Текст книги "Твой дерзкий взгляд"
Автор книги: Джулия Джеймс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)
– Как приятно снова вас видеть, мистер Эндрюс, – с сарказмом в голосе ответила Тейлор. Трудно было не заметить, что на сей раз клиент надел костюм. А уж о том, как выглядел, и говорить нечего!
Джейсон вытащил из-за спины средних размеров коробку, перевязанную голубой ленточкой:
– Вот, принес оливковую ветвь. Протянул коробку Тейлор.
Она посмотрела растерянно. Замявшись на долю секунды, приняла подарок и присела к столу. Джейсон опустился на один из стульев у противоположной стены.
– Решил, что цветы не для вас, – заметил он. Тейлор взглянула на него с легким удивлением: как ему удалось понять это после столь короткого знакомства?
– Думаю, это подойдет больше. Возможно, даже наденете на следующее судебное заседание.
Тейлор вопросительно подняла бровь. Неужели? Однако лицо Джейсона оставалось непроницаемым.
Тейлор открыла коробку. Покопалась в гонкой папиросной бумаге и обнаружила футболку. Достала, расправила и у видела два слова, выведенные в точном соответствии с ее последней успешной аргументацией в суде:
«Дерьмо случается».
Тейлор рассмеялась.
Посмотрела на Джейсона, по достоинству оценив шутку.
– Ну что ж, мистер Эндрюс, – произнесла с улыбкой, признавая поражение, – начнем, пожалуй.
Глава 7
– Мне все равно, что написано в сценарии. На самом деле все происходит, так как говорю я.
Тейлор стояла перед столом адвокатов и упрямо смотрела на Джейсона. Они работали уже десятый час подряд. Несколько минут назад она взглянула на часы и с ужасом увидела, что уже так поздно. Наверное, если бы он не оспаривал каждое, даже самое маленькое, изменение сценария, дело пошло бы быстрее.
– Не понимаю, в чем разница, – упрямился Джейсон. Он держал в руке сценарий и воинственно размахивал солидной стопкой бумаги.
– Разница огромная, – настаивала Тейлор. – Хотя вы и думаете, что, сидя во время выступления адвоката противной стороны, можете выглядеть «задумчивым» и «равнодушным», – она пальцами изобразила в воздухе кавычки, процитировав его недавние слова, – в настоящем суде ничего подобного не происходит. Во время прений в присутствии судьи вы обязаны стоять.
Показав на сценарий, она уже в десятый раз задала провокационный вопрос:
– Неужели, прежде чем писать все это, никому не пришло в голову посоветоваться с профессиональным юристом?
Так-так, подумал Джейсон. Очевидно, не он один отличался задиристым нравом.
Он смотрел, как Тейлор встала возле скамьи присяжных – как можно дальше от места для дачи свидетельских показаний. Утром, едва войдя в репетиционный зал суда, она мгновенно разрушила ту очаровательную дружелюбную атмосферу, которая возникла в кабинете благодаря футболке со смешной надписью. Да, погрузившись в работу, она сразу стала серьезной. Однако Джейсон надеялся, что еще настанет счастливая минута, когда броня снова спадет, пусть и ненадолго. Впрочем, он не имел ничего против десятичасового дефиле адвоката по залу суда.
– Итак, мы говорили о разнице между прямым и перекрестным допросом, – напомнила Тейлор строгим учительским тоном, стоя у дальнего конца скамьи присяжных. – Во время прямого допроса в отличие от перекрестного следует стоять возле присяжных, чтобы свидетель, отвечая на вопросы, смотрел в их сторону. Таким образом, вы призываете их к вниманию и создаете впечатление, что свидетель обращается не к вам, а к ним.
Джейсон нахмурился и заглянул в сценарий:
– Но если я стою так далеко – почти в противоположном конце зала, – то как же мне удастся швырнуть в свидетеля книгой?
Тейлор нетерпеливо подошла, явно раздосадованная вопиющим неуважением к судебной практике.
– А что, в сценарии говорится, что вы бросаете в свидетеля книгу? – Она выхватила сценарий. Принялась листать, разыскивая возмутительную сцену. Нашла, прочитала и растерянно посмотрела на Джейсона. – Но здесь нет ничего подобного.
Он улыбнулся. Попалась. Тейлор воинственно нахмурилась:
– Ужасно смешно.
– И так просто. – Он рассмеялся, но тут же приготовился выслушать неминуемую колкость.
Однако Тейлор молчала: она снова углубилась в сценарий. Пролистала несколько страниц.
– Этот диалог… – Она недоговорила, словно расстроившись. Присела на стол рядом с Джейсоном.
Он увидел, что именно она читает: ключевую сцену, где безжалостным перекрестным допросом его герой уничтожает главного свидетеля противной стороны. Эпизод очень ему нравился, так что ее сомнения удивили его.
– И что же плохого в этом диалоге? – уточнил он, заглядывая через плечо. – Не нахожу ничего недозволенного.
– Дело не в том, что он плох, – ответила Тейлор. Посмотрела на него и замялась, слегка покраснев. – Ладно, не обращайте внимания, во мне просто сверх меры взыграл юрист.
Джейсон удержал ее взгляд. Он никогда не допускал компромиссов в работе, даже в мельчайших деталях. А мнение Тейлор Донован определенно заслуживало внимания.
– Нет уж, давайте начистоту. Хочу знать, что вас смущает.
Его серьезное отношение тронуло се. Честно говоря, на протяжении всех десяти часов работы актер не переставал удивлять. Она считала, что нарушение им прежних договоренностей ради поездки в Лас-Вегас красноречиво свидетельствовало о его легковесном отношении к делу. Но вот неожиданно оказалось, что Джейсон искренне заинтересовался различными судебными приемами и процедурами, которые она продемонстрировала. Задал немало уточняющих вопросов, и некоторые оказались совсем неглупыми.
Поэтому Тейлор повернула текст сценария таким образом, чтобы можно было читать вместе.
– Начнем с того, что эта сцена задумана как перекрестный допрос. Так ведь? – Она показала на тот абзац, который вызвал сомнения.
Джейсон нахмурился.
– Да. И что же? – Он подвинулся ближе, чтобы лучше видеть.
– Дело в том, что ни один из ваших вопросов не является наводящим. – Тейлор заметила, что ученик вопросительно склонил голову, и поспешила объяснить: – На перекрестном допросе их задавать нельзя, потому что процедура ориентирована на то, чтобы контролировать ответы свидетеля. А вы принуждаете свидетеля говорить то, что необходимо вам, и ничего больше. И уж определенно не побуждаете его давать какие-то объяснения.
Тейлор подняла сценарий и показала:
– Ну, например, вот это. Ваш герой спрашивает: «Так в чем же конкретно, мистер Роббинс, состояло в тот вечер ваше намерение?» А еще через несколько строчек ваш герой говорит: «Что ж, расскажите, о чем вы подумали, когда поняли, что ваша жена мертва» Проблема в том, что подобные вопросы дают свидетелю широкое поле для маневров. Лучше бы сказать так…
Она повернулась лицом к Джейсону и, на мгновение задумавшись, начала пересказывать сцену другими словами:
– «Итак, в тот вечер вы намеревались сообщить жене о завязавшемся романе, не так ли? –Тейлор с легкостью вошла в роль. – Не испытали ли вы, мистер Роббинс, чувство облегчения при виде безжизненного тела супруги в бассейне?»
Она продолжала показывать – экспромтом, на ходу придумывая слова текста, – а Джейсон слушал и понимал, что с каждой секундой сцена становится сильнее и масштабнее. А еще он смотрел с восхищением, не скрывая от самого себя, как красива мисс Донован во время работы.
Красива настолько, что не хотелось отводить взгляд.
В этот момент Тейлор заметила, с каким выражением он смотрит. Замолчала и смущенно улыбнулась:
– Простите. Наверное, окончательно вас замучила своими рассуждениями.
Улыбка подействовала на Джейсона странным, непредсказуемым образом. Чтобы произнести пару слов, пришлось откашляться.
– Вовсе нет, – заверил он. – Пожалуйста, продолжайте. Тейлор с любопытством склонила голову:
– Вы чрезвычайно серьезно относитесь ко всему этому, да? То есть хочу сказать, вряд ли роль адвоката будет особенно сложной в вашей карьере.
Джейсон не спешил с ответом, обдумывая неожиданную тему. Потом слегка подвинулся, коснувшись рукой ее плеча.
– Давно вы работаете адвокатом? – внезапно спросил он. Тейлор прищурилась, явно удивленная этим вопросом:
– Шесть лет. А что?
– И сколько же дел выиграли?
Она сухо, просто улыбнулась:
– Все, в которых участвовала.
– А сейчас уже процессы требуют меньшей подготовки? Ведь опыт, наверное, помогает?
– Нет, готовлюсь ничуть не меньше, чем раньше.
– Почему же?
– Потому что всегда хочется добиться наилучшего результата.
Джейсон посмотрел с особым выражением:
– Ну вот, и в моей работе точно так же.
Тейлор одобрительно кивнула:
– Вполне понимаю вас.
Джейсон улыбнулся. Внезапно оба стали самими собой и забыли обо всем, что происходило вокруг.
А спустя мгновение в кармане Джейсона зазвонил сотовый телефон и разрушил настроение.
Он неохотно отвлекся и достал неразлучное чудо техники. Посмотрел на экран, а потом извиняющимся тоном пояснил:
– Простите, это мой рекламный агент, Марти. Если немедленно не отзовусь, с ним случится удар. – Джейсон театрально закатил глаза.
Тейлор улыбнулась. Почти как юристы-партнеры, подумала она.
– Марти! Как дела? – Джейсон разговаривал почти нежно, зная, что своими выходками едва не свел парня с ума. Недаром Джереми шутил, что рекламный агент мистера Эндрюса – самый занятой персонаж во всем шоу-бизнесе.
Тейлор смотрела, как актер слушает монолог своего помощника и с каждой секундой становится все серьезнее и сосредоточеннее.
– Понимаю. – наконец разочарованно заключил он. Тейлор решила, что, скорее всего, уплыла какая-нибудь выгодная роль. – Наверное, этого следовало ожидать.
Коротко попрощавшись, он отключил телефон. Смотреть в ее сторону Джейсон не спешил, а когда наконец повернулся, в глазах читался неподдельный гнев.
– Ну вот, мисс Донован. Кажется, у нас проблемы.
Тейлор стояла у окна холла и смотрела на собравшуюся у входа огромную толпу папарацци. Вооруженные камерами, готовые к прыжку, словно хищники на охоте, они кровожадно ожидали кадра стоимостью в пятьсот тысяч долларов. Самые решительные из репортеров даже забрались на высокие деревья у подъезда.
– Истинное безумие, – изумленно пробормотала Тейлор. – В жизни не видела столько объективов в одном месте.
Джейсон стоял за ее спиной. Он-то как раз ничуть не удивился.
– Не знаете, как им удалось выведать, что я здесь? Загипнотизированная зрелищем, Тейлор даже не заметила ноток раздражения.
– Можно предположить, что проболталась одна из секретарш.
Она оглянулась и увидела, что здание опустело. Здесь, в Лос-Анджелесе, нередко приходилось засиживаться на работе допоздна, так что картина представлялась вполне привычной.
– После семи все двери запирают, – пояснила она. – Теперь этот выход – единственный.
– Как удобно.
Джейсон даже не пытался скрыть разочарование. Он и вообще чувствовал себя так, словно получил удар в живот, – стой самой минуты, как Марти сообщил, что пресса разнюхала о его местонахождении. Стоило ли удивляться? Следовало предвидеть, что Тейлор Донован непременно воспользуется его именем ради собственной известности. Ничего нового. Но почему же в этот раз так горько, так обидно?
Она неожиданно отвернулась от окна и посмотрела на него. Джейсон подумал, что это всего лишь роль, в которой она сначала изображает раздражение, а потом интересуется, достаточно ли хорошо выглядит перед камерами. Короче говоря, готовится к крупному плану.
Тейлор пожала плечами, словно принимая неизбежность ситуации.
– Что ж, полагаю, здесь вы окажетесь в своей стихии. – Она показала на стеклянную дверь, единственный путь на волю: – Наслаждайтесь.
Сказав это, Тейлор Донован совершила немыслимое. Она ушла.
Отойдя на почтительное расстояние, обернулась, явно собираясь попрощаться.
– Было… интересно, мистер Эндрюс. И решительно направилась к лифту.
Джейсон замер в полной растерянности, утратив дар речи. Странно, но рядом с этой непредсказуемой особой подобное состояние случалось нередко.
Еще пару секунд он ошеломленно смотрел вслед. Потом наконец обрел голос.
– Подождите! – Тейлор резко остановилась и обернулась. – А вы разве не пойдете?
Она посмотрела с искренним удивлением:
– С ума сошли? Да ведь там не меньше сотни объективов. Выйду позже, когда толпа рассосется.
Джейсон едва не раскрыл рот от удивления.
– Нет, давайте выясним. Не хотите показываться рядом со мной?
Он смотрел с таким искренним недоумением, что Тейлор не смогла сдержать улыбки. Умен, но абсолютно не понимает ситуации.
– У меня же через неделю суд, – терпеливо пояснила она. – Не могу рисковать, поскольку могут обвинить в попытке повлиять на решение присяжных посредством появления в средствах массовой информации в обществе известного лица. За это судья может отстранить от процесса. – Тейлор взглянула на него с подчеркнутой строгостью. – Кроме того, мой клиент пытается отвести обвинение в сексуальном домогательстве. А потому должен выглядеть как можно приличнее. В данном аспекте было бы преступной небрежностью связывать его с вами.
Джейсон едва не рассмеялся. Что ж, обижаться не приходилось.
И в этот самый момент, в полной мере осознав полное безразличие мисс Донован к той шумихе, в которой погрязла его жизнь, Джейсон внезапно испытал странное чувство – легкую панику, лаже страх, словно попал на вершину «русских горок».
Ощущение оказалось настолько новым, что не удавалось понять, в чем его причина и в чем суть, но сомнений в его подлинности не оставалось.
Он не хотел, чтобы Тейлор уходила.
– А как же фильм? – торопливо спросил он, пытаясь придумать хоть что-нибудь, чтобы ее задержать. – Вы же сказали, что в сценарии есть недоработки. – Внимательно посмотрел, пытаясь определить, какое впечатление произвели его наивные слова. – И как же я? Мы даже не прошли до конца сцену в суде. Мне необходима уверенность, я не могу играть фальшиво.
Тейлор повернулась к нему и остановилась. Серьезно посмотрела в глаза и вдруг улыбнулась:
– В вас погиб блестящий юрист, Джейсон. Она впервые назвала его по имени.
А потом так же неожиданно отвернулась и нажала кнопку лифта.
Не успел Джейсон придумать достойный ответ, как Тейлор Донован исчезла.
Он стоял в холле в полном одиночестве и смотрел на закрытые двери лифта. И совсем не замечал, что папарацци уже прицелились сквозь огромные окна и пошли в наступление. Подобно волчьей стае, они хищно подобрались вплотную, окружили. Однако Джейсон не замечал даже ярких вспышек камер. Он думал лишь об одном.
Эта встреча не может, не должна оказаться последней.
Глава 8
Джереми ничуть не ошибся, назвав рекламного агента Джейсона Эндрюса самым занятым человеком шоу-бизнеса. Марти Шеперд, совладелец компании «Шеперд и Гриллстайн» – самого крупного рекламного агентства Лос-Анджелеса, – не мог вспомнить, когда в последний раз ему удалось спать больше четырех часов.
Служить глазами, ушами и голосом большинства самых талантливых голливудских актеров оказалось нелегко. Не то чтобы у него возникали затруднения с представлением режиссеров и сценаристов, но широкая публика мало интересовалась их жизнью. Рон Ховард или М. Найт Шьямалан запросто могли нюхать кокаин с задницы стенографистки прямо на вечеринке в честь начала проекта, и все равно сплетен оказалось бы меньше, чем если бы Дженнифер Лопес надела свадебную ленту на ленч в «Поло лондж».
За исключением малой доли заработка, практически все финансовые успехи Марти объяснялись одним золотым правилом, которого неуклонно придерживался он сам и с которым засыпали и просыпались его сотрудники: «выбирай клиента, которым интересуется публика, и не позволяй себя опередить».
Именно вторая часть лозунга и заставила мистера Шеперда допоздна задержаться в офисе в пятницу вечером. В кабинет заглянула Ребекка, сотрудница, в обязанности которой входила одна-единственная функция: помогать Марти разгребать проблемы, непрерывно создаваемые неким милым, но чрезвычайно беспокойным клиентом.
– Уже позвонили из «Ас уикли», «Интач» и «Стар». Все дружно интересуются, что Джейсон Эндрюс делал в офисном здании в центре города, – сообщила она. – Журналисты считают, что он был с женщиной, хотя спутница скрылась еще до того, как ее успели сфотографировать.
Первым делом Марти спросил себя, каким образом женщине (а ею, без сомнения, была та самая Тейлор Донован, на сотрудничестве с которой так упорно настаивал Джейсон) удалось улизнуть из здания и скрыться от папарацци. Рядом с Джейсоном Эндрюсом поступок требовал особого героизма.
– Скажи им, что наш клиент получал деньги в банкомате. – Марти и сам едва не рассмеялся, уж слишком наивно звучала версия. – А женщина просто работала в здании и подошла, чтобы взять автограф.
Выслушав инструкцию, Ребекка кивнула и ушла.
Следующие полчаса Мартин провел в глубоких размышлениях о том, какая серьезная проблема возникла в связи с появлением на горизонте Тейлор Донован.
Джейсона Эндрюса, без всякого сомнения, следовало считать главным клиентом фирмы. Да и вообще он имел самое громкое имя в Голливуде. Высокий статус актер удерживал давно и прочно, казалось, не прилагая видимых усилий.
Именно это обстоятельство беспокоило Марти, которому как раз и платили за то, что он волновался, когда все остальные не видели причин для тревоги.
Понятно, что забраться на вершину непросто. Но удержаться на вершине еще труднее. Джейсон обладал тем редким качеством, которое дается лишь избранным: женщины любили его, а мужчины стремились во всем подражать. Мужской журнал «Роллинг стоун» охарактеризовал его дарование очень точно: сочетание живого ума и естественного обаяния, что заставляло вспомнить Кэри Гранта и Кларка Гейбла. И все-таки в чем-то Джейсон оставался более земным, чем звезды классических фильмов. Хотя Марти никогда не смог бы точно сформулировать, в чем именно заключалось то таинственное «нечто», что отличало Джейсона от других голливудских звезд.
Голливуд, как и многие его обитатели, не всегда был постоянен в своих симпатиях. Больше всего на свете город обожал «новые лица» и «восходящих звезд».
После шестнадцати лет активной работы в кино Джейсон Эндрюс, возраст которого никто не мог определить точнее, чем «между тридцатью и сорока», не мог считаться ни «новым лицом», ни «восходящей звездой».
К счастью, перспектива терялась за горизонтом. Новый фильм Джейсона под названием «Ад» должен был выйти в прокат через несколько недель и имел серьезные основания побить все рекорды успеха. А на подходе уже маячил судебный триллер студии «Парамаунт», и на него Марти возлагал серьезные надежды в отношении третьей номинации на «Оскар».
Марти считал, что Джейсону следовало идти тем же путем, какому он не изменял все шестнадцать лет. Этот самый верный, сточки зрения рекламных агентов, путь заключался в общении с бесконечной вереницей знаменитых актрис, супермоделей, поп-звезд и – время от времени – наследниц миллиардных состояний.
Тейлор Донован не принадлежала к этому кругу. Марти полагал, что лучше не встречаться ни с кем, чем иметь дело с незнаменитой, незаметной женщиной.
Накануне выхода на экраны «Ада» широкая публика ждала нового бурного романа своего любимца. И Марти Шеперд – специалист по рекламе и восьмой в ряду всемогущих воротил Голливуда (если не считать звезд и руководство студий) – готовился в полной мере удовлетворить ожидания.
Размышляя о превратностях судьбы, Марти взял со стола номер журнала «Пипл», который Ребекка принесла пару дней назад. Пролистал статью с названием «Женщины Джейсона Эндрюса!» и наткнулся на недавнюю фотографию героя вместе с актрисой, которой предстояло играть главную женскую роль в судебном триллере. Звали красавицу Наоми Кросс.
Марти с улыбкой подумал, как мило Наоми смотрелась рядом с Джейсоном. Больше того, она оставалась загадкой, а потому – любимицей прессы. А самое главное – родилась и выросла в Британии. Ценное качество сулило огромный интерес и на родине, и в континентальной Европе.
Да, подумал Марти, Наоми Кросс могла стать тем самым ответом, который он искал.
А на другом конце города, в самом сердце Голливудских холмов, в недавно приобретенном доме с пятью спальнями, на фотографию Джейсона Эндрюса и Наоми Кросс внимательно смотрел другой человек.
Но в отличие от Марти Шеперда Скотт Кейси не улыбался.
Больше того, он чувствовал себя глубоко оскорбленным.
Его рекламный агент обещал, что на обложке журнала появится именно он, а не Джейсон Эндрюс. И вот снова…
История – во всяком случае, обманщик-агент обещал именно это – должна была рассказать о переезде Скотта из австралийского города Сиднея в Лос-Анджелес. О том, как после успехов в кино он принял решение окончательно поселиться в Штатах.
Скотт сомневался, что в стране еще остался кто-то, незнакомый с этой историей (впрочем, не то чтобы он возражал против неустанных ее пересказов в самых разных глянцевых журналах, таких как «GQ», «Вэнити фэйр», «Эсквайр» и «Мувилайн»), но все интервью крутились вокруг одних и тех же основополагающих фактов. Сладость славы он ощутил всего лишь тринадцать с небольшим месяцев назад, после исполнения одной из главных ролей в приключенческом фильме-фэнтези под названием «Испытание викинга». Женщины дружно сходили с ума по его герою, а значит, и по нему самому. За те пять месяцев, в течение которых фильм победно шествовал по экранам мира, имя актера побило все рекорды поиска в Интернете.
Подобного бурного успеха ни сам Скотт, ни кто-нибудь из тех, кто участвовал в съемках, не ожидал и не подозревал. Больше того, актер с огромным трудом пробился даже на кастинг. Режиссер поначалу считал, что молодой австралиец слишком благообразен, чтобы играть викинга. Но агент применил все возможные методы воздействия: льстил, просил, использовал связи – и все-таки сумел добиться участия в просмотре, после которого последовали кинопробы. После долгих размышлений режиссер и продюсеры решили, что красивое киногеничное лицо мистера Кейси может составить выразительный контраст грубой, мужиковатой внешности, предписываемой герою сценарием. А чтобы сделать образ еще более характерным, вместо огромного тяжелого меча герою Скотта вручили красивый лук и колчан со стрелами.
Прием сработал. О, еще как сработал! На экране Кейси выглядел яростным и беспощадным – и в то же время грациозным. А когда камера крупным планом показывала полные чувства светло-карие глаза и развевающиеся на ветру белокурые волосы, ни одна женщина в мире не могла остаться равнодушной.
Вот так и родилась новая звезда.
После выхода фильма на экраны Голливуд немедленно признал Скотта «своим парнем», а студии закидали бесконечными предложениями самых выгодных, самых интересных ролей. Не собираясь упускать блестящий шанс, он выбрал работу, о которой мечтал еще на уроках литературы в школе – об исполнении главной роли в фильме, созданном по роману «Окраина в полночь».
Несмотря на то, что роль считалась одним из самых лакомых кусков голливудской кухни, Скотт почти не сомневался в победе. Да, он действительно совсем недавно попал в обойму звезд, но зато обладал одним неоспоримым преимуществом: самым настоящим австралийским происхождением. А потому отправился на ленч с продюсерами и даже отказался от субботнего вечера в клубе в компании друзей, пожертвовав приятным общением ради ужина с режиссером на его ранчо в Санта-Барбаре. Спустя два дня позвонил агент и сообщил отличную новость.
Ему предлагали роль второго плана.
Роль жертвы – верного друга, которого убивают на восемьдесят восьмой странице сценария. Зато его смерть вдохновляет главного героя – а с ним и исполнителя роли – на великие подвиги: тот побеждает соперников и демонов, спасает город и в результате получает любовь прекрасной героини.
Главную роль предложили Джейсону Эндрюсу. Для Скотта, заявили продюсеры, это была большая удача. Они надеялись, что Скотт сможет понять: заманить в фильм Джейсона Эндрюса означало с самого начала обеспечить фильму успех. Упускать такой шанс нельзя.
Приправив монолог чисто австралийскими ругательствами, Скотт недвусмысленно объяснил агенту, что по горло сыт второстепенными ролями и впредь отказывается их играть (разумеется, за исключением самых оригинальных, которые, как правило, гарантированно влекут за собой «Оскар»). И уж конечно, не намерен торчать в тени Джейсона Эндрюса. После этого он с гневом в душе умчался в мексиканский Кабо-Сан-Лукас и продолжал злиться в бунгало стоимостью в две с половиной тысячи долларов в сутки.
На второй день путешествия, примерно во время четвертой сигары «Корона» и страстных объятий на берегу бассейна с Чандрой, участницей телевизионных шоу, которую занесло на этот же курорт, позвонил агент.
Сообщил, что переговоры с Джейсоном Эндрюсом зашли в тупик из-за разногласий относительно размера гонорара. Скотта приглашали на главную роль.
Скотт согласился, однако лишь после того, как позволил режиссеру, агенту и продюсерам в достаточной мере польстить его самолюбию. Актер чувствовал себя глубоко униженным: ведь ему всего лишь рикошетом досталась та самая роль, которая должна была принадлежать изначально. А потому решил, что непременно отомстит всякому, кто хоть на секунду усомнился в его таланте и праве на эту роль.
По мнению Скотта, Джейсон Эндрюс вовсе не представлял собой чуда из чудес.
Пришло время положить конец его единоличному правлению в кинематографе.
И вот в пятницу вечером, листая журнал «Пипл», Скотт Кейси снова повторил однажды данную самому себе клятву. Он снова сидел возле бассейна, однако на сей раз возле собственного, в новом доме, который приобрел на деньги, честно заработанные в «Испытании викинга». Проплыв ровно столько, сколько рекомендовал личный тренер, он занялся просмотром еженедельных светских журналов, которые по пятницам приносила ассистентка.
По Голливудским холмам гулял свежий ветерок, и, чтобы не простудиться, Скотт натянул валявшуюся на шезлонге футболку «Фон Датч». Отсюда, с края бассейна, открывался чудесный вид на центр Лос-Анджелеса, и в обычное время можно было бы в полной мере насладиться пейзажем. Но к сожалению, рядом лежал журнал с фотографией Джейсона Эндрюса и отравлял ему настроение.
Скотт вырвал ненавистную картинку и, безжалостно скомкав, выбросил в спрятанный в углу двора мусорный бак.
Эта фотография на обложке станет его последним проигрышем Джейсону, сказал себе Скотт. В следующий раз придет очередь соперника чего-то хотеть. Чего-то важного. Ну а Скотт непременно постарается оказаться рядом и ни за что не допустит исполнения желаний.
