Текст книги "Ночная схватка"

Автор книги: Эбби Кристис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Я все больше сомневаюсь, стоило ли мне лететь с тобой, – заметила она еще у своего дома, пока Джеймс ставил ее сумку в багажник.

Тот помедлил, потом все же захлопнул крышку и внимательно посмотрел на Энн.

Стояло чудное солнечное утро пятницы и казалось, что все люди вокруг радуются предстоящему уик-энду. Одного этого должно было быть достаточно, чтобы наполнить душу радостью, но что-то сегодня не срабатывало.

Поездка в Мельбурн с Джеймсом Грэнтом показалась бы соблазнительной любой женщине, угрюмо думала Энн, окидывая взглядом его белые джинсы и черную рубашку поло.

Сама она надела льняное платье оттенка светлого нефрита и темно-зеленые замшевые Туфли. Волосы Энн недавно укоротила, и сейчас они вились на уровне плеч. За ее спиной развевался на ветру шелковый шарф – пестрая смесь изумрудных и рубиновых пятен. Кроме того, она распространяла вокруг легчайший аромат своих личных духов.

Грэнт улыбнулся: выражение лица Энн совершенно не сочеталось с ее замечательным внешним видом. Особенно противоречила дивному облику тревога в прекрасных зеленых глазах.

– А я считаю, что ты должна радоваться возможности отдохнуть перед циклом передач, которые непременно потребуют много сил. Кстати, мне очень нравится твоя новая прическа.

Энн вздохнула.

– В моей сумке лежит одно платье, о стоимости которого мне не хочется даже говорить, но это самый красивый наряд из всех, которые когда-либо были у меня.

В глазах Джеймса блеснул интерес.

– Продолжай.

– Я еще ни разу его не надевала, но уверена, что оно сразит наповал самого замшелого литератора, который только прибудет на симпозиум. Не говоря уже о приятелях Коры Беллфорд.

– И?

– Я хочу сказать, что если уж поеду с тобой, то обязательно натяну это платье и… посмотрю, что из этого получится, – грустно произнесла Энн. – Иными словами, мне необходимо прямо здесь и сейчас решить, еду я или нет.

– Уже поздно вносить перемены, – заметил Грэнт, открывая перед ней дверцу.

– Нет, я…

Не слушая возражений, Джеймс решительно взял ее под руки и усадил на капот «порше».

– Ну зачем ты?! Это, в конце концов, не смешно, – запротестовала Энн. – Ты манипулируешь мною словно несмышленышем!

– Манипулирую? – сдержанно переспросил Грэнт.

– Брось, ты отлично понимаешь, что я имею в виду!

– Ничуть.

Энн снова вздохнула и предупредила:

– Я сейчас совершенно не настроена на игривый лад.

– И я тоже. Сама виновата, не надо было рассказывать о платье.

– Почему? – удивилась Энн.

– Теперь я не успокоюсь, пока не увижу тебя в нем. Как подумаю, что будет, если мне не удастся собраться с мыслями перед выступлением…

– Прекрати! – воскликнула она, с трудом сдерживая смех.

– Сначала скажи, что едешь со мной.

Энн вдруг заметила, как в окне соседнего дома кто-то отодвинул занавеску, чтобы лучше было наблюдать за ними.

– Ты… невозможен!

– Не возражаю, – кивнул Джеймс. – Во всяком случае, своего не упущу. Кстати, я изучил прогноз погоды. Намечается прелестный уик-энд. А в Мельбурне превосходные пляжи. Ты не захватила с собой купальника, способного свалить с ног всю литературную братию скопом?

– Нет, мне нужно купить новый. Думаю, там продаются вещички такого рода? Ах, Боже мой! Поехали отсюда! – простонала Энн, заметив, что в соседском окне появилось второе лицо. Она быстро спрыгнула с капота и юркнула в машину.

Грэнта слегка озадачила столь быстрая перемена настроения.

– То есть ты согласна отправиться со мной в Мельбурн? Интересно, что укрепило тебя в этом решении?

– Да садись же поскорее за баранку! – процедила Энн сквозь зубы. – Поторопись, ведь я могу и передумать!

Джеймс рассмеялся и захлопнул дверцу с ее стороны.

– Слушаюсь, мэм!

Их самолет приземлился в Мельбурне задолго до начала официальной части собрания, назначенной на восемь часов вечера. Поселившись в разных номерах и переодевшись, Джеймс и Энн отправились в долгую прогулку по пляжу. Они с наслаждением вдыхали солоноватый морской воздух, бредя босиком под бескрайним голубым небом по мокрой кромке прибоя.

– Ты оказался прав, – признала Энн на обратном пути, когда неспешно шагала рядом с Грэнтом по чудесному парку, окружавшему отель. – Перемена обстановки действительно пошла мне на пользу. По возвращении домой я с еще большим энтузиазмом возьмусь за работу. – Помолчав, она добавила: – Не зайдете ли за мной без четверти восемь, господин писатель?

– Все, что пожелаете, мисс!

Энн подозрительно покосилась на Грэнта.

– В чем еще я провинился? – поинтересовался тот.

– Ты не собьешь меня с толку своей покладистостью, – проворчала Энн. – Все бы тебе насмехаться надо мной!

– С чего ты взяла? – удивился Грэнт.

– В твоем тоне постоянно присутствует ирония.

– Глупышка, у меня просто хорошее настроение. Кстати, мы могли бы чуточку изменить планы на сегодняшний вечер. Почему бы мне не зайти к тебе прямо сейчас? – предложил Джеймс, оглядывая пляжное облачение Энн – от трикотажного топа, не достигавшего пупка, до светлых шорт и плоских сандалий. – Мы могли бы вместе принять душ, потом отдохнуть за бокалом шампанского, а позже я помог бы тебе облачиться в твое умопомрачительное платье. Наверняка на нем есть молния, специально предназначенная для того, чтобы ее застегивал мужчина. Я с радостью возьму на себя эту обязанность.

Пока Грэнт говорил, Энн молча смотрела на него широко раскрытыми глазами. В голове у нее теснились самые соблазнительные образы. Перед ними трудно было устоять, поэтому Энн потребовалось немало усилий, чтобы произнести:

– Не сегодня, Джеймс. – Ее голос прозвучал очень хрипло.

Губы Грэнта тронула улыбка.

– Хорошо. Однако приучай себя к мысли, что очень скоро это произойдет…

Из широкого окна ее номера открывался великолепный вид на море. Энн долго стояла, любуясь морем, потом начала мерить шагами пространство от одной стены до другой, словно зверь в клетке. Снова и снова задавала она себе вопрос, что делает здесь и какое будущее уготовано ее связи с Грэнтом.

Притомившись, Энн села на кровать. Для нее уже не было тайной, что она влюблена в Джеймса, хотя тот, похоже, еще ни о чем не догадывается. Энн всегда интуитивно ощущала в его характере две стороны. Пока ей довелось иметь дело со светлой стороной. Эта мысль утешала. Но как долго способно удерживаться подобное равновесие?

Энн вздохнула, затем закрепила волосы на макушке и направилась в душ. Когда потоки воды заструились по телу, она закрыла глаза и решила, что не станет демонстрировать своего превосходства над Корой Беллфорд ни перед Грэнтом, ни перед теми, кто, возможно, знаком с его бывшей возлюбленной…

Спустя примерно час Энн была готова показаться на публике. Оставалось лишь надеть платье. Макияж и прическа приближались к совершенству – с подстриженными волосами оказалось гораздо проще управляться. Ресницы Энн подкрасила, что придало глазам еще большую выразительность, губы подвела розовой помадой, в тон лаку на ногтях. На ней было ажурное черное белье и тончайшие чулки. Атласная кожа сияла персиковым оттенком, слегка умащенная маслом для тела, запах которого сочетался с ароматом духов.

Энн взяла лежащее на кровати платье и нырнула в него. Потом всунула ноги в туфли на высоких каблуках.

Минут через пять в дверь постучали, и Энн пошла открывать с совершенно удрученным выражением на лице. При виде Грэнта, представшего перед ней в шикарном смокинге, галстуке-бабочке и в шелковой рубашке, у нее перехватило дух.

– Малыш, – сказал Джеймс, с интересом оглядывая Энн с головы до ног, – ты права. Это платье нечто особенное! Но почему у тебя такой хмурый вид?

Наряд Энн обладал сложной конструкцией. Лиф был сшит из тонкого малинового бархата. У горла он собирался на полоску ткани, вырез сзади достигал талии. От бедер спускалась пышная шелковая юбка того же цвета, усыпанная маленькими золотыми розочками.

– Ты накаркал: мне не удается самой застегнуть сзади ворот! – в отчаянии воскликнула Энн.

– Всего-то? – усмехнулся Грэнт. – Не стоит впадать в панику. У меня имеется некоторый опыт по данной части. Ну-ка!

Он резко протянул руку, и Энн от неожиданности выпустила придерживаемую у горла ткань. К счастью, ей удалось удержать лиф, пока тот не упал до пояса и не обнажил ей грудь.

– Вот это-то меня и смущает! – заметила Энн. – Твоя искушенность в подобных вопросах. Я испытываю чувство, будто нахожусь в длинной череде женщин… которых ты раздевал или одевал!

Джеймс посерьезнел.

– Не стоит сгущать краски. Ты выставляешь меня в роли прожженного сердцееда, но это далеко от истины. Разумеется, женщины были в моей жизни, но ничего преступного я в этом не нахожу. К тому же, – вновь улыбнулся он, – тебе не кажется, что ситуация сейчас комичная?

– То есть?

– Не лучше ли тебе покончить с одеванием, чем вдаваться в дебаты в полуголом виде. Впрочем, ты мне и такой нравишься, так что решение остается за тобой.

Скрипнув зубами, Энн молча повернулась к нему спиной. Он тоже не произнес ни слова, даже когда она задрожала под прикосновениями прохладных пальцев к шее. Вскоре он вдел два крошечных крючка в петельки.

– Спасибо, – сухо бросила Энн через плечо.

Грэнт кивнул, после чего направился к мини-бару и извлек из холодильника маленькую бутылку шампанского. Наполнив пенящейся жидкостью два бокала, он вернулся к Энн.

– Расправь-ка плечи. Не задавай вопросов, а делай, что говорю! Так. И подбородок подними. Вот теперь ты выглядишь как королева. Такого красивого платья я еще не видел. – Грэнт протянул ей бокал. – А сейчас можешь послать меня ко всем чертям, если хочешь.

Энн смущенно улыбнулась, отпила шампанского и сказала:

– Не вижу в этом необходимости. Спасибо за помощь.

Джеймс ответил ей лучезарной улыбкой и поинтересовался:

– Ты расстроилась из-за платья или было еще что-то?

Энн медленно повернулась и подошла к окну, за которым уже начали сгущаться сумерки.

– Нет… – неуверенно произнесла она. – Мне здесь очень нравится.

– Возможно, тебя посетили философские мысли о природе жизни и любви?

Ресницы Энн предательски задрожали, однако она справилась с собой.

– Сейчас не время вдаваться в подобные…

– А я думал именно об этом, – произнес Грэнт.

Глаза Энн удивленно расширились.

– Ты? – прошептала она. – Но у тебя сегодня было такое игривое настроение…

Джеймс едва заметно скривил губы.

– Неважно. Мне вдруг подумалось, что я нечестен по отношению к тебе.

– По… почему?

– Мне все больше и больше становится не до веселья. И я все сильнее привязываюсь к тебе. Только вот понятия не имею, чем все это может кончиться.

Энн проглотила ком в горле и машинально отхлебнула шампанское.

– Что же, по крайней мере честно. Хотя я предпочла бы, чтобы ты сказал мне это до поездки. Все, о чем ты говоришь, абсолютно в твоем стиле. Тебе трудно перемениться, я… всегда об этом знала. – Она на секунду замолчала, заметив, как Грэнт сделал нетерпеливое движение, но потом продолжила: – Подозреваю, что ты считаешь меня инфантильной особой, однако я не так глупа, как может показаться. И все же мне непонятно, почему ты завел этот разговор именно сейчас?

Грэнт долго разглядывал свой бокал, и черты его лица с каждой минутой становились все жестче. Наконец он посмотрел на Энн.

– Потому что мне все труднее и труднее сдерживать желание увлечь тебя в постель.

8

– Но почему ты думаешь, что я с легкостью пойду на это?

Грэнт окинул взглядом ее новую прическу, тронутую легким загаром кожу, выпуклости груди под малиновым бархатом. Затем вновь посмотрел в ее милое личико и обрамленные темными ресницами большие зеленые глаза. Наконец взгляд Джеймса остановился на ее розовых губах.

Энн с внутренним трепетом ожидала, чем закончится это детальное исследование, боясь признаться даже самой себе, что выражение пронзительных синих глаз Грэнта вызвало в ней волну желания. Пристальный взгляд сейчас был равнозначен для Энн прикосновениям рук. Она с испугом осознала, что у нее уже почти не осталось сил противиться искушению.

Прерывисто вздохнув, она подошла к столу, чтобы поставить бокал.

– Не надейся, что я уступлю, Джеймс.

Его глаза засияли восхищением – возможно из-за того, что Энн не стала делать вида, будто не понимает причин возникшего между ними минуту назад напряжения.

– Ладно. Но и ты не жди, что я прекращу попытки добиться своего! Несмотря на свое игривое, как ты выражаешься, настроение, я сегодня ясно видел, что тебе все сложнее становится справляться с собой. К тому же, – добавил Грэнт, – здешняя обстановка располагает к игнорированию внутренних запретов, потому-то я и счел вопросом чести признаться тебе во всем.

– И ты ни о чем таком не помышлял до приезда сюда? – хрипло спросила Энн.

– Как тебе сказать… Уже в самолете я понял, как приятно мне будет провести здесь с тобой уик-энд.

– А не желаете ли, мистер Грэнт, чтобы я выступила в роли хранительницы вашей нравственности? – с усмешкой предложила Энн.

– Мне хорошо известно, что ты всегда с готовностью принимаешь вызов.

Энн пристально взглянула на него.

– Скажи, чего ты хочешь: чтобы я осталась или чтобы уехала?

– Все не так просто, детка! – горячо воскликнул Грэнт.

– А в чем проблема? Ты беспокоишься о себе, следовательно, мне позволено то же самое. Если говорить прямым текстом, я не готова лечь с тобой в постель. Так что тебе стоит вспомнить пословицу: не терпишь жара – не стой у печки!

– Ты… ты… – начал Джеймс, но не договорил и захохотал.

Энн молча наблюдала за ним.

– Не ожидал от тебя подобной прямолинейности! – наконец сказал Грэнт. – Вообще-то я лишь хотел заметить, что наши отношения достигли той стадии, при которой мы оба можем сполна насладиться, но…

– Но я не разделяю твоего мнения! – отрезала Энн.

Джеймс с сожалением покачал головой.

– Ладно, оставим эту тему. Пора идти.

– Еще два слова. Не подумай, что я вынуждаю тебя к чему-то. Я не Кора. Со мной тебе не придется заглядывать в дуло пистолета.

Джеймс подошел к ней, взял за подбородок и посмотрел в глаза.

– Ты уверена?

– Абсолютно! – Произнеся это слово, Энн ощутила, как ее губы непроизвольно дрогнули в предвкушении одного из легких поцелуев, которые уже стали привычными. Но на этот раз его не последовало.

– Что ж, придется, видно, мне смириться. А это очень нелегко, учитывая твой сногсшибательный наряд. – Грэнт провел пальцами по ее обнаженному плечу.

Энн вздрогнула, но лишь на миг.

– Весьма благоразумно с твоей стороны.

– К вашим услугам, – мрачно ответил он и все-таки быстро прикоснулся к ее губам, прежде чем галантно предложить руку.

– Джеймс… – неуверенно начала Энн, однако тут же замолчала.

Грэнт мгновенно насторожился, вероятно ожидая, что она смягчится. Заметив это, Энн гордо вздернула подбородок и распрямила плечи.

– Нет, ничего… Идем!

Она положила ладонь на согнутую руку Джеймса, и они направились к выходу. Однако Энн ничуть не успокоила загадочная улыбка, появившаяся на губах ее неотразимого спутника.

Официальная часть симпозиума прошла гораздо быстрее, чем можно было ожидать. По ее окончании участников пригласили в бальный зал, украшенный живыми цветами и лентами. Здесь было так красиво, что Энн окончательно забыла о том, что произошло между нею и Грэнтом в номере.

Народу собралось уйма, по крайней мере человек пятьсот. В такой толпе легко было остаться незамеченной, и Энн вздохнула с облегчением. Однако ее ожидал сюрприз. Впрочем, что-то подобное она предчувствовала, потому что Грэнт с самого начала привлек к себе всеобщее внимание. Он единственный из выступавших с речью вызвал овацию. Из зала глядя на него – высокого, стройного и чрезвычайно уверенного в себе, – Энн ощутила легкое головокружение. Джеймс оказался блестящим оратором. Остроумный, искрометный, он быстро завладел вниманием публики, и Энн неожиданно посочувствовала поклонницам, против которых Грэнт выставил столь надежную защиту.

Это была самая интересная речь из всех, которые доводилось слышать Энн. Затронув проблемы современной литературы, Грэнт с озорным блеском в глазах заметил, что, возможно, некоторым авторам не хватает такой вдохновительницы, которая, по некоторым источникам – тут он многозначительно взглянул в направлении, где сидела Энн, и только она одна из всего зала поняла смысл шутки, – была у Вильяма Шекспира. Речь идет о его жене, уточнил Джеймс, улыбкой показывая, что его слова не следует воспринимать всерьез. Энн зарделась, когда весь зал засмеялся.

– Ты был великолепен! – восхищенно шепнула она, когда Грэнт наконец вернулся на свое место и сел рядом с ней. – Я и не знала, что ты умеешь так говорить.

Джеймс лукаво посмотрел на Энн, в его глазах вспыхивали искорки.

– Можно считать, что я прощен?

Энн улыбнулась с некоторой томностью во взоре и ничего не ответила.

Грэнт выступал последним. Вскоре прозвучали заключительные слова организаторов симпозиума, и участники плавно перетекли в бальный зал, где были накрыты столы для фуршета, но оставалось немало места для танцев.

– Например, – продолжил Грэнт начатый ранее разговор, – не согласишься ли ты в знак примирения потанцевать со мной?

– Пожалуй, – сказала Энн, оглядываясь туда, где под звуки одного из вальсов Штрауса уже кружилось несколько пар.

Джеймс широко улыбнулся, молча подхватил свою тоненькую изящную спутницу в объятия и повел в танце, с помощью музыкальной магии очаровывая все больше и больше. Энн не могла противиться пронзительной чувственности этого танца.

Примерно полчаса спустя они сели на один из диванов, которые вместе с креслами группами стояли вдоль стен. Энн пришлось познакомиться с большим количеством интеллектуалов и известных личностей из писательской среды. В конце концов она пришла к заключению, что они практически ничем не отличаются от других людей. Многие литераторы приехали с женами, и те со смехом признавались Грэнту, как тяжела порой бывает участь вдохновительницы, скромно живущей в тени великого супруга.

Позже Энн краем уха услышала, как один рыжеволосый толстяк приглашал Джеймса в Англию с целью прочтения цикла лекций.

– Ты согласился? – спросила она, оставшись с Грэнтом наедине.

Тот усмехнулся.

– Мне нравится Англия, но я и так немало езжу. Признаться, больше всего мне иногда хочется забраться в джунгли, построить себе хижину у ручья и там, вдали от людской суеты, без помех писать свои романы.

– А я решила, что тебе нравится быть центром всеобщего внимания, – удивленно заметила Энн.

– Я вынужден посещать подобные собрания, – Джеймс обвел зал глазами, – но делаю это лишь по необходимости. Кстати, Кора ни за что не согласилась бы жить в хижине.

Едва успев договорить фразу, Грэнт вдруг напряженно застыл, глядя поверх плеча Энн. Она обернулась, чтобы посмотреть в чем дело, и неожиданно увидела ту, о которой они только что говорили. Кора Беллфорд шествовала в сопровождении мужчины средних лет, выглядевшего явно смущенным.

Кора, однако, была обворожительна. Ее изящную фигуру облегало черное в блестках платье, обнаженные плечи и руки демонстрировали красивый загар. Поднятые и закрепленные на затылке волосы открывали идеальной формы уши, в мочках которых поблескивали брильянты. Многие мужчины задерживали на ней восхищенный взгляд.

Энн была поражена в самое сердце. Но не внешним видом Коры, а явственно ощутимым электрическим разрядом, который проскочил между той и Джеймсом, стоило им обменяться взглядами. Это обстоятельство свидетельствовало лишь об одном: что бы ни происходило между Грэнтом и мисс Беллфорд, оно еще не завершилось…

Кора посмотрела на Энн и, похоже, узнала ее.

– А, так ты не только особа, занявшая мое место, но также та, в чей автомобиль я врезалась!

– Насчет второго ты права, однако твоего места я не занимала, – с достоинством ответила Энн.

На губах Коры появилась тонкая улыбка, породившая в душе Энн наряду с другими эмоциями чувство собственной ничтожности. Потом Кора повернулась к Грэнту и смерила его насмешливым взглядом.

В эту минуту Энн готова была выцарапать красивые, но наглые глаза бывшей пассии Джеймса. Удержало ее от этого лишь то, что оркестр перестал играть и дирижер объявил небольшой перерыв.

– Уведи меня отсюда! – шепнула Энн Грэнту.

Что тот и сделал.

Но повел он ее не в номер, а через парк на пляж. Ступив на песок, Джеймс остановился и с сожалением взглянул на туфли Энн.

– Ничего, я их сниму, – сказала Энн. – А о чулках не беспокойся. Ты знал, что она собирается присутствовать здесь?

– Для меня это полная неожиданность, ведь приглашения Кора получить не могла. Это брат провел ее в зал. Он тоже читает лекции студентам, как и я. Кстати, в его доме мы с Корой и познакомились. Ты в порядке?

– Я просто счастлива! – сердито воскликнула Энн. – Если бы знала, что встречу ее, ни за что бы не поехала.

– Но ведь я тоже ничего не подозревал! – хрипло произнес Грэнт. – Мне даже в голову не могло прийти, что Кора найдет способ посетить симпозиум.

– С этим все ясно, но, если она проявила такую ловкость, как же ей хочется получить тебя обратно, Джеймс!

Он отвернулся и стал смотреть на море.

Пару раз искоса взглянув на Грэнта, Энн в конце концов взяла его за руку и они побрели по пляжу. Другой рукой Энн придерживала подол платья. Во тьме над головой плыла полная луна, заливая призрачным светом воду и землю.

– Знаешь, – вдруг произнес Джеймс, – наверное, это покажется тебе неожиданным, но я хочу на время уехать в Гринхилл.

Энн действительно удивилась.

– И что ты будешь там делать? Производить молочные продукты?

– Я задумал новую книгу, и мне требуется покой для того, чтобы ее написать.

Энн вздохнула.

– Разумное решение, но… мне кажется, что дело тут не только в твоем произведении. Думаю, ты желаешь как следует разобраться в себе. Боюсь, что проблема с Корой возникла из-за твоих душевных метаний.

Грэнт остановился и насмешливо взглянул на нее.

– Ты уже переметнулась на сторону Коры? Что-то я не улавливаю здесь логики.

– Потому что ты не женщина, – парировала Энн. – Я вовсе не собираюсь поддерживать мисс Беллфорд, но способна назвать вещи своими именами: тебе не хочется жениться.

Джеймс приглушенно выругался.

– Да не в этом дело! Просто мне не нужна жена, которую интересует только ее карьера, которая чувствует себя ущемленной, когда я поступаю так, как считаю нужным, и которая культивировала бы во мне постоянное ощущение вины. К примеру, Кора воображала, что получит этакого погруженного в свой мир и боготворящего ее писателя и жизнь всегда будет вот такой, – взмахнул он рукой вокруг. – Вечера, приемы, слава и тому подобное…

– Она не выглядит столь наивной, – тихо обронила Энн.

Грэнт пожал плечами.

– Временами Кора бывает очень милой, но она все воспринимает поверхностно и совершенно не понимает, какая сила движет мною. – Он огорченно махнул рукой. – Жаль только, что мне потребовалось столько времени, чтобы уяснить столь простые вещи.

Они стояли у самой кромки воды, по морю бежала к ним лунная дорожка, и медлительные волны вспыхивали на гребнях фосфорическим сиянием.

Почему все так сложно в жизни? – думала Энн. Непростые отношения Джеймса с Корой и, похоже, вообще с любой женщиной, попавшей в круг его общения, непременно наложат отпечаток на наши с ним взаимоотношения… пожелай я сделать их постоянными.

Ведь я не могу гарантировать, что мое терпение окажется более стойким, чем у Коры Беллфорд, мрачно констатировала она. Нет, не могу…

– Джеймс, – пошевелила Энн пальцами, зажатыми в руке Грэнта, – идем обратно. Я уже устала придерживать подол.

Он внимательно посмотрел на нее, но подчинился. Почти у самого выхода с пляжа они обнаружили скамейку, и Энн присела, сжимая в руках туфли. Джеймс остановился рядом – высокая стройная фигура, темнеющая на фоне залитого лунным светом моря.

– Утром я сразу улетаю домой, – тихо сообщила Энн, глядя на Грэнта и изо всех сил сдерживая слезы. – Пожалуйста, не пытайся меня остановить. Это не из-за Коры, а из-за меня самой. Здешняя обстановка, как ты правильно заметил, действительно способна вскружить голову. К тому же наши отношения достигли определенной грани. Но я не готова перешагнуть ее. Мне уже случалось пережить сильное разочарование и больше не хочется.

Энн так разволновалась, что нечаянно выронила из рук туфли. Грэнт наклонился, поднял их и положил рядом с ней на скамью.

– Ты полагаешь, что я ревную тебя и желал бы контролировать каждое твое движение?

– Нет! – Энн даже улыбнулась, услыхав эти слова, вследствие чего одна слезинка все же скатилась по ее щеке и упала на песок. – Наоборот! Впрочем, это, наверное, ничуть не лучше…

– Энн…

– Джеймс! – Она поднялась и положила руки ему на грудь. – Мне не хочется, чтобы ты становился помехой на моем пути, а это вполне может случиться, если я сейчас совершу ошибку. Но ты слишком нравишься мне, чтобы я решилась на подобное безрассудство. И у меня есть чувство, что в глубине души ты согласен со мной.

Грэнт долго молчал, потом погладил Энн по волосам.

– Если я и склоняюсь к твоей точке зрения, то лишь потому, что не желаю причинять тебе боли.

– Знаю, – хрипло произнесла она. – И благодарю. Понимаешь, это нелегко, но я уверена, что так будет лучше для нас обоих. Просто позволь мне завтра уехать. До аэропорта я доберусь на такси.

Джеймс провел пальцами по ее щеке.

– Если у тебя возникнут трудности, я…

– Нет-нет! – воскликнула Энн и тут же замолчала, пытаясь удержать наворачивающиеся на глаза слезы. – Я знаю, что делаю, и назад пути нет. Со мной все будет в порядке. – Уголки ее губ слегка поднялись в улыбке. – Все началось с моих дневников, и вот видишь, как все заканчивается…

– Когда ты станешь бабушкой и тебя будут окружать внуки, ты, возможно, достанешь тетрадки из заветного уголка, прочтешь и улыбнешься всему, что там написано, – сдавленно произнес Грэнт.

– Наверное… но все-таки я уверена, что поступаю правильно. Прощай…

Джеймс нашел руку Энн, но та лишь склонила голову и поцеловала его пальцы. Потом многозначительно посмотрела ему в глаза. Грэнт разомкнул объятия.

– Прощай. Впредь веди себя прилично и не вламывайся в чужие дома, – выдавил он с усилием.

– Постараюсь. Ты тоже побереги себя. – Она взяла туфли и направилась к отелю.

Грэнт смотрел ей вслед до тех пор, пока золотые розочки платья, отражавшие свет возвышавшихся вдоль аллеи фонарей, не растворились в темноте. Затем он отвернулся к морю и сказал себе, что так оно, пожалуй, и лучше. С его стороны глупо было заходить так далеко, а Энн гораздо спокойнее будет без него…

Только вот откуда взялось это щемящее ощущение утраты, будто он только что потерял нечто редкостное и драгоценное, что не вернется никогда?