Текст книги "Тень. Позволь тебя любить (СИ)"

Автор книги: Джули Джи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Довольно неплохо, – обернулась Агнесс, посмотрев на замершего возле входной двери Самуила, – Я жутко замёрзла, горячая ванна было бы как никогда кстати.

– Конечно иди. Я пожалуй займу очередь после тебя, – Самуил, скинув ботинки, прыгнул на кровать и вытянувшись в полный рост, закинул руки за голову, – Но если хочешь, могу составить тебе компанию.

– Ээмм, нет, Зар, спасибо. Я справлюсь одна.

Агнесс прошмыгнула в ванную, захватив сумочку и оставив ухмыляющегося Самуила один на один с уютной комнатой.

Пока она набирала ванную и раздевалась, то думала о том, что ей скорее всего снится необычный сон.

Собственное безрассудство сложно было как-то оправдать и дать хоть какое-то разумное объяснение тому, что она вместе с Наблюдателем находилась у чёрта на рогах в забытой богом деревушке.

Агнесс должно быть сошла с ума.

Сорвалась с места, прихватив с собой парня, которого практически не знала. Но почему-то не было страха и малейшего беспокойства.

Сплошная пустота в душе и уверенность в том, что хуже уже быть просто не может, окутывала с головой.

Милтон окунул её в грязь лицом.

Да что там лицом, извалял полностью, надругался и плюнул напоследок, трусливо убежав.

А самое поганое в этой всей ситуации было то, что ведь на самом деле ей понравилось.

И сидя в ванной в горячей воде, она понимала, что это не правильно.

Так быть не должно.

Ведь если девушку берут против воли, это должно быть мерзко, грязно и до нескончаемого противно. Она должна была брезгливо оттираться мочалкой, сшаркивая в кровь кожу, лишь бы смыть с себя его прикосновения.

Но Агнесс только устало прикрыла глаза и лежала в воде так долго, что очнулась от громкого стука в дверь:

– Агнесс, у тебя всё хорошо? Ты уже час там сидишь, не уснула случайно?

Мужской голос раздался за дверью, вырывая Агнесс из полудрёмы, отчего она сильно дёрнулась, расплескав воду:

– Всё, выхожу!

Агнесс быстро намылилась и ополоснулась прохладной водой, кожа уже пошла разбухшими складками по пальцам рук и ног.

Мерлин, да она практически заснула в ванной! Усталость давала о себе знать.

Быстро переодевшись в пижамные шорты и маечку, вышла из ванной.

– Извини, я так устала, что немного задремала, – извиняющимся голосом сказала Агнесс, плюхаясь на кровать возле окна.

– Ничего страшного, надеюсь, что сам там не усну.

Самуил скрылся за дверью, а Агнесс устало потянулась на кровати. Убрав мягкое покрывало, она занырнула под одеяло. Чистое бельё пахло свежестью и обдавало прохладой.

Не прошло и пяти минут, как она уже тихонько посапывала, обхватив подушку руками.

Она уснула настолько крепко, что не заметила, как Зария опустился рядом на одеяло.

И, крепко обняв, прижал её к себе.

И спустя несколько мгновений по комнате раздавалось синхронное посапывание уже двух, уставших с дороги, человек.

А за окном уже лениво маячил розовый рассвет.

***

Картины перешёптывались в темноте, когда тяжёлые стальные оковы пригвоздили девичьи руки к холодной стене.

Она попыталась вырваться, но не получалось, как бы не старалась. Хотелось закричать, но изо рта вырывался лишь пустой звук. А перед глазами предстало его лицо. Злобно усмехаясь он наклонился слишком близко.

Провёл языком по щеке, слизывая и размазывая солёную слезу.

Опустился ниже от шеи к груди.

Почему-то на ней совсем не было никакой одежды. Захватив губами бархатистый сосок, он втянув его в рот, начал тихонько посасывать.

Не отрываясь от груди он просунул палец ей между ног и медленно ввёл внутрь, чуть надавливая на переднюю стенку плоти.

Тело обдало жаром, а между ног стало неприлично мокро. Он в перерывах ей что-то шептал, но слов было не разобрать из-за гула в ушах.

Дыхание участилось, а внизу живота стало слишком жарко. Нарастающее блаженное покалывание опаляло нутро, окутывая нарастающими волнами сладкого наслаждения…

– Агнесс, Агнесс!

Кто-то трёс её за плечо.

Открыв глаза, Агнесс резко села в кровати.

Комнату озарял яркий свет от окна, и рядом сидел Самуил, озабоченно смотря на неё.

– Что случилось, Зар? – Агнесс тяжело дышала, а щёки покрыл румянец.

Смит посмотрел на неё как-то странно:

– Ты стонала во сне.

О, Мерлин!

Агнесс вскочила с кровати и побежала в ванную, бросив через плечо:

– Кошмар приснился.

Закрыв дверь и облокотившись на неё спиной, Агнесс застыла, всё тело дрожало и дышала слишком часто. Как будто не только что проснулась, а бежала много миль без остановки.

Что за чертовщина с ней происходит?

С каких пор ей снятся эротические сны?

И этот грёбаный слизняк почему там присутствует?

Агнесс запустила руку в трусики и поняла, что они насквозь мокрые.

Святой Патрик, да что же это…

Быстро приняв освежающий душ и почистив зубы, Агнесс вышла из ванной.

Самуил подозрительно покосился на неё, но не сказал ни слова и отправился мыться, прихватив полотенце.

Мерлин, как же стыдно, что он о ней подумал?

В дверь постучали. Агнесс подошла и спросила:

– Да?

– Мисс, я принёс вам завтрак, откройте, пожалуйста.

Она щёлкнула замком.

На пороге стоял старик в потёртой майке до колен, а в руках держал большой поднос с сендвичами, омлетом с беконом и чайничком с чашками.

Пропуская старика внутрь комнаты, Агнесс посторонилась.

Он оставил поднос на кофейном столике и, щёлкнув пальцами, растворился в воздухе, издав при этом громкий хлопок.

Когда в нос ударил аппетитный запах, Агнесс поняла, насколько сильно проголодалась.

– Что это за звуки были? – Самуил вышел из ванной и сразу потянул носом, – Мм, завтрак, очень кстати.

Они уселись на диван и со скоростью света начали поглощать еду, иногда забывая жевать.

Когда с завтраком было покончено, Самуил по хозяйски развалился на диване, а Агнесс совершенно не знала, что им делать дальше.

– Ну, что будем делать? Есть идеи? – Зария будто прочитал её мысли.

– Давай посидим минут десять, я так объелась, шевелиться тяжело, – Агнесс положила руки на живот и тяжело вздохнула, – Мы раньше с родителями каждое лето ездили куда-то в отпуск. Это были разные страны со своим климатом. И сейчас, находясь здесь в такой обстановке, вспоминаю наши поездки. Вроде как мини отпуск, только без родителей.

– Да, согласен с тобой. И без развлекательной программы, – улыбнулся Самуил и добавил, – Давай спросим у мистера Бербика, куда здесь можно сходить, на что посмотреть?

Посидев ещё несколько минут они пошли переодеваться.

Агнесс вышла на балкончик и вздохнула полной грудью, а когда открыла глаза, то буквально обомлела:

– Зар!! Иди сюда, скорее!

Смит вышел на балкон и восхищенно присвистнул:

– Вот это да, мы в Альпах?

Посмотреть действительно было на что.

Они находились на единственной ровной поверхности земли, и где заканчивались последние домики, там всё покрывали цветущие холмы, а в окружении всей деревни раскинулись огромные горы.

Весьма величественное зрелище, и хотя бы ради этого вида, им нужно было повыть в Аланшире хотя бы раз в жизни.

Агнесс почувствовала, как Самуил обнял её сзади, крепко заключил в объятия и положил ей голову на плечо.

Светлые кудри защекотали шею и Агнесс невольно рассмеялась.

Они стояли посреди всего этого великолепия и растворились в моменте.

Ветер трепал волосы, но был довольно мягок. А осеннее солнце нежно касалось своими ослабевающими лучами.

На душе было спокойно и когда он был рядом все страхи и сомнения куда-то улетучивались.

На ум приходило только одно слово.

Безмятежность.

Сколько они ещё простояли, сложно было сказать. Очнувшись, встрепенулись и пошли переодеваться.

Агнесс выбрала бордовый спортивный костюм на тёплом подкладе и прибрала волосы в высокий пучок. Натянула кеды и обернулась к Самуилу:

– Я готова, – лучезарно улыбнувшись, сказала она, – А ты не замёрзнешь?

Самуил сидел на кровати и зашнуровывал кроссовки. Он так же надел спортивный костюм, но ткань показалось тонкой.

– Нет, он очень тёплый на самом деле. Мама купила мне его недавно, и пообещала, что в нем я никогда не замерзну. Видимо ткань не совсем обычная.

– Ну ладно, идём?

Когда они спускались вниз по лестнице, то сразу же наткнулись на хозяина дома, он поднимался им навстречу:

– Проснулись, голубки? – широкая улыбка, добрый взгляд зелёных глаз, – Куда путь держите, молодняк?

– Как раз хотели поинтересоваться у Вас, может Вы нам посоветуете куда можно сходить? – спросил его Самуил.

– Ну, на самом деле вариантов не много. Если кто и приезжает к нам в деревню, то это в основном охотники за драгоценным ядом Акромантула, у нас подземные пещеры и пауков там пруд пруди. Но вам бы я не советовал туда спускаться, опасно это, – и, почесав нос, добавил, – Однако могу предложить менее рискованное занятие. Тут неподалёку есть небольшое озерцо, и там можно половить рыбу. Рыбка там необычная, и даже поговаривают, что можно вытянуть золотую и она исполнит одно Ваше желание. Но даже если не поймаете, то уверен, весело проведёте время. Возле озера стоит домик, не пропустите, там живут Николсоны, у них можно взять удочки и наживку.

– Спасибо большое, я просто обожаю рыбалку! – Зария радостно потряс руку мистера Бербика и потащил чуть ли не волоком за собой Агнесс.

– Стой, стой, потише, Зар, – Агнесс разбирал смех, она не успевала за возбуждённо пыхтящим другом, – Мне кажется если бы я упала и ты тащил меня по земле, то даже не заметил.

– Прости, – рассмеялся Самуил, чуть сбавляя темп, – Просто жутко захотелось порыбачить. Если мне попадётся золотая рыбка, попрошу у неё безлимитный портал в Аланшир.

Держась за руки они пошли искать путь к озеру.

Немногочисленные прохожие дружелюбно улыбались, а дети с хохотом бегали рядом.

Деревушка не отличалась по внешнему виду от любой другой, но величественные горы, окружающие её, оставляли за ней право считаться особенной.

Ступив на узкую тропинку, через какое-то время, они уже шли по каменистой расщелине, а дорога петляла меж скал.

Извиваясь змейкой, дорога показалось ужасно долгой, но вскоре скалы расступились, открыв поистине чудесный вид.

Большое голубое озеро находилось в самом центре цветущей жёлтыми цветами поляны. А вокруг обволакивали могущественные горы.

Волшебные цветы подпрыгивали и издавали гудящий звук, скорее всего это волшебные цветы, растущие только в горах. Агнесс никогда их не видела, но слышала от профессора земледелия.

– Как же красиво! – вздохнула Агнесс, восхищенно оглядывая открывшиеся красоты, – Смотри, а вон там домик, про который говорил мистер Бербик!

Агнесс указала на небольшую лачугу, стоявшую чуть поотдаль от озера у подножия горы.

– Пошли скорее попросим удочки! – Самуил как маленький ребёнок подпрыгнул на месте и потянул за собой Агнесс.

Громко хохоча они бежали по полю, а прыгающие цветы возмущенно гудели им в след. Потревоженные птицы разлетались у них на пути, громко хлопая крыльями.

Добродушный хозяин лачуги, болтая без умолку, вручил им удочки. Раза два пригласил в дом попить чай, и сунул им в руки горсть сладостей, приговаривая, что рыбалка вызывает зверский аппетит.

Поблагодарив его за гостеприимство, Агнесс с Самуилом отправились к озеру, весело переговариваясь.

Устроившись на большом валуне начали пытаться насадить на крючки извивающихся волшебных червей.

Они были раза в два толще маггловских, каких помнила Агнесс, когда ездила с отцом на рыбалку. И у них даже было что-то похожее на глаза, отчего она отдала свой крючок Самуилу, доверив ему это дело.

Отчего-то ей стало жалко этих насекомых.

– Агнесс, лови, – Самуил резким движением руки отправил в полет своего червяка, и тот плюхнулся ей на голову.

Агнесс с визгом вскочила и задергала головой в разные стороны.

– Ах ты…

Схватив банку с червями она махнула ею прямо Зарии в лицо, отчего куча червей прилипли словно пиявки сразу же, и у Агнесс пронеслась мысль в голове, что он похож на мутанта.

Самуил начал отковыривать червей от лица и кидать их в Агнесс.

Резвясь, словно дети они швыряли друг в друга бедных червей, пока бегая друг от дружки по кругу, не начали задыхаться.

Потом ещё пол часа ходили и подбирали их с земли, отправляя в банку.

– Давай уже порыбачим, в самом деле, – весело сказала Агнесс, когда все черви были собраны и они уселись на валун, тяжело дыша, – А то они так до рыбалки и не доживут, помрут раньше времени.

– А кто тебя просил их пулять в меня, Мерлин, Агнесс, ты такая жестокая, – Самуил в притворном ужасе закатил глаза, – Такая милая с виду, а внутри сатана.

– Да иди ты, – Агнесс шутливо стукнула кулаком ему в плечо.

Зария насадил червяков на крючки и отдал Агнесс удочку. Закинув поплавки в озеро, они молча уставились на красные палочки.

Время летело незаметно за дружеской беседой и весёлыми подколами.

И в который уже раз Агнесс задумалась о том, как же с ним было легко.

Во всех планах.

Начиная от пустой болтовни и заканчивая горячими объятиями, из которых не хотелось освобождаться.

Он обнимал не настойчиво, а будто делился своим теплом, нежными чувствами, окутывал заботой с ног до головы.

Все страхи отступали, а тревоги сразу же покидали её.

В итоге они не поймали ни одной рыбёшки.

Возможно, если вели бы себя потише, что-то и удалось бы выловить. Но ничуть не огорчившись, довольные весёлым времяпрепровождением и до ужаса голодные, они отправились в гостевой домик Бербика, отдав удочки добродушному мужичку.

Сладости давно закончились и животы урчали так, что перебивали гул неугомонных луговых цветов.

Уже вечерело, когда они добрались до своей комнатки.

На столе их уже ждал ужин, и быстро проглотив еду, они готовились к обратной дороге.

Путь был не близким, и быстро прикинув, какое время пройдет в дороге, получалось, что они прибудут в замок, когда ужин уже закончится.

Ну хоть есть вероятность, что их никто не заметит.

Обратный путь показался быстрее и в целом, легче.

Когда они добрались до замка и прощались в холле, Агнесс подумала, что нужно дать ему шанс.

Он был этого достоин, и, как никто другой, заслуживал стать её парнем.

Поднявшись на цыпочки, Агнесс притянула Зарию к себе, примкнув губами к губам.

Самуил крепко стиснул её в объятиях и ответил на поцелуй нежно, страстно, но ненавязчиво.

– До завтра, Зар.

– До завтра, Агнесс.

И разошлись по гостиным.

А на утро, войдя вместе в Обеденный Зал, они держались за руки.

И когда Самуил сел рядом с ней завтракать, она нежно его поцеловала.

И таким образом, под всеобщие удивлённые взгляды с разных концов зала, они объявили себя парой.

Часть 14

– А я говорила, что между этими двумя что-то намечается, – встрепенулась Панни, наклоняясь ближе к подруге, – Зубрила его походу приворожила, иначе как объяснить тот факт, что Самуил на неё клюнул, она же похожа на обезьяну!

– Ну не знаю, Панни, я заметила, что на неё много кто смотрит, она как-то изменилась, что ли, – задумчиво ответила подруга, косясь на Защитницу.

– Вы как будто в каком-то своём мире зависли, – вмешался Тео, – Её пол школы обсуждают. Даже я бы к ней подкатил. Но походу уже поздно.

В этот момент Самуил плюхнулся на лавку рядом с Рейн.

И та поцеловала его на виду у всего зала.

– Ну пиздец. Теперь точно поздно, – удивлённо хлопая глазами произнёс Тео, наблюдая за парочкой, – А я ведь давно уже мечтаю ей присунуть.

– Тео, ты мечтаешь присунуть абсолютно всем, я даже как-то видел, как ты похотливо смотрел на престарелую учительницу земледелия, – весело хмыкнул Брист, – Только мечтать и можешь, а потом пыхтишь пол ночи в кровати, спать всем мешаешь.

– Да пошёл ты! Намекаешь на то, что я девственник? – Тео оторвал взгляд от Рейн и с притворной злобой повернулся к Закини.

– Я тебе не намекаю, я тебе прямо говорю.

– Если я не вожу девчонок к нам в спальню, это не значит, что…

Громкий хохот Бриста заглушил речь Тео, от чего тот сконфуженно закрыл рот.

– Тео, прекращай, – Брист смахнул выступившую слезу, продолжая давиться смехом, – Я сколько тебя знаю, столько и офигиваю над тобой, какую ты порой хуйню несёшь.

– Давай зарубимся с тобой на ящик огневиски, что я сегодня притащу к нам в спальню деваху и буду драть так, что в гостиной люстра будет ходуном ходить?

Тео протянул ладонь Бристу, а тот уже замахнулся, что бы утвердительно хлопнуть, но на пол пути остановился:

– Только давай уточним, а то я тебя знаю. Это будет ЖИВАЯ девушка, ученица ЭТОЙ школы, желательно совершеннолетняя. Это будет не животное, не школьная прислуга и не привидение, – Брист еле сдерживался, что бы снова не расхохотаться, – Переодетый полтергейст тоже считаться не будет.

– Фу, Закини, какие мерзости ты говоришь, я бы никогда не стал трахать школьного полтергейста.

– То есть животное или прислугу ещё можно да?

Теперь уже ржал во всю глотку не только Брист, а все сидящие рядом Убийцы.

– Очень сука смешно. Давай, принимай вызов! – пробурчал Тео, вновь протягивая ладонь.

Бордовый от смеха Брист хлопнул в ответ, оказывается мулаты тоже умеют краснеть.

И только молчаливому каменному изваянию было не до смеха.

Милтон сидел неподвижно, вытянувшись, как струна и сверлил Самуилу затылок.

Мир рушился на глазах и душа превратилась в одну сплошную прожжённую адским пламенем дыру.

Все взгляды были устремлены на сладкую парочку, вошедшую в обеденный Зал.

Они держались за руки, и выглядели до омерзения счастливыми.

А когда Самуил уселся рядом с ней на лавку за стол Защитников, появилось адское желание тут же вскочить с места, схватить его за ебучие кудри и мордой протащить по всему столу.

Так, что бы посуда разлеталась в дребезги, загоняя острые осколки прямо в мерзкую рожу.

Эта сука сделала это специально.

Он стал её первым.

Да, он поступил не красиво, но собирался же всё исправить!

И что было бы дальше? Да хуй его знает!

Но лобзаться с кем либо она не должна.

Просто не может, нельзя!

Рейн должна принадлежать только ему. Ни Самуилу, ни Ричарду, никому.

И трахать её никто не должен кроме Милтона. Да даже просто трогать, обнимать, близко подходить.

А она суёт свой язык Самуилу в рот!

– Целый день впереди, время есть очаровать какую-нибудь малышку. Я же просто красавчик, – Тео лихорадочно обшаривал взглядом обеденный Зал, нервно теребя пальцами по столу, – О! Всегда любил азиаток.

Тео рванул к выходу из обеденного Зала, куда направлялась староста школы Линь Ким в окружении подружек.

– О нет, дружище, зря ты это затеял…

Брист озабоченно смотрел, как Тео подходит к Линь и что-то мямлит, краснея. А она смотрит на него, и явно не понимает чего тот хочет. Он что-то сказал ей, Линь быстро замотала головой, и вцепившись в подружек, вылетела из обеденного Зала.

Тео топтался на месте и смотрел ей в след.

Брист прикрыл ладонью глаза.

Делал всякую херню Тео, а стыдно было ему.

– Его надо привязывать в спальне и перевести на индивидуальное обучение, какой же он придурок, да, Милтон?

Милтон сидел неподвижно, и мыслями явно был где-то далеко.

Пустой взгляд серых глаз не отображал ни одной эмоции. Он смотрел куда-то перед собой и не видел ничего.

Смотрел сквозь лица, стены…

– Дарк? – Брист только сейчас обратил на него внимание, обычно они прикалывались над Тео вместе, – Эээй!

Брист пощелкал перед его лицом пальцами. Милтон медленно повернул голову в его сторону и не произнёс ни слова.

Взгляд пустой, как кубок из-под апельсинового сока, стоявший на столе.

Брист внимательно посмотрел на друга и нахмурился:

– Что за херня с тобой происходит в последнее время, ничего не понимаю? У тебя если какие-то проблемы, так блять расскажи мне! Станет легче и возможно я смогу помочь тебе, да ты и сам это знаешь.

Милтон встряхнул головой и чуть со слышным рычанием запустил пальцы в волосы, низко склоняясь над столом.

– Я напишу твоей матери, если ты сейчас же не объяснишься, – Брист скрестил руки на груди и сурово смотрел на светлую макушку.

Милтон поднял голову и посмотрел на Бриста усталым, отрешённым взглядом и сказал:

– Это всё Рейн.

Брист весь обратился в слух и явно ждал продолжения.

– Что Рейн?

И тут понимание пронеслось в глазах у Закини и он удивлённо присвистнул:

– Мать честная, так ты трахнул Рейн?

Милтон молчал, тупо смотря перед собой. Видок был тот ещё, глубокие тени пролегли под глазами, а цвет лица отдавал серым оттенком.

Он вообще спит?

– Ну трахнул и трахнул, что с того? Чего ты ведёшь себя как истеричка-то?

Милтон тяжело вздохнул и перекинул ноги через лавку, явно собираясь уйти.

– Дарк, в чём твоя проблема? – не отставал от него Закини.

Милтон встал, перекинул сумку через плечо и на ходу бросил:

– Я сам не знаю.

И ушёл, оставив Бриста напряжённо смотреть ему в след.

***

Стараясь как можно быстрее пройти опасный участок в холле, где до сих пор не убрали громадный член, Дарк быстрым шагом направился к классу Филиуса, первым уроком сегодня были Заклинания.

А последним зельеварение с Защитниками.

Нужно всего лишь пережить все основные занятия и дождаться, когда он сможет увидеть Рейн.

Чёткого плана в голове не было, но он не мог себя сдержать, тем более тоска в груди не давала покоя.

Казалось, что ещё чуть-чуть и он потеряет её навсегда.

Глупо конечно, ведь она никогда ему и не принадлежала.

Но чувство утраты вцепилось острыми когтями и не отпускало.

Он понимал, что нужно действовать, попытаться всё исправить, извиниться, поговорить...

И что он ей скажет? Привет, Рейн, извини пожалуйста за то, что трахнул тебя без разрешения, просто ты мне очень сильно нравишься.

Вот такой вот я, по-другому не умею. Не могла бы ты бросить Самуила, он мне не нравится и я хочу набить ему морду?

И все последующие занятия, кроме последнего, он мысленно учился вежливо разговаривать с Рейн.

Толпа учеников двух факультетов уже расположилась в коридоре в ожидании учителя, и как всегда, разделившись на две стороны, кидали друг в друга проклятия, оскорбления, подколы и прочее.

В общем занимались тем же, чем и всегда, когда их объединяли.

Центром внимания слизеринцев в этот раз стал Ричард.

Рыжий измазался в каком-то говне и пытался заклинаниями очиститься, но у него плохо получалось.

Скорее всего встретил полтергейста и тот наградил его своими волшебными красками.

Хотя может и правда в дерьме измазался, это же Ричард.

Милтон облокотился о подоконник и не участвовал в этой бесконечной войне между факультетами.

Он ждал Рейн, она ещё не подошла.

– Рич, хули ты тут стоишь, иди помойся, от тебя вонь на всю школу, – Панни как обычно в центре внимания, заткнула нос руками и с отвращением смотрела на рыжего, – Хотя о чём я говорю, от тебя всегда так воняет, ты же на помойке живёшь.

– Заткнись, Принс!

Как остроумно со стороны Рича, Мерлин, у него словарный запас как у табуретки.

Рыжий стоял со стороны Защитников и ногтями пытался отодрать краску от мантии, покраснев, как рак.

Какое же он жалкое посмешище.

Но первый раз в жизни не захотелось поддержать Панни, не хотелось вступать в перепалку и доставить себе удовольствие, унижать этого идиота.

Потому что ему нужна Рейн.

– Рич, тебе мантию бомж подарил что ли, ты же такой знаменитый стал, а денег так и не прибавилось, донашиваешь обноски? – продолжала измываться Панни, а слизеринцы внимательно смотрели за перепалкой.

Генри тяжело вздохнул и подошел вплотную к Принс, тыча ей пальцем прямо в лицо:

– Принс, у тебя какие-то проблемы? Юмор на уровне первокурсницы, так и зависла на уровне одиннадцатилетней тупой школьницы, самой-то не надоело?

Теперь уже все замолкли и смотрели в центр коридора, где стояли Генри с Убийцей.

– А ты что, его телохранитель личный, он сам за себя ответить не может? – Панни не отступила ни на шаг и злобно сцепила руки на груди, смотря Генри прямо в глаза.

– Что здесь происходит?

Голос Рейн прорезал слух, как молния озаряет небо во время непогоды.

Запыхавшаяся Рейн подбежала к троице и упёрла руки в бока, возмущённо глядя на Панни.

Мерлин, как же она прекрасна.

Одета как и все другие девчонки, юбка до колен, белая рубашка с галстуком, и ноги…

Её НОГИ были не как у всех.

Дико хотелось закинуть их себе на плечи и трогать, ласкать, лизать, зарыться головой в её каштановые волосы, почувствовать запах, который не сравнится ни с одним другим.

Её запах.

Так пахнет только она.

Агнесс Рейн пахнет, как…Как кто, или что?

Да хрен его знает, она пахнет так, что хочется нюхать её не переставая.

Щупать, нежно проводить руками по рукам, ногам, по её вечно прямой, как стена, спине. Провести по ложбинке между грудей, да и не важно, что её там, как таковой и нет, размер груди был явно размера на два меньше, чем у Панни.

Какая разница, если каждое прикосновение к ней отдавалось взрывом во всём его теле.

Яркая вспышка прямо в мозг, от ЛЮБОГО ЕБУЧЕГО ПРИКОСНОВЕНИЯ.

А какая узкая она тогда была. И насколько мокрая.

Пиздец, походу у него встал.

– Рейн, твоего хер пойми какого по счёту хахаля кто-то в дерьме извалял, ко мне какие вопросы? – Панни с вызовом посмотрела на Рейн.

– Рич, что случилось?

Защитница быстро окинула взглядом рыжего и устремила злобный взгляд на Панни:

– А у тебя какие вопросы, тебе самоутвердиться больше не на ком? Мало тебе того, что тебя трахает пол замка, а? Внимания не хватает?

Панни придвинулась к ней на шаг ближе и встала так, что их носы почти соприкасались:

– Ты что, шлюха, решила на меня все стрелки переметнуть? Все знают, что ты главная Теневая давалка, ни одного парня мимо юбки не пропускаешь! Слила рыжего и переметнулась на Самуила? А следующий кто, у рыжей Генри отожмёшь?

Рейн стояла часто дыша и её затрясло.

Глаза сузились, а губы превратились в узкую полоску.

Ярость от Защитницы можно было пощупать рукой.

Внезапно Рейн схватила Панни за волосы и повалила на пол.

От стен коридора, словно колокол, разнёсся звенящий звук, перемешавшийся со всеобщим гулом.

Все визжали и кричали, Панни орала, как свинья, а Рейн вцепилась той в волосы и волокла её по коридору, подпинывая при этом ногами.

ПРЕКРАСНЫМИ НОГАМИ БЛЯТЬ, даже в таких действиях они были охуительными.

Милтон не мог заставить себя пошевелиться.

Он просто наблюдал за девчачьей дракой, смотря за движениями Рейн. Она что, занималась спортом у себя в смертном мире?

Панни пыталась встать, но Защитница волокла её, как куклу, вцепившись в чёрные короткие волосы. При этом что-то кричала и яростно пинала её ногами.

Офигевшие в край свидетели драки разом очнулись от шока и побежали за девочками, но близко не подходили.

Милтон, смотря на то, как Панни выхватывает знатных пиздюлей, решил таки оторваться от подоконника, поправляя член через брюки.

Схватив за воротник Рейн, он оттащил её и впечатал в стену, оставив Панни валяться но полу. Дэнни сразу же подбежала к подруге, что-то успокаивающе причитая, а Генри навалился на Рича, не подпуская к драке.

– Рейн, угомонись, блять!

Она как будто в первый раз его увидела и в широко распахнутых шоколадных глазах читался нарастающий страх.

Рейн тяжело дышала, отчего грудь часто вздымалась, очерчивая небольшие выпуклые формы из-под белой школьной рубашки.

Снова этот запах.

Врывающийся в лёгкие, опаляя их сладостным пламенем, вбиваясь в каждую частичку его тела, вызывая миллиард нервных окончаний обостриться ярче, чем звёзды горят в ночном небе.

Сука, что она с ним делает.

– Рейн, на пару слов.

Милтон одним движением руки закинул её за угол и потащил по коридору за собой.

Втолкнув её а ближайший пустой кабинет, он прижал Рейн к стене, в точности так же, как в прошлый раз на патрулировании.

Страх.

Страх в её глазах был настолько осязаем, что становилось даже как-то не по себе.

Не неприязнь, не брезгливость, не злость. Страх.

А её глаза метались по его лицу, как сумасшедшие.

– Рейн.

Он старался придать голосу спокойный тон. А запах сводил с ума.

– Рейн, послушай меня.

А она смотрела на него, как на саму смерть.

– Рейн, я хочу…

Она издала громкий вздох, поднимая голову вверх и закрывая глаза:

– Милтон, убери свои руки от меня! У-бе-ри!

– Рейн, я хотел…

– Милтон, отойди от меня.

Рейн встретила его взгляд, она смотрела уже не со страхом, а с вызовом, а на бледных щеках виднелся проступившийся румянец:

– Убери свои грязные руки и катись на хрен!

Жаркие волны исходили от её лица, она смотрела на него, как на кусок говна, а он думал о том, что прекраснее на свете ничего не видел.

– Рейн. Заткнись.

Сам не понял, как впился в её горячие губы.

Она попыталась вырваться, но он держал её крепко.

Дёрнулась, но он пригвоздил её к стене.

Язык с маниакальной жаждой выводил узоры в её мокром, прекрасном рту, а руки не смогли сдержаться и стискивали каждый миллиметр тела, жадно стискивая и сжимая.

Горячая.

Жар от ее тела проникал в кожу.

Щипал мышцы, словно его протыкали тысячи мелких иголок, проникая в каждую пору, каждую точку в его теле.

Он медленно растворялся.

Растворялся по частичкам, словно пазл, отделялся от тела и уносился в воздух, раз за разом уменьшаясь в размере. Воздух подхватывал части его тела и уносил в никуда, РАСТВОРЯЯ.

УНИЧТОЖАЯ.

А она тряслась в его объятиях и отвечала.

Она двигала своим губами на встречу ему!

И мир рушился.

Эмоциональный вихрь выбивал дух из лёгких. Подкидывая, и опрокидывая на твёрдую поверхность.

Её кожа была настолько мягкой, что хотелось прикасаться снова и снова. А прижатое девичье тело отдавалось навстречу твёрдой податливостью, будто так оно и должно было быть, и никак иначе…

Её губы сладко касались его, влажно соприкасаясь, а тонкие, как пушинка, руки, обвивали его напряжённую шею.

Вокруг не существовало ничего. Не было Тени, кабинета, отдалённых звуков из коридора.

НИЧЕГО.

Были он и она.

Существовали только двое.

Окружение испарилось, еле виднеющимся паром растворяясь в воздухе.

Гул в ушах. Её губы, её тело, и так тесно в штанах…

И он её чувствовал своим членом. Так сильно, что она начала стонать.

Упирался ей в живот, не было бы одежды между ними, проткнул бы насквозь.

– Рейн, ты сводишь меня с ума.

Милтон умирал.

Умирал и стонал ей прямо в губы, упиваясь моментом.

УПИВАЯСЬ КАЖДОЙ СЕКУНДОЙ РЯДОМ С НЕЙ!

– Милтон…

Рейн размякла в его объятиях, свесившись, словно тряпичная кукла, жалобно скуля отдельные фразы:

– Это не правильно, так не должно быть…

А Милтон ещё сильнее прижимал её к стенке.

Губы жадно глотали воздух возле её кожи.

Хотелось раствориться в эту секунду, минуту, да и целую вечность, лишь бы ощущать её возле себя. Вдыхать аромат её волос, тела, ебучей рубашки, которая мешала!

Просто вот так быть рядом.

Просто вдыхать в себя Рейн и понимать.

Что как прежде уже не будет.

Понимать, что лучшее, что происходило в его жизни, это Рейн.

Что он никогда в жизни больше не испытает большего удовольствия, чем элементарно дышать возле неё. Трогать так, что чувствовался ответный трепет на его действия.

Он не ошибся.

Ей нравилось.

– Рейн, прости меня.

Милтон прошептал ей прямо в губы, яростно вычерчивая узоры на её теле, крепко держа одной рукой её руки, а другой шаря по коже, куда только доставала собственная дрожащая рука.