Текст книги "Агония (СИ)"

Автор книги: Эдгар Грант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

   – Не говорите мне о наших подводных лодках. При упоминании о них меня начинает трясти.

   – Да, тут нечего сказать. Если правда, что по Индии выпустила ракеты именно "Кентукки", я снимаю перед русскими шляпу. Все разыграно безукоризненно, ведь нам практически удалось сорвать их голосование в ООН.

   – Им просто повезло, что у нас не было времени и ресурсов обследовать район, где они потопили "Кентукки". Если бы мы обнаружили, что это захват, мы бы совсем по-другому с ними разговаривали.

   – Все это так, но я не это имею в виду. Так вот, мы вполне можем оснастить одну лодку ракетами с ядерными боеголовками и отправить ее патрулировать вместе с остальными и аккуратно намекнуть об этом русским. В случае трагического развития ситуации, она может сделать ответный залп. Сколько, там, у "Кентукки" было ракет? Двадцать четыре? Это сто двадцать боеголовок. Тут ни России, ни Китаю мало не покажется. Правда нам тогда будет уже все равно.

   – Слабое утешение, – тяжело вздохнув, проговорила Лэйсон. – Хотя мысль, несомненно, хорошая. Только, я не вижу смыла, содержать столько стратегических подводных лодок, если мы можем оснастить "нуками"* (*"Нуки" (англ. nukes) – разговорное обозначение ядерного оружия) только одну.

   – Затраты достаточно серьезные, – кивнув, согласился Кроуфорд. Но мы можем разбросать ядерные ракеты по разным подлодкам. Так их будет сложнее уничтожить. И самое главное – мы можем оснастить ракеты обычными боеголовками. Я, помню, читал один отчет DARPA*(*DARPA (от англ. Defense Advanced Research Projects Agency) – Агентство перспективных исследований Министерства обороны США) так вот они пишут, что в последних разработках взрывчатых веществ им удалось добиться мощности сравнимой с ядерным взрывом. Не помню точно, кажется, что-то связано с объемными взрывами. Речь идет, конечно, не о десятках килотонн, но боеголовка в три-пять килотонн на высокоточном носителе может быть так же эффективна.

   – Хм... – президент в задумчивости потерла подбородок. – Пока идет эта возня с ООН надо сказать Локарту, чтобы проработал альтернативные варианты оснащения для наших ракет.

   – Еще одна разработка DARPA касалась кинетических боеголовок...

   – Вроде тех, что использовали китайцы против нас? Кстати, в нарушении договора о запрете размещения в космосе наступательных вооружений. Представляете, какой поднимется вой в ООН, если мы со своими кинетическими боеголовками сунемся на орбиту.

   – То, что это были китайцы, мы сейчас доказать не можем, хотя скорее всего это именно так. А насчет орбиты... Нам абсолютно незачем размещать там кинетическое оружие. Насколько я помню, те же "Трайденты" стоящие на наших подлодках могут нести до трех тон боевой нагрузки. Скорость боеголовки баллистической ракеты на этапе захода на цель может достигать тридцати тысяч километров в час. Ее кинетическая энергия огромна. В одной из разработок DARPA предлагала оснастить головную часть кассетой заполненной сотнями тысяч шариков из твердого сплава и утверждала, что при их отстреле на высоте около двух километров, они полностью уничтожат на площади десяти квадратных километров все: строения, технику, людей. А головная часть нашего «Минитмена»* (*"Минитмен" (LGM-30 Minuteman-III) – стратегическая межконтинентальная баллистическая ядерная ракета наземного базирования США) в разы тяжелее. Чем ни оружие массового поражения? Причем не ядерное. И не попадает ни под какие договоры.

   – Вы просто бесценный источник информации, Рэй. – Лэйсон подняла бокал в жесте уважения. – До сих пор не могу понять, как вы с вашим умом и опытом дали втянуть себя и Америку в "Лунный Свет".

   – В это трудно поверить, но тридцать лет назад я был авантюристичен, горяч и удачлив, поэтому редко задумывался о последствиях своих действий. К тому же я свято верил, что мировое лидерство США – это именно то, что необходимо миру, – Кроуфорд грустно вздохнул, посмотрел на свой давно опустевший бокал. – Я и не думал, что с годами все может так измениться.

   Запад США. Орегон,

   Предгорья Колумбийского Плато.

   24 декабря 2030 года. Вечер.

   Операция была полностью готова. Росс сам удивлялся, как в такое короткое время среди всеобщего бардака и неразберихи удалось найти нужные ресурсы и средства, вслепую скоординировать действия десятка старших офицеров спецназа, ВВС, пограничной службы и FEMA, а главное, найти почти всех нужных оперативников из составленного им списка. Сейчас, сидя в охотничьем домике в старом, поскрипывающем при каждом движении кресле, с планшетом на коленях он в который раз прокручивал в голове всю последовательность действий, снова и снова представляя себя в роли каждого из отобранных им бойцов, с начала и до конца отрабатывая отведенный ему кусок операции. Нет, все должно срастись, если, конечно, канадцы сгоряча не выкинут какой-нибудь безбашенный шаг вроде применения авиации. Но и тут Коэн, обещал подстраховать, сказав, хитро улыбаясь, что канадские самолеты он берет на себя. Что ж, посмотрим...

   Планшет на коленях мелко завибрировал. Росс, ткнув в иконку, открыл меню сообщений. Джил... " Как ты там, детка" – подумал он, все еще жалея, что отослал ее из страны. Он вспомнил, как Джил призналась ему в первую ночь в охотничьем домике, что прожила всю жизнь, так ни разу не выехав из Нью-Йорка. А зачем? Ведь в Нью-Йорке есть все... Теперь она в Сингапуре. У нее доступ к одному из банковских счетов, куда Росс перевел часть золота выплаченного Коэном перед операцией. Так что деньги у нее есть. Есть и надежный человек из старой гвардии, к которому можно обратиться за помощью, но все равно – одна, в чужом городе, в первый раз заграницей... Он открыл сообщение: "С Рождеством милый. Все хорошо. Скучаю. Жду...". Ну, и, слава Богу. Он выбрался из глубокого кресла, плеснул в стакан бурбона и, накинув на плечи теплый фимовский бушлат, вышел на террасу.

   Рождество... Росс вдохнул полной грудью морозный воздух и, поиграв кубиками льда в стакане, сделал длинный глоток. "Наверно грустно умирать в Рождество", – с тоской подумал он о тех, кто не доживет до завтрашнего утра. Он спустился с террасы и направился к мобильному жилому блоку, в котором размещался центр управления и контроля операцией.

   За последние пару недель лесная поляна перед охотничьим домиком сильно изменилась. Появилась расчищенная от снега вертолетная площадка, а рядом с ней прямо у границы деревьев пристроились два утепленных мобильных жилых блока. В одном размещалась дежурная смена офицеров связи МНБ, и пара операторов БПЛА* (*БПЛА -Беспилотный летательный аппарат), задействованных в операции, в другом, утыканном антеннами снаружи, и забитом оборудованием внутри располагался центр оперативного управления и контроля. В дальнем углу поляны был установлен блок антенн спутниковой связи и солидных размеров генератор, почти не беспокоящий вечернюю тишину своим тихим урчанием.

   В ночном небе, подсвечиваемые прожекторами в медленном танце кружились редкие снежинки. Ветер почти утих.

   "Лучшей погоды уже вряд ли дождемся. Хорошо, что начинаем сегодня. Хотя умирать в Рождество это, все-таки, не правильно".

   Они и так перенесли операцию на два дня, ожидая, когда кончится мощный снегопад, пришедший с севера Канады. Коэн заметно нервничал, говоря, что они выбиваются из графика и все должно случиться сразу после генассамблеи ООН, на которой была принята антиамериканская резолюция. На последней встрече, когда утверждался окончательный план, Росс спросил его, зачем, когда весь мир хочет чтобы Америка разоружилась, они лезут в Канаду, ведь это будет воспринято, как неприкрытая агрессия и может настроить против них даже союзников. Тогда Коэн оторвался от оперативных карт и, усевшись в кресло, объяснил, что по замыслу МИДа приграничный конфликт должен отвлечь мир от разоружения Америки, показать, что она может действовать решительно и, что жизни миллионов американцев важнее международного права и мнения ООН. Росс тогда назвал мидовцев долбаными маньяками и идиотами, на что Коэн просто пожал плечами и, сказав, что каждый делает свою работу по мере своих способностей, вернулся к картам.

   В центре управления было тепло, но вентиляция работала вполне сносно, и воздух был чистым и свежим. Два офицера планирования и контроля специальных операций МНБ сидели у своих рабочих станций, проверяя последние данные по расположению боевых групп.

   – Статус? – коротко спросил Росс, усаживаясь перед центральным сенсорным экраном.

   – Полная готовность, сэр. Группы на позициях, поток данных со спутника, беспилотников и радиоперехват устойчивы. Ждем приказа.

   Росс пристроил в ухе горошину гарнитуры и нажал иконку на сенсорном экране пульта.

   – Слушаю, – услышал он голос Коэна.

   – Привет, дружище. У нас все готово к рождественской вечеринке.

   – Тогда начинайте. Жаль, что не могу к вам присоединиться. С Рождеством вас.

   – С Рождеством, – ответил ему Росс и коротко кивнул одному из офицеров.

   * * *

   В семистах километрах на северо-восток от затерянного в заснеженном лесу охотничьего домика командир первой боевой группы услышал в ухе короткое металлическое "пинг...", как будто кто-то рядом оттянул и отпустил тонкую стальную пластину. Оперативник поправил гарнитуру и взглянул на экран полевого планшета. Он до сих пор не привык пользоваться нашлемным интерактивным модулем контроля, где команды отдавались движением глаз по экрану, расположенному на внутренней поверхности щитка, и предпочитал старый добрый полевой планшет в герметичном противоударном стальном корпусе. Связь с беспилотниками и спутником была устойчивой, помех, несмотря на небольшую облачность почти не было. На карте четко высвечивалось положение всех бойцов двух боевых групп обозначенных на местности крохотными зелеными треугольниками. Он увеличил масштаб и, убедившись, что люди его группы на позициях, нажал на сенсорном экране иконку в правом верхнем углу, еще раз подтверждая готовность. "Пинг..." снова разнесся в эфире безликий сигнал означающий переход к очередной фазе операции, и крупный ярко-красный восклицательный знак в правом углу экрана окрасился в зеленый свет.

   Все. Начинаем.

   Коснувшись экрана, командир увеличил картинку своего сектора, передаваемую беспилотником и, переключившись в режим тепловизора, еще раз прошелся по зеленым треугольным меткам, обозначавшим расположение его бойцов. Термомаскировка была стопроцентной. Даже если у канадцев на посту установлена система тепловизионного наблюдения охватывающая всю прилегающую к лагерю территорию, до начала операции они все равно ничего не засекут. Командир легонько толкнул лежащего рядом снайпера. Тот надвинул на глаза очки боевой реальности* (Системы Усиленной реальности (англ. Enhanced Reality) и Боевой реальности (от англ. Combat Reality) в отличие от Дополненной реальности (от англ. Augmented Reality) используются в основном в войсках, спецслужбах и органах охраны правопорядка и интегрированы с броней и оружием пользователя), чуть приподнял засыпанную снегом плотную маскировочную ткань и до пояса выбрался наружу. Командир переключил одно из окон планшета на совмещенный с камерой тепловизионный прицел снайперской винтовки. Перекрестье прицела быстро прошлось по ярко белым рядам подогреваемых термопушками палаток, в которых размещались беженцы, по хлипкому проволочному ограждению периметра лагеря, скользнуло по заброшенному фермерскому домику, в котором размещалась администрация. Как он и предполагал канадцы не выставили никакой охраны и, скорее всего, сидели в тепле у камина, празднуя наступающее Рождество. Крестик прицела сдвинулся вправо в сторону двух мощных генераторов, подающих ток на тепловые пушки, установленные в палатках беженцев и, остановившись на распределительном блоке, контролирующем подачу электроэнергии в лагерь, превратился в точку прицеливания. В ночной тишине раздался сдавленный глушителем выстрел снайперской винтовки, и командир увидел сноп искр по центру распределительного блока в месте, куда вошла посланная снайпером пуля. Освещение лагеря и пара прожекторов, расположенных по периметру погасли.

   Теперь надо ждать.

   Позиции его группы находились на канадской территории, в районе лагеря предварительного размещения и фильтрации американских беженцев расположенного рядом с погранпереходом на границе штата Монтана и канадской провинцией Альберта. Здесь трасса номер пятнадцать с юга упиралась в границу в районе небольшого поселка Свит Грасс, где находился погранпереход. Канадская часть поселка называлось Коутс. Лагерь располагался с канадской стороны на северо-востоке Коутс, был неплохо оборудован и на момент операции вмещал в себя около девяти тысяч беженцев.

   Лагерь охраняли одиннадцать человек: шестеро канадских пограничников, четыре сотрудника миграционной службы и трое местных полицейских. Днем к ним присоединялись три офицера медслужбы, снимавших комнаты где-то в поселке. Охраной это назвать было нельзя – канадцы в основном занимались регистрацией, проверкой документов и организовывали погрузку беженцев на приходящие с севера грузовики. Большую часть времени беженцы были предоставлены сами себе и могли свободно выходить из лагеря и запасаться спиртным в местном магазинчике, что сильно раздражало жителей поселка. Сам погранпереход был в километре южнее. Там располагались дежурная смена из шести канадских пограничников и пара волонтеров из числа местного населения, которые вызвались им помочь в пропуске беженцев через границу в дневное время.

   В двадцати километрах севернее, в городке Милкривер находился пункт распределения беженцев. Туда прибывали грузовики и автобусы с людьми из Коутс и других приграничных лагерей находящихся в этом районе. В Милкривер офицеры канадской миграционной службы сортировали приходящий транспорт и направляли людей в местный лагерь для временного размещения или отправляли дальше, вглубь страны. Там же находился импровизированный блокпост на случай, если беженцы в лагере выйдут из-под контроля и самостоятельно пойдут по единственной дороге на север. Блокпост, конечно, был хлипкий и состоял всего из десятка солдат на двух бронетранспортерах оснащенных крупнокалиберными пулеметами. Основная зона размещения беженцев находилась в тридцати километрах севернее Милкривер в городе Летбридж. По данным канадцев там было собрано уже около семидесяти тысяч человек, строились теплые ангары для их размещения, и расширялась базовая инфраструктура большого лагеря.

   – Ну что? – тихо спросил снайпера командир, хотя мог бы просто посмотреть на экран планшета, чтобы оценить обстановку.

   – Никакого движения. Даже тоска берет, – не оборачиваясь, ответил тот. – Канадцы наверно бухают, а эти в лагере еще достаточно не промерзли, чтобы выбраться наружу.

   Выведя из строя блок управления подачей тока в лагерь, они отключили там свет и тепло. Температура в палатках начала быстро падать. Через десять-пятнадцать минут беженцы станут мерзнуть и выйдут на улицу, чтобы выяснить, в чем дело. Тут подключаться пара подсадных агентов, заранее направленных в лагерь, начнут мутить народ, поведут его к зданию администрации. Ну, а дальше...

   "Пинг..." гарнитура в ухе снова отозвалась металлическим звуком, и командир посмотрел на экран планшета. Треугольник второй боевой группы ярко мигал зеленым светом в двадцати километрах севернее, на трассе, идущей от Милкривер к лагерю. Он переключился на картинку с беспилотника, который контролировал этот сектор и увидел два отмеченных зелеными метками бронетранспортера быстро идущих по трассе на юг. В окошке потерь противника красным светилась цифра "12", Это означало, что вторая группа перебила канадский блокпост в Милкривер, погрузила трупы в бронетранспортеры и движется в сторону лагеря. "Через двадцать минут будут на позиции", – отметил про себя командир и вывел на экран картинку лагеря. Палатки стали заметно темнее. Температура в них быстро падала. Наружу, ежась и кутаясь в одеяла, начали выходить люди и собираться в небольшие группы. Видимо, заметив по камерам наблюдения движение беженцев в лагере, из здания администрации на небольшую террасу вышел канадский пограничник и, осмотревшись, что-то сообщил по связи.

   "Что-то не так с электричеством", – текстом прошла внизу экрана планшета строчка перехвата радиосвязи. "Генераторы вроде работают. Пойду, посмотрю".

   "Давай, не тяни. Тут Сэми изображает капитана Бикса. Смешно до чертиков!", – отозвались из здания.

   Здание администрации лагеря было подключено к линии электропередач, поэтому свет там остался, и прожектора хорошо освещали прилегающую территорию. Канадец, тем не менее, достал мощный фонарь и, водя снопом яркого света по сторонам, направился к генераторам. Он подошел к электрощиту, в нерешительности остановился, увидев пулевое отверствие, и начал поднимать руку с радиостанцией, чтобы сообщить о повреждении. Снова раздался глухой хлопок выстрела. За головой пограничника возникло небольшое красное облачко, когда пуля прошила череп навылет, и он повалился на бок, так и держа руку с рацией у уха.

   Тем временем толпа в лагере разрослась и, что-то крича и жестикулируя, направилась к воротам в сетчатом заборе. На террасу, в спешке одеваясь, выбежали еще три канадца.

   "Черт! что-то случилось" – снова пошла строка радиоперехвата – "Кажется, в лагере нет света, Люк, ты где? Капрал Ридли! Капрал Ридли! Сообщите, где вы! Ребята у нас тут проблемы!".

   Разъяренная толпа уже подошла вплотную к зданию администрации, из которого выбегали оставшиеся канадцы.

   – Прошу вас вернуться на территорию лагеря! Мы сейчас устраним неисправность и восстановим подачу тепла. Прошу вас вернуться на территорию лагеря и разойтись по палаткам! Вы находитесь на канадской территории и должны подчиняться канадским властям, – крики пограничника усиленные мегафоном отчетливо были слышны даже на огневой позиции.

   Трое канадцев исчезли внутри здания и вернулись с помповыми ружьями. Но толпа, не унимаясь, кричала и бросала в канадцев пустыми консервными банками и бутылками.

   – Пожалуйста, вернитесь на территорию лагеря! Мы будем вынуждены применить силу!

   "Сэми, сообщи в Милкривер – у нас беспорядки", – пошел радиоперехват.

   "Милкривер", это "Котус-2". У нас беспорядки. Повторяю, лагерь Коутс выходит из-под контроля!" – прочитал командир на планшете, переведенное в текст, сообщение канадцев начальству.

   "Это "Милкривер". "Коутс-2", приказываю восстановить порядок. Разрешаю применить летальную силу. Повторяю. Приказываю восстановить порядок в лагере Котус-2". Строчка перехвата, якобы пришедшая от командира пограничников, пошла красным цветом. Это означало, что она генерирована искусственно одним из американских операторов поддержки, работающем на частоте канадцев. Командир вывел на экран окно управления радиоперехватом и ввел цифры частоты, на которой общались канадцы. Ему надо было знать, что действительно они говорят до того, как их сообщения будут изменены оператором.

   "Капитан, в лагере просто пропало электричество, поэтому люди недовольны. Мы попытаемся..."

   "Сержант Легар, повторяю приказ – навести порядок в лагере. В случае неповиновения открывать огонь на поражение", – прозвучал в эфире голос капитана Бикса, остывающий труп которого, лежал где-то в отсеке одного из захваченных второй боевой группой бронетранспортеров идущих к лагерю со стороны Милкривер.

   "Там же женщины, дети..."

   "У меня четкие инструкции от командования – в случае проблем с "янки"* (* «янки» – презрительное название американцев, распространенное в Канаде) применять оружие. Выполняйте приказ, сержант! Я отправляю вам на помощь мобильную группу. Капитан Бикс. Конец связи".

   В эфире повисла тишина. Командир посмотрел на экран планшета, чтобы оценить ситуацию, но беспилотник зашел на круг и показывал здание администрации с тыльной стороны. Он снова переключился на камеру прицела снайперской винтовки. Их огневая точка находилась в шестистах метрах севернее лагеря на небольшом возвышении посреди убранного поля пшеницы, ощетинившегося торчащей из-под снега стерней. Отсюда хорошо просматривался сам лагерь и здание администрации, поэтому то, что происходило на террасе, было видно хорошо. Канадцы что-то оживленно обсуждали, наконец, один из них почти бегом направился в сторону генераторов. Снайпер выстрелил еще раз. Пограничник, который пошел проверять генераторы, увидев лежащего с прострелянной головой товарища, на секунду замер и, судорожно взмахнув руками, повалился лицом в снег радом с ним.

   Тяжело вздохнув, командир отложил планшет, надвинул на глаза очки боевой реальности, подтянул свою снайперскую винтовку, пробрался вперед и занял место рядом со снайпером.

   "Сержант, надо сообщить на погранпереход!" – ожила частота канадцев.

   "Коутс-1", это "Коутс-2". У нас проблемы! В лагере беспорядки. Нет электричества. Нам угрожают расправой. "Милкривер" приказал применить оружие".

   "Мы слышали, "Коутс-2", – ответили с погранперехода. – Отправляем вам пару человек на подкрепление. Держитесь там. Если что, бросайте все нахрен и валите в поселок. Пусть беженцы делают, что хотят. Утром разберемся".

   – Прошу вернуться на территорию лагеря! У нас есть приказ применить оружие! – прокричал один из пограничников в мегафон и толкнул локтем стоящего рядом бойца вооруженного помповиком. Тот картинно дернул помпу рукой, досылая патрон, и выстрелил в воздух.

   Две снайперские винтовки заработали с глухим, сдавленным, кашлем... Четыре канадца стоящие на террасе повалились в снег. Толпа на секунду замерла от неожиданности, затем кто-то прокричал "хватай стволы!". Несколько человек бросились к трупам и, схватив помповики, ворвались в фермерский домик.

   "Нападение на "Коутс-2"! Нападение на "Коутс-2!" У нас потери!" – проорал кто-то по связи, но его голос заглушили выстрелы. Командир подтянул планшет. Внизу экрана шла красная строка перехвата, измененная оператором – "Это "Коутс-2". Открываю огонь на поражение".

   На дороге, ведущей из поселка, показался армейский внедорожник. Машина, сверкнув фарами по полю, круто развернулась в сторону лагеря, но вдруг резко вильнув из стороны в сторону, неуклюже съехала в кювет и уткнулась носом в снежный отвал. С переднего пассажирского сидения выбрался, человек несколько раз наугад выстрелил в темноту из пистолета и, скрючившись, повалился в снег. Его снял второй снайпер из группы прикрывавший выезд из поселка в трехстах метрах севернее. Еще одна точка была оборудована восточнее лагеря. Оттуда простреливался задний двор администрации и погранпереход с канадской стороны.

   "Пинг..." зазвенело в ушах. На повороте дороги огибающей поселок показались два бронетранспортера, которые вторая группа захватила в Милкривер. Перескочив мелкий кювет, не сбавляя скорости, машины вылетели на взгорок в трехстах метрах севернее лагеря и замерли, направив стволы пулеметов в его сторону. Командир успел заметить, как на экране планшета гаснут зеленые треугольники двух снайперов-одиночек его группы. Все, их работа окончена. Они отключили маяки и покидают место операции. Он посмотрел на цифру потерь противника – 26. Значит, третий снайпер положил всех пограничников на погранпереходе.

   Слева от огневой точки командира с бронетранспортеров гулко загрохотали крупнокалиберные пулеметы, которые в упор били по зданию администрации лагеря... и по палаткам с беженцами. Свалив легкое заграждение, обезумевшая от вида грохота и крови толпа в панике рванулась из лагеря в разные стороны. Пули насквозь прошивали палатки с еще находящимися там людьми и, взбивая фонтаны окрасившегося кровью снега, безжалостно крошили разбегающихся в ужасе людей. Увязая в снежной целине, падая, роняя маленьких детей, топча друг друга, тысячи беженцев хлынули в морозную темноту.

   Сколько работали пулеметы, командир не знал, он заворожено смотрел на экран планшета, куда беспилотник посылал панорамную картинку. Все пространство на сотни метров вокруг лагеря было занято светлыми фигурками разбегающихся, падающих и уже лежащих в снегу без движения людей.

   "Пинг..." вернул его к действительности назойливый звук. Вторая боевая группа тоже выполнила свою задачу. Они расстреляли лагерь из пулеметов, и зеленые треугольники, обозначающие ее бойцов, тоже пропали с экрана. Он увеличил изображение квадрата, где остановились бронетранспортеры, и увидел чуть различимые в тепловизор на фоне снега фигурки его людей, быстро уходящих на запад в сторону замерзших болот, где были спрятаны снегоходы..

   Все. Осталась только их пара, но у них еще есть работа.

   Большая часть беженцев покинула лагерь, но там еще оставались люди. Может, растерявшиеся и одуревшие от страха, а, может, раненые. Хотя, какие раненые... Попадание пули крупнокалиберного пулемета практически в любую часть тела гарантирует верную сметь, ни сразу, так от потери крови. Большая часть людей рванула в поселок. Где-то там, в толпе должны быть и те, кто захватил оружие в домике администрации. Что, разъяренные, вооруженные американцы будут делать в Коутс, думать не хотелось, и командир вывел на экран планшета карту стокилометрового сектора американо-канадской границы, в центре которого находилась их огневая позиция. В ее южной части появились две яркие синие точки, которые быстро двигались вдоль трассы из глубины территории США на север к погранпереходу. Он посмотрел на таймер. Еще пара минут.

   Наконец гарнитура издала еще один "пинг..." и командир легонько толкнул локтем снайпера. Они откинули маскировочную ткань, быстро привели в готовность два древних, но вполне рабочих "Стингера"* (*ПЗРК «Стингер» (англ. FIM-120 Stinger) – переносной зенитно-ракетный комплекс армии США). Снайпер, взвалив на плечо трубу ПЗРК, побежал в сторону лагеря, чтобы разнести огневые точки хотя бы метров на сто. Командир синхронизировал очки боевой реальности с системой наведения «Стингера» и изготовился для стрельбы. На небольшом сегменте радара очков показались две цели, идущие с юга. Через секунду система идентифицировала их, сопроводив метками – пара стареньких F-15**(**F-15 – Макдоннел-Дуглас «Игл» (англ. F-15 Eagle) – американский всепогодный тактический истребитель четвертого поколения). Командир выбрал правый истребитель, нажал на блоке наведения кнопку захвата цели и напротив самолета начал быстро мигать светлый квадратик прицела.

   Истребители шли медленно и достаточно низко для уверенного захвата. Через несколько секунд он увидел в тепловизор их хищные светлые силуэты на фоне черного неба. Не долетев совсем немного до границы, самолеты выпустили по ракете "воздух-поверхность", которые стремительными искрами метнулись в сторону стоящих на взгорке бронетранспортеров. Командир услышал грохот взрывов, но не оторвал взгляд от цели. F-15 с ревом прошли над лагерем. Он, стараясь не упустить их, быстро развернул трубу «Стингера» и, когда квадрат захвата цели напротив самолета перестал мигать, а блок наведения издал тонкий звуковой сигнал, выпустил ракету.

   На такой скорости и высоте, при отсутствии помех и маневров уклонения промахнуться в угон истребителям было невозможно. Пройдя по неширокой дуге, ракета ударила в сопло левого двигателя, в воздухе образовался огненный шар и самолет, задрав хвост и, заваливаясь на правый бок, врезался в землю. Справа от него на поле уже полыхал сбитый снайпером его собрат.

   Пилоты не катапультировались. Их там просто не было. Оба самолета были модифицированы под применение в беспилотном режиме. "Хоть это хорошо. Могли бы и пилотов послать для создания большей достоверности" – подумал командир, сваливая в одно место все, что осталось от их огневой позиции. Подбежал, запыхавшись, снайпер и бросил пустой тубус "Стингера", в небольшую кучу, где уже лежали толстые термозащитные коврики, маскировочная ткань, термоса с остатками горячего шоколада, саморазогревающиеся бутылки из-под воды, пару элементов питания гревших их термобелье и прочие мелочи, поддерживавшие его группу на протяжении многих часов ожидания приказа на начало операции. Командир взял десятилитровый пластиковый контейнер и обильно полил все вязким, похожим на моторное масло, высокотемпературным горючим гелем, способным жечь даже металл.

   Бросив последний взгляд на экран планшета перед тем, как отправить его к остальному, теперь уже не нужному барахлу, он прочитал короткое сообщение Росса: "ПИНГ-ПИНГ. СПАСИБО. ХОРОШАЯ РАБОТА. КОНЕЦ СВЯЗИ", достал из кармана теплой пуховой куртки небольшую капсулу термобарического заряда, установил детонатор на пять минут и бросил ее в кучу.

   – Все. Здесь мы закончили, – тихо сказал он, хлопнув снайпера по плечу. – Пора выбираться.

   – Придется делать круг в пару километров, – недовольно проворчал тот, пристраивая поудобнее на спине снайперскую винтовку. – На маршруте отхода полно разбежавшихся из лагеря.

   – Ничего, разомнемся немного.

   – Староват я стал для таких разминок. Не нарваться бы на гражданских. Итак, вон, сколько народу покрошили.

   – Круг все-таки сделать придется. Стрельбы нет, взрывов тоже, – командир обвел взглядом горящие в двухстах метрах бронетранспортеры и клубы огненного дыма, поднимающиеся от сбитых истребителей. – Скоро беженцы замерзнут и потянуться обратно в лагерь, или в поселок, или к переходу. В любом случае через полчаса здесь будет наш спецназ.

   * * *

   Чувство удушья, не смотря на вентиляцию, железной хваткой сдавившее горло прошло только, когда Росс закрыл за собой дверь центра управления операцией. Было уже далеко за полночь. Он некоторое время стоял, подняв лицо к небу, чувствуя, как редкие снежинки тают у него на лбу и щеках, крохотными ледяными иголками покалывают губы и веки. "Все закончилось, – сказал он себе. – Все прошло гладко. Как планировали. Но, почему же, мне тогда так хреново?". Он зябко повел плечами то ли от холода, то ли от еще не отпустившего нервного напряжения и быстро зашагал в сторону домика.

   В камине догорали дрова, на кресле лежала собранная заранее дорожная сумка, на небольшом столике у окошка – бутылка бурбона. Росс щелкнул пальцем по закрепленной на ухе гарнитуре, вызывая службу охраны периметра, и попросил завести и прогреть снегоход. Ему больше не хотелось здесь оставаться ни минуты. Место, где они три недели назад наслаждались с Джил покоем, тишиной и друг другом, теперь было ему противно. Ему было хорошо знакомо это чувство внутреннего беспокойства и необъяснимого, граничащего со звериной злобой раздражения. Оно иногда возникало, когда во время спецоперации погибали гражданские. Сопутствующий ущерб... Нет, это была не совесть. И чувства вины тоже не было. Он всегда верил, что то, что он делает, идет на благо Америке. И все равно после каждой операции, когда гибли невинные гражданские люди, ему было не по себе. Он даже отчеты заставлял писать подчиненных, хотя по инструкции должен был это делать сам. Сопутствующий ущерб, а вернее массовый расстрел американских беженцев "канадцами", в этой операции был заложен как основной параметр успеха. И в этом плане успех, несомненно, был достигнут. Оператор беспилотника зафиксировал сто семнадцать тел в лагере и вокруг него. По его оценкам – раненых будет в два раза больше. И большинство из них, скорее всего, не выживет.