Текст книги "На запад (ЛП)"

Автор книги: Джун Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

6

НЕЗНАКОМЕЦ

– Что такое? – Я встал позади Кэт и всматривался в зеркало, видя на зеркальной поверхности другое лицо, но, надо признать, довольно симпатичное лицо. В этот момент я начал мучительно чувствовать близость Кэт, моё тело окружало её. – Ты меня узнаешь? – спросил я, находясь так близко, что мог практически чувствовать, как её тело напряглось из-за моего присутствия. – Наша теория оказалась верной? Ты меня откуда-то знаешь?

Едва дыша, она покачала головой.

– Нет.

– Тогда что?

Смущённый взгляд исчез с её лица и сменился любопытством. Кэт вытянула руку вперёд и, как ребёнок, который неспособен сдержаться, чтобы не прикоснуться к игрушке, провела пальцем вдоль моего подбородка. Трепет из-за её прикосновения прошёл вдоль моего позвоночника, и, в конце концов, я понял, что её так взволновало. Она думает, что я привлекательный.

Схватив девушку за другое запястье, я поднёс его к своему лицу.

– Коснись меня.

Её не нужно было просить дважды.

Она разгладила мои брови, прошлась пальцем по щекам, вниз по носу и наконец взяла мой подбородок в свои ладони. Её прикосновение поочерёдно менялись от мягкого к грубому, они были побуждающими и ласкающими.

Я не мог оторвать от неё глаз, даже когда почувствовал, что мой член встал. Эта её сторона бросала вызов допустимым рамкам приличия, включая и меня. У неё словно не было границ – ни физической, ни вербальной – и это казалось непредсказуемо волнующим.

– Ты бы видел себя, – сказала Кэт, касаясь подушечками больших пальцев моих губ. – И ты ещё говоришь, что я красива.

– Ты красивая. – Я ухватился за край столешницы, пытаясь удержаться от того, чтобы не схватить её и не прижать вплотную к своему телу.

– Ты не можешь быть настоящим. – Спустя мгновение она откашлялась и отошла в сторону. – Прости. Я увлеклась.

Я дотронулся до её запястья.

– Это прекрасно.

– Это просто... Я никогда...

– Ты никогда не прикасалась к мужчине?

Она отрывисто рассмеялась.

– Нет, прикасалась. Но не к такому, как ты.

– Ты когда-нибудь была с мужчиной?

– Конечно.

Мои брови приподнялись от неожиданности.

– И тебе понравилось?

– Это не твоё собачье дело.

Кэт развернулась, чтобы уйти, но я схватил её за руку.

– Прости. Мне просто хочется тебя узнать.

– Копаясь в моём сексуальном прошлом?.. Ты не с того начал.

Я пробежался рукой по своим волосам.

– Я просто пытаюсь понять, как кто-то похожий на тебя может быть одиноким. Это кажется невозможным.

Кэт скрестила руки на груди.

– Я одинока, потому что мужчины – эгоистичные животные, которые только получают удовольствие и ничего не дают взамен. По крайней мере, мой вибратор меня удовлетворяет.

Если мне не было тяжело прежде, то мысленный образ Кэт, играющей с вибратором, меня почти прикончил.

– Может, ты ещё не встретила подходящего мужчину?

Она захихикала.

– Дай угадаю, а подходящий мужчина – это ты?

– Я могу им стать.

– Ты даже не можешь вспомнить своего имени! Как ты можешь стоять здесь и утверждать, что хорош в постели?

Я отошёл от столешницы и подошёл к ней, зная, что Кэт будет стоять на своём. И навис над ней, как бы утверждая своё доминирование.

– Мне не нужна память, чтобы знать, что мы воспламеняем друг друга. Мне не нужна история или прошлое, чтобы исследовать каждый изгиб твоего тела, узнать каждое движение, которое заставляет тебя трепетать, – сказал я, и мои мышцы напряглись от желания схватить её. – Мне не нужно знать своего имени, потому что, к тому времени как я закончу, ты забудешь своё.

Кэт застыла на месте, на её лице появилась маска безразличия, но её выдавали глаза. Эти два голубых шара, которые, оценивая, осматривали каждую часть моего тела.

Я дал ей возможность отдышаться, чувствуя удовлетворение пещерного человека от её поражения, от того, что сбил её с толку. Кэт была заведена так же, как и я, её выдавало прерывистое дыхание. Но я понимал, что достаточно надавил на неё. Теперь надо подождать, пока она сама ко мне придёт.

Я прислонился плечом к стене и ждал.

– Я не девственница, ладно? – сказала Кэт сердито. – Я даже не знаю, почему это важно, но у меня был секс с двумя мужчинами. Так что не думай, что ты должен лишить меня «невинности», – сказала она, изображая в воздухе кавычки.

– Ладно, – сказал я. – Не лишать невинности. Понял.

Она прошла в сторону гостиной, так больше ничего и не сказав. Прихватив с собой ноутбук и покрывало, которое было накинуто на спинку дивана, девушка легла. Джози немедленно запрыгнула к ней, покрутилась немного и легла у неё в ногах.

– Кажется, тебе уютно, – сказал я, сидя в кресле, которое, как я понял, быстро становится моим местом. Однажды я получу от неё приглашение присоединиться к ней на диване, и, может быть, в конечном счёте и в её постели.

Кэт взглянула на меня и затем сразу отвернулась к экрану компьютера, по-видимому, слишком напуганная, чтобы задержать взгляд чуть дольше.

– Я провожу так каждый понедельник.

У меня появилось чувство, словно меня облили ледяной водой.

– Сегодня понедельник? Какое число?

– Двадцать второе декабря.

– Я и не представлял, что уже почти Рождество, – сказал я, пробегая рукой по волосам. – Мы должны проверить отчёт о пропавших людях. Уверен, где-то там меня разыскивает моя семья или друзья. Почти Рождество, черт побери.

– Я уже проверила.

– И?

Она покачала головой. Я выдохнул.

– Наверное, я настоящий придурок, если никого не волнует, что я пропал два, а может, и три дня назад.

– Если тебе от этого будет легче, то обо мне тоже никто не беспокоится. Единственный, кого это волнует, находится в тюрьме и даже не узнает, если у меня будут проблемы до тех пор, пока не станет поздно.

– Нет, от этого мне не лучше, – сказал я. В моей груди появилось незнакомое чувство сочувствия. Грустно подумать, что в её жизни больше никого нет, никто даже не проверил её во время снежного шторма. Она совершенно одна. – Если тебя это утешит, я беспокоюсь о том, что с тобой случится.

Кэт пристально посмотрела на меня.

– До тех пор, пока ты не обретёшь память и не продолжишь свой восхитительный путь обратно в Голливуд или на Неделю высокой моды, или черт знает куда ещё.

– Знаешь, ты не должна всегда отталкивать от себя людей, – произнёс я с разочарованием. – Особенно если они искренние.

Кэт пригвоздила меня жёстким взглядом, но впервые за это утро я лишил её дара речи.

– Так чем ты занимаешься? – спросил я.

– Я не работаю.

– Тогда как ты можешь позволить себе жить здесь, покупать продукты и всё остальное?

– Я живу за счёт процентов на нефть своего отца.

– Так ты целый день сидишь здесь, ничего не делая?

Кэт захлопнула ноутбук.

– Нет, я не только весь день сижу здесь и ем трюфели во время просмотра мыльных опер. Я занята.

– Чем?

– Черт, а ты любопытен, – сказала она, поднимаясь с дивана, чтобы пройтись. Кэт остановилась в холле, положив руки на талию. – Ну, ты идёшь?

Я последовал за ней по коридору к узкой прихожей в задней части дома, хотя даже и не предполагал, что там такое. Как оказалось, там находилась пристройка к дому – огромная и красочная комната. В центре находился большой стол со швейной машинкой, повсюду разбросаны куски ткани и бумага. На полке находились рулоны разноцветных тканей, а вдоль задней стены в ряд были выстроены три наряженных манекена, каждый из которых был одет в красивое платье и переставлен в тусклое тёмное место.

Я прошёл к ближайшей стене и рассмотрел чертежи, которые были скреплены лентой.

– Ты модельер?

Кэт фыркнула, но больше от удивления, чем от насмешки.

– Черт, нет. Мне просто нравится шить.

– Ты все это сама придумала?

– Отчасти, – сказала она, стоя за мной. – Я сама научилась шить методом проб и ошибок, просматривая видео в интернете. Я смотрю эскизы, выбираю то, что мне нравится, и пытаюсь их повторить.

Я обернулся и по-новому взглянул на неё. Как раз, когда я подумал, что разгадал её, она нашла новый способ меня удивить.

– Ты продаёшь свои модели?

– Нет.

– Почему нет? Даже если ты никогда не покинешь свой городок, в интернете столько мест, где ты можешь их продавать.

Кэт залилась румянцем.

– Я просто не делаю этого, ладно?

– Ты не хочешь или боишься? – Я знал, что моё давление может пробудить её вспыльчивый характер, но меня не беспокоил этот факт. Что-то внутри желало надавить на неё, заставить шагнуть за пределы безопасной границы её жизни. Увиденные рисунки на стене и полностью готовая одежда в комнате показывали талант девушки. Вот только бы ещё и она его увидела.

Кэт повернулась и вышла.

– Почему ты не хочешь ответить на вопрос? – спросил я.

Она обернулась, но вместо ярости, которую я ожидал увидеть, на её лице было безразличие.

– Это не имеет значения. Ты уйдёшь отсюда, как только растает снег. – Её глаза засияли. – На самом деле, мы уже должны приступить к работе.

Я последовал за ней к парадной двери, где Кэт натягивала сапоги и пальто.

– Куда ты идёшь? – Я уклонился, когда мне в лицо полетел сапог. И поймал одной рукой следующий за ним.

– Накинь это дерьмо, красавчик, – сказала она, открывая входную дверь. – Мы выкопаем тебя к чертям отсюда.

Вооружившись лопатой для снега, Кэт решительно направилась к джипу по той тропинке, которую я вчера проложил. Я схватил лопату и проследовал за ней, зная о том, что снег слишком глубокий для движения транспорта. После своего вчерашнего похода я понял, что в этом забытом богом месте не проложены дороги. Даже если нам удастся выкопать джип из ямы, маловероятно, что мы сможем проехать в городок.

Несмотря на это, я вонзил лопату в снег, зачерпнул его и перекинул через плечо.

– Ты хорошо разбираешься в моде, – сказал я, пытаясь заполнить тишину дружеской беседой. – Почему не носишь что-нибудь из того?

– Хорошо. Ты можешь представить меня в платье?

– Конечно.

Кэт остановилась и уставилась на меня, пытаясь понять, искренен ли я.

Я ухмыльнулся.

– Думаю, ты будешь отлично выглядеть в более женственной одежде.

Кэт нахмурилась.

– Женственная одежда? Ты шутишь?

Я разочаровано выдохнул.

– Давай не переводить это в сексуальный подтекст. Ты отлично понимаешь, что я имею в виду. – Я указал в сторону дома. – Эта одежда, которую ты сотворила... Ты можешь ошибаться в чём угодно, но не в женственности. Я лишь спрашиваю, какого чёрта ты прячешь себя в мягкую мешковатую одежду, когда очевидно, что тебе нравится мода?

Кэт сдержала улыбку.

– Успокойся там, Ларри. Не нужно злиться.

– У меня от тебя головная боль. – Или мигрень.

Девушка вернула своё внимание к сгребанию снега.

– Мама оставила нас, когда мне было семь, – сказала Кэт. – У меня не было тёток или любой другой женщины, которая смогла бы научить меня одеваться. Всему в той комнате я должна была учиться сама.

– Так почему ты все ещё одеваешься в этом стиле?

Она пожала плечами.

– Думаю, просто привыкла к этому. Я себя неудобно чувствую в обтягивающих коротких вещах, которые привлекают внимание.

– Многие люди наслаждаются таким вниманием.

– Держу пари, ты тоже. Уверена, ты наслаждаешься вниманием, которое получаешь от женщин, – сказала она, вновь посмотрев на меня. – Ну, или же парней. Да кого угодно.

После удара лопаты в грязь, я воткнул её в землю и облокотился на ручку.

– Я совершенно уверен, что предпочитаю женщин.

– Бьюсь об заклад, – саркастически ответила Кэт.

Я взял горсть снега и бросил в неё снежный ком, который попал ей в руку.

– Эй! – Она ответила мне большим снежком.

Я попытался поймать его, но он развалился в руке, направляя холодные снежинки мне в лицо. Незамедлительно до меня долетел ещё один снежок, попав в голову.

– Я называю его подлым снежком, – сказала Кэт с ухмылкой.

Я бросился за девушкой, упав вместе с ней в снег. Схватив снежок, запихнул ей за воротник, но она была сильнее и быстрее, чем я предполагал, и смогла перевернуть меня на спину. Кэт запрыгнула на меня сверху и схватила горсть снега, направляя его прямо мне в лицо.

Я сложил руки на её бёдрах, наслаждаясь контрастом её тёплого тела и холода на своём лице. Я симулировал борьбу, чтобы она сильнее извивалась на мне. При этом чувствуя, как твердеет мой член.

Кэт остановилась, глядя на меня сверху вниз со снежком в одной руке, а другой опираясь на мою голову.

– Ты сдаёшься? – Она задыхалась.

Я наблюдал за тем, как осознание происходящего появилось в её глазах, и она поняла, что под толстым слоем одежды твёрдость, которую она чувствует между своих ног, на самом деле оказалась моей эрекцией. Она попыталась слезть с меня, но я сжал её бедра, удерживая на месте.

– Никогда, – выдохнул я.

Её губы приоткрылись, пока она глядела на меня сверху вниз, и только я погрузился в фантазию, где мы находились обнажёнными в теплом месте, как Кэт бросила снежный ком в мне в лицо.

– Отпусти меня, – сказала она.

Я удерживал её ещё секунду, прежде чем разжать руки. Кэт встала и потопала обратно к дому, забыв лопаты. Я вытер лицо и взглянул на голубое небо, пытаясь ещё на секунду удержать в памяти её тепло, прежде чем холодный ветер не заставит его полностью исчезнуть. Встав, быстро отряхнул себя и решил, что мне нужно принять долгий холодный душ.

Держа в руке свой член, я уже практически мог чувствовать, что часть моего контроля испаряется и что мне необходимо снять напряжение, чтобы продолжить учтиво общаться с Кэт. Но как бы я ни старался, я не мог не думать о Кэт, пока мастурбировал. Моё воображение уносило меня, когда я пытался представить тёплое сильное тело под всей этой мешковатой одеждой.

Я кончил со стоном, держась за стену и выстреливая своё семя на пол душевой кабины. Было приятно снять некое напряжение, но вместо расслабления это завело меня ещё больше. Теперь я не мог избавиться от образа обнажённой Кэт, и мой член был полностью со мной согласен.

После душа я снова взглянул на свою эффектную татуировку в зеркале.

Я пришёл. Я увидел. Я победил.

Сама татуировка выглядела визуально простой и элегантной, но от выжженной на моём теле надписи сильно попахивало братством тщеславных мальчиков. Действительно ли я был тем парнем, который думает, что мир и всё в нём существует исключительно для того, чтобы я мог его покорить?

Когда я вышел, Кэт нигде не было видно. Тогда я рискнул пойти по узкому коридору. Остановившись с поднятым кулаком, готовый постучать в дверь, я услышал музыку и что-то ещё. Звук жужжания машинки. Швейная машинка затихла и хриплый неприветливый голос сказал:

– Оставь меня.

Я глубоко вдохнул и, несмотря на желание сделать обратное, ушёл.

7

КЭТ

Когда тень под дверью исчезла, я наконец смогла выдохнуть. На мгновение я подумала, что он ворвётся в комнату и… я не знаю, поцелует меня, обнимет или ещё что-нибудь. Наша игра на улице быстро превратилась во что-то ещё. Во что-то, что чертовски меня смутило, потому что мне это понравилось.

Я знаю этого мужчину полтора дня, а моё тело уже реагирует на него как собака на тепло. Но самое пугающее во всём этом то, что он – ну, по крайней мере, его тело – хочет того же. И, откровенно говоря, я не понимала, как к этому относиться.

Поэтому я сделала то, что делаю лучше всего. Я спряталась.

Я пыталась сосредоточиться на платье, над которым работала. В течение нескольких недель у меня не получалось закончить платье длиной до пола, потому что я не могла понять, чего, чёрт возьми, не хватает. Что-то было не так, а у меня нет намётанного глаза, чтобы понять, что именно. Всё в моей жизни было испытанием и ошибкой. Ничто никогда не получалось легко.

Я разделась до нижнего белья и через голову проскользнула в платье, с небольшим усилием натянув его на груди. Пройдя к большому зеркалу, прикреплённому к стене, я поправила платье. Покрутилась вокруг, пытаясь найти недостающий элемент, и чуть не споткнулась о ткань, закрутившуюся вокруг моих лодыжек.

И в это время я осознала, что платье просто нужно укоротить. Оно выглядело слишком длинным и большим.

Чтобы не забыть, я вылезла из платья и положила его на стол, пытаясь найти лучшее место, чтобы его отрезать. Лёгкий стук в дверь испугал меня.

– Что? – крикнула я, разыскивая ножницы.

Дверь открылась, и я обернулась как раз вовремя, чтобы заметить, что глаза незнакомца осматривают меня в белом нижнем великолепии. Я нахмурилась и замерла на месте от его путешествующего пристального взгляда.

Не говоря ни слова, он вышел и закрыл дверь.

Подбежав к двери, я закрыла её на замок. Моё сердце колотилось в ушах, а смущение и волнение по-настоящему закрутилось в одно пугающее чувство.

Спустя несколько минут, после того, как собралась с мыслями и оделась, я вышла. Мужчину я снова нашла стоящим у западного окна. Небрежно скрестив руки, он вглядывался в окно. Без бороды он казался полнейшим незнакомцем. Больше чем уже был.

– Что ты хотел? – спросила я, надеясь, что не покраснела.

Он повернулся ко мне с серьёзным выражением лица.

– Я больше не могу здесь оставаться.

У меня ушла минута, чтобы понять его слова.

– И ты вторгся туда, чтобы сказать мне это?

Уголок его рта дёрнулся вверх.

– Нет. Я хотел спросить тебя, может, ты хочешь сэндвич?

– Так ты, увидев меня в нижнем белье, хочешь бежать со всех ног? – спросила я, прежде чем поняла, что не хочу услышать его ответ.

– Нет. Всё не так, как ты думаешь.

– Тогда что?

Мужчина сделал глубокий долгий вдох.

Я скрестила руки, подражая его позе.

– Ты меня боишься?

Он подошёл ближе и остановился в нескольких сантиметрах от меня так, что мне пришлось вытянуть шею, чтобы встретиться с его взглядом.

– Ты не единственная, кого я боюсь.

В этот момент, когда наши тела были так близки и нам стоило лишь потянуться, чтобы коснуться друг друга, я знала точно, что он имел в виду, потому что чувствовала себя так же. Я изучила его лицо, все ещё поражаясь его совершенной красоте: заострённый овал лица, твёрдое очертание рта, высокие скулы, кошачьи глаза и широкий подбородок. Даже небольшая горбинка на переносице была бесконечно мужественной, грубо высеченной, но все же совершенной. Это был не мальчик, скрывающийся за бородой. Это был настоящий мужчина.

И вдруг я ощутила каждый сантиметр своего тела, дрожь между ног и трепет в животе. Прежде я чувствовала только оттенки такого желания и никогда не ощущала чего-то сильнее или ярче.

Каким-то образом, я нашла силы кивнуть.

– Да, тебе, на самом деле, нужно идти. – Я была уверена, что ничего хорошего не произойдёт, если он останется.

Мужчина сделал шаг назад, позволяя мне вновь дышать полной грудью.

– Я уйду, как только перестанет идти снег.

– Прекрасно, – надув губы, сказала я. Мой желудок выждал момент, чтобы заурчать. Громко.

– Так как насчёт сэндвича? – спросил он, воспользовавшись возможностью установить между нами дистанцию.

Я ела свой сэндвич в гостиной, в то время как он остался за обеденным столом. Нам обоим было необходимо некоторое пространство, которое так трудно заполучить в маленьком доме. Каждым своим движением, каждым вдохом я чувствовала, что он рядом. Я поняла, что начала чувствовать себя комфортно в его присутствии, и при этой мысли моё лицо запылало от злости.

Я всегда гордилась своей независимостью. С тех пор, как мой отец попал в тюрьму, я сама о себе забочусь и, будь я проклята, если позволю кому-то ещё вторгнуться в моё пространство, заставляя меня чувствовать себя и зависимой, и слабой, и вообще дерьмом.

Ни в коем случае.

Закончив с ланчем, я прошла к раковине и помыла свою тарелку. Только я направилась в студию, как глубокий голос незнакомца обратился ко мне, останавливая на полпути:

– Не злись, Кэт.

Посмотрев через плечо, я снова поразилась красоте лица этого мужчины.

– Я не злюсь.

Он приподнял бровь.

– О, это счастье.

– Я в чертовом восторге, – сказала я невозмутимо.

Незнакомец тихо засмеялся.

– Ты же знаешь, тебе нечего стесняться, – сказал он. – У тебя прекрасное тело.

Мой пульс снова подпрыгнул, несмотря на мои желания.

– Прекрасное. Да. Правда.

– Ты не думаешь, что у тебя красивое тело?

– Я думаю, что у меня сильное тело, – сразу ответила я.

– Не говори мне, что думаешь, будто ты толстая.

Я развернулась, сжав кулаки.

– Боже, ты такой упёртый.

Его глаза уставились в мои.

– Как и ты.

– Черт побери, нет, я не думаю, что я толстая, – сказала я. – Думаю ли я, что там снаружи есть тела получше моего? Определённо. Рыдаю ли я из-за того факта, что у меня никогда не будет сексуального голливудского тела? Чёрт, нет. Забочусь ли я о том, как сейчас выгляжу? Угадай с первого раза.

– Сделай мне одолжение, Кэт, – мягко сказал мужчина через всю комнату. – Когда я уйду, встань напротив зеркала и посмотри на себя. По-настоящему посмотри. Притворись, что ты смотришь на себя чужими глазами.

– Какой смысл в этом маленьком бесполезном упражнении?

– Я хочу, чтобы ты увидела, какая ты на самом деле, – сказал он. – Не бойся посмотреть.

Хорошо, это привело меня в ярость. Ничего не злит меня сильнее, чем когда говорят, что я трусливая кошка.

– Я не боюсь. Я просто не хочу без всякой причины любоваться собой. Я живу одна. Единственный человек, кому я должна угождать – это я сама. И тебе лучше поверить в то, что я в порядке с тем, что имею.

– Есть чёткое различие между «в порядке» и «счастлива».

– Я была счастлива, пока ты не пришёл.

– В самом деле?

Я хотела сказать «да». Каждая упрямая косточка в моём теле кричала «да», и, возможно, два дня назад это было бы правдой. Но обстоятельства изменились, и я буду лгуньей, если скажу, что это меня не задевало.

– Почему для тебя это так важно?

Его светлые глаза изучали моё лицо, а тёмные зрачки пронизывали мой мозг.

– Потому что.

– Я буду в порядке, как только ты уйдёшь, – сказала я. – Тогда все вернётся на свои места. – Но я сомневалась в сказанных словах.

Незнакомец пошёл в комнату моего отца вздремнуть, надеясь, поспав, избавиться от головной боли. Вместе с Джози, я вернулась обратно в студию, чтобы, слушая музыку, поработать над укорачиванием платья. Но каждый раз, удерживая ножницы над синей тканью, я останавливалась и задавала себе вопрос. Делаю ли я всё правильно? Буду ли я сожалеть с наступлением утра? Было ли что-то, что затуманивало моё решение?

В итоге я отложила ножницы и заперла дверь на ключ. Неспособная выкинуть из головы слова незнакомца, я разделась до нижнего белья и остановилась перед зеркалом, поставив ноги на ширине плеч и расположив руки на бёдрах.

– Так, я смотрю, – сказала я своему отражению в зеркале. – Ничего особенного.

Я высокая, крепкая и не такая стройная, как те модели из журналов мод, но я атлетически сложена, и это было заметно. У меня чётко очерчены мышцы рук. Если я напрягу живот, то можно увидеть кубики пресса. Мои бедра более пышные, чем мне бы того хотелось, но я планировала исправить это большим количеством приседаний.

Повернувшись, я посмотрела на своё отражение через плечо и внезапно мельком увидела себя со стороны, выгнутой в форме буквы «S». У меня задница торчком. Это та часть меня, которую я редко рассматривала, и, должна сказать, я была удивлена тому, как сексуально она выглядит. Это шокировало даже больше, чем осознание того, что у меня не такая уж и неприятная наружность.

Я попробовала другую женственную позу перед зеркалом, склонив бедро в сторону и выпятив грудь. И тут же заметила, что пышные бедра заставляют мою талию выглядеть тонкой и выделяют грудь. Даже если грудь и была моей любимой ценностью, я часто скрывала её от мира, чтобы тело не мешало становлению моей личности. Я хотела, чтобы люди видели меня как Кэт, а не как пару сисек с ограниченным мировосприятием.

Долгое время я позировала перед зеркалом и, в конце концов, позволила себе полюбоваться своим телом со стороны так, как никогда не делала прежде.

Так, может быть, незнакомец был прав, говоря о том, что мне надо ценить своё тело? К чертям, я не собиралась признавать этого вслух.

Я отчётливо услышала шум капели снаружи, потому что мой айпод давно разрядился, и комната была наполнена тишиной. Высунувшись из-за штор, я удивилась, увидев, что выглянуло солнце и снег начал таять. Вода капала с карниза дома с огромной скоростью, а значит, снег скоро растает.

И это означает, что моего гостя больше не будет рядом. Не будет высокого, тёмного и симпатичного парня. Не будет пронизывающих глаз и словесных перепалок.

Вместо того, чтобы обратить внимание на чувство грусти, я оделась и пошла на кухню проверить холодильник. По крайней мере, я могла приготовить ему прощальный ужин, что-нибудь, что могло бы компенсировать моё грубое отношение, чтобы он не смог навсегда запомнить меня как ничтожество в трейлерном доме.

Мужчина вышел из комнаты, погруженный в свои мысли, только когда я слила спагетти.

– У тебя безошибочное чувство времени, – сказала я, смотря на его спутанные волосы и помятый вид. – Хорошо вздремнул?

– Да, но мне всё же нужен аспирин или что-то в этом роде.

Я кивнула в сторону ванны.

– Там под раковиной в пластиковой коробочке таблетки и лекарства, – сказала я, поздно осознав, что отправила его туда, где также хранились мои тампоны и прокладки.

Спустя несколько минут мужчина вернулся, его волосы были влажными и немного зачёсаны назад.

– Выглядишь почти цивилизованно, – произнесла я, приготовив наши тарелки.

Он улыбнулся, и вокруг его глаз собрались морщинки.

– Ты только что сделала мне комплимент? – спросил он, доставая стаканы.

Я пожала плечами.

– Снег тает.

Он кивнул.

– Ах, так ты сейчас прекрасно играешь, чтобы я ушёл отсюда, – сказал незнакомец.

– Что-то вроде этого.

Он посмотрел в окно.

– Всё зависит от ситуации, после того, как мы поедим. Возможно, я смогу уйти вечером.

Я почувствовала, как что-то дёрнулось в животе.

– Ммм, нет, если хочешь, можешь остаться на ночь, – сказала я, стараясь изо всех сил, чтобы мой голос звучал спокойно и без паники. – Тебе больше повезёт добраться до станции утром.

Мужчина остановился позади меня, забирая наши тарелки с едой.

– Ты будешь по мне скучать, – поддразнил он меня, подтолкнув рукой. – Просто признай это.

– Нет, не буду. – Вероятно. Надеюсь.

– Ну, а я буду по тебе скучать.

Я посмотрела на него, чтобы понять, дразнит ли он меня. Но на его лице было лишь выражение полной искренности и теплоты.

– Как же ты можешь скучать по тому, кого знаешь лишь несколько дней? – спросила я, нуждаясь в ответе, да хоть в чём-нибудь, что сможет объяснить тяжесть в моей груди.

Мужчина посмотрел на меня, и с полной ясностью я осознала, что уже никогда не буду прежней. Этому незнакомцу как-то удалось меня изменить.

– Ты единственная, кого я знаю. Конечно же, я буду скучать.

Это не было похоже на романтическое признание, на которое я невольно надеялась, но этого было достаточно. Кем бы он ни был, когда бы ни вернулась его память, по крайней мере, он будет помнить меня как единственного человека, который некоторое время занимал его мысли.

Мы ели в гостиной и смотрели по телевизору реалити-шоу о людях, совершающих смелые трюки, которое я никогда прежде не смотрела. Куча людей выглядели так, словно их сейчас стошнит, в то время как человек должен был пройтись по канату, натянутому между двух небоскрёбов. Было ясно, что он не настоящий участник шоу, потому что позже он брал интервью у каждого участника.

– Так что такое прозак? – спросил незнакомец, осушив последний стакан пива.

– Ты что, шпионил? – спросила я, опуская вилку.

– Я просто искал аспирин, когда наткнулся на него, – объяснил мужчина, больше ничего не говоря. Он просто продолжил есть своё спагетти, оставив вопрос висеть в воздухе.

– Это антидепрессант, ладно?

– Ладно.

Я вздохнула.

– Боже, ты такой любопытный, – проворчала я. – Я начала принимать их в старших классах.

– О. – Он долго и пристально всматривался в меня, прежде чем спросить: – Ты все ещё их принимаешь?

Я покачала головой.

– Уже год как прекратила. Мой врач сказал продолжать, но я просто больше не хотела вести себя как полумёртвая. Мне хотелось снова чувствовать себя. Даже если это означает, что иногда я не смогу сменить пижаму и встать с дивана в течение нескольких дней. Значит, так тому и быть. – Поэтому я так много работала. Чтобы чувствовать себя нормальной от притока эндорфинов.

Мужчина откинулся на спинку кресла, спокойно изучая меня и поигрывая подбородком.

– Не суди меня, – сказала я, искренне разочарованная в нём. Я не думала, что он такой, и это ранило.

– Я и не сужу, – быстро ответил мужчина. – Мне просто интересно, как спросить тебя, зачем тебе в старших классах понадобились антидепрессанты. Это из-за твоей мамы?

– Немного. Но в основном из-за придурков, с которыми я ходила в школу и которые думали, что это нормально – превращать мою жизнь в настоящий ад. Я была девочкой, которая одна ела свой ланч, которая постоянно рисовала в тетрадке, постоянно скрывалась под капюшоном с наушниками в ушах, и это их не устраивало, а мне всего лишь не хотелось быть частью их компании.

– Они издевались над тобой?

– Они распространяли обо мне сплетни. Будто я пыталась покончить с собой. Что я стучу учителям, чтобы получать хорошие оценки. Они превратили и без того мою уже дерьмовую жизнь в настоящий ад.

– Мне очень жаль, – сказал незнакомец с выражением стыда на лице.

– Один раз я попыталась приспособиться. На выпускной вечер я надела элегантное платье. А после вечеринки мой парень попытался заставить меня переспать с ним. Он был очень агрессивным и не принимал никаких отказов.

– Он... – Мужчина прочистил горло. – Он тебя изнасиловал?

Я покачала головой, отчётливо помня ту ночь. Ведь именно она создала того человека, которым я сейчас являюсь.

– Нет. Мне удалось его ударить и выбежать из комнаты, но он порвал мне платье. В тот понедельник фотографии меня в разорванном наряде обошли всю школу. – Я сделала глубокий вдох, готовясь раскрыть все карты. Черт, я уже начала, можно пойти и ва-банк. – Всё стало настолько плохо, что я попыталась себя убить.

Незнакомец сел.

– Что?

Я подняла руку и подвернула рукав, показывая тоненький маленький шрам около пяти сантиметров в длину на своём запястье. Я сглотнула, боясь того, что он сможет подумать, но мне, невзирая ни на что, было необходимо рассказать свою историю. Если это последний вечер, который мы проводим вместе, то я хотела, чтобы он узнал причину того, почему я стала такой. Мне было нужно, чтобы он знал, что, когда я сказала, что мне плевать, это я и имела в виду, потому что уже и так близка к тому, чтобы всё потерять.

Мужчина подошёл, присел на корточки около меня и взял мою руку в свои ладони. Его длинные прямые пальцы прослеживали белую линию.

– После того, как меня выписали из госпиталя, дети в школе начали насмехаться надо мной. Они говорили, что мне следовало сделать порез длиннее и что это было бы более эффективно.

Незнакомец сильнее сжал мои руки, его дыхание стало глубже.