Текст книги "Высокая ставка"

Автор книги: Джулия Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Нет, Мисс Тейлор, не знаем. Утренняя смена уже закончила работать.

– Вы можете показать мне данные с камер слежения, чтобы мы смогли это выяснить?

Черно-белое изображение Клайва, помеченное сегодняшним утром, отображается на большом экране монитора, расположенном на моем столе. Протокол безопасности компании «Paragon» был сильно регламентирован и довольно прост: гости должны расписаться, предъявить удостоверение личности с фотографией, подписать соглашение о неразглашении, и сопровождены до пункта назначения охранником. Их местонахождение снималось с разных ракурсов камерами системы безопасности, которые мы расставили стратегически по всему зданию. Посетителей не пускали в лабораторию, и никто не допускался в мой личный кабинет.

Я смотрела запись. Клайв показал свое удостоверение личности с фотографией и подписал необходимые бумаги. Один из наших охранников постоянно находился рядом с ним.

– С кем у вас встреча, Мистер Уоррен? – вежливо спросила администратор.

– Я здесь, чтобы забрать кое-какие старые материалы Совета директоров, – сказал он. – Мы делаем кое-какие обновления материалов Совета директоров моей компании, и я подумал, что они смогли бы пригодиться.

– Мисс Тейлор ожидает вас?

– Нет, – сказал он с легкостью. – Но эти материалы – мои. Я оставил их здесь для временного члена Совета, который взял на себя мои полномочия, когда я вышел из Совета директоров в прошлом году. Мисс Тейлор недавно сообщила мне, что теперь он стал полноправным членом Совета и ему теперь не нужны мои материалы, данные «на прокат».

Его объяснение прозвучала вполне обоснованно, но мне все еще это не нравилось.

– Вы знаете, где они могут находиться?

Администратор была вежлива, задавая уместные вопросы. Я научила персонал проявлять максимальное уважение к членам нашего Совета директоров.

– В зале заседаний. Там есть шкаф, в котором мы хранили наши материалы. Там они и находятся. Они должны быть помечены.

– Давайте я просто пошлю кого-нибудь из службы безопасности, и он принесет вам их, – предложила администратор.

– Прекрасно, нужно ли мне сопровождать его, чтобы он забрал правильные материалы? Я бы и сам мог найти дорогу.

– В этом нет необходимости, – она тепло улыбнулась ему. – Проходите и присядьте.

Она кивнула охраннику, который тут же отправился за бумагами.

Я продолжала смотреть видео. Лицо Клайва было скрыто, так что я не могла его прочесть. Интересно, был ли он раздражен, хотел ли он проникнуть в здание по какой-то определенной причине.

Спустя несколько минут охранник вернулся с большой подшивкой и коробкой бумаг. Он передал все Клайву, который все быстро пролистал.

– Отлично, – сказал он, улыбнувшись охраннику и администратору.

Я, наконец, смогла увидеть его лицо полностью. Он выглядел удовлетворенным.

Мой желудок перевернулся.

Запись закончилась, и я спустилась в офис службы безопасности.

– Пойдемте со мной, – сказал я Эдди, локальному менеджеру, который нахмурил лоб и последовал за мной вниз к стойке регистрации.

– Вероника, – сказала я, прерывая разговор администратора.

Она поставила вызов на удержание и взглянула на меня немного нервно. Я не часто останавливалась поболтать с сотрудниками.

– Я просмотрела запись с Мистером Уорреном, который нанес нам визит сегодня утром. Спасибо за отличную работу. Вы идеально следовали нашим протоколам.

Ее взгляд перестал быть таким беспокойным.

– Спасибо.

– И, Эдди, то, что мы отдали Мистеру Уоррену его директорские материалы – нормально. Это тоже в соответствии с нашим протоколом. Но отныне, я хочу, чтобы вы оба знали, что он больше не является желательной личностью в этом здании. И его не следует пускать без моего разрешения. Вы понимаете?

Они оба кивнули.

– Он больше не входит в состав нашего Совета директоров, и не является кандидатом на деловое партнерство с «Paragon». Так что, если он появится, в первую очередь, звоните мне. И не делайте ему никаких одолжений. Даже кофе. Он даже не кандидат на чашку кофе.

Я металась и дергалась весь остаток дня, когда, наконец, плюнув на работу, поехала домой. Должна быть какая-то причина, почему Клайв пришел сегодня, и я ни на секунду не поверила, что это было только из-за его устаревшего регламента Совета директоров.

– Ты можешь расслабиться? – спросила Ханна.

Она завивала мне кудри с помощью щипцов, занятие, которое я сочла совершенно пустой тратой времени.

– Серьезно, перестань дергаться, или я подпалю тебя!

Я закатила глаза, когда она осторожно провела пальцами по волосам.

– Мне плевать на волосы. Я волнуюсь о бизнесе.

– Ты можешь забыть о компании хотя бы на один вечер, – пыталась она успокоить меня. – Почему бы тебе не позвонить Клайву? Спроси его, зачем он приходил, без упоминания того, что тебя это беспокоит для начала.

– Я думала об этом, но хочу подождать и сначала обдумать все как следует.

В зеркале я наблюдала за тем, как Ханна закончила работать с плойкой и разложила мои волосы по плечам.

– Выглядит красиво. Спасибо.

Она посмотрела на меня через зеркало.

– Теперь твое платье.

– Я не планировала выряжаться, – возразила я.

Она уже наложила мне тени на веки и покрыла ресницы тушью больше, чем я использовала в течение месяца. Я изучала свое лицо, отражающееся в зеркале, когда она подбежала к своему гардеробу. Ханна проделала потрясающую работу. Я обычно не беспокоилась из-за своей внешности слишком сильно, соглашаясь с тем, что я в меру привлекательная женщина. Для меня это было прекрасно. Но то, как она уложила мои волосы и сделала макияж, заставило меня почувствовать себя особенной и прекрасной, словно я была пыльным драгоценным камнем, получившим, наконец, огранку.

Она вернулась в комнату, неся в руках черное платье на одно плечо.

Я сморщила нос.

– Я не надену его ни за какие коврижки.

Ханна стиснула зубы, и я точно могла сказать, что она готовилась к бою.

– Ах, да, конечно. Габриэль Беттс, великолепный миллиардер и генеральный директор. У меня имеется инсайдерская информация, что тебе посчастливилось понравиться ему. Так что ты наденешь это платье и будешь выглядеть в нем горячо, черт возьми.

Я с тоской теребила тонкий материал.

– Я не могу надеть такое. Я буду выглядеть нелепо.

Моя сестра улыбнулась.

– Обещаю, если ты увидишь в зеркале что-нибудь еще кроме потрясающей красоты, ты его не наденешь. Согласна?

Я кивнула ей, чувствуя, что по спине у меня покатились капли пота.

– Я купила тебе вот это.

Она сунула мне в руки пакет.

Я заглянула в него, видя только маленькие клочки черного кружева.

– Ты пытаешься убить меня? – простонала я, присаживаясь на кровать.

– Клянусь, я только пытаюсь тебе помочь. Под такое платье требуется соответствующее белье, … поверь мне. Теперь одевайся, – сказала она и посмотрела на часы. – Я подожду тебя снаружи пару секунд. Если ты не справишься с этим, – сказала она, указывая на пакет, – просто покричи.

– Я – генеральный директор биомедицинской компании. Думаю, что смогу с этим разобраться, – огрызнулась я.

Я послушно оделась после того, как она вышла из комнаты. Я посмотрела на свое отражение в зеркало в полный рост, как только я застегнула бюстгальтер без бретелек и разобралась, каким же образом надеть эти трусики. Ханна была права … это оказалось сложнее, чем я думала. Я втянула воздух. Я выглядела … по-другому. Сексуальной.

Я с трудом сглотнула, волнуясь, мне сейчас будет плохо, и потянула платье вверх. На самом деле платье… плотно прилегало, оно было обтягивающим. Я застегнула его и восхищалась тем, как оно облегает мои изгибы. Я пошла в гардеробную и выбрала пару черных туфель на шпильках, которые Ханна подарила мне на Рождество.

Она постучала в дверь, затем вошла.

– Сладкий маленький Иисус, – произнесла она, когда осмотрела меня. – Моя старшая сестра – генеральный директор, оказывается, супермодель и богиня.

– Ха.

Я раскачивалась на пятках посередине моей комнаты.

– Я признаю, что оно выглядит красиво, но я, по правде говоря, не могу надеть его. Я чувствую себя в нем неуютно. Я поставлю себя полностью в глупое положение.

Ханна подошла ко мне и настойчиво взяла мои руки в свои. Обеспокоенный взгляд омрачило ее хорошенькое личико.

– Габриэль Беттс – нечто важное. Почти такое важное, как ты. Я хочу, чтобы ты повеселилась сегодня вечером. Я также хочу, чтобы ты дала себе наилучший шанс добиться успеха.

Я втянула воздух.

– Я не знаю, какой успех подразумевается в данном контексте.

Она кивнула.

– Я знаю. И это нормально. Но если он тебе нравится, и ты хочешь, чтобы он испытывал к тебе те же чувства, то тебе следует показать, что ты заинтересована в нем.

– Я не заинтересована.

Она изогнула бровь.

– Знаешь, ты не умеешь врать.

– Знаю.

Несколько минут спустя Гейб позвонил в дверь, не дав мне достаточно времени для переодевания или хотя бы для того, чтобы существенно подольше поспорить о переодевании с Ханной.

Я открыла дверь, и он улыбнулся мне.

– Привет, Лорен.

Его глаза пробежались по моему платью.

– Обалдеть.

Я чувствовала, что краснею.

– Обалдеть?

Он поднял свои глаза обратно на меня и застенчиво улыбнулся.

– Я имею в виду, ты выглядишь сногсшибательно.

– Спасибо. Ты тоже прекрасно выглядишь.

На самом деле, он выглядел необыкновенно привлекательно в темных потертых джинсах, темно-сером пиджаке и белой рубашке, на которой были расстегнуты верхние пуговки.

Ханна выглядывала из-за мены.

– Представь, – прошептала она.

Я толкнула ее локтем.

– Это моя младшая сестра, Ханна. Ханна, это Габриэль Беттс.

– Так приятно, наконец, познакомиться с вами! – воскликнула Ханна, пожимая ему руку и прыгая вверх и вниз, словно она была взбудораженным щенком. – Позаботьтесь о моей сестре!

– Намереваюсь, – Гейб снисходительно улыбнулся ей и повернулся ко мне.

– Готова?

Я кивнула и приняла руку, которую он предложил мне.

– Пока, Ханна.

– Повеселись, – пропищала она.

Я вздохнула с облегчением, когда мы спускались вниз по лестнице, удаляясь подальше от нее. Я наклонилась в сторону Гейба, вдыхая его запах—чистый и мужественный.

– Мы собираемся в «Saratoga», в случае, если тебе необходимо сообщить об этом телохранителю, – сказал он.

– Спасибо.

– Напиши им адрес, в случае, если я поеду слишком быстро для них.

Он подвел меня к своей причудливой электрической машине и открыл дверцу.

– Ты знаешь, хотя я и ученая, но никогда бы не догадалась, как открывается эта дверь, – сказала я, скользнув в машину.

– Я уже понял, что эта машина – не твой тип. А какая все-таки марка – твой тип?

Я наморщила лоб.

– «BMW»?

– Уверена? – рассмеялся он и вырулил с подъездной дорожки.

– «BMW» … седан. Я думаю, – вздохнула я. – Моя сестра выбирала машину. Я не —

– Тратишь время на такие вещи, – закончил он за меня. – Я все понимаю. Нечего стыдиться. Кстати, твоя сестра показалась мне милой.

– Она хорошая …. Несмотря на то, что немного суматошная. Мы живем вместе с ней. Она мой директор по маркетингу.

– Знаю. Я разговаривал с ней, когда пытался договориться о встрече с тобой. Она была гораздо более сговорчивой, чем ты.

Я пожала плечами.

– Она намного более беззаботная, чем я, считающаяся хорошей девочкой. Она должна получать удовольствие от жизни, будучи двадцатидвухлетней.

– А как насчет тебя? Ты наслаждалась жизнью, когда тебе стукнуло двадцать? – спросил он.

Я раздумывала над его словами. В последние несколько лет многое изменилось для меня, включая потерю моих родителей. Когда они умерли, я чувствовала огромное давление, крайнюю необходимость жить полной жизнью. Для меня это означало, что надо найти истинную цель в моей жизни и бросить все силы на построение этого.

– Тогда я строила свою компанию, ночуя на диване в своей лаборатории, и да, я получала от этого удовольствие. Это было время громадного роста и множества прорывов.

Он тоже улыбнулся.

– Мне нравится, с какой страстью ты относишься к своей работе. Ты хоть расслаблялась? Веселилась в те времена?

– Конечно, нет, – сказала я. – Не тот вид веселья, который предпочитала моя сестра. Ханна и я хотим разные вещи, и я это поддерживаю. Я не хочу, чтобы она чувствовала, что должна работать все время только потому, что я так делаю.

– Вы всегда жили вместе?

– Только с тех пор, как она закончила колледж. Наши родители умерли, когда мне было девятнадцать, а ей шестнадцать. Она хотела закончить высшую школу в Мичигане в то время, как я все еще училась в Массачусетском технологическом институте. Потом я переехала сюда, и она выбрала учебу в Стэнфорде, чтобы мы могли находиться близко друг от друга. Когда она закончила, то помогла мне с выбором дома. Ханна сказала, что пора перестать спать на диване.

Мне не хотелось говорить об этом, обо всех этих деталях моей жизни, но они только что выплыли наружу. Иногда было трудно скрыть чистую правду.

– Я сожалею о твоих родителях.

– Все в порядке. Было тяжело справиться, потому что это произошло внезапно. Они погибли в автокатастрофе.

– Это ужасно, Лорен.

– Ты уже знал об этом.

Я услышала это в его голосе.

– Конечно, я знал. Все знают.

Я рассмеялась, и была удивлена, как горько прозвучал мой смех.

– Так, это одно из того, что люди говорят про меня? Что я затворник – трудоголик, чьи родители трагически погибли? Я веду себя слишком весело.

– Я не думаю, что я когда-либо встречал кого-то, кто жалел бы тебя, – сказал Гейб, сохраняя свой тон ровным. – Хотя, печально слышать по поводу твоих родителей. Вот и все. И это не жалость, а сочувствие.

Я знала, что Гейб потерял отца, когда ему было десять. Он знал, каково это потерять кого-то близкого. И я срывала зло на нем.

– Прости, – сказала я. – Я знаю, что ты понимаешь, и ценю, что ты спрашиваешь о них. Я просто … напугана сегодня.

Гейб продолжал плавно маневрировать через движение на автостраде.

– Чем это?

Он не отводил глаз от дороги.

– Клайв Уоррен находился в «Paragon» сегодня утром по неизвестной причине.

Его пальцы сжались на руле.

– Что же он хотел?

– Я действительно не знаю. Он не позвал меня. Он хотел какие-то старые материалы Совета. Один из моих охранников забрал их для него, затем он ушел. Я смотрела записи с камер наблюдения. Это было странно.

Я покачала головой, все еще пытаясь собрать воедино, почему он находился там.

– Он знаком с протоколом безопасности, верно? – спросил Гейб.

– Да. Мы установили наши самые современные системы в то время, как он все еще был в Совете.

– Так он знал, что ты увидишь его на записи.

– Верно.

Я смотрела в темнеющее небо на горизонте, нахмурив брови.

– Он посылает тебе сообщение.

– Я знаю.

Я почувствовала, как беспокойство узлом скручивается у меня в груди. – Но что это за сообщение?

Гейб молчал в течение нескольких минут, концентрируясь на вождении, и, казалось, был погружен в свои собственные мысли.

– Я говорил тебе, что он мудак. Мне это не нравится. Для чего он встречался с тобой вчера вечером? Расскажи мне детали.

Я объяснила про последнюю разработку Клайва и про то, что он хотел связать свои технологии со скорым выходом на рынок технологии от «Paragon».

– Кроме того, я сказала, только исходя из его объяснений за ужином, что его технология несовершенна, и что она не подходит для «Paragon».

– И ты сказала ему об этом?

– Я сказала, что мы не будем вступать с ним в партнерство. Хотела быть искренней. Я не была грубой, правда. Я не стала делиться своими мыслями о недостатках.

– Похоже на то, словно он не в восторге от того, что ты ему сказала.

Я фыркнула.

– Конечно, ему не понравилось.

Гейб взглянул на меня.

– Парням вроде Клайва не нравится, когда им говорят «нет», особенно, если это исходит от красивой женщины.

– То, что я – женщина, не должно иметь никакого значения, – сказала я резко, хотя в тайне была рада, что он использовал слово «красивая».

– Воспринимай это, как двойной облом для него, – сказал он, и на его лице расползлась улыбка. – Ты сказала «нет» его технологии, а затем уехала со мной домой.

Я рассердилась на прозвучавшую двусмысленность. Фраза про поездку с ним домой был произнесена как-то непристойно.

– Ты просто меня подвез.

– Он же не знает об этом, – Гейб улыбнулся еще больше. – Я уверен, что Клайв был крайне зол, когда мы уехали. Он бы разозлился еще больше, если бы увидел тебя в этом платье сегодня, поскольку с ним на встрече ты была в свитере. Серьезно, у него бы лопнул кровеносный сосуд.

– Я думаю, что ты излишне драматизируешь.

Я неистово покраснела.

– Не стоит недооценивать влияние, которое ты оказываешь. Это было бы ошибкой, а ты не ошибаешься.

– Ты точно драматизируешь.

Он все еще улыбался, и я видела блеск в его глазах.

– Это мы еще посмотрим.

Ресторан, в который меня привез Гейб, располагался на полпути к горам. Он был менее показушный, чем мясной ресторан, в котором я была вчера, но зато более романтичным. Свечи стояли на каждом столике, и в центре зала располагался камин.

Гейб взял мое пальто и передал его гардеробщику. Этим простым действием он заставил меня почувствовать себя беззащитной рядом с ним. Чертово платье. Гейб положил свою большую руку мне на спину, пока мы следовали за администратором к нашему столику.

Когда он прикоснулся так близко к моим открытым участкам кожи, я почувствовала, что одновременно взмокла и замерзла. Позже я собиралась подумать о биологическом аспекте, когда останусь одна и смогу сформировать понятную, научную мысль.

Наш столик был изолирован и находился возле стены с окном с видом на звезды. Огни города не достигали этого места, так как находились ниже нас, и не портили вид.

– Красота.

– Мне, конечно, вид доставляет удовольствие, – сказал Гейб, глядя на меня.

На его лице мелькнула ямочка, и я втянула воздух. Находиться рядом с ним в этом слишком сексуальном платье было слишком волнительно для меня. Я неожиданно захотела закутаться в свой рабочий халат и уткнуться в ноутбук, с армией марширующих через него данных.

Вместо этого какой-то официант наливал мне бокал вина.

Гейб не пытался заказать ужин для меня. Даже такая небольшая толика контроля служила облегчением для меня. Мы изучали наши меню в тишине. Наш выбор пришелся на салаты и рыбные блюда.

– Ты не должен есть рыбу только из-за меня, – сказала я, даже если думала, что он нежничает. – Меня не беспокоит, что другие люди едят мясо. Я стала вегетарианкой, когда мне было восемь лет, так что я привыкла к этому.

– А почему ты тогда стала вегетарианкой? Это довольно ранний возраст.

– Мой отец тоже был ученым, и беспокоился о том, как индустриализация сельского хозяйства влияет на окружающую среду, – я пожала плечами. – В нашем доме мы все перестали есть мясо после обсуждения этого вопроса на семейном совете.

– Так ты была не по годам развитой, сознательным членом общества даже в восемь лет. Это восхитительно.

Гейб принялся за салат, а я позволила себе подглядывать за ним. За это время он получил от меня информации больше, чем большинство моих сотрудников узнали обо мне за год. Я не хотела делиться личной информацией о себе с другими, но с Гейбом, казалось, получалось все само собой.

Я продолжила изучать его. Его коротко остриженные волосы были густыми, они выглядели так, будто будут ощущаться под моими пальцами колючими и пружинистыми. В его карих глазах всегда присутствовал огонек, и его лицо было большим и красивым с квадратной челюстью. У него было властное лицо. На самом деле, все в нем говорило о силе, как будто его мышцы сдерживались только пиджаком. Что мне больше всего нравилось из его внешности, так это улыбка, которая, казалось, в любой момент могла спокойно появиться.

В тридцать два года Гейб был человеком, который полностью сделал сам себя. Он был замечательным мужчиной и влиятельной личностью, и вместе с тем он казался добрым человеком.

Эта аура доброты помогала мне расслабиться, находясь рядом с ним, хотя мне и не хотелось отдыхать.

– Думаю, что собираюсь проломить Клайву Уоррену череп, – сказал он в перерыве между поглощением салата.

Это прозвучало как-то слишком для моей теории доброты.

– Прости? – спросила я.

Он наклонился ко мне.

– Я сказал, что думаю о том, чтобы проломить череп Клайву Уоррену. Я не хочу, чтобы он крутился возле тебя. Мне это не нравится, и не нравится он сам. Он был в «Paragon» этим утром, чтобы угрожать тебе. Я бы хотел вернуть эти угрозы ему назад, и чтобы он находился на достаточном удалении от тебя. Я собираюсь драться с ним.

Его глаза сверкали, челюсть напряжена.

– Ты собираешься драться с ним? Ты защищаешь мою честь?

Его тело было наклонено ко мне под углом через стол достаточно близко для того, чтобы я смогла наклониться и поцеловать его.

Я передвинулась еще ближе на своем стуле, как это возможно.

– Мне бы хотелось защитить тебя. Я думаю твоя прекрасная честь в безопасности.

Он улыбнулся мне.

– Ты не можешь драться с Клайвом Уорреном, или проломить ему череп, или сделать что-нибудь в этом роде. Я должна справиться с ним сама.

Я начала судорожно размышлять, постукивая ногой, пытаясь угнаться за происходящим.

– Я продолжаю думать, что, возможно, у него имелась какая-то документация или заметки на его директорских материалах, что-то, что он считал возможным использовать против меня после того, как я отвергла его предложение прошлым вечером.

Гейб откинулся на спинку стула.

– Какого рода? Ты же не предоставляешь Совету служебную информацию, не так ли?

Я беру бокал и делаю судорожный глоток вина.

– Нет. Я предоставляю только общие данные этапов и отчетов тестирования, но я не раскрываю специфики. Так было всегда.

– Таким образом, у него нет ничего, чего он не должен был бы знать или то, чего бы он уже не видел.

Я кивнула.

– Поэтому-то я и не могу понять, почему он приходил, и зачем ему понадобились эти материалы. Если только …

– Если только … что?

– Если только ему в действительности не нужны были эти материалы. Возможно, ему просто нужен был повод, чтобы попасть в здание.

Гейб смотрел на меня настороженно.

– Зачем?

Я положила в рот салат.

– Как ты сказал, чтобы послать мне сообщение, что бы это ни было. Вот что мне нужно выяснить. Сегодня же вечером.

Мы быстро проглотили оставшуюся часть ужина, разговаривая о Клайве и о том, что, на самом деле, он мог делать в моем офисе.

Я попросила Гейба позволить мне вернуться в лабораторию с моим водителем и телохранителем, но он даже не стал слушать.

Он отвез меня туда сам, попросив их следовать за нами.

– Мы все еще на свидании. Я отвезу тебя, – настаивал он. – К тому же, я мог бы получить больше информации, чтобы разжечь мою ярость против Уоррена. Тогда тебе придется позволить мне врезать ему.

Я покачала головой, но втайне была довольна, … хотя мысль о драке вызывала у меня дискомфорт.

Я расслабилась на сиденье его роскошного автомобиля, наслаждаясь тем, что на этот раз кто-то еще разделит это бремя со мной. Я чувствовала себя в безопасности и защищенной, когда мы проехали через холмы и спустились в долину.

Но я осознавала, что чувство безопасности и защищенности были лишь иллюзией, к тому же мимолетной. Я застыла в кресле. Я не должна позволять себе слишком расслабляться, потому что, когда я попрощаюсь с Гейбом, а мне это необходимо сделать в ближайшее время, то будет больно, и будет гораздо хуже. Я чувствовала, что привязываюсь к нему, и из всех вещей, на которые у меня не было времени, личные отношения стояли во главе списка.

«Это, должно быть, самое худшее когда-либо первое свидание», – размышляла я, наблюдая за пролетающими за окном темными холмами. Я не могла сравнить это свидание ни с каким другим, но полагала, что оно было полным разочарованием для него.

– Ты привел меня в фантастический ресторан, и все, что я смогла сделать, это зациклиться на возможном корпоративном саботаже.

– Ты имеешь полное право волноваться. К тому же, мы все еще можем спасти наше свидание. Мы только начали.

– Я должна находиться в офисе прямо с самого утра, – автоматически сказала я.

– Мы собираемся навестить твой офис прямо сейчас. К тому времени как мы уйдем оттуда, вероятно, уже наступит завтра. Так что у тебя уже будут отметки времени прихода на работу и ухода с нее.

Широкая ухмылка распространилась по его лицу, и я вздрогнула, гадая, что именно он хотел бы сделать со мной во время моего воображаемого свободного времени.

– Ты знаешь, я —

Он поднял руку, заставляя меня замолчать.

– Знаю. Ты должна работать. Я понимаю. Ты – генеральный директор миллиардной биомедицинской компании и весь мир зависит от тебя.

Я уставилась в окно.

– Мир не зависит от меня.

Он протянул руку и погладил меня по колену, затем быстро убрал руку, как будто подумал, что это нежное прикосновение могло доставить мне дискомфорт.

– Да, зависит. Просто они об этом пока не знают.

Я почувствовала, что приятное тепло растекается румянцем по моим щекам, и я была рада, что темнота не давала возможности разглядеть меня во время остальной части поездки.

Я позвонила дежурному в управление службы безопасности и сообщила, что скоро прибуду, затем показала кивком своему телохранителю следовать за мной. Он подождал, когда я ввела сложный код, чтобы войти в здание. Гейб отвел глаза в то время, пока я нажимала на клавиши.

– Ты доверяешь мне пойти с тобой? Я не хочу, чтобы из-за этого возникли бы какие-нибудь проблемы, – сказал Гейб, ожидая за дверью лаборатории.

– Я доверяю тебе, – сказала я. – Но тебе все равно придется расписаться и подписать договор о неразглашении, потому что я не отклоняюсь от нашего протокола.

– Конечно.

Он улыбнулся, и на его лице показалась ямочка, что возбудило во мне желание погладить его по лицу. Эта мысль возникла в моей голове, но я сразу же отодвинула ее в сторону.

Мы вошли в приемную, и я обратилась к Тимми.

– Пожалуйста, сходите и сообщите им, что мне нужна запись, где Мистер Уоррен посещает офис.

Он кивнул, его мускулистая шея исчезла под складками, и немедленно отправился, растворяясь в темном коридоре. Иногда я вызывала сотрудников лаборатории работать в третью смену, но по выходным я пыталась дать всем возможность немного отдохнуть. Исключением были сотрудники службы безопасности, которые работали двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, включая все праздники. Я серьезно относилась к системе безопасности с тех пор, как мы переехали в наш большой объект. То, что Клайв Уоррен взял вверх надо мной, возможно, послужило поводом к тому, что сейчас я кипела от злости.

Гейб послушно заполнил документы, затем мы прошли через темные коридоры и офисы ко мне в кабинет.

Он тихо присвистнул, когда я включила свет.

– Тут полно рабочего пространства.

Я взглянула на диваны, на произведения искусства и вид на сад, который в данный момент был погружен в темноту.

– Я провожу здесь много времени, как ты знаешь. Ханна оформила здесь все так, чтобы мне было комфортно.

– Ты когда-нибудь, по правде, сидела на этих диванах? – озвучил он вопрос так, как будто уже заранее знал ответ.

– Никогда, – призналась я, и переключила свое внимание на монитор.

Моя команда безопасности уже отправила мне запись. Я просмотрела ее снова. Вот Клайв вошел, поговорил с администратором и охранником, потом сел. Гейб сидел рядом со мной, нахмурив брови, пока мы пересматривали запись снова и снова.

Чем больше я смотрела, тем больше убеждалась, что Клайв знал, что он не сможет проникнуть в главное здание. Таким образом, его целью было просто посидеть в приемной? Было ли это только желание напомнить мне о своем существовании? Или он пытался послать мне какое-нибудь сообщение, дать мне знать, что мне не стоит играть с ним в игры?

– Он определенно что-то замышляет, – сказал Гейб. – Давай спустимся туда и проверим.

Мы направились обратно в холл, чтобы отыскать какие-либо признаки нарушения или какие-то улики, оставшиеся после визита Клайва.

– Думаешь, он что-то заложил здесь? – спросила я, копаясь на столе администратора.

Гейб встал на четвереньки и осмотрел скамейку, на которой сидел Клайв. Он выругался и отошел от лавки, держа в руках небольшой квадратный чип.

– Я не знаю, что это такое. А ты?

Мое сердце заколотилось, когда я посмотрела на чип.

– Я предполагаю, что это уж точно не какой-то мебельный болт. Дай его мне.

Я покрутила маленький кусок пластика в своих руках. Внутри него что-то было.

– Это застряло внизу скамейки, – сказал Гейб.

Я подавила желание раздавить чип в пыль, зная, что мне еще необходимо проанализировать, что это такое.

– В конце концов, твое желание может сбыться, – сказала я резко.

– Какое именно?

– Проломить череп Клайву Уоррену. Я даже могу подержать его для тебя.

Глава 5

Я пробежалась по заводским номерам компонентов внутри чипа и прогнала их через базу данных, но уже догадывалась, каким будет результат.

Клайв Уоррен подложил устройство в моей штаб-квартире, чтобы внедриться в систему безопасности и управлять данными. Он пытался взломать мои сервера, и, возможно, уже преуспел в этом.

Я щелкала костяшками пальцев и ждала результат запроса в базу данных.

– Ты должна пойти домой, – сказал Гейб.

Он общался с другом-программистом по поводу чипа, и они яростно переписывались друг с другом. Он взглянул на меня, но вместе с тем, казалось, что он так и не отвлекся от того, что там читал. Через мгновенье его глаза концентрируются на мне, но его брови все еще нахмурены.

– Я не оставлю тебя. Это будет выглядеть не очень хорошо.

Я нахмурилась и повернулась обратно к монитору.

– Нет, не будет.

– Я думаю, ты захочешь позвонить властям. Ты не должна позволить ему избежать наказания за это, хоть на день.

Я отрицательно покачала головой.

– Прямо сейчас не могу позволить кому-либо постороннему проникнуть сюда. Мы слишком близки к запуску. Если информация о моем прототипе выйдет наружу, то это все испортит.

Гейб опустил свой телефон и начал расхаживать по кабинету.

– Тогда мы должны будем позаботиться о Клайве частным образом.

– Гейб.

Он остановился и повернулся ко мне, и я обратила внимание, что он выглядел уставшим, морщины прорезали его красивое лицо.

– Это не твоя проблема. Нет никаких «мы». Я должна разобраться с ним сама. Я ценю, что ты здесь со мной и ту поддержку, которую ты мне оказал сегодня вечером, но это единичный случай. Ты вернешься в завтра «Dynamica», а я останусь здесь. И это нормально. Так и должно быть.

Он обеими руками пригладил свои волосы.

– Мой друг считает, что Клайв уже взломал вашу систему. Скорее всего, ты уже засвечена.

– Я знаю.

– Позволь мне помочь тебе.

– Мне не нужна твоя помощь, – огрызнулась я.

Гейб был последним, на кого бы я хотела накидываться, тем более тогда, когда он находится рядом со мной.

– Я могу сама справиться с этим, и разберусь со всем сама. Я завтра утром найму команду, которая приступит завтра и сделает повторное шифрование всех данных. Пусть даже Клайв и проник в систему, и я согласна, что у него было достаточно времени, но, возможно, он не смог все скачать. У меня имеется информация, которая хорошо защищена.