Текст книги "Выбор рыцаря"

Автор книги: Джулия Лейтем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

– Знаешь, представители Лиги уже могут быть здесь.

Джон закатил глаза:

– Если Лига и в самом деле существует, то в виде нескольких человек, которые слишком высокого мнения о себе.

Филипп ахнул:

– Неужели ты можешь сомневаться в этом?

– Только, пожалуйста, не приводи снова в пример спасение твоей бабушки.

– Мне этого и не требуется, – обиделся Филипп. – Тебе же известно о налетах контрабандистов. Ты ведь как-никак с Корнуэлла.

– Да, Лига якобы помогла группке контрабандистов освободиться от опеки тирана.

– Который использовал их как рабов.

– Да слышал я об этом.

Филипп покачал головой:

– И тем не менее сомневаешься. Перед тобой хоть сам Христос появись…

Джон позволил Филиппу сполна выговориться. Наконец Филипп замолчал и нахмурился.

– Ты даже не слушаешь, что я говорю. Солдатам, которые играют в кости, требуется общительный партнер.

Джон с любопытством посмотрел на товарища:

– Я горю нетерпением услышать то, что ты узнаешь.

Филипп, хитро улыбаясь, поднялся:

– Возможно, я тебе расскажу. А возможно, и нет.

Джон усмехнулся и покачал головой. Он был рад иметь такого друга, как Филипп, который мог бы заниматься своими делами, а вовсе не помогать ему.

Завтра Джон собирался послать Филиппа в лес, чтобы тот встретился с Огденом и Паркером и обменялся с ними информацией. Возможно, им повезло и они уже обнаружили войско Олдерли.

Джон оставался в большом зале весь вечер, наблюдая за местными жителями и за солдатами Баннастера. В течение нескольких часов здесь играли музыканты, выступал даже заезжий шут. Однако веселье казалось вымученным; правда, этого нельзя было сказать о солдатах, которые час от часу становились все более шумными.

А Филипп был в самой гуще событий. Даже если он только притворялся, что пьян, по нему это не было заметно. Лицо у него было красным, он смеялся так же громко, как и его соседи.

Джону показалось странным, что уход Анны способствовал тому, что местные люди несколько расслабились. Хотя они беседовали очень негромко и с подозрением поглядывали на солдат, укладываться спать они не спешили. Казалось, в отсутствие Анны им было легче забыть о бедственном положении леди Элизабет, заключенной в башне. Несколько человек подошли к Джону и представились, и он был рад этому. Ведь ему необходимо заручиться поддержкой как можно большего количества людей, если потребуется опереться на них, оказывая помощь их госпоже.

Когда Джон остался один, Филипп, основательно пошатываясь, вернулся к нему и так неловко плюхнулся на скамейку, что оба едва не оказались на полу. Джон ухватился за стол и удержался; он сердито посмотрел на Филиппа – тот виновато потупился.

– Эль остался? – заплетающимся языком спросил Филипп.

Джон молча подвинул другу его кружку.

Атмосфера в зале становилась все более шумной; два солдата склонились над игральной доской, вокруг них собралась группа наблюдающих.

Филипп шепнул:

– Это все люди Баннастера, во всяком случае, те, что находятся здесь.

– Значит, это правда, что солдаты Олдерли отведены отсюда. А кто-нибудь все-таки остался?

– Совсем немного. – Филипп поднял кружку и отпил из нее, разбрызгав напиток по столу. – Большинство отправлено в лес на охоту за разбойниками.

– Стало быть, Баннастер хочет как можно дольше держать их подальше отсюда.

– Но он не убил их, – заметил Филипп.

– Однако они не могут выполнять здесь свои обязанности.

– Здесь оставлены четыре солдата, которые по очереди охраняют подножие башни леди Элизабет.

Джон недоверчиво взглянул на друга:

– Милберн поставил солдат Олдерли охранять свою пленницу?

– Не совсем так. Там постоянно находится один солдат Баннастера и один Олдерли. – Филипп сделал паузу и широко улыбнулся двум проходившим мимо служанкам. Когда они отошли на достаточное расстояние, он продолжил: – Похоже, лорд Баннастер не хочет доверить свой приз даже собственным людям.

– А ты выяснил, кому разрешено навещать леди Элизабет?

– Пока нет, – ответил Филипп, икнув. – Слишком много вопросов. Это твое задание мне?

Джон улыбнулся:

– Пожалуй, я начну прогуливаться по коридорам, чтобы набраться сил. Может показаться странным, что башня часто будет целью моих прогулок.

– Значит, я покончил с солдатами?

– Думаю, нет. Кто знает, что еще ты можешь обнаружить.

Филипп вздохнул:

– Знаешь, притворяться пьяным и в то же время делать вид, что ты все время пьешь… это очень трудно.

– Ты сыграл это изумительно.

– Спасибо. – Филипп поднялся на ноги и пошел наблюдать за столами, где проходили турниры.

Анна появилась из той же двери, через которую раньше покинула большой зал. Она села возле очага; вид у нее был утомленный и печальный. Первым желанием Джона было подойти к ней, но затем он решил, что не следует оказывать на нее слишком большое давление и принуждать раскрывать секреты, которые она не хотела раскрывать.

Он тайком наблюдал за ней. С ней мало кто заговаривал, и это его удивило. Почему люди не хотят отвлечь ее от тревожных мыслей? Или, может быть, она так много времени проводила с леди Элизабет, что плохо знает других людей? Одиночество Анны не сулило ничего хорошего для положения Элизабет. Джон испытал некоторое облегчение, когда пришла кухарка и села рядом с Анной.

Элизабет с улыбкой взглянула на Адалию, которая села с ней рядом. Она была рада компании и возможности отвлечься.

– Как себя чувствует наша мистрис сегодня? – тихонько спросила Адалия.

Элизабет вздохнула:

– Она молодец. Ее грызет тоска, но я принесла ей вещи для починки, и теперь она очень довольна.

– Довольна, что будет заниматься шитьем? Девушка, которая так любит поговорить?

Элизабет пожала плечами.

– Ей не с кем поговорить, кроме как со мной. – Она оглядела зал. Большая часть находившихся здесь людей была занята игрой, и их никто не мог услышать. – Мы с Анной придумали план, – тихо проговорила она.

Адалия придвинулась к ней поближе:

– Какой план?

– Я собираюсь направить послание королю и рассказать ему, что вознамерился предпринять его кузен.

Взгляд кухарки выразил явное сомнение.

– Но лорд Баннастер будет в Лондоне раньше, чем придет ваше послание.

– Но не думаешь же ты, что Баннастер скажет королю о том, что он держит леди в заключении?

– Я уверена, что Баннастер представит дело так, будто он вас защищает.

– Но мы-то знаем, что он защищает лишь свои собственные интересы. Я могу сказать королю, что мой нареченный уже едет сюда…

– Но мы этого не знаем.

– Это должно быть правдой, – упрямо сказала Элизабет.

– А если король решит, что вы причиняете слишком много хлопот? Может, ему гораздо легче отдать вас своему кузену.

– Но он должен выслушать мою точку зрения, – шепотом возразила Элизабет, сжимая кулаки. – И кто, если не я, расскажет ему об этом? Я должна рискнуть. Ведь сейчас я просто сижу и жду у моря погоды.

– Но кто отвезет это послание?

– Это будет опасное путешествие для одного человека. Да я и не хотела бы снимать кого-нибудь с фермы или посылать с поручением слишком заметного человека, чье отсутствие Милберн может заметить.

– А как насчет сына мельника, Гарольда? Кстати, он уже однажды бывал в Лондоне.

– Чудесно! Я напишу послание утром, когда окажусь и башне, запечатаю его воском и скреплю печатью с изображением гербового щита отца.

– Но кольцо находится в солнечной комнате вашего отца, – предостерегла Адалия, – которую Милберн использует как комнату управляющего.

– Я прослежу за этой комнатой и дождусь, когда он выйдет из нее. Мне понадобится совсем немного времени.

– Если вы твердо решили поступить таким образом, я сообщу Гарольду, что мне требуется доставить зерно с мельницы.

– Я дам тебе знать, когда он мне понадобится. Возле двери послышались крики и внезапный смех.

Обе женщины подняли головы и увидели маленького мальчика, который весело бежал к ним. За мальчиком гналась посудомойка.

– Мама! – Мальчик бросился к Адалии.

Адалия вскочила:

– Святая Мария, я говорила этой девчонке, чтобы она не пускала его в зал!

Элизабет попробовала затаиться, но было поздно – Джозеф уже ее заметил. Ему было всего четыре года, и он не понимал, что ему не следовало называть ее по имени, как он делал это всегда, когда хотел оказаться в ее объятиях.

Мальчик громко крикнул:

– Леди…

– Ее здесь нет, Джозеф, – перебила Адалия, схватив сына и принимаясь его щекотать.

Мальчик засмеялся, извиваясь в ее руках. Ему удалось вырваться, но Адалия снова поймала его. Это была их обычная забава. Элизабет с нежностью наблюдала за малышом; сердце ее учащенно колотилось, когда Адалия уводила сына на кухню.

Элизабет решилась окинуть взглядом большой зал. Солдаты по-прежнему были поглощены играми, а слуги уже отправились к своим спальным местам.

Но сэр Джон бодрствовал и наблюдал за ней. Что он успел увидеть или услышать? Элизабет понимала, что должна отвернуться или прикинуться безразличной. Однако это ей не удавалось. В ясных голубых глазах Джона она читала сочувствие и интерес. Она не могла проигнорировать его и сделать вид, что ничего не происходит. Элизабет поднялась, пересекла зал и остановилась возле Джона.

– Сэр Джон, я не ожидала застать вас здесь бодрствующим, – проговорила она как можно любезнее.

Он изучающим взглядом посмотрел на нее и улыбнулся:

– Я жду Филиппа, но, похоже, ему сейчас везет в игре.

Элизабет перевела взгляд на группу солдат, но не смогла увидеть Филиппа в толпе.

– Видимо, он несколько задержится.

Сэр Джон кивнул.

– Не хотите, чтобы я проводила вас до вашей комнаты?

Он не колебался ни одного мгновения.

– Если это не будет слишком неудобно для вас. – Сэр Джон медленно поднялся на ноги – очевидно, синяки причиняли ему боль.

– Нет, я тоже собиралась ложиться спать.

– Вы спите в комнате госпожи?

– Мне это не разрешено, – с горечью ответила она.

Сэр Джон нахмурился:

– Значит, леди Элизабет одна?

– За исключением тех минут, когда я приношу ей еду.

– Должно быть, это трудно для нее.

Элизабет пожала плечами:

– Она сильная женщина.

– Рад слышать это. Возношу молитву, чтобы все поскорее разрешилось.

– Я тоже, сэр Джон.

Они молча вышли из большого зала и пошли по освещенному факелами коридору. У Элизабет вдруг появилось ощущение покоя и уверенности в себе; После смерти отца она еще ни с кем не чувствовала себя в такой безопасности.

И ни один мужчина не излучал такой мужественной силы, которую просто невозможно было не заметить.

Элизабет не могла не испытывать некоторого смутного чувства вины, поскольку она была предназначена другому. Но она уже не исключала того, что сможет довериться сэру Джону, если ей понадобится помощь. Разве может она оттолкнуть его сейчас из-за каких-то своих собственных страхов? Она должна верить, что всегда сумеет совладать с искушением. Ведь она должна контролировать ситуацию.

Когда они приблизились к его двери, к удивлению Элизабет, сэр Джон как-то неловко повернулся и загородил ей дорогу. Она резко остановилась, и их тела неожиданно соприкоснулись.

Ощущение его близости сделалось еще более острым, родившись где-то в груди и переместившись в чресла; возникший в теле жар был удивительным, порождающим смятение и… искушение.

Факел находился на стене за спиной сэра Джона, лицо его пребывало в тени, поблескивали только глаза и зубы. Он не улыбался, однако его губы были приоткрыты, и, как поняла Элизабет, ее губы тоже.

Он первый сделал шаг назад, отступив ближе к свету, за что она была ему благодарна… и разочарована. Почему она не увидела опасность и не отступила первой?

– Анна, я все еще не привык к этому костылю. Простите меня.

Она смогла лишь кивнуть, облизав внезапно пересохшие губы.

Он устремил на нее пытливый взгляд, насупив брови, и Элизабет внезапно ощутила волну трепета, пробежавшую по всему телу.

– Знайте, что если какой-нибудь солдат – или любой другой мужчина – посмеет тронуть вас, только скажите мне, и я вас защищу.

Слова Джона прозвучали так искренне, что Элизабет невольно улыбнулась:

– Вы сразите его своим костылем?

Джон улыбнулся в ответ:

– Он может оказаться хорошим оружием.

Они постояли еще некоторое время, связанные непривычным ощущением интимности. Как могла она, зная человека всего лишь один день, почувствовать к нему такое влечение? Да, ей могла понадобиться его помощь, но Элизабет не хотела обманывать себя: это все, что могло быть между ними.

Попятившись, она пробормотала:

– Спокойной вам ночи, сэр Джон.

– Приятных сновидений, Анна.

Повернувшись, она быстро зашагала прочь, зная, что он будет наблюдать за ней до тех пор, пока она не повернет за угол.

Глава 7

Сон у Джона был беспокойный, со множеством сновидений, где фигурировали темнота и тепло мягких женских прикосновений. Проснувшись на заре, он обругал себя за слабость. Он должен помнить, что скоро ему предстоит жениться, у него будет жена, с которой он сможет заниматься любовью, когда захочет.

Но не леди Элизабет владела его мыслями. Анна была единственной, кого он видел, о ком грезил, за кем следовал, словно пастух за овцой.

Джон наблюдал за ней утром во время мессы, затем видел во время завтрака, однако не подошел. Он не хотел, чтобы она стала его избегать. Пока что достаточно и того, что она так тепло улыбнулась ему.

Зашедшая целительница сказала, что и Филипп, и Джон поправляются, хотя, добавила она, синяки на их лицах способны напугать детей. По ее совету Джон стал больше ходить по коридорам, Филипп же отправился во внутренний двор понаблюдать за тем, как тренируются солдаты. Джону нужно было как можно скорее узнать план замка.

Он несколько раз заблудился в коридорах и вынужден был прибегать к помощи слуг. Когда он решил обследовать подножие башни Элизабет, там случайно оказался Милберн, который беседовал с двумя охранниками. Управляющий удивленно вскинул бровь.

Джон улыбнулся и проследовал мимо, бросив через плечо:

– Пытаюсь привыкнуть к костылю.

Теперь он по крайней мере знал, где находится башня. Похоже, вызволить леди Элизабет из замка будет весьма трудно.

Когда Элизабет принесла в спальню башни поднос с едой, она увидела, что Анна с ломтем хлеба в руке читает книгу.

Подняв голову, Анна улыбнулась:

– Не знаю, как вы это сделали, но я вам очень благодарна.

Элизабет нахмурилась.

– Что сделала? Принесла еду?

– Но вы ведь уже прислали мне еду. Кто тот человек, который смог вскарабкаться на вершину башни? Как вы его нашли? Надеюсь, вы не подвергали себя риску?

Элизабет поставила поднос на стол. Только теперь она заметила незнакомую ей корзинку, в которой было несколько книг, сыр, сушеные фрукты и закупоренная бутылка вина. Записка на пергаментной бумаге гласила: «Терпение».

– Я стараюсь, – словно бы оправдываясь, сказала Анна и подняла салфетку. – Но как я могу терпеть, когда это пахнет так вкусно?

– Я не посылала тебе эту корзину, – встревожилась Элизабет. – Как она оказалась здесь?

Удивленно раскрыв глаза, Анна объяснила:

– Она спустилась сюда на веревке с вершины башни. Так, значит, это придумали не вы?

Элизабет покачала головой.

– А ты не высунулась, чтобы посмотреть, кто это был?

– Я пыталась! У меня даже голова закружилась от высоты, но я так никого и не увидела. Но разве они не подписали бы записку, если бы хотели, чтобы я знала, кто это?

Обеспокоившись еще больше, Элизабет спросила:

– Ты хорошо себя чувствуешь? – Она приложила ладонь ко лбу Анны. – У тебя нет жара или спазмов в желудке?

– Нет! – воскликнула Анна, испуганно отталкивая руку Элизабет. Лицо ее побледнело. – Еда не может быть травленной! Я ем ее уже целый час!

Элизабет кивнула и облегченно вздохнула:

– Слава Богу.

Анна плюхнулась на кровать.

– Между прочим, – заметила она, – еда оказалась очень вкусной.

– И значит, ты откажешься от моей еды.

Анна бросила в нее подушку.

– Ваш завтрак мы съедим вместе.

– У меня нет времени, чтобы поесть с тобой. Очень многое нужно сделать. Но похоже, кто-то хочет нам помочь. Если это повторится, постарайся передать незнакомцу записку; в ней сможешь спросить, кто он такой.

– Можете себе представить, как я удивилась, когда услышала, что корзина постукивает о закрытые ставни. Это произошло, когда вы все были на мессе в церкви.

– Это вполне объяснимо.

– Кто-нибудь еще хочет вам помочь? Ведь обитатели замка знают о нашем маскараде.

– Не все, – задумчиво проговорила Элизабет, подумав о сэре Джоне. Но вряд ли его раны позволили бы ему спускать корзины с верхушки башни. И зачем бы он стал это делать, зная, что леди Элизабет регулярно приносят еду?

– Уж не солдаты ли Баннастера передали мне еду? – недоумевающе проговорила Анна. Затем внимательно вгляделась в лицо Элизабет. – Вы думаете, это может быть бейлиф или его секретарь? Но какое дело этим людям до наших бед? Или вы им что-то рассказали? Но зачем?

– Дело в том, что… сэр Джон, бейлиф, хочет нам помочь, – смутившись, объяснила Элизабет. – Но это не может быть он. Он слишком покалечен.

– Хочет помочь? – недоверчиво переспросила Анна.

– Я сказала ему о ситуации, в которой мы оказались, да он и сам весьма умен, чтобы многое понять.

– Значит, он не только красив, но еще и умен.

– Я не говорила, что он красив.

Анна усмехнулась:

– Вам и не нужно говорить.

– Совершенно очевидно, что он не так красив, как Уильям. Если бы Уильям был жив…

– Если бы Уильям был жив, вы бы уже вышли за него замуж.

Элизабет вздохнула, чувствуя, как ее окутывает пелена грусти и все вокруг начинает казаться зыбким и хрупким.

– Простите меня. – Анна села рядом с Элизабет и обняла ее за плечи.

– Не за что просить прощения. У меня в последнее время просто какая-то мания жаловаться.

– По-моему, если кто и имеет право испытывать в этом потребность, так это вы.

– Очень трудно находиться внизу… видеть, как все выполняют свои обязанности, живут без меня.

– Но вы-то как раз с ними!

– Я нечто такое, чего они вынуждены избегать, чтобы не раскрыть мою тайну. Замком сейчас управляют Милберн и Адалия. Мне кажется, я усложняю жизнь слугам. Возможно, было бы проще, если бы я…

– Смирились со своей судьбой? Вышли замуж за человека, который вас похитил, который мечтает заполучить ваше богатство, ваш замок и титул, чтобы командовать вашими людьми? Но это бы значило поставить крест на всем том, о чем мечтал ваш отец!

Элизабет слегка улыбнулась:

– Ты говоришь так убедительно, что у меня пропадает желание жаловаться.

– Вот и хорошо.

– Мне хочется, чтобы ты почувствовала себя лучше. Я предупредила охранников, что ты не принимала ванну уже несколько дней и что я должна буду помочь слугам принести тебе воду. Постараюсь устроить это сегодня вечером.

– Спасибо за заботу. А вам удалось принять ванну?

– Один раз за последние двое суток, на кухне у Адалии. Правда, все делалось второпях.

– Представляю, как вы скучаете по своей спальне, – сказала Анна, с виноватым видом оглядывая роскошную комнату.

– Нет-нет. Я благодарна тебе, что ради меня ты согласилась на одиночество. А сейчас давай напишем письмо и будем надеяться на скорое окончание твоего затворничества. – Элизабет вытащила из стола лист пергамента и гусиное перо.

Написание письма не заняло много времени – Элизабет обдумывала его всю ночь. Она не называла Баннастера вором прямо, однако давала королю понять, что барон ведет себя незаконно и что она хочет дождаться приезда своего нареченного.

Пока чернила сохли, Элизабет сообщила:

– Я вчера отправила нескольких старших мальчиков, работающих на конюшне, в лес, чтобы они отыскали моих рыцарей и солдат. Но они вернулись утром без каких-либо вестей. Мои люди словно исчезли.

Анна побледнела.

– Вы не думаете, что…

– Нет, даже Баннастер не сможет уничтожить войско в сто человек, не навлекая на себя королевского гнева. Я выжду еще пару дней и отправлю людей, чтобы они расширили зону поисков.

Чернила на пергаменте высохли, и Элизабет, осторожно свернув послание, сунула его под свой корсет.

– Мне пора. Я дам тебе знать, как все сложится.

– Будьте осторожны, Элизабет. – Анна проводила ее до двери.

– И ты будь осторожна. Не забудь выяснить, кто прислал тебе корзину.

– Если они пришлют еще одну.

Элизабет взяла поднос, кивнула Анне, и та закрыла за ней дверь. Молча пройдя мимо солдат, Элизабет завернула за угол и, оставив поднос под лестницей, поспешила в солнечную комнату отца. Несколько минут она прислушивалась, стоя у двери; не услышав ничего подозрительного, проскользнула внутрь.

Ставни были лишь немного приоткрыты, но Элизабет света было достаточно. Она хорошо знала отцовский сундук, где хранились его личные вещи. Ей уже не раз приходилось пользоваться кольцом после смерти отца, когда требовалось опечатывать письма, адресованные королю. Но задерживаться здесь для того, чтобы растопить воск, она сейчас не станет. Она вернется к Адалии и…

Щеколда на двери поднялась так неожиданно, что Элизабет замерла в центре комнаты, глядя на распахнувшуюся настежь дверь.

Милберн резко остановился, увидев ее.

– Что ты здесь делаешь?

– Меня прислали убраться, мастер. – Элизабет была рада, что ей пришла на ум эта ложь.

– Я не вижу у тебя ни тряпки, ни ведра. Что это у тебя в руке?

Сердце у Элизабет упало. Не было смысла сопротивляться. Милберн все равно бы вырвал из ее руки то, что она держала. Она показала ему воск. Он подошел ближе, нахмурился и схватил ее за другую руку, сжатую в кулак:

– Раскрой.

Элизабет вынуждена была показать кольцо. Милберн стиснул ее запястье с такой силой, что она застонала от боли. Почему бы ему не обозвать ее воровкой и не позвать стражу? Этот сценарий мелькнул в голове Элизабет. Ее люди попытаются спасти ее, а их смерти будут приписаны ей и…

Но Милберн взял кольцо и воск и устремил на нее суровый взгляд.

– Тот, кто хочет украсть бесценное кольцо герцога, не крадет еще и воск.

Некоторое время он всматривался в лицо девушки, затем отпустил ее руку. Элизабет потерла запястье.

– Ты хотела что-то запечатать с помощью кольца герцога.

– Нет, мастер Милберн. Но моя госпожа боится, что кольцо может быть украдено. Она хочет, чтобы оно было и безопасности.

– Покажи мне то, что ты прячешь.

Он говорил таким бесстрастным тоном, безо всякого гнева или раздражения, что Элизабет поняла: он сделает все, что сочтет нужным.

– У меня ничего нет, мастер.

– У тебя оттопырился корсет. Что ты там спрятала?

Красная от гнева и унижения, Элизабет извлекла послание, понимая, что Милберн не остановится перед тем, чтобы раздеть ее.

Милберн развернул послание и прочитал его. Затем, подняв на Элизабет глаза, сказал:

– Твоя госпожа – дура. За содеянное ей придется прожить день без еды. А ты заработала…

В этот момент раздался стук в дверь. Милберн недовольно повернул голову:

– Кто там?

Дверь открылась, и в комнату, тяжело припадая на костыль, вошел сэр Джон. Он резко остановился, увидев Элизабет. Она была рада его появлению, рада, что будет свидетель ее общения с Милберном. Ведь тот бы запросто мог ее куда-нибудь отправить, чтобы она ему не мешала.

Сэр Джон поклонился:

– Простите меня за вторжение, мастер Милберн. Но вы сказали, чтобы я пришел обсудить возможность работы у вас.

– Но я говорил, чтобы вы пришли после обеда.

Сэр Джон пожал плечами:

– Я проходил мимо и подумал, почему бы мне не зайти прямо сейчас.

– Да, вы сегодня много ходите, – задумчиво проговорил Милберн.

Элизабет напряженно смотрела в пространство, стараясь не выказывать интереса к диалогу мужчин. Она знала, что у Милберна имеются свои планы в отношении сэра Джона, и надеялась, что мужчины станут это обсуждать, забыв о ней.

Однако брошенный на нее взгляд показал Элизабет, что Милберн держит ее под пристальным вниманием.

– Сэр Джон, вы пришли в подходящий момент. Я как раз собирался попросить, чтобы вы помогли мне в управлении поместьем, где заболел бейлиф.

Элизабет так и подмывало спросить, кто был этот заболевший, но она сдержалась. Она не имела понятия, почему Милберну надо было обсуждать этот вопрос сейчас, когда она стояла здесь в ожидании наказания.

– В настоящий момент я не могу предложить вам постоянную должность, но предлагаю поработать на временных условиях.

Сэр Джон улыбнулся:

– Мастер Милберн, я буду счастлив принять предложение. Даже если это временная работа, она поможет мне компенсировать украденные у меня накопления.

– Хорошо. Оплату мы обсудим в другое время. Вам понадобится помощник.

– Филипп Саттерли…

– Он будет занят. Я назначаю его помощником капитана охраны. Там нужен человек, который сумеет вести бухгалтерские дела по обеспечению припасами войска. Капитан уверен, что ваш помощник хорошо сработается с солдатами. А вам, – с оттенком сарказма в голосе добавил Милберн, – я определяю в помощники горничную Анну.

Элизабет в смятении уставилась на сэра Джона. В качестве наказания она будет работать у него помощником?

Однако она тут же сообразила, что смысл такого наказания заключался в том, чтобы она оказалась как можно дальше от башни. Это было весьма эффективное решение.

– Мастер Милберн, – начала Элизабет, – но моя госпожа нуждается…

– Ее запросы будут выполнены. А человек, который помогает ей бунтовать, вашей госпоже совсем не нужен.

– Но я не помогала, я даже не знала, о чем говорится в послании!

– Я понимаю, что винить следует не тебя, – буркнул Милберн. – А вот твоя госпожа должна поплатиться за свои действия. Ее наказание гораздо серьезнее, ты не находишь?

– Могу я рассказать ей, что произошло?

– Нет, пусть она сегодня ломает голову над этим. Сэр Джон, поместье находится в Хиллсли, возле маленькой деревушки в нескольких милях отсюда.

Пока Милберн объяснял сэру Джону, как тот должен вести себя с жителями деревни, Элизабет пыталась вспомнить, кто был там бейлифом. Наконец ее осенило: мастер Уилден. Это был пожилой мужчина, у которого жена умерла, а дети выросли и женились. Он угощал Элизабет яблоками из своего сада, когда они с отцом наносили визиты в поместье.

– Я нуждаюсь в информации о том, что происходит в Хиллсли, – сказал Милберн.

– Мастер Милберн, – вмешалась Элизабет, – вы не знаете, будет ли бейлиф жить?

– Его навещала целительница и сказала, что он не способен к работе, – коротко ответил Милберн. – Это все, что мне необходимо знать.

– Спасибо за предоставленную возможность, – сказал сэр Джон. – Я сообщу вам о том, что узнаю. – Он открыл дверь. – Анна?

Она колебалась. Милберн перепрячет кольцо отца и новое место, и она никогда его больше не увидит. Возможно, он даже искал его? Уж не облегчила ли она ему задачу?

Милберн выжидательно смотрел на нее, выгнув брови и вытянув в тонкую линию губы. Элизабет ничего не оставалось, как сделать книксен и выйти из комнаты. Она решительно направилась в сторону башни.

– Анна, – окликнул ее сзади сэр Джон. Не отвечая, она продолжала идти.

Неожиданно он поймал ее за руку.

– Отпустите меня, – раздраженно сказала Элизабет, пытаясь выдернуть руку. – Он пока еще не предупредил охранников. Они пропустят меня к моей госпоже. Я смогу объяснить…

Его рука соскользнула на ее талию, и у Элизабет остановилось дыхание, когда он притянул ее к себе. Джон зашептал ей на ухо:

– Не надо этих глупостей. Вы навлечете еще больше неприятностей и на себя, и на вашу госпожу.

– Но он собирается лишить ее еды!

– На какой срок?

– На весь сегодняшний день.

– Она умрет от голода?

Элизабет нехотя признала:

– Нет.

– В таком случае пусть так все и будет. Ваша госпожа поймет.

– Она будет напугана и обеспокоена. – На глаза Элизабет набежали слезы.

Джон мягко прижал ее к себе и тут же отпустил. У Элизабет появилось ощущение, будто тепло вдруг сменилось холодом одиночества. Она обхватила себя руками.

– Возможно. И все же она будет рада, если вы, ее дорогая подруга, окажетесь в безопасности.

Повернувшись, Элизабет посмотрела на Джона:

– Откуда вы знаете, что она считает меня своей подругой?

– Я сужу по тому, как вы говорите о ней. И вы вместе воспитывались.

Сэр Джон смотрел на нее с таким сочувствием, что Элизабет едва не заплакала. Ей вдруг захотелось рассказать ему все, прильнуть к нему, чтобы ощутить покой и поверить в его желание помочь ей.

Элизабет не могла объяснить этого побуждения. Ведь она ничего о нем не знала. Взяв себя в руки, она с подозрением взглянула на Джона:

– А почему вы вошли в солнечную комнату именно в тот момент?

Он улыбнулся:

– Я следовал за вами.

– Следовали за мной? – Элизабет отступила на шаг.

– Я тренировался в хождении с помощью костыля и изучал планировку замка. Вы шли по коридору, в котором находился и я, и поставили поднос под лестницу, вместо того чтобы отнести его на кухню. – Джон пожал плечами. – Я проявил любопытство.

– И что же вам ваше любопытство подсказало делать? – с сарказмом спросила Элизабет.

– Я подслушал у дверей и понял, что вас наказывают. Ваша верность госпоже похвальна, но…

– Ваше мнение меня не интересует. – Повернувшись, Элизабет зашагала прочь.

Она слышала, что Джон следует за ней, его тяжелые шаги перемежались постукиванием костыля о деревянный пол. Он догнал ее довольно быстро.

– Вы увидите, что я буду вам полезен, – сказал он. – Нам придется много времени проводить вместе.

Элизабет скрипнула зубами и ничего не сказала.

– Это не будет для вас слишком страшным наказанием, поверьте. Я не демон зла.

Глядя ему в лицо, она сказала:

– Вы не мой господин. И это наказание не столько для меня, сколько для леди Элизабет. Эти люди хотят, чтобы она почувствовала себя настолько одинокой, что бы согласилась не только на охрану, но и на брак с этим, этим…

– Я бы на вашем месте говорил не так громко, пока виконт временно контролирует Олдерли.

Элизабет тяжело вздохнула и скрестила руки на груди.

– Виконт утверждает, что его интересует не женитьба? – поинтересовался сэр Джон, наклонив голову.

– Существует контракт о помолвке леди Элизабет с наследником Рассела. В настоящее время виконт подает просьбу об опеке, но моя госпожа понимает, что это всего лишь первый шаг. Получив право опеки, он сможет легально всем распоряжаться. Если лорд Рассел в самом скором времени не приедет, Баннастер использует это как подтверждение его смерти, как доказательство нестабильности, которая сейчас наблюдается в этой части Англии и чего король Генрих не может терпеть. Он подкупит архиепископа и…

– Помолвка будет расторгнута, – тихо закончил сэр Джон.

Он выразительно посмотрел на Элизабет, и она почувствовала смущение. Джон покачал головой.

– Я очень хотел бы иметь возможность помочь вашей госпоже решить все эти проблемы, – проникновенно сказал он.

– Один человек не способен это сделать.

– А ваша госпожа считала, что ее послание поможет?

– По крайней мере оно бы насторожило короля, – решительно проговорила Элизабет.

– А теперь оно насторожило Милберна, доказав, что леди Элизабет вовсе не столь смиренна, как он надеялся.

Скрипнув зубами, Элизабет отошла от Джона.

– Будьте готовы уехать после обеда, – крикнул он ей вслед. – Я собираюсь в Хиллсли.