Текст книги "Уроки доверия"
Автор книги: Джулия Тиммон
Жанр:
Короткие любовные романы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
Они без слов дошли до стоянки напротив «Абсента», на которой Эндрю оставил свою «хонду». У Натали стучало в висках, думать о чем-либо она была просто не в силах.
– Ты в порядке? – осторожно поинтересовался Эндрю, когда они сели в машину.
Натали кивнула, не глядя на него.
– Отвезти тебя домой?
Она опять кивнула.
Ей очень не хотелось с ним расставаться, его присутствие успокаивало, вселяло уверенность. Но слезы и желание привести в порядок чувства буквально душили ее, грозя вот-вот прорваться наружу. Ей было необходимо побыть сейчас одной.
Лишь когда Эндрю подвез ее к дому, она посмотрела на него и пробормотала:
– Прости.
Он взял ее руку и легонько сжал.
– Это ты меня прости.
– За что? – Натали нервно усмехнулась, не понимая, почему он извиняется.
– Мне следовало сразу понять, что эта встреча тебе неприятна, и не оставлять вас наедине.
– Перестань, ты повел себя как герой.
Эндрю прыснул.
– Да уж, герой! Отважнее некуда!
– Спасибо за все, – прошептала Натали, убирая руку.
Ее так и подмывало признаться, что мужчины достойнее и порядочнее его она не встречала и вряд ли когда-нибудь встретит. Но слова не складывались в голове в нужные фразы, а губы занемели, словно обмороженные.
С минуту они сидели, не произнося ни звука. Молчание нарушил Эндрю, осторожно поинтересовавшись:
– Ты уверена, что хочешь домой, что не испытываешь потребности чем-нибудь со мной поделиться?
Натали окинула его быстрым благодарным взглядом, но предложения не приняла.
– Уверена.
– Тогда до завтра. Приятных снов.
– До завтра.
8
Натали думала, что разрыдается, как только переступит порог квартиры, и ей станет легче. Не тут-то было! Слезы, несколько минут назад так просившие дать им волю, теперь не желали пролиться, продолжая душить и мучить. Она попробовала уснуть, но, битый час проворочавшись в постели, так и не сомкнула глаз.
В начале первого ее посетила безумная мысль: позвонить-таки Эндрю и все рассказать ему о Джеймсе. Она долго терзалась сомнениями, пыталась себя отговорить, а потом вдруг, будто кем-то руководимая, сняла трубку и набрала давно заученный наизусть номер.
Эндрю ответил быстро, после второго гудка.
– Алло? – Даже потревоженный среди ночи он сохранял присутствие духа. Его голос прозвучал настолько утешающе спокойно, что Натали глубоко вздохнула и немного расслабилась.
– Это я, – пробормотала она виновато, все еще не зная, правильно ли поступает.
– Натали? У тебя проблемы? Этот тип позвонил тебе? Продолжает угрожать? – Теперь он явно волновался, и Натали поспешила ответить:
– Нет-нет, он оставил меня в покое. – Она тихо рассмеялась. – После того как ты встряхнул его, он не подойдет ко мне и на пушечный выстрел. Прости, что беспокою тебя… Ты уже спал?
– Нет, но, если бы даже спал, с удовольствием проснулся бы, надеясь, что зачем-то понадобился тебе.
Натали зажмурилась. Слова Эндрю были для ее измученной души целительным бальзамом.
– Мне жутко неудобно, честное слово, – пробормотала она, не зная, как сказать, что хочет всего-навсего поговорить с ним, открыть то, что лежит на сердце. – Ты был готов выслушать меня, когда привез домой, а я отказалась… Подумала, что сумею во всем разобраться сама, а теперь понимаю, что ошиблась. Мне не хватает твоей мудрости, рассудительности…
– Ты мне льстишь, – ответил Эндрю, добродушно усмехаясь. – Когда за тобой заехать?
– Заехать? – Натали опешила.
– Конечно, – уверенно заявил он. – Сомневаюсь, что разговор у нас выйдет короткий, а по телефону вести длинные беседы неудобно… Рука устает держать трубку.
Натали засмеялась.
– В самом деле…
Через полчаса она уже опять сидела с ним рядом в «хонде».
– Куда направимся? – спросил Эндрю.
Натали пожала плечами.
– Все равно.
– Тогда, может, ко мне? – спросил он просто.
Натали могла бы пригласить его к себе, но сознательно не сделала этого. В своей квартире она несколько месяцев прожила с Джеймсом, человеком, о котором сейчас и намеревалась поведать Эндрю, поэтому не хотела, чтобы что-то напоминало ей о лучших временах, проведенных с неверным возлюбленным.
– Хорошо, – сказала она, не допуская даже мысли, что идти ночью в дом к холостому мужчине неразумно, даже опасно.
Эндрю Харпер был исключительный. Намного выше и благороднее всех, кого она знала. Он внушал уважение и доверие, никак не страх.
Его квартиру она представляла совсем по-другому. Ожидала увидеть на стенах и полках снимки – пусть не его, других фотографов, но ничего подобного не обнаружила. Просторная гостиная была обставлена лишь самым необходимым: диван, журнальный столик, торшер и аудио– и видеоаппаратура. Из сувениров и прочих безделушек здесь не было ровным счетом ничего.
– Садись, я приготовлю чай, – сказал Эндрю, указывая на диван и ища глазами, что бы предложить гостье в качестве развлечения. – Если хочешь, включи телевизор. Или музыку. Ты что предпочитаешь?
– Я с удовольствием посижу в тишине, – ответила Натали и ободряюще улыбнулась.
Эндрю немного волновался, желая произвести впечатление гостеприимного хозяина. Его суета умиляла и согревала ей душу.
– Ладно. Я быстро. – И он торопливо вышел из комнаты.
Ему не хватает женщины, подумала Натали. Я бы в два счета преобразила эту комнату, восполнила ему недостаток материнской ласки, скрасила его жизнь как женщина…
Она никогда не задавала Эндрю вопросов личного характера, но по тому, что в многочисленных разговорах он ни разу не упомянул ни о жене, ни о любимой, давно заподозрила, что ни той ни другой у него нет, и втайне от себя радовалась этому. Ее догадка подтвердилась, как только она увидела его жилище.
Когда Эндрю вернулся с простым пластмассовым подносом в руках, Натали витала в мечтах. Представляла, с каким удовольствием наполнила бы его дом теплом и уютом, если бы вдруг получила на это право. Увидев его в дверном проеме, она покраснела, словно застигнутая за совершением преступления.
– Чай готов! – объявил Эндрю, опуская поднос с чашками и наполненной конфетами вазочкой на столик перед диваном.
– Чаепитие глубокой ночью, – пробормотала Натали, улыбаясь.
– Сегодня особенная ночь, – сказал Эндрю, садясь на диван с ней рядом. – Почему бы и не устроить чаепитие?
Натали хихикнула, маскируя жуткое смущение. Близость Эндрю мгновенно вскружила ей голову, и печальная история, которую она собралась ему поведать, рассыпалась в ее мозгу на сотню несвязных слов.
– Съешь конфетку, выпей чаю, и поговорим обо всем, что тебя тревожит, – сказал Эндрю, протягивая ей вазочку.
Интересно, а я вызываю в нем хоть капельку не дружеских чувств? – подумала Натали с легкой грустью. Когда-нибудь он представлял меня не в качестве изображения на снимке? Впрочем… так лучше. Гораздо лучше и спокойнее.
Она вздохнула, съела конфету, выпила чаю и, откинувшись на весьма жесткую диванную спинку, сбивчиво начала:
– Я рассказывала тебе, что до встречи с тобой… давно не смеялась и что махнула рукой на работу… Помнишь?
– Конечно, – спокойно ответил Эндрю.
Натали сцепила в замок и тут же расцепила пальцы рук. Она сильно нервничала, но исходящая от Эндрю безмятежность придавала ей сил и уверенности в себе.
– А ведь мне нравилось работать, и учебой я была увлечена, – произнесла она и замолчала.
– Ты учишься? – все так же сдержанно поинтересовался Эндрю.
– Да, только… – Натали опять шумно вздохнула, развела руками и беспомощно взглянула ему в глаза, – учебный год начался, а я еще ни разу не появлялась в университете.
Эндрю сдвинул брови.
– Почему ты сразу не сказала, что по утрам занята? Мы могли бы встречаться во второй половине дня или вечером. Для меня это не играет особой роли.
– Я не из-за тебя не хожу на занятия, – призналась Натали убито. – Месяц назад я решила плюнуть на учебу и круто изменить свою жизнь…
Она бросила на Эндрю испытующий взгляд, проверяя, осуждает он ее или нет, но его лицо оставалось невозмутимым, а взгляд выражал лишь дружелюбие и готовность помочь. Натали подошла к самому главному – к рассказу о Джеймсе. Она облизнула пересохшие от волнения губы и продолжила глухим, чуть хрипловатым голосом:
– С парнем, который подсел к нам вчера вечером в баре, я познакомилась почти год назад. Мы влюбились друг в друга в первый же день… По крайней мере, я долго и слепо в эту сказку верила. Несколько последних месяцев он даже жил у меня, ведь мы собирались пожениться… – У нее сильно задрожали губы. Нижнюю она тут же закусила, чтобы не разреветься и не почувствовать себя круглой дурой.
Эндрю уверенным движением притянул ее к себе и обнял. В первое мгновение Натали вся съежилась от неожиданности, а когда ее обволок аромат сандала, смешанный с пьянящим запахом кожи Эндрю, замерла. Она даже забыла, на чем остановилась. Голова у нее пошла кругом, а мысли словно превратились в кисель.
– Насколько я понимаю, вы так и не поженились, – произнес Эндрю медленно.
Натали отрицательно покачала головой, шмыгая носом.
– И замечательно, – заключил он.
Натали взглянула на него.
– Замечательно?
Никогда прежде она не смотрела на него со столь близкого расстояния. Его рот был на уровне ее глаз, к нему так и хотелось прикоснуться губами.
– Признаюсь честно, мне этот парень сразу не понравился, – сказал Эндрю. – Типы, зацикленные на прическах и одежде, обычно ветреные и не считаются с чужими чувствами. Ты только, пожалуйста, не обижайся.
– Что ты! – воскликнула Натали, отворачиваясь. Его рот будил в ней самые запретные желания, завораживающие и пугающие. – Джеймс именно такой: ветреный и чихать хотел на чужие чувства. – Она выдержала продолжительную паузу. – В один прекрасный момент он взял и заявил мне, что не готов к серьезным отношениям и хочет вновь вернуть себе свободу. Это после того, как каждый день клялся мне в любви и твердил, что ему не терпится стать моим мужем!
От жалости к себе ей опять захотелось плакать, и Эндрю, почувствовав это, крепче обнял ее. Натали вдруг осенило, что нуждается она вовсе не в монастырской тиши и не в лютых морозах, а в таких вот мужественных руках, обещающих надежность, защиту и ласку.
– Если бы я только знал, – пробормотал Эндрю с досадой, – то и взглянуть на тебя этому гаду не позволил бы. Почему ты согласилась разговаривать с ним? Не дала мне понять, что он тебе неприятен?
Натали пожала плечами.
– Сама не знаю. Я ведь очень сильно его любила, – прошептала она, опустив голову. – Настолько сильно, что, когда он ушел, расхотела жить, чуть умом не тронулась. Серьезно… Для меня все потеряло смысл, лишилось красок, всякой прелести… – Она всхлипнула, отчаянно борясь со слезами.
Свободной рукой Эндрю взял ее за затылок и повелительно-нежным движением привлек к груди.
– Если хочешь, поплачь, не стесняйся, – произнес он проникновенным голосом. – Сразу станет легче, и ты расскажешь мне все до конца.
Натали послушалась: уткнулась лицом в его твердую теплую грудь и расплакалась. Слезы, столько времени в ней копившиеся, текли долго и обильно. Эндрю гладил ее по голове, что-то тихо приговаривая.
Успокоившись, Натали действительно почувствовала долгожданное облегчение. Ей не хотелось, чтобы Эндрю видел ее покрасневшее и опухшее от плача лицо, и некоторое время она не меняла положения, глубоко дыша и наслаждаясь его близостью.
– В любом случае все уже позади, – тихо произнес он, предлагая продолжить разговор. – Ты поняла, что он за тип, а заодно и набралась жизненного опыта. Даже хорошо, что все выяснилось вовремя. Только представь, как несладко тебе пришлось бы, если бы вы успели пожениться, обзавестись ребенком и лишь тогда он проявил бы свою истинную сущность.
– Угу, – согласилась Натали.
– Я прекрасно понимаю, насколько тебе тяжело, – продолжил Эндрю. – Но ты обязана продолжать жить. Возвращайся в университет. Там ты встретишься с друзьями, потихоньку втянешься в учебу, а чуть погодя найдешь другую работу.
– Я не обо всем тебе рассказала, – смущенно призналась Натали, поднимая голову и маша перед лицом ладонью. – Понимаешь, все гораздо сложнее…
– Он вздумал к тебе вернуться? – встревожился Эндрю. – Этого вчера добивался?
– Вчера? – Рука Натали застыла в воздухе, задержалась на несколько секунд и безвольно упала. – А, да, он говорил что-то вроде этого. Только теперь я точно знаю, что никакой любви у него ко мне не было и нет. Видел, с кем он заявился в бар?
Эндрю поднял глаза к потолку.
– О да. Его подруга произвела на меня неизгладимое впечатление! – Он брезгливо поморщился. – Скажу откровенно: еще немного, и я выкинул бы ее из бара вон! Она в буквальном смысле достала меня.
Натали понимающе кивнула.
– Только я не об этом хотела сказать. Не о бредовой затее Джеймса вернуться ко мне. – Она замолчала, собираясь с мыслями.
– О чем же? – спросил Эндрю напряженным тоном.
Натали взглянула ему в лицо, и ей показалось, что он все давно о ней знает и целую неделю лишь притворялся, будто понятия не имеет ни о ее разбитом сердце, ни о желании удалиться в святую обитель.
Нет, не может быть, подумала она, пристальнее вглядываясь в его глаза. Откуда ему знать о моем намерении уйти в монастырь? Я рассказала об этом одному-единственному человеку в Сиэтле – Кэролайн. А она меня ни разу в жизни не подводила. Нет, он, конечно, ни о чем и не догадывается.
– Понимаешь, после разрыва с Джеймсом во мне что-то умерло, – вновь заговорила она. – Вера не только в его ко мне любовь, но и вообще в человеческие отношения, в истинность чувств. Я смотрела на мир сквозь розовые очки, и вдруг эти очки с меня безо всякого предупреждения сорвали. – Она перевела дыхание и заговорила быстрее и взволнованнее: – Несколько дней я вообще себя не помнила: ничем не занималась, почти ничего не ела. Жизнь казалась мне пустой и бессмысленной, в том числе и то, что раньше я так любила. И вот в один прекрасный день я заставила себя подняться с кровати, перейти в гостиную и включить телевизор. Как раз в этот момент шла передача об одном монастыре в России. И мне вдруг страстно захотелось сбежать туда от этой проклятой жизни, подальше от Джеймса, от всего, что окружало меня с самого рождения…
Эндрю слушал ее очень внимательно. Если причину, по которой ей захотелось удалиться в монастырь, он и находил сумасбродной, то ничем этого не выразил.
– Что самое удивительное, я почувствовала, как мое сердце переполняется жаждой чего-то вечного, духовного, – говорила Натали, уже не в силах остановиться. – И мне искренне захотелось коренным образом изменить мою никчемную жизнь. Тогда я решила написать в обитель письмо, что и сделала прямо в тот же день. Представь себе: мне ответили. На английском языке и очень подробно. – Она сглотнула и посмотрела на Эндрю. – Я не утомила тебя своим рассказом?
Он провел по ее волосам рукой и молча покачал головой. Тогда Натали продолжила:
– Мысль уехать настолько окрылила меня, что ни о чем другом я уже и думать не могла. Модная одежды, косметика, увеселения, флирт – все это вмиг перестало волновать меня, а мечта о простой жизни без особых удобств превратилась в часть меня, стала смыслом моего будущего существования. Я решила, что родителям расскажу об отъезде в последний момент, поделилась своими намерениями только с подругой…
Эндрю закашлял, и Натали встревоженно взглянула на него.
– Простудился?
– Нет, не думаю… Просто в горле запершило. Уже все в порядке.
– С Кэролайн я поговорила по телефону, – сказала Натали. – Совсем недавно, чуть больше недели назад. Она, естественно, пришла в ужас, точнее сначала подумала, что я шучу, а испугалась уже потом, когда поняла, что я говорю совершенно серьезно. Принялась отговаривать, что-то доказывать. В тот момент ее слова не оказали на меня ни малейшего воздействия. Я была твердо убеждена, что жить по-прежнему не могу и не желаю… – Она замолчала, потупила взгляд.
– Была? – осторожно переспросил Эндрю.
Натали кивнула.
– А теперь? – Он попытался заглянуть ей в глаза. – Что-то изменилось?
Натали смущенно усмехнулась.
– Во-первых, обстоятельства вынудили меня вернуться в прошлое: к макияжу, модной стрижке, современным нарядам и прочему.
– Под обстоятельствами ты подразумеваешь мой звонок? – решил уточнить Эндрю.
– Именно. – Натали смущенно улыбнулась.
– Почему же ты не ответила мне отказом? – спросил он, прищуриваясь.
Натали вздохнула.
– Помнишь, ты сказал, что на свете существует волшебное средство для раскрытия любой тайны?
– Ты о деньгах?
– Да, – ответила Натали печально. – Они огромное зло. Но, признаюсь честно, только из-за них я и согласилась с тобой поработать.
– Ты сожалеешь, что познакомилась со мной? – снова спросил Эндрю, и Натали отчетливо увидела в его глазах тревогу.
– Нет, конечно нет! – воскликнула она более пылко, чем следовало. – Я даже рада этому!.. Очень рада!
– Я тоже рад, – ответил Эндрю полушепотом. – Выходит, деньги не зло, а добро. Правильно?
Натали повела плечом.
– Не знаю… Наверное, в данном случае – да. В общем, я приняла твое предложение, потому что ума не могла приложить, где раздобыть денег. На последний гонорар я купила кресло-качалку, папе пришлось бы что-нибудь соврать, потому как, давая мне крупные суммы, он всегда спрашивает, на что они пойдут. В тот момент, когда ты позвонил, я почти отчаялась.
От благодарности судьбе за то, что та послала ей встречу с Эндрю, у Натали сладко сдавило грудь. Несколько мгновений она просто смотрела на его умное сосредоточенное лицо, не в силах говорить от избытка эмоций.
– Что еще изменилось в твоей жизни? – спросил он негромко. – С возвращением к макияжу и модной стрижке…
– Я уже не вполне уверена, что хочу уехать, – ответила Натали, впервые оформляя смутные мысли, несколько дней крутившиеся в ее голове где-то на подсознательном уровне, в конкретную фразу. – По-моему, это мое желание было не чем иным, как стремлением наиболее легким путем убежать от проблем.
Эндрю прижал ее к себе и поцеловал в висок. Тепло его губ вмиг разлилось по всему ее лицу, проникло глубоко внутрь. Натали на секунду закрыла глаза, думая о том, что ради этой восхитительной минуты страдала бы, если бы потребовалось, не месяц, а целый год.
– Умница, ты все правильно говоришь, – произнес он с нежностью. – Тем, кто просто мечтает убежать от проблем, в монастыре не место, это же прописная истина. Ты уж меня прости, но, по-моему, твое представление о том, почему уходят в монастырь, ниже всякой критики. Да и о жизни там ты имеешь весьма смутное представление.
Натали резко вскинула голову и нахмурила брови.
– Весьма смутное?
Щеки ее внезапно залились краской, а вся затея впервые показалась ужасно глупой, сродни ребяческой выходки.
– Ты можешь хотя бы перечислить десять заповедей? – спросил Эндрю, пристально на нее глядя.
– Десять заповедей? – Натали осознала, что не назовет их и половины, не говоря уже о том, чтобы неукоснительно следовать им. – Не убий, не укради, не прелюбодействуй… гм… – Она втянула голову в плечи и беспомощно посмотрела на Эндрю. – Я сдаюсь. Ты убедил меня: я действительно ошибалась. Мне ужасно стыдно, что я так по-детски относилась к вещам, по-настоящему серьезным.
– Ничего страшного, – прошептал он, опять целуя ее в висок. – На то мы и друзья, чтобы свободно разговаривать о чем угодно. Я рад, что сумел помочь тебе во всем разобраться, и прекрасно понимаю твои переживания.
– Правда? – Натали страстно захотелось, чтобы он сказал ей что-нибудь обнадеживающее, например предложил идти по жизни вместе и делить пополам все невзгоды и радости.
Но Эндрю улыбнулся и ограничился кратким:
– Правда.
Натали подумала вдруг о том, что до их расставания остается всего день, и запаниковала. Сможем ли мы видеться потом хотя бы раз в неделю? – мелькнуло у нее в мыслях. И захочет ли он со мной встречаться без особой на то надобности? Если нет, у меня больше не будет возможности объяснить ему, насколько значительную роль он сыграл в моей судьбе. Я должна это сделать сейчас, пусть все знает!
Она вдруг ясно ощутила, что броня, защищавшая ее сердце в начале их знакомства, исчезла вместе со страстью к негодяю Джеймсу. И что ее душа переполнена теперь лишь чувствами к Эндрю, глубокими и сильными, как никогда прежде. Она поняла также и то, что, если их дороги навсегда разойдутся, ей удастся пережить это мужественно и больше не захочется спрятаться от страданиях ни в глухих снегах, ни на тропических островах.
– Знаешь, – произнесла она, глядя ему в глаза, – я должна сказать тебе еще кое-что… Ты самый лучший из известных мне людей. Я счастлива, что ты позвонил мне в тот день. Если бы не ты, даже не представляю, что бы со мной сейчас было…
– Ты потрясающая, Натали, – прошептал Эндрю, и его взгляд вдруг преисполнился неизбывной нежности.
Сердце ее забилось быстро и громко. Почти не отдавая себе отчета в том, что делает, она потянулась к нему и, обожженная его горячим дыханием, задохнулась от наслаждения.
Соединивший их поцелуй длился вечность. Натали казалось, что она, перейдя безжизненную пустыню, наконец-то припала к живительному источнику и никак не может напиться. Губы Эндрю, теплые и влажные, двигались умело и уверенно, будто давно привыкли и приспособились к ее губам, точно прекрасно их знали.
Как раз в тот момент, когда Натали уже не хватало воздуха, он принялся покрывать поцелуями ее щеки, подбородок, шею. Она перевела дыхание и тихо застонала, а несколько мгновений спустя сама стянула с плеч тонкие бретели топа.
Эндрю с жадностью обхватил ртом ее затвердевший сосок и начал ласкать его языком, осторожно покусывая. Объятая пламенем желания, Натали изогнулась всем телом, застонала громче, затем запустила руки ему в волосы и прижала его голову ближе к себе, без слов моля и в то же время приказывая не останавливаться, продолжать.
– Натали, милая… я хочу тебя… я…
Его голос прозвучал издалека, словно со дна глубокой пропасти, в которую, соединившись, они стремительно и в оглушающем восторге падали.
Ими владела лишь жгучая страсть, когда, обезумев от желания, они стали срывать друг с друга одежду. Спокойствие и рассудительность Эндрю, опасения и осторожность Натали – все ушло, оказавшись вдруг ненужным.
– Пожалуйста… – прошептала она, задыхаясь. – Сейчас…
Эндрю лежал на собственном диване в собственной гостиной и не мог сообразить, что происходит. Его нос, голову, легкие заполнял аромат чудеснейшей на свете женщины, той, что, так доверчиво положив голову ему на грудь, притихла, разморенная его жаркими ласками.
Запах воздействовал на него как колдовские чары – наводил на бредовые мысли и при этом, как ни странно, радовал. Мы поженимся, думал Эндрю, мечтательно улыбаясь и следя рассеянным взглядом за игрой бликов на высоком потолке. Все это глупости – и то, что скажет отец, и мое не вполне стабильное положение. Я преодолею любые преграды, ведь теперь у меня есть Натали. Вот только… – Его внезапно охватила тревога.
– Натали, – тихо позвал он.
– Мм… – устало-нежным голосом отозвалась она.
– Ты все еще любишь своего Джеймса? – спросил Эндрю с несвойственной ему нерешительностью.
– Что? – Натали подняла светловолосую голову и устремила на него взгляд блестящих в темноте глаз.
– Ты по-прежнему его любишь? – повторил Эндрю смелее.
– Нет… А после того, что произошло вчера между нами, мне даже думать о нем не хочется.
– Правда? – Он приподнялся и обхватил ее лицо руками. – Ты серьезно?
Натали негромко засмеялась.
– Конечно, серьезно.
Эндрю, будто подброшенный накатившей волной, вскочил с дивана и подхватил Натали на руки. Напрасно он так долго боролся со своими чувствами. Они, на удивление живучие и сильные, одержали над ним победу, подарив вдруг истинное счастье.
– Как здорово, девочка моя, как же здорово, – бормотал он, кружась с Натали по комнате. – Ты мой светлый ангел, моя сбывшаяся мечта.
Натали обвила руками его шею и прошептала на ухо тихо и робко:
– Я полагала, что ты видишь во мне только друга… Даже думать не смела, что… – Она замолчала, утыкаясь лицом ему в щеку.
Эндрю остановился посреди комнаты.
– И я не смел надеяться, что все так получится. Мне казалось, ты боишься новых чувств, вот я и старался, как мог, быть для тебя лишь товарищем.
– И фотографом, – напомнила Натали шепотом.
У Эндрю кольнуло в сердце. Следовало раскрыть ей тайну, и как можно быстрее. Признаться во всем – в том, что он дружит с братом Кэролайн, что подслушал ее разговор, без спроса залез в записную книжку в мобильном телефоне, в том, что выдумал историю с выставкой.
Он медленно опустил Натали на пол, собираясь с духом, чтобы прямо сейчас сказать ей правду. Но то ли из боязни быть непонятым, то ли из-за нежелания отравлять объяснениями волшебную ночь решил отложить разговор. Ему на ум пришла блестящая мысль.
– Хочешь взглянуть на мою личную выставку?
– Личную? – изумленно переспросила Натали. – Это как?
– Ее никогда не увидит никто из посторонних, – ответил Эндрю, беря ее за руку. – Только я и ты.
– Я и ты? Ужасно интересно.
Эндрю повел ее в спальню, стены которой уже украшали мастерски обработанные Норманом фотографии.
– Вот, смотри! – Он включил свет и обвел «личную выставку» рукой. – Теперь ложиться спать и просыпаться по утрам я буду только с тобой.
Натали ошеломленно покачала головой и, прижав ко рту руку, принялась рассматривать красочные четкие снимки. Ее нежное лицо светилось счастьем, в задумчивом взгляде отражались благодарность, чуточку неверия… и любовь.
Она разочаруется во мне, узнав, что я так долго ей лгал, подумал Эндрю, замирая от отвратительного страха. Переменит ко мне отношение, когда осознает, что от искусства я далек и ни черта не смыслю в фотографии. Поговорю с ней завтра же. Постараюсь убедить, что действовал исключительно из лучших побуждений, попробую найти слова… Вдруг она поймет? Простит?
Он подошел к кровати, снял с нее покрывало, повернулся к Натали и прошептал:
– Иди ко мне.