Текст книги "Приятные воспоминания"

Автор книги: Джун Девито

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

– Не все любят детей.

– Я бы их тоже не любила, – хмыкнула Дин, отхлебывая из бутылки пиво, – если бы судьба в лице моего бывшего не подбросила мне парочку этих бесенят. Представь себе, Лесли, они нашли у бабули Джесс записку с адресом мистера Гудроу и решили, что этот Виктор – маньяк. Только моим детям такое могло прийти в голову. Они не придумали ничего лучше, чем дойти до окраины Лайтфорда и поймать машину… Представь, они сказали водителю, что их мама в больнице. Господи, но ведь я не учила их врать…

– Ты тут ни при чем, – утешил подругу Лесли. – Просто возраст такой.

– В тринадцать, наверное, пойдут грабить банки…

– Что мне всегда в тебе нравилось, Дин, так это твое чувство юмора.

– Что еще остается, когда жизнь крутит тобой, как хочет… Лучше уж шутить, чем ныть.

– И все-таки я не пойму, почему твой муж тебя бросил, – покачал головой Лесли. – Ты такая сильная, умная, такая замечательная женщина.

– Нашел еще большую дуру, чем я, – усмехнулась Дин. – Да и потом, я не всегда была сильной. Только когда появились дети мне пришлось узнать почем фунт лиха…

– Почему ты не вернулась к матери? – покосился Лесли на Дин. – Она бы помогла тебе.

– Ты не знаешь мою мать, – фыркнула Дин. – Лучше ее невмешательство, чем помощь. Мама хотела контролировать мою жизнь – что говорить о детях, с которых она не спускала бы глаз. Да, конечно, оба они не подарки. Но лучше уж такие «неподарки», чем забитые и затравленные мышата.

– Кстати, все хотел спросить, – Лесли с любопытством покосился на Дин, – а фамилия «Беллвуд», это твоя или бывшего?

– Моя, – призналась Дин. – Когда мы с Норрисом развелись, я дала детям свою фамилию. Норрису было плевать, а мне даже вспоминать о нем не хотелось. Правда в Лайтфорде я представилась как «миссис Беллвуд». Не хотелось, чтобы расспрашивали о моем статусе. Пусть думают, что я до сих пор замужем, хоть муж меня и бросил. – Дин вздохнула и тряхнула головой. – Ладно, бог с ним, не люблю об этом вспоминать… Завтра мне нужно починить фен в салоне миссис Митчелл, а еще зовут в Паркстаун – Арчибальд Сандерс просит заняться движком «хаммера». С феном миссис Митчелл я как-нибудь разберусь, а вот как мне уехать в Паркстаун? Не хочется отказывать мистеру Сандерсу, он ведь мой постоянный клиент. И платит всегда хорошо… Мэг и Дэн, конечно, под впечатлением от моего гнева, но их раскаяние будет длиться не дольше, чем полдня. А потом они снова решат меня «спасать» или придумают еще чего похуже.

– Да уж, бабуля Джесс старовата, чтобы с ними сидеть.

– Бабуля Джесс – самый безотказный человек в городе, – улыбнулась Дин. – Ладно, я что-нибудь придумаю. В конце концов, пообещаю своим сладкоежкам поход в кафе, если они целых полдня попытаются вести себя прилично.

Дин хорошо понимала, что никакие обещания не смогут остановить ее сорванцов, которые если что задумали, то обязательно это сделают. В конце концов, разве можно обвинять детей в том, что они переняли характер их упрямой матери?

3

На благотворительный вечер, который подруга Клементины Мэри Скотт устраивала в своем особняке, Вик ехал далеко не в самом радужном настроении. Вся эта история с женщиной-сантехником и ее детишками не шла у него из головы. Он понимал, что был далеко не на высоте, что нельзя было быть таким грубым с детьми и женщиной, хоть бы она и была сантехником с мужским характером.

На этой истории неприятности, увы, себя не исчерпали: припарковав машину за воротами особняка Скоттов, Вик столкнулся с бродягой, который принялся весьма назойливо канючить у него деньги и даже осмелился похлопать его, Вика, по спине своими грязными ручищами… В общем, вечер был безнадежно испорчен, даже не успев начаться. Вик чувствовал себя полным идиотом и был немного зол на Клементину за то, что она оставила его разбираться с домашними проблемами.

Да и сам благотворительный вечер, надо сказать, не вызывал в Викторе должного трепета. На нем обыкновенно присутствовали и женщины, и мужчины. Женщины хвастали своими нарядами и изощрялись в колких шуточках по поводу своих более успешных подруг; мужчины сонно слонялись по залу, не зная, куда деваться от подчас назойливого внимания со стороны прекрасного пола. Все это, разумеется, проводилось под эгидой благотворительности: распродавались бездарные картинки и нелепые поделки, смастеренные детьми тех, кто принимал участие в организации сего действа, разыгрывались никому не нужные вазы, статуэтки и прочие безделицы, потом все деньги складывались в инкрустированный какими-нибудь затейливыми каменьями ящичек и объявлялось, что сбор средств для помощи детям, старикам или бездомным прошел успешно.

Клементина, которая никогда особенно не интересовалась ни теми, ни другими, ни третьими, обыкновенно принимала в организации благотворительных вечеров самое деятельное участие. Вик не имел ничего против: в конце концов, ей ведь нужно было чем-то разнообразить свою скучную жизнь. Ему бы это тоже не помешало, но, увы, благотворительные вечера не входили в число приятных для него развлечений. Вику нравилось, например, кататься на яхте, и он даже купил себе бело-голубую красавицу, которую назвал «Веста», но это увлечение очень скоро ему надоело – вечеринки на яхте были такими же однообразными, как вечеринки в особняках многочисленных друзей.

Мэри Скотт и ее супруг Дагги встретили Вика с распростертыми объятиями. Прежде чем узнать о том, где в этот момент находится его супруга, Вику пришлось выслушать, сколько средств было собрано на благотворительность и как чудесно начался вечер. После этого Вик выслушивал то же самое от всех, кого встречал в роскошной гостиной Скоттов. Перед ним мелькали десятки лиц, но, в сущности, говорили они одно и то же. Вику почему-то пришло в голову, что если бы здесь был рыжий демон, который чинил сегодня его джакузи, то у этих респектабельных и обеспеченных господ появились бы новые темы для разговоров.

Он досадовал из-за того, что никак не мог найти Клементину, но даже обрадовался, когда среди гостей мелькнуло хорошо знакомое ему женское лицо – лицо его тетушки по отцу, Лиз Гудроу.

Лиз была довольно язвительной и ироничной особой, но к племяннику всегда относилась с большим теплом. Она была единственной из немногих, кто позволял себе критиковать Генри Гудроу. Особенно часто ее критика касалась воспитания племянника – Лиз считала, что ее брат слишком уж давит на сына и даже «порабощает» его.

– Тетя… – Вик чмокнул Лиз в щеку, удивительно свежую для возраста ее обладательницы. Тетя Лиз никогда не была замужем и любила шутить, что именно поэтому ей удалось продлить свою молодость. – Не ожидал тебя здесь увидеть…

– Я и сама не ожидала, что приду, – хмыкнула Лиз. – Мэри Скотт понадобилось, чтобы я занялась украшательством ее праздника, а мне было так скучно, что я согласилась… Впрочем, здесь еще скучнее, чем дома, – мой Тинто куда более остроумный тип, чем все эти господа… – Тинто был любимым котом Лиз, с которым Вик частенько забавлялся, когда бывал в гостях у тети. – Уже собиралась уходить, но Клементина сказала, что ты скоро приедешь… Как ты себя чувствуешь, Вик?

– Не хуже, чем в последнюю нашу встречу, – натянуто улыбнулся он. – А почему ты спрашиваешь? У меня болезненный вид?

– Скорее удрученный, – сообщила тетя. – Я кое-что хотела с тобой обсудить, но потом струсила и решила отдать тебе вот это… – Тетя Лиз залезла в сумочку и, вытащив из нее большой желтый конверт, протянула его Вику.

– Что здесь? – изумленно покосился он на тетушку.

– Думаю, тебе будет интересно на это взглянуть, – полушепотом ответила тетя. – Только обещай, что откроешь его, когда я уйду, и не станешь делать глупостей. Просто хорошо подумай над тем, что увидишь, и не делись ни с кем этой информацией. Ни с кем – слышишь, Вик?

Вик оторопело кивнул.

– А завтра, когда ты… все обдумаешь, мы с тобой серьезно поговорим. Ты хорошо меня понял?

Вик снова кивнул.

– Будь умником. – Тетя поцеловала его в щеку и принялась маневрировать между участниками вечера, разбившимися на небольшие группки.

Вик с опаской покосился на конверт. Что в нем может быть такого? Из-за чего тетя Лиз напустила на себя столько таинственности?

– Чудно, – пробормотал он и тут же увидел Клементину, которая помахала ему рукой и направилась в его сторону.

Вик поначалу замешкался, а потом спрятал конверт за спиной. Наверное, не нужно, чтобы жена его видела. Начнутся расспросы, а он обещал тете ничего не говорить о содержимом конверта. Впрочем, он и сам не знал, какая «начинка» у этого странного «пирожка»…

– Привет дорогой. – Клементина сложила губы трубочкой – она не слишком любила целовать мужа на людях. – Ну как тебе? По-моему, вечер удался. Не зря старались. А знаешь, сколько мы собрали средств?

Вик изображал удивление, восхищение, но сам все время думал только о конверте, который был спрятан у него за спиной. От Клементины не ускользнуло, что он чем-то взволнован.

– Дорогой, с тобой все в порядке?

– Да. Не обращай внимания. У меня был трудный день. Сантехник, которого нам рекомендовали, оказался женщиной.

– Что? – глаза Клементины округлились.

– Женщиной, – кивнул Вик, – и эта женщина такое устроила… Впрочем, лучше я расскажу тебе об этом дома.

– Женщиной? – Глаза Клементины сузились – так всегда бывало, когда ей казалось, что Вик о чем-то недоговаривает. – Она была хорошенькой?

– Хорошенькой? – Вик едва сдержал смех. – Если ты считаешь хорошенькой дамочку с клоунскими волосами, грязными руками, одетую в огромный комбинезон, то да – она была просто красавицей.

Клементина расслабленно улыбнулась.

– Ну ладно. Меня утешает, что тебе она не приглянулась. Смотри мне, – она шутливо пригрозила мужу пальцем, – ты знаешь, что я очень ревнива… Слушай, Вик, – Клементина посерьезнела, – тебя разыскивает Кит. Помнишь, я говорила, что он хочет подписать какие-то бумажки?

– Ах да, – кивнул Вик и снова вспомнил о конверте. – Я найду его, только сначала мне нужно кое с кем поговорить… Пусть подождет.

– Хорошо, – кивнула Клементина и снова сощурила глаза. – А с кем это ты собрался говорить? Уж не со своей ли сантехникшей?

– Успокойся, не с ней, – улыбнулся Вик. – Так, ерунда, тетя попросила.

– Ах, твоя тетя, – немного сердито покосилась на него жена. – Я видела ее. Она была холодна со мной, как никогда. Можно подумать, я виновата в том, что твой отец оставил тебе все свое состояние.

– Брось, Клем, мы столько раз это обсуждали. Тетя Лиз не нуждается в деньгах. И никогда не была на них помешана.

– Все мы делаем вид, что деньги – тлен, – хмыкнула Клементина. – Но на самом деле жить без них не можем… Иди, только не забудь найти Кита.

– Конечно, дорогая…

Единственным безлюдным местом в доме Скопов оказался бассейн. Уже наступила осень, и никому не хотелось мерзнуть на улице. Хотя Вик подумал, что голубое зеркало воды смотрится особенно красиво в обрамлении золотистых листьев.

Он присел на шезлонг, который хозяева не успели убрать, и открыл конверт. Судя по его плотности, в нем лежали листы бумаги или фотографии. Вик не стал медлить и извлек содержимое конверта. Это действительно были фотографии, и на первом же снимке он увидел хорошо знакомые ему лица: лица Кита Торнтона и его, Вика, жены. Все было бы ничего, все было бы вполне объяснимым и приемлемым, если бы не то обстоятельство, что на фото эти двое вдохновенно… целовались.

Может, свет не так падает? Виктор не верил своим глазам и даже покрутил в руках фотографию, словно свет фонаря смог бы убрать со снимка сладострастное выражение на лице его жены. Но со светом, к несчастью, все было в порядке. А все другие снимки говорили только об одном: у его жены Клементины и его лучшего друга, его бывшего однокурсника, его правой руки (и левой, если уж честно, тоже) был страстный роман, о котором сам Виктор Гудроу даже не подозревал.

А вдруг фотомонтаж? – скользнуло в голове у Виктора, который все еще не мог поверить собственным глазам. Все знают, на что способны современные чудо-технологии. Пятидесятилетнюю упитанную тетку могут представить стройной светловолосой секс-бомбой, так почему бы и не…

Нет, он отмахнулся от слабого утешения. Фотографии ему передал не кто-нибудь, а тетя Лиз. Стала бы она мухлевать со всякими там фотошопами? Лиз Гудроу никогда не испытывала нежной привязанности к жене племянника, но додуматься до такого… Да и зачем ей все это понадобилось? Если только поверить в слова Клементины о том, что тетя Лиз и впрямь хотела получить от своего покойного брата больше, чем скромный домик в пригороде…

Поначалу Вик подумал, что найдет Клементину и покажет ей снимки. Может быть, ее реакция подскажет ему, где правда, а где ложь? Потом Вик вспомнил о просьбе тете Лиз и решил, что ему совсем не хочется прилюдного скандала с женой, а если уж говорить начистоту, то и вовсе не хочется видеть ни Клементину, ни Кита.

Вик чувствовал себя опустошенным, смятым и раздавленным. О том, чтобы вернуться ко всем, улыбаться знакомым и выслушивать разглагольствования о пользе и прелести таких благотворительных вечеров, не могло быть и речи. Он решил, что ему лучше незаметно выскользнуть из дома Скоттов и заглянуть в какой-нибудь не слишком шумный бар, чтобы выпить, посидеть в одиночестве и подумать о том, что делать дальше.

Выбравшись через черный ход, Вик пошарил по карманам, но ключей от машины в них не обнаружил. Наверное, уронил где-нибудь у Скоттов. Да черт с ней, с машиной… В конце концов, он собрался выпить, а значит, ему лучше вызвать такси.

Отойдя от особняка на безопасное расстояние, Вик позвонил и вызвал такси. Через полчаса он уже сидел в баре на окраине Паркстауна и пил дешевый виски, от которого воротило не меньше, чем от снимков, где его жена целовалась с его же другом. Мобильный Вик отключил. Что, если Клементина или ее любовник примутся ему названивать? Впрочем, сейчас ему уже хотелось верить в то, что все им увиденное было какой-то нелепой ошибкой или неумной шуткой тети Лиз. В конце концов, завтра он придет в себя и потребует от тети объяснений, и, может быть… может быть, все снова уладится и будет, как раньше.

Осушив бог знает какой по счету стакан, Вик не без удивления осознал, что его не так пугает измена Клементины и предательство Кита как страх, что в его спокойной и ровной жизни произойдут перемены. Но эта вспышка откровенности с самим собой длилась недолго – очередная порция виски окончательно избавила Виктора Гудроу от способности размышлять…

– Может, вы меня… э-э-э… хоть куда-нибудь привезете… Ик… Я… э-э-э… – ик! – хочу наконец оказаться дома… Не-ет… Домой я – ик! – не хочу. – Вик снова икнул, приложил палец к губам и заговорщическим тоном прошептал водителю: – Там жена, а она мне и… и… изменяет…

Водитель, судя по всему, был равнодушен к страданиям своего пассажира, который вот уже битый час заставлял его колесить по Паркстауну и всякий раз, когда они приезжали по адресу, им же названному, заявлял, что в этом доме его – ик! – не ждут… Если бы водитель был личным шофером Виктора или таксистом, то он, пожалуй, постарался бы оставить эти выходки без внимания. Но пассажир, подобранный им на окраине Паркстауна, не был его работодателем, а потому порядочно разозлил полусонного водителя, который уже давно надеялся получить свои деньги и вернуться домой.

– Черт возьми, – не выдержал наконец водитель, – может, определишься, куда тебе надо? А еще лучше, если наконец расплатишься со мной… Я катаю тебя уже больше часа.

– Эт-то что еще за тон? – раскрыв слипающиеся глаза, поинтересовался Виктор. – Я п-плачу тебе деньги, ты – ик! – меня в-везешь…

– Вот и я о деньгах… Может, рассчитаешься за то, что мы с тобой накатали?

Виктор, возмущенный нахальным поведением водителя, отхлебнул виски прямо из бутылки и пошарил по карманам. Наличных не было, осталась только карточка, которую Вик как ни в чем не бывало протянул водителю. Тот уставился на него так, словно вместо карточки пассажир протянул ему пустую бутылку.

– Это еще что?

– Что значит «что»? – пробормотал Виктор. – Обыкновенная карта. У вас есть… э-э-э… тем… терн… тер-ми-нал?

– Какой еще терминал? – выставился на него водитель. – Где деньги?

– Там. – Виктор ткнул пальцем в карточку. – Их… э-э-э… надо снять.

Первой мыслью водителя было наподдать этому пьяному бездельнику, который почем зря мотал его по всему Паркстауну, но потом он передумал. Зачем марать руки, когда можно проучить этого типа так, что он вовек не забудет?

– Ладно, – кивнул водитель. – Я отвезу тебя домой или куда тебе там надо. Можешь пить свое виски и не беспокоиться…

– Правда? – обрадованно улыбнулся Виктор. – Ладно, тогда завези меня – ик! – к моей тетке.

Нет, друг, я отвезу тебя не к тетке, а к чертовой бабушке, хмыкнул про себя водитель и бросил недобрый взгляд на пассажира, хлещущего виски, как обычную воду…

4

– Мама, мама, а Дэн сказал, что на завтрак будет то, что коты мисс Тальбот оставляют на крыльце соседей… Это правда?

Дин распахнула заспанные глаза и, посмотрев на дочь, перевела взгляд на часы, показывающие совсем не то время, которое Дин ожидала на них увидеть.

– Господи! – Она скинула одеяло и подскочила на кровати. – Мы опоздали в школу!

– Нет, мам, – спокойно ответил Дэн, выглянув из-за двери. – В школу только завтра. Сегодня воскресенье.

– Ф-фух… – выдохнула Дин и снова покосилась на часы. – Значит, мне надо собираться к миссис Митчелл. Надеюсь, вы знаете, что она не маньяк?

– Угу. – Мэг виновато опустила взгляд. – Ну прости нас, мам.

– Прощу, если будете молодцами в мое отсутствие, – проворчала Дин, выбираясь из теплой постели. – Пойдемте, я состряпаю что-нибудь на завтрак. Дракончик, ты ничего не имеешь против яичницы? Впрочем, если ты стал любителем экзотики, я смогу поджарить тебе пару тараканов.

– Фу, – поморщился Дэн. – Я не люблю тараканов… А по поводу котов мисс Тальбот, так это я думал, что ты нас накажешь…

– Ну в кого ты такой фантазер? – полюбопытствовала Дин, на ходу надевая пушистые тапки в виде кроличьих мордочек. – Бегом умываться и чистить зубы. Я жду вас на кухне…

Рыская по шкафам в поисках соли и перца, Дин подумала, что ей давным-давно следовало бы сделать в доме генеральную уборку. Но времени ни на что не хватало – она разрывалась между детьми и клиентами. Впрочем, последнее ее нимало не удручало – было бы гораздо хуже, если бы она была неумехой и белоручкой, которая не может прокормить себя и детей…

К счастью, ее отец об этом позаботился. Он всегда говорил Дин, что в жизни все надо уметь. Ее мать придерживалась прямо противоположного мнения, считая, что дочке нужно думать только о том, как найти себе хорошего мужа, который обо всем позаботится, и Дин совершенно незачем уметь чинить машину, менять пробки в кранах, паять и заниматься прочей, совершенно не женской работой… А самой Дин было куда интереснее проводить время в мастерской отца, нежели торчать на кухне с мамой, которая считала настоящим кощунством присутствие помидоров в сырном супе.

Скоро-наскоро пожарив яичницу, Дин разложила ее по тарелкам, не забыв нарисовать кетчупом мордашку в тарелке Дэна. Мэгги уже мнила себя взрослой, а потому такие «глупости» ее раздражали. Дин жалела только о том, что «взрослость» дочери, увы, не мешает той шалить и проказничать…

Дети уселись завтракать, а Дин побежала переодеваться. Этот процесс обычно не занимал у нее мною времени. В зеркало она заглядывала мельком, только когда умывалась и расчесывала волосы. Да и для кого ей красоваться? Дети любят ее такой, какая она есть, а друзьям, кажется, совершенно все равно, как она выглядит.

Переодевшись, Дин схватила ящик с рабочими инструментами и побежала на кухню.

– Если соберетесь громить Лайтфорд, позвоните. – Она поцеловала детей и окинула их суровым взглядом. – Надеюсь, на этот раз у меня будет повод сводить вас в кафе. Не шалите!

Дин завела старенький грузовичок, который быстро довез ее до салона красоты «Леонардо», принадлежавшего миссис Митчелл, старой и довольно щедрой клиентке.

Миссис Митчелл тоже поначалу отнеслась к новой жительнице Лайтфорда с некоторым недоумением, но очень скоро поняла, что бесформенный комбинезон и напускная грубость – далеко не вся Дин Беллвуд. Мужчин, справлявшихся с работой так же хорошо, как эта молодая женщина, в Лайтфорде можно было пересчитать по пальцам.

– Здрасьте, миссис Митчелл! – Дин изобразила на лице беззаботное выражение и помахала женщине рукой. – Как ваше ничего себе?

– Спасибо, живем и здравствуем. – Миссис Митчелл широко улыбнулась. – Только одна из моих сушилок немного приболела. Надеюсь, доктор Беллвуд ее вылечит…

– Не сомневайтесь, – уверенно заявила Дин. – Где наша больная?

Когда Дин Беллвуд прошла через женский зал и скрылась в служебном помещении, по залу пробежала волна оживления.

– А вы слышали, что муж бросил ее из-за того, что она нацепила на него фартук и заставила готовить? – поинтересовалась у своей соседки по креслу хорошенькая Ванда Бжески.

– Это еще что, – зашептала на весь зал мисс Тальбот, старая дева, – говорят, она и в постели пыталась заставить его быть женщиной… А еще я слышала, что ее дети вчера устроили погром у кого-то в доме, вроде как в Паркстауне. Говорят, миссис Отвертка там работала, а ее детишки приехали за ней и поставили все вверх дном.

– А как они там оказались?

– Откуда же я знаю? – покосилась по сторонам мисс Тальбот. – Кто-то слышал, как миссис Отвертка отчитывала их, когда они заходили домой… А как они там оказались? Можно подумать, вы не знаете детишек Дин Беллвуд…

– Зря вы так о ней… – пропищал из-под сушилки робкий голосок миссис Фэтчер. – У бедняжки нет мужа, и она из кожи вон лезет, чтобы заработать семье на жизнь… К тому же она милая. Недавно чинила нашу с Фрэнком машину, и мы с ней немного поболтали… Вовсе она не такая грубая, как кажется. И любит пошутить…

– Еще как… – хмыкнула мисс Тальбот. – Понятно, откуда такое чувство юмора у ее детей Вечно издеваются над моими котами… А ее манера хлестать пиво прямо из бутылки?

– Да будет тебе злословить, Гарриет… – раз дался голос вернувшейся в зал Оливии Митчелл. – Ты злишься из-за того, что ее дети называют тебя Бабокошкой. А Дин – хорошая девушка. Если бы такой была моя дочь, которая только и умеет, что тянуть деньги из нас с отцом, то я была бы просто счастлива.

К счастью, Дин Беллвуд не слышала этих пересудов – она была занята починкой большого фена. Но даже если бы и слышала – что за беда? Ведь Дин и так прекрасно знала, какого мнения о ней лайтфордские домохозяйки…

– Слушай, Дракончик, тебе не кажется, что мама вот-вот вернется? – поинтересовалась у брата Мэган.

– Она ушла всего-то час назад. Мы еще успеем дотопать до дома, – отозвался Дэн и поддел ногой огненно-рыжий сугроб опавших листьев. И потом, мы ничего такого не делаем. Просто гуляем…

– Без спроса, – напомнила Мэг.

– Мама просила не шалить и ничего не говорила про то, что нам надо торчать дома.

– Да, но вчера она сказала, что мы под домашним арестом, – резонно напомнила Мэг и, подняв с земли большой яркий лист, показала его брату. – Смотри, какой красивый… Давай наберем маме целый букет из листьев!

– Давай, – обрадованно кивнул Дэн. – Ей понравится. Жалко, цветов уже нет. Но листья тоже подойдут.

Дети принялись собирать опавшие листья и с воодушевлением обсуждать, какой из них достоин занять место в букете. Неожиданно Мэг заметила что-то, валяющееся под пунцовым, как щеки провинившегося школьника, кустарником.

– Гляди, Дракончик, там что-то лежит, – опасливо кивнула Мэгги в сторону куста.

Дэн пригляделся. Под кустом и впрямь лежало что-то большое, длинное и коричневое. Этот большой сверток имел ноги – из-под кустарника выглядывали подошвы ботинок.

– Мэг, по-моему, это не что-то, а кто-то, – испуганным шепотом признался Дэн сестре. – Думаю, это человек… Может быть, он мертвый?

– Тьфу на тебя, Дэн, вечно ты со своими шуточками…

– Я не шучу, Колокольчик. С чего бы он просто так валялся тут, под кустом?

Весьма логичный довод брата произвел на Мэган должное впечатление. Она даже забыла о том, что Дэн назвал ее детским прозвищем «Колокольчик».

– Как ты думаешь, его убили? – перешла на шепот Мэган.

– Думаю, да, – убежденно кивнул Дэн. – Наверное, он торговал таблетками…

– Какими еще таблетками?

– Ну, теми, которые некоторые взрослые пьют, чтобы спать, когда не спишь…

– Может быть, – кивнула Мэг. – Нам надо позвонить в полицию.

– Спятила? – уставился на девочку брат. – А если нас тоже прикончат?

– Тогда мама нас точно убьет, – испуганно кивнула Мэган. – Надо убираться отсюда.

– А вдруг он не до конца умер? – сделал предположение Дэн. – Впал в кому и заснул. Если мы его тут оставим, то зимой его занесет снегом. И тогда он точно замерзнет и умрет, если только его не разбудит Санта-Клаус.

– Твой Санта выдумка, – недовольно заметила Мэг.

– Сама ты выдумка, – фыркнул Дэн. – А может… может, подойдем и проверим, дышит он или нет?

– Дэ-эн… – умоляюще прошептала Мэг. – Ты же знаешь, я боюсь мертвецов.

– А мы не будем подходить к нему совсем близко. Просто пошевелим его палкой, – предложил Дэн. – Может, он захрапит или сделает что-нибудь такое…

– Ладно, – сдалась Мэган. – Пойду поищу палку.

Когда палка была найдена, дети осторожно двинулись к кустарнику. От страха Мэган даже перестала дышать, а Дэн так крепко вцепился в палку, что пальцы посинели. Тело, лежавшее под кустом, определенно принадлежало мужчине. Дэн протянул палку и легонько коснулся руки предполагаемого мертвеца.

– Ну что? – выдохнула Мэг, зажмурившая глаза от страха.

– Ничего. Похоже, он точно покойник… Ладно, попробую еще раз…

На этот раз Дэн действовал более решительно и ткнул лежащее тело палкой в бок. Тело подскочило и село в кустах, Мэган издала истошный вопль, а Дэн выронил палку и во все глаза уставился на того, кого еще совсем недавно считал мертвым. Бледное лицо, подернутое тонкой синевой в области глаз, повернулось к Дэну и…

Дэн узнал его сразу и не поверил своим глазам. Перед ним сидел тот самый тип, который еще вчера величал их с сестрой «маленькими уродцами» и сокрушался по поводу разбитой чашки так, словно в ней была спрятана его вечная жизнь.

Судя по пустому бессмысленному взгляду, мистер Гудроу мало что соображал спросонья. Мэган продолжала визжать, как будто ее посадили на раскаленный горшок, и Дэну пришлось ткнуть сестру пальцем в бок, чтобы она замолчала. Мэг действительно замолчала и тоже изумленно уставилась на мужчину.

– Узнаешь? – еле слышно шепнул сестре Дэн. Мэг коротко кивнула. – Как думаешь, чего он тут забыл?

– Не знаю, – прошептала Мэган.

– А вдруг он пришел за мамой? Ну, чтобы отомстить?

– Так ведь это он не заплатил ей денег. За что же ему мстить маме?

– А что он еще, по-твоему, тут делает? Решил устроить пикник?

– Вы кто? – Мистер Гудроу провел по лбу ладонью, с которой слетело несколько алых листочков.

– Дети, – ответила Мэг первое, что пришло в голову.

Мистеру Гудроу понадобилось около минуты, чтобы переварить этот простой ответ. Он еще раз провел ладонью по лбу, а потом потер глаза и снова посмотрел на детей, словно чтобы убедиться в том, что это и в самом деле дети, а не призраки. Дэн подумал, что этот тип ведет себя странно, даже очень странно, и покосился на сестру, которая, судя по недоумению, застывшему в больших голубых глазах, думала о том же.

– А что это за место? – немного помолчав, спросил мистер Гудроу.

– Лайтфордский парк, – ответил Дэн, которого расспросы мистера Гудроу окончательно поставили в тупик. Неужели этот тип гулял и заблудился? Но для того, чтобы заблудиться, он должен был пройтись пешком от самого Паркстауна, а мистер Гудроу не похож на тех, кто любит длительные пешие прогулки.

– Лайтфордский парк… – глухим эхом отозвался мистер Гудроу, и по его ничего не выражающему взгляду дети поняли, что это название ни о чем ему не сказало. – И что я тут делаю?

Дэн и Мэг пытались понять, кому мистер Гудроу задал этот вопрос: им или самому себе. Мэган решила ответить.

– Мы не знаем. Сами удивились, когда увидели тело под кустом…

– Тело? – едва не вскрикнул мистер Гудроу и начал вращать глазами, разглядывая пожухшую траву под кустарником. – Где вы увидели тело?

– Да нет же, ваше тело, – поспешила успокоить его Мэган. – Вы тут валялись, когда мы вас нашли.

– О-о-ох… – простонал мистер Гудроу, закрывая лицо руками. – Где-нибудь поблизости есть больница? Мне срочно нужен доктор. Я ничего… ничего не помню. Не помню, кто я такой, не помню, как меня зовут… Может быть, – он отнял от лица руки и с огоньком надежды в глазах посмотрел на детей, – вы меня знаете?

Если бы Дэна Беллвуда спросили потом, зачем он тогда дал едва знакомому мужчине такой ответ, Дэн ни за что не смог бы назвать причину, которая повлияла на него в то, казавшееся не слишком-то примечательным, осеннее утро.

– Конечно, знаем. Вы – наш папа…

Глаза сестры, большие, как шарики жвачки из автомата, сделались еще больше. От удивления Мэган даже не смогла опровергнуть слова своего спятившего братца.

– Папа? – простонал мистер Гудроу и снова взялся за голову обеими руками. – Ты шутишь, мальчик?

Дэн подумал, что терять ему уже нечего, и продолжил фантазировать:

– Ты пропал, и мы тебя искали. Теперь понятно, почему ты так долго не возвращался, – ведь ты все позабыл… Вставай, мы отведем тебя домой.

На этот раз Мэган изо всех сил ткнула брата локтем в бок. Что ты несешь? – вопрошали ее округлившиеся глаза. Но, если Дэна начинало нести, остановить его было очень непросто. Это могла сделать только мама, но мамы рядом не было…

– Домой? – простонал мистер Гудроу, не глядя на детей. – У меня есть дом?

– Конечно, у всех есть дом, мист… папа, – сообщил Дэн мистеру Гудроу.

– Папа, – уныло кивнул мистер Гудроу. Новость о том, что он стал родителем, судя по обреченной мине, всплывшей на его опухшем лице, скорее огорчила его, а не обрадовала. – Чудно… Мне очень плохо, я хочу поговорить с доктором. Вы сможете найти мне доктора? – едва не плача, посмотрел он на детей.

Дэн понял, что мистера Гудроу срочно надо спасать, пока тот совсем не распустил нюни.

– Мы найдем тебе доктора, пап, только вначале пойдем домой. Ты согреешься, выпьешь чаю…

– Чай? – мистер Гудроу с какой-то странной радостью посмотрел на мальчика. – Очень знакомое слово…

– Чего тут удивительного? – пожала плечами Мэган, решившая включиться в новую увлекательную игру, которую затеял ее братец. – Мы все пьем чай, кроме мамы. Каждое утро и вечер.

– Мамы? – покосился на нее мистер Гудроу. – Вашей или моей?

– Конечно, нашей. Ты на ней женат, – сообщил Дэн. – Только сейчас ее нет дома, она на работе. Но я уверен, она будет страшно рада, что ты вернулся.