Текст книги "Одержим твоей дочерью (СИ)"
Автор книги: Джулия Ромуш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
– Это... это не твой этаж... – Произношу тихо.
Арсений вытягивает меня из лифта. Лишает возможности позорно сбежать. Мои щеки и так пылают от стыда, но чувствую, что мужчина не даст мне забыть о том, как я знатно облажалась.
– Я скрывал от тебя кучу способностей. Вот, например, переезжать умею за пять минут с этажа на этаж. – Саркастично произносит в ответ.
– Там стены были... голубые... – Произношу очень тихо, потому что до меня уже дошел смысл моего провтыка. А как заминать ситуацию я еще не придумала. Господи, я и правда перепутала этажи?
– Будет желание и здесь перекрасишь, в свободное от работы время. – Бородач не останавливается, продолжает меня тыкать палочкой и насмехаться.
– Но ведь у тебя седьмой этаж... и я... – Поднимаю на него глаза, мне реально стыдно, и я не понимаю, как я могла так сильно ошибиться.
– Пешком шла? – Арс вздыхает, я же наблюдаю за тем, как он достает ключ и вставляет его в замочную скважину. Трижды проворачивает ключ в замке и дверь открывается.
– Угу, – киваю и всхлипываю.
– На втором и пятом этаже по три пролета, там есть общие комнаты для хранения вещей. Ты не обратила на это внимание.
Делаю шаг вперед, виновато опускаю глаза в пол. Рука Арсения на моей пояснице, он слегка надавливает и подталкивает меня вперед, чтобы зашла в квартиру.
– Шкаф и ванную на наличие любовницы проверять будешь? – Тут же звучит над ухом. В голосе мужчины столько веселья, что мне сложно сдерживаться. Поэтому я резко разворачиваюсь и впиваюсь в него взглядом. Мол, не продолжай, мне стыдно, но скандал могу такой учинить...
– Между прочим, вопросики еще остались, – задираю нос и прищуриваюсь. – Мне дверь открыла итальянка. Кажется. Я у нее спросила здесь ли живет Арсений.
Арс складывает руки на груди и слушает меня с таким выражением лица, что его хочется ударить. Он точно надо мной издевается!
– И что она сказала? Что я вышел за молоком?
Делаю вдох, пытаюсь успокоиться. Уговариваю себя, что он имеет право на сарказм.
– Она начала активно кивать и повторять. Си. Арси. Арси.
– Я правильно понимаю, подо мной живет сексуальная итальянка, а я ни сном ни духом? – Арсений задумчиво все это произносит, а у меня моментально распахиваются глаза. Ну все, терпение лопнуло. А бородач походу решил, что у него несколько запасных жизней имеется.
– Сексуальная значит?! – Тут же начинаю колотить его кулачками, а мужик заходится в громком смехе.
Тут же перехватывает руки и заключает в свои объятия. Секунда и я визжу, потому что меня самым наглым образом закинули на плечо.
– Пусти! Да я тебя...
Его рука с громким шлепком приземляется на мою пятую точку. И ягодица начинает гореть адским огнем. Вырываюсь, кричу, угрожаю. Но Арсения это как будто только забавляет. Матрас на кровати пружинит вместе со мной, потому что меня на него завалили буквально секунду назад.
– Ты знаешь, что все это... – На языке точно крутилось что-то дерзкое, но я замолкаю. Потому что мои глаза в данную секунду распахиваются до нереальных размеров.
– Что-то хотела сказать? – В руках Арса самый настоящий ремень. Большой такой. Толстый. Еще и с пряжкой железной.
Открываю и закрываю рот. На всякий случай отползаю к краю кровати. Слова про то, что он хочет меня воспитать, сейчас заиграли в моей голове новыми красками. Вздрагиваю, когда он замахивается и ударяет ремнем себя по ладони. Вот же черт!
– Мне вот эти игры не нравятся, – кивнув на ремень, пытаюсь произнести уверенно, но голос подрагивает и выдает меня с потрохами.
– А кто-то говорил, что мы будем играть?
Арсений резко подается вперед, я взвизгиваю, но особо мне ничем это не помогает. Бородач сжимает свои пальцы на моей щиколотке и тянет к себе. Даже то, что я успела схватиться пальцами за одеяло, мне не помогает. Я оказываюсь возле него в считанные секунды.
– Не тронь меня! Я кричать буду! Очень громко! – Визжу в ответ, когда Арс резко дёргает меня на себя, и я оказываюсь не в самой выгодной позе. Зад торчит вверх, а я упираюсь щекой в подушку.
– Только кричи очень громко, меня это возбуждает.
Первая падаю на матрас и жадно ловлю ртом воздух. По виску стекает капелька пота. За окном темно, а я ужасно уставшая и довольная. Даже с трудом могу вспомнить с чего вообще все началось. Оказывается, что ссориться не так уж и страшно, если примирения всегда будут настолько горячими.
– Значит, приревновала... – Арсений все никак не успокаивается. Даже сейчас, стоило ему отдышаться после длительного забега, как снова начинает эту тему.
Закатываю глаза и хочу отвернуться, но мужчина не дает мне этого сделать. Тут же заключает в объятия и притягивает к себе. Его запах снова окутывает с головой. Проникает в меня через ноздри, и в который раз за сегодня мне приходится сжать ноги, потому что вопреки всему новое возбуждение проносится горячей волной по всему телу.
– Того, что мне ужасно стыдно, тебе недостаточно? – Недовольно бурчу и, развернувшись, смотрю на мужчину.
– Ты ведь понимаешь, что у нас проблемы? – Арсений проводит пальцами по моим волосам, а после заправляет прядь за ухо.
– Вся эта ситуация показала, насколько сильно ты во мне не уверена.
Сердце екает и начинает биться сильнее. Скорее я неуверенна в себе... Ведь говорят, что ревность в первую очередь неуверенность в самом себе, а после уже все остальное...
– Я не знаю, как объяснить... Головой понимала, что бред... Причем полный, а вот эмоции бежали впереди паровоза. И я... Прости...
– Хочу прояснить ситуацию раз и навсегда, – голос бородача серьезный как никогда, – если бы мне не нужна была только ты, я бы в жизни сюда не перся. Я бы не стал навязываться. Я не мальчишка, который играет в глупые игры.
Мои щеки моментально краснеют, а на губах появляется улыбка.
– Значит, сексуальная итальянка этажом ниже тебя уже не интересует? – Трусь носиком о его подбородок, перекидываю ногу через бедро и буквально через секунду его седлаю.
– Хоть испанское трио, – Арсений хрипит и улыбается, притягивает к себе, – никто и никогда не сможет с тобой сравниться.
– Понятное дело, – фыркаю от смеха, – вообще непонятно за какие такие заслуги Боженька тебе меня послал. Ты должен был сделать что-то очень хорошее.
– Язва, – выдает хрипло. Дергает на себя так, чтобы я упала на его грудь, а после переворачивается, при этом поджав меня под себя. Мои ноги широко разведены в стороны. Арсений очень удачно между ними устроился. Внизу живота все сводит приятной судорогой от дикого возбуждения.
– Кстати, в тему серьезных разговоров, – растягиваю губы в соблазнительной улыбке. Арсений мне, между прочим, чуть ли не в любви признался пару секунд назад. Так что своего триумфа скрыть не получается.
– Прямо серьезные сейчас пойдут? – Издевается, еще и голос такой, что стукнуть хочется. Но я сдерживаюсь.
– Я тебе не говорила, но отец приезжает. Он будет проездом и на несколько дней приедет ко мне.
Бородач хмурится, но продолжает слушать. Я воспринимаю его нахмуренные брови как недовольство, что не сказала раньше.
– Я ему все расскажу про нас. Больше не хочу что-то скрывать или бояться, что они с мамой все узнают не от меня, а после будут обижаться.
– Сама хочешь сказать? – Арс всматривается в мои глаза. Как будто там ответ хочет увидеть, а не от меня услышать.
– Ну я же взрослая девочка, ты сам говорил, с папой уж как-то поговорю, – снова улыбаюсь и тянусь к Арсу. Целую.
Он напряженный, мне даже начинает казаться, что он не расслабится. Но нет, буквально через несколько моих поцелуев мужчина подается вперед и полностью переключается на меня. Наш поцелуй становится откровеннее... Языки сплетаются, Арсений скользит руками по моему телу, заставляя выгибаться и стонать.
Мы только недавно закончили заниматься сексом, казалось бы, что должны упасть на кровать и полностью отрубиться, но нет... Мы снова ласкаем друг друга и готовы к новому марафону.
Дикая волна возбуждения проходит от кончиков пальцев до кончиков волос, вызывая на коже мурашки. Из горла вырываются хриплые стоны. Я, как и всегда, жадная на него. Хочу еще. Больше. Сильнее. Глубже...
– Еще, – хрипло выдаю, и Арсений тут же входит в меня резко и во всю длину. Выгибаюсь, скребу ногтями по его спине. Оставляя отметины. Господи, как хорошо... Еще... я хочу еще глубже...
Глава 24.
Машу рукой отцу, который стоит через дорогу и ждет меня. Сердце громко бьется в груди, а нос начинает щипать еще до того, как я перебегаю дорогу и бросаюсь в объятия к папе. Я так долго его не видела. Ужасно соскучилась.
– Привет дочка, – папа прижимает к себе и проходится ладонью по волосам. Я же сильнее к нему льну и зажмуриваюсь. Еще никогда мы так надолго не расставались.
– Папуль, я так скучала, – наконец отстранившись от отца, я смахиваю с ресниц слезы радости.
– Мокроту только разводить не вздумай, – отец пытается это произнести строгим голосом, но я слышу, как он слегка дрожит. Он и сам еле держится, чтобы не показать все эмоции, что душат его изнутри, – портишь мне здесь имидж сухаря.
Прыскаю со смеху и снова обнимаю отца. С самого детства я была к нему ближе всех. Всегда была папиной дочуркой и сейчас ничего не изменилось. Я намного ближе с ним, чем с матерью. И я очень сильно надеюсь, что моя новость о том, что у меня отношения с Арсением, ничего между нами не изменит. Слова мамы не оправдаются и отец адекватно воспримет мой выбор. Когда мама узнала обо мне с Арсом, то ее реакция была ужасной. Просто отвратительной. Я даже ушла из дома и хотела переехать жить в отдельную квартиру. Но жизнь круто изменила мои планы и вместо другой квартиры, я уехала заграницу.
– Здесь самая крутая паста во всем городе, – рассказываю отцу о ресторанчике, который открыла для себя несколько месяцев назад. Здесь адекватные цены, хорошее обслуживание. А еда просто пальчики оближешь.
– Папуль, меня смущает что из нас двоих болтаю только я, – надуваю губы, когда мы садимся за столик и отец снова молча меня разглядывает.
– Взрослая такая стала, деловая, – папа откидывается на спинку стула и улыбается, – я тебя все еще маленькой девочкой считаю. Каждый день переживаю, что тебя здесь обидят. Что тебе плохо. Или что ты не сможешь устроиться нормально.
Сердце больно сжимается, потому что я знаю, что он переживает. Знаю, что не хотел, чтобы уезжала.
– Папуль, ну кто меня обидит? – Наклонив голову в сторону, я корчу гримасу. – Я же сама кого хочешь обижу, накажу, доведу до белого каления.
Папа закидывает голову назад и начинает громко смеяться. После я начинаю рассказывать о своей учебе. Всякие смешные истории, когда я перепутала аудиторию и доказывала преподавателю, что я пришла в нужный мне кабинет и это он ошибся, так что ему нужно проваливать, а не мне. Всячески пытаюсь создать спокойную атмосферу. Подготавливаю почву для шокирующей новости. Рассказать хочу папе об Арсе именно сегодня. Потому что завтра я бы хотела, чтобы мы встретились все вместе. Так сказать, чтобы уже окончательно расставить все точки над “i“.
– Мама передавала тебе привет, – стоит отцу заикнуться о маме, как я моментально напрягаюсь. От послабленного состояния не осталось ничего. Я вытягиваюсь как струна.
– Как у нее дела? – Глаза опускаю на стол. Тереблю в пальцах салфетку. Наши с ней отношения окончательно испортились еще до моего отъезда заграницу. Она не приняла мои отношения с Арсением. А когда мы расстались и несколько дней я облевалась слезами в своей комнате, даже не попыталась проявить какое-то сочувствие. Лишь напоминала о том, что она говорила. И что Арсений хотел со мной только поиграть. Получил свое и свалил в закат. Короче, лишь усугубляла мою депрессию.
– Вышла на работу, влилась в коллектив. Кстати, очень хотела поехать со мной, но не получилось. Не отпустили.
Наверное, сейчас нужно расстроиться, но я испытываю лишь облегчение. Потому что при ней я бы не решилась все рассказать отцу. Видеть ее осуждающий взгляд. Выслушивать снова кучу дерьма в мой адрес я точно не хочу.
– Значит в следующий раз, – поднимаю глаза на отца и заставляю себя улыбнуться. Вижу, что он хочет задать много вопросов. Знаю, что ему не нравится вся эта ситуация. Тем более, когда он совершенно не понимает в чем дело. Но я не стану рассказывать, что у меня произошло с матерью. Не стану пересказывать все, что мне пришлось выслушать. Меня до сих пор иногда посещают мысли, что мама была когда-то неравнодушна к Арсению и поэтому настолько болезненно приняла мои с ним отношения.
– Не понимаю, что у вас с ней произошло. И обе молчите, – папа вздыхает.
– Папуль, а у меня для тебя еще новости есть, – растягиваю губы шире в улыбке.
– Надеюсь хорошие, – отец тоже улыбается.
– Я же тебе не рассказывала кого здесь встретила, – начинаю издалека, – представляешь, оказывается Арсений открыл здесь свою новую фирму.
Отец хмурится. Не понимает, о ком я говорю. Готова поспорить, что он сейчас перебирает в голове всех знакомых с таким именем и совершенно не думает о том самом.
– Пап, ну Арсений... Исаев. Друг твой... – Вздыхаю, когда вижу, что он совершенно не понимает, о ком я говорю.
– Арсений? – Глаза папы округляются от удивления. – Подожди, что значит открыл здесь свою фирму?
И в этот момент я понимаю, что Арс совершенно ему ничего не говорил. Ни о том, что собирается перебраться в другую страну. Ни о том, что открыл здесь свой бизнес. Интересно этому есть причина? Ведь раньше отец знал про Арса все. Ну почти все. Не знал только про меня. Про его грязный секретик.
– Расширился, – пожимаю плечами. – Я сама была удивлена, когда его увидела. Он оказывается один из спонсоров нашей школы.
Отец хмурится. Я же пытаюсь понять в каком он сейчас настроении. Я ведь только начала рассказывать, а все уже идет не так, как нужно.
– Спонсор? Странно, он мне ничего не говорил, – папа отодвигает от себя тарелку. Я слежу за его движениями. Он ведь не доел и, кажется, уже не собирается этого делать.
– Ну может не хотел сглазить, фирма совсем новая и...
– Ты настолько подробно все знаешь? – В эту секунду отец поднимает взгляд и внимательно смотрит в мои глаза. Я открываю и закрываю рот. От непринужденной обстановки и следа не осталось. Теперь она стала очень и очень напряженной.
– Я сейчас получила постоянную работу в его фирме, – выкручиваться или врать я не собираюсь. Уже плавали – знаем. Сейчас я хочу, чтобы все было открыто. Чтобы никаких секретов и тайн.
– Подожди... Значит Арсений тот самый спонсор, который выбрал тебя для рекламного ролика, а после взял на работу?
– Да, – согласно киваю. Конечно, еще есть надежда на то, что папа просто долго прогружается, но внутренний голос подсказывает мне, что не стоит быть настолько наивной. Чудес не бывает.
– А сам Арсений... – Отец начинает оглядываться по сторонам, как будто в поисках друга. Можно подумать, что все это время бородач сидел с нами и папа его просто не замечал. А тут вдруг решил поздороваться.
– В городе. Я ему говорила, что ты приезжаешь. Уверена, что он тебя наберет и...
– Странно, очень странно...
– Пап, это еще не все... – Закусываю нижнюю губу. Папино лицо начинает краснеть. Я же всерьез начинаю задумываться о том, что нам стоит выйти из ресторана. Хоть бы людей сейчас не повеселить. И уверенность моя в том, что все может пройти гладко, куда-то улетучилась. Может и хорошо, что мы на людях? Отцу придется сдерживаться.
– Я возьму? – Отец кивает на стакан с водой, который стоит возле меня.
– Да, конечно, – тут же протягиваю ему стакан. Сердцебиение учащается. Понимаю, что еще немного и я просто струшу и ничего не расскажу. Потому что все, что сейчас происходит, конкретный намек на то, что быть скандалу.
Впиваюсь зубами в губу, пока отец делает глоток за глотком. Интересно, он уже догадывается о чем я хочу ему сказать?
– Ну что там еще? А то ты так на меня смотришь, что мне уже становится не по себе, – папа наконец отставляет стакан в сторону и смотрит на меня в упор. Я же чувствую себя сейчас самой настоящей трусихой.
– Я уже давно сказать хотела... Но тогда, перед отъездом не решилась. Да и обстоятельства тогда так сложились... – Начинаю мямлить, еще и глаза опускаю в стол.
– Ника, давай без вот этих вот интриг и вступлений? Я начинаю нервничать.
И это плохо. Я тут же начинаю волноваться за его сердце. И думать, а не станет ли моя новость причиной нового сердечного приступа. Господи, даже ладошки потеют. Наверное, не стоило отказываться от помощи Арсения. А ведь он еще сегодня утром звонил и переспрашивал, точно ли я хочу поговорить с отцом сама. Я даже название ресторана ему специально не сказала, чтобы он вдруг не приехал. Арсений может, я знаю. Захочет мне помочь. Поддержать. Взять весь удар на себя. Хотя, я уверена, что ему достанется еще по полной. Отец вряд ли откажется от разговора с другом.
– У меня с Арсением отношения, – выдаю на одном дыхании. Взгляд от стола отрываю не сразу.
Только спустя несколько секунд, когда не слышу ничего в ответ на свои слова, поднимаю взгляд, чтобы убедиться, что с отцом все в порядке. Папино лицо покраснело еще сильнее. В глазах полное отрицание действительности.
– Я плохо расслышал, – наконец подает голос, – ты сказала, что у тебя отношения с каким-то мальчиком? – Тон его голоса не предвещает ничего хорошего.
– Я сказала, что у меня отношения с Арсением, – выдаю тише, чем говорила до этого, – я его люблю, пап. А он меня.
– Что значит ты хотела сказать мне раньше?! – Отец полностью упускает мои слова о том, что я люблю бородача.
– Ээээ...
– До отъезда?! – Отец повышает голос и на нас начинают оборачиваться люди. Я чувствую, как вспыхивают мои щеки.
– Да, и...
– Где он?! – Отец рычит так, что я на месте подпрыгиваю.
– Пап, я...
– Я спрашиваю, где этот ублюдок?! – Его кулак приземляется на стол, и вся посуда с грохотом летит на пол.
Глава 25. Арсений.
«Папа воспринял новость о нас не так, как я рассчитывала»
Это сообщение у Ники получается написать правильно только с третьего раза. До этого просто приходило набор букв. Судя по всему, она очень нервничает и просто не попадает по буквам.
"Насколько не так?"
Не то, чтобы я ожидал, что Юра в семью меня примет. Но рассчитывал, что ума хватит не показывать дочери насколько ему это не нравится. Разбираться нам нужно вдвоем. Без Ники. Мне изначально не понравилось, что она сама говорить будет с отцом. Без меня. Но каждый раз, когда предлагал пойти вдвоем, она вставала в стойку.
"Нам пришлось оплатить круглый счет за разбитую посуду и стол. А еще он пытается найти адрес твоего офиса. Я молчу."
Сильнее сжимаю пальцами телефон. Ну вот и какого хера?! Я пацан сопливый? Она меня за своей юбкой прятать решила?
Встаю из-за стола, подхожу к окну. В контактах ищу номер Верещагина. Прислоняю телефон к уху. Один гудок, второй...
– Ты совсем охренел, Арсений?! – Юра орет в трубку так, что я кривлюсь и отслоняю телефон от уха.
– Предлагаю это обсудить лично.
– Смотри какой смелый. А что же ты не пришел изначально? Дочь мою отправил это блядство мне сообщать?!
Сжимаю телефон до хруста. Слышу на заднем фоне Никин голос. Жаль, что она все это слышит, а ее отец совершенно не беспокоится о том, что сейчас обижает дочь. Она рассчитывала на другой исход. Надеялась, что отец ее поймет, раз мать...
– Папа, прекрати! Я сама... – Расстроенный голос Вероники приводит в ярость за секунду.
– Ты вещи собирать сама будешь! Здесь ты больше не останешься!
– Адрес говори, – рявкаю в телефон.
– Я сначала дочь отправлю домой, а уже после с тобой разберусь! – После этого Верещагин сбрасывает вызов.
Стискиваю зубы от злости, разворачиваюсь, хватаю ключи от машины и вылетаю из кабинета. Мои нервы на пределе. Понимаю, что нужно хоть как-то держать себя в руках. Представляю как Ника расстроена из-за реакции отца. Осталось только морду друг другу набить, и день вообще можно считать отличным.
"Пришли мне адрес"
Отправляю Нике сообщение.
Выхожу на улицу. Завожу машину. Гипнотизирую телефон взглядом. Три точки не перестают мигать. Ника все еще пишет.
"Он такой злой. В ярости. Может завтра поговорите? Я боюсь, что с сердцем что-то опять может случиться..."
"Малыш, напиши мне адрес"
Меньше всего я хочу, чтобы она все это тянула одна. Я и так сейчас себя чувством уебком, который скинул все на девчонку.
Минуту ничего не происходит. Даже три точки не мигают. А после Ника присылает адрес. Вбиваю его в навигаторе. Это оказывается гостиница. Выжимаю газ и с визгом срываюсь с места.
Ярость внутри меня бурлит с каждой секундой все быстрее. Сука, взрослый же мужик. И ума не хватило при девчонке сдержаться. Она же хотела от него понимания. Поддержки. Столько месяцев не видела.
– Сука! – Хуярю по рулю со всей дури. Выжимаю газ сильнее.
Возле гостиницы оказываюсь спустя минут двадцать. Ника за все это время ничего не писала. Даже в сети не появлялась.
На ресепшене приходится сунуть сто баксов администратору, чтобы мне назвали номер Верещагина. На лифте не еду, перепрыгивая через ступеньку, несусь на седьмой этаж. Хоть так немного скину напряжение. Но особо этого не помогает. Подхожу к нужному номеру, заношу руку, чтобы постучать. И слышу голоса.
– Папа, ты меня совершенно не слышишь! – Ника кричит, голос немного дрожит.
– У меня со слухом пока что все отлично! Я тебе сказал, что ты собираешь вещи и мы уезжаем!
– Я никуда не поеду! Я его люблю!
– Кого?! Мужика в два раза тебя старше?! Он с тобой играет. За все свои года ни разу не имел серьезных отношений! Всегда только пользовался женщинами.
– Ты сейчас так говоришь, как будто хуже Арсения нет на свете! Но ты ведь с ним дружишь! Он столько раз помогал! Ты привел его в наш дом. Значит ты ему доверяешь. Он хороший.
– Не для моей дочери! В качестве зятя я бы в жизни его не представил! Он хороший друг. Я так думал, что хороший. Пока он за моей спиной не...
– Я его люблю и этого должно быть достаточно! – Голос Ники срывается, и я понимаю, что нужно вмешаться.
– Мы завтра же уедем и... Какого хера?!
Я захожу в номер без всякого стука.
– Я так понимаю ты меня не ждал, но мне на это плевать с высокой колокольни.
Подхожу ближе, обхватываю ладонями дрожащие плечи Ники. Она закрыла лицо ладонями и плачет. Притягиваю к себе, и девчонка не сопротивляется. Утыкается носом мне в грудь и громко всхлипывает.
Верещагин прожигает меня взглядом. Точнее мои руки, которыми я притягиваю к себе Веронику. Судя по его лицу, он готов меня в порошок стереть.
– Я видел внизу кафе, подождешь меня там? – Обращаюсь к Нике. То, что отсюда она уедет со мной, даже не обсуждается. Точно так же, как и то, что отец заберет ее с собой обратно. Просто не хочу обсуждать это при ней. Знаю как Ника относится к отцу. Не хочу, чтобы она слышала наш разговор. Потому что то, что я буду говорить, ей точно не понравится.
– Я не уйду, – Ника всхлипывает. Окидывает меня взглядом, после смотрит на отца. Она не знает, что говорить и делать. И это совершенно нормально, что она потерялась. Потому что планировала все иначе. Не так.
– Иди, дочь. Мы просто поговорим, – произносит Верещагин и Ника моментально напрягается.
– Поговорите так, что тебя опять на скорой увезут. Или так, что потом даже в сторону друг друга смотреть не захотите? -Вероника взрывается, но я сильнее стискиваю пальцами ее плечи. Сейчас она ничего не добьется. Не тогда, когда ее отец считает, что я таким способом решил забрать свой долг. Я ведь по нему вижу, что там в голове пиздец полный творится. Он сейчас руководствуется лишь эмоциями. Здравые мысли отсутствуют.
– Малыш, – заставляю ее посмотреть на себя. Слышу сбоку как вздыхает Верещагин. И кажется сильнее стискивает край стола, – обещаю, что скорой не закончится. Возьми мне кофе, я приду через десять минут.
Ника бегает глазами по моему лицу, как будто ищет подтверждение тому, что ее отца не хватит новый удар. А после кивает головой в знак согласия. Выходит из номера. Закрывает за собой дверь. Желания проверить не стоит ли она под дверью нет. Потому что я уверен, что она ушла. Она и раньше во многих вопросах не была ребенком. Поэтому прекрасно понимает, что ей не стоит подслушивать то, что будет происходить дальше в этом номере.
– Не дочь должна была тебе рассказать о наших отношениях. – Я решаю начать разговор спокойно. Хочу, чтобы Верещагин понял, что я настроен серьезно. И любые его истерики или угрозы никак не изменят моего решения. Единственный, кого он сможет этим пронять – Ника. Но опять же, начнет ее шантажировать своим сердцем, после потеряет доверие дочери.
– Мне вообще об этом никто не должен был рассказывать! – Юра повышает голос и ударяет кулаком о стол. – Тебе баб мало?! Настолько скучно стало, что решил в такие игры поиграть?!
– Ника не развлечение, – произношу серьезно, но судя по лицу Верещагина, эти слова пролетают мимо него.
– Ты себя слышишь?! – Подается вперед и орет еще громче. Кривлюсь, потому что не люблю, когда на меня повышают голос. – Тебе лет сколько?! Она бы дочерью тебе быть могла! Слышишь, ты?! Дочерью!
– Не преувеличивай. У нас разница семнадцать лет, – все еще произношу спокойно, но терпение на исходе.
– Ты охуел, Исаев?! Ты и пальцем не должен был к моей дочери прикасаться! Она для тебя под запретом. Сколько баб ты перетрахал за свою жизнь?! Она у меня невинной была! Наивной! Не для тебя я ее растил! Или ты таким образом долг с меня взять решил?!
Здесь не выдерживаю и наступаю, Верещагин трусливо отступает назад. Подозреваю что так сильно его мое выражение лица испугало.
– Хуйню нести перестань. Я твою дочь люблю. Началось это все еще до того, как ты в свое дерьмо влез! Помог я по большей части из-за девчонки! Потому что ты без мозгов и ее подставил! Ты, блядь, думаешь, я не пытался не создавать проблем ни себе, ни ей? Не пытался все это прекратить?! Не задавался вопросом насколько ей жизнь испорчу?! Или разница в возрасте меня ни разу не волновала?! Люблю я ее, понял?! И она меня любит! Никогда и ни к кому у меня ничего подобного не было. За каждую ее слезинку готов в клочья разорвать.
– Благородный какой! – Шипит в ответ, – а рассказывать все девочку подослал и...
– Она хотела с тобой сама встретиться. Была уверена, что ты все поймешь. Потому что с тобой всегда отношения были хорошие. Ей твое мнение важно, а ты себя повел как... – Окидываю его взглядом и кривлюсь.
– Никогда, слышишь?! Никогда я вот этого не приму! Ника завтра же вещи соберет и...
– Ты забыл, что Ника совершеннолетняя. И что у Ники здесь вся карьера впереди. Или ты в очередной раз решил ей все испаскудить? Или ты может дела свои решил с бандитами, что дочь назад везти собрался?!
– Это вообще не твое дело! – Краснеет и выплевывает мне в лицо.
– Мое. Безопасность Вероники мое дело. И раз ты с мозгами не дружишь, то у меня с этим все в порядке. Я не разрешу тебе испортить ей жизнь.
– Ты думаешь, что она выберет тебя?!
Если честно, не думал, что он до такого опустится.
– А ты решил опуститься до шантажа? Сыграть на чувствах дочери? – Кривлюсь и отступаю назад. Что-то даже рядом стоять противно стало.
– Это моя дочь! Я и сделаю все для того, чтобы она отсюда уехала и больше никогда не оказалась рядом с тобой!
Глава 26.
Сжимаю в пальцах чашку с кофе. Уже третью. При этом гипнотизирую взглядом одну точку. Вход в кафе. Жду. Так сильно жду, что от переживаний ноги дрожать начинают. Сколько прошло времени? Тридцать минут? Больше? Господи, о чем они там говорят? А если не говорят? А если там драка?
Каждую секунду хочется подорваться из-за стола и побежать обратно в номер. Черт знает, чем я там смогу помочь. Наверное, сделаю только хуже. Но вот сидеть и просто ждать – сверхзадача. Сколько всего я уже успела передумать за это время. И поплакать, и разозлиться успела.
Я не ожидала такого от отца. Да, я не думала, что он с распростертыми объятиями встретит Арсения и скажет: "добро пожаловать в семью". Но реакция отца просто ужасная. Она, конечно, не такая, как у матери, но очень близко.
Закусываю нижнюю губу и принимаю решение, что после этой чашки кофе я точно закажу что-то покрепче. В номер не буду идти до последнего, пока не лопнет моя последняя нервная клетка. Арсений обещал, что все будет хорошо. Без скорой и нового приступа у отца. И я верю. Я верю Арсу.
Всхлипнув, перевожу взгляд со входа на свои руки. Пальцы, которые сжимают чашку, дрожат. Мне ужасно обидно. Обидно, что отец вот так отнесся к моему выбору. Что ни на грамм мне не доверяет и даже не захотел на секундочку представить, как сильно я люблю Арсения. Стала бы я иначе все рассказывать? Портить отношения, если все не было так серьезно?
Я все понимаю. Понимаю, что для него это шок. Возможно, что он знает о причинах моего отъезда за границу. Может, теперь он сложил два плюс два? Потому что он взорвался еще сильнее, когда узнал, что у нас с Арсом началось все еще до моей поездки. Может, знает про бандитов. И теперь переживает, что мне грозила опасность, а он даже не подозревал об этом?
Когда снова поднимаю взгляд и смотрю на вход, то тут же хочу подорваться с места. Потому что я там наконец вижу бородача. Исследую взглядом мужчину с ног до головы. Ищу что угодно, чтобы мне могло сообщить о том, что в номере не обошлось одними словами. Но с бородачом все хорошо. Я имею в виду физически. Он целый и невредимый. То, что он злой как собака, это и так понятно. Желваки играют и вена пульсирует на виске. Глаза злющие и черные. Разговор точно не был хорошим. Да там и предпосылок для этого никаких не было.
– Как все прошло? – Выдаю на выдохе, как Арс только подходит к столику и отодвинув стул, садится напротив меня.
– Твой отец еще на эмоциях, врать не стану. Разговаривать с ним сейчас нет никакого смысла. Твердит одно и то же. Нужно дать ему время отойти.
Сильнее сжимаю чашку пальцами. Нужно пойти к отцу в номер. Нужно еще раз попытаться поговорить. Хотя бы убедиться в том, что с ним все в порядке. Что ему не плохо и что...
– Я, наверное, к нему поднимусь... – Смотрю Арсу в глаза. Сейчас я не знаю, как правильно поступить. Он ведь не подумает, что я на стороне отца, если останусь здесь? С другой стороны... Есть ли смысл сейчас оставаться с отцом? Он ведь доведет меня до утра с такими разговорами. Господи, что делать? Как правильно поступить?
– Запрещать ничего не могу. Скажу лишь, что не вижу в этом смысла сейчас. Ему не плохо. В физическом плане он чувствует себя нормально. В эмоциональном... Ему нужно успокоиться и еще раз все прокрутить в голове. Обдумать.
– Я не знаю, что делать... – Опускаю голову вниз и всхлипываю. Я не думала, что придется вот так. Выбирать. Думать, как будет расцениваться каждое мое действие.
– Малыш, – Арс сжимает пальцами мою руку. Его голос спокойный. Он не злится на меня и это уже хорошо, – тебе тоже нужно немного передохнуть и выдохнуть. Давай я сейчас заберу тебя домой. Ты примешь душ, переоденешься. Немного соберешься с мыслями, а после, если захочешь, я привезу тебя сюда, к отцу.
