Текст книги "Очаровательная злючка"

Автор книги: Эбби Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Глава 9

В одно прекрасное утро где-то в середине марта Тед наблюдал за тем, как Кэсси уезжает на работу к Броку. Затем он пошел по лестнице наверх, в офис компании, желая разобраться наконец с деловыми бумагами отцовского бизнеса. Он раскрыл складной металлический стул, чтобы положить на него ногу в гипсе, и разложил перед собой на огромном дубовом столе пачку официальных бланков.

Зазвонил телефон.

– Уэллмен, – автоматически ответил он, просматривая новые правительственные инструкции.

– Это Теодор Уэллмен? – спросил незнакомый голос.

– Точно, – ответил Тед.

– Это Сесил Горман, – сказал голос.

Тед чуть было не уронил бумаги. Меньше всего он ожидал, что позвонит кузен Кэсси.

– Да? – произнес Тед холодно. – Что я могу для вас сделать?

– Дело не в том, что ты можешь сделать для меня, а в том, что я мог бы сделать для тебя, – загадочно ответил Сесил. – Скажи мне, как проехать к твоему офису, и там мы поговорим.

– О чем? – Голос Теда сделался еще холоднее.

– А то ты не знаешь, – усмехнулся Сесил. – О Кэсси. Ты же не хочешь, чтобы я пошел к шерифу и привел его к тебе? Он посадит Кэсси в мою машину, ты и глазом не успеешь моргнуть, а она уже будет катить в Сан-Антонио.

Нехотя Тед объяснил ему, как проехать, и позвонил дяде Эшу.

Через десять минут прибыл Сесил. Эш провел его из гостиной наверх, в офис.

– Я хотел поговорить только с тобой, Уэллмен, – пробурчал Сесил, шагая по дубовому паркету. – А это кто такой?

Тед смерил его взглядом.

Сесил был больше похож на хорька, чем на мужчину. Не только физически, но также манерой обшаривать комнату взглядом. Тед понял, что его посетитель скорее всего оценивает обстановку и в его алчном умишке мелькают нули и долларовые купюры. Сесил был одет в потертые джинсы и линялую клетчатую рубашку; над левым карманом были видны дырки, прожженные сигаретами. Зубы пожелтели от постоянного жевания табака; волосы были настолько грязными, что казалось, сало с них можно использовать для готовки. От него пахло так, словно он побывал одновременно и на коровьем выпасе, и рядом с задней частью скунса.

– Мистер Горман, это мой дядя Эш. Я попросил его присутствовать при нашем разговоре. О чем вы хотели поговорить?

– О Кэсси. – Когда он произнес ее имя, на его лице появилось неприятное выражение.

– Только имейте в виду: вы говорите о моей жене, – предупредил Тед.

– Поговорим и об этом, – сказал Сесил. – Но сначала выслушайте меня. Когда бабушка Стюарт так внезапно умерла, мы с женой взяли Кэсси к себе просто по доброте душевной. Мы отвели ей хорошую комнату, а взамен она должна была немного работать по дому. И что же она сделала? Обокрала меня и сбежала, – заскулил он.

– К чему вы клоните? – уже не так терпеливо спросил Тед.

– Я хочу, чтобы Кэсси вернулась домой. – Он лгал, но им незачем было это знать. Сесил следил за реакцией Теда. Парнишка, возможно, в самом деле любит эту рыжую. Что ж, если он хочет, чтобы Сесил оставил его в покое, можно обсудить условия. Уэллмены могли себе это позволить, если только он не ошибся.

– Зачем? – резко спросил Тед, прямо глядя в небритое лицо Сесила.

– Моя жена больна, нам нужна помощь Кэсси. Мы взяли ее к себе, а штат отдал бы ее в приют. Но она обленилась и совсем не хочет работать. Кто не работает – не ест, так меня воспитывали. Кэсси украла кое-что из драгоценностей и сбежала, а теперь я узнаю от шерифа Гейнсвилла, что ты женился на ней. Кстати, как вы познакомились?

Тед проигнорировал вопрос и попытался перейти к сути дела:

– Может, вы не расслышали меня, мистер Горман: чего вы хотите?

– Я же сказал: мне нужна девчонка. – Сесил выпятил давно не бритый подбородок и посмотрел на Теда свысока.

– Поговорим о ней позже. Вы утверждаете, что она обокрала вас. Что она взяла?

– Обручальные кольца моей дорогой покойной тетушки, которые достались мне от бабушки. – Он снова заскулил.

– Какова их стоимость? – спросил Эш.

– Кто знает? Она заложила их в Сан-Антонио, и владелец ломбарда должен хранить их полгода, прежде чем продать. Но эти кольца все равно краденые, и закон ее по головке за это не погладит. – Он не смотрел на молодого человека.

– Кэсси говорила, что эти кольца принадлежали ее матери, – сказал Тед.

– Ну да, принадлежали, – неохотно признал Сесил.

– Кажется, мы ходим по кругу. Не могли бы мы вернуться к тому, что вам нужно… – сказал Эш.

– Я уже сказал вам: я хочу, чтобы Кэсси жила у нас, – раздраженно сказал Сесил.

– А если она не хочет? – спросил Эш. Этот хорек – законный опекун Кэсси, нравилось это им или нет, и необходимо было выиграть время.

– Без разницы, чего она хочет. Она – моя родня, и я забираю ее. Я ведь не давал своего согласия на брак, парень, – сердито сказал он Теду.

Сесил терял терпение, а эти двое, казалось, не могли понять, к чему он клонит.

– Слушай, я могу добиться аннулирования этого так называемого брака. Просто скажи ей, чтобы она собрала вещи и ждала меня у машины. Иначе я иду прямо к шерифу. – Сесил выпятил подбородок и осмелился посмотреть на парня, сидящего за столом.

– Сколько? – напрямую спросил Тед.

– Что «сколько»? Ты имеешь в виду деньги? – Сесил приложил грязную ладонь к сердцу и изо всех сил постарался выглядеть оскорбленным. – Ты хочешь меня подкупить? Я-то думал, что она тебе уже надоела и ты был бы рад избавиться от нее. Ты предлагаешь мне деньги за то, чтобы я оставил ее здесь? Не может такого быть!

Эш и Тед переглянулись. Теперь, когда Сесил наконец выдал цель своего визита, может быть, им удастся от него избавиться. Чем раньше, тем лучше, так считал Тед.

– Почему я должен платить вам? – осведомился Тед. – Она не вещь, чтобы ее покупать и продавать. Рабство отменили пару лет назад, если вы не в курсе.

– О чем ты говоришь… – Сесил было поднялся, но Эш толкнул его обратно на стул. В этот раз голос Теда смягчился.

– Я просто хочу знать, сколько стоят кольца. Я заплачу вам за них. Не в моих интересах, чтобы весь город знал о том, что я женился на воровке. Если вы пойдете к шерифу… ну, знаете, как расходятся слухи в маленьком городке. Поэтому сначала давайте решим эту проблему. Потом мы можем поговорить о Кэсси. Если вы хотите забрать ее, чтобы она ухаживала за вашей больной женой, я не стану вам мешать.

– Обожди минуту. – Сесил был встревожен. Он не собирался уходить отсюда без толстой пачки купюр. Кто-то назвал бы это шантажом, но он так не сказал бы, если Уэллмены будут сговорчивыми. Он не ожидал, что они согласятся отдать девчонку. По правде, он надеялся, что они захотят оставить Кэсси у себя.

Сесил начал снова, медленнее, чтобы на этот раз не было недоразумений.

– Мистер Уэллмен, моя жена не так уж больна…

Тед поднял руку, останавливая его.

– Все равно. Я думаю, мы можем помочь друг другу. Теперь, когда я знаю все это о Кэсси, мне кажется, от нее будут одни неприятности. Возможно, в следующий раз она украдет драгоценности моей матери. Черт побери, почему бы вам просто не забрать ее?

– Эй. – Сесил пытался вставить хоть слово.

Тед притворился, что не слышит его, и продолжал:

– И желаю удачи в воспитании этой чертовки. Я сделал все, что в моих силах, чтобы приручить ее, но не смог. Все же, мистер Горман, просто скажите мне, сколько стоят те кольца, и мы сейчас же выпишем вам чек, а вы сможете забрать мисс Наглость обратно в Техас.

– Подожди. Если вы спали вместе, тогда нужен настоящий развод. – Бравада Сесила закончилась, снова начался скулеж. – Но в мейсвиллском кафе я слышал, как люди судачат, что ты на самом деле не женат на ней. Ты просто говоришь так, чтобы она могла здесь прятаться. Это правда, парень?

Тед поборол в себе желание опрокинуть стол и спустить шкуру с этого человека, а затем прибить ее к двери коптильни. Но он заставил себя изобразить на лице вежливую улыбку.

– К сожалению, мы и в самом деле женаты. Но пусть это вас не беспокоит. Эш скажет вам, где она работает, и через пять минут вы сможете забрать ее с собой в Техас. Просто скажите: сколько, по вашему мнению, стоят эти кольца.

Пришло время избавиться от Сесила раз и навсегда, и Тед уже не мог ждать. Кэсси вовсе не преувеличила, когда говорила, что ее кузен Сесил был самым подлым и мерзким человеком на планете.

– Ты хочешь сказать, что разведешься с ней? – спросил изумленный Сесил.

– У дяди Эша уже несколько недель готовы все бумаги. – Тед кивнул в сторону дяди.

– Я тебе не верю, – глухо сказал Сесил.

– Зачем мне блефовать? Мне казалось, что она меня использует. Возможно, она хотела скрыться от вас.

– Эй, я хорошо с ней обращался. Я хочу, чтобы ты знал об этом. Она не нуждалась ни в еде, ни в чем-то еще.

– Сколько? – Тед достал из ящика стола обтянутую кожей чековую книжку и открыл ее.

– За кольца? – Сесил смутно подозревал, что эти двое его перехитрили. Он не мог решить, что ему теперь делать, хотя по пути в Оклахому ему казалось, что он все просчитал. У него уже даже были весьма любопытные планы на эту предполагаемую прибыль.

Он обдумал вопрос Теда. Эти Уэллмены выглядели большими и сильными, даже если у одного из них была сломана нога. Бабушка Стюарт всегда говорила ему, что он жадный, но не дурак, и он сделал это своим девизом.

Ему вовсе не хотелось забирать Кэсси. По закону через несколько месяцев у него не будет на нее никаких прав, и если он пойдет к шерифу… ну, Кэсси может рассказать о нем несколько историй.

Эш заметил, что Сесил возбужден, и решил забросить наживку. Он вынул свой бумажник и достал пять двадцаток.

– Я дам вам сто долларов, мистер Горман, – сказал он мягко.

Сесилу не нужно было притворяться оскорбленным: он ожидал, что ему предложат более значительную сумму.

– Кольца моей дорогой покойной тетушки, черт возьми, стоят гораздо больше! – возмутился он.

– Пятьсот? – Тед взял ручку.

Это было уже немного лучше. Сесил закатил глаза к небесам, как будто просил прощения за то, что собирался сделать.

– Тысячу? – Можно и поднять ставки, подумал он, хотя понимал, что это неслыханная сумма за два недорогих кольца.

– Пятьсот, и вы забираете Кэсси. – Тед выписал чек и протянул его Сесилу.

– Эй! Так не пойдет! Она мне не нужна!

– Может, оформим это в письменном виде? – Эш подмигнул Теду.

– Я немного сбит с толку, мистер Горман, – сказал Тед. – Вы хотите забрать Кэсси или нет?

– Нет, черт побери. Я что, похож на идиота?

«Да!» – едва не вырвалось у Теда.

– Вы должны написать расписку в том, что получили полную стоимость тех колец. Теперь Кэсси ничего не должна вам.

Сесил хмуро посмотрел на него:

– Мне должна была заплатить эта бездельница. Не ты. – Нехотя он взял чек. – А как я узнаю, что вы не аннулируете этот чек, когда я уйду? – недоверчиво спросил он.

Теду понадобилась вся его сила воли, чтобы остаться в кресле, а не избить этого человека до полусмерти своим костылем.

– Я же сказал: вы берете чек, и Кэсси вам ничего не должна. А мы с дядей слышали, как вы сказали, что вы отказываетесь забрать ее с собой. Так?

– Да-а, – медленно произнес Сесил и перевел взгляд с молодого Уэллмена на старшего. Он протянул грязную руку для рукопожатия, и Тед чуть не сломал ему пальцы.

Примерно полчаса спустя Кэсси влетела в дом через парадную дверь, перепуганная, как дикая горлица. Она врезалась в Эша, который уже уходил, и чуть было не сбила его с ног.

– Ох! Привет, Кэсси. Помедленнее…

– Ох, Эш. – Она задохнулась. – В городе я видела машину моего кузена… меня подвез Брок… Сесил здесь?

Эш похлопал ее по плечу.

– Он был здесь. Но мы уговорили его уйти, – сказал Эш. Он не хотел портить Теду сюрприз. – Иди наверх, Тед все тебе расскажет.

– Он в офисе? – спросила она.

Эш кивнул, и она побежала, перепрыгивая через ступеньки.

Кэсси влетела в комнату.

– Тед?

Он стоял у окна, там, где наблюдал, как она вбежала в дом.

– Наверное, ты знаешь, что здесь был Сесил. Мы с Эшем довольно быстро от него избавились. Сомневаюсь, что он вернется.

– Что он хотел?

Тед пожал плечами:

– Ты ему не нужна, Кэсси. Он ясно сказал об этом.

– Мне было так страшно… – Кэсси прошла по комнате, обняла Теда за шею и прильнула к его губам в нежном поцелуе.

Тед почувствовал, как ему хорошо. По правде говоря, он ощущал себя на верху блаженства. Он защитил ее, как и обещал. И теперь Сесил Горман ушел… навсегда. Позже он расскажет Кэсси подробности – как только закончит целовать ее.

Глава 10

Несколько недель спустя ортопед сказал, что Тед здоров, и снял с него гипс. Рука и нога были белыми как мел, с них облезала кожа. Тед встал раньше, чем разрешила сестра, и чуть было не упал.

– Через несколько дней будешь ходить без проблем, – сказал ортопед. Он проверил амплитуду движений, нашел, что она вполне приемлема, но порекомендовал Теду физиотерапевта, который поможет ему укрепить ослабевшие мышцы.

Черт, черт, черт, подумал Тед. Все время, пока он был в гипсе, он мечтал о том, как будет танцевать с Кэсси. Теперь он мог танцевать тустеп так же, как броненосец – летать.

С помощью медсестры Тед прихромал в приемную, чтобы заплатить по счету, радуясь, что этот идиотский гипс снят и ему больше не придется изобретать новые способы почесать под ним кожу. Его не покидало ощущение, что выздоровевшие конечности принадлежат кому-то еще, особенно когда подписывал страховку. Рука и нога, казалось, были не вполне на месте.

Поджидавший в холле отец отложил газету и встал, чтобы помочь ему, но Тед отмахнулся и дошел до стоянки с помощью одной лишь дедушкиной трости.

Тед неловко забрался в машину и подумал, что ему предстоит хромать так еще неделю или две. Он рассчитывал наконец навести порядок в комнате, которую делил со своим братом в течение четырнадцати лет, которая по молчаливому согласию была заперта, в которой хранились их с братом фотографии.

В больнице Тед пообещал себе, что откроет эту комнату. Но это должно подождать, пока он сможет подняться по лестнице. Он готов был заняться этим, чтобы порадовать Кэсси. Если она позволит ему.

Пока отец вел машину, Тед смотрел в окно на пролетающий мимо пейзаж; оба молчали. Это была черта всех Уэллменов: они знали, когда нужно оставить человека в покое.

Правда, Мисс Злючка Кэсси с этим не согласилась бы, подумал Тед и слегка улыбнулся. В последнее время она была просто неотразима. И так мила с ним – побитым, переломанным, с ногой, подвешенной к потолку. Наверное, ей нравится, когда он… мягкий. Если можно так выразиться.

Прошла целая неделя, прежде чем Тед смог подниматься по лестнице. В один прекрасный день он решил, что уже сможет войти в их бывшую общую с братом комнату и покончить с этим. Дома никого не было, ему некому было помочь. Возможно, это и к лучшему.

Мама с Мэгги отправились покупать детские вещи – старшая сестра Лиз должна была скоро родить, а Кэсси… была где-то еще. Возможно, на работе, но когда он позвонил туда, чтобы просто услышать ее голос, на месте ее не оказалось. Боже, он уже привязался к ней… и был не против, чтобы она знала об этом. Если он нарушал слишком много правил, Кэсси просто грубо говорила ему, чтобы он не дышал ей в спину. «О черт, – подумал он. – Она то и дело придумывает все новые правила».

Лестница казалась непреодолимым препятствием. Когда-то он перепрыгивал через ступеньки, но во время этого путешествия в прошлое каждая давалась ему с большим трудом. Он поставил ногу на первую ступеньку и нащупал в кармане старый потертый ключ.

С того дня, когда он принес домой тело брата, всегда носил этот ключ в кармане. Ключ был потертый, но не от частого использования, он никогда не открывал им ту комнату – до несчастного случая она была и его комнатой тоже. Тед играл с ним, когда что-либо обдумывал, и за долгие годы отполировал ключ до блеска.

Первый раз за семь лет он воспользовался этим ключом по назначению – чтобы открыть дверь. Первым делом он посмотрел на картонные коробки, стоявшие на кроватях, – коробки с фотографиями его и Джона.

Между кроватями стояла тумбочка, на которой была пыльная лампа в форме футбольного мяча. Газетные вырезки о телках, которых они показывали на окружной выставке, о футбольных матчах, в которых они играли в школе, постер их любимой кинозвезды десятилетней давности – все это по-прежнему висело на огромном стенде на другом конце комнаты. У другой стены стояли высокий шкаф с ящиками и гардероб.

Он снова посмотрел на коробки с фотографиями. Фотографии, на которых они делают первые шаги, играют в мяч, первый раз ведут трактор… четырнадцать счастливых лет в двух картонных коробках.

Тед выбрал последнюю фотографию, на которой он был с Джоном.

Жалюзи на окнах были опущены, и на выцветшем снимке было трудно различить лица.

Он минуту рассматривал фотографию, а затем положил обратно в коробку. Пришло время вернуть их на свои места… в другие комнаты, где жила семья. Много лет у него не было сил воскресить эти воспоминания, и родители тоже не хотели этого. Он посмотрел на пыльные пальцы и вытер их о джинсы. Столько пыли… пыли прошлого. В этой комнате она толстым слоем лежала повсюду.

Тед взял бейсбольную биту и коротко ударил по воображаемому мячу. Он положил биту на кровать Джона. Последний раз он был в этой комнате, когда брат еще был жив. Он вдруг подумал: а как бы Джон отнесся к Кэсси?

Он, наверное, решил бы, что Тед сошел с ума, прежде всего оттого, что женился на ней, а еще потому, что хочет развестись и снова жениться на ней же. Но Тед был уверен: брат всегда поддержал бы его и не важно, как сложились бы его отношения с Кэсси.

– Тед? – За дверью раздался робкий голос. – Ты здесь?

Он был вне себя от радости. Кэсси. Как раз та, кого он хотел видеть, и именно в тот момент, когда он хотел ее видеть.

Он распахнул дверь, и она подскочила от неожиданности.

– Привет, Кэсси. Почему ты дома так рано?

– Боже мой, ты напугал меня! Я слышала твои шаги, но не знала, что это ты, – попыталась объяснить она. Сердце колотилось от бега по лестнице и от испуга. – Это?.. – Она не закончила вопрос.

– Это была наша комната до того, как Джон умер, – сказал он, удивленный, что может так спокойно говорить о смерти брата. – Когда это случилось, я попросил маму забрать мои вещи и никогда сюда не возвращался. С тех пор комната была заперта.

– О, – только и смогла произнести Кэсси. – Можно мне войти?

– Конечно. – Тед отступил, давая ей дорогу. – Можешь помочь мне в том, что я должен был сделать много лет назад.

– Ты говорил об этом в больнице… намекал.

Тед кивнул.

– Что ж, теперь я буду действовать напрямую. Думаю, я готов к этому.

– Сколько же тут пыли, – сказала Кэсси. – Удивительно, что Мария не послала кого-нибудь убраться здесь… Хочешь, я это сделаю?

– Мама никого сюда не пускала, она боялась, что это расстроит меня, – сказал Тед. – Мы решили запереть комнату и оставить все как есть. Но пришло время открыть ее. Жизнь продолжается.

Кэсси кивнула. Она не знала, что сказать, но взяла его руку и крепко сжала.

– Кэсси… беги вниз, принеси тряпку протереть пыль, а я займусь разбором фотографий.

– О'кей. Я надену джинсы и какую-нибудь рабочую рубашку, и мы быстренько приведем эту комнату в порядок.

Через пару минут она вернулась с балончиком для полировки мебели и охапкой чистых белых тряпок.

– Когда вытрем пыль, я пройдусь здесь пылесосом. Открой жалюзи, Тед. Пусть будет посветлее.

Кэсси, босая, переоделась в джинсы, застиранные до белизны, футболку, которая когда-то была розовой, с дыркой на одном рукаве и пятном краски – на другом. На голове красовалась синяя бандана. Тед подумал, что она – самая красивая женщина в мире.

– Брок привез меня домой, потому что мы наконец разделались с работой. Ему нужно было ехать в больницу, – объяснила Кэсси, вытирая пыль. – Я собиралась на весь день засесть с книжкой, но услышала шум наверху и пошла посмотреть. Я рада, что это был всего лишь ты.

– Всего лишь я? – сказал он, притворившись возмущенным. – Так-то ты обо мне думаешь?

Играя, она обмахнула его нос тряпкой, и Тед чихнул.

– Будь здоров!

– Басиба, – ответил он. – Я рад, что ты помогаешь мне… с этим. – Он подождал, пока не утихнет зуд в носу, и посмотрел, как Кэсси наклонилась, чтобы вытереть пыль за шкафом. Джинсы обтягивали ее очень соблазнительно, а то, как она решительно избавлялась от пыли, мягко говоря, наполняло его энергией.

– Так-то лучше, – сказала она, когда он поднял жалюзи. – Я начну с тумбочек и полок, а ты можешь разбирать фотографии. Эй, а кто из этих двоих ты? – Она показала на прикрепленную к стенду вырезку из газеты, желтую, с загнутыми краями. – Я не могу различить.

– Я в синей рубашке, – засмеялся Тед. – Мама всегда одевала Джона в красное, а меня в синее. Так ей было проще нас не перепутать.

– Но это фотография из газеты, вы оба в черном и белом. – Кэсси тоже рассмеялась.

– Я остался один слева… Я хотел сказать, я был слева. – Тед помрачнел.

– Да. – Кэсси кивнула. – А я осталась одна, когда умерла моя бабушка. Но мы живы, и теперь мы не одни. Им бы не хотелось, чтобы мы по ним грустили. Видит Бог, мы уже достаточно пролили слез.

Тед обнял ее и надолго прижал ее к себе.

– Спасибо, Кэсси. – Его голос был хриплым от волнения; они стояли, обнявшись.

Пыль, которую Кэсси так энергично сметала, плясала в лучах солнца, наконец-то проникших в комнату.

– Хорошо, – сказал Тед, целуя ее в лоб. – Это слишком хорошо.

– Что в этом плохого? – мягко спросила Кэсси, ее глаза сияли.

– Нам нужно работать, женщина. Не отвлекай меня. – Он повернулся, взял три фотографии и протянул их ей. – Эти – на каминную полку в гостиной. Но у меня не очень хорошо получается бегать вверх-вниз по лестнице.

– Ничего, давай я.

Кэсси посмотрела на первый снимок. На нем были два малыша примерно шести месяцев от роду, оба сидели и улыбались в камеру. На Теде был синий комбинезон, на Джоне – красный.

– Вы были просто симпатягами, – сказала она. – А! Теперь я вас различаю. Это ты, а это Джон.

Тед посмотрел через ее плечо.

– Даже папа не мог различить нас тогда.

– Ну а я могу, – заспорила она. – Этот малыш – ты. У тебя глаза другие и улыбка более хитрая. И твой взгляд теплее, Тед.

– Будь я проклят, – сказал он, переворачивая фотографию, чтобы посмотреть на пометки, которые мама всегда делала на обороте. – Ты права, Кэсси.

– Это просто, – сказала она уверенно и побежала вниз поставить фотографии на каминную полку.

– Повесь эти две в холле. – Когда она вернулась, Тед протянул ей еще две фотографии в рамках.

– Хотели обмануть свою мать, так? – улыбнулась Кэсси, разглядывая снимки. – Вы с Джоном поменялись рубашками, а?

У Теда был выбор – упасть в обморок или просто упасть. Кэсси поразила его. Никто не знал, что для этой школьной фотографии он и Джон поменялись рубашками, – они никому не сказали об этом. Его и брата разбирал смех каждый раз, когда они смотрели на этот снимок, но никто не понимал, над чем они смеются. А она взглянула всего один раз и сразу поняла.

– Как ты узнала? – спросил Тед.

– Твои глаза, Тед. Я узнаю твои глаза где угодно.

Он перестал разбирать фотографии и присел отдохнуть. Она снова взяла тряпку и принялась за гардероб.

– Вы с Джоном всегда жили в этой комнате?

– Да, с двух лет. – Он глубоко вздохнул. Кэсси ничего не сказала. Она знала, что он должен разобраться с прошлым самостоятельно. Ей нужно только помочь ему, если он попросит об этом.

– Давай продолжим, Кэсси, – тихо сказал он. – Я обещал себе, что сделаю это, и я собираюсь закончить.

Она кивнула; она протерла шкаф так, что дерево заблестело.

– Все, готово, – сказала Кэсси, взмахнув тряпкой. – Теперь я пройдусь пылесосом по комнате и под кроватями. Ты выбери фотографии, а я их развешу.

– Да, мэм. – Тед порылся в коробке и вытащил еще два снимка. Эти поставь на стол, рядом с папиным креслом.

– Хорошо. – Она взяла их и вышла. Через несколько секунд она вернулась с пылесосом, шумным зверем – Тед всегда его недолюбливал. Но Кэсси была настроена абсолютно серьезно. Тед не знал, есть ли в мире кто-нибудь прекраснее Кэсси, охваченной жаждой уборки.

– Лучше выйди в коридор, пока я занимаюсь здесь, – предупредила она.

– Почему?

– Потому что иначе я должна буду просить тебя поднять ноги, а если я буду пылесосить под твоими ногами, ты никогда не женишься, – сказала Кэсси серьезно.

– Что?

– Да ну тебя, Тед. – Кэсси воткнула вилку в розетку. – Ты что, не знаешь об этой примете? От Техаса до Оклахомы не так уж далеко. Бабушка всегда просила меня переждать в другой комнате, когда пылесосила.

Тед громко засмеялся, но пошел к двери, где смотрел, как она разделывается с семилетним слоем пыли. Никогда не женишься? Смешно. Он уже был женат.

– Готово. – Она закатила пылесос обратно в шкаф, где Мария обычно хранила его. – Мы не сильно продвинулись с этими фотографиями. Ты же знаешь, я могу носить только по две, – сказала она.

– Все эти встанут на пианино. Но какую куда, Кэсси? – подзадорил он ее.

Кэсси нравились такие задачи. Она взяла фотографии и поставила их на кровать, пытаясь понять, как бы их расставила Мария. Как бы она расставила те, которые поместятся на каминной полке? Самую большую – в центре. На снимке были все четверо детей. Лиз – подросток со скобками на зубах, Теду и Джону примерно лет по тринадцать, а у Алисии все еще косички. Фотография Теда в синей рубашке заняла место справа от общей, а точно такая же, с Джоном в красной, – слева. Затем она взяла фотографию Алисии и братьев и поставила рядом с Тедом, а снимок Лиз и братьев – рядом с Джоном.

– Ну, как у меня получается?

– Ты или ясновидящая, или ты здорово знаешь маму, – сказал он. – Переставь крайние, и все будет в точности.

– Проклятие, я не угадала! – Кэсси топнула ногой.

– Почти угадала. – Тед засмеялся и стукнул ее подушкой. – Ты знаешь нас лучше, чем мы сами, Кэсси.

Она вырвала подушку и замахнулась на него.

– Это нетрудно, Тед. Вы, Уэллмены, такие открытые, добрые, вас так легко… – Она остановилась. Она почти произнесла: «Полюбить». Опасное слово, особенно здесь, наедине с ним, когда он так обольстительно улыбается… Нет, она не произнесет это слово.

Он попытался заставить ее сказать.

– Нас легко – что? Ты не закончила предложение, Кэсси.

– Легко… легко… за вами легко убирать. Ну же, у нас еще целая коробка фотографий, нам нужно перестелить две кровати и выстирать покрывала до того, как вернутся Мария и Мэгги, – закончила она.

– Ты просто надсмотрщик за рабами, – пожаловался он. Но догадался, какое именно слово она почти произнесла. И, зная, что она чувствует, он был почти готов поговорить об этом. Прежде всего о том, как любит ее, раз и навсегда.

Если бы только Тед смог заставить ее выслушать и не пугаться до смерти мысли о том, что кто-то в самом деле любит ее. Но после происшедшего с ним несчастного случая чувство росло с каждым днем, и он не мог вечно держать это в себе.

Кэсси вскочила и направилась в холл.

– Я принесу свежее белье. Можешь снять это пыльное старье.

Тед свернул покрывало и бросил его на пол. Взметнувшееся облако пыли опять заставило его расчихаться, так же как и Кэсси, рывшуюся в шкафу с постельным бельем.

Она вернулась с парой чистых покрывал и простынями; Тед спрятался за дверью.

– У! – крикнул он, испугав ее. Кэсси подпрыгнула, Тед ударил ее по спине подушкой.

– Ты… ты… – Она запнулась; ее сердце бешено колотилось.

Тед поклонился.

– Прекрасная дева, я вызываю тебя на дуэль подушками. Тот, кто нанесет последний удар, побеждает, а побежденный угощает победителя обедом.

– Приготовься проиграть. – Кэсси схватила подушку и шмякнула его со всей силой.

– О нет, я не проиграю, – заявил он. – Только не такой дерзкой, бессердечной девчонке вроде тебя. Я выиграю, а ты заплатишь за обед в самом дорогом ресторане. – Тед поднял подушку и направил удар вниз, попав ей под колени. Она шлепнулась на кровать, но встала, сверкая глазами.

– Подумай еще раз! – крикнула она. Она схватила подушку за углы и мощно ударила его по здоровому плечу. Он упал на кровать Джона, но снова вскочил.

Она целила ему в живот, но промахнулась и, как перышко на ветру, по инерции полетела на кровать. Тед воспользовался ее временной беспомощностью и прижал бедром ее колени, подняв подушку над головой.

– Я победил! – объявил он.

Засмеявшись, она высвободилась, схватила свою подушку и со всей силой ударила его по голове. С гулким стуком он свалился на матрас, выбив облачко перьев.

– Ха! – сказала она, задыхаясь. – Это был последний удар.

– О'кей, о'кей. Ты победила. В пятницу я поведу тебя в ресторан, и ты сможешь есть, пока у меня не кончатся деньги. – Тед повернулся на бок и притянул ее к себе. Синяя бандана уже давно слетела, и волосы рассыпались по плечам.

– Ты сегодня неплохо выглядишь. – Тед вдохнул ее пьянящий аромат. Это была смесь здорового возбуждения, лимонного запаха средства для полировки и капельки сладких духов.

Кэсси хихикнула.

– Ну, большое спасибо. Я не привыкла получать такие комплименты во время уборки.

– Я хочу, чтобы ты навсегда привыкла к этому.

– К чему, к домашней уборке? – переспросила она в притворном ужасе.

– Нет, глупышка. К комплиментам.

Тед подался вперед и погладил ее шею. Его губы коснулись ее губ, она закрыла глаза, готовая к поцелую.

Сердцем Теда овладели нежность и спокойствие. Он почти улыбнулся во время поцелуя. Как он может быть спокоен с такой женщиной? – подумал он. Кэсси, его сладкая Кэсси, чистое возбуждение… и настоящая страсть, если он правильно понимает то, что означает это слово.

Он прервал поцелуй, чтобы посмотреть в ее зеленые глаза; она притянула его для еще одного поцелуя, который вскружил головы обоим. Его рука скользнула ей под футболку, нежно ласкала ее грудь. Она тихо застонала, но не прервала поцелуй – она хотела еще его поцелуев, его ласк.

Через пару минут футболка оказалась снятой – она сама не поняла как. Кэсси бросила футболку на пол, завела руки за спину и расстегнула лифчик. Его она тоже бросила на пол и посмотрела на Теда.

Кэсси знала, что любит этого мужчину, любит то, как он смотрит на нее, любит страстное желание в его глазах. Кэсси притянула его к себе, немного робея в его объятиях, но не боясь ласкать его в ответ. Хотя она была готова на этот шаг, но все же не могла справиться с дрожью, выдававшей ее волнение. Внезапно она отвернулась.

– Кэсси?.. – спросил он, взяв ее за руку, когда она поднималась. – Если ты не хочешь…

Кэсси закрыла дверь спальни и снова легла на кровать рядом с ним.

– Я люблю тебя, – прошептал он. Его губы нашли ее, его руки гладили ее грудь и тело. – Но мне нужно, чтобы ты тоже хотела этого… так же, как я. Можешь остановить меня…

– Поцелуй меня еще, Тед, – сказала она. – Я тоже люблю тебя.

Он крепко обнял ее, Кэсси стала расстегивать его рубашку, гладя его мускулистую грудь.

Тед тоже дрожал, почти неконтролируемое возбуждение бушевало в его теле и в душе. Первый раз для Кэсси будет первым и для него – это был почти сон… прекрасный сон, и только женщина, которую он обожал, могла быть в нем. Кэсси. Его настоящая любовь… единственная… его жена.