешь! – ответил тот самый воин, который говорил вначале. Мы подождем тебя наверху.

– Хорошо, – ответил Тарс Таркас, и повернул обратно, как будто для того, чтобы вернуться в камеру, но на некотором расстоянии остановился и стал ждать, пока те двое не скрылись в верхних этажах. Затем я присоединился к нему, мы потушили факел и поползли вдвоем к спиральной лестнице.

В первом этаже мы обнаружили, что коридор проходил только через половину этажа. Чтобы попасть во внутренний двор, нам пришлось бы пройти заднюю комнату, полную зеленых людей. Значит, оставался только один выход: достигнуть второго этажа и того коридора, по которому я прошел все здание.

Мы осторожно поднялись. Из комнаты наверху до нас доносился гул разговора. Мы, не встретив никого, дошли до верхнего конца лестницы. Затем мы пробрались вдоль коридора и благополучно достигли балкона, выходящего во двор.

Справа от нас светилось окно, ведущее в комнату, в которой я видел Тан Гаму, и его товарищей перед уходом в камеру тарка. Оба воина уже вернулись, и я услышал часть разговора.

– Что могло задержать Тан Гаму? – спросил один из них.

– Не может быть, чтобы он так долго искал свой меч в камере тарка! – сказал другой.

– Свой меч? – переспросила женщина, – что вы хотите этим сказать?

– Тан Гама забыл свой короткий меч в камере тарка, – объяснил первый воин, – и повернул за ним, оставив нас у лестницы.

– Тан Гама не имел с собой короткого меча сегодня вечером, – возразила женщина. – Меч его был разбит в сегодняшнем бою с тарком, и Тан Гама дал мне его починить. Смотри, вот он!

С этими словами она вытащила короткий меч из-под шелков и мехов, служивших ей постелью.

Воины вскочили на ноги.

– Что-то неладное, – промолвил один из них.

– Я как будто предчувствовал это, когда Тан Гама оставил нас у лестницы, – сказал другой. Мне показалось, что голос его звучал как-то странно.

– Идем! Идем скорее в подземелье!

Мы не стали слушать дальше. Я быстро связал свои ремни в одну длинную полосу, помог Тарс Таркасу спуститься во двор и минутой позже был рядом с ним.

Мы едва ли сказали друг другу дюжину слов с тех пор, как я поразил Тан Гаму у дверей камеры и при дрожащем свете факела увидел на лице великого тарка выражение самого крайнего удивления.

– За время нашей дружбы я научился не удивляться ничему, Джон Картер!

Это было все, что сказал он мне тогда. Ему и не нужно было говорить, что он ценит дружбу, побудившую меня рисковать жизнью для его спасения; излишним было говорить, что он рад мне.

Этот свирепый зеленый воин был первым, встретившим меня двадцать лет назад, когда я впервые появился на Марсе.

Он встретил меня с направленным на меня копьем и жестокой ненавистью в сердце. А теперь среди жителей обоих миров я не имел лучшего друга, чем Тарс Таркас, джеддак тарков.

Достигнув двора, мы на минуту остановились в тени под балконом, чтобы обсудить положение.

– Нас теперь пятеро, Тарс Таркас! – сказал я ему. – Со мной Тувия, Ксодар и Карторис. Нам нужны будут пять тотов, чтобы спастись.

– Карторис! – воскликнул он. – Твой сын.

– Да! Я нашел его в шадорской тюрьме на море Омина, в стране перворожденных.

– Я не знаю мест, о которых ты говоришь, Джон Картер. Они на Барсуме?

– На Барсуме и ниже, друг мой! Но подожди! Если нам удастся спастись, ты услышишь самую странную повесть, какую только приходилось слышать барсумцу. Мы должны скорее выкрасть тотов и скорее отъехать подальше к северу, прежде чем эти молодцы обнаружат, что мы их обманули.

Мы благополучно добрались до другого конца двора и больших ворот, через которые необходимо было вывести тотов на дорогу. Нам предстояло трудное дело – захватить пять крупных свирепых животных, таких же диких, как их хозяева, которые слушались только грубой силы.

При нашем приближении они почуяли запах чужих и с яростным визгом окружили нас. Их головы с открытой пастью на длинных массивных шеях высоко поднимались над нашими головами. Их вид может внушить страх, даже когда они спокойны, но когда они возбуждены, они крайне опасны. Тот вышиной не менее десяти футов; у него блестящая, лишенная шерсти кожа, темно-серого цвета на спине и боках, что еще более подчеркивает яркую желтизну его восьми ног с громадными ступнями, лишенными копыт. Брюхо тота – белое, плоский хвост дополняет картину свирепого марсианского коня, вполне подходящего для этого воинственного народа.

Так как тотами управляют исключительно телепатическими средствами, не было надобности иметь узду и поводья. Наша задача состояла в том, чтобы найти двух тотов, которые подчинились бы нашему молчаливому приказу. Когда табун напал на нас, мы настолько подчинили их нашей воле, что помешали их соединенной атаке против нас. Но их визг продолжался, и это должно было привлечь внимание наших врагов.

Наконец нам удалось овладеть одним из этих огромных животных, и прежде чем оно успело понять мое намерение, я плотно уселся верхом на его блестящей спине. Минутой позже Тарс Таркас тоже овладел тотом и вскочил на него, а затем мы погнали между нами трех или четырех из этих животных к большим воротам.

Тарс Таркас ехал впереди; он перегнулся, отодвинул задвижку и настежь открыл ворота, в то время как я удерживал трех тотов от возвращения в стадо. Затем, не закрывая ворот, мы проехали через дорогу вместе с краденными животными и поспешно направились к южной границе города.

До сих пор наше спасение было почти чудесным. Но фортуна не покидала нас и дальше. Мы миновали окрестности мертвого города и прибыли в лагерь, не заметив никаких признаков погони.

Легкий свисток известил моих товарищей о моем возвращении. Все трое остававшихся встретили нас, выражая самую восторженную радость.

Мы посвятили всего несколько минут рассказу о наших приключениях. Тарс Таркас и Карторис обменялись официальным, полным достоинства приветствием, принятым на Барсуме, но я интуитивно почувствовал, что тарк полюбил моего мальчика и что Карторис отвечал ему тем же. Ксодар и зеленый джеддак тоже были официально представлены друг другу. Затем мы посадили Тувию на самого смирного из тотов, Ксодар и Карторис сели на остальных, и мы помчались по направлению к юго-востоку. У отдаленного конца города мы свернули к северу и бесшумно поехали по дну мертвого моря, залитого лучами двух месяцев, навстречу новым опасностям и приключениям.

Около полудня следующего дня мы остановились, чтобы дать передохнуть нашим коням и чтобы отдохнуть самим. Животным мы спутали ноги и пустили их пастись на желтый мох, который служит им одновременно и пищей и питьем во время походов. Тувия изъявила желание остаться на страже, остальные улеглись спать.

Мне показалось, что я только закрыл глаза, как я почувствовал ее руку на своем плече и услышал ее нежный голос, предостерегавший меня от новой опасности.

– Вставай, принц! – шепнула она. – Мне кажется, за нами погоня. Похоже на то, что идет большой отряд.

Девушка стояла, указывая по направлению, откуда мы прибыли. Я встал, посмотрел, и мне тоже показалось, что на фоне далекого горизонта колеблется тонкая темная линия. Я разбудил остальных. Тарс Таркас, который благодаря своему гигантскому росту, возвышался над всеми нами, видел дальше других. Он посмотрел на горизонт и сказал:

– Это большой отряд всадников, и они мчатся во весь опор!

Нельзя было терять ни минуты. Мы бросились к нашим тотам, развязали им ноги и вскочили на них. Затем еще раз обратившись лицом к северу, галопом помчались вперед.

Остаток дня и всю следующую ночь мы без остановок неслись через желтую, дикую местность, а за нами мчалась погоня. Она настигала нас медленно, но верно. Как раз перед наступлением темноты враги подъехали настолько близко, что мы легко могли узнать в них зеленых марсиан, и в течение всей ночи до нас явственно доносился звон их оружия.

В нескольких милях перед нами лежал ряд холмов – другой берег мертвого моря. Если бы нам удалось достичь этих холмов, наши шансы на спасения сильно увеличились бы. Но тот Тувии, хотя и несший самый легкий груз, стал проявлять явные признаки истощения.

Я ехал рядом с ней, пока ее тот внезапно не зашатался и ударился о моего коня. Видя, что она падает, я схватил девушку и пересадил ее на своего тота, позади себя. Едва я успел это сделать, как ее тот упал. Мы оставили его на произвол судьбы и поскакали дальше. Тувия, сидя сзади, держалась за меня обеими руками.

Эта двойная ноша скоро оказалась непосильной для моего, уже достаточно измученного коня. Наша скорость сильно уменьшалась, потому что остальные должны были равняться по мне. В нашем маленьком отряде не было никого, кто согласился бы покинуть другого. Все мы были различных стран, различных религий, различных цветов, и один из нас был даже из другого мира…

Холмы были уже совсем близко, но варуны настигали нас с такой быстротой, что мы оставили всякую надежду доехать вовремя. Тувия и я плелись позади всех, и наш тот все больше и больше замедлял ход. Вдруг я почувствовал, что горячие губы девушки запечатлели поцелуй на моем плече.

– Ради тебя, мой принц! – прошептала она.

Затем руки ее соскользнули с моего пояса, и она исчезла. Я обернулся и понял все. Тувия намеренно соскользнула вниз на самом пути преследовавших нас демонов, думая, что, облегчив тяжесть нашему тоту, она даст мне возможность вовремя доехать до холмов и спастись. Бедное дитя! Ей следовало лучше знать Джона Картера!

Повернув тота, я поспешил назад, надеясь доехать до нее и снова захватить ее с собой. Карторис обернулся назад как раз в это время; он оказался около меня, когда я настиг Тувию. Соскочив со своего тота, он бросил Тувию ему на спину и, повернув голову животного в сторону холмов, нанес ему сильный удар по крупу плоской стороной своего меча.

Смелый поступок моего мальчика и его рыцарское самопожертвование наполнили мою душу гордостью. Зато у нас пропали последние шансы на спасение. Варуны были совсем близко. Тарс Таркас и Ксодар, ускакавшие было далеко, обнаружили наше отсутствие и во весь опор мчались нам на помощь. По-видимому, надвигалась развязка моего повторного путешествия на Барсум. Тяжело было мне уйти из жизни, не увидев моей дивной принцессы, не взяв еще раз ее в свои объятия, но, по-видимому, в книге судеб не была предначертана наша новая встреча, и мне следовало стойко принять то, что выпадало на мою долю. В эти последние минуты перед переходом в вечность я решил не изменять себе и умереть, покрыв себя славой.

Так как Карторис был пешим, я соскочил с моего тота и встал рядом с ним, чтобы вместе встретить атаку настигшего нас отряда. Минутой позже Тарс Таркас и Ксодар встали по обе стороны от нас, отпустив своих тотов; они хотели сражаться в равных с нами условиях.

Варуны были всего в сотне ярдов от нас, как вдруг раздался страшный взрыв, за ним другой. В последних рядах кочевников взорвались бомбы. Моментально все пришло в смятение. Сотни воинов свалились в мох. Тоты, потеряв своих хозяев, носились, обезумев от страха, среди раненых и убитых. Пешие воины были растоптаны и смяты в панике. Всякое подобие порядка в рядах зеленых воинов было нарушено. А когда они взглянули наверх, чтобы понять происхождение этой атаки, то замешательство перешло в отступление, а отступление – в паническое бегство.

В следующий момент весь отряд так же бешено мчался прочь от нас, как только что гнался за нами.

Мы обернулись по направлению, откуда раздался первый выстрел. Над вершинами ближайших холмов парил большой военный корабль, величественно плывущий по воздуху. В то время как мы на него смотрели, пушка на носу корабля заговорила опять, и третья бомба разорвалась среди бегущих варунов.

Когда корабль приблизился, я не мог удержать дикого крика восторга: на носу его развевались цвета Гелиума!

16. Под арестом

В то время как Карторис, Тарс Таркас и я, замирая от радости, стояли, любуясь великолепным судном, над вершиной холма появились второй и третий корабли, грациозно скользившие вслед за первым.

Человек двадцать воздушных разведчиков бросились с палубы ближнего корабля и начали быстро спускаться на мох. В следующий момент мы были окружены вооруженными солдатами, причем один офицер выступил вперед, чтобы обратиться к нам, когда взгляд его упал на Карториса. С восклицанием радостного удивления бросился он вперед и, положив руку на плечо юноши, назвал его по имени:

– Карторис, принц мой! – воскликнул он. – Каор! Каор! Хор Вастус приветствует сына Деи Торис, принцессы Гелиума и ее супруга Джона Картера! Где ты был, о мой принц? Весь Гелиум был погружен в печаль. Ужасные бедствия постигли могущественную нацию твоего прадеда после рокового дня, когда ты покинул нас!

– Не печалься, мой добрый Хор Вастус! – воскликнул Карторис. – Я вернулся не один, чтобы порадовать сердце моей матери и сердце моего возлюбленного народа. Со мной спаситель Барсума – Джон Картер, принц Гелиума!

Хор Вастус повернулся в направлении, указанном Карторисом, и увидев меня, чуть не упал от удивления.

– Джон Картер! – повторил он, и вдруг в глазах его мелькнуло смущенное выражение. – Мой принц! Где был ты?..

Тут он запнулся, но я знал, какой вопрос застыл у него на устах. Благородный человек не хотел вырвать у меня признания ужасной правды, что я вернулся с берегов моря Корус, из таинственной долины Дор.

– Ах, принц мой! – продолжал он, как будто ни одна мысль не прервала его приветствия. – Достаточно того, что ты здесь! Окажи высокую честь Хор Вастусу, позволив ему первому упасть к твоим ногам!

С этими словами благородный воин вытащил свой меч из ножен и бросил его на землю передо мной.

Если бы вы знали характер и обычаи красных марсиан, вы могли бы оценить все значение, которое имел этот простой поступок для меня и для всех окружающих. Это было равносильно словам: «Мой меч, мое тело, моя душа – твои, и ты можешь делать с ними, что тебе угодно. До самой моей смерти и после нее ты один будешь моим господином. Прав ты или неправ – твое слово будет моей правдой. Мой меч ответит тому, кто поднимет на тебя руку».

Это – клятва верности, которую мужчины дают иногда джеддаку, если высокая душа и рыцарские поступки его внушили подданным восторженную любовь. Я никогда не слышал, чтобы подобная честь была оказана обыкновенному смертному. На это был возможен лишь один ответ. Я нагнулся, поднял меч с земли, поднес острие к своим губам и, подойдя к Хор Вастусу, собственноручно одел ему оружие.

– Хор Вастус! – молвил я, положив руку ему на плечо. – Я не имею ни малейшего сомнения в том, что буду нуждаться в твоем мече. Но прими честное слово Джона Картера, что я никогда не потребую, чтобы ты поднял его иначе, как в защиту правды и справедливости!

– Я всегда знал это, мой принц! – ответил он, – и помнил это раньше, чем бросил к твоим ногам мой любимый клинок.

В то время как мы это говорили, появилось множество воздушных лодок. Скоро к нам была спущена одна из них, настолько большая, что могла свободно забрать двенадцать человек. Когда она снизилась, на почву спрыгнул офицер и, подойдя к Хор Вастусу, отдал ему честь.

– Кантос Кан желает, чтобы спасенный отряд был немедленно поднят на палубу «Ксавариана».

Когда мы подходили к маленькому судну, я посмотрел на членов моего маленького отряда и в первый раз заметил, что Тувии нет среди нас. Оказалось, что никто не видел ее с тех пор, как Карторис, желая спасти ее, погнал тота бешеным галопом по направлению к холмам.

Хор Вастус тут же отправил дюжину воздушных разведчиков, чтобы искать ее по всем направлениям. Она не могла уехать далеко с тех пор, как мы ее видели. Остальные вступили на палубу посланного за нами судна, и минуту спустя все были на «Ксавариане».

Первый человек, приветствовавший меня там, был Кантос Кан. Мой старый друг занимал теперь высшую должность во флоте Гелиума, но для меня он оставался все тем же храбрым товарищем, который делил со мной лишения в погребе варунов, ужасные зверства Великих Игр и опасности во время поисков Деи Торис внутри враждебного города Зоданга.

Тогда я был еще неизвестным странником на чуждой планете, а он простым молодым офицером в Гелиумском флоте. Теперь он повелевал всем воздушным флотом страны, а я был принцем из дома Тардос Морса, джеддака Гелиума.

Он не спросил меня о том, где я был. Подобно Хор Вастусу, он боялся правды и не хотел вызывать меня на объяснения. Он знал, что рано или поздно последует объяснение всему, а до тех пор удовлетворялся тем, что я снова с ним. Карториса и Тарс Таркаса он приветствовал с восторгом, но также не спросил их, где они были. Он прямо не мог оторвать глаз от моего сына.

– Ты не знаешь, Джон Картер, – воскликнул он, – как все мы в Гелиуме любим твоего сына! На нем как будто сконцентрировалась вся любовь, которую мы питали к его благородному отцу и его бедной матери. Когда стало известно, что он погиб, десять миллионов людей рыдали.

– Что ты хочешь этим сказать, Кантос Кан? – прошептал я. – Отчего ты говоришь «бедная мать»?.. – Эти слова показались мне полными какого-то страшного значения.

Он отвел меня в сторону и сказал:

– В течение целого года с того дня, как Карторис исчез, Дея Торис оплакивает своего мальчика. Удар, поразивший ее много лет назад, был несколько смягчен новыми обязанностями материнства, так как твой сын родился в ту самую ночь.

– Она страдала ужасно. Весь Гелиум знал это, и весь Гелиум оплакивал вместе с ней смерть ее супруга. Но после того как пропал ее сын, для нее ничего не осталось. Экспедиция за экспедицией возвращались, не найдя никаких следов Карториса, и наша любимая принцесса горевала все сильнее и сильнее. Всякому, кто видел ее, становилось ясно, что скоро и она последует за своим любимым в долину Дор, и что это не более чем вопрос дней.

– Наконец ее отец Морс Каяк и Тардос Морс, ее дед, решили испытать последнее средство. Они снарядили две большие экспедиции, приняв лично команду над ними. Это было с месяц тому назад. Они отправились в путь, исследуя дюйм за дюймом северное полушарие Барсума. В течение двух недель от них не было никаких известий, затем пронесся слух, что их постигло какое-то ужасное несчастье, и что они все погибли.

– К этому времени Зат Аррас возобновил свои просьбы о том, чтобы Дея Торис согласилась бы выйти за него замуж. С тех пор, как ты исчез, он следовал за ней повсюду. Она ненавидела и боялась его, но с уходом отца и деда Зат Аррас стал очень могущественным, так как он все еще был джедом Зоданги, в должности которого, если ты помнишь, его утвердил Тардос Морс после твоего отказа от этой чести.

– Шесть дней назад он имел у нее секретную аудиенцию. Что произошло между ними – никому неизвестно, но на следующий день Дея Торис исчезла, и с ней ушли ее двенадцать стражей и телохранителей, включая Солу. Они ни словом не известили никого о своих намерениях, но так всегда бывает с теми, кто уходит в добровольное странствие, из которого не возвращаются. Это – единственное, что можно предположить. Дея Торис ушла искать ледяные глубины Иссы, а ее преданные стражи решили сопровождать ее.

– Зат Аррас был в Гелиуме, когда принцесса исчезла. Он стоит сейчас во главе нашей флотилии, которая с тех пор ее ищет. Однако я боюсь, что все поиски будут напрасны.

Пока мы разговаривали, летчики Хор Вастуса вернулись. Ни одному не удалось обнаружить следов Тувии. Я был совершенно подавлен известием об исчезновении Деи Торис, а теперь на душу мне легла еще одна тяжесть – опасение за судьбу Тувии. На мне лежала ответственность за благополучие этой девушки, которую я считал дочерью какого-то гордого барсумского дома, и намеревался приложить все усилия, чтобы найти ее.

Я только хотел попросить Кантос Кана продолжать поиски Тувии, когда на «Ксавариан» с флагманского корабля прибыли лодка с офицером, имевшим поручение к Кантос Кану от Зат Арраса. Мой друг прочел письмо и обернулся ко мне:

– Зат Аррас приказывает мне привести к нему наших «пленных». Ничего не поделаешь: он сейчас высшее лицо в Гелиуме. Однако было бы благороднее и тактичней, если бы он прибыл сюда и приветствовал спасителя Барсума со всеми подобающими почестями!

– Ты отлично знаешь, друг мой, – сказал я с насмешкой, – что Зат Аррас имеет достаточно причин ненавидеть меня. Ничто не может быть ему так приятно, как унизить меня и, если можно, убить. Теперь у него имеется прекрасный предлог. Пойдем и посмотрим, хватит ли у него смелости его использовать!

Позвав Карториса, Тарс Таркаса и Ксодара, мы вошли вслед за Кантос Каном и офицером Зат Арраса в небольшую лодку и через минуту вступили на палубу флагманского корабля.

Когда мы подошли к джеду Зоданги, лицо его стало бесстрастным. Он как будто, никогда не знал меня. Он не удостоил поклоном даже Карториса. Его осанка была холодной и высокомерной.

– Каор, Зат Аррас! – произнес я дружелюбно, но он не счел нужным мне ответить.

– Почему эти пленники не обезоружены? – обратился он строго к Кантос Кану.

– Они не пленники, Зат Аррас! – отвечал офицер. – Двое из них принадлежат к благороднейшей фамилии Гелиума, Тарс Таркас, джеддак тарков – надежный друг и союзник Тардос Морса, черный человек – друг и товарищ принца Гелиума; для меня этого достаточно.

– Однако этого недостаточно для меня! – возразил Зат Аррас. – Мне недостаточно знать имена тех, кто ушел в последнее странствие. Откуда пришел ты, Джон Картер?

– Я только что вернулся из долины Дор и страны перворожденных, Зат Аррас! – спокойно ответил я.

– А! – воскликнул он с явным удовольствием. – Так значит ты этого не отрицаешь? Ты вернулся из лона Иссы?

– Я вернулся из страны ложных надежд и долины мучений и смерти; я вырвался вместе с моими товарищами из тисков палачей. Я вернулся в Барсум, спасенный мною от безболезненной смерти, чтобы на этот раз спасти его от смерти в ее ужаснейшей форме.

– Замолчи, богохульник! – вскричал Зат Аррас. – Не надейся спасти свое трусливое тело, измышляя невероятную ложь…

Но он не успел окончить. Джона Картера нельзя безнаказанно называть лжецом и трусом, и Зат Аррас должен был это узнать. Никто не успел еще поднять руку, чтобы остановить меня, как я был подле него и схватил его за горло.

– С неба ли я или из ада возвращаюсь, Зат Аррас, я тот же Джон Картер, каким всегда был. Еще ни один человек, оскорбивший меня так, не оставался жив, не извинившись передо мной!

С этими словами я начал сгибать его назад между своими коленями, все крепче сжимая горло.

– Хватайте его! – прохрипел Зат Аррас.

Десяток офицеров подскочили, чтобы помочь ему. Кантос Кан подошел близко ко мне и шепнул:

– Остановись, прошу тебя! Это только втянет нас всех в драку. Если эти люди наложат на тебя руки – я этого не смогу вынести и брошусь на них. Мои офицеры и солдаты присоединятся ко мне, и у нас будет бунт, который сможет привести к революции. Ради Тардос Морса и Гелиума, прошу тебя, остановись!

Тогда я выпустил Зат Арраса и, повернувшись к нему спиной, направился к поручням.

– Идем, Кантос Кан! – сказал я. – Принц Гелиума желает вернуться на «Ксавариан».

Никто не вмешался. Зат Аррас, дрожащий и бледный, стоял среди своих офицеров. Некоторые из них с презрением смотрели на него и подвинулись ко мне, а один, бывший долгое время на службе у Тардос Морса, тихо сказал мне, когда я прошел мимо него:

– Ты можешь считать меня среди твоих приверженцев, Джон Картер!

Я поблагодарил его и прошел дальше. В полном молчании мы сели в лодку и отправились на наш корабль. Пятнадцать минут спустя с флагманского корабля был отдан приказ идти в Гелиум.

Наше путешествие протекало без всяких событий. Карторис и я были погружены в самые мрачные мысли. Кантос Кан был подавлен, предвидя дальнейшие бедствия, которые должны были обрушиться на Гелиум в случае, если бы Зат Аррас захотел последовать древнему обычаю, приговаривавшему к смерти беглецов из долины Дор. Только Ксодар был беззаботен и весел. Как беглецу и стоящему вне законов, ему в Гелиуме было не лучше, но и не хуже, чем где бы то ни было.

– Будем надеяться, – говорил он, – что мы вымоем наши мечи в хорошей горячей крови.

– Что ж… Это было скромное пожелание, которое, вероятно, можно было удовлетворить!

Прежде чем мы достигли города, мне показалось, что офицеры «Ксавариана» разделились на партии. Некоторые из них при каждом удобном случае собирались вокруг меня и Карториса, и приблизительно такое же число офицеров держались в стороне от нас. Они общались с нами чрезвычайно вежливо, но, очевидно, их сдерживала вера в учение о долине Дор и о таинствах Иссы. Я не осуждал их, понимая, какую огромную власть может иметь вера, как бы ни нелепа она была, даже над умными людьми.

Возвращением из долины Дор мы совершили святотатство. Рассказывая о своих приключениях там и представляя факты такими, какими они были в действительности, мы оскорбляли религию их отцов. Мы были богохульниками, лживыми, опасными еретиками. Мне кажется, что даже те, кто из личной любви и преданности все еще оставались с нами, в глубине души сомневались в нашей правдивости. Очень трудно отказаться от старой веры даже тогда, когда взамен ее предлагают новую; но нельзя требовать от людей, чтобы они отбросили старые убеждения, ничего не давая им взамен.