Текст книги "Тень. Позволь тебя любить (СИ)"

Автор книги: Джули Джи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Долго искать не пришлось, зашли в ближайшее, встретившееся на пути. Милое небольшое помещение в светлых тонах, в меню выбрали по кружке горячего шоколада и тарелку с пирожками.

– Куда-нибудь ещё пойдём? – Спросила Агнесс, съев целый пирожок с картошкой, – Или сразу в замок? Время то уже почти восемь вечера. Скоро отбой.

– Я думаю не стоит. Агнесс, ты почему так мало ешь? – Джули съела уже третий пирожок, – Неужели не проголодалась? Да и вообще схуднула сильно. Нужно тебе побольше есть, худоба, это конечно хорошо, но для здоровья не очень.

Агнесс только пожала плечами. Нужно, никто и не спорит. Надо будет заняться этим вопросом.

Они ещё немного поболтали и пошли по переулку. На улице уже стало совсем темно, а погода пробирала до костей. Конец октября выдался совсем холодным. Скоро и вовсе должен выпасть первый снег.

По пути заглянули ещё в пару магазинчиков. Так как позволяли финансы, Агнесс купила себе флакон духов со слабым цветочным ароматом. В последнее время этот аромат сильно нравился. Он напоминал о цветах в вазе и, соответсвенно, о Милтоне.

Джули вообще скупала всё, что видела. Агнесс не понимала, зачем вообще ей всё это нужно. Например, чайный сервиз.

– Это нам на будущее с Генри! – воскликнула Джули, когда Агнесс спросила, нафига он ей понадобился в Тени, – Мы же будем жить вместе и нужно будет столько всего купить в новый дом!

Агнесс засмеялась:

– Ага, осталось самую малость, это купить этот дом.

И ещё, непонятно зачем, она купила настенные часы в виде головы единорога. Но спрашивать уже ни о чём не стала. Скорее всего, затем же, зачем и сервиз.

Подруги ступили в кабинет директрисы, таща на себе бесчисленные пакеты с покупками.

– Мисс Рейн, можно на пару слов? – окликнула её Макуилл, сидевшая у себя за столом, – Остались считанные дни до Хэллоуина. Хотела поинтересоваться, у Вас всё готово?

Агнесс кивнула:

– Да, профессор. Речь написана и выучена по пунктам. К Линь я подходила, но она сказала, что ей не нужна помощь, по этому я сосредоточилась только на своей задаче.

– Замечательно. В общем-то задача довольна простая. Всего-то только и нужно, произнести речь несколько раз и станцевать с партнёром медленный танец. Уверена, у Вас всё получится.

Агнесс стояла, хлопая глазами и не понимала где и какой пункт она пропустила:

– Какой ещё танец?

Макуилл с минуту молчала, рассеяно моргая, и хлопнула по столу рукой:

– Так и знала, что что-то упустила! Совсем забыла сказать. Когда Вы объявите медленный танец, то должны будете выйти на танцпол и станцевать с партнёром. Это касается так же старост. Медленный танец, самый обычный, какой умеете. Ничего разучивать не нужно будет, как хотите, так и танцуете. Это обязательно.

У Агнесс внутри всё оборвалось:

– А мне-то зачем танцевать? Ведь я ведущая…

– Именно поэтому и нужно. Будут танцевать ученики, статусом выше остальных. Старосты школы и факультетов. А Вы тем более. Так что найдите себе поскорее партнёра. Доброй ночи.

Макуилл уткнулась в свитки и больше не подняла головы.

Агнесс вылетела из кабинета, шурша пакетами, а в голове проносился ураган из мыслей. Джули еле успевала за ней.

– Джули, это конец! – Агнесс залетела в спальню и скинула пакеты на пол, – Если я с кем-то станцую, Милтон после праздника перережет ему горло.

– Значит скажи Милтону, что бы станцевал с тобой сам, – Джули поставила пакеты с покупками рядом с кроватью и села, устало потирая шею, – Или выбери себе в партнёры кого-нибудь очень сильно не красивого. Или Джейсона. Он, кстати, неплохой парень. Но к нему Милтон точно претензий не будет иметь.

Агнесс истерично рассмеялась:

– Нет, только не его. В его компании я чувствую себя слишком неловко. Как представлю, что он делает с парнями, мне жутко становится. Некрасивого кого, например? Ты хоть одного знаешь?

Джули задумалась:

– Если честно, то нет. Ну только если Грега, но я не думаю, что он поймёт, о чём ты его просишь. Даже если поймёт, отдавит тебе все ноги. И вообще, в его объятиях на танцполе тебя даже видно не будет. Потом Макуилл будет ходить орать, что ты её ослушалась.

– Да нет, Джули. Мне кажется Милтону абсолютно наплевать, кто будет рядом. Он чётко дал понять, что не хочет рядом со мной никого видеть, – Агнесс начала стягивать с себя одежду, – Очень забавно конечно, что я его слушаюсь, но мне эти разборки потом нахрен не сдались. Тем более в такую ночь. Ему же насрать, когда начинать плеваться ядом и сыпать проклятиями. Да ладно если просто словами всё закончится, так он же ещё и кулаками помахать любитель. Как оказалось. Устроит там массовую драку, и что хорошего?

Джули хохотнула:

– Это точно. Ещё и гости будут. Подруга, у тебя только один вариант остаётся.

Агнесс, переодеваясь в халат, обречённо вздохнула:

– Ты права. Мне придётся с ним поговорить и попросить сопровождать в танце. Слушай! – она вдруг резко замерла, – Не ему одному можно записками баловаться. Что бы исключить реальную встречу, я отправлю ему почту!

И бросилась к тумбочке. Достала пергамент с пером и замерла в нерешительности.

Джули уже направилась в ванную:

– Да ты гений. Но вы ведёте себя, как дети.

И скрылась за дверью.

Агнесс размышляла, как правильнее составить текст, что бы со стороны не казалось, что она в этом заинтересована.

Примерно так:

Доброй ночи. Извини, что беспокою, но Макуилл только сейчас поставила меня перед фактом, что мне нужен партнёр для медленного танца на Хэллоуин. Хотела попросить Самуила, но мне показалось это рискованной идеей. Так что может ты составишь мне компанию? Агнесс Р.

Сойдет.

Агнесс открыла окно и произнесла заклинание, после чего прошептала:

– Дарку Милтону. Гостиная, или спальня Убийц.

Сердце бешено стучало в груди. Мерлин, она придумала и осуществила это так быстро, что уже засомневалась в своей затее. И уже даже несколько раз пожалела об этом.

Душу раздирали противоречивые чувства. Вроде всё сделала правильно, а с другой стороны казалась себе такой дурой! Сейчас он прочитает послание, подумает, что она рехнулась и просто отправит пергамент в камин. С какой стати ему с ней танцевать? И вообще соглашаться.

Чёртчёртчёрт!

– Агнесс, ну ты что, будешь писать записку-то? – Джули вышла из ванной и подсушивала волосы полотенцем.

Агнесс тяжело вздохнула:

– Я уже написала и отправила. Вот теперь сижу и думаю, что, наверное, зря. Он пошлёт меня куда подальше.

– Ну ты даёшь. Никуда он тебя не пошлёт, успокойся. Сходи прими душ, освежись от дороги.

Агнесс кивнула и отправилась в ванную. Набрала горячей воды с пеной и легла, окунаясь с головой.

И почему её так трясёт. Она переживала, что он поймёт как-то не правильно. Подумает, что она ему навязывается. А этого совершенно не хотелось. И злило то, что её заботило, что он о ней подумает. Но ничего не могла с собой поделать. Было похоже на то, что Милтон расставил везде ловушки и Агнесс попалась в каждую, с ног до головы опутавшись, словно в магические оковы. Они сжимали мёртвой хваткой и не позволяли делать по-своему. Только так, как хотел он.

Но шаг сделан и ничего уже не поделаешь. Остается только ждать, что же он ответит.

И ответит ли вообще.

Выйдя из ванной, Агнесс сразу переоделась в просторную ночнушку. Джули уже тихонько сопела в кровати, погасив со своей стороны свечи.

Откинувшись на кровать она сладко потянулась. Свежее постельное бельё приятно холодило кожу, а мягкая подушка так и уговаривала провалиться в сон. Время уже совсем позднее, и замок засыпал. А Агнесс медленно начала проваливаться в объятия Морфея.

Стук дождя за окном убаюкивал, а сильный ветер злобно завывал. Сквозь сон Агнесс услышала раскаты грома. Они нарастали, становясь совсем громкими.

Что-то было не так.

Агнесс открыла глаза и посмотрела в окно. Это не гром, а почта! Сонное состояние как рукой сняло.

Она вскочила и распахнула створку, пропуская свёрток внутрь.

Закрыв окно, она села на подоконник и расправила, свёрнутый в трубочку, пергамент. В свете луны пробежала глазами по строчкам:

При одном условии, Рейн. Ты наденешь те грёбаные серьги и перестанешь бегать от меня. Завтра жду тебя в девять вечера в нашем кабинете.

Агнесс перечитала ещё несколько раз и по лицу расползлась улыбка.

Снова.

Часть 22. Эпилог

Когда Милтон получил записку от Рейн, в душе словно наступила весна. Ледники таяли, позволяя теплу окутать всё нутро.

Невыносимо сложно было жить, зная, что она находится с ним в одном замке, но всеми средствами избегает встречи с ним.

Он допускал, что отправить записку скорее всего была вынужденная мера, но как же стало приятно!

Отлично понимал, почему Рейн себя так ведёт. Просто не хватало духа на разговор с ней.

Но с каждым днём он понимал всё чётче. Милтон без неё просто не мог.

Пусть все узнают, да насрать. Это его жизнь и его решение. Мать поймёт и примет, а отец…Не важно, он всё равно не собирался возвращаться после школы в поместье.

У него есть абсолютно всё, что бы построить свою жизнь с нуля. Огромное состояние в банке, сумма пополнялась родителями с самого рождения и с каждым годом увеличивалась. Получить доступ к сейфу он мог только достигнув совершеннолетия, что уже произошло. Сама фамилия Милтон открывала почти все двери, но он не собирался пользоваться привилегиями.

Дарк полностью полагался на свои силы и ум. Он свернет горы, если нужно будет, главное, что бы Рейн была рядом. Прокручивал в голове миллион вариантов развития событий, как они будут вместе жить в дальнейшем. Как назовут своих детей. В какой стране поселятся и как будет выглядеть их дом. Наверняка Рейн откажется от помощи прислуги и будет делать все домашние дела сама. Копаться в саду, выращивая цветы, а в доме всегда будет тепло и уютно.

Он забегал слишком далеко наперёд.

А сам даже не мог подойти к ней и разобраться в их отношениях, коих, как таковых, и нет вовсе.

Милтон слишком много времени думал о ней. Каждую минуту, секунду, как одержимый. И думал не только о том, что хочет её, хотя желание с каждым днём увеличивалось, отчего приходилось спускать пар подручными средствами, если можно это так назвать. А о будущем, в основном. Так далеко забежал вперёд в своих планах, что совсем забросил насущные проблемы. Всё решил за неё, мысленно взял в жёны, а по факту они даже не поговорили нормально ни разу в жизни.

Над нелепостью ситуации можно было бы посмеяться, вот только совсем не до смеха. Потому что он всё таки решился.

Решился с ней, наконец, нормально поговорить.

Если она, конечно, вообще придёт.

***

Весь день ходил, как на иголках. Можно было бы подумать, что сегодня решится его дальнейшая судьба. Самое поганое на свете, это ожидание. В последнее время он только и делал, что ждал.

Рейн ворвалась в его жизнь так неожиданно и бессовестно стремительно, что пришлось учиться жить заново. И строить совсем другие планы на дальнейшую жизнь.

Но сегодня он всё прояснит. Это нужно было им обоим. Необходимо.

Обеденный Зал уже который день возбуждённо гудел о предстоящей вечеринки в честь Хэллоуина, студенты обсуждали костюмы, гадали, разрешат ли выпивку, а если нет, то как незаметно её можно будет пронести.

– Я приду туда уже хорошим, – Тео как всегда, на своей волне, – У меня ещё осталось немного бутылок виски, приберегу их, пожалуй.

– Я бы сильно удивился, если бы основное, что тебя волновало, это выбор костюма, – Брист сидел между Тео и Милтоном в Обеденном Зале в приподнятом настроении, – Я вот вообще заморачиваться не буду, натяну смокинг и брюки. Я ж не первокурсник, в чудовищ наряжаться.

Тел поперхнулся куском стейка:

– В смысле первокурсник? Вообще-то даже взрослые люди наряжаются, ничего в этом постыдного нет. Весело же.

Молчавший до этого Милтон усмехнулся:

– Походу Тео придёт в костюме бутылки.

– Ага, в зачарованном. Сделает непромокаемым и соорудит внутри сосуд, – хохотнул Брист, – И приделает трубочку. И будет у нас на мероприятии шататься по залу бухущая бутылка в человеческий рост.

– И как обычно под конец праздника будет валяться по всем углам, – подхватил Милтон, – А когда домовики будут прибираться, то решат, что это обычная бутылка, из которой пил школьный смотритель и выкинут его на помойку. Он, вроде, из таких и пьёт.

И загоготали.

– Ой, да идите вы, – отмахнулся Тео, – Я ещё не придумал, в кого наряжусь. Но обязательно придумаю.

– Я тем более оденусь официально, – сказал Милтон, вставая из-за стола, – Я ж не долбоёб.

– Эээй! – возмущённо воскликнул Тео.

Но Милтон уже шагал вдоль столов к выходу. Рейн не явилась на ужин, хрен её знает, почему. Но очень надеялся, что она не продинамит встречу. Хотелось так много сказать, только абсолютно не представлял, как. Он вообще никогда долго и содержательно не разговаривал с девчонками. Считал, что их рты созданы в основном не для этого. Если послушать Принс, так это вообще жуть. Одни разговоры о шмотках, сплетнях и всякой подобной, не имеющей никакого смысла, хуйне.

До встречи ещё час, и он шёл медленно, раздумывая о том, что скажет ей. Возможно, он слишком много думал. Потому что в голове все мысли просто перемешались между собой и превратились в кашу. В её присутствии в принципе сложно говорить, запах опалял лёгкие, а прекрасный образ перед глазами разгонял кровь в венах, от чего сразу же вставал член. Вот как с ней спокойно разговаривать?

Милтон шатался по коридорам без какой-либо конкретной цели. Просто потянуть время. Снова ждать. ЖДАТЬ.

Оставалось ещё пол часа, и он уже подходил к их совместному кабинету. Внутри было пусто. Свечи загорелись сразу, как он открыл дверь. С прошлого его прихода так ничего и не поменялось. Пока он патрулировал с Джули, приходилось самому разбираться с бумажками для Макуилл. Он конечно офигел, когда рыжая сообщила ему, что вместо Рейн теперь будет с ним патрулировать, но быстро сообразил что к чему. И если уж говорить напрямую, то даже немного с ней подружился. Не сказать бы, что они стали друзьями, но, во всяком случае, похождения по коридорам скучными назвать было нельзя. Он понимал, что рыжая являлась лучшей подругой Рейн, и если речь заходила о ней, то он, в основном, отмалчивался.

Единственный момент, когда они поговорили о ней, это когда рыжая ему сообщила, что они отправляются за платьем и вероятнее всего, Рейн не потянет финансово покупку для Хэллоуина. Упомянула этот факт как бы между прочим, но Милтона почему-то это взбесило. Он просто спросил в какой магазин они отправятся и сказал, что дальше всё решит сам. Сам факт того, что Рейн не может позволить что-то себе приобрести вызывала жгучее желание просто отправить ей мешок денег, что бы хватило до конца жизни.

Вот только это же Рейн. С ней так нельзя.

Она элементарно не надела серьги, которые обошлись ему в сущие копейки, какие-то четыреста галлеонов. Триста за само изделие и сто за срочность для изготовления. И даже если честно, он не знал, сколько вообще тратят денег другие, потому что никогда не интересовался. Привык жить так, как живёт, абсолютно не задумываясь над тем, сколько и на что он потратил.

Милтон просто связался с хозяином магазина, и оповестил, что когда придёт Рейн, спросил за платье пять золотых, не больше. И сказал, что бы после выслал чек, на какую сумму она приобрела покупку.

Пятьдесят пять.

Должно быть, выбрала самое скромное.

Но какая разница, если Рейн в любом одеянии прекрасна так, что дух захватывает? Отчего-то хотелось нарядить её в самое дорогое и красивое. Потому что она достойна самого лучшего. Вообще во всём.

И он готов был подарить ей весь мир, лишь бы она была с ним.

А он мнётся, как девственница, и не решается даже на разговор.

Дверь открылась и Милтон вздрогнул. Он стоял у окна и смотрел в даль, где раскинулось озеро, солнце скрылось за горизонт и небо обрамляло розовое свечение.

Когда он медленно повернулся, то сразу встретился с глазами, цвета шоколада. В тусклом свете они казались чёрными. Длинные каштановые кудри свисали до бёдер, обрамляя бледное лицо. Чёрный мешковатый свитер словно был ей велик, а обтягивающие джинсы подчёркивали стройную фигуру.

Такой милый, пушистый чертёнок.

Как же он соскучился.

Она робко прикрыла за собой дверь и встала в нерешительности, вопрошающе поглядывая на него. Словно не знала, куда себя деть.

А он стоял и любовался.

Разве есть на свете кто-то прекраснее? Скорее всего нет. Сердце в груди сделало сальто и радостно хлопнуло в ладоши.

Она здесь. Она пришла.

– М-Милтон, – заикающимся голосом проговорила она, прислоняясь к двери, – О чём ты хотел со мной поговорить?

Её взгляд задержался на диване, видимо вспомнила, что там произошло. И как-то резко отвернулась, чуть опустив голову.

Скромная, правильная, такая неотразимая, что сразу же захотелось подойти вплотную и прижать её к себе. Но этого делать было сейчас не нужно. Член и так в штанах приготовился к пробуждению. И он бы с удовольствием пошёл ему на встречу, но нужно повременить. Хотя бы сейчас.

Она молчала, смотря куда-то в пол. И он молчал, не зная, что сказать. А сказать хотелось многое. Вот только с чего начать?

Соберись!

Действительно, пора бы уже.

– Рейн.

Как многословно! Может, ещё что-то добавишь?

– Рейн. Я хотел перед тобой извиниться.

Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. На лице не было никаких эмоций. Просто смотрела, выжидающе.

– За то, что сделал с тобой. Мне правда, стыдно.

Не отводит взгляд, смотрит.

– Я не хотел того, что сделал с тобой. Не имел права. Ну, хотел, конечно, но не так…

Блядь. Да это же пиздец! Что ты несёшь??

– Я имею ввиду, что так не должно было произойти. Ну, против твоей воли.

Уже лучше.

А она смотрела, не мигая. Отблеск свечи играл с её ресницами, отбрасывая длинные тонкие тени на стену, где виднелся увеличенный девичий силуэт.

– И я правда не знал, что ты девственница.

Смотрит. Молчит. Да хоть бы что-то уже сказала, в самом деле! Как понять, что дальше говорить?

– Ну..и я сорвался. Просто не смог себя сдержать.

Она уснула что ли с открытыми глазами?

– Рейн. Мне жаль.

И замолчал.

Просто хуй знает, что там творится у неё в башке. Он себя чувствовал первокурсником, который объяснялся перед преподавателем, только что совершившим какую-то полную хуйню.

А она молчала. И просто смотрела на него.

– Рейн, заебала, может уже что-нибудь скажешь?

А она словно ожила. Оторвалась от двери и встала между ним и диваном. Сцепила руки между собой и будто набрала воздух в лёгкие, так возвысилась её грудь.

– Милтон. Я простила тебя, уже давно, – голос ровный, тихий, – Да, это было не правильно. Но меня больше интересует другое.

И взглянула на него, смотря в упор.

– Что вообще всё это значит. И чего ты от меня хочешь?

Самый сложный, но в это же время, самый простой вопрос.

– А ты чего хочешь?

Пиздец, походу опять мимо.

Рейн стушевалась на миг, но дерзко вскинула подбородок и подошла ближе, почти уткнувшись в диван.

– Я первая задала вопрос, Милтон!

Мы тут в игры что ли играем? Мерлин, как же сложно давался этот разговор.

Милтон сделал шаг вперёд и их разделял только диван.

– Я хочу, что бы ты стала моей, Рейн.

Сказал тихо. Выдохнув так, что даже стало легче. Будто скинул стальные оковы, всё время державшие его.

Скинул тяжёлый груз, и стало легче.

Потому что он сделал это.

Сказал ей прямо в глаза. В её ебучие, прекрасные, такие красивые, глаза.

И она его услышала.

Поняла, обдумывала. Так как стояла с открытым ртом и молчала.

Она стояла близко, но перед ними существовала преграда, в виде кожаного дивана. Её глаза заметались из стороны в сторону, а руки задрожали. Даже невооруженным взглядом, даже при слабом свете свечей, было видно, что её затрясло.

Единственное, что сразу бросилось в глаза, когда она подошла ближе, это худоба. Она похудела, и довольно сильно. Щёки впали, а скулы выделялись сильнее, чем раньше.

Он окинул её с ног до головы и понял, она стала ещё тоньше, чем была.

Не дожидаясь ответа, он выпалил:

– Рейн, ты вообще что-нибудь ешь?

Она недоумённо встретила его взгляд:

– Что?

– Ты похудела.

– А…

Рейн как будто сразу же забыла, что он ей говорил. Она схватилась за голову и с губ сорвался стон. Покачнулась, а одна нога подкосилась в коленке. Милтон сразу же понял, что что-то не так и в миг обогнул диван и подхватил её под руки.

– Что за хуйня, Рейн? Тебе плохо?

Она обмякла в его объятиях и глаза закрылись.

– Эй!!

Что блядь просиходит?

– Рейн!

А она словно уснула, всем весом навалившись на него.

В груди нарастала паника. Он стоял и держал её на весу, абсолютно не понимая, что делать. И некому подсказать, они здесь одни!

Ничего лучшего не придумал, как уложить её на диван. Он аккуратно подложил под голову небольшую диванную подушку и выпрямил тело, откидывая ноги за край дивана.

Стоял и смотрел. Что делать то блять?

Наколдовал стакан с водой и выплеснул ей в лицо.

Руки дрожали, на миг ему показалось, что она умерла, настолько она была неподвижна.

Но через миг она глубоко выдохнула, испустив стон. Будто вынырнула на поверхность из пучины глубокой воды.

– Рейн! Ты меня до усрачки напугала!

Она резко села на диване и простонала, запуская руку в волосы:

– Мерлин, меня тошнит!

И свесилась с края дивана.

Она что, блюёт? Видимо да, так как зазвучали рвотные позывы и возле дивана расползлась небольшая лужица. Ну пиздец. Это у неё на него аллергия началась?

Милтон наколдовал ещё один стакан воды и наклонился к ней, приподнимая голову:

– Выпей.

Рейн откашлялась и взяла в руки стакан. Сделала пару глотков и откинулась на подушку, прижимая руки к глазам:

– Как же стыдно…

Милтон одним взмахом палочки очистил лужу на полу и присел рядом.

– Рейн, тебя от меня тошнит?

Ну больше ничего лучше не придумал, вот как промелькнула такая мысль, сразу и озвучил.

– Что? Нет. Просто как-то стало плохо в момент. Внутренности сжало. Такого раньше со мной не происходило.

Милтон смотрел на неё озабоченно. Она часто дышала и не отрывала руки от лица.

– Рейн, все хорошо. Тебе стало лучше?

Она оторвала руки от лица и посмотрела на него жалобно:

– Вроде бы да. Но голова кружится. Мне кажется, что передо мной два Милтона.

– Может к лекарю тебя отнести?

– Нет. Если не сложно, то в мою спальню, пожалуйста.

– Хорошо.

Милтон аккуратно взял её на руки и понес, стараясь не сильно раскачиваться при движении. Пока нёс, понимал, она стала слишком лёгкая.

– Рейн, тебе нужно нормально есть. Ты почти ничего не весишь.

Она прижималась к его шее, слабо обхватив плечи руками и только вздохнула:

– Нет аппетита. Это ты виноват, Милтон.

Не укоряет, просто констатирует факт.

– Я всё исправлю, Рейн. Обещаю.

А она лишь прижалась на миг к нему крепче. Но всего лишь на миг, видать силы совсем её покинули.

Когда они подошли к статуе, Рейн пробормотала пароль и он вместе с ней зашёл в гостиную Защитников. Ещё не все студенты разошлись по своим спальням и удивлённо вытаращились на них. Первый раз, наверное, за всю историю существования Тени, Убийца переступил порог гостиной факультета Защитников. Да вообще плевать, кто и что подумает.

– Рейн, где твоя спальня? – спросил Милтон, встав в центре помещения, здесь было несколько лестниц, – И лестницы не зачарованы для парней?

Она подняла голову и указала на лестницу справа:

– Нет, мы живём с Джули отдельно от остальных, вторая по счёту дверь.

Он взбежал вверх по лестнице, на которую она указала и зашёл в спальню.

Рыжая, сидевшая в короткой ночной рубашке, вытаращилась на них так, будто увидела приведение. Но окинув взглядом Рейн, поняла, что что-то не так и быстро подбежала к ним:

– Милтон? Агнесс? Что случилось, тебе плохо?

– Её стошнило и она грохнулась в обморок, – бросил Милтон, укладывая Рейн на кровать. Взгляд на миг задержался на цветах. А та тётка, у которой он их заказывал, его не обманула. Действительно не вянут.

Джули озабоченно села рядом с Рейн и потрогала ей лоб ладонью.

– Агнесс, ты как?

Рейн цветом лица стала почти такой же, как Милтон. Бледная, будто из неё выкачали всю кровь. Лежала на боку с закрытыми глазами и часто дышала.

– Джули, – рявкнул Милтон, присаживаясь с другой стороны от Рейн, – Почему она нихуя не жрёт?

Джули подняла на него голову, оторвав обеспокоенный взгляд от подруги:

– Я как-то не придала этому значения. Заметила, конечно, что она сильно похудела, но списала на нестабильное эмоциональное состояние. Которое, на минуточку, вызвал ты в ней. Потому что до тебя у неё все было нормально!

Милтон вздохнул и оглядел комнату. Кровать, на которой они сидели находилась недалеко от входа возле окна, а рыжей напротив. Два письменных стола, пара шкафов и ещё одна дверь, скорее всего, в ванную. Обычная девчачья спальня. У него была почти такая же, только раза в два больше, но их и проживало трое в спальне.

– Джули, раз вы так близки, позаботься о ней, – Милтон протянул руку и коснулся головы Рейн, нежно проведя по мягким волосам, – Пока у меня нет такой возможности, а у тебя есть. Проследи, что бы она хорошо завтракала, обедала и ужинала. Слишком часто она стала пропускать трапезы.

Рыжая сидела, натянув на коленки ночную рубашку, рыжие волосы были собраны в пышный пучок на голове, а на лице ни грамма косметики, непривычно было видеть её такой и ему показалось, что он вторгся в её личное пространство. Чего делать совсем не хотел и не собирался.

Рыжая тяжело вздохнула:

– Конечно, теперь я буду внимательно за ней приглядывать, раз она начала падать в голодные обмороки. Но я прошу тебя, Милтон, перестань трепать ей нервы.

Милтон поднялся с кровати:

– Я уже пообещал ей. Думаю, мне пора идти.

И круто развернулся, уже собираясь покинуть спальню, как услышал тихое:

– Милтон..

Милтон остановился и обернулся. Рейн привстала, облокотившись на локте в кровати и смотрела на него. Взгляд тяжёлый, глаза болезненно блестели.

– Останься со мной, пожалуйста.

Остаться? Здесь? Он недоумённо уставился на неё:

– Рейн, с тобой будет Джули.

– Пожалуйста.

Джули с минуту помолчала и вскочила, сгребая в руки мантию и школьную сумку:

– Я уйду к Генри. И оттуда сразу пойду на завтрак и занятия. Все равно уже оставалась у него. Единственное, придётся немного помучиться из-за храпа Рича, но ничего, переживу. Милтон останься с ней.

Прошуршав ещё у себя в шкафу, рыжая с сумкой и кучей вещей в руках выпорхнула из спальни, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Они остались одни и слабый свет от парящих свечей бросал игривые тени на стены, отчего казалось, что комната была живой.

Рейн села в кровати, упёрлась ладонями о покрывало и вскинула голову, заглянув Милтону в глаза:

– Мне уже получше. Но мне нужно в ванную. Ты останешься со мной?

Смотрела как-то жалобно, с надеждой.

Милтон молча кивнул.

Естественно он останется, рыжая ведь убежала. Это конечно пиздец как необычно, ночевать в спальне Защитников, но какая разница? Брист знает, что у него должна была быть встреча в кабинете, и если он не придёт ночевать, то вряд ли поднимет панику.

Рейн встала с кровати, залезла к себе в шкаф и достала пижаму.

– Я быстро. Ты не уйдёшь?

Милтон взглянул на неё, как на дуру:

– Нет конечно.

Она прошмыгнула в ванную комнату и закрыла за собой дверь.

Милтон ещё какое-то время постоял в нерешительности, подошёл к её кровати и сел, откидываясь на подушку. Закинул руки за голову и задумался о том, что на этой самой кровати Рейн спала каждую ночь. А он в это время суток всегда думал о ней. Мечтал о ней. Скучал по ней. А она всегда была тут. Лежала и, возможно тоже думала о нём. Во всяком случае цветы от него всегда были рядом. Шум плескавшейся воды слышался из-за закрытой двери. Наверняка она уже разделась и была абсолютно голая. Намыливала своё сексуальное тело медленно, лаская каждый миллиметр кожи, проводила своими маленькими ладошками по каждому изгибу, по упругим грудям, по нежной шее, по плоскому животу и ниже, пробираясь тоненькими пальчиками между ног.

Так, опять. Снова стояк.

Нужно переключить внимание на что-то другое, сейчас совсем не время трахать Рейн. Хотя пиздец как этого хотелось! Просто невыносимо ломило хуй, ещё бы. Он уже почти забыл, что такое секс. Частые дрочки помогали совсем не надолго, примерно на пару часов. После чего снова хотелось потрахать её. И член опять вставал. Особенно тяжело приходилось на уроках, где очень неловко было находиться со стояком. Он вообще удивлялся, как его ещё никто не застукал в таком состоянии. Или просто стоянии.

Буквально пару часов назад дрочил в ванной перед ужином. И вот опять, пожалуйста.

Может быстренько передёрнуть, пока она ещё не пришла?

Он всерьёз задумался над этой соблазнительной мыслью, но за дверью звуки замолкли, из чего он сделал вывод, что Рейн, скорее всего, уже вытиралась.

Ладно, в другой раз.

Дверь открылась и Рейн, с влажными волосами, в бессовестно коротких шортах и топике на тонких лямках, вышла из ванной и сразу направилась к нему. А он так и лежал, закинув руки за голову, в белой рубашке и черных брюках. Длинные ноги свисали с кровати, ведь он даже не разулся.

Она встала рядом, переминаясь с ноги на ногу и нервно взбивала влажные волосы руками:

– Ты пойдешь в ванную?

– Я там уже был пару часов назад.

Рейн кивнула:

– Хорошо. Может тебе дать мой халат? У меня есть длинный, тебе должен подойти.

Милтон изогнул бровь:

– Зачем?

– Ну..не будешь же ты спать в одежде?

Он усмехнулся:

– Кто спит в халатах, Рейн? Раз уж я не взял с собой пижаму, то просто буду спать в трусах. Но могу и без них, если хочешь.

Её щеки порозовели. Первый признак того, что ей, действительно, стало лучше. На бледное лицо было страшно смотреть.

– Спи в трусах.

– Ну спасибо, что разрешила.

Он встал и начал расстегивать пуговицы на рукавах. И пока раздевался, смотрел на неё:

– Тебе правда лучше, Рейн?

Она подошла к кровати и скинула покрывало, аккуратно складывая его и убирая в шкаф.

– Лучше, правда.

Она стояла к нему спиной, ковыряясь в вещах, а он уже скинул с себя всю одежду и улёгся в её кровать. Кровать довольно широкая, для двоих само то. Вытянул из-под себя одеяло и накинул на тело.

– Рейн, хватит там шуршать. Ложись спать.

Она отлипла от шкафа и подошла к кровати. Замешкалась на секунду и легла рядом, сразу забираясь под одеяло. Повернулась и ткнулась носом прямо в его лицо.

– Привет, – улыбнулся ей Милтон.

Он смотрел на её нежные черты лица и тихо умирал.

Она здесь, она рядом с ним.

В одной кровати.

Он может наслаждаться её запахом всю ночь. Смотрел с нежностью. Даже сам удивился, что умеет так смотреть. Должно быть, со стороны он выглядел пиздец как глупо.

Коснулся её скулы, откидывая прядь влажных волос с лица. А она прерывисто вздохнула.

– Рейн, если ты меня ещё раз так напугаешь, я заберу тебя из школы, куплю нам дом и не выпущу из-за стола, пока ты не поправишься, – тихо сказал он, нежно гладя большим пальцем впалую щёку.