Текст книги "Сингулярность (СИ)"

Автор книги: Эдгар Грант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Отбросив в сторону муляж шины и остатки бинта, она аккуратно, как шапку, сняла с головы пропитанную кровью повязку и рефлекторно поправила короткую растрепавшуюся челку. Задние двери машины открылись, и Ник от неожиданности ойкнул, увидев полицейского с пистолетом, направленным ему в лицо.

– Месье, я не имею к происходящему никакого отношения, – скороговоркой выпалил он, поднимая руки. – И эта женщина тоже. Мы ученые. Нас похитили эти бандиты.

– Не суетись. Эти люди со мной. Они подчистят все это дерьмо, – спокойным голосом сказала Татьяна, безразлично пнув лежащего у ее ног в луже крови американца. – Давай быстро выбираться отсюда, пока настоящая полиция не очухалась.

Стараясь не испачкаться, Ник вылез из скорой помощи, и Татьяна потянула его за локоть к небольшому старенькому автомобильчику, стоящему рядом с полицейской машиной. Несмотря на размеры, на заднем сидении вполне хватило места, чтобы они уселись вдвоем, и юркая машинка, резво вывернув с обочины, помчалась по трассе в сторону Женевы.

– Как голова? – спросила Татьяна, когда их молчаливый водитель свернул на одну из развязок. – Я не знаю, что они тебе вкололи, но у меня есть антидот общего действия и легкий стимулятор.

– Ты работаешь на КГБ? – вместо ответа задал вопрос Ник.

– КГБ нет уже почти 30 лет. В России сейчас другие спецслужбы.

– Ты работаешь на них?

– Ник, задавать разведчику вопрос на кого он работает – верх неприличия, – улыбнулась Татьяна.

– Ты только что застрелила трех человек… – Ник бросил на нее быстрый взгляд.

– Тут ты прав. Но знаешь, у нас есть одно правило – не проливать кровь первыми, если в этом нет абсолютной необходимости. Как ты думаешь, откуда у них карета скорой помощи? – Татьяна повернулась и в полутьме салона попыталась нащупать его глаза. – Машина действительно Американскому медицинскому центру. Эти трое вызвали ее на адрес, убили врача, водителя и санитара. Убили, хотя вполне могли оставить в живых. Это и стало их смертным приговором.

– Они были из ЦРУ?

– Нет. Это фрилансеры – завербованные на одно задание свободные оперативники. Их американцы нанимают, когда надо сделать грязную работу. Но это не ЦРУ. Здесь действует какая-то неизвестная нам группа, возможно, созданная специально для операции на коллайдере. Исполнители, конечно, были туповаты. Их мозгов хватило как раз настолько, чтобы взять беспомощного ботана, такого, как ты. Но сама операция проработана до мелочей. Видно, что за всем стоят профи.

– Так все это было спланировано заранее… – прошептал в темноте Ник.

– А ты как думал. Вначале они взяли под контроль твой смарт.

– Как?

– Ты что, с луны свалился? У ЦРУ есть договоренности с американским производителем смартов и программного обеспечения. Они могут дистанционно подключиться практически к любому аппарату, сделанному в США или использующему американское ПО, и заставить его работать так, как они хотят. В твоем случае они сымитировали проблему с охранной системой. Ты клюнул, поехал домой разбираться. По дороге у тебя случилась разрядка телефона, и потом он никак не заряжался. Это тоже они. Твоя батарея в порядке, просто они отключили подачу тока в устройстве. На мобильную связь завязана и охранная система твоего дома. Они, скорее всего, хакнули ее так, чтобы выскакивала ошибка и сбросить ее было бы невозможно. Потом они связались с тобой, представившись оператором охранной компании. Здесь в последовательности действий я не совсем уверена, но догадаться несложно. Ну а дальше – техники и «скорая помощь».

– Откуда ты все знаешь про смарт, про сигнализацию, про нападение? – Ривье с опаской посмотрел на Татьяну. – Вы за мной следили?

– Скажем, не следили, а наблюдали. Во время нашей попойки с Майком мне удалось незаметно изъять твой смарт и, пока ты наслаждался устрицами под водку, создать его виртуальную копию. С этого момента мы могли отслеживать все действия, которые происходят с ним и вокруг него.

– Как такое возможно? У меня же там последний антивирус.

– Ник, ты умный, талантливый человек, доктор квантовой физики, а рассуждаешь, как ребенок, – снисходительно улыбнулась она. – Чем сложнее и современнее телефон, тем больше он предоставляет возможностей для несанкционированных операций с ним. Надо только иметь достаточно времени и ресурсов. А они у нас есть, можешь мне поверить. Так вот, когда американцы взяли смарт под контроль, мы сразу поняли, что они хотят тебя нейтрализовать после твоего разговора с Ван Перреном. План их действий тоже стал ясен, как только они начали обыгрывать ситуацию с охранной системой. Оставалось только наблюдать за ними и выяснить, что они собираются с тобой делать дальше.

– Но они ведь могли меня убить! – дрогнувшим голосом прошептал Ник.

– Могли, – кивнув, согласилась Татьяна. – Мы точно не знали, что они планируют с тобой сделать. Радиоперехват ничего не давал. Американцы работали по согласованному плану в режиме полного молчания. Но когда объявилась скорая помощь, мы поняли, что ликвидировать тебя не будут. Во всяком случае, пока. Скорее всего, они хотели тебя завербовать, чтобы ты не мешал эксперименту, а потом свалить всю вину за катастрофу в Европе на тебя. Ну а дальше все просто. Мы знали, где их база, знали, по какой дороге они поедут, и организовали там простенькую засаду. Американцы купились, как лохи, а дальше ты все наблюдал сам. Как тебе такой шпионский боевичок, а?

– Черт вас всех возьми! Ну почему я? Я простой ученый. Я ни хрена не понимаю в политике и стараюсь держаться от нее подальше. Вначале на меня напали террористы, потом я попал под обстрел в Центре, теперь похищение и шпионские разборки. Когда это все закончится, – он нагнулся вперед и обхватил голову руками. – Зачем все это?

– Зачем? Тебе ведь Тьери все объяснил. Про черную дыру, про сейсмическую активность и прочие последствия ее прошлого появления. Про Краузе.

– Ты знаешь, что у меня была встреча с французской разведкой? – не отрывая рук от лица промычал Ник.

– Знаю. Мы в некотором смысле в этом деле партнеры.

– Все. Хватит, – Ник со стоном отчаяния откинулся на спинку кресла. – КГБ, ЦРУ, французская контрразведка… Я так больше не могу.

– А больше и не надо. Мы уже на месте, – выглянув в окно, сказала Татьяна и открыла дверь машины, которая, въехав на подсвеченную мягким светом фонарей территорию, остановилась у входа в небольшую ухоженную виллу.

Не дожидаясь, пока с крыльца спустится охранник, Ник открыл дверь машины, выбрался наружу и сделал глубокий вдох. Запах опавшей, чуть подопревшей под зимними женевскими дождями листвы ворвался в легкие, вытесняя из головы последние ошметки дурмана, оставшиеся после парализатора. Не обращая внимания на подошедшего вплотную охранника, он огляделся. Вилла была старой постройки, маленькая, врезанная в пологий склон холма, спускающегося к южному берегу Женевского озера. Плотная посадка из высоких туй, кипарисов и какого-то вечнозеленого колючего кустарника окружала ее по периметру с трех сторон, полностью скрывая происходящее на территории от посторонних взглядов. Только со стороны старинных, ручной ковки парадных ворот туйки и кустарник были аккуратно подрезаны, открывая великолепный вид на ночное Женевское озеро, в котором плескались разноцветные блики огней от дорогих отелей, стоящих на противоположном берегу. На фоне практически полной тишины эта картина зачаровывала своим спокойствием и мирной, будничной красотой. Даже не верилось, что где-то там, дальше, за чертой города располагался источник смертельной угрозы, созданный лучшими умами мира, – Большой адронный коллайдер, вокруг которого сцепились в жестокой схватке самые мощные разведки мира.

Он набрал полные легкие воздуха, задержал дыхание и, стараясь сохранить в памяти это мгновение, закрыл глаза.

– Красивый вид, не так ли, – услышал Ник позади себя знакомый голос и резко обернулся. По небольшой лестнице к нему не торопясь спускался Тьери. – Я сожалею, что вы опять попали в передрягу, но американцы в последнее время стали абсолютно непредсказуемы. Они используют довольно жесткие методы и вынуждают нас поступать так же. Спасибо нашим русским друзьям – помогли, подстраховали, а так бы беды не избежать.

– О! Встреча старых друзей, – из машины выбралась Татьяна и пересела на сидение рядом с водителем. – Ну, вы тут поболтайте, а мне еще надо подчистить концы.

Машина аккуратно развернулась на небольшой площадке у парадной лестницы и, глухо рыкнув не в меру мощным для такой малютки движком, скользнула в темноту в услужливо открывшиеся ворота.

– Пойдемте, – разведчик тронул молодого ученого за плечо. – У нас впереди еще длинная ночь.

– Вы работаете с русскими? – удивленно спросил Ник, когда они вошли внутрь.

– Мы готовы работать со всеми, для того чтобы обеспечить безопасность Франции. Русские вышли на доклад американскому Президенту. Это они провели базовый анализ расчетов и подтвердили выводы, сделанные американцами. Это они передали всю информацию по коллайдеру нам.

– Но почему вам? – спросил Ник, подымаясь по ступенькам на второй этаж.

– Потому что Франция – единственная страна в Европе, сохранившая независимость своей разведки. Разведслужбы Англии и Германии давно потеряли самостоятельность и стали придатком ЦРУ или еще какой-нибудь американской спецслужбы. А мы – нет. Мы не стали обслуживать чужие интересы. Поэтому русские и обратились к нам. Ну, еще потому, что у нас были давние хорошие контакты, к налаживанию которых приложил руку и ваш отец.

Они вошли в просторный каминный зал, выполненный в английском стиле начала прошлого века, обитый панелями из полированного красного дерева и обставленный дорогой мебелью под старину. Навстречу из глубокого кожаного кресла поднялся высокий худощавый мужчина и протянул Нику руку.

– Знакомьтесь, профессор Драгин, – представил незнакомца Тьери. – Он ведет операцию с российской стороны.

– Доктор Ривье, – Ник немного стушевался от того, что его знакомят с важным разведчиком из страны, которую он все время считал противником Франции.

– Проходите, – рукопожатие русского было крепким и каким-то сухим, как будто рука была вырезана из старого дуба. Он сделал приглашающий жест в сторону журнального столика, стоящего у камина в окружении кожаных кресел. – Нам надо многое объяснить и уточнить кое-какие детали.

– Господа, я не понимаю интереса к моей скромной персоне, – с опаской осмотрев полутемный каминный зал, Ник опустился в кресло.

– Все очень просто, – Драгин подбросил в камин несколько бревен, осторожно пошевелил их длинными металлическими щипцами и опустился в кресло напротив Ривье. – Теперь, когда доктор Ван Перрен был захвачен экотеррористами, вы руководите следующим запуском коллайдера.

– Как? Когда его захватили? – взволнованно перебил Ник русского.

– Э… Захват происходит прямо сейчас, – русский бросил небрежный взгляд на массивные старинные часы, стоящие рядом с камином. – К его дому подъедет уже знакомая вам карета скорой помощи, Ван Перрена погрузят в нее, и она двинется в сторону Лозанны и дальше в горы. По дороге на большой скорости она пробьет ограждение и свалится с обрыва. Будет большой взрыв, машина, террористы и несчастный доктор Ван Перрен полностью сгорят. Во всяком случае, так некоторое время будет думать полиция, до того момента, пока не проведет генетическую экспертизу и не выяснит, что ученого там не было.

– Это ужасно! – побледнев, воскликнул Ник. – Как вы можете так жестоко распоряжаться человеческими жизнями!

– Доктор Ривье, ситуация с последнего нашего разговора несколько изменилась, – вмешался Тьери. – Я бы даже сказал, она изменилась кардинально. Вы сейчас руководите запуском, поэтому постарайтесь воздержаться от истерик и выслушайте нас до конца.

– Но почему я? – изумился Ник.

– Так решил Ван Перрен перед тем, как выехать из дома сегодня вечером. Не без нашей помощи, конечно, – спокойно продолжил Драгин. – Он подтвердил свое решение письмом, которое находится у вас в электронной почте. Письмо скопировано всем задействованным в эксперименте, и некоторые из них уже подтвердили свое согласие. По-моему, все логично, вы ведущий физик-экспериментатор коллайдера, идея о выравнивании векторов протонных пучков ваша, сам Ван Перрен трагически погиб от рук террористов. Практически весь директорат эвакуирован из научного центра по соображениям безопасности. И со стороны ЦЕРН никаких препятствий для эксперимента не будет.

– Это ужасно! – повторил Ник, обводя всех широко открытыми от страха глазами.

– Ужасно что? – переспросил русский, с интересом посмотрев на ученого.

– То, как вы обращаетесь с Ван Перреном! То, как Татьяна хладнокровно расстреляла санитаров в скорой помощи!

– Вы так считаете? – брови Драгина поползли вверх, сделав его лицо немного печальным. – Позвольте вам кое-что объяснить, молодой человек. Первое: если бы не Татьяна, на месте Ван Перрена в горящей карете скорой помощи, рухнувшей в ущелье, были бы вы. Второе: доктор Ван Перрен был завербованным агентом ЦРУ, готовившим невиданных масштабов теракт. Те трое в скорой помощи были проплаченными американской разведкой наемными убийцами, забравшим сегодня вечером жизни троих гражданских. Все они понимали, в какой игре участвуют, и знали, что эта игра может им стоить жизни. Может быть, их несколько удивило наше столь радикальное вмешательство, но это нисколько не снимает с них ответственности за свои действия. Поэтому ни я, ни месье Тьери не считаем произошедшее ужасным, – он бросил быстрый взгляд на своего французского коллегу и, секунду помолчав, продолжил: – Хотите знать, что мы считаем ужасным? Ужасно то, что США с помощью коллайдера решили уничтожить Европу. Ужасны сотни разрушенныхевропейских городов и миллионы жизней простых европейцев, положенных на алтарь американской исключительности. Ужасно то, что для достижения своих целей Америка уже давно не считается ни с международным правом, ни с нормами человеческой морали, ни со своими обязательствами перед пусть формальными, но все еще союзниками по НАТО. Ужасно то, что США присвоили себе единоличное право определять, что такое добро и зло, кто достоин жить, а кто нет. Ужасно то, что некогда свободная и, в общем-то, демократическая страна превратилась в плутократическую диктатуру, угрожающую всему человечеству. Вот это ужасно!

– Ник, – видя, что ученый с трудом пытается переварить услышанное, Тьери плеснул в высокий стакан немного воды и подвинул к нему, – мы с помощью русских прогнали на суперкомпьютере твои с Майком модели. Если эксперимент состоится, как планировал Ван Перрен, разрушения в Центральной Европе будут катастрофическими. Кроме волны мощных землетрясений, сейсмический удар вскроет Флегрейские поля. Это огромный супервулкан, кальдера которого занимает практически весь Неапольский залив. Начнется колоссальной силы извержение, пепел от которого засыплет всю Европу. Франция, Германия, Италия, да все страны в радиусе тысячи километров будут отброшены в средневековье. Мы обязаны это предотвратить. Именно поэтому вы здесь.

– Но я, я не разведчик, – запинаясь, пробормотал Ник.

– А вам и не надо заниматься разведкой. Это будем делать мы, – успокоил его Тьери. Вам надо просто завтра прийти на работу и продолжить подготовку к эксперименту, как будто ничего не случилось.

– Но я думал, вы хотите, чтобы следующий запуск коллайдера не состоялся, ведь тогда, если мои расчеты правильны, он выйдет на максимальную энергию и возникнет квантовая черная дыра. А потом… Вы же сами не хотите разрушения Европы. Вы же сами прошлый раз просили меня остановить эксперимент и говорили, что Франция даже готова пойти на разрушение коллайдера, – Ривье непонимающим взглядом посмотрел на французского разведчика.

– Я уже вам сказал, что после нашего последнего разговора ситуация кардинально изменилась, – с серьезным видом ответил тот. – Теперь мы заинтересованы в продолжении эксперимента.

– Но ведь Европа, Франция… Они могут пострадать! – ничего не понимая, возмутился Ник.

– Уверяю, если вы согласитесь нам помочь, риск этого будет сведен к абсолютному минимуму, – спокойно сказал Тьери.

– Помочь в чем? Запустить коллайдер на максимальной мощности, чтобы возникла черная дыра в центре континента? Вы же сами мне показывали фотографии. Или вы надеетесь на то, что на этот раз все обойдется?

– Нет, не надеемся. Мы почти уверены, что в результате эксперимента возникнет одна или несколько квазистабильных квантовых черных дыр с большей энергией, а следовательно, с более мощными разрушительными свойствами, чем в вашем прошлом эксперименте, – вступил в разговор Драгин. – Более того, мы на это очень рассчитываем.

– Значит, это вы хотите уничтожить Европу! – Ник обвел собеседников непонимающим взглядом. – Зачем же вы тогда мешали это сделать американцам?

– Вот теперь мы подошли к основной теме разговора, – Тьери придвинулся ближе к столу и продолжил: – Позвольте вам задать один вопрос, доктор Ривье. Как вы оцениваете действия США на коллайдере теперь, когда знаете, что их целью было нанести максимальные разрушения Европе?

– Как? – немного замялся Ник и возмущенно выпалил: – Это просто ужасно!

– И все?

– Это… Это чудовищный теракт. Это преступление.

– Вот именно. Это преступление, причем совершенное на государственном уровне, – согласно кивнул Тьери. – А каждое преступление должно быть наказано. Не так ли?

– Да. Это очевидно, – энергично кивнул доктор Ривье. – Если у вас есть достаточно доказательств, вам надо обратиться в международный суд. Рассказать об этом преступлении в ООН, в Брюсселе, в Совете Европы.

– Доказательств и свидетелей у нас достаточно. Но что это изменит? США давно игнорируют мировое право, их военная и внешнеполитическая доктрины говорят о приоритете американской юрисдикции и заявляют о том, что Вашингтон имеет право преследовать свои национальные интересы в любой точке мира, любыми способами, не обращая внимания на резолюции ООН или другие элементы международного права. При этом их вооруженные силы и спецслужбы пользуются иммунитетом от международного преследования за свои преступления. Вы этого не знали? Но пойдем дальше. У США до сих пор самая мощная армия в мире, и события последних десятилетий доказывают, что они могут ее использовать не сомневаясь и без оглядки на международное право. Ирак, Афганистан, Ближний Восток это всем очень ясно продемонстрировали. Десять лет назад Америка чуть было не начала войну с Россией в Европе и почти довела конфликт в Сирии до прямого столкновения России и НАТО, которое могло перерасти в третью мировую войну. В западной Европе до сих пор размещены сто двадцать тысяч американских военных, включая полный комплект наступательного стратегического и тактического ядерного оружия. Эта сила превосходит по оснащению и боевым возможностям все армии НАТО вместе взятые. Пока их присутствие мало кому напоминает оккупацию, но фактически в случае конфликта Вашингтон в течение суток может взять под контроль территорию от Лиссабона до Варшавы и Европа превратится в банальную колонию. Теперь об экономике. Время карманных европейских лидеров, подцепленных американцами на крючок в результате десятилетий прослушки, прошло. Вы, наверно, заметили, что последние годы Евросоюз и особенно Франция, Германия и Италия проводят политику на экономическое сближение с Россией. Мы постепенно выходим из зоны влияния США, меньше торгуем, меньше используем их валюту, принимаем независимые политические решения, и это очень не нравится Вашингтону потому, что ведет не только к уменьшению их влияния, но и к ослаблению основного столпа, на котором держится экономика США – американского доллара. Еще один факт: последние пять лет американская экономика переживает период стагнации из-за того, что мировой спрос на американский доллар, тиражируемый в виде государственного долга, катастрофически падает. Госдолг США требует отдельного упоминания. Он уже превысил 25 триллионов и продолжает расти. И все бы было хорошо, да вот доллар в мире уже не пользуется такой же популярностью, как хотя бы 10 лет назад. Глобальная финансовая система движется в сторону альтернативных валют, в том числе евро, рубля и юаня, все больше и больше отвязываясь от бакса. Очень скоро мировые банки потребуют от США оплаты своих долговых обязательств и на Америку обрушится дефолт. Если бы подобный дефолт случился с другой страной, ну, может быть, кроме России и Китая, международные кредиторы разорвали бы ее на куски и распродали бы их с молотка на аукционе, но только не США. Не забывайте, у них самая мощная армия в мире и огромный арсенал ядерного оружия, которые являются гарантом их неприкосновенности в любой ситуации.

– Зачем вы мне это говорите? Я не политик, я – ученый, – Ник поднял на Тьери усталые глаза.

– Я вам рассказываю все это для того, чтобы вы поняли, почему США решили разрушить Европу. Америка все быстрее и быстрее катится к полному коллапсу. Их может спасти две вещи: либо большая война, конечно, не на их территории, либо мощная региональная катастрофа, опять же, подальше от их границ, которая бы отбросила их основных конкурентов на десятки лет назад и спровоцировала бы мировой кризис, способный спасти тонущий американский доллар. Столкнуть НАТО с Россией в Европе и Сирии не получилась. Более того, Европа, сближаясь с Россией, стала прямым экономическим и политическим конкурентом США и в Вашингтоне решили этого конкурента разрушить при помощи женевского коллайдера, – Тьери сделал секундную паузу, давая ученому возможность переварить услышанное, и продолжил: – Ник, я хочу, чтобы вы поняли – США представляют прямую и явную угрозу для Франции, для Европы и для всего мира. Если мы сорвем их попытку устроить катастрофу на коллайдере, они предпримут что-то еще в другом месте в другое время. Они будут повторять свои попытки до тех пор, пока не добьются успеха. Помните, для выживания Америке нужна либо большая война, либо большая катастрофа. Дальнейшая судьба человечества зависит от того, сможем ли мы сейчас этих полоумных маньяков остановить. Я бы мог дать вам сотни листов аналитики, которые специалисты подготовили для наших президентов, и все сходятся к одному выводу – США толкают мир к пропасти, их надо остановить и сделать это так, чтобы Америка в будущем не представляла угрозы для глобальной безопасности.

– Президенты знают о том, что американцы хотят использовать коллайдер? – спросил доктор Ривье, который уже перестал удивляться услышанному.

– Знают. И нашу совместную операцию санкционировали именно они, – ответил на вопрос Драгин. – Скажу даже больше: ввиду чрезвычайной сложности и секретности операции мы получили добро на использование всех доступных ресурсов двух государств для того, чтобы она завершилась успешно. Поэтому, доктор Ривье, вы как добропорядочный гражданин Франции просто обязаны оказать полное содействие в том, что нам предстоит сделать.

– У меня есть выбор? – тихо проговорил Ник, стараясь не встречаться глазами с русским.

– Нет, – вместо коллеги ответил Тьери и положил перед ученым на стол листок бумаги. – А теперь взгляните на это.

Чуть повернувшись к свету, чтобы в полутемном каминном зале лучше разобрать написанное, Ник быстро пробежал глазами по строчкам формул под простенькими схемами и поднял на Тьери полные ужаса глаза.

– Это невозможно… – побледнев, выдохнул он.

– Возможно, доктор Ривье, – скупо улыбнувшись, сказал Драгин. – И мы в России это уже делали.

Кэмп Дэвид.

Загородная резиденция Президента США

Хмурый и мрачный, как туча, Президент расхаживал по небольшой гостиной, то и дело бросая взгляды на Бэйтса, который сидел в кресле у журнального столика в напряженной позе.

– Ты видел, что затеяли эти твари? – резко обернувшись, бросил он, сделав размашистый жест в сторону большого панорамного окна, выходившего на просторную подсвеченную теплым светом ламп лужайку. – Они, мать твою, решили уничтожить Европу! И, самое главное, они забыли меня об этом поставить в известность! Ничего… Я им покажу, кто пока еще Президент Америки!

– Босс, не истери, а то, глядя на тебя, я сам уже начинаю дергаться, – как можно более уверенным тоном сказал глава МНБ. – В том, что говорит Тэйкли, есть определенный смысл. И в этом пункте из цэрэушного устава тоже есть смысл. Ты, если что, чист и был не в курсе.

– Если что – что? – зло прошипел Президент. – Если они разрушат пол-Европы, которая до сих пор считается нашим союзником? Если погибнут сотни тысяч или даже миллионы гражданских? Это что, по их мнению, справедливая расплата за то, что из-за нашей собственной тупости европейцы постепенно отдаляются от нас и сближаются с Россией?

– Тэйкли типичный неокон* (*Неоконсерватор. Неоконсерватизм – радикальная идеология крайне правых американских политиков США, выступающих за использование экономической, политической и военной мощи для достижения беспрекословного господства США в мире), – возможно, такой вариант развития событий его не смущает.

– Меня он смущает! Меня! – повысил голос почти до крика Президент.

– Только не надо кричать, а то охрана набежит, – Бэйтс потянулся к стакану виски и сделал небольшой глоток.

– Хорошо, хоть охрана здесь из старых. А то после разговора с Тэйкли, этим, мать его, серым кардиналом, в Белом Доме я уже ни в чем не уверен. Я поэтому и пригласил тебя сюда, в загородную резиденцию, – Президент бухнулся в кресло и взял свой бокал. – Ладно, давай подумаем, как из этого дерьма выгребаться. Теперь, когда я все знаю, ответственность лежит на мне.

– Сначала надо ответить на главный вопрос. Принимая во внимание сегодняшнюю ситуацию и аргументы, приведенные Тэйкли, ты считаешь допустимым разрушение Западной Европы?

– Нет, – энергично замотал головой Президент. – Я на себя такой грех не возьму ни перед Господом, ни перед американским народом.

– Хорошо. Отсюда и будем плясать, – Бэйтс откинулся на спинку кресла и продолжил: – Давай посмотрим, какие у нас есть варианты. Первый и самый очевидный – отдать приказ Тэйкли остановить операцию на коллайдере.

– Это не вариант. Ты видел его глаза, когда он говорил. Это глаза коршуна, пикирующего на добычу. Он верит в то, что делает, и считает это благом для Америки. Его не смущают ни разрушенные города, ни загубленные жизни людей, ни ужасные глобальные последствия, которые могут наступить после катастрофы. Его не смущает даже то, что мы тоже можем пострадать. Для него главное – сам процесс охоты и ее кульминация – удачно проведенная операция. А там будь что будет. Я вообще думаю, что он все это затеял из ненависти к человечеству. Он остался один. Сын погиб в Ираке, жена умерла от осложнений после пластической операции, дочь свихнулась от передоза наркотиков и сидит в психушке. Ему за 70, и даже после таблеток шлюхи его уже не интересуют. Жизнь прошла. Что ему терять, кроме воспоминаний? Я, конечно, могу отдать приказ прекратить операцию, и Тэйкли как ее куратор будет обязан его принять. Но я совсем не уверен, что он его выполнит. Он может согласно кивнуть и оставить все как есть. Ведь он планирует войти в историю как спаситель Америки, пусть даже неизвестный.

– Согласен, здесь есть определенный риск, и игнорировать его нельзя. Может, все же связаться с европейцами и попросить отложить эксперимент.

– Это тоже не вариант. Мы уже это обсуждали. Просто так они эксперимент переносить не станут, а если им все рассказать… Тут я даже представить не могу, что начнется. Они ведь уже пострадали от первой черной дыры. От них в нашу сторону полетит столько дерьма, что мы век не отмоемся.

– Ну и хрен с ними. Дерьмо не камни. Выдержим. Пока у нас в Европе войска, мы все равно держим их за яйца. Да и натовские генералы хорошо прикормлены. Будут петь под нашу дудку, – Бэйтс поиграл в стакане почти растаявшими кубиками льда. – А насчет первой черной дыры можно сказать, что это были террористы, экологи, там, или исламисты. Или, в конце концов, признаться, что это сделал Тэйкли без согласования с Администрацией. Арестуем, передадим в международный трибунал. Потом объявим его сумасшедшим и он тихонько повесится в своей камере в Гааге или еще где-нибудь подальше от людских глаз.

– Это, конечно, вариант. Но сложный и запутанный, а главное, требующий времени. Давай подумаем еще. Здесь надо что-то эффективное, дешевое и быстрое.

– Дешево и быстро можно помешать эксперименту только повредив или уничтожив коллайдер.

– Вот и я думаю в том же направлении, – согласно кивнул Президент. – Надо узнать у Райнера, какие активы у ЦРУ есть в Швейцарии. Думаю, пара серьезных оперативников при хорошей поддержке могут там все поставить на уши.

– Я уже выяснял у Ситва наши возможности, как только узнал, что на женевском коллайдере возникла черная дыра. Он, конечно, битый лис и мне ничего конкретного не сказал, но дал понять, что агентура в основном на уровне сбора информации, а здесь нужна силовая операция. Ее, конечно, можно подготовить, но на это уйдет время, которого у нас нет.

– Может натравить на ЦЕРН наших киберпсов и хакнуть их нахер?

– Попытаться стоит, – согласился Бэйтс. – Но они выдерживают по несколько хакерских атак в день. После Пентагона коллайдер – самая популярная цель для хакеров, поэтому защита у них очень сильная. Если привлечь АНБ, взломать его можно, но на это опять же уйдет время. Вне зависимости от нашего решения я предлагаю заняться этим как можно скорее, хотя такая атака и не будет кардинальным и окончательным решением. Здесь надо искать способ нанести как можно большие физические повреждения самому коллайдеру. Лучше всего вывести сегмент основного ускорителя в районе одного из детекторов. Это выключит их на год, а то и больше.

– Беспилотник?

– Не пойдет. Его отследит натовская ПВО, и станет ясно, чей он. Если заткнуть НАТО, подключатся русские. У них станции дальнего обнаружения контролируют почти все северное полушарие и в Средиземном море группировка военных кораблей с мощной системой ПВО. Их радары закрывают весь юг Европы. Хотя, удар с воздуха… – Бэйтс, задумавшись, постучал уже опустевшим стаканом по массивному кожаному подлокотнику кресла. – Когда я работал с ЦРУ, мы использовали одно средство. Оно, правда, дорогое и делается под заказ, но у нас наверняка осталось что-то из старых запасов, готовое к применению в районе Средиземного моря.

– Давай тогда утром выдернем сюда Стива. Без него все равно мы никуда не продвинемся.

– Обойдемся без Райнера. Он бывший госдеповец и ни хрена не смыслит в тайных операциях. Я, конечно, понимаю, почему ты его назначил главой ЦРУ, гражданский контроль над «шпыёнами» и все такое, но, с моей точки зрения, это все же был перебор.