Текст книги "История о двух сестрах (ЛП)"

Автор книги: Джулия Куин

Глава 7

Двумя часами позже Шарлотта стала виконтессой. Еще через шесть часов она села в карету и попрощалась со всем, что было ей знакомо в этой жизни.

Нед увозил ее в Мидлвуд, его небольшое имение, которое располагалось всего в пятнадцати милях от ее собственного дома. Он не желал проводить брачную ночь в Торнтон-Холле, так он сказал. Его намерения требовали большей уединенности.

Свадьба прошла как в тумане. Шарлотта до сих пор была в таком состоянии шока, пораженная до глубины души романтичным предложением руки и сердца, что она не могла сконцентрироваться ни на чем, кроме того, чтобы сказать «согласна» в положенный момент. Она была уверена, что однажды услышит все сплетни, передаваемые из уст в уста гостями, которые ожидали, что другая невеста пойдет по проходу между рядами в церкви, но сегодня, по крайней мере, она ничего не слышала.

Они с Недом мало разговаривали во время поездки, но это было странно спокойное молчание. Шарлотта нервничала, и она должна была бы чувствовать неловкость, но ее не было. В присутствии Неда было нечто умиротворяющее и надежное.

Ей нравилось, что он рядом. Даже если они не разговаривали, ей была приятна его близость. Забавно, как такое глубокое чувство могло укорениться в такой короткий срок.

Когда они приехали в то, что, как она предположила, было ее новым домом – по крайней мере, одним из них, – Нед взял ее за руку.

– Нервничаешь? – спросил он.

– Конечно, – ответила она, не задумываясь.

Он рассмеялся, его теплый и глубокий голос был слышен из кареты, когда слуга открыл дверцу. Нед спрыгнул с подножки, а затем помог спуститься Шарлотте.

– Какое благословение – иметь честную жену, – прошептал он, позволив своим губам скользнуть мимо ее уха.

Шарлотта сглотнула, пытаясь не концентрироваться на теплой волне, которая, казалось, прошла через нее.

– Ты голодна? – поинтересовался Нед, увлекая ее в дом.

Она покачала головой. Думать о еде она не могла.

– Хорошо, – одобрительно отозвался он. – Я тоже не хочу есть.

Шарлотта огляделась, когда они зашли в дом. Это было не очень большое строение, но оно было элегантным и удобным.

– Ты часто приезжаешь сюда, – спросила она.

– В Мидлвуд?

Она кивнула.

– Я чаще живу в Лондоне, – признал он. – Но мы можем проводить здесь больше времени, если тебе хочется быть рядом со своей семьей.

– Хочется, – сказала она, затем, на мгновение прикусив нижнюю губу, она добавила: – Если ты не против.

Он подтолкнул ее к лестнице.

– Что произошло с бунтаркой, на которой я женился? Шарлотта Торнтон, которую я знаю, вряд ли будет спрашивать моего позволения для чего-либо.

– Теперь она Шарлотта Блайдон, – поправила она, – и я тебе уже сказала, что нервничаю.

Они дошли до верхней площадки лестницы, и он взял ее за руку, ведя по коридору.

– Нет никаких причин для беспокойства, – сказал он.

– Неужели?

– Ну, может быть, немного, – признал он.

– Всего лишь «немного»? – переспросила она с сомнением.

Он порочно ей улыбнулся.

– Ну, хорошо. У тебя куча причин нервничать. Я собираюсь показать тебе некоторые вещи… – он провел ее сквозь открытую дверь и захлопнул ее за ними, – которые будут для тебя очень, очень новыми.

Шарлотта задохнулась. В суете сегодняшнего дня ее мать забыла провести с ней положенную беседу мамы с дочкой. Она была деревенской девушкой и поэтому знала кое-что о том, что происходит в постели между мужчиной и женщиной, но это не придавала особой уверенности, когда ее муж стоял рядом с ней, определенно раздевая ее глазами.

– Сколько раз тебя целовали? – спросил он, сбрасывая с плеч сюртук.

Она удивленно заморгала от такого неожиданного вопроса.

– Один, – ответила она.

– Полагаю, это был я? – мягко поинтересовался он.

Она кивнула.

– Это хорошо, – сказал он, и только в этот момент она поняла, что он расстегнул манжеты.

Она наблюдала, как его пальцы переместились к пуговицам на рубашке, во рту у нее пересохло, когда она спросила:

– А сколько раз целовали тебя?

Его губы изогнулись в улыбке.

– Один.

Ее глаза сразу переместились на его лицо.

– Как только я поцеловал тебя, – хрипло сказал он, – то понял, что все остальные поцелуи были недостойны этого названия.

Казалось, что сквозь комнату прошел разряд молнии. Воздух был пронизал электричеством, и Шарлотта больше не была уверена в своей способности стоять на ногах.

– Но я верю, – прошептал Нед, сокращая расстояние между ними и поднеся обе ее руки к своим губам, – что не закончу свои дни с одним-единственным поцелуем.

Шарлотта смогла лишь слегка покачать головой.

– Как же это произошло? – прошептала она.

Он удивленно вскинул голову.

– Как же произошло что?

– Это, – ответила она, словно это короткое местоимение могло все объяснить. – Ты. Я. Ты мой муж.

Он улыбнулся.

– Я в курсе.

– Я хочу, чтобы ты кое-что знал, – сказала она поспешно.

Он выглядел слегка позабавленным ее серьезностью.

– Что угодно, – тихо сказал он.

– Я сначала не хотела, чтобы так вышло, – сказала она, понимая, что этот момент очень важен. Ее брак был поспешно заключен, но он будет построен на честности, и она должна ему сказать, что в ее сердце. – Когда ты попросил меня занять место Лидии…

–  Не говори так, – перебил он, его голос был тихим, но в нем чувствовалось напряжение.

– Что ты имеешь в виду?

Его голубые глаза полыхнули завораживающим огнем.

– Я не хочу, чтобы ты чувствовала, что заняла чье-то место. Ты моя жена. Ты. Шарлотта. Ты мой главный выбор, мой единственный выбор. – Его руки крепко сжали ее ладони, и напряжение в его голосе возросло. – Я благодарю Бога за тот день, когда твоя сестра решила, что ей необходимо в жизни больше поэзии.

Шарлотта почувствовала, что от удивления ее губы приоткрылись. Его слова заставили ее почувствовать себя больше, чем любимой; она почувствовала себя желанной.

– Я хочу, чтобы ты знал… – повторила она, опасаясь, что если слишком сильно сфокусируется на его словах, а не на своих, то растает в его объятиях прежде, чем скажет то, что ей нужно сказать. – Я хочу, чтобы ты знал, что я знаю, каждой клеточкой своего сердца, что я сделала правильный выбор, когда вышла за тебя этим утром. Я не знаю, откуда я знаю, и не думаю, что во всем этом есть какой-то смысл, а небеса знают, что ничто я так не ценю, как здравый смысл, но… но…

Он привлек ее к себе.

– Я знаю, – сказал он, его слова были заглушены ее волосами. – Знаю.

– Я думаю, что, возможно, люблю тебя, – прошептала она ему в рубашку, найдя в себе мужество произнести эти слова только, когда не смотрела ему в глаза.

Он застыл.

– Что ты сказала?

– Извини, – пролепетала она, чувствуя, как упало ее сердце от его реакции. – Я не должна была ничего говорить. Не сейчас.

Его ладони коснулись ее щек, и у нее не было другого выбора, кроме как посмотреть ему прямо в глаза.

– Что ты сказала? – повторил он свой вопрос.

– Я думаю, что люблю тебя, – прошептала она. – Я не уверена. Я никогда не любила раньше, поэтому не очень знакома с этим чувством, но…

–  Яуверен, – его срывающийся голос был переполнен эмоциями. – Я уверен. Я люблю тебя, Шарлотта. Я люблю тебя и не знаю, что бы я сделал, если бы ты не согласилась выйти за меня замуж.

Ее губы дрогнули в неожиданной усмешке.

– Ты бы нашел способ убедить меня – сказала она.

– Я бы занялся с тобой любовью прямо там, в библиотеке твоего отца, если бы это потребовалось, – ответил он, его губы дьявольски усмехались.

–  Яверю, что ты так бы и сделал, – медленно произнесла она, ее собственный рот тоже начал расползаться в усмешке.

– И я заверяю тебя, – прошептал он, касаясь легким поцелуем ее уха, – что я был бы очень, очень убедительным.

– Я и не сомневаюсь, – ответила она, но ее дыхание сбилось.

– Вообще-то, – пробормотал он, в то время как его пальцы трудились над пуговицами на спинке ее платья, – мне, пожалуй, надо убедить тебя сейчас.

Шарлотта резко вдохнула, ощутив спиной прохладный воздух. Теперь в любой момент лиф ее платья мог упасть, и она предстанет перед ним, как только жена стоит перед своим мужем.

Он был так близко, что она могла ощутить жар, исходящий от его кожи, уловить малейший отзвук его дыхания.

– Не беспокойся, – прошептал он, его слова коснулись ее уха, как ласка. – Я обещаю, что тебе будет хорошо.

– Я знаю, – ответила она дрожащим голосом. А затем все же улыбнулась: – Но я все равно имею право быть нервной.

Он прижал ее к себе, сотрясаясь от смеха.

– Ты можешь быть, какой захочешь, – сказал он, – до тех пор пока ты принадлежишь мне.

– Навсегда, – поклялась она. – Навсегда.

Он сделал шаг назад, чтобы скинуть рубашку, оставив Шарлотту стоять, прижимая к себе лиф платья, удивляясь холодному потоку воздуху на своей спине.

– Хочешь, чтобы я ушел? – тихо спросил он.

Ее глаза расширились. Этого она не ожидала.

– Чтобы ты побыла наедине, прежде чем заберешься в кровать, – пояснил он.

– О. – Она моргнула. – Это так делается?

– Так это обычно делается, – сказал он. – Хотя это должно быть по-другому.

– А как ты хочешь это сделать? – прошептала она.

В его глазах разгорелся огонь.

– Я хочу снять с тебя каждый клочок одежды сам.

Она вздрогнула.

– А затем я хочу положить тебя на постель, чтобы я мог смотреть на тебя.

Ее сердце начало учащенно биться.

– А потом, – сказал он, скидывая рубашку на пол и делая шаг к Шарлотте, – я думаю, что захочу поцеловать каждый дюйм твоего тела.

Она перестала дышать.

– Если ты не против, – добавил он с обольстительной кривоватой улыбкой.

– Я не против, – выпалила Шарлотта и покраснела, когда поняла, что именно она сказала. Но Нед только рассмеялся, когда его руки накрыли ее и легко спустили вниз лиф ее платья. Шарлотта задержала дыхание, когда стояла обнаженная перед ним, не в силах отвести взгляда от его лица – или сдержать приступ гордости, которую она ощутила, увидев восхищение в его глазах.

– Ты так прекрасна, – выдохнул он, и в его голосе слышалась почтительность с налетом благоговейного трепета. Его ладони накрыли ее грудь, словно изучая ее тяжесть, и на мгновение ей показалось, что он испытывает боль. Его глаза были закрыты, по телу прошла дрожь, а когда он вновь на нее посмотрел, в выражении его лица было нечто, чего Шарлотта никогда не видела.

Это было выше желания, сильнее необходимости.

Он помог ее платью соскользнуть на пол, затем поднял ее на руки и отнес на кровать, остановившись на мгновение, чтобы снять с нее чулки и туфельки. Затем в мгновение ока он освободился от остатков одежды и накрыл ее тело своим.

– Знаешь ли ты, как сильно ты мне нужна? – прошептал Нед, застонав, когда прижался крепко своими бедрами к ее. – Можешь ли понять?

Губы Шарлотты раскрылись, но единственным словом, которое она смогла произнести, было его имя.

Его дыхание участилось, когда он провел ладонями по ее бокам до бедер и ниже, пока он не сжал ее ягодицы.

– Я мечтал об этом с тех пор, как увидел тебя, желал так отчаянно, даже когда знал, что это неправильно. А теперь ты моя, – простонал он, опустив голову так, чтобы поцеловать ее шею. – Навеки моя.

Он проследовал губами по элегантной линии ее горла до ключицы, затем к мягкой округлости ее груди. Накрыв ее одной рукой, он ласкал ее плоть, пока ее сосок не приподнялся. Он был мягким и розовым, и устоять было абсолютно невозможно. Он заставил себя остановиться, чтобы посмотреть на нее и запомнить этот момент, но дольше сдерживаться он не мог. Он накрыл ее грудь губами, прервавшись только, чтобы улыбнуться, когда она вскрикнула от удивления.

Вскоре она всхлипывала от наслаждения и изгибалась под ним, определенно желая чего-то еще, чего она даже не понимала. Ее бедра прижимались к его, и каждое движение его рук, прикосновение, ласка заставляли ее стонать.

Она была воплощением всего, о чем он мечтал в женщине.

– Говори мне, что тебе нравится, – прошептал он, целуя ее кожу. Он погладил ее сосок ладонью. – Это?

Она кивнула.

– Это? – На этот раз он накрыл рукой всю ее грудь и легонько сжал.

Она вновь кивнула, ее дыхание участилось.

И затем он скользнул рукой между ними и коснулся ее в самом интимном месте.

– А это? – спросил он, повернув лицо так, чтобы она не могла видеть его порочную улыбку.

Она издала только тихое «О!».

Но это было идеальное «О!».

Так же как она была самим совершенством в его объятиях.

Он коснулся ее более глубоко, скользнув одним пальцем внутрь, чтобы подготовить ее к его вторжению. Он безумно желал ее и никогда не думал, что может ощутить такую острую необходимость в ком-то. Это было больше, чем похоть, глубже, чем желание. Он хотел обладать ею, поглотить ее, крепко прижать ее к себе и не отпускать, пока их души не сплавятся в одну.

Это, подумал он, спрятав лицо в изгибе ее шеи, и есть любовь.

Ничего подобного он никогда не испытывал. Это было гораздо больше, чем он надеялся и мечтал.

Это было совершенство.

Даже больше, чем совершенство. Это было благословение небес.

Ему было нелегко, но он держал свое желание под контролем, пока не убедился, что она готова принять его. И даже тогда, хотя его пальцы были влажными от свидетельства ее страсти, он все равно должен был удостовериться, должен был спросить ее:

– Ты готова?

Она посмотрела на него вопросительно.

– Думаю, да, – прошептала она. – Мне хочется… чего-то. Я думаю, что мне нужен ты.

Он не думал, что сможет желать ее еще сильнее, но ее слова, простые и искренние, добавили огня в его кровь, и все, что он мог сделать, – это не ворваться бездумно в нее здесь и сейчас. Сжав зубы от всепоглощающего желания, он расположился у входа в ее лоно, пытаясь не обращать внимания на зовущий жар ее тела.

Тщательно контролируемыми движениями он двигался вперед и отступал, пока не достиг доказательства ее невинности. Он понятия не имел, причинит ли он ей боль; он подозревал, что может причинить, но даже если и так, этого все равно нельзя было избежать. И поскольку ему казалось глупым предупреждать ее о боли – это определенно заставит ее нервничать и не даст расслабиться, – он просто резко подался вперед, наконец позволив себе в полной мере ощутить ее плоть вокруг своей.

Он знал, что должен остановиться, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке, но, во имя всех святых, он не смог бы перестать двигаться, даже если бы от этого зависела сама его жизнь.

– О, Шарлотта, – простонал он. – О, Боже мой!

Ее ответ был равен ее желанию – движение ее бедер, стон на ее губах – и Нед понял, что она была, как и он, захвачена желанием, и любая боль была забыта.

Его движения ускорились, и вскоре каждая клеточка его тела была сконцентрирована на том, чтобы он не излился в нее до тех пор, пока она не достигнет высшей точки наслаждения. Как ему говорили, это необычно для девственницы, но это была его жена – это же была Шарлотта– и он не знал, сможет ли потом жить в мире с самим собой, если не доставит ей удовольствие.

– Нед, – простонала она, дыша все чаще и чаще. Она выглядела такой красивой, что у него навернулись слезы. Ее щеки покрывал румянец, глаза были подернуты желанием, и он никак не мог прекратить думать: «Я люблю ее».

Он видел, что она почти достигла пика. Он не знал, как долго еще сможет сдерживать возрастающую потребность своего тела, и поэтому он скользнул рукой между их телами, его пальцы нашли ее самую чувствительную точку.

Она закричала.

Он потерял контроль над собой.

И затем, как в отлично поставленном танце, они оба застыли и выгнулись в один и тот же момент, движение прекратилось, дыхание прервалось, пока они просто не рухнули на кровать, уставшие и выжатые.

И блаженно счастливые.

– Я люблю тебя, – прошептал он, желая еще раз произнести эти слова, пусть даже и в подушку.

И затем он скорее почувствовал, нежели услышал ее ответ:

– Я тоже тебя люблю, – прошептала она, уткнувшись ему в шею.

Он приподнялся на локтях. Его усталые мышцы запротестовали, но ему было необходимо видеть ее лицо.

– Я сделаю тебя счастливой, – поклялся он.

Она обольстительно ему улыбнулась:

– Ты уже сделал.

Он хотел сказать что-нибудь еще, но не находил слов, чтобы выразить, что у него на сердце, поэтому он лег снова на матрас и притянул ее к себе.

– Я люблю тебя, – сказал он снова, поражаясь своему желанию ежеминутно повторять ей эти слова.

– Это хорошо, – ответила она, – и он почувствовал, что она хихикнула.

Затем она внезапно повернулась, и они оказались лицо к лицу. Она замерла, словно только что подумала о чем-то поразительном.

Он вопросительно приподнял бровь.

– Что, как ты думаешь, сейчас делают Руперт и Лидия? – спросила она.

– А не все ли мне равно?

Она легонько ударила его по плечу.

– Ну, хорошо, – вздохнул он. – Полагаю, мне не все равно, учитывая, что она все ещетвоя сестра и что он на самом делеспас меня от брака с ней.

– Как ты думаешь, чем они сейчас занимаются? – настаивала она.

– Если им повезло, – ответил он, – то тем же, чем и мы.

– Их жизнь будет нелегкой, – признала Шарлотта. – У Руперта нет ни гроша за душой.

– Ну, не знаю, – сказал Нед зевая. – Я полагаю, что они как-нибудь справятся.

– Ты так думаешь? – спросила Шарлотта, закрывая глаза и откидываясь на подушки.

– М-м.

– Почему?

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты настырная девица?

Она улыбнулась, хотя он и не мог этого видеть.

– Почему? – повторила она свой вопрос.

Он закрыл глаза.

– Не задавай слишком много вопросов. А то нечему будет удивляться.

– Я не хочу удивляться. Хочу все знать.

Он рассмеялся, услышав ее слова.

– Тогда знай, моя милая Шарлотта: ты вышла замуж за чрезвычайно умного мужчину.

– Правда? – пробормотала она.

Этот вызов он не мог не принять.

– О, да, – сказал он, перекатившись так, чтобы вновь оказаться над ней. – Определенно.

– Очень умного или просто слегка умного?

– Очень – очень– умного, – задорно заявил он. Его тело, возможно, было слишком уставшим для повторения, но это не означало, что он не мог помучить ее.

– Я могу потребовать некоторые доказательства этого ума, – сказала она. – Я … ох!

– Достаточно доказательств?

– Ах!

Ее стоны разорвали тишину комнаты.

Эпилог

Неделю спустя

– Вот вы и дома, миссис Марчбэнкс!

Лидия мечтательно улыбнулась, когда Руперт перенес ее через порог Портмидоу-Хауса. Он не был таким огромным, как Торнтон-Холл, который вообще-то и сам был небольшим, и даже не принадлежал им, по крайней мере, до того момента, когда престарелый дядюшка Руперта не отойдет в мир иной.

Но все это не имело значения. Они были женаты, влюблены, и до тех пор пока они вместе, им было не важно, что они находятся в чужом доме.

Кроме того, дядя Руперта не должен был вернуться из Лондона до следующей недели.

– Кстати, – сказал Руперт, сузив глаза и опустив ее на пол. – А это что такое?

Лидия проследила за направлением его взгляда и увидела ярко упакованную коробку, стоящую на столе в передней.

– Может быть, свадебный подарок? – пробормотала она с надеждой.

Он искоса взглянул на нее.

– Кто знает, что мы поженились?

– Я полагаю, что всего лишь каждый, кто приехал посмотреть, как я выхожу замуж за лорда Бервика, – ответила она. Они уже слышали о том, что вместо нее он женился на Шарлотте. Лидия даже представить не могла, какие должны идти слухи.

Внимание Руперта было уже захвачено коробкой. Он осторожно выдернул конверт из-под лент и просунул палец под восковую печать.

– Дорогой, – отметил он. – Настоящий конверт, а не просто сложенный и запечатанный лист бумаги.

– Открой его, – поторопила Лидия.

Он прервался, чтобы бросить на нее раздраженный взгляд.

– А что, по-твоему, я делаю?

Она выхватила конверт из его пальцев.

– Ты делаешь это слишком медленно. – Нетерпеливыми руками она надорвала конверт и вытащила лист бумаги, развернув его так, чтобы они вместе могли прочесть его содержание:

 
Вас сим письмом хочу благодарить,
Оно поможет вам по банкам не ходить.
Украв мою невесту, оказали мне услугу,
Тем самым подарив любимую супругу.
В коробке этой есть французский бренди
И ассорти конфетное в пакете.
Но дар мой истинный содержится в стихах:
Чтоб вы могли не думать о деньгах,
Дарю вам дом недалеко отсюда —
Он днем и ночью вашим только будет —
И небольшой доход пожизненно даю,
Ибо, сбежав, вы подарили мне жену.
Пусть будет вам здоровье, счастье и любовь
 

(Жена твердит, что рифма здесь «морковь»).

Эдвард Блайдон, виконт Бервик

Прошла целая минута, прежде чем Руперт или Лидия обрели дар речи.

– Как великодушно с его стороны, – пробормотала Лидия.

Руперт несмолько раз моргнул, прежде чем произнести:

– Как ты полагаешь, почему он написал это в стихах?

– Не могу себе даже представить, – ответила Лидия. – Я и понятия не имела, что у него так плохо с головой. – Она сглотнула, и на ее глазах появились слезы. – Бедная Шарлотта!

Руперт обнял ее за плечи.

– Твоя сестра сделана из крепкого материала. Она справится.

Лидия кивнула и позволила ему увести себя в спальню, где она вскоре забыла о том, что у нее вообще есть сестры.

Тем временем в Мидлвуде…

– Нед, ты не мог этого сделать! – Шарлотта в ужасе прижала ладонь ко рту, когда он показал ей копию записки, которую он послал Руперту и Лидии.

Он пожал плечами.

– Ничего не смог с собой поделать.

– Это очень великодушно с твоей стороны, – сказала она, пытаясь казаться серьезной.

– Это точно, – пробормотал он. – Я думаю, что тебе придется доказать мне свою благодарность…

Она сжала губы, чтобы не рассмеяться.

– Я и понятия не имела, – сказала она, отчаянно пытаясь сдержать улыбку, – что ты такой талантливый поэт.

Он помахал рукой в воздухе.

– Писать в рифму не так уж и трудно, если подойти с умом.

– Да неужели?

– Честно.

– И сколько времени тебе понадобилось, чтобы сочинить это… э-э… стихотворение? – Она бросила взгляд на лист бумаги и нахмурилась. – Хотя мне кажется жуткой несправедливостью по отношению к Шекспиру и Марлоу называть его так.

– Шекспир и Марлоу могут меня не опасаться…

– Да, – пробормотала она, – это и так ясно.

– … у меня нет планов писать стихи в дальнейшем, – закончил Нед.

– И за это, – сказала Шарлотта, – мы все тебе благодарны. Но ты не ответил на мой вопрос.

Он удивленно посмотрел на нее.

– Ты о чем-то спрашивала?

– Сколько времени ты писал его? – повторила она.

– О, совсем недолго, – ответил он, отмахнувшись. – Всего четыре часа.

– Четыре часа? – переспросила она, давясь от смеха.

Его глаза блестнули.

– Я естественно хотел, чтобы оно получилось хорошим.

– Конечно.

– Нет смысла делать что-то, если ты не собираешься делать это хорошо.

– Конечно, – повторила она. Это было все, что она была способна сказать, так как он привлек ее к себе и в данный момент целовал ее в шею.

– Ты думаешь, мы можем закончить разговор о поэзии? – пробормотал он.

– Конечно.

Он подтолкнул ее к дивану.

– И, может быть, я смогу соблазнить тебя здесь и сейчас…

Она улыбнулась.

– Конечно.

Он сделал шаг назад, на его лице одновременно были видны серьезность и нежность.

– И ты позволишь мне любить тебя вечно?

Она поцеловала его.

– Конечно.

КОНЕЦ