Текст книги "Одержим твоей дочерью (СИ)"
Автор книги: Джулия Ромуш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
– Спасибо, – беру ручку и начинаю читать форму. Да, я вчера и правда заполняла другую. Переворачиваю страничку. Пробегаюсь глазами по вопросам. Я здесь точно застряну не меньше, чем на полчаса. Вздыхаю и начинаю заполнять все с самого начала.
У Аннабель то и дело вибрирует телефон. Я вижу, как она нервничает и каждый раз сбивает вызов.
– Если что, мешать ты мне не будешь, – смотрю на девушку и улыбаюсь, скорее всего, именно из-за меня она на звонок и не отвечает.
– Правда? Прости, муж уже звонит пятый раз за три минуты.
Ее телефон снова начинает вибрировать и на этот раз девушка принимает вызов.
– Я уже почти закончила, осталось одно небольшое дело и... – Она тут же начинает тараторить, а мне снова становится стыдно, что я опоздала на столько времени. Она же здесь сидела и меня ждала.
– Что? Ты уверен? – Аннабель моментально вскакивает с кресла, и я понимаю, что случилось что-то важное. – Ты мерил температуру? Он горячий?
Аннабель начинает расхаживать по кабинету, я вижу, насколько сильно она переживает. Речь, наверное, идет о ребенке?
– На кухне в шкафчике есть микстура.
– Нет, сверху. Маленькая стеклянная баночка.
– Она там есть! Внимательно смотри! Там еще картинка розового цвета! Не кричи на меня!
Я начинаю активнее писать, но понимаю, как бы я не старалась, но за несколько минут все равно не закончу.
– Дай ему одну ложку, я скоро буду.
Как только Аннабель завершает вызов, я тут же на нее смотрю.
– Я могу и без тебя все заполнить, а ты беги, не переживай, – если она сейчас останется из-за меня, то чувство вины у меня лишь утроится.
– Мне еще форму нужно в кабинет босса отнести и незаметно положить на стол под бумаги, чтобы он не узнал о моем косяке. – Девушка вздыхает и у нее такое жалостливое выражение на лице, что я просто не могу это проигнорировать. Хотя по сути... здесь совершенно нет моей вины, и я ничего не обязана исправлять. Но я просто не могу вот так наплевать на ее проблемы.
– А босс на работе? – Аккуратно прощупываю почву. Потому что встречаться с Арсом сегодня не входило в мои планы.
– Нет, с самого утра не появлялся, я поэтому и решила ухватиться за такую возможность исправить свой косяк.
– Я сама заполню и подкину боссу форму. – Произнося все это, я уже чувствовала пятой точкой, что пожалею о своей доброте. Но поступить по-другому я сейчас никак не могла.
– Ты не представляешь как сильно я тебе благодарна, – Аннабель моментально ко мне подлетает и целует в щеку. Я лишь улыбаюсь в ответ и заверяю ее, что все сделаю в лучшем виде. Ну вот не умею я учиться на собственных ошибках, постоянно носом в асфальт зарываюсь.
Когда Аннабель убегает из кабинета, я снова возвращаюсь к анкете. Как скоро я пожалела, что отпустила девушку? Да уже спустя пять минут, когда, перевернув страничку документа, я не поняла вопрос. Ну вот какого черта, а?!
Вместо двадцати минут я задерживаюсь в кабинете намного дольше. Потому что гуглю слова и читаю их значения. На английском заполнять документы намного сложнее. Я до сих пор не всегда понимаю все словосочетания.
Когда наконец я заполняю все поля, то даже смахиваю со лба капельки пота. Настолько сильно я устала все это делать.
Встаю с кресла и смотрю на свои пакеты. Пытаюсь решить проблему. Мне идти в кабинет Арса сразу со всеми своими вещами или же сначала отнести бумажку, а уже после вернуться и забрать свои пакеты? Внутренний голос вздыхает и советует еще стул с собой взять, очень удобный. Если дотащить до общаги, то сделает хороший апгрейд в комнате.
Закатив глаза, выхожу из кабинета Аннабель без вещей. Решаю, что проще будет вернуться. Кабинет Арса находится двумя этажами выше, и я иду к лифту. По ступенькам подниматься не хочется. Ноги ужасно ноют, потому что я целый день сегодня на каблуках.
Только когда лифт останавливается на нужном мне этаже, в голову начинают приходить логические вопросы. Которые точно стоило задавать Аннабель, когда она еще была здесь. А кабинет Арса будет открыт? Если нет, то мне же, наверное, где-то стоило взять ключ? А где его брать? Как на зло свой телефон я оставила в сумке, в кабинете девушки.
– Ну твою же мать! – Громко ругаюсь. Могу себе позволить. В это время на работе есть только одна идиотка, и это я.
Вздохнув, продолжаю идти к кабинету бородача. А вдруг мне повезет и там окажется открыто? Хотя я мало себе представляю с какой целью ему держать открытым кабинет, еще и тогда, когда целый день не появлялся в офисе.
Сжимаю пальцами ручку двери и дергаю ее вниз. Когда она поддается, а дверь открывается, я даже не сразу верю своему счастью. На несколько секунд замираю и тупо пялюсь на дверь. Приходится себе напомнить, что мне нужно зайти в кабинет, а не просто постоять в проходе. Сердце начинает биться чаще, потому что тут же в голову приходит новая мысль. А что, если Арс в кабинете? От этой мысли даже коленки слегка подрагивают. Это будет просто глупейшая ситуация.
Глубоко вдохнув, я все-таки толкаю дверь вперед. В кабинете никого нет, и я выдыхаю. Здесь не горит свет, но в кабинете все равно не очень темно. Он освещается от фонарей на улице. Иду к столу, в кабинете Арсения я была всего лишь раз и то очень быстро отсюда сбежала. Интуитивно избегала замкнутых пространств. И не просто так. Вот вчера мы уже оказались вместе в машине и это все привело к тому, что никто не смог удержать себя в руках.
Подхожу к его столу, осматриваю его. Аннабель что-то говорила о том, что нужно мою анкету подложить под какую-то стопку бумаг. А мою старую анкету, ту, что оказалось неправильной, она отсюда забрала или нет?
– И под какую стопку?! – Бурчу себе под нос, когда нахожу глазами первую стопку бумаг, а после еще две. Закусив губу, решаю положить под ту, что посреднике.
Приподнимаю бумаги, подкладываю под них свой листок и случайно задеваю пальцами мышку на столе.
– Черт, – шиплю, когда экран компьютера оживает и включается.
– Как выключить?! Ну как?! – Разговариваю сама с собой. Зажимаю пальцами мышку, случайно клацаю на клавишу и слышу звук приветствия. Это я полностью включила компьютер. Перед глазами появляется рабочий стол, загружаются иконки.
– Чееееерт...
А в следующую секунду я замираю на месте. Потому что рабочий стол полностью загружается. Вместе с обоями рабочего стола. Я не могу не смотреть на фото, которое он разместил как обои... Потому что на этом фото я. Я даже не моргаю. Колени начинают дрожать, пальцы рук тоже.
– Как это? – Вылетает из моего рта. В груди начинает сильнее колотиться сердце, а к глазам подступают слезы.
Я смотрю на фото. Это он меня фотографировал. Я лежу на кровати. Сплю, обмотана простыней. Под ней я совершенно голая. Потому что мы всю ночь занимались с ним сексом. Я тогда отрубилась под утро. Уставшая и счастливая. Волосы раскиданы по подушке. Я без всяких сомнений узнаю это место. Купольный отель. Возле реки. Наше романтическое свидание. Он сделал это фото, когда я спала. Я сейчас вижу его впервые. На губах появляется улыбка. Я даже протягиваю пальцы к экрану, хочу потрогать. Прикоснуться. Но не успеваю, потому что в коридоре четко слышны шаги. Я тут же отдергиваю руку и отпрыгиваю от компьютера. Шаги становятся ближе.
Глава 17.
В полной панике опускаю глаза вниз и вижу там переходник, к которому подключен компьютер. На переходнике горит красная кнопка. Знаю, что если ее выключить, то отключу все, что подключено к переходнику. Я делаю это буквально в последнюю секунду, когда шаги становятся совсем рядом. Не знаю почему. Наверное, потому, чтобы никто не подумал, что я в нерабочее время шарю по компьютеру боса. Господи, если это еще и Эльза, то мне вообще тогда никогда не отбиться от ее обвинений, что я тут шпионила для фирм конкурентов. Засланный казачок.
Мое сердце тарабанит в груди как сумасшедшее, когда на пороге кабинета я вижу огромную фигуру, а через секунду жмурюсь от яркого света, который бьет в глаза.
– Не понял, – но даже то, что сейчас я не могу достаточно хорошо видеть, никак не влияет на мой слух. Я прекрасно слышу голос Арсения.
– Привет, – жмурюсь и делаю шаг от его стола. Ситуация не то, что неудобная, она ужасная. И в моей голове нет ни одной мысли как объяснить мужчине почему я здесь нахожусь. Здесь даже не прокатит "хотела тебя увидеть". Потому что время такое, что его в офисе уже и быть не должно. Черт! Ну просто полнейший трындец!
Глаза наконец привыкают к свету и теперь я могу видеть, как Арсений подходит ко мне ближе. И чем ближе он подходит, тем быстрее до меня доходит почему он приехал на работу в такое время. Почему его не было целый день на работе. У него под глазами синяки. Это из-за того, что вчера ему прилетело по носу, который, кстати, распухший. Внутри все сжимается от неприятного чувства. Я даже не спросила, как он себя чувствует сегодня. Могла же просто сообщение написать. Он ведь вчера из-за меня отхватил, а я такая бессердечная.
– Что ты делаешь в моем кабинете? – Произносит очень серьезно. Ему все это не понравилось. Да и мне бы тоже не понравилось, будь я на его месте.
– Исправляла свою оплошность, – опускаю глаза в пол. Немного еще отхожу в сторону.
– Вероника, мне из тебя каждое слово вытягивать нужно?
Поднимаю голову и впиваюсь в его лицо взглядом. Слишком колючий тон. Мне не нравится.
– Не переживай, ничего не украла, – тут же выпаливаю в ответ, – я вчера случайно забрала с собой анкету, которую заполняла. Сегодня ее нашла. Позвонила на работу, узнала, что тебя сегодня не было в офисе и решила, что смогу по-тихому все исправить.
Арсений хмурится и смотрит на меня так, будто я сейчас вру и выкручиваюсь. Упустим тот момент, что так оно и есть. Но в моих же словах есть правда. Я действительно сюда пришла за этим.
Я вздыхаю и демонстративно подхожу к столу. Арс при этом даже не думает отходить. Для того чтобы дотянуться до нужной стопки с бумагами, мне приходится наклониться и задеть его бедром. Опять же таки, не по моей инициативе, а потому что он не отошел. Прошу это там пометить где-то.
– Вот, – вытянув из-под кипы бумаг свою несчастную анкету, я размахиваю рукой из стороны в сторону. Настолько довольна собой, что сейчас ему все докажу, что даже забываю о том, что Арсений стоит совсем рядом.
Слышу сначала шипение, а уже потом до меня доходит что я сделала.
– Ой, – взвизгиваю, когда вижу, как Арс кривится, а из его носа снова пошла кровь. – Прости, прости... Пожалуйста, прости... -Начинаю тут же причитать.
Ничего не придумав лучше, я тут же подаюсь вперед и промакиваю своей анкетой кровь, которая уже почти начала капать на рубашку.
– Запрокинь голову, так будет лучше, – чувство вины начинает сильнее сжирать изнутри. Он ведь специально приехал сюда почти ночью, чтобы ни с кем не встречаться и спокойно поработать. А тут я...
– В столе есть салфетки, – Арсений кривится и матерится, когда, закинув голову вверх, ударяется головой о стену. Я лишь зажмуриваюсь и тихонько ругаюсь под нос.
Открываю тумбочку в столе, достаю оттуда упаковку салфеток. Тут же окидываю взглядом стол и тянусь за бутылкой с водой, которая стоит совсем недалеко.
– Садись, – командным голосом говорю Арсу и сжав пальцы на его локте, буквально притягиваю к стулу. Вынуждаю в него опустить пятую точку. Сама же беру салфетки и активно вхожу в роль медсестры. – Видишь, как тебе повезло, что я здесь оказалась, – произношу, когда выкидываю первую партию салфеток в мусорное ведерко.
– И не говори, прямо счастливчик, – Арс закатывает глаза и произносит с иронией.
Закатив глаза, я продолжаю дальше подрабатывать медсестрой. Арс сегодня явно не в настроении, бурчит и капризничает. На фоне того, что в последнее время он постоянно был на позитиве, это очень сильно бросается в глаза.
– Ты так и не был в больнице? – Закусив губу, смотрю на мужчину. Перелома точно нет, но вот эти отеки и гематома... Мне кажется, что ему стоит показаться доктору.
– Нет, – отвечает очень резко, так, чтобы я поняла, что развивать эту тему точно не стоит.
Закусываю щеку изнутри и продолжаю свою роль медсестры. Когда Арс шипит, я не выдерживаю и вздыхаю. Ну как маленький ребенок, ей-богу.
– Между прочим, я очень аккуратно все делаю, а ты совсем не помогаешь, мог бы хоть немного подыграть.
Арс прищуривается и в следующую секунду сжимает пальцами мое запястье. Отстраняет от себя мою руку. На что я начинаю нервничать. Он совсем другой сегодня. Я даже немного начинаю его побаиваться. Его бешенством кто-то заразил?
– Говорю – не нравится. Молчу тоже не нравится? – В его голосе столько иронии, что я застываю на месте. Хлопаю ресницами и смотрю на мужчину. Он же сверлит меня глазами в ответ. Я же правильно понимаю, что сейчас речь идет совершенно о другом.
– Я не...
– Я не в настроении делать вид, что все заебись, – Арс кривится, а я сжимаю в пальцах салфетки сильнее.
– Тебя никто и не просит!
– Отлично, – отпускает мою руку, а я пытаюсь успокоить сердцебиение.
– Тогда может позвать кого-то другого, раз я так раздражаю? – Недовольно бурчу, слегка отклоняюсь назад, чтобы выкинуть салфетки, и происходит то, чего я совершенно не ожидала. Взвизгиваю, потому что чувствую, как лечу вперед. После чувствую на своих бедрах прикосновения. И только спустя несколько секунду до меня доходит что произошло. Арсений толкнул меня вперед, на себя. Вот просто самым наглым образом сжал пальцами мои бедра и толкнул к себе. – Да ты охренел... – Вылетает из моего рта, когда я чувствую, что мои ноги отрываются от земли, а через секунду я оказываюсь на столе. Пока я задыхаюсь от возмущения, бородатая козлина устраивается между моими разведенными в сторону ногами.
– Так будет удобней, – выдает таким голосом, будто только что ничего не произошло, а мое лицо красное не от возмущения от его наглости.
– Исаев, ты оборзел в край! – Шиплю и пытаюсь скинуть с себя его руки. Салфетки летят на пол, но на них мне уже совершенно наплевать. Больше нет никакого желания ему помогать и сочувствовать.
– Знаешь, я скучал за твоим острым язычком.
Мои глаза распахиваются до нереальных размеров, потому что руки мужика ползут вверх по моим ногам, при этом задирая выше платье.
– Отлично, тогда напрягись и запомни этот момент, потому что это все, чем ты сможешь побаловать себя в будущем, – шиплю и снова пытаюсь вырваться.
Сердце колотится в груди как сумасшедшее. Адреналин зашкаливает. Кожа буквально полыхает под его горячими пальцами. Горит от его прикосновений. Кажется, еще немного и он оставит на мне ожоги.
– Ну раз так, то возьму от ситуации максимум, – дергает меня за бедра, я съезжаю вперед и впечатываюсь в него.
– Не смей, Исаев, – рычу угрожающе, – иди трахай тех, кто тебя хочет. У тебя здесь...
– Похуй на всех, слышишь? Я не железный, – его пальцы зарываются в мои волосы, сжимают сильнее, – и так держался из последних сил. Сколько еще ты будешь голову в песок прятать? Разговаривать не хочешь? А всем видом пытаешься показать, что взрослая девочка.
Сглатываю, сердце качает кровь на бешеной скорости. Не моргаю, смотрю в его глаза. Страшно до чертиков.
– Верить тебе оказалось слишком больно, – хриплю в ответ.
Чувствую, как на глаза накатывают слезы. Вот чего я боялась. Я полностью беззащитная перед ним. Вся моя броня рухнула на пол и разбилась, разлетелась на мелкие кусочки. Сейчас перед ним сидит та Вероника, которую он тогда обидел. Которая ждет и хочет верить, что всему есть логичное объяснение. И самое ужасное... я очень хочу, чтобы это объяснение было. Потому что сердце рядом с ним снова бьется. Внутри снова это приятное тепло.
– У меня не было другого выхода, – он смотрит на меня таким взглядом, что внутри все сжимается. Сейчас больно не только мне, а и ему. Он тоже все это помнит. Я вижу. По взгляду его все вижу, – мне нужно было сделать так, чтобы ты уехала. Чтобы даже не думала вернуться. Нужна была причина. Ненависть ко мне. Нежелание находиться со мной не то, что в одном городе, а в стране.
Глава 18. Арсений.
Мои хорошие, возвращаемся в тот самый день, когда наши ребята расстались.
***
– Сколько ты им должен? – Смотрю на друга и сжимаю пальцы так, что они хрустят. Сдерживаюсь, потому что этот разговор нужно вести иначе. Какого хера все сразу не рассказал?! Зачем довел до такого пиздеца?! Но в его состоянии так не поговоришь. Поэтому пытаюсь максимально тактично прояснить ситуацию.
– Много, там еще пеня накапала. Даже если бизнес и дом продать не хватит, – Юра опускает глаза вниз, опять становится бледнее стены.
– Что по процентам? Как давно капают? – Информацию приходится клещами вытягивать. Признаваться не хочет. Все юлит. И так по уши вляпался, а сейчас пытается залезть по макушку.
– Три месяца. В дерьмо я вляпался, Арсений. Взял не в банке.
Значит у бандитов взял. Отлично.
– Нужно вернуть долг, ты ведь понимаешь, что дальше пойдут угрозы?
Юра поднимает на меня глаза, по взгляду понимаю, что угрозы уже пошли.
– Они угрожают Веронике, я ведь не просто так ей достал это приглашение на обучение. Хочу дочь отправить заграницу. Чтобы ей сделать ничего не смогли. Они мне...
Подрываюсь со стула. Сжимаю кулаки. Хочется стену пробить от ярости. Но сдерживаюсь. Второго приступа друг не переживет. Угрожают Нике. Ублюдки. За эту девочку я готов порвать любого.
– Что? – Мой голос звучит намного резче, чем я бы хотел. Но когда дело касается Ники, сдерживаться сложно.
Юра несколько секунд молчит, а после протягивает телефон. Читаю сообщение, сжимаю его до треска. Мрази. Смотрю на время, когда прислали сообщение. Значит вот что Юра читал перед тем, как зайти на борт самолета. Вот настоящая причина его приступа. Дочь.
– Это бандиты, я боюсь, что это не просто угрозы.
– Имена, клички, что-то знаешь? – Возвращаю телефон. Смотрю на него в упор.
– Белецкий, – произносит и я стискиваю зубы. Этого подонка знаю. Мразь отбитая. С ним так просто дело не решить.
– Нужно Нику отправлять как можно скорее заграницу. Пускай уезжает и не возвращается, пока не станет безопасно.
Эмоции сдерживать все сложнее. Хочется убивать. Каждого ублюдка из этой шайки в порошок стереть. Вот только понимаю, что не выйдет. Так дело не решить. Здесь нужно через мою крышу. Сколько это займет времени – непонятно. Юра называет сумму долга, и я понимаю, что это полнейший пиздец. Таких денег на руках нет. Нужно продать дом в Штатах. Тогда смогу покрыть полностью сумму и проценты, которые набегут сверху. Вот только это все время. А Ника с каждой секундой все в большей опасности.
– Она упрямая, может начать упираться.
Втягиваю воздух через ноздри. Значит за шкирку и на самолет. Слов не хватает.
– Скажи ей, что я договорюсь о годовом обучении, – замораживаю эмоции внутри себя. Прекрасно понимаю, как это будет выглядеть. Как она отреагирует. Но это самый эффективный способ заставить ее уехать как можно быстрее.
Как только выхожу из палаты друга, тут же херячу кулаком в стену. Раз. Еще раз. До крови. До боли. Чтобы отрезвить себя. Я знал, что будет непросто. Знал, что будет тяжело. Но, что я сделаю ей больно. Что, блять, сам, своими руками... Сука!
Сидя в машине, я наблюдаю за тем, как моя девочка заходит в больницу. Выхожу из тачки и подкуриваю сигарету. Не знаю, насколько правильно ее ждать здесь. Но я просто не могу уехать. Не могу заставить себя уехать отсюда.
Ника выходит из больницы, когда я докуриваю седьмую сигарету. Стоит только ее увидеть, как я тут же чувствую себя последней мразью. Прости, малыш, сейчас нет другого выхода. Твоя безопасность всегда будет для меня на первом месте.
Любая бы другая убежала. Сорвалась с места, но только не моя девочка. Она расправляет плечи и направляется ко мне. В глазах решительность. Она меня ненавидит.
– Решил попрощаться лично? – Ее голос звучит иначе. В нем нет привычной звонкости. Он холодный и отстраненный.
– Хотел объяснить.
– Не утруждай себя, – отрезает. Договорить не дает. – Не сошлись характерами. Дело не во мне. Я найду себе еще лучше. Давай без этого, хорошо?
– Ника...
– Нет! – В ее глазах блестят слезы и от этого мне паршивее вдвойне. – Я не стану упускать такой шанс и поеду учиться заграницу! У меня действительно все будет хорошо! Желаю и тебе того же! Когда-то в твоей жизни появится та, которую ты сможешь полюбить. Судя по всему, я не та.
Делает шаг в сторону и уходит.
Сжимаю в кулак пачку сигарет. Хочется догнать, встряхнуть. Заставить посмотреть в глаза. Она единственная, кто заставляет мое сердце биться чаще. Но я продолжаю стоять на месте. Сейчас я поступаю так, как считаю правильным. Позже, через время я смогу ей все рассказать.
***
Девчонка дрожит в моих руках. Сейчас я четко вижу, что она беззащитная. По взгляду. По выражению лица. Она сейчас полностью открыта. Готова к диалогу. Готова выслушать все, что скажу.
– Почему? Для чего это было нужно? – Хрипит. Ее голос охрип от избытка эмоций. Снова дрожит. Я уже не знаю от холода или страха.
Самое хуевое во всей этой ситуации, что правду я до сих пор сказать не могу. Да, ситуация более-менее разрешилась. Но не до конца. Я продал дом и оплатил долг друга. Оставались проценты и Юра сказал, что сам с этим разберется. Настаивал, что хотя бы это хочет решить сам. Я наблюдал, держал руку на пульсе. Но сто процентной уверенности все равно нет, что все решилось. Потому что нужно было решать иначе. Нужно было предоставить все это мне. Ублюдки поняли, что с друга можно тянуть деньги, что шантаж дочерью очень действенный способ. И бизнес. Он все еще находился под контролем ублюдков. Так что ситуация еще полностью не разрешилась. Я же за этот год решил, что хочу больше упор делать на работу за границей, здесь все-таки больше возможностей. И не нужно договариваться с криминальными авторитетами. Где до сих пор остаются девяностые. Просто бандиты переоделись в деловые костюмы и стали восседать в офисах.
– Я по наивности решил, что смогу вести бизнес честно, – обманывать ее не хочу. Но сейчас я выбираю меньшее из зол. Даю ей часть правды. С отцом она не говорила. Неизвестно вообще хоть когда-то поднимется эта тема или нет. Но ничего ей не говорить и молча ждать с моря погоды я тоже больше не буду. Этого года мне хватило, чтобы понять, насколько сильно мне нужна эта девочка. Как сильно я в ней нуждаюсь. Когда она рядом, жизнь как будто играет яркими красками. Без нее все тускло и скучно. Казалось, что она заноза в заднице, что без нее жизнь сможет встать снова в прежне русло. Но хер там. За короткий промежуток времени она успела проникнуть в самое сердце. Заставить его биться так, как оно прежде никогда не билось.
– Я не понимаю...
– Не захотел платить ублюдкам, которые могут создать множество проблем, – смотрю в ее глаза и вижу, что она моментально все понимает. Лицо бледнеет.
– Бандиты? – Произносит тихо, так, будто боится, что ее услышат.
– Да, пришлось решать вопросы на их языке. Когда начали угрожать тебе, я решил, что нужно тебя отправить в безопасное место.
– Они шантажировали тебя мной?
– Самый действенный способ найти слабое место и давить на него, – я выбираю в моем понимании самый правильный вариант. Пускай думает, что из-за меня была в опасности. Я прекрасно знаю, насколько она близка с отцом. Как для нее важны эти отношения. С матерью у нее они напряженные. Ника – папина дочка. Пускай для нее правда будет немного Другой.
– Боже... Но ведь... Ведь ты мог мне сказать! – Тут же бьет кулаками в плечи, начинает вырываться. Не отхожу, не даю ей возможность вырваться. – Я ведь не маленькая! Не дура! Я бы уехала. Ждала сколько нужно. Но ты... Ты выбрал самый ужасный вариант! Заставил меня подумать... Что ты... что я...
Стискиваю сильнее зубы, потому что вижу, как блестят ее глаза. Они моментально краснеют, и девчонка пытается отвернуться, спрятаться. Не хочет мне показывать, насколько уязвима. Насколько ей было больно все это время.
– Отпусти, – тихонько просит, а я чувствую себя сейчас самой последней мразью. Слышу, как она всхлипывает и у самого внутри все сжимается до боли.
– Если бы я сказал, как есть, ты бы постоянно переживала. Ждала. Надеялась. Если бы что-то пошло не так, ты бы начала в произошедшем винить себя.
– Что значит не так?! – Поднимает голову и громко задает вопрос. Глаза красные, слезы катятся по щекам. Она снова плачет. И снова из-за меня.
– Я не был уверен в позитивной разрешении ситуации, – если быть честным, то неуверен до сих пор. Метод, который выбрал Юра, мне совершенно не нравится. Он вряд ли сможет решить все вопросы так, как нарисовал в своей голове. До сих пор верит, что с ублюдками можно договориться по-человечески. Я-то знаю на собственной шкуре, что здесь побеждает тот, кто понимает, что придется запачкать руки.
– Ты сейчас говоришь так, будто мы живем в девяностые. Есть полиция. Всегда все можно решить мирно. Посадить тех, кто угрожает и...
– Я бы хотел, чтобы все было так просто, – протягиваю руку и смахиваю слезинку с ее щеки. Внутри меня колотит от диких эмоций. Я готов убить любого за каждую ее слезинку. Но получается так, что плачет она только из-за меня.
Глава 19.
Соображать получается очень плохо. Эмоции настолько сильные, что просто бьют фонтаном и заглушают все вокруг. Сердце то тарабанит в груди как сумасшедшее, то трусливо падает в пятки и там не подает признаков жизни.
Арсений рассказывает ужасные вещи. Бандиты. Опасность. Даже холодок пробегает по коже. Он не отводит взгляд. Смотрит мне в глаза. А я... Я просто не могу сидеть на месте. Внутри все как будто взрывается. Я совершенно не могу успокоиться и как-то контролировать этот поток эмоций.
– Я хочу встать, – упираюсь ладонями в его грудь. Мне не хватает воздуха. Кажется, что я сейчас просто сойду с ума. Внутренний голос кричит одно, здравый рассудок другое. Он вроде сказал все логично. Объяснил свой поступок. Разложил все по полочкам. Но с другой стороны. Он все решил сам. Сам принял за меня решение. Сам решил, что лучше я буду его ненавидеть, чем переживать. Заставил пережить самый плохой период в моей жизни.
– Вероника...
Отхожу на безопасное расстояние. Обнимаю себя руками за плечи. В этот самый момент я слабая. Уязвимая. Я понимаю, что в любой момент могу сдаться и броситься к нему. Потому что жутко хочется. Потому что я так по нему соскучилась. На глазах снова блестят слезы. А это то, что я давала себе слово никогда больше не допускать. Опять эти чертовы слезы. Опять я чувствую себя слабачкой, которая не может собрать волю в кулак.
– Ты мог сказать, – отрицательно качаю головой, когда он хочет подойти ближе. – Я не маленькая. Я прекрасно понимаю, что такое опасность. Я бы сделала все как было нужно. Я бы ждала. Да, я бы переживала. Я бы боялась за тебя. Ты думаешь, что принял правильное решение? Ты хоть знаешь, как сильно меня сломал? Сколько сил понадобилось, чтобы хоть немного прийти в норму? Ты заставил меня поверить в то, что никому нельзя доверять, потому что обязательно обидят. Сделают больно. Пошатнул мою веру в то, что вообще существуют хорошие люди.
– Меня интересовала твоя безопасность, все остальное ушло на второй план, – Арсений произносит это холодно, и я обнимаю себя сильнее за плечи. Я совершенно теряюсь в своих мыслях. Понимаю, что нужно себя поставить на его место, но не могу. Потому что не управляю чертовыми эмоциями.
Непонимание и обида настолько сильные, что заглушают все вокруг. В голове вибрирует только одно – все могло быть иначе. Я могла не умирать тихонько от жгучей боли в комнате. Я могла не искать в себе кучу изъянов. Могла снова не убеждать себя в том, что со мной все в порядке. Не поднимать с пола свою самооценку. Да, сейчас я думаю лишь о себе. Эгоистично. Я это прекрасно понимаю и именно поэтому хочу уйти. Остаться одна. Успокоиться и тогда уже все это переосмыслить. Не хочу сейчас наделать глупостей. Сделать непоправимые ошибки. Потому что вопреки всему, что сейчас творится в моей голове, мое сердце снова колотится в груди как прежде. Я все также сильно его люблю. И от этой дикой смены эмоций начинает кружиться голова. Мне нужен свежий воздух. Мне нужно сейчас оказаться на безопасном от него расстоянии.
– Я... мне нужно уйти...
– Ника, – Арс делает шаг вперед, заграждает выход. Загоняет меня в угол. А я... Я смотрю на него как затравленный зверек. Это у него все в голове логично разложено по полочкам. Это он сейчас может здраво размышлять. И точно видит плюсы и минусы своего поступка. А в моей голове полнейший хаос. Неразбериха. Там самый настоящий ураган из мыслей.
Он очень близко. Его запах окутывает и лишает хоть какой-то воли. Это все просто невозможно вынести. Я же не смогу ему сопротивляться вечно. Из последних сил упираюсь ладонями ему в грудь. Не разрешаю стереть те последние сантиметры расстояния между нами.
– У тебя было время все это обдумать. Ты сейчас трезво мыслишь. А на меня все свалилось как снежный ком. Мне нужно время и свежий воздух. Ты давишь. А из этого ничего хорошего не получится.
Я надавливаю ладонями на его грудь и Арс делает шаг назад. При этом прожигает меня взглядом. Я вижу, насколько он несогласен. Как он хочет сделать совершенно противоположное тому, что делает. Он отходит в сторону и дает мне возможность сбежать. Отпускает. И я ею пользуюсь. Срываюсь с места и несусь на выход. Сердце вырывается из груди. Мне вообще кажется, что оно разрывается на части, потому что работает на износ. Я выбегаю в коридор. Несусь к лифту, а после замираю на месте, потому что не могу пошевелиться.
Ноги как будто приросли к полу. Пошевелиться не могу. До лифта так и не добежала. Не смогла нажать на кнопку. Потому что в груди что-то больно заныло. В горле встал ком и сделать вдох теперь становилось практически невыполнимой задачей. Это все уже было. Я это уже чувствовала. Проходила. Так сильно плохо мне было тогда... когда мы расстались. Когда разошлись. Когда я считала его самым большим предателем в этом мире. Когда была готова отдать все за то, чтобы это изменилось. Чтобы открыть глаза и все оказалось страшным сном.
Время как будто замирает. Я остаюсь один на один с внутренним голосом. Сама с собой. И я слышу четкий вопрос. "А ты готова потерять его снова?" И только от одной мысли, что это может произойти, больно сжимается сердце. Настолько больно, что я сильно сжимаю зубы.
"Нет, не готова" – пульсирует в голове. Я не готова.
"Тогда почему бежишь как самая настоящая трусиха?"
И ответ я знаю.
"Потому что боюсь, что снова будет невыносимо больно"
Вот в чем причина моего побега. Он открылся. Рассказал всю правду. Наконец нет никаких тайн. А я бегу, сверкая пятками, чтобы снова спрятаться в свою ракушку. Закрыться.
