Текст книги "О чем поют камни. Земля"

Автор книги: Эдда Мидгард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Птхараа по имени Синхараа

В трактире фавнов уютно не было, как и везде в этом холодном и мрачном забытом богами мире. Темнокожий хозяин Кханон был фавном внушительных размеров с мощными, закрученными бараньими рогами и массивным лбом. Сильные руки были скрещены на груди в выжидательной позе, а желтые глаза с горизонтальными зрачками внимательно следили за гостьей. Его жена Сивилла рядом с ним выглядела очень хрупкой и нежной, хотя ее рост был не ниже двух метров. Она то и дело теребила передник и переступала копытами с одного места на другое. Атмосфера была напряженная.

Дело в том, что местная неделя состояла из 10 дней славы Великого Императора. 9 дней все жители АныкВанутРа должны были работать и славить Великого Императора, а на 10-й день работать запрещалось, необходимо было весь день посвятить во славу Императора. Разрешались уличные народные гуляния с песнями, прославляющими Великого Императора, а также посещения театров с пьесами, прославляющими Великого Императора. В крайнем случае, можно было тихо сидеть дома и молиться богам о здоровье, ну, вы уже, наверное, поняли кого.

Строжайше запрещалось собираться у кого-нибудь дома. Это расценивалось как организация заговора и пресекалось молниеносно. По первому же доносу по адресу выдвигался отряд Карателей Мцхонг и, в лучшем случае, увозил всю компанию с собой в Ямы Предателей, а в худшем – расправлялся со всеми на месте, оставив в живых только одного свидетеля, чтобы тот разнес свой страх и боль утраты окрест.

Сегодня и был 10-й день славы Великого Императора. Трактир был закрыт, гостей фавны не только не ждали, но еще и боялись как огня.

Синхараа скинула капюшон:

– Спасибо, что приняли меня.

– Короче, – пробасил фавн. Сивилла тихо что-то зашептала, вытирая слезы передничком.

– Мне нужны деньги, я готова отдать свои клыки. Братья Тана-Хан сказали мне, что ты имеешь выход на черный рынок, и что яд из моих клыков высоко там ценится.

– Из женщин птхараа редко кто выживает после такой операции. Процесс заживления может растянуться на годы, если ты не умрешь сразу от нестерпимой боли. Зачем тебе мертвой деньги? Говорят, на том свете и без них лучше, чем здесь.

– Мне нужно спасти своего сына. Если я умру, мог бы ты отдать деньги той, кто сейчас с ним рядом? Братья Тана-Хан сказали, что ты честный фавн, что честней тебя не сыскать. – На этих словах фавнесса расплакалась сильнее и закрыла лицо темными ладонями.

– Следуй за мной, несчастная, – сказал Кханон и повел Синхараа куда-то вглубь таверны. – Жена, наряжайся, когда вернусь, пойдем на танцы славить Великого Императора. Что ж делать, раз тут такие дела…

Они прошли небольшую кухню, склад с посудой, потом винный погребок и вошли в холодильную комнату. Там слева, за тушами каких-то мелких зверей, была потайная дверь. Она открывала путь на лестницу, ведущую глубоко вниз. Трактирщик взял факел со стены, зажег и начал спуск. Они спускались долго, казалось, до самого центра земли. Потом очутились в помещении с еще одной дверью и тремя разными замками. Фавн отпер все и осветил небольшое помещение, обтянутое шкурами медведей, вероятно, для лучшей шумоизоляции. Это была его операционная. На черном рынке ценилось много чего: крылья фей, рога фавнов, хвосты кентавров ну и, конечно, всякий ливер всех видов обитателей АныкВанутРа. Что-то скупалось для зелий и отваров, что-то для украшения гостинной. В любом случае спрос был велик. Многие нищие приходили к трактирщику в эту комнату и, если оставались живы, чего Кханон никогда не обещал, уходили с деньгами.

– Я дам тебе отвар, он немного затуманит твое сознание и дезориентирует тебя. К сожалению, это облегчит процесс только мне, но не тебе. Он подействует через 5 часов, так что все это время ты будешь здесь одна, а я пока пойду на праздник и найду тебе покупателя. Вот тут напиши, куда отнести деньги, если ты не выдержишь. Ну и письмо напиши… Сыну.

С этими словами Трактирщик вышел из комнаты и запер ее на все три замка.

Когда Кханон вышел в зал своего трактира, его уже ждали. Всего четыре воина волшебника – это не полный отряд Карателей Мцхонг, а, значит, надежда есть. У двери стояла несчастная Сивилла, ее била крупная дрожь, она хотела броситься к мужу, но ей преградили дорогу два воина.

– Чем обязаны подобной чести в 10-й день славы Великого Императора? Мы как раз собирались на праздник, вон и жена моя стоит нарядная, не помяли бы вы на ней платье, что ли…

– Слухами мир наш полнится, трактирщик. Будто бы ты принял под свою крышу одну птхараа, будто бы она и сейчас здесь. А ты ведь знаешь закон, он запрещает подобные сборища, тем более в такой светлый праздник! – сладко проговорил воин.

Все они были в черных одеждах и ярко-красных плащах, вооруженные саблями и ножами. Их отнимали совсем крошечными от матерей и воспитывали сильными, смелыми, а, главное, верными воинами Империи. Они защищали честно своего Императора, их невозможно было подкупить, невозможно было разжалобить и редко кому удавалось одолеть их в схватке. Все они были довольно сильными волшебниками, обученными, впрочем, только военному волшебству.

– Стучался тут кто-то в дверь, так моя Сивилла прогнала, не впустила. Да вы сходите сами, осмотритесь. Нет тут никого, – произнес фавн, жестом предлагая пройти во внутренние помещения трактира.

– Видишь ли, Кханон, какая штука… Мы ведь уже сходили и посмотрели. И правда не наши. Ни птхараа, ни тебя. А ты – вот он, оказывается, есть! Думается мне, что ты воинов Великого Императора за глупцов держишь, а птхараа в секретной комнате. А еще мне думается, что твоей жене будет сложно подавать кушанья без одного копыта, – сказал воин и достал саблю.

– Постой, славный воин Великого Императора! Я покажу тебе комнату, где я был. Это не тайная комната, просто дверь в нее плохо заметна для новых посетителей. Тайн у нашей семьи нет, так что нам скрывать нечего.

Фавн повел воинов в глубь трактира. Они прошли небольшую кухню, склад с посудой, потом винный погребок и вошли в холодильную комнату. Там справа была потайная дверь за тушами разных уже ощипанных птиц. Трактирщик толкнул незапертую дверь и вошел в освещенную множеством свечей комнату. Все стены комнаты были увешаны стихами во славу Великого Императора, можно было увидеть какие-то лозунги, рисунки и фигурки, сделанные в его честь. Вероятно, что сегодня на рынке в день славы Великого Императора не нашлось бы больше товаров, нежели было у фавна в этой комнатке.

– Вот в этой комнате я был. Это наша молельня. Она находится далеко от главного зала, чтобы шум гостей не отвлекал меня или мою супругу от молитв о здоровье Великого Императора. Как вы можете заметить, все свечи горят, еще не успели погаснуть, потому что я находился здесь и не слышал, к сожалению, как вы вошли. Разве вам моя супруга не сказала, что я молюсь?

– Твоя супруга только плакала и тряслась, – ответил воин, явно пораженный увиденным. Теперь он с уважением глядел на трактирщика. Надо же, такой правильный, хоть и фавн. Недаром у него в покровителях сам Главный Знатец. Воин вышел из молельни и продолжил, – Приятно было познакомиться, Кханон. Ты бы объяснил своей жене, что мы не звери, нас бояться не надо, если вы любите нашего Великого Императора и не храните секретов. А сейчас мы отправимся поговорить с доносчиками. Терпеть не могу клевету! – и с этими словами воины вышли.

Муж с женой стояли некоторое время без сил, не имея возможности шелохнуться. Потом они обнялись, и фавнесса горько плакала на могучей груди супруга.

На празднике народу было много. Не то чтобы настроение у всех было праздничным, просто сидя дома ты скорее навлечешь на себя ненужные подозрения. Лучше уж быть на виду, танцевать и ни с кем не общаться.

У Кханона был уже хорошо отработанный способ передачи информации об имеющимся у него незаконном товаре во время этих плясок: пока его копыта отбивали веселые мелодии, его руки засовывали записочки кому надо в карманы. Таким же образом позже он собирал ответы и в результате договорился с покупателем, который предложил самую высокую цену. Теперь дело за малым: вырвать зубы, а завтра утром вручить их обычному на вид посетителю таверны.

Три недели Сивилла выхаживала Синхараа в своем тайном подвале, лечила ее отварами, мазями, читала ей письма, что приносили в таверну каждый раз разные персонажи. Фавнессе подумалось, что это невозможно, чтобы в тайну одной птхараа были посвящены столько разных жителей, чтобы все они ей писали или передавали письма через разных посыльных. Она поделилась своим беспокойством с мужем, но он усмехнулся в ответ: – Все возможно, милая, все возможно. Особенно, если это все не разные “жители”, как ты выразилась, а один. Вернее одна. Думаю, она женщина. И уверен, что она – метаморф.

Метаморфы всегда были главной загадкой АныкВанутРа. Никто не знает их численности, некоторые даже полагают, что их не существует. Еще бы! Метаморфы – это существа, которые могут принимать любой облик от кресла до кентавра, и могут существовать так сколько угодно. Поговаривают, что Великий Император укрепил свою власть с помощью завербованных метаморфов, которые проникали шпионами во вражеские ряды оппозиции на заре его правления.

Все письма были о сыне Синхараа – юном белобрысом оборотне, который передавал привет своей маме и рисовал ей рисунки. Автор описывала забавные случаи, которые происходили с этим восьмилетним ребенком, и эти строки лечили от боли лучше мазей и отваров.

Когда Сивилла уходила наверх, птхараа сгребала все письма к себе, прижимала к груди и тихо шептала: “О святые Хараа! Молю вас всем сердцем! Пусть нам повезет! Помогите нам прыгнуть в другой мир, этот желанный мир людей! Помогите нам прыгнуть и выжить там! Помогите мне, острохвостой птхараа по имени Синхараа, моему мальчику-вервольфу по имени Томак и моей любимой подруге-метаморфу по имени Рымза”.

Глава 3

В гостях у волка

Кузякина ехала на заднем сидении большой серебристой ауди А8 и никак не могла сделать серьезный вид. Рядом с ней сидел Иосиф Лейбович, а впереди на пассажирском сидении напряженно молчал обладатель красивого зада и татуировки, ее начальник, а по совместительству большой белый волк – Антон Сергеевич Томак. Все как в кино. Даже еще лучше. Ну если, конечно, не съедят. А если и съедят, все равно, все подружки умрут от зависти.

Они подъехали к высокому жилому дому в конце Ленинского проспекта и вышли из машины.

– Антон Сергеевич, а где же офисы? Я думала мы на переговоры поехали.

“Да конечно, нужна ты мне на переговорах” – подумал Томак, а вслух сказал:

– Мы приехали в гости к одной очень хорошей женщине. Нам надо с ней переговорить. Вот тебе и переговоры.

Квартиру для Антона арендовала компания. Это был большой пентхаус на 23 этаже. Ленка таких больших квартир и не видела никогда.

– Проходите сюда, я в своей комнате, – послышался откуда-то женский голос. Томак показал Лене пальцем на дальнюю приоткрытую дверь.

– Идите, Лена, Вас ждут.

Лена побрела в сторону комнаты. Надо сказать, что смелости как-то поубавилось. Какая-то квартира, какая-то “хорошая женщина” и она – Лена – идет туда одна. Бежать все равно некуда, так что надо идти. Главное, не есть и не пить ничего у них. А то она-то знает всякие страшные истории про опаивание, мамка рассказывала. Вообще, конечно, к маме сейчас хотелось неистово.

Лена постучалась в приоткрытую дверь, поинтересовалась можно ли, и вошла.

В комнате на полу в подушках и одеялах восседала цыганка не старше 30 лет. Шикарные черные волосы, повязанные красным с золотом платком, в носу серьга, глаза огромные, красивые. Все руки увешаны золотыми браслетами, пальцы в перстнях. Все это переливалось, горело и завораживало. Цыганка сидела за низким столом и курила трубку.

– Заходи, красавица, не бойся, не кусаюсь, – негромким голосом произнесла женщина.

Лена подошла к столу и уселась напротив цыганки. Вблизи квартирантка уже не казалась такой красивой. Кожа ее напоминала змеиную чешую. Лене было не понятно, то ли это ожог такой, то ли разновидность аллергии. Как ни старалась Кузякина не пялиться, все равно сидела и разглядывала женщину, открыв рот.

– Ну что, красавица, можешь называть меня Джофранка. На цыганском языке это означает “свободная”. А ты – Лена Кузякина?

– Ой, и правда. Это вам духи сказали? – удивилась Леночка.

– Это мне Томак сказал по телефону, – ответила цыганка и пыхнула трубкой. Запах дыма был очень тяжелым, но приятным. – Погадать тебе, милая? Давай ладошки.

Леночка немного помялась, но руки протянула. Джофранка взяла ее своими ледяными руками, запрокинула голову и закрыла глаза. Какое-то время она так и сидела, потом отпустила руки девушки и громко крикнула: “Можете войти”. Ленка даже подпрыгнула от неожиданности. В комнате немедленно появились Кац и Антон. Цыганка затянулась трубкой, выпустила дым и открыла глаза. На Лену сквозь дым глядели два огромных змеиных глаза.

– Эта девочка запустит цепь случайных событий, которая приведет некоторых из нас в АныкВанутРа и даст возможность исполнить пророчество. Я даже видела себя дома. Святые Хараа, неужели я когда-нибудь вернусь в свой родной дом! В свои любимые места?! Томак, родной мой мальчик, ты слышал? Я буду дома!

– Мама, да, я слышал. Что нам надо делать? Ты видела?

– Нет, друзья мои. Видения как всегда отрывочны и не четки. Я могу точно сказать только одно: она все равно, так или иначе попадет в АныкВанутРа, так что не вижу смысла скрывать перед ней что-либо.

Цыганка замолчала и посмотрела своими змеиными, в прямом смысле слова, глазами на Кузякину. Молчали все. И все смотрели на Лену. А Лена посмотрела на женщину и сказала: “У Вас такие руки холодные, может Вам плед принести?”

Первым не выдержал Кац:

– А давайте попьем чайку? Время обеда уже, а судя по тому, что нашу Лену не смущают ни шеф-оборотень, ни цыганка-змея, разговор может затянуться.

Лена хотела было что-то сказать или даже возразить, но вдруг увидела как все подушки вокруг Джофранки зашевелились как на волнах. Зрелище было завораживающим и между тем жутковатым. Подушки одна за другой сползали и скатывались, и вскоре Лена смогла различить под ними огромную змею. Цыганка медленно поднималась из-за стола, но под юбкой ног не было. Под юбкой был огромный толстый хвост анаконды диаметром не менее 80 сантиметров. Джофранка возвысилась над столом и молча поползла из комнаты. Вероятно, в сторону кухни. Вероятно, ставить чайник. Кац ведь попросил.

Антон подошел к Лене и взял ее за руку.

– Лена, Вы как?

– Антон Сергеевич, а как она может быть Вашей мамой, если она змея, а Вы волк?

– Феноменально! – воскликнул Кац, – Вот мне интересно, это возраст такой или целое поколение?

За столом на большой кухне атмосфера явно стала теплее и дружелюбнее, после того как Антон заказал всем пиццы. Вчетвером сидели они за большим красивым столом в ожидании еды и пили чай. Джофранка спрятала свои змеиные глаза и вернула человеческий взгляд для Леночки, а Иосиф Лейбович настойчиво предлагал Леночке шоколад, настаивая на том, что это чрезвычайно полезно для мозгов, и ей надо его есть каждый день. Желательно, после каждого приема пищи. Кухня была просторной, с панорамными окнами во всю стену с видом на парк и Ленинский проспект.

Джофранка призналась Кузякиной, что живет с сыном и вынуждена переезжать вместе с ним, если он меняет место работы, потому что не имеет возможности жить одна, так как не может выходить на улицу. Это продолжается уже более 20-ти лет, но лучше так, чем дома в АныкВанутРа, где сумасшедший узурпатор каждый день угрожает ее жизни и жизни ее друзей.

Леночка поинтересовалась у Каца, в кого он превращается, но, услышав, что он просто маг, быстро потеряла к нему всякий интерес, чем, естественно, кольнула старика в его чуткое сердце.

– А много вас, ну вот таких, в компании? – спросила Кузякина Антона, смачно прихлебывая чаек из фарфоровой чашечки.

– Да, около 90 % сотрудников в любом филиале по всему земному шару выходцы из другого мира. “NAV Int.” помогает нам сюда перебраться легально, оформляет документы, проводит инструктаж или, если требуется, отправляет в школу. Еще компания может помочь с выбором профессии и предоставляет рабочие места у себя в филиалах. Компания никогда не возьмет на работу нелегала и в очень редких случаях берет мага, который родился в этом мире.

– Почему? Они бракованные? – удивилась Леночка, и все улыбнулись.

– Можно и так сказать, милочка. В вашем мире очень мало магии, ее очень сложно аккумулировать. Взрослым и сильным магам, как я, еще удается ее собирать, но вот детей уже обучить невозможно, – деловито сказал Кац, потрогав свои малюсенькие очки за оправу.

– Но не у всех этот мир забирает силы, – хитро заметила Джофранка и подмигнула Антону.

– Да, в АныкВанутРа народ птхараа, к которому принадлежит моя мать, не имеет способностей к ясновидению.

– Но уже через пару недель после нашего переезда меня начали одолевать то голоса, то сны, то видения. А Томак как был вервольфом, так и остался, да, мой мальчик?

– Это все потому что мы говорим о разных энергиях, – встрял маг, – У оборотня – генетика. Ему нужно минимально магии, чтоб трансформироваться, он ничего не создает, а перевоплощает. Вы, уважаемая Джофранка, улавливаете частоты, которых в нашем мире не было отродясь, а тут их предостаточно. Но, к сожалению, для настоящей магии, к которой мы привыкли в АныкВанутРа, этого недостаточно. Волшебники вообще не могут использовать свои силы, даже сильные и зрелые, так что они приходят в этот мир обычными людьми.

– А в чем отличается маг от волшебника? – удивилась Леночка, ужасно порадовав этим старого мага.

– Волшебники – это люди, которые могут пользоваться магией с помощью специальных артефактов, например, волшебная палочка Феи Крестной или посох Деда Мороза. В нашем мире магии много, поэтому люди легко ее цепляют с помощью заклятий на всякие медальоны, шляпы, плащи, граали. Маги же, – Кац сделал паузу и поднял указательный палец вверх, – Маги же рождаются со способностью управлять этой энергией. Нам не нужны заклинания и приспособления для ее преобразования.

– Ух ты! То есть волшебники, попав сюда, становятся как обычные люди?

– Так они и есть обычные люди, как вы, – произнес старик, – Сейчас в АныкВанутРа большинство из них служат в армии узурпатора. Они отменные воины, бесстрашные, верные и очень сильные. У них заговоренные мечи, шлемы и доспехи. Их отнимают от матерей во младенчестве и воспитывают в казармах, внушая, что власть есть благо, а народ – дитя неразумное, чуть хватку ослабишь – дитя пойдет и все сломает.

– Я не пойму, а почему вы сбежали? Почему не боретесь за свой мир? Сколько это уже продолжается? 10–20 лет?

– Дитя мое! Это продолжается не менее 500 лет! – повысила голос птхараа. – Все боятся даже чихнуть, потому что сразу появится отряд Карателей Мцхонг! Они убили моего мужа у меня на глазах, а потом разбили вдребезги мое яйцо. Моего сына. И оставили меня в живых, чтобы я разнесла свою боль и страх по миру.

– Теперь, Леночка, наш дом здесь, – негромко сказал маг, – У нас нет такой силы, которая могла бы победить сторонников узурпатора, да и самого его.

– На самом деле у нас есть более неотложные проблемы сейчас, чем царствующий полтысячелетия псих, – произнес со вздохом Антон. – Этот мир в реальной опасности. У нас каждый месяц исчезает по магу, и рвется Великая Материя. Когда кончатся маги, то защиты от нелегалов и прочей дряни не будет никакой, они хлынут сюда огромной волной, как только Великая Материя прорвется окончательно. И улицы наводнятся отнюдь не воспитанными волшебниками и волками.

Тут раздался долгожданный звонок в дверь. Через пару минут на кухне запахло пиццей.

– Жнашит пшупник шоп, кшо хошеш жаживаф машерии, – деловито сказала Леночка с полным ртом пиццы. Есть хотелось страшно, но прерванный разговор был настолько интересен, что она просто не могла подождать до конца обеда.

– Милочка, еда торчащая из Вашего рта, таки помешала мне расслышать, шо Вы сказали, – произнес Кац, протягивая руку за следующим куском пиццы.

– Кто хочет разрыва материи? Кому это выгодно – тот и преступник, – торжественно заявила Кузякина и посмотрела на Томака.

– Браво, Лена, – сказала Джофранка, – Эта теория рассматривается в первую очередь. Хотя совершенно не очевидно, кому это надо. Те, кто уже здесь, не имеют связи с тем миром. Нелегалы прячутся и не используют магию, потому что служба контроля магии их сразу же засечет, а действующие маги с документами сейчас находятся под бдительным надзором. Каждый.