Текст книги "Приятные воспоминания"

Автор книги: Джун Девито

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Поняв, что с уборкой в этом доме за один день справиться попросту невозможно, Виктор решил, что сходит в магазин и попытается приготовить ужин. Ему не очень-то хотелось снова выбираться на холодную улицу, но мысль о том, что Дин снова будет сверлить его своим пронзительно-голубым взглядом, всем своим видом давая понять, что он полное ничтожество и альфонс, заставила Виктора натянуть пиджак, снять с вешалки старенький зонтик и выйти из дома.

Несоответствие между его костюмом, который, надо сказать, немного сел после стирки, и зонтиком поставило Виктора в тупик. Странно, что он, бедный бродяга, прослонявшийся бог знает где целый год, умудрился отхватить себе вполне приличный костюм из качественного материала. Виктор не сомневался, что материал дорогой и хороший, но, как и в случае с «хорошо приготовленной яичницей», не мог сказать, откуда он об этом знает. Виктор терялся в догадках и насчет того, как оказался в Лайтфорде, если его семья – и еще год назад он сам – жила в другом городе… В этой истории было очень много путаного, но его жене, судя по всему, совершенно не хотелось знать, где ее муж так долго скитался.

Если бы я мог хоть что-нибудь вспомнить, вздохнул про себя Виктор, раскрыв над головой зонт и с неудовольствием обнаружив, что в нем сломаны две спицы. Кто знает, может быть, весь этот год я жил совершенно другой жизнью. Может, я решил сбежать от жены, прожил гол прекрасной жизни и только потом из-за каких-то странных обстоятельств оказался в Лайтфорде и потерял память?

У него тут же мелькнула мысль, что его приезду в Лайтфорд есть вполне правдоподобное объяснение: он одумался и попытался вернуться в семью, а узнав, что его близкие переехали, отправился разыскивать их в Лайтфорде.

Погруженный в раздумья, Виктор едва не столкнулся с невысокой полненькой старушкой, которая весьма проворно для своего возраста перебегала через дорогу.

– Извините, – пробормотал Виктор. – Надеюсь, вы не ушиблись?

– О нет, молодой человек, со мной все в порядке, – улыбнулась старушка, и Виктору понравилась ее улыбка: в ней было что-то очень дружелюбное и располагающее.

Ее появление было весьма кстати – Виктор как раз хотел спросить у кого-нибудь, где находится ближайший супермаркет. Когда он провожал детей в школу, то заприметил пару магазинчиков, но они были маленькими и Виктор усомнился в том, что в них можно было купить что-то стоящее.

– Вы не очень торопитесь? – поинтересовался Виктор у старушки. – Мне нужно кое-что узнать… Где тут неподалеку купить продукты?

– Конечно, – снова улыбнулась старушка и на этот раз посмотрела на Виктора с любопытством. – А какие именно продукты вас интересуют, молодой человек?

– Честно говоря, я и сам не знаю, – признался Виктор. – Хотел приготовить ужин для… для семьи… Но так давно не готовил, что уже начисто позабыл все навыки.

Виктор подумал, что несет полную чушь, однако его сбивчивый ответ старушку не удивил и даже не позабавил.

– Как мило с вашей стороны, что вы собираетесь готовить для своей семьи, – восхищенно посмотрела она на Виктора. – Если вы хотите, молодой человек, я могу подсказать вам пару нехитрых рецептов.

– Было бы чудесно… – с облегчением ответил Виктор. Больше всего ему не хотелось, чтобы его приняли за городского сумасшедшего.

– Кстати, как вас зовут? – полюбопытствовала старушка и тут же получила ответ, который порядочно ее удивил.

– Виктор. Виктор Беллвуд…

С мисс Джесс ему просто повезло – она не только подсказала ему пару рецептов и довела его до магазинчика, торговавшего свежим мясом и овощами, но и любезно помогла выбрать продукты, которые Виктор купил благодаря записке, оставленной Дин: в ней она просила продавца записать купленные товары на ее счет. Надо сказать, из-за этой записки и подозрительного взгляда, который бросили на Виктора продавщица и несколько покупателей, его настроение несколько испортилось. Но разговорчивой мисс Джесс удалось быстро его поднять. К счастью, она мало расспрашивала Виктора – все больше давала советы по хозяйству.

– Если вам понадобится моя помощь, не нужно стесняться – зовите меня, – сказала она Виктору напоследок. – Тем более я соседка миссис Беллвуд и часто сижу с ее ребятишками.

Разделавшись с рыбным филе, которое ожидала участь быть запеченным в фольге, Виктор чувствовал себя почти героем сегодняшнего вечера. Да, он не справился с уборкой дома, но зато приготовит божественный ужин, такой потрясающий, что его женушке придется прикусить свой ехидный язычок.

Кроме рыбы, Виктор намеревался сделать вкуснейший салат, который мисс Джесс величала, кажется, «Королевой моря». «Королева» готовилась из консервированного тунца, маленьких помидорчиков «черри», листьев салата и тертого сыра.

Виктор быстро разобрался с листьями салата и помидорами, которые мисс Джесс наказала ему разрезать на четыре части, но тертый сыр и консервированный тунец поставили его в тупик. Во-первых, поиски терки отняли у него немало времени, а во-вторых, Виктор едва не стер себе пальцы, пока расправлялся с небольшим кусочком сыра «пармезан». В-третьих… В-третьих, Виктор довольно туманно представлял себе, как открываются консервные банки. Покрутив банку в руках, он не обнаружил на ней никаких приспособлений для того, чтобы открыть ее без помощи ножа. Отыскав консервный нож, Виктор долго пытался всадить его в банку, а когда наконец нож вошел туда, куда ему полагалось, он крутанул его так, что порезал себе палец.

Еще минут двадцать отнял поиск чего-то, хотя бы отдаленно напоминавшего бинт. Увы, Виктору пришлось довольствоваться использованным носовым платком, который он намотал на палец, с трудом перебарывая подступавшую к горлу тошноту.

Когда же тунец был открыт, Виктор с ужасом вспомнил, что Мэг и Дэниел уже полчаса дожидаются его у ворот школы. Скоро-наскоро натянув пиджак и совершенно забыв про зонтик, он помчался к школе, мысленно проклиная жену, воспитавшую таких несамостоятельных детей.

У ворот школы Виктора ожидало огромное разочарование: никто и не думал его дожидаться. Наверное, дети решили, что он не придет за ними и сами пошли домой. Но тогда зачем он вообще тащился в школу?

Виктора терзали сомнения: отправиться домой или все-таки попытаться найти Мэган и Дэна. Вдруг они решили погулять на школьном дворе? Виктор обошел весь школьный двор и совсем упал духом, когда какая-то дама лет сорока участливо поинтересовалась у него, кого он разыскивает. Но стоило даме услышать имена детей в сочетании с фамилией, вся ее участливость куда-то улетучилась и она довольно резко поинтересовалась у Виктора, кто он такой и не знает ли, когда в школу удосужится заглянуть сама Диана Беллвуд.

Позже Виктор ужасно раскаивался в том, что признал себя отцом этих бесенят, потому что на его голову тут же посыпались если не проклятия, то слова, очень близкие к ним по духу. Выслушав несколько историй о поведении своих отпрысков в школе, он почувствовал себя подавленным. На вопрос учительницы о том, когда он успел вернуться в семью, Виктор не нашел ничего лучшего, как ответить, что вчера утром. Далее последовала высокопарная тирада о безответственности современных родителей, но Виктору пришлось ее прервать, потому что он вспомнил о включенной духовке, в которой уже почти два часа запекалась злосчастная рыба в фольге…

Когда он, запыхавшийся от беготни и волнения, ворвался в дом, Мэган и Дэн уже распахнули окна, чтобы выветрить ужасный запах горелой рыбы, которая должна была стать коронным блюдом сегодняшнего вечера, а вместо этого стала символом полного Викторова провала.

Но все было бы не так отвратительно и печально, если бы именно в это время домой не вернулась его жена…

– Черт! Что за вонь?! – прямо с порога выругалась рыжеволосая гарпия, которую у Виктора в тот миг язык не повернулся бы назвать женой. – Мэган! Дэн! Вы что тут устроили?! А ты куда смотрел?!

Виктор готов был провалиться сквозь землю, лишь бы не быть испепеленным этим разящим сильнее молний голубым огнем. Дети, которые не щадя своих рук и одежды помогали ему выуживать из духовки рыбу, сгоревшую прямо в фольге, испуганно молчали. Да и что они могли сказать?

– Они не виноваты, – набравшись храбрости, заявил Виктор. – Это я спалил ужин. Я не встретил их из школы. Я не убрался в доме и не постирал белье, потому что не помню, как пользоваться стиральной машиной. Можешь убить меня, если считаешь, что поводов достаточно. Поверь, я не обижусь: пение ангелов куда приятнее, чем твои вопли.

– Только не ной, ладно, – немного смягчившись, произнесла рыжеволосая гарпия и стащила с себя свои безобразные ботинки. – Я так устала, что еле на ногах стою… Это, конечно, паршиво, что ужина нет, но если ты пороешься в холодильнике, то наверняка найдешь ветчину и пару банок фасоли.

– Ф-фу, фасоль, – поморщилась Мэган. – Дэн опять будет всю ночь играть в скунса.

– Можно подумать, ты не будешь, – хмыкнул Дэн, но Дин посмотрела на детей таким взглядом, что оба снова замолчали.

Виктор уныло поплелся на кухню и, собрав остатки сил, моральных и физических, заправил оставленную без внимания «Королеву моря», нарезал ветчину и, даже не повредив свои пальцы, открыл две банки с фасолью. Мисс Джесс говорила, что некрасиво ставить на стол консервные банки, поэтому Виктор переложил фасоль в блюдце.

Несколько таких блюдец он уже расколотил с утра, когда перемывал посуду, которую Дин бережно копила, по всей видимости, дожидаясь его приезда. Но о разбитых блюдцах Виктор решил промолчать, дабы не будить в супруге того рыжего зверя, который наводил страх и ужас даже на ее собственных детей.

Однако, когда Дин вошла на кухню, Виктор заметил, что свирепое выражение на ее лице сменилось если не радостью, то по крайней мере чем-то похожим на удовлетворение. Пронзительно-голубой взгляд стал мягче, а губы, подобранные и плотно сжатые, распустились как бутон, обрызганный каплями дождя.

Запах горелой рыбы, конечно, портил впечатление, поэтому Виктор взял на себя смелость предложить поужинать в гостиной.

– Я не против, – с неожиданной покорностью согласилась Дин, и он увидел, как ее глаза жадно пожирают «Королеву моря», скромно стоящую в окружении фасоли и ветчины.

– Салат просто отпад, – сообщил Дэн, первым расправившийся со своей порцией. – Можно добавки?

Виктор не заставил себя долго упрашивать.

– Мне тоже понравилось, – кивнула Мэган, но от добавки воздержалась, твердо решив не сдавать своих диетических позиций.

– Да, по-моему, тоже неплохо, – пришлось сознаться Дин, и Виктор, посмотрев на нее, не удержался от усмешки. Она ела так торопливо, словно кто-то покушался на содержимое ее тарелки.

– Чего ты улыбаешься? – недовольно зыркнула на него Дин.

– Извини, забыл при взгляде на тебя превратиться в камень.

– Что ты имеешь в виду?

– Да так, ничего… Просто вспомнился один персонаж из древнегреческих мифов.

– Вспомнился? – улыбнулась Дин, но Вик заметил, что в ее улыбке сквозит какая-то напряженность.

– Да, но, откуда он взялся в моей памяти, я не знаю.

– И что за персонаж? – полюбопытствовала Дин.

– Горгона Медуза. Вместо волос у нее были змеи, а при взгляде на нее все люди обращались в камень.

– Выходит, я, по-твоему, такая страшная? – нахмурилась Дин.

– Горгона не была страшной, – поспешил возразить Виктор. – Лицо у нее было очень даже красивое. Просто так уж вышло, что она убивала взглядом.

– Отлично, выходит, я убиваю взглядом… – Дин отложила вилку, и Виктор понял, что ужин может быть испорчен, только теперь уже в переносном смысле.

– Вот и сейчас ты смотришь так, как будто собираешься убить, – не сдержался он.

Дин готова была уже ответить ему что-нибудь едкое, но положение спас Дэн, заинтересовавшийся древнегреческими мифами и начавший расспрашивать о них Виктора.

– Я не очень хорошо помню мифы, – ответил он мальчику, – но, может быть, у вас есть какой-нибудь мифологический словарь или справочник… В конце концов, я же должен был где-то все это прочесть, иначе не вспомнил бы.

– Да, был такой, – ответила Дин. – Только нам пришлось его продать.

– Продать? – возмущенно посмотрел на нее Виктор. – Вы что, продали все мои вещи? Хорошая же у меня семья…

– Дорогой, я, конечно, понимаю твое возмущение, – холодно ответила Дин, – но пока ты отсутствовал, у нас были трудные времена. Мне не на кого было оставить детей, все клиенты срывались. На что, по-твоему, мы должны были жить?

– Не знаю, – насупился Виктор. – Но вы могли бы оставить хоть что-то из моих вещей.

– Кое-что, конечно, осталось, – успокоила его Дин. – Только я не помню, куда убрала чемодан с твоими вещами.

– Она не помнит… Такое ощущение, что всем в этом доме было глубоко наплевать на то, что я исчез.

– Неправда, – встрял Дэн. – Мэган очень плакала, да и мне было плохо.

– А ты? – Виктор пристально посмотрел на Дин. – Ты плакала?

Дин потупила взгляд.

– У меня не было времени плакать. Мне нужно было кормить детей, платить за дом… И вообще, что ты ко мне прицепился? – Она подняла глаза на Виктора, и тот прочитал в них раздражение. – Очень хочется знать, как мне было плохо?

– Нет, мне хочется знать, был ли я вообще тебе нужен, – мрачно заметил он. – Тебе настолько наплевать на меня, что ты даже не потрудилась вызвать врача.

– Но ведь температура спала.

– Я потерял память! Этого недостаточно, чтобы обратиться к доктору?!

– Не кричи на меня. – Дин снова зыркнула на него своими пронзительно-голубыми глазами. – У тебя нет страховки, а у нас нет денег, чтобы заплатить за визит врача. Я, по-твоему, должна заложить дом, чтобы вернуть тебе память?

– По-моему, ты должна мне помочь. В конце концов, я твой муж, а не домработница…

– Извини, что тебе пришлось немного потрудиться, пока я вкалываю, как проклятая. Жаль, что я не могу находиться сразу в двух местах, чтобы успевать работать и заниматься семьей.

– Завтра же найду себе работу, – заявил Виктор, отодвинув в сторону тарелку с недоеденным ужином. – А ты потрудись разыскать доктора, который хотя бы попробует мне помочь.

– Конечно, – кивнула Дин, и он заметил, что она с трудом сдерживается, чтобы не перейти на крик. – Только, пока ты ищешь свою работу, не забывай следить за домом и детьми.

– Кстати, насчет детей… – Виктор покосился в сторону притихших Мэгги и Дэна. – Сегодня я был в школе, куда ты, оказывается, даже не заглядываешь… Мисс Скрипл, учительница математики, поведала мне столько интересных подробностей о поведении этих оболтусов, что писателю в жанре ужасов хватило бы на целый сборник рассказов.

– У меня не было времени заглянуть в школу, – пробормотала Дин.

– И ты решила отправить меня на растерзание учителям?

– Я просила тебя встретить детей, а не слоняться по школе.

– Достаточно было зайти на школьный двор, чтобы меня заметили, – хмыкнул Виктор. – А уж когда узнали, кто я и кто мои дети… вот тут-то начался настоящий спектакль.

– Ты что, представился моим мужем? – испуганно посмотрела на него Дин.

– А надо было сказать, что я твой сосед и однофамилец? – язвительно поинтересовался Виктор. – Конечно, представился… – Он осекся. – Ты хочешь сказать, их учителя даже не знают о моем существовании?

– Нет, они знают, – потупилась Дин. – Только никто в этом городе ни разу не видел мистера Беллвуда. По официальной версии мы с тобой… разошлись.

– Разошлись? – вытаращился на нее Виктор. – Спасибо, что не назвалась вдовой…

– А что я должна была сказать? – с горечью спросила Дин. – Что мой муж ушел из дома и пропал? Вот все покатились бы со смеху…

– Не вижу ничего смешного, – сквозь зубы процедил Виктор и посмотрел на детей. – А в школу я еще загляну. Так что постарайтесь вести себя так, чтобы ваши учителя не смотрели на меня, как на Ангброду, порождающую монстров.

– Кого? – во все глаза уставилась на него Мэгги.

– Великаншу Ангброду из скандинавской мифологии, – машинально ответил Виктор. – Они с богом Локи породили страшных чудовищ… – Он запнулся и вопросительно посмотрел на Дин. – Интересно, откуда я это знаю?

– Одно из твоих бесполезных увлечений, – заметила Дин, поднимаясь из-за стола. – Жаль, что ты не вспомнил о том, как включается стиральная машина…

У Виктора было такое чувство, словно его только что окунули головой в ванну, наполненную холодной водой. Этой женщине глубоко наплевать на его воспоминания. Похоже, ей и раньше было совершенно все равно, что наполняет его унылую жизнь…

7

В смятом конверте, который дети нашли в кармане Виктора Гудроу, Дин обнаружила несколько фотографий. Кем они были сделаны и что за целующаяся парочка была запечатлена на снимках, она не знала. Одно было ясно: кто-то передал эти фотографии Виктору потому, что они могли его заинтересовать. Впрочем, Дин не исключала и того, что сам Виктор хотел передать кому-то снимки, но не успел этого сделать.

Не из-за этих ли снимков его хотели убить? Виктор Гудроу, конечно, был не самым приятным типом, но ничуть не походил на подлого шантажиста. Тем более что в деньгах он не нуждался. Арчибальд Сандерс называл его весьма обеспеченным человеком, владельцем крупной компании, занимавшейся то ли продажей, то ли покупкой жилья.

Дин терялась в догадках. Ее по-прежнему не оставляла мысль пойти в полицию и честно обо всем рассказать, но страх быть обвиненной в преступлении, которого она не совершала, отталкивал ее от этой мысли. К тому же, несмотря на то, что Виктор повел себя с ней просто отвратительно в день их первого знакомства, Дин совсем не хотелось, чтобы его убили.

Пока Виктора Гудроу считают мертвым, опасность ему не грозит. Лайтфорд – всего лишь одно из местечек в пригороде Паркстауна, и Виктор уж точно не встретится здесь с кем-то из друзей или знакомых.

Конечно, Дин не очень-то радовала перспектива кормить еще один рот, но надо было отдать должное Виктору – несмотря на его неприспособленность к существованию в таких условиях он хотя бы не оставлял попыток адаптироваться. Она слукавила бы, если бы сказала, что от ее гостя нет никакой пользы. Он приготовил ужин, хоть и спалил духовку, перемыл всю грязную посуду, хоть и расколотил несколько тарелок, побеседовал с учительницей, хоть и не встретил детей из школы… Кроме того, и Дэн и Мэгги настолько увлеклись игрой в «нового папу», что стали даже меньше ссориться и, надо сказать, очень гостеприимно приняли Виктора, хотя он совсем недавно их оскорблял… Для начинающей «домохозяйки» совсем неплохо. Правда Виктор пригрозил Дин, что устроится на работу, но она отнеслась к этой затее весьма скептически: куда возьмут человека, потерявшего память, у которого к тому же нет никаких документов?

Среди кредитных карт, которыми, увы, не было никакой возможности воспользоваться, Дин обнаружила и водительские права Виктора. Они теперь тоже ровным счетом ничего не стоили – машина была разбита. Дин спрятала все находки в надежном месте и с беспокойством подумала о том, что Виктор наверняка захочет восстановить документы, которые, по ее версии, он потерял, пока слонялся невесть где целый год.

Смущало, конечно, и то, что он настойчиво требовал найти ему доктора. Конечно, у Дин было железное оправдание – его страховка потеряна, а платить за частный визит врача их не слишком-то обеспеченной семье нечем. Но, с другой стороны, она понимала, что Виктор прав: ему необходимо обратиться к специалисту. Что, если он серьезно повредил себе голову? Или на самом деле давно уже болел, не подозревая об этом?

В конце концов, теперь, когда Дин было на кого оставить детей, она могла позволить себе чаще брать работу не только в Лайтфорде. Это означало, что материальное положение семьи скоро улучшится, а следовательно, можно будет отвезти Виктора к хорошему специалисту. А пока нужно воспользоваться единственным вариантом, который у нее есть, – обратиться к Лесли Байеру.

Ей не очень-то хотелось впутывать в эту историю Лесли, но, с другой стороны, кого, кроме друзей, можно просить о помощи в трудную минуту?

Виктор был очень удивлен, узнав, что вечером Дин собирается пригласить домой какого-то гостя. Его жена сообщила о визите как о факте, который не подлежит обсуждению, одновременно с завязыванием шнурков на высоких ботинках.

– А ты не хочешь спросить, рад ли я буду твоему гостю? – сонно пробурчал Виктор, разглядывая ужасные ботинки Дин.

– Уверена, что ты будешь рад, – не глядя на него, ответила она. – Надеюсь, сегодня обойдемся без пожара?

– Постараюсь ограничиться потопом, – огрызнулся Виктор. – Ты ведь не объяснила мне, как пользоваться стиральной машиной.

– О, это очень легко. Можешь спросить у детей. Кстати, они уже собрались в школу?

– Собрались, – мрачно кивнул Виктор и потряс перед Дин полой своего халата. – Слушай, я не могу больше ходить в этом по дому. В конце концов, это неприлично.

– Так пойди и купи себе халат и костюм.

– Чтобы на меня опять косились с подозрением? Нет уж, увольте. Придется тебе сходить со мной. Или ты стесняешься того, что к тебе вернулся муж? Хотел бы я знать, чего ты обо мне порассказала.

– Ничего. У меня здесь не так уж и много друзей.

– Не удивительно – с твоим-то характером…

– Что ты имеешь в виду? – вскинулась на него Дин, так что даже абстракция из волос, сооруженная на ее затылке, подпрыгнула.

– Можно подумать, ты не понимаешь, – махнул рукой Виктор, у которого не было ни малейшего желания ссориться и была лишь одна мечта – поспать еще хотя бы пару часов.

Но этой мечте не суждено было сбыться. Детей нужно было отвести в школу, а потом его ожидала целая куча дел: уборка, стирка и готовка. В перерывах между всеми этими заботами Виктор надеялся успеть обзвонить своих потенциальных работодателей – ведь не может же он остаток жизни провести со шваброй в руках и поварешкой в зубах?

Увы, уже в середине дня он понял, что никто не жаждет брать на работу человека без какого-либо опыта и к тому же без документов. Это известие порядком его расстроило.

Может быть, если бы его жена была привлекательной, веселой и милой особой, он не так остро воспринимал бы свою зависимость. Но зависимость от Дин, Дин, которая вечно была всем недовольна, постоянно язвила и насмешничала, Дин, в глаза которой иной раз страшно было даже заглядывать и к которой наконец его совершенно не тянуло как к женщине, – такая зависимость рождала у Виктора ощущение, что его похоронили заживо.

Может быть, снова уйти? – мелькнуло в его голове, когда он пытался оттереть громадное пятно на ковре в гостиной. Надо спросить Дин, что ей известно о его родителях… Ну а если не удастся уйти к родителям? Что тогда? Может, лучше бродяжничать, чем жить такой жизнью с такой женщиной?

Но мысль о бродяжничестве почему-то не очень согревала душу. Виктор вспомнил свое пробуждение в холодном парке и даже поежился от этого воспоминания. К тому же у него была не только жена – еще были и дети. Дети, к которым, впрочем, он был совершенно равнодушен до того вечера, когда они помогли ему разобраться с задымленной кухней и даже утешили как могли. Конечно, Виктор не испытывал к ним тех чувств, которые должен испытывать настоящий отец, но все-таки что-то екало в его душе, когда Дэн и Мэгги благодарили его за ужин и просили добавки.

Все равно идти мне некуда, обреченно думал Виктор. И на работу меня никто не возьмет… Почему это все случилось именно со мной? Ведь наверняка есть мужчины, которые счастливы в браке, чьи жены умеют улыбаться и не отправляют их спать в отдельную комнату, чьи дети не вызывают у учителей приступов гнева.

Хотя в том, что вытворяют в школе Мэгги и Дэн, есть и моя вина. Если бы я не бросил их, не оставил с вечно занятой матерью, которая совершенно не умеет себя вести, они не были бы такими взбалмошными, чудными и одинокими…

Хорошенько поразмыслив, Виктор решил, что ему вряд ли станет хуже, если он заглянет в школу и выслушает от учителей все, что они думают по поводу Мэгги и Дэна. Надо вмешаться сейчас, пока еще не поздно, – что, если через пару лет детишки подрастут и запланируют ограбление банка?

– Мама никому не разрешает нас бить, – с вызовом заявила Мэган, когда «отец» вышел из кабинета директора.

Виктор внимательно посмотрел на девочку. Что-то в его глазах было такое, что и Мэг, и Дэн, испуганно вжавшийся в скамейку рядом с сестрой, тут же устыдились своих мыслей.

– Я много неприятных вещей выслушал о вас от директора, но выслушивать их еще и от вас я не намерен. Пойдемте домой. Не знаю, достаточное ли это наказание, но вам придется помочь мне с ужином. Вечером будут гости.

Дети знали, что, если бы в кабинете директора побывала мать, они бы не избежали хорошей взбучки. Но эта взбучка по крайней мере была предсказуема – поведение же их «папы» невозможно было предугадать. Предчувствуя грозу, которая может разразиться дома, дети молчали.

Виктор тоже шел молча, и, казалось, всю дорогу он над чем-то напряженно раздумывает.

– Ты расскажешь все маме? – наконец осмелился спросить Дэн.

– Нет, – покачал головой Виктор. – Сомневаюсь, что это что-то изменит. Но я хочу понять, зачем вы все это делаете?

– Что «все»? – поспешила уточнить Мэган.

– Ну, к примеру, зачем понадобилось красть классный журнал Дэна. Если бы вы украли его, чтобы исправить оценки, я еще хоть как-то смог бы вас понять. Но рисовать на первой странице карикатуру на учительницу математики… Это никакому объяснению не поддается.

– Это была не карикатура, – замотал головой Дэн. – Это был обычный рисунок. Я думал, ей будет приятно и она перестанет на меня кричать. Но все получилось наоборот.

– Еще бы, – хмыкнул Виктор. – Тебе повезло, что дело ограничилось «изолятором»… Ладно, а ты что скажешь в свое оправдание, Мэгги? – покосился он на девочку. – Какой был смысл разрезать подол на платье одноклассницы?

– Лисси слишком много выпендривалась, – сквозь зубы процедила Мэган. – Надо было ее проучить.

– А если бы тебя так проучили? Тебе бы это понравилось?

– Я не хвастаюсь всем своим дорогим платьем и не обзываю никого замарашками…

– Это она тебя назвала замарашкой?

– Кого же еще? – в голосе Мэгги звучала горечь, и Виктор даже испугался, что девочка расплачется. – Дэн одевается как пугало, но он мальчик и ему все прощается. А ко мне вечно цепляются такие, как Лисси, и говорят, что я еще хуже, чем мама…

– Успокойся, не хуже, – вырвалось у Виктора, но он тут же понял, что это плохое утешение. – То есть я хотел сказать, что ты…

Он присмотрелся к мешковатому грязно-серому платьицу Мэгги с уже начавшим отрываться подолом, к нелепым туфлям с уродливым бантом неопределенного цвета, к хвосту, скрученному на затылке – похожую нелепицу сооружала у себя на голове ее мать, – и понял, что сказать ему, в сущности, нечего. Одноклассники Мэгги имели все основания дразнить девочку – она была совершенно безвкусно одета и причесана. Правда у Мэгги было кое-что, чему могли позавидовать многие девочки, – огромные голубые глаза, заглядывающие глубоко в душу.

– Ты красивая, – продолжил Виктор. – Но одеваешься и в самом деле ужасно.

Если бы не последняя фраза Виктора, Мэгги восприняла его слова как лесть, но теперь она оживилась и наконец-то подняла на него глаза.

– Ты правда считаешь меня красивой?

– Правда, – улыбнулся ей Виктор. – А с одеждой мы что-нибудь придумаем. Надо хорошенько покопаться в твоем гардеробе. Уверен, мы что-нибудь присмотрим и тебе больше не придется портить платья этой задаваке Лисси… Что ж, молодые люди… На этот раз я промолчу и ничего не скажу маме, но вы должны мне кое-что пообещать.

Дэн и Мэгги предположили, что сейчас Виктор заставит их поклясться, что они никогда больше не сделают ничего подобного. Однако их ожидания не подтвердились: новый «папа» всего лишь просил рассказывать ему обо всем, что с ними происходит в школе. Впрочем, если задуматься, это было не такое уж и легкое условие…

На этот раз Виктор решил не повторять эксперимент с духовкой и по пути из школы заглянул к мисс Джесс, которая была очень польщена оказанным ей вниманием.

– Мисс Джесс, мне неловко вас об этом просить, но, может, у вас найдется время помочь мне? – не скрывая своего смущения, обратился он к старушке. – В прошлый раз я спалил духовку – не хочется устроить в доме пожар.

Мисс Джесс, которую дети ласково называли «бабулей» никакой неловкости в просьбе Виктора не усмотрела. Напротив, энтузиазм, с которым молодой мужчина осваивал кулинарное искусство, вызвал у нее неподдельное восхищение.

Под чутким руководством мисс Джесс Виктор запек курицу в имбирном соусе и приготовил рис с овощами. За это время Мэгги и Дэн успели искупить свою вину тем, что вымыли посуду и закинули белье в стиральную машину, с которой Виктор так и не смог разобраться.

Вспомнив о разодранном подоле на платье Мэгги, Виктор между делом поинтересовался у бабули Джесс, как можно исправить эту неприятность. Старушка была настолько любезна, что показала, как нужно пришивать и обметывать подол, а также сообщила, что в ее распоряжении имеется отличная новая швейная машина, которую дочь по недоразумению подарила ей на Рождество.

– Сама я все больше вяжу, – объяснила она Виктору, – хотя и шить умею неплохо. Сомневаюсь, конечно, что моя машина вам понадобится, но если вдруг такое произойдет – забирайте, хоть насовсем. Она хорошая, современная, вот только я уже привыкла к своей старой машине.

– Огромное спасибо, мисс Джесс, – искренне поблагодарил ее Виктор, подумав, однако же, что швейная машина едва ли когда-нибудь ему пригодится.

Он посмотрел на часы. Было около половины девятого – как раз в это время обещала вернуться Дин. Было бы невежливо не отблагодарить старушку за помощь, поэтому Виктор предложил ей остаться на ужин. Она с радостью согласилась, и он подумал, что в ее присутствии ему будет намного спокойнее общаться с загадочным гостем, которого вознамерилась привести Дин.