Текст книги "Агония (СИ)"

Автор книги: Эдгар Грант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

   – Твою мать!

   Выругавшись вслух, Росс подошел к окну, налил полстакана бурбона и несколькими большими глотками выпил. Иногда это помогало, иногда – нет. Он одел теплую фимовскую куртку, накинул на плечо сумку и вышел наружу.

   – Может вас отвезти, сэр? – спросил боец охраны, уже подогнавший снегоход к террасе.

   – Нет. Я сам. Надо проветриться, – отозвался Росс, закрепляя сумку на багажнике. – Самолет на месте?

   – Да, сэр. Прилетел около шести вечера.

   – Свяжись – пусть прогревает двигатели и кабину. Что-то меня знобит, – он уселся за руль одел очки и, поплотнее затянув капюшон, хлопнул бойца по плечу. – Спасибо за работу, сынок.

   – Будьте осторожны в лесу. Дорогу не чистили с последнего снегопада.

   Снегоход резко взял с места и через секунду оказался на лесной дороге. От быстрой езды, на мгновение перехватило дух, сердце бешено колотилось, словно стараясь подстроиться под ритм ревущего мотора, морозный воздух острыми колючками впивался в щеки и нос. Яркий свет фар пробивал в темноте искрящийся снежинками тоннель.

   Чувствуя, что задыхается, Росс резко затормозил, спрыгнул со снегохода, откинул капюшон и сорвал очки. Он сделал несколько судорожных глубокий вздохов, поднял голову вверх в ночное небо и, что есть силы, заорал. Он кричал до тех пор, пока не выдавил из легких последние остатки воздуха, пока не начала кружиться голова и крик не перешел в сдавленный хрип...

   Где-то в глубине леса за ручьем протяжным, призывным воем ему отозвался одинокий волк. "Вот и хорошо – тяжело дыша, подумал Росс. – Значит я не один такой. Дикий, бешеный зверь. Хладнокровный убийца". Он, пошатываясь, нагнулся, зачерпнул полные ладони рыхлого колючего снега и, приложив его к лицу, долго стоял, чувствуя, как холодные струйки талой воды стекают за воротник толстовки. Голова понемногу светлела, приглушая ноющее ощущение тоски.

   – Все... Отпустило... – хриплым голосом сам себе сказал Росс и запустил двигатель снегохода.

   Впереди, на охотничьей базе его ждал легкомоторный самолет, в двух часах лета в порту – небольшая каюта на сухогрузе, направляющемся в Мексику, дальше пересадка на океанский лайнер, идущий в Сингапур, где его ждала Джил. А дальше, кто знает? Может Австралия, Таиланд? Только подальше от заснеженного поля на канадской границе, где в рождественскую ночь остались лежать в пропитанном кровью снегу сто семнадцать ни в чем не повинных людей.

   И вообще – он теперь не Мэтью Росс, ветеран ЦРУ, спровоцировавший вторжение США в Канаду. Он – Матео Росси, успешный американский бизнесмен, старающийся в это тяжелое время убраться подальше из своей гибнущей страны.

   Канада, Оттава.

   Резиденция премьер-министра.

   25 декабря 2030 года. Ночь.

   Премьер-министр Канады Стивен Макгрув, не включая свет, попытался нащупать рукой на прикроватном столике противно дребезжащий телефон. Он почти до полуночи разбирал последние сводки от DART* (*DART от англ. Disaster Assistance Response Team – канадская Служба по чрезвычайным ситуациям) и Министерства национальной обороны о положении дел в зонах бедствия и был рад вырвать у работы хотя бы несколько часов сна.

   Канаде от цунами досталось гораздо меньше, чем ее южному соседу, но, все же, разрушения были огромны. Больше всего пострадали Квебек и Монреаль, оказавшиеся на пути огромной шестидесятиметровой волны, прошедшей по пойме реки Святого Лаврентия в сторону Больших Озер. Оба горда, как и десятки окружавших их более мелких городков, были почти разрушены. Оттава, находящаяся в пятидесяти километрах к северу от поймы, тоже пострадала, но из-за того что она расположена на семьдесят метров выше уровня моря, накат воды там был не таким мощным и ограничился уровнем первого-второго этажа. Все равно население столицы пришлось эвакуировать, но сразу после ухода воды люди начали возвращаться в свои дома, и в городе начались восстановительные работы. Премьер даже настоял на том, чтобы не переносить резиденцию правительства, и остаться в столице, чтобы все видели, что власть находится рядом с народом в зоне бедствия. Сильно пострадал и почти трехмиллионный Торонто, расположившийся на северном берегу озера Онтарио. Там разрушительного удара волны не было, но после того, как цунами хлынуло в Онтарио, уровень озера поднялся почти на двадцать метров, затопив Торонто и его пригороды.

   Всего в районе поймы Святого Лаврентия и Онтарио до катастрофы проживало около десяти миллионов человек. За восемь часов с момента предупреждения о цунами власти эвакуировали из опасной зоны почти всех жителей, поэтому миллионных жертв удалось избежать. В последних объединенных сводках DART и Министерства здравоохранения значилось около шестидесяти тысяч погибших и чуть больше двухсот тридцати тысяч пропавших без вести. Цифры чудовищные, но они ничто по сравнению с количеством жертв на восточном побережье США.

   Всего из зон поражения цунами было эвакуировано почти двенадцать миллионов человек. Многие из них уже вернулись в свои дома, потому что цунами за исключением поймы Святого Лаврентия не прошло далеко вглубь суши из-за холмистого рельефа побережья. Все равно официально беженцами и перемещенными считались более семи миллионов человек – почти пятая часть населения. Эвакуированных размещали, в основном в небольших городах в семисоткилометровой зоне к северо-западу от Оттавы в расчете на то, что так их будет легче вернуть и привлечь к восстановлению разрушенных городов.

   Пепел от Йеллоустона тоже пощадил Канаду, пройдясь по самой ее южной границе. В густонаселенных районах юго-востока выпало не больше тридцати-сорока сантиметров. К концу декабря, через месяц после выброса большинство основных дорог было уже расчищено, активно велось восстановление инфраструктуры и строительство временного жилья для беженцев.

   Хуже обстояли дела с экологией, особенно в пойме Святого Лаврентия, где были разрушены десятки предприятий и сотни тысяч тон химикатов и отходов промышленного производства загрязнили огромную густонаселенную территорию. Цунами также повредило охлаждающие сооружения на атомной электростанции в Беканкур и разнесло загрязненную радиацией воду вплоть до озера Онтарио, однако заражение не было серьезным, и ученые утверждали, что радиация значительно снизиться, если убрать оставленный цунами мусор и грязь.

   Большое беспокойство вызывали прогнозы относительно наступающей вулканической зимы, которые обещали аномальные снежные бураны, холода, короткое лето и практически полное отсутствие урожая. Запасов продуктов для тридцати восьми миллионов канадцев должно было хватить лет на пять, подача электроэнергии быстро восстанавливалась, а значит, в домах будет тепло и пережить зиму можно будет с минимальными потерями.

   В общем, Канада неплохо справлялась с обрушившимся на Северную Америку бедствием. Экстренные службы, медицина и армия работали слажено. Население, несмотря на огромные жертвы и шок первых недель после катастрофы, удалось удержать от общей паники и организовать в зонах поражения восстановительные работы.

   Телефон на прикроватном столике все не унимался. Премьер-министр, широко зевнув, встал с постели и, чтобы не разбудить жену вышел в гостиную. Звонил министр обороны.

   – Стив, десять минут назад янки перешли нашу границу в Альберте.

   – Не понял, как перешли? – закрепив на ухе гарнитуру, Макгрув ладонями потер глаза. – Какие янки?

   – Из погранзоны в Альберте докладывают, что в районе лагеря американских беженцев Коутс произошел инцидент со стрельбой. Мы пытаемся разобраться, но, похоже, наши пограничники расстреляли лагерь из пулеметов. Есть жертвы среди беженцев.

   – Как? – премьер-министр резко тряхнул головой, разгоняя остатки сна.

   – Не знаю как, но американцы послали истребители и уничтожили наши бронетранспортеры, которые вели огонь по лагерю. Дальше вообще какая-то чушь. Янки утверждают, что наша ПВО сбила их истребители!

   – Что за бред...

   – Мы связались с сектором ПВО в Альберте, они утверждают, что засекли американские самолеты, но не сбивали их.

   – Что конкретно там сейчас происходит? – Макгрув, чувствуя неприятный холодок внутри, сел в кресло. – У вас есть контакт с их Министерством обороны?

   – Контакт есть. Американцы считают расстрел мирных беженцев актом агрессии против США, подтверждающим, что Канада не может обеспечить их безопасность на своей территории и не может контролировать свои вооруженные силы. Атака на американские истребители это якобы подтверждает. Они высадили вертолетный десант в районе фильтрационного лагеря Коутс и в районе лагеря постоянного размещения Летбридж. Говорят, что для защиты американских беженцев.

   – Летбридж? Это же в глубине нашей территории.

   – Да. Примерно в ста километрах. Задействован спецназ и до батальона пехоты, плюс поддержка с воздуха ударными вертолетами. В Летбридж была перестрелка морпехов с нашими полицейскими. Есть жертвы.

   – С чьей стороны?

   – С нашей конечно. Они же вооружены до зубов. Штурмовые винтовки, броня. Все, как на настоящей войне. Сейчас янки полностью контролируют город и лагерь. Более того они объявили бесполетную зону вдоль всей нашей границы на глубину пятьсот километров и сообщили, что будут сбивать там все самолеты и вертолеты военные или гражданские.

   – А мы что? – в полной растерянности спросил Макгрув.

   – Мы пытаемся убедить их, что это какая-то ошибка, но они слушать ничего не хотят.

   – Я сейчас же собираю экстренное заседание кабинета* (*Имеется в виду кабинет министров). Подготовь развернутый доклад о ситуации.

   Премьер-министр с минуту без движения сидел в кресле пытаясь разобраться, не сон ли это, затем резко встал и пошел в спальню.

   – Дорогой, что случилось? – спросила жена сквозь сон.

   – Похоже на нас напали американцы.

   – Ты так нервничаешь последнее время, – жена поудобнее устроилась на мягкой подушке. – Прими успокоительное. Эта работа тебя доконает.

   – Ты не понимаешь. Янки перешли нашу границу в Альберте и захватили Летбридж.

   – Да ты что... – она перевернулась на другой бок и натянула на голову одеяло.

   Уже в машине, когда премьер-министр разговаривал с МИДом, их звонок прервал министр обороны.

   – Американцы высадили вертолетные десанты на нашей территории в одиннадцати лагерях беженцев в двухсоткилометровой зоне вдоль границы, в том числе возле Виннипега и Ванкувера. Вместе с лагерями они так же входят в находящиеся рядом города или пригородные районы, якобы для обеспечения порядка. Организуют блокпосты. В некоторых городах полиция пыталась оказывать сопротивление, но, слава богу, полицейские начальники вовремя отдали приказ не применять оружие. Жертвы среди полицейских уточняются. Воздушное пространство над югом страны полностью контролируют ВВС и ПВО США. Наши военные базы блокированы с воздуха, все каналы связи на юге заглушены. Мы потеряли уже три гражданских легкомоторных самолета, которые нарушили бесполетную зону. Я привел армию в состояние военной опасности, но приказ применять оружие не отдавал.

   – Приказ применять оружие? У нас что война?

   – А как еще ты можешь квалифицировать вторжение американцев.

   – Как? Не знаю... У тебя есть новая информация о стрельбе на границе, которая спровоцировала американцев?

   – Немного. Судя по всему, пограничники охранявшие лагерь и погранпереход погибли. Янки утверждают, что по свидетельствам очевидцев из числа беженцев, охрана лагеря перепилась, празднуя Рождество, и отключила в лагере электричество. Люди стали мерзнуть и пошли к зданию администрации, с требованием снова подключить электричество и тепло. Тут наши открыли по ним огонь на поражение и вызвали пару "Текстронов"* (*"Текстрон" (англ. Textron TAPV (Tactical Armored Patrol Vehicle) – Легкий двухосный полноприводный бронированный патрульный БТР. Широко используется в погранслужбе и армии Канады.) стоявших на блокпосту севернее. Те тоже открыли огонь, как только подошли к лагерю. Американские пограничники, услышав стрельбу в лагере и сообщения беженцев о расстреле, вызвали пару истребителей. Пилоты, видя, что лагерь под обстрелом, запросили добро на огонь и уничтожили наши бронемашины. Потом оба истребителя были сбиты нашими ПВО. Ну а дальше десант, бесполетная зона...

   – Боже мой... – выдохнул, схватившись за голову, Макгрув.

   – Они утверждают, что у них есть с десяток записей на мобильные устройства, на которых видно, как пограничники охранявшие лагерь и подошедшие по их вызову бронетранспортеры ведут огонь по беженцам.

   – Это просто не может быть правдой. Может, это террористы?

   – Янки также готовы предъявить записи радиоперехвата из которых видно, что командиром пограничников был отдан приказ открыть огонь на поражение. Еще, они готовы предъявить тела наших людей сгоревших в "Текстронах". На них канадская форма, документы жетоны... Из штаба CBSA* (*CBSA (Canada Border Services Agency) – канадская служба охраны границ.) сообщают, что видят по GPS положение бронемашин чуть севернее лагеря, но связи нет.

   – Потери? – коротко спросил премьер.

   – Наши – уточняются. Похоже, что все, кто был на погранпереходе, охраняли лагерь и контролировали блокпост, погибли. Это почти тридцать человек. По словам янки, среди беженцев больше сотни погибших и полторы сотни раненых.

   – Я просто не могу поверить... Нам надо самим видеть все доказательства.

   – Их командование готовит развернутый доклад по инциденту со всеми материалами. Говорят, к полудню специальный представитель Министерства обороны предоставит его нам. Вообще янки ведут себя вежливо "Пожалуйста, соблюдайте бесполетную зону", "Пожалуйста, не покидайте мест дислокации". Что, вообще, происходит, Стив?

   – Все это очень похоже на интервенцию прикрытую операцией "ложный флаг"* (*Операция «Ложный флаг» (англ. false flag operation) – вид специальных операций, при которых одна сторон действует таим образом, чтобы ответственность легла на противника или третью сторону). Какие у нас шансы адекватно ответь на вторжение? – заранее зная ответ, спросил Макгрув.

   – Никаких. В случае сопротивления наши вооруженные силы будут уничтожены в течение суток.

   – Союзники, твою мать! Остается только одно – я свяжусь с Лэйсон, как только прибуду в офис. Постараюсь выяснить, что происходит.

   * * *

   В просторном, обитом панелями красного дерева зале заседаний уже собрались ключевые члены кабинета.

   – Господа министры, у нас на границе с США военный конфликт, – премьер обвел взглядом ждущих объяснений министров. – Сегодня ночью армия США под предлогом защиты беженцев вторглась на территорию Канады. Под их контролям находится более десятка наших городов. Министр обороны поделится с вами последней информацией, а я должен немедленно связаться с президентом США.

   Макгрув вышел из зала под нарастающий гул встревоженных голосов.

   Связаться с Лэйсон ему не удалось. Её помощник с противным мяукающим нью-йоркским акцентом сообщил, что президент глубоко потрясена расстрелом американских беженцев, возмущена действиями канадской стороны и не может сейчас разговаривать. Однако госсекретарь Алан Морисон уже вылетел в Оттаву и уполномочен вести переговоры. "Она даже не хочет со мной разговаривать, – раздраженно подумал премьер. – Плохо. Очень плохо".

   Госсекретаря США Алана Морисона найти в Оттаве оказалось не так просто. Посольство было эвакуировано, а оставшиеся мелкие клерки не были уполномочены разглашать местоположение главы американского МИДа, утверждая, что он обязательно свяжется при первой же возможности. Под утро, когда канадский премьер был вконец измотан долгими совещаниями и продолжающими поступать с юга страны плохими новостями, ему позвонили из канадского МИДа и сообщили, что Морисон будет у него в резиденции в 9.00 и настаивает на встрече с глазу на глаз. По дипломатическим меркам это было унижение. Глава МИДа не может назначить встречу руководителю государства. Но Макгрув, боясь потерять последний контакт с США на высоком уровне, не думая, согласился.

   Морисон прибыл в резиденцию ровно в 9.00. Когда премьер-министру доложили о его приезде, он попросил себе чашечку кофе и минут пять, хмурясь, смотрел международные новости по интернет каналу, тихо наслаждаясь тем, что заставил госсекретаря ждать. С раннего утра по всем американским и международным новостным каналам в приоритетном порядке шли репортажи о расстреле канадскими пограничниками американского лагеря беженцев. Мелькали кадры разорванных крупнокалиберными пулями тел, истеричные свидетельства оставшихся в живых, картинки сгоревших "Текстронов" и сбитых американских истребителей. Комментаторы американских каналов с серьезным видом вещали о неприкрытом акте агрессии со стороны Канады, по обыкновению передергивая факты и выдумывая подробности, чтобы сделать картинку еще трагичней и кровавее.

   С тяжелым вздохом, Макгрув отставил пустую чашку, поднялся из-за стола и направился в зал для переговоров.

   – Я немного задержался, читая последние сводки из зоны боевых действий, – не поприветствовав госсекретаря, он с самым серьезным видом опустился в кресло напротив. – Вы можете объяснить, что происходит.

   – Доброе утро, – чуть склонив голову, поздоровался Морисон. – Может, предложите гостю чашечку кофе?

   – Мои шотландские предки говорили, что еду и питьё нужно делить только с друзьями. После того, что произошло сегодня ночью, я не уверен, что США по-прежнему наш друг.

   – Напрасно, господин премьер-министр. Америка до сих пор считает Канаду своим союзником и добрым другом. Даже после кровавого акта неприкрытой агрессии против Америки, который произошел сегодня ночью на границе.

   – О какой агрессии вы говорите? – нервно заерзав в кресле, возмутился премьер. – Я допускаю, что, возможно, произошло некое досадное недоразумение. Трагический несчастный случай, ставший следствием человеческого фактора. Скорее всего, так и есть. Мы сами во всем разберемся и накажем виновных. Это не повод вводить ваши войска в канадские города.

   – Мы смотрим на то, что произошло, несколько иначе, – госсекретарь достал из кармана и выложил стол небольшой пластиковый футляр. – Это карта памяти, которая содержит доказательства агрессии Канады против США. Здесь есть снятые беженцами кадры, на которых видно, как ваши пограничники хладнокровно расстреливают мирных людей, есть записи радиоперехвата из которых ясно, что приказ стрелять на поражение в лагере отдал старший офицер погранслужбы, есть перехват его запроса в штаб и прямой приказ из штаба всем подразделениям, охраняющим лагеря американских беженцев, не сомневаясь, применить летальную силу... Есть фотографии тел и личных документов канадских пограничников, устроивших бойню.

   – Но в штабе не отдавали такой приказ!

   – Извините, у нас есть радиоперехват. Голос легко идентифицируется. Это старший офицер, дежурный по штабу. Он, кстати, ссылается на приказ из Оттавы.

   – Не может быть...

   – Может, господин премьер-министр. К сожалению, все что я сказал – чистая правда, подтвержденная документально. У нас так же есть радиоперехват команды дежурного по сектору ПВО в провинции Альберта на уничтожение наших истребителей, вылетевших, чтобы прекратить бойню. Есть копии данных с радаров, подтверждающие, что наши самолеты были сбиты канадскими ракетами. Всё подтверждено записями и фотографиями.

   – Я могу вас заверить, что мы не сбивали ваши самолеты.

   – Факты говорят о другом. Факты подтверждают агрессивные действия Канады против мирных граждан и вооруженных сил США, приведшие к массовым жертвам среди американцев, и гибели наших пилотов. Я вполне могу поверить, что вы лично, ваш кабинет и министр обороны к этой трагедии не имеете никакого отношения...

   – Поверить! Вы хотите сказать, что серьезно предполагаете, что кто-то из канадского руководства мог отдать приказ стрелять по безоружным людям?

   – А почему, бы и нет? – спокойно пожал плечами госсекретарь. – В городах, где размещены лагеря американских беженцев, нарастает напряжение среди местного населения. У вас выборы весной...

   – Какие выборы! – чуть не вскричал премьер. – У нас в стране национальное бедствие! Восточное побережье разрушено!

   – И я говорю о том же. Мы готовы поверить, что ни вы, ни ваш кабинет не причастны к расстрелу американцев. Но он все-таки произошел. Это значит, что вы не можете в полной мере контролировать свои вооруженные силы.

   – Чушь! Наша армия и пограничники под полным контролем!

   – Факты говорят о другом, – госсекретарь кивнул в сторону пластикового футляра лежащего на столе. – На территории Канады лагерях в двухсоткилометровой зоне вдоль нашей границы находится несколько сотен тысяч американцев. Если вы не можете обеспечить их безопасность, это обязаны сделать мы. Это долг американского государства, закрепленный в конституции. Более того лагеря американских беженцев находятся и в глубине канадской территории в пригородах Калгари, Эдмонтона, Саскатуна. Скажу честно, мы абсолютно не уверены в их безопасности.

   – Вы хотите сказать...

   – Я хочу сказать, что мы рассматриваем все возможные варианты обеспечения безопасности американцев находящихся на территории Канады вплоть до принятия на себя функций управления муниципальными образованиями, где размещены американские граждане.

   – Но ведь это интервенция! Война!

   – Какая война... Будьте реалистом, господин премьер-министр. У вас армия всего семьдесят тысяч, плюс тридцать тысяч резервистов. С этими силами вы не продержитесь и суток. Повторяю. Мы просто хотим обеспечить безопасность американцев.

   – Но зачем для этого оккупировать территорию! Мы же союзники! Ведь есть цивилизованные способы решения проблем.

   – Есть, – кивнув, согласился госсекретарь. – И я готов их с вами обсудить.

   * * *

   Когда премьер-министр после разговора с госсекретарем США вернулся в зал совещаний кабинета, там стоял приглушенный гул, прерываемый агрессивными выкриками наиболее нетерпеливых молодых министров. Все это, по-видимому, означало обсуждение сложившейся ситуации. Макгрув бросил быстрый взгляд на министра обороны. Тот только пожал плечами и красноречиво провел ребром ладони по горлу. Предстоящее заседание обещало быть очень сложным, но премьер, несмотря на чрезвычайные полномочия, предоставленные ему парламентом после катастрофы, все же, хотел заручиться поддержкой большинства членов кабинета.

   – Господа министры... – он занял свое место во главе широкого длинного стола и поднял руку, чтобы привлечь к себе внимание. – Я только что закончил встречу с госсекретарем Морисоном.

   – Оккупанты! Никаких переговоров!

   – Мы должны дать янки отпор!

   – Обратиться в ООН!

   – Вся страна поднимется на борьбу с агрессором!

   Раздались гневные выкрики.

   – Ситуация действительно непростая, – премьер снова поднял руку, призывая всех к тишине. – Американцы могут представить документальные доказательства того, что наши пограничники расстреляли лагерь беженцев. Видеозаписи, тела наших людей, расшифровки радиоперехвата. Я, конечно в это не верю, но Морисон звучал очень убедительно.

   – Видели мы эти записи. Их все утро крутят по новостям, – сказал министр иностранных дел. – Там ничего не ясно. Кто стреляет, в кого. А синтезировать в эфире или подделать радиоперехват для них – раз плюнуть. Они использовали этот трюк в свое оправдание уже десятки раз. Нельзя им верить. Все это ложь и наглая провокация.

   – Наши военные на всех уровнях отрицают сам факт контакта с пограничниками и с экипажами установок ПРО на юге Альберты, – поддержал коллегу министр обороны. – Это могут подтвердить регистраторы, установленные на переговорных устройствах и серверах. Это агрессия. Надо обратиться в ООН, в НАТО.

   – Послушайте, – Макгрув тяжело вздохнув, налил себе стакан воды. – Обращение в ООН ничего не даст. Оно займет много времени и только позволит штатам закрепиться в занятых районах. Пока у них есть армия и ядерное оружие, им наплевать на ООН. Как вы думаете, кто может за нас вступиться? НАТО? США и есть НАТО они девяносто процентов его военной и сто процентов политической силы. Без Вашингтона в Европе никто даже чихнуть не посмеет. Тем более, что у европейцев армия сейчас по уши в работе по расчистке зон бедствия после удара цунами. К тому же это тоже займет время. И вообще, как вы себе представляете полномасштабный конфликт внутри блока. Есть только одна держава способная сдержать янки – Россия, но я очень сомневаюсь, что они хоть пальцем пошевелят в нашу защиту. Слишком много мы им сделали мелких пакостей, поддерживая идиотскую политику Америки.

   – Тогда вооруженное сопротивление! – выкрикнул молодой министр экологии.

   – Как вы это себе представляете? – кисло усмехнулся премьер. – У них армия в десятки раз мощнее нашей и по людям, и по вооружению.

   – Мы бросим на янки все наши вооруженные силы, поднимем и вооружим население. Мы организуем такое сопротивление...

   – Хорошо сопротивление так сопротивление, – Макгрув перевел усталый взгляд на министра обороны. – Я прошу вас отдать приказ на взлет звена истребителей с любой из баз ВВС в пятисоткилометровой бесполетной зоне, объявленной американцами.

   Министры сразу умолкли, в недоумении глядя на премьера.

   – Но они их просто собьют, – тихо сказал министр обороны.

   – Ну что ж... Наш молодой коллега хочет вооруженного сопротивления, а оно без жертв не бывает. Отдавайте приказ. Я всю ответственность беру на себя.

   Министр потянулся к планшету, провел по сенсорной панели чипом подтверждающим передачу боевой команды, быстро набрал текст приказа, и через несколько секунд продублировал его подтверждение

   – Все. Через три минуты пара F-35* (*F-35 (Lockheed Martin F-35 Lightning II) истребитель пятого поколения производства США) взлетит с базы семнадцатого авиакрыла под Виннипегом и будет ожидать дальнейших команд в воздухе, – он откинулся на спинку кресла и непонимающим взглядом посмотрел на премьера.

   – Я не это имел ввиду! – срывающимся голосом провизжал министр экологии еще минуту назад требовавший вооруженного сопротивления.

   Макгрув только пожал плечами и сделал несколько глотков воды.

   В зале совещаний на минуту повисла тишина. Наконец министр обороны снова взял планшет, быстро глянул на пришедшее сообщение и удивленным взглядом обвел всех присутствующих.

   – С базы семнадцатого авиакрыла сообщают, что наши F-35е не могут запустить двигатели. Не работает электроника, – он в замешательстве посмотрел на премьера. – Это то, что я думаю? Я вообще предполагал, что это все слухи распускаемые интернет-маньяками.

   – Что происходит, Стив? – осторожно спросил премьера министр иностранных дел.

   – Все просто. Почти все наше вооружение поставляется из США, а на том, что не поставляется, стоит американская электроника. В эту электронику заложена специальная программа способная ее полностью блокировать. По сигналу со спутника янки могут отключить всю электронику на наших боевых машинах и полностью заблокировать наши системы связи и управления войсками. По их сигналу со спутника наши самолеты, вертолеты, корабли, бронетехника даже средства связи, прицелы и "умные" боеприпасы превратятся в бесполезную груду металла.

   За столом совещаний послышался приглушенный ропот и Макгрув, бросив жесткий взгляд на министра экологии, продолжил.

   – Так кто, тут теперь готов оказать вооруженное сопротивление.

   – Вот суки... Как такое возможно! Мы же союзники! – сквозь зубы проговорил министр обороны.

   – Судя по всему, на всех сложных системах вооружений, поставляемых США на экспорт, заложены возможности их блокировки, – пожал плечами премьер-министр. – Я сам об этом узнал несколько минут назад.

   – И, что дальше? – спросил глава МИДа. – Они хотят оккупировать нашу территорию?

   – Не совсем, – Макгрув сделал небольшую паузу и обвел всех тяжелым взглядом. – Они хотят, чтобы мы приняли и разместили у себя десять миллионов американских беженцев.

   Россия. Подмосковье.

   Дача ГРУ.

   25 декабря 2030. Ночь.

   Где-то в чаще чуть слышно хрустнула сухая ветка. Легкий ветер дул со стороны леса и Алекс, несмотря на полудрему, четко слышал приглушенный снегом сухой треск. Он внутренне напрягся, вглядываясь в темноту, слушая тихий шум густого ельника, и пожалел, что, побоявшись сквозняка, не открыл окно со стороны леса. Теперь шевелиться нельзя, несмотря на благоприятный ветер, малейшее шорох может все испортить.

   Застегнув теплую куртку на все пуговицы и нахлобучив поверх плотной вязаной шапки отороченный мехом енота капюшон, он уже часа два сидел на охотничьей вышке в ста метрах от небольшой подкормочной площадки организованной егерем этой осенью. Площадка была обустроена на опушке леса, там, где к плотной стене непроходимого ельника примыкали густые заросли осины и молодого орешника. Время приближалось к полуночи, но дикие кабаны так и не вышли порыться в кучах зерноотходов и полакомиться несколькими мешками кукурузы, щедро рассыпанными егерем для подкормки. Может зверь еще не привык к новой кормовой точке, а может, звезды не так стали... Алекс уже начал скучать, жалея, что прихватил с собой всего лишь маленькую фляжку коньяку.

   И вот – треск со стороны леса.

   Медленно, чтобы, не дай Бог, не скрипнула скамейка, он откинул капюшон, наклонился вперед и попытался выглянуть из окна. Ничего. Так же медленно, вернувшись в прежнее положение, он расслабился и приготовился ждать. Сколько времени он сидел, закрыв глаза и превратив все свои чувства в слух, сказать было сложно. Но – вот опять посторонний звук. На этот раз, как будто кто-то тихонько втянул воздух через шланг. Кабан... Алекс открыл глаза. Зверь где-то рядом, в ельнике. Метрах в тридцати между вышкой и подкормочной площадкой. Принюхивается... Он не был заядлым охотником, но знал, что дикий кабан "видит носом" и поэтому старался почти не дышать. Кабан еще несколько раз шумно втянул воздух, чуть слышно хрустя снегом, потоптался на месте и по лесу двинулся в сторону подкормочной площадки. Ельник, не стесняясь, отозвался треском, послышался недовольный сдавленный визг. Стадо...

   Сейчас разгар гона, в это время секачи держаться отдельно, а свиньи ходят с сеголетками и прошлогодним приплодом. Он про себя поблагодарил лесного бога. Секача бить не хотелось. Гонный секач ужасно воняет гормонами, мясо есть почти невозможно, поэтому идет он в основном на трофей или в тушенку. Бить зверя для того, чтобы повесить очередные клыки на стену... Не сегодня. Другое дело поросенок – самое вкусное мясо в лесу зимой.